Список литературы
1. Приказ по Наркомтяжпрому СССР о работе и условиях труда иностранных специалистов на предприятиях отрасли. 23 мая 1933г.
[Электронный ресурс].
Режим доступа:
441 https://istmat.info/node/28854#::text=%D0%9A%D0%BE%D0
Дата обращения 30.03.21.
2. Из материалов доклада зам. начальника Административно- организационного управления ОГПУ А. М. Шанина заместителю председателя ОГПУ Г.Г. Ягоде о произволе и
издевательствах над заключенными в Соловецких лагерях от 12 мая 1930 г. [Электронный ресурс].
Режим доступа: http://www.hrono.ru/dokum/193_dok/19300513shanin.php
Дата обращения 30.03.21.
3. Гордон Л. А., Клопов Э. В. Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40-е годы. – М.:
Политиздат, 1989. – 319 с.
4.
Из спецправки секретно-политического отдела ОГПУ СССР «О положении в Гусь-Хрустальном районе Ивановской промышленной области». 17 мая 1933 г.
[Электронный ресурс]. Режим доступа: https://istmat.info/node/30862 Дата обращения 12.04.21.
5. «На костях пролетариата социализм не построишь». Ноябрь 1935 г.
[Электронный ресурс].
Режим доступа: http://www.hrono.ru/dokum/193_dok/1935kosti.html
Дата обращения
12.04.21.
ФОРМИРОВАНИЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ О ВЕЛИКОЙ
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ У ШКОЛЬНИКОВ ИЗ СТРАН
БЫВШЕГО СССР
Д.С. Васильева, О.Ю. Сиваченко
Новосибирский государственный медицинский университет
DaryanaVas@yandex.ru
В работе представлены результаты сравнительного анализа школьной учебной литературы в странах бывшего СССР: России, Беларуси, Казахстане и Украине. Особое внимание уделяется объёму, отведённому данной теме, хронологии событий, упоминанию ключевых фигур ВОВ и национальных героев, а также использованию слов-маркеров. Проведённый анализ позволяет выявить отличия в трактовке хода событий и итогов Великой Отечественной войны, делаются выводы о целенаправленном изменении исторической памяти молодого поколения в русле политики, проводимой постсоветскими странами. 442
Ключевые слова: Великая Отечественная война, страны бывшего СССР, школьные учебники истории. Великая Отечественная война – одно из важнейших событий в истории двадцатого века, которому уделяется особое внимание в курсе изучения родной истории всех стран бывшего СССР. Однако при помощи как скрытых, так и явных идеологических установок при преподавании школьного курса истории происходит формирование взглядов на события Второй мировой и ВОВ у подрастающего поколения, которые впоследствии оказывают большое влияние, как на чувство собственной идентичности, так и на отношения между странами.
В данном исследовании поставлена задача на основании сравнительного анализа школьной учебной литературы (период издания с 2010 по 2019 гг.) выявить отличия в трактовке хода событий и итогов Великой Отечественной войны в странах бывшего СССР на примере России, Казахстана, Украины и Беларуси. Материалами для исследования выступили школьные учебники по истории Казахстана
(К.С. Ускембаев, 2019; 8-9 класс; М.К. Козыбаев, 2013; 9 класс),
Украины (М.М. Мудрий, О.Г. Аркуша, 2018; 10 класс; О.К. Струкевич,
2018; 10 класс), республики Беларусь (Новик, Гинчук,2012; 10 класс;
С.В. Панов, В.Н. Сидорцов, В.М. Фомин, 2019; 9 класс) и России (А.А.
Левандовский, 2010; 11 класс; О.В. Волобуев, 2013; 11 класс).
Контент-анализ и сравнительный документальный анализ школьных учебников родной истории с 9 по 11 класс был проведен по следующим позициям: удельный объём информации, посвящённой ВОВ, содержание материала о начале ВОВ, хронологическое изложение основных событий, упоминание ключевых полководцев и национальных героев. Кроме того, при анализе
учебников из текста выбирались слова-маркеры, то есть слова, несущие смысловую и ценностную нагрузку, отражающие определенный подход к истории, чувство исторического единства бывших нардов СССР, такие как
«советский народ», «советская армия» и т.д. Слова-маркеры выбирались и для характеристики гитлеровской Германии.
