Сочинение Мысль и язык
 Скачать 1.57 Mb.
|
|
В животном мы потому же отрицаем сознание необходимости , почему не приписываем ему вообще способности критически относиться к механическому течению своих восприятий , почему не предполагаем в нем разложения чувственннх данных на предметы и признаки Слово не есть , как и следует из предыдущего , внешняя прибавка к готовой уже в человеческой душе идее необходимости Оно есть вытекающее из глубины человеческой природы средство создавать эту идею , потому что только посредством него происходит и разложение мысли Как в слове впервые человек сознает свою мысль , так в нем же прежде всего он видит ту законность , которую потом переносит на мир Мысль , вскормленная словом , начинает относиться непосредственно к самим понятиям , в них находит искомое знание , на слово же начинает смотреть как на посторонний и произвольный знак , и представляет спе Ср " Lotze. Mikrokosm. 1, 253-6; II, 231-2, 277-8. 280-3. циальной науке искать необходимости в целом здании языка и в каждом отдельном его камне Столь же важную роль играет слово и относительно другого свойства мысли , нераздельного с предшествующим , именно относительно стремления всему назначать свое место в системе Как необходимость достигает своего развития в понятии и науке , исключающей из себя все случайное , так и наклонность систематизировать удовлетворяется наукой , в которую не входит бессвязное Путь науке уготовляется словом . « Нередко . - говорит Лоне , - кажется , будто мы не вполне знаем известный предмет , свойства коего мы исследовали со всех сторон , полный образ коего мы уже составили , если не знаем его имени По - видимому , только звук слова мгновенно рассевает эту тьму , хотя этот звук ничего не прибавляет к содержанию , хотя далеко не всегда слово объясняет предмет указанием его места в ряду других или в объеме высшего понятия » ( сочетания вроде наших : трость - дерево , кит - рыба , нем . Wallfisch, Rennthjer - довольно редки ). « Ботанизирующей молодежи доставляет удовольствие узнавать латинские названия растений », или , чтобы взять более знакомый нам пример , мы заботливо узнаем у ямщика имя встречной деревушки ^ тя i^i же н ?. м дает , по - ьидимому , собственное имя ? « Нам мало восприягия предмета ; чтобы иметь право на бытие , этот предмет должен 6 ь ' ть частью расчлененной системы , кот ? рая я '-1 еет значение сама по себе , независимо от нашего знания Если мы не в силах действительно определить место , занимаемое известным явлением в целом природы , то довольствуемся O"H»IM именем Имя свидетельствует нам , что внимание многих других покоилось уже на встреченном нами предмеге ; оно ручается нам за то , что общий разум (Intelligenz), по крайней мере , пытался уже и ^ тому предмету назначить определенное место в единстве более обширного целого Если имя и не дает ничего нового , никаких частностей предмета , то оно удовлетворяет человеческому стремлению постигать объективное значение вещей , оно представляет незнакомое нам чем - то н .' безызвестным общему мышлению человечества , но давно уже постановленным на свое место Потому - то произвольнодан 1 кх нами имя не есть имя ; недостаточно назвать вещь , как попало : сна ,':: йствител ,^ но должна так называться , как мы ее зовем ; имя должно быть «.' вгщетельством , что вещь принята в мир общепризнанного и познанного и как прочно ^ определение вещи , должно ненарушимо противостлять личному произволу » , Все выписанное здесь кажется вполне справедливым и напоминает мысль ГумС чьдта : говорить - значит связывать свою личную узкую мысль с мышлением своего племени , народа , человечества Нам остается только прибавить , что только в ту пору , когда человеку стала более - менее доступна научная система понятий , слово на самом деле вносит в мысль весьма мало ; пер Lofze. Mikr. II, 238-9. воначально же оно действительно дает новое содержание , указывая на отношения мыслимой единицы к ряду других В этом можно убедиться , например , из всякого разумного , основанного на языке , мифологического исследования В известные периоды живость внутренней формы дает мысли возможность проникать в прозрачную глубину языка ; слово , обозначающее , положим , старость человека , своим сродством со словами для дерева указывает на миф о происхождении людей из деревьев , по ^ воему связывает человека и природу , вводит , следовательно , мыслимое при слове старость в систему своеобразную , не соответствующую научной , но предполагаемую ею Указанные до сих пор отношения понятия к слову сводятся к следующему : слово есть средство образования понятия , и притом не внешнее , не такое , каковы изобретенные человеком средства писать , рубить дрова и проч ., а внушенное самой природой человека и незаменимое ; характеризующая понятие ясность ( раздельность признаков ), отношение субстанции к атрибуту , необходимость в их соединении , стремление понятия занять место в системе - все это первоначально достигается в слове и прообразуется им так , как рука прообразует всевозможные машины С этой стороны слово сходно с понятием , но здесь же видно и различие того и другого Понятие , рассматриваемое психологически , т е не с одной только стороны своего содержания , как в логике , но и со стороны формы своего появления в действительности , одним словом - как деятельность , есть известное количество суждений , следовательно не один акт мысли , а целый ряд их Логическое понятие , т е одновременная совокупность признаков , отличенная от агрегата признаков в образе , есть фикция , впрочем совершенно необходимая для науки Несмотря на свою длительность , психологическое понятие имеет внутреннее единство В некотором смысле оно заимствует это единство от чувственного образа , потому что , конечно , если бы например образ дерева не отделился от всего постороннего , которое воспринималось вместе с ним , то и разложение его на суждения с общим субъектом было бы невозможно ; но как о единстве образа мы знаем только через представление и слово , так и ряд суждений о предмете связывается для нас тем же словом Слово может , следовательно , одинаково выражать и чувственный образ , и понятие Впрочем человек , некоторое время пользовавшийся словом , разве только в очень редких случаях будет разуметь под ним чувственный образ , обыкновенно же думает при нем ряд отношений : легко представить себе , что слово солнце может возбуждать одно только воспоминание о светлом солнечном круге ; но не только астронома , а и ребенка или дикаря оно заставляет мыслить ряд сравнений солнца с другими приметами , т е понятие , более или менее совершенное , смотря по развитию мыслящего , например , солнце - меньше ( или же многим больше ) земли ; оно колесо ( или имеет сферическую форму ); оно благодетельное или опасное для человека божество ( или безжизненная материя , вполне подчиненная механическим законам ) и т д Мысль наша , по содержанию , есть или образ , или понятие ; третьего , среднего между тем и другим , нет ; но на пояснении слова понятием или образом мы останавливаемся только тогда , когда особенно им заинтересованы , обыкновенно же ограничиваемся одним только словом Поэтому мысль со стороны формы , в какой она входит в сознание , может быть не только образом или понятием , но и представлением или словом Отсюда ясно отношение слова к понятию Слово , будучи средством развития мысли , изменения образа в понятие , само не составляет ее содержания Если помнится центральный признак образа , выражаемый словом , то он , как мы уже сказали , имеет значение не сам по себе , а как знак , символ известного содержания ; если вместе с образованием понятия теряется внутренняя форма , как в большей части наших слов , принимаемых за коренные , то слово становится чистым указанием на мысль , между его звуком и содержанием не остается для сознания говорящего ничего среднего Представлять значит , следовательно , думать сложными рядами мыслей , не вводя почти ничего из этих рядов в сознание С этой стороны значение слова для душевной жизни может быть сравнено с важностью буквенного обозначения численных величин в математике , или со значением различных средств , заменяющих непосредственно ценные предметы ( напр ., денег , векселей ) для торговли Если сравнить создание мысли с приготовлением ткани ', то слово будет ткацкий челнок , разом проводящий уток в ряд нитей основы и заменяющий медленное плетенье Поэтому несправедливо было бы упрекать язык в том , что он замедляет течение нашей мысли Нет сомнения , что те действия нашей мысли , которые в мгновение своего совершения не нуждаются в непосредственном пособии языка , происходят очень быстро В обстоятельствах , требующих немедленного соображения и действия , например , при неожиданном вопросе , когда многое зависит от того , каков будет наш ответ , человек до ответа в одно почти неделимое мгновение может без слов передумать весьма многое .- Но язык не отнимает у человека этой способности , а лапротив , если не дает , то по крайней мере усиливает ее То , что называют житейским , научным , ^ литературным тактом , очевидно , предполагает мысль о жизни , науке , литературе - мысль , которая не могла бы существовать без слова Если бы человеку 'Zwar ist's mil der Gedanken-FabriK, - Wie mil e'inem Weber^.leisterst3ck, Wo ein Tritt tausend Fifaen regt, Dip. Schiffiein herUber hinUber schiessen. Die fiden ungrsehen fliessen, Ein Schlag tausend Verbindungen sch!9gt (Faust) ' G.Steinthal. Zlir Sprachphilos. Zeitschrift von Fichte und Ulriri, XXXII, 197-201. П 7 доступна была только бессловесная быстрота решения , и если бы слово , как условие совершенствования , было нераздельно с медленностью мысли , то все же эту медленность следовало бы предпочесть быстроте Но слово , раздробляя одновременные акты души на последовательные ряды актов , в то же время служит опорой врожденного человеку стремления обнять многое одним нераздельным порывом мысли Дробность , дискурсивность мышления , приписываемая языку , создала тот стройный мир , за пределы коего мы , раз вступивши в них , уже не выходим ; только , забывая это , можно жаловаться , что именно язык мешает нам продолжать творение Крайняя бедность и ограниченность сознания до слова не подлежит сомнению , и говорить о несовершенствах и вреде языка вообще было бы уместно только в таком случае , если бы мы могли принять за достояние человека недосягаемую цель его стремлений , божественное совершенство мысли , примиряющее полную наглядность и непосредственность чувственных восприятий с совершенной одновременностью и отличностью мысли Слово может быть орудием , с одной стороны , разложения , с другой - сгущения мысли единственно потому , что оно есть представление , т е не образ , а образ образа Если образ есть акт сознания , то представление есть познание этого сознания Так как простое сознание есть деятельность не посторонняя для нас , а в нас происходящая , обусловленная нашим существом , то сознание сознания или есть то , что мы называем самосознанием , или полагает ему начало и ближайшим образом сходно с ним Слово рождается в человеке невольно и инстинктивно , а потому и результат его , самосознание , должно образоваться инстинктивно Здесь найдем противоречие , если атрибутом самосознания сделаем свободу и намеренность Если бы в то самое мгновение , как я думаю и чувствую , мысль моя и чувство отражались в самосознающем я , то действительно упомянутое противоречие имело бы полную силу На стороне я , как объекта , была бы необходимость , с какой представления и чувства , сменяя друг друга , без нашего ведома образуют те или другие сочетания ; на стороне я , как субъекта , была бы свобода , с какой это внутреннее око то обращается к сцене душевной жизни , то отвращается от нее Я сознающее и я сознаваемое не имели бы ничего общего : я , как объект , нам известно , изменчиво , усовершимо ; я , как субъект , неопределимо , потому что всякое его определение есть содержание мысли , предмет самосознания , нетождественный с самосознающим я ; оно неизменно и неусовершимо , по крайней мере неусовершимо понятным для нас образом , потому что предикатов его , в коих должно происходить изменение , мы не знаем Допустивши одновременность сознаваемого и сознающего , мы должны отказаться от объяснения , почему самосознание приобретается только долгим путем развития , а не дается нам вместе с сознанием Но опыт показывает , что настоящее наше состояние не подле жит нашему наблюдению и что замеченное нами за собой принадлежит уже прошедшему Деятельность моей мысли , становясь сама предметом моего наблюдения , изменяется известным образом , перестает быть собой ; еще очевиднее , что сознание чувства , следовательно мысль , не есть это чувство Отсюда можно заключить , что в самосознании душа не раздвояется на сознаваемое и чистое сознающее я , а переходит от одной мысли к мысли об этой мысли , т е к другой мысли , точно так , как при сравнении от сравниваемого к тому , с чем сравнивается Затруднения , встречаемые при объяснении самосознания , понятого таким образом , те же , что и при объяснении простого сравнения Говоря , что сознаваемое в процессе самосознания есть прошедшее , мы сближаем его отношение к сознающему я с тем отношением , в каком находится прочитанная нами первая половина периода ко второй , которую мы читаем в данную минуту и которая , дополняя первую , сливается с ней в один акт мысли Если я говорю : « Я думаю то - то », то это может значить , что я прилаживаю такую - то мою мысль , в свое мгновение поглощавшую всю мою умственную деятельность , к непрерывному ряду чувственных восприятий , мыслей , чувств , стремлений , составляющему мое я ; это значит , что я апперципирую упомянутую мысль своим я , из которого в эту минуту может находиться в сознании очень немногое Апперципирующее не есть здесь неизменное чистое я , а , напротив , есть нечто очень изменчивое , нарастающее с общим нашим развитием ; оно не тождественно , но однородно с апперципируемым , подлежащим самосознанию ; можно сказать , что при самосознании данное состояние души не отражается в ней самой , а находится под наблюдением другого его состояния , т е известной , более или менее определенной мысли Так , например , спрашивая себя , не проронил ли я лишнего слова в разговоре с таким - то , я стараюсь дать отчет не чистому я и не всему содержанию своего эмпирического я , а только одной мысли об том что следовало мне говорить с этим лицом , мысли , без сомнения , связанной со всем моим прошедшим Так , у психолога известный научный вопрос , цель , для которой он наблюдает за собой , есть вместе и наблюдающая , господствующая в то время в его сознании частица его я Рассматривая самосознание с такой точки , с которой оно сходно со всякой другой апперцепцией , можно его вывести из таких ненамеренных душевных действий , как апперцепция в слове , т е представление Доказывая , что представление есть инстинктивное начало самосознания , не следует , однако , упускать из виду , что содержание самосознания , т е разделение всего , что есть и было в сознании на я пне я , есть нечто постоянно развивающееся , и что , конечно , в ребенке , только что начинающем говорить , не найдем того отделения себя от мира , какое находит в себе развитый человек Если для ребенка в первое время его жизни все , приносимое ему чувствами все содержание его души есть еще нерасчлененная масса , то , конечно , самосознание в нем быть не может , но есть уже необходимое условие самосознания , именно невыразимое чувство непосредственной близости всего находящегося в сознании к сознающему субъекту Некоторое понятие об этом чувстве взрослый человек может получить , сравнивая живость ощущений , какими наполняют его текущие мгновения жизни , с тем большим или меньшим спокойствием , с каким он с высоты настоящего смотрит на свое прошедшее , которого он уже не чувствует своим , или - с равнодушным отношением человека ко внешним предметам , не составляющим его личности На первых порах для ребенка еще все - свое , еще все - его я , хотя именно потому , что он не знает еще внутреннего и |