Сочинение Мысль и язык
 Скачать 1.57 Mb.
|
|
В первых предикат есть только явственное повторение момента , скрытого в субъекте , так что все суждение представляется разложением одной мысленной единицы , например , « вода бежит », « золото желто », т е вода + теченье , золото + желтизна даны уже в неразрешенном суждении чувственном образе воды , золота ; во - вторых , предикат по отношению к субъекту есть нечто новое , немыслимое непосредственно в этом последнем , но связанное с ним посредствующим рядом мыслей , например , « сумма углов в треугольнике равна двум прямым » или « часы похожи на людей » ( где между соединяемыми членами часы + сходство с людьми есть среднее , например , и часы , и люди летом ходят медленнее , чем зимой ). Не думая изглаживать разницу между этими суждениями , можно заметить , что даже в строго синтетических суждениях , в коих соединение членов есть следствие умозаключения , можно видеть разложение одного круга мыслей , потому что должна же в самом субъекте заключаться причина , почему он требует именно такого предиката и , наоборот , предикат должен указывать на необходимость соединения с тем , а не другим субъектом Если прибавим к этому , что синтетическое суждение , как предполагающее более усилий ума , должно появиться позже , что должно было быть время исключительного господства аналитических суждений из непосредственно чувственного восприятия , то согласимся , что вообще предложения и суждения не сложены из двух представлений или понятий , но чувственный образ , следовательно единство , есть первое , а суждение есть уже разложение этого единства Однако , с точки языка нужно прибавить , что такое разложение чувственного образа может осуществиться только посредством соединения его с другой подобной единицей , так что в суждении , насколько оно выражено сочетанием не менее двух слов , можно видеть не только разложение единицы , но и появление единства из двойственности Отношение этого к вопросу о первоначальном значении предложения поясним немногими примерами Предположим , что слово вода есть привычное сказуемое для входящих в сознание и требующих ' Sfeinffl. Gr. L. und Ps. 330. Св .: Waitz Lehrh, der Ps. 533-4. апперцепции чувственных восприятий воды , сказуемое , которое не означает еше исключительно предмета , но представляет сознамию весь чувственный образ воды посредством признака течь ( ср лат . Ud-us, мокрый , влажный , греч ид = ор и русск , собственное имя реки Уди !). Последовательно будет принять , что л наши слова светить , светлый , очищенные от формальных частиц ' возведенные к первобытной форме , означали определенный обрад , как безразличную совокупность субстанции и атрибутов , посредством прг : нака светить В первообразе предложения « вод » а ) светила )» составные части еще нс теряют свойств , принадлежавших им , когда "iiw употреблялись только порознь Если в новом восприятии воды : глаз поражен ее прозрачностью или отражением в ней .- ол печного сесга , то это восприятие сначала все же апперципируете " словом вода ( причем произойдет суждение , соответствующее нашему : ( это ) вода !), но вслед за тем вызовет в сознание совершенно другой образ и вторично апперципируется связаннкм с этим i.oc'- едним словом свет ( ла ). 0 бозначкви ' и новое восприятие через х первое входящее в сознание слово через а , второе через /i, можем выразить весь процесс таким образом : х = а "' Ь ; чо х не вь - ражасгся елевом и не сознается , а потому для сознания остается только а = Ь Смысл предложения бучет : представлчемое мн .) й в C.'OBC вода действует на меня так или есть для меня то , что представляемое мьой ч слове свет ( ла ). Точно так слово зеленьи в старину ic только имело ' менее определенное значение , чем то , какое мы придаем ему теперь , не только означало светлый цвет вообще , но и без сомнения явственно обнаруживало связь с определенным чуиственным образом светлого предмета , хотя нельзя сказать , с калим имени '). Чувственный образ звука , цвета есть сам J себе противоречче потому что мы видим не один цвет , а цветной предмет , м даже звук , которого действительный источник может от нас скрыват ^ я , мы приурочиваем к тому предмету , со стороны коего он слышен Названия некоторых цветов еще и теперь явственно указывают на чувственные образы , из коих они выделены : как голубой есть цвет голубя , соловой - соловья , поль , niebifrkl - цвет неб -, так и зеленый сначала мыслилось не отделы - о , как качество , а в чувственном образе , который обнимал предмет , действие v. качество и обозначался , положим , словом гар или гр ( ср малор г pw^ ьц '!, зеленый , и обычный переход г в з , р а л ). Когда это '. лово соединилось со словом трава ( внутренняя форма коего , чидная в корне тру = ( ти ), есть , жрать , откуда о ^ тру = та и o---w^ .»