В качестве общей черты школьной программы по родной истории каждой страны отметим выделение отдельной главы, посвящённой
Великой Отечественной войне. Число страниц, посвящённое теме ВОВ, сильно разнится. В абсолютном выражении число страниц, посвященных ВОВ в учебниках 2018-19 годов на Украине больше, чем в России почти в 2 раза, в Казахстане в учебнике 2019 количество страниц превышает российские учебники в полтора раза, в Беларуси и
443
России число страниц сравнимо, но в процентном соотношении в российских учебниках тема ВОВ в 2-3 раза меньше [1].
При анализе информации о начале ВОВ рассматривалось: констатируется ли в учебнике факт агрессии со стороны гитлеровской
Германии против СССР, упоминаются ли предвоенные международные соглашения (в частности, пакт Молотова-Риббентропа), насколько подробно и как описывается начало войны. Следует отметить, что учебники России, Беларуси и Казахстана описывают начало ВОВ как агрессию Германии против СССР. В учебниках Украины вина за начало войны возлагается на обе стороны. В учебниках Казахстана подробно не рассматривается ни начало войны, ни предвоенная дипломатическая ситуация. Пакт Молотова-Риббентропа и секретные протоколы к нему рассматриваются в учебниках России, Украины и Белоруссии.
При анализе описания хода войны в качестве единиц были выбраны наиболее крупные и значимые военные операции. Все эти события упоминаются в учебниках России. На втором месте по упоминанию основных битв идет Беларусь. Основной акцент смещен в сторону боевых действий, происходивших на территории Белоруссии. В казахских учебниках речь идет не столько о ходе самих битв, сколько о вкладе уроженцев Казахстана в эти события. Украинские учебники упоминают о битве за Москву, блокаде Ленинграда, форсировании
Днепра, но не рассматривают военные операции, приведшие к победе над фашизмом. Только в российских учебниках полно и подробно освещается большее число ключевых битв ВОВ (приведены точные даты, действующие лица, сопоставлены силы сторон (иногда в численном эквиваленте), ожидания и реальные результаты (иногда с упоминанием потерь с обеих сторон).
При анализе упоминаний личностей рассматривалось два момента: упоминание полководцев ВОВ, и упоминание национальных героев.
Интересно, что ни в казахских, ни в белорусских учебниках ключевые полководцы не называются, Сталин и его роль тоже является фигурой умолчания. В украинских учебниках упоминаются Сталин, Жуков,
Ватутин.
Только в российских изданиях, в отличие от других учебных пособий, рассказывается о полководцах, руководивших ключевыми битвами ВОВ. Всё внимание авторов учебников этих стран приковано к своим национальным героям, где в подробностях рассматривают героические деяния конкретных личностей, приведены их портреты. В белорусских учебниках 31 рассказ о национальных героев, в казахских
– 48. Стоит также отметить, что в учебных пособиях Украины из 30 упомянутых личностей только 19 были военными советской армии,
444 оставшиеся 11 являются теми, кого в России называют коллаборационистами.
Еще одной задачей исследования было выяснить, как формируются образы сторон войны. В российских учебниках проводится идея о единстве советского народа перед лицом агрессора, противника. Линия о вкладе всех национальностей в победу над нацисткой Германией прослеживается и в белорусских учебниках, но словосочетание
«советские воины» встречается только 1 раз. Основной упор в казахских учебниках сделан на участие в ВОВ народа Казахстана. В учебниках
Казахстана и Беларуси упомянут сталинизм. Радикальным отличием в изображении советской стороны ВОВ обладают украинские учебники.
СССР рассматривается как страна-агрессор и оккупант по отношению к
Украине, с СССР связывается сталинизм и террор.
Проведенный анализ показывает, что российские учебники последнего десятилетия сосредоточены на описании хода войны в традиционном ключе единства в войне советского народа, в то время как авторы учебников других стран рассматривают вклад своих стран как отдельных, самостоятельных участников ВОВ, соразмерных по своей значимости с СССР и фашистской Германии, тем самым предельно акцентируя внимание на роли своего народа. В украинских учебниках окончательно завершился пересмотр истории ВОВ с приравниваем действий СССР и Германии, где Украина подается как жертва. Даже там, где, казалось бы, придерживаются традиционных взглядов на роль СССР в войне, память о ВОВ подана так, что не формирует чувство единства у народов бывшего СССР. Российские авторы концентрируются на событийной стороне войны, в то время как учебники других стран имеют более выраженный воспитательно- идеологический характер.
