Сочинение Мысль и язык
 Скачать 1.57 Mb.
|
|
, какие в нас были , и потому может старсться ; чувство есть всегда оценка наличного содержания нашей души и всегда ново Отсюда понятно , почему междометие , как отголосок мгновенного состояния ду ши , каждый раз создается сызнова и не имеет объективной жизни , свойственной слову Правда , мы можем вспомнить и повторить невольно изданное нами восклицание , но тогда произносимый нами звук будет уже предметом нашей мысли , а не отражением чувства , будет названием междометия , а не междометием Говоря « я сказал ах », или отвечая односложным повторением звука ах на вопрос : « что вы сказали », мы делаем это ах частью предложения , или целым неразвитым предложением , но во всяком случае словом Междометие уничтожается обращенной на него мыслью , подобно тому , как чувство разрушается самонаблюдением , которое необходимо прибавляет нечто новое к тому , чем занято было сознание во время самого чувства Отсюда вытекает третий отличительный признак междометия Понять известное явление - значит сделать его предметом нашей мысли ; но мы видели , что междометие перестает быть само собой , как скоро мы обратили на него внимание : поэтому оно , оставаясь собой , непонятно Разумеется , мы говорим здесь не о том непонимании , которое выражается вопросом : « что это »? или утверждением « я этого не понимаю »; и вопрос этот и утверждение ручаются уже за известную степень понимания , предполагают в нас некоторое знание того , об чем мы спрашиваем и чего не знаем Непонятность междометия - в том , что оно совсем незаметно сознанию субъекта Если сообразить , что мы понимаем произнесенное другим слово лишь настолько , насколько оно стало нашим собственным ( точно так как вообще понимаем внешние явления только после того , как они стали достоянием нашей души ), и что произнесенное другим восклицание усваивается нами не как междометие , т е непосредственное выражение чувства , а как знак , указывающий на присутствие чувства в другом , то к сказанному , что междометие непонятно для самого субъекта , нужно будет прибавить , что оно и ни для кого непонятно Не должно казаться странным , что междометие , будучи рефлексией волнения души и возвращаясь в нее , как впечатление звука , остается ей незаметным : сплошь да рядом - случаи , которые могут нас убедить , что и своя душа потемки , что в нас множество восприятий и чувств , нам совершенно неизвестных Непонятность междометия можно иначе выразить так : оно не имеет значения в том смысле , в каком имеет его слово Если б не препятствия со стороны языка , мы бы не сказали , что восклицание , вынуждаемое страхом , значит страх , т е мысль об нем , выраженную в слове страх , подобно тому , как не сказали бы , что мгновенная краска на лице значит стыд Как часовая и минутная стрелки на двенадцати не значат двенадцать часов , а только указывают на известное время , как озноб или жар , скорость и медленность пульса , не означают болезнь , а только служат ее признаками для врача ; так и в междоме В этом смысле мы назвали выше язык междометий - общепонятным тиях наблюдатель видит бессмысленные сами по себе признаки состояний души , тогда как в слове он имеет дело с готовой уже мыслью Вместе со многими другими остатками прежних периодов общечеловеческого развития мы сохранили наклонность переносить в животных замеченное нами только в себе , наделять их , например , языком , который мы знаем только в человеке Это будет верно разве в том случае , если к языку отнесем мы и междометия и если будем помнить , что внешнее различие между междометиями членораздельными и нечленораздельными звуками животных указывает на глубокую внутреннюю разницу душевных процессов в человеке и животном Обыкновенно мы принимаем свои слова в слишком точном значении , когда говорим , например , что « собака просит есть ». Мы забываем при этом , что подобная просьба в человеке есть явление очень сложное , предполагающее , кроме сознания чувства голода , еще мысль о средствах его удовлетворения , о лице , которое может доставить эти средства , о наших отношениях к этому лицу , не допускающих требования , о различии требования и просьбы , одним словом - многое такое , чего не можем предположить в животном , если не хотим уравнять его с человеком по способности к развитию Лай или визг собаки , который нам кажется просьбой , есть только рефлексия неприятного , испытываемого ей чувства , есть движение столь же мало подлежащее ее наблюдению и такое же невольное , как прыжок в сторону при виде занесенной над нею палки Звуки животных необъяснимы одними физиологическими законами : они связаны с восприятиями и сопровождающими их чувствами , ассоциациями восприятий , ожиданием подобных случаев : но , повторяем , они не имеют значения , не понимаются и не служат средствами производить понимание в других Петух поет в известную пору вовсе не затем , чтобы вызвать ответ другого , и другой не отвечает ему , а поет сам по себе , потому что его слуховые нервы , раздраженные криком первого , переносят свое движение на голосовые органы Собака не понимает обращенного к ней слова , потому что в душе ее , как увидим , нельзя предположить той формы мысли , которая выражается в слове и без которой было бы невозможно понимание между людьми , но она побуждается звуком к известным действиям , так как могла бы быть возбуждена