^=a). то тем самым созналось и отношение двух до того оаздельных чувственных образов , и предложение « трава зелена » значило : « то , что я представляю снедью значит для меня то , что я представляю С &' ГР _ №Ш ». Мы не можем себе представить первоначального 1; р - гд .' о *» с ;'. и 1 ^' шЧ !:, как в виде явственного для говорящего сравнения двух самостоятельно сложившихся чувственных образов , к по этом ', повел '.' .» апомним сделанное выше определение слова вообще , как средства апперцепции или , что то же , средства сравнения В языке нет собственных выражений , и чем более точному анализу подвергнем мы слово , тем более сходства обнаружит оно с символическими выражениями позднейшей народной поэзии , с той , конечно , разницей , что последние в общей массе будут гораздо сложнее и отвлеченнее первобытных искомых речений Согласившись видеть сравнения в первобытных предложениях , вместе с тем мы должны будем принять их несовершенство и недостаточность для целой мысли Как бы ни было прекрасно сравнение , но оно заставляет нас думать о многом , что вовсе не составляет необходимой принадлежности мыслимого субъекта , оно нас развлекает или , лучше сказать , само есть отсутствие той сосредоточенности , без которой нет строгого мышления Положим , что сравнение старых супругов с двумя пнями без отпрысков ( срб . « Као два o д eje н a паня ») говорит нам о сиротстве , бездетности ; но этот предикат непосредственно присоединяется к субъекту и заставляет нас перейти от человека к дереву , жизнь которого в сущности совершенно отлична от человеческой , присоединяет к мысли о бездетной старости человека много такого , что , с нашей точки , не должно бы заключаться в этой мысли То же следует сказать о первоначальном значении предложений « вода светла », « трава зелена »: они еще слишком напоминали случайную ассоциацию восприятий , хотя уже не были ею в действительности Ответ на возникающий отсюда вопрос о средствах , какими мысль достигает той степени отвлеченности , которая дает нам возможность принимать сравнения за собственные выражения и непосредственно , не думая о постороннем , находит в субъекте известные признаки ; ответ на это найдется , если сообразим следующее Сказуемое в предложении « трава зелена », рассматриваемое отдельно от подлежащего , есть для нас не цвет известного предмета , а зеленый цвет вообще , потому что мы забыли и внутреннюю форму этого слова , и тот определенный круг признаков ( образ ), который доводился ею до сознания ; точно так и подлежащее трава дает нам возможность без всяких фигур присоединить к нему известное сказуемое , потому что для нас это слово обозначает не « служащее в пищу », а траву вообще , как субстанцию , готовую принять всякий атрибут Такое забвение внутренней формы может быть удовлетворительно выведено из многократного повторения процесса соединения слов в двучленные единицы Чем с большим количеством различных подлежащих соединялось сказуемое зеленый , тем более терялись в массе других признаки образа , первоначально с ним связанного Способность забвения и здесь , как при объединении чувственного образа до появления слова , является средством оттенить и выдвинуть вперед известные черты восприятий Но оставляемое таким образом в тени не пропадает даром , потому что , с другой стороны , чем больше различных сказуемых перебывало при слове трава , тем на большее количество суждений разложился до того нераздельный образ травы Субстанция травы , очищаясь от всего постороннего , вместе с тем обогащается атрибутами Всякое суждение есть акт апперцепции , толкования , познания , так что совокупность суждений , на которые разложился чувственный образ , можем назвать аналитическим познанием образа Такая совокупность есть понятие Потому же , почему разложение чувственного образа невозможно без слова , необходимо принять и необходимость слова для понятия Мы еще раз приведем относящееся сюда место Гумбольдта , где теперь легко будет заметить важную черту , дополняющую только что " сказанное о понятии . « Интеллектуальная деятельность , вполне духовная и внутренняя , проходящая некоторым образом бесследно , в звуке речи становится чем - то внешним и ощутимым для слуха Она ( эта деятельность ) и сама по себе ( независимо от принимаемого здесь Гумбольдтом тождества с языком ) заключает в себе необходимость соединения со звуком : без этого мысль не может достигнуть ясности , представление ( т е по принятой нами терминологии , чувственный образ ) не может стать понятием Здесь признается тождественность ясности мысли и понятия , и это верно , потому что образ , как безымянный конгломерат отдельных актов души , не существует для самосознания и уясняется только по