Список литературы:
1. «Расскажу вам о войне..." Вторая мировая и Великая Отечественная войны в учебниках и сознании школьников славянских стран / кол. авт.:
Т. С. Гузенкова (отв. ред.), Д. А. Александров, А. Б. Едемский, В. Д.
Кузнечевский, Д. А. Мальцев, В. В. Марьина, П. В. Мультатули, А. А.
Ожиганова, О. В. Петровская, Е. С. Роговой, В. Н. Филянова ; Рос. ин-т стратег. исслед. – М.: РИСИ, 2012. – 432
445
ПРОБЛЕМА АМЕРИКАНСКОГО ВОЕННОГО
ПРИСУТСТВИЯ В ЯПОНИИ
К.Н. Дегтярёв, В.В. Танич, Н.В. Мартьянов
Новосибирский военный институт имени генерала армии
И.К. Яковлева войск национальной гвардии Российской Федерации vltanich12@mail.ru
В работе авторы рассматривают проблему американского военного
присутствия в префектуре Окинава. В японском обществе нет единого
мнения о необходимости размещения военных баз США, руководство
Японии видит в них гарантию безопасности государства от внешних
угроз, в то время как большинством жителей Окинавы иностранное
военное присутствие воспринимается продолжающейся оккупацией и
незавершенной войной с США.
Ключевые слова: Окинава, Япония, США, военная база,
безопасность, оккупация
Руководители национального правительства и сил самообороны
Японии рассматривают военные объекты США в префектуре Окинава как неотъемлемую часть американо-японского сотрудничества и важнейшую составляющую безопасности Японии. С их точки зрения, эти форпосты американских вооруженных сил играют жизненно важную роль в сдерживании потенциальных противников, будь то
Советский Союз во время холодной войны или развивающийся Китай и ядерная Северная Корея и Россия сегодня [2]. Другими словами, американские вооруженные силы на Окинаве рассматриваются как обеспечивающие безопасность, чтобы Япония не стала жертвой внешнего агрессора, что свидетельствует о том, что их роль рассматривается как способствующая общему благу в Японии.
Однако базы США в Японии, якобы на благо всех, представляют опасность для повседневной безопасности окинавцев. Американские силы неравномерно распределены между другими префектурами
Японии и преимущественно сосредоточены в префектуре Окинава, где находится почти три четверти военных объектов американского военного контингента.
Прежняя администрация Синдзо Абэ прилагала значительные усилия для устранения этого неравенства, добиваясь согласия на перенос базы морской пехоты из густонаселенного города Футэнма в малонаселенный район Хэноко. Население Окинавы, почти три
446 четверти, выступают за перенос базы за пределы префектуры или за пределы Японии.
Одной из постоянных проблем жителей Окинавы является то, что нахождение и деятельность военных объектов США приводят к инцидентам, таким как грабежи и изнасилования (как в случае с изнасилованием двенадцатилетней школьницы в 1995 году тремя американскими солдатами), а также авиакатастрофам и несчастным случаям. В результате крушения американского истребителя у здание начальной школы в Миямори 30 июня 1959 года погибли 17 человек, одиннадцать школьников и шесть взрослых, а также были ранены 210 человек, более 150 детей и более 50 жителей. Пятеро из погибших пережили битву за Окинаву 1945 года.
Возможность авиационных происшествий в префектуре продолжает представлять опасность для местного населения, особенно для тех, кто живет в непосредственной близости от авиабаз Кадена и Футэнма.
Память о происшествиях с участием самолетов с этих двух баз усиливают ощущение повседневного риска, с которым сталкивается местное население в результате присутствия американских военных в префектуре. Вместо того, чтобы рассматривать американские вооруженные силы как средство сдерживания и защиты Японии от потенциальных внешних агрессоров, многие жители Окинавы вместо этого рассматривают эти иностранные силы как
риск для себя в повседневной жизни, как во время битвы за Окинаву в 1945 году [3].