ударом , уколом Если она начинает громче лаять , когда ей дольше обыкновенного не дают есть , или если дитя , еще не говорящее , усиливает свой крик при таких же обстоятельствах , то это опять не от понимания значения лая и крика для других В ребенке чувство голода , вынуждающее крик , и действия окружающих его лиц , удаляющие это чувство , при повторении ассоциируются , так что если снова дано будет чувство с сопровождающим его звуком , очередь будет способствовать усилению звука , который при этом будет рефлексией и чувства ожидания и чувства голода Язык животных и человека в раннюю пору детства состоит из рефлексий чувства в звуках Вообще нельзя себе представить другого источника звукового материала языка Человеческий произвол застает звук уже готовым : слова должны были образоваться из междометий ^, потому что только в них человек мог найти членораздельный звук Таким образом первобытные междометия , по своей последующей судьбе , распадаются на такие , которые с незапамятных времен потеряли свой интерьекциональный характер К первым принадлежат восклицания физической боли и удовольствия и более сложных чувств , условливаемых не столько качественным содержанием мысли , сколько ее формой ( напр ., восклицания удивления , радости , горя ); ко вторым , судя по корням теперешних языков , главным образом , если не исключительно , междометия чувств , связанных с впечатлениями зрения и слуха Выше мы упомянули , что междометие под влиянием обращенной на него мысли изменяется в слово : теперь следует дольше остановиться на том , как именно происходит это изменение , т е создание языка , как приобретает человек умение понимать себя и других , в чем заключается то , что мы называем объективностью значения , понятностью слова ? Прежде всего обратим внимание на те условия образования слова , которые могут сами собой найтись в человеке ., взятом отдельно , независимо от связи с обществом Во - первых , произнося слово мы можем заметить , что чувство , внушаемое тем , что представляется нам содержанием слова , так слабо в сравнении с чувством , которое прорывается в восклицании , что само по себе не вызвало бы звука , если б не застало его уже готовым Отсюда выводим , что напряженность чувства , владеющего человеком , который произносит междометие , должно уменьшиться при переходе междометия в слово Во - вторых , такое падение интенсивности чувства требуется и той ясностью , с которой мы представляем себе содержание слова , и той отделкой , какую мы придаем его форме Пословицу « у страха глаза велики » мы можем распространить на все сильные чувства , которые не то что непременно заставляют нас преувеличивать , а просто не дают рассмотреть предметов , причинивших испытываемое нами потрясение Создавая слово , человек должен заметить свой собственный звук ; это уже самонаблюдение , рефлексия в психологическом смысле этого слова , которая тем труднее для нас , чем более мы увлечены общим потоком своей мысли , чем сильнее волнующее нас чувство Оба эти условия ( слабость чувства и определенность восприятия ) до значительной степени даются одним Ср .: Ueb. die Versch. 209. повторением таких же восприятий Человек , например , с невольным ужасом и совершенно безотчетно наклоняет голову , слыша над собой впервые свист пули ; но потом привыкает к этому свисту , начинает вслушиваться в его особенности Такое ослабление чувства может быть независимо от всяких свойственных только человеку соображений , потому что замечается и в животных ( напр ., в лошади , привыкающей к тяжести всадника , к выстрелам , к виду верблюдов и проч .), хотя это ослабление не дает им человеческой объективности взгляда По мере , как уменьшается необходимость отражения чувства в звуке , увеличивается другого рода связь звука и представления Звук , издаваемый человеком , воспринимается им самим и заставит его сделать движение , понятное говорящему , например , указать на предмет ; только тогда говорящий « изведает на другом понятность своего слова ». Теперь он будет понимать себя , потому что получит доказательства существования в другом того образа , который до сих пор был его личным достоянием Средством при этом , как и при понимании другого , будет звук , обнаруживающий для говорящего его собственную мысль Представление предмета в говорящем , звук и его действие на слушающего ( т е указание на то , что в последнем есть такой же образ предмета ) теперь ассоциируются и образуют один ряд , который воспроизводится , какой бы его член ни был дан первым Итак , образование слова есть весьма сложный процесс Прежде всего - простое отражение чувства в звуке , такое , например , как в ребенке , который под влиянием боли невольно издает звук вава Затем - сознание звука ; здесь кажется не необходимым , чтоб ребенок заметил , какое именно действие произведет его звук ; достаточно ему услышать свой звук вава от другого , чтобы вспомнить сначала свой прежний звук , а потом уже - боль и причинивший ее предмет Наконец - сознание содержания мысли в звуке , которое не может обойтись без понимания звука другими Чтобы образовать слово из междометия вава , ребенок должен заметить , что мать , положим , услышавши этот звук , спешит удалить предмет , причиняющий боль Как бы неудовлетворительно ни было изложенное нами объяснение создания слова , во всяком случае верно то , что язык предполагает такую степень развития , которой непосредственно предшествует патогномический звук Эту степень называют ономшпопоэп - ш ческой , но не в том смысле , что на ней изображаются звуки внешней природы ( далеко не все слова , образованные из междометий , суть звукоподра Ср .: Stewthal. 7. ш Sprachphilosophie. Zeitschr. f. Philos. v. Fichle u. Ulrici. XXXII, 207-II. Steinthal. Ueber (ier Wandel der Laute u. dcii Begrifs. Zeitschr. f. Volkerpsychol. u. Sprachwissenschafl. 1. 5, 420-22. жания ), а скорее в том , что здесь впервые звуками изображаются мыслимые явления До сих пор говоря об том , как звук получает значение , мы оставляли в тени важную особенность слова сравнительно с междометием , особенность , которая рождается вместе с пониманием , именно так называемую внутреннюю форму Не трудно вывести из разбора слов какого бы ни было языка , что слово собственно выражает не всю мысль , принимаемую за его содержание , а только один ее признак Образ стола может иметь много признаков , но слово стол значит только простланное ( корень - стл , тот же , что в глаголе стлать ) и поэтому оно может одинаково обозначать всякие столы , независимо от их формы , величины , материала Под словом окно мы разумеем обыкновенно раму со стеклами , тогда как , судя по сходству его со словом око , оно значит : то , куда смотрят , или куда проходит свет , и не заключает в себе никакого намека не только на раму и прочее , но даже на понятие отверстия В слове есть , следовательно , два содержания : одно , которое мы выше называли объективным , а теперь можем назвать ближайшим этимологическим значением слова , всегда заключает в себе только один признак ; другое - субъективное содержание , в котором признаков может быть множество Первое есть знак , символ , заменяющий для нас второе Можно убедиться на опыте , что , произнося в разговоре слово с ясным этимологическим значением , мы обыкновенно не имеем в мысли ничего , кроме этого значения : облако , положим , для нас только « покрывающее ». Первое содержание слова есть та форма , в которой нашему сознанию представляется содержание мысли Поэтому , если исключить второе , субъективное и , как увидим сейчас , единственное содержание , то в слове останется только звук , т е внешняя форма и этимологическое значение , которое тоже есть форма , но только внутренняя Внутренняя форма слова есть отношение содержания мысли к сознанию ; она показывает , как представляется человеку его собственная мысль Этим только можно объяснить , почему в одном и том же языке может быть много слов для обозначения одного и того же предмета , и наоборот , одно слово совершенно согласно с требованиями языка может обозначать предметы разнородные Так , мысль о туче предоставлялась народу под формой одного из своих признаков , именно того , что она вбирает в себя воду или изливает ее из себя , откуда слово туча ( корень ту , пить и лить ). Поэтому польский язык имел возможность тем же словом tqcza ( где тот же корень , только с усилением ) назвать радугу , которая , по народному представлению , вбирает в себя воду из криницы Приблизительно так обозначена радуга и в слове перечислением тех и других Решение этой задачи Ср .: НитЬ . Ueb. die Versch. 97-8. 110. могло бы показать , где оканчивается сходство языков , доказывающее одноплеменность говорящих ими народов , и начинается то , которое доказывает только единство человеческой природы вообще ; но такое решение встречает столько препятствий , что кажется почти неисполнимым Во - первых , нужно возвести все слова к первой по времени внутренней и внешней форме ; во - вторых , следует обозначить первую внутреннюю форму каждого слова , причем неизбежны большие неточности , потому что , как , например , назвать разные оттенки удивления , которые первоначально выразились в звуках с общим значением , положим , видеть , светить ". Наконец , в - третьих , следует определить свойства первобытных звуков Относительно последнего можно заметить , что не совсем верно искать соответствия чувств первобытным звукам в одной членораздельности последних , независимо от их тона , и утверждать подобно Гейзе \ что а - общее выражение равномерного (gleichschwebend), тихого , ясного чувства , спокойного наблюдения , но вместе и глупого изумления (gaffen, зевать ); у - стремления субъекта удалить от себя предмет , чувства противодействия , страха и т п ., а и , наоборот - выражение желания , любви , стремления приблизить к себе предмет , ассимилировать его восприятие В звуке междометия кроме членораздельности , замечаем не одну ноту и не простое повышение или понижение голоса , на которое можно бы не обращать внимания , а весьма сложные сочетания тонов , которые также важны при определении первоначального значения звуков , как и членораздельность Обыкновенно , спрашивая о причинах , по которым известный звук имеет в слове такое - то значение , ищут вовсе не соответствия этого звука чувству , сопровождающему восприятие , а сходства между звуком и восприятием , которое принимается за самый предмет Кому кажется ясным , почему звукоподражательные слова , например , куковать , кукушка , значат то , что они значат , тот и причины значения незвукоподражательных слов должен искать в сходстве их звуков с обозначаемыми предметами Такой взгляд встречаем и у Гумбольдта , который находит следующие два основания связи понятие |