Окинава понесла большие потери мирного населения из-за американского вторжения на острова. Битва за Окинаву – это воспоминание, связывающее прошлое с настоящим, служит объединению памяти об Окинаве как жертве войны в прошлом, а также жертве американских баз в настоящее время. Это была единственная сухопутная битва в Японии во время Азиатско-Тихоокеанской кампании. Смерть и разрушения в результате битвы ощутило и гражданское население. Точное число жертв неизвестно, считается, что битва привела к гибели более 100000 мирных жителей Окинавы
Эта историческая связь между войной и продолжающимся военным присутствием США на Окинаве олицетворяет незавершенную войну для жителей префектуры. Правительство Абэ впервые в 2013 году решило отметить 28 апреля как День восстановления суверенитета
Японии в 1962 году. Но для префектуры Окинава американская оккупация в этот день не закончилась, а продолжалась еще двадцать лет, пока Окинава не вернулась в состав Японии в мае 1972 года [1]. В знак несогласия с таким решением на церемонии в Токио присутствовал только заместитель губернатора, а не губернатор Окинавы, а в
447 префектуре прошли массовые акции протеста против памятного мероприятия.
В общественном сознании битва за Окинаву стала частью коллективной памяти, в префектуре ежегодно проводится поминальная служба, посвященная окончанию битвы 23 июня 1945 года. Впервые, ещё вовремя американская оккупация, 23 июня 1952 год была проведена
Окинавская мемориальная служба для всех погибших на войне, этот день признан национальным праздником в префектуре [4]. С возвращением Окинавы в состав Японии в 1972 году День памяти больше не был официально признан праздником в соответствии с японским законодательством, хотя 23 июня продолжали отмечаться на местном уровне. С пересмотром в 1991 г. закона об автономии, было принято постановление префектуры, согласно которому 23 июня снова стал официальным праздником.
Продолжающееся развертывание сил США остается постоянным напоминанием об опасности для повседневной безопасности, создаваемой потенциальными авариями в будущем. Борьба за перемещение баз за пределы Окинавы – это не просто средство исправить неравномерное распределение военных объектов США по всей Японии, но также способ бросить вызов префектуры как национальному, так и американскому правительствам. Другими словами, борьба против базы – это, в сущности, борьба за завершение неоконченной войны.
Список литературы
1. Бадоян Г.В. О возвращении Окинавы в состав Японии в послеоккупационном периоде // Вестник Российско-Армянского
(Славянского) университета: гуманитарные и общественные науки. –
2018. – № 3. – С. 167-177.
2. Зайцев Н.Н. Проблемы освоения Дальнего Востока России // История.
Историки. Источники. – 2021. – № 1. – С. 32-38.
3. Носов М.Г. США - Япония: от оккупации к мирному договору // США и Канада: экономика, политика, культура. – 2017. – № 11 (575). – С. 96-
108.
4. Стрельцов Д.В. Проблема возвращения Окинавы в японо- американских отношениях послевоенного периода // Вестник
Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения. – 2017. – Т. 17. – № 3. – С. 598-611.
448
ПУТИ УСТАНОВЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОНТРОЛЯ НАД
ДОБРОВОЛЬЧЕСКИМИ ВООРУЖЕННЫМИ ФОРМИРОВАНИЯМИ
Б.Н. Зайцев, П.П. Кулаков
МБОУ СОШ № 56, г. Хабаровск, Россия, tedhugay10296@gmail.com
В работе коллектив авторов рассматривает проблему выбора
государством стратегии контроля и управления националистическими
батальонами, которые формировались на Украине весной 2014 года,
после государственного переворота. В статье авторами делается
вывод о необходимости установления государственного контроля над
всеми вооруженными формированиями.
Ключевые слова: Украина, национализм, добровольческие
вооруженные формирования, вооруженные силы, МВД
После государственного переворота на Украине в 2014 г. удержание власти было высшим интересом как правительства, так и государства.
Однако этому угрожали как националистические добровольческие батальоны, так и силы, с которыми сражались эти добровольцы в
Донбассе. В начальный период, состояния паралича государственной власти, националистические добровольческие батальоны стали решающей, но временной мерой, которая позволила выиграть время, чтобы взять ситуацию под контроль государства [4]. Тем не менее, существовала реальная озабоченность по поводу намерений и характера дальнейших действий «защитников Украины» в отношении государства.
Не было ясности, что тактические решения по защите территориальной целостности
Украины националистическими батальонами приведут к стратегической выгоде – они могут с таким же успехом привести к еще худшим внутриполитическим результатам.
Контроль над добровольческими батальонами стал главным приоритетом для правительства, которое стремилось удержать власть и гарантировать внутренний порядок не только на востоке, но и на всей его территории. В этом смысле киевское правительство зависело от тех же сил, которые стремилось контролировать [1].
Это стало особенно ясно, когда украинские националистические батальоны начали боевые действия на территории ЛНР и ДНР в мае
2014 года. Эта эскалация означала, что эта масса требует централизации и организации, и верховенства государства. Об этом также свидетельствуют успехи вооруженных формирований ЛНР и ДНР в
449 конце лета 2014 г. обусловленные успешной интеграцией сил под единым государственным командованием.
Неясный правовой статус добровольческих батальонов, систематически использовался для дискредитации киевского
правительства как в международных СМИ, так и в переговорах о прекращении огня. Добровольческие подразделения были замечены в совершении военных преступлений и представляли собой неонацистов с неопределенным правовым статусом, что ставило по сомнение способность киевского правительства выполнять свои законные обязательства [2]. В итоге десятый пункт Минского протокола можно было истолковать как требование подчинения добровольческих батальонов государственной власти: он требовал вывода всех иностранных вооруженных формирований, оружия и наемников с территории Украины и разоружения всех незаконных групп.
Наконец, сильное недоверие и подозрение характеризовали отношения между добровольцами и армией. Многие добровольцы считали, что некомпетентность военного командования привела к многочисленной гибели людей, однако этим офицерам все же было позволено сохранить свои должности.
В целом, самовосприятие добровольцев с высокой мотивацией контрастировало с их представлением о вооруженных силах как о некомпетентных и немотивированных. Поддержка добровольческих батальонов гражданским обществом также было на много выше, вначале армия была хуже оснащена, чем добровольцы, до такой степени, что солдат называли «бомжами». Военные, в свою очередь, считали добровольцев неподготовленными и непрофессиональными, когда дело касалось войны. Одни только проблемы с координацией и управлением часто являлись серьезной проблемой.
Государству необходимо было выработать стратегию по установлению контроля над добровольческими подразделениями [3].
Одно из направлений относилось к материальным факторам, например, к контролю над материально-техническим обеспечением и снабжением артиллерией. Учитывая, что добровольческие батальоны изначально были вооружены гражданским оружием, а в некоторых случаях имели вооружение сотрудников правоохранительных органов, вооружение их со складов Министерства обороны могло стать официальной государственной политикой только после того, как добровольческие формирования были бы легализованы. Отсутствие тяжелого вооружения, особенно артиллерии, в добровольческих батальонах означало, что они зависели от армии.
450
Стратегия взаимодействия реализовывалась в том, что люди, связанные с добровольческими батальонами, включались в политическую борьбу за государственные посты. Например, несколько командиров были избраны в Верховную Раду Украины во время парламентских выборов в октябре 2014 г. Это сделало их заинтересованными в «обычной» политике, что снизило риск переворотов со стороны вооруженных формирований, которыми они командовали. Переход некоторых командиров к гражданской политике переключил их внимание с военных дел на избирательные баталии в составе партий. Это подтверждает случай Дмитрия Яроша, возглавлявшего «Правый сектор». После участия и неудачи на президентских выборах он был избран в парламент в октябре 2014 года.
Но несмотря на свою новую должность, он
продолжал воевать на востоке страны, пока не был ранен в бою в январе 2015 года.
Объединение было еще одной стратегией, применявшейся государством, и осуществлялось путем интеграции добровольческих батальонов в структуры Министерства внутренних дел и Министерства обороны. Правительство предложило эту интеграцию «умным» способом. Вместо запрета подразделений оно подчеркивало преимущества интеграции, такие как снабжение и зарплаты.
Добровольческие отряды должны были быть включены в существующие структуры, чтобы они могли показать пример государственным служащим. Это включение в официальные государственные структуры также меняло правовой статус, батальоны стали наделяться как правами, так и обязанностями. В большинстве случаев смешивание добровольцев и военнослужащих также способствовало установление государственной власти над подразделениями.
Скачать 5.01 Mb.