мере того , как мы раздробляем его , превращая посредством слова в суждения , совокупность коих составляет понятие Значение слова при этом условливается его чувственностью В ряду суждений , развивающемся из образа , последующие возможны только тогда , когда предшествующие объективированы в слове Так , шахматному игроку нужно видеть перед собой доску , с расположенными на ней фигурами , чтобы делать ходы , сообразные с положением игры : как для него сначала смутный и шаткий план уясняется по мере своего осуществления , так для мыслящего - мысль по мере того , как выступает ее пластическая сторона в слове и вместе , как разматывается ее клубок Можно играть и не глядя на доску , причем непосредственное чувственное восприятие доски и шашек заменяется воспоминанием ; явление это только потому принадлежит к довольно редким , что такое крайне специализированное мышление , каК шахматная игра , лишь для немногих есть дело жизни Подобным образом можно думать без слов , ограничиваясь только более - менее явственными указаниями на них или же прямо на самое содержание мыслимого , и такое мышление встречается гораздо чаще ( напр ., в науках , отчасти заменяющих слова формулами ), именно вследствие своей большей важности и связи со многими сторонами человеческой жизни Не следует , однако , забывать , что умение думать почеловечески , но без слов , дается только словом , и что глухонемой без Ueb. die Versch. 51. говорящих или выученных говорящими учителями , век оставался бы почти животным С ясностью мысли , характеризующей понятие , связано другое его свойство , именно то , что только понятие ( а вместе с тем и слово , как необходимое его условие ) вносит идею законности , необходимости , порядка в тот мир , которым человек окружает себя и который ему суждено принимать за действительный Если уже , говоря о человеческой чувственности , мы видели в ней стремление , объективно оценивая восприятия , искать в них самих внутренней законности , строить из них систему , в которой отношения членов столь же необходимы , как и члены сами по себе ; то это было только признанием невозможности иначе отличить эту чувственность от чувственности животных На деле упомянутое стремление становится заметным только в слове и развивается в понятии До сих пор форму влияния предшествующих мыслей на последующие мы одинаково могли называть суждением , апперцепцией , связывала ли эта последняя образы или представления и понятия ; но принимая бытие познания , исключительно свойственного человеку , мы тем самым отличали известный род апперцепции от простого отнесения нового восприятия к сложившейся прежде схеме Здесь только яснее скажем , что собственно человеческая апперцепция , суждение представления и понятия , отличается от животной тем , что рождает мысль о необходимости соединения своих членов Эта необходимость податлива : пред лицом всякого нового сочетания , уничтожающего прежние , эти последние являются заблуждением ; но и то , что признано нами за ошибку , в свое время имело характер необходимости , да и самое понятие о заблуждении возможно только в душе , которой доступна его противоположность Когда Филипп сказал Нафанаилу : « Мы нашли того , о ком писал Моисей в законе и пророки , Иисуса , сына Иосифова , из Назарета », и когда Нафанаил отвечал ему : « Может ли что путнее быть из Назарета », он , как сам потом увидел , ошибался , но очень неполное понятие о человеке , родом из Назарета , было для него готовой нормой , с которой необходимо должно было сообразоваться все , что будет отнесено к ней впоследствии Такие примеры на каждом шагу в жизни Не останавливаясь на таких однородных с упомянутым случаях , как употребление руководящих нашим мнением понятий кацапа , хохла , цыгана , жида , Собакевича , Манилова , мы заметим , что и там , где нет клички , нет ни явственной похвалы , ни порицания , общее служит , однако / законом частному Если известная пословица « курица не птица , прапорщик не офицер » предполагает знание , какова должна быть настоящая птица , настоящий офицер , то определяющее понятие или слово в простом утверждении « это - птица » или « птица !» должно тоже содержать в себе закон объясняемого , хотя в выражении « птица », в котором один член апперцепции - еще чувственное восприятие , не получившее обделки , необходимой для дальнейших успехов мысли , этот закон - еще только в зародыше Таким законодательным схемам подчиняет человек и все свои действия Произвол , собственно говоря , воз можен только на деле , а не в мысли , не на словах , которыми человек объясняет свои побуждения Самодур , врасплох принужденный к ответу , на чем он основывает свою дурь , скажет : « я так хочу », отвергая всякую меру своих действий , сошлется , однако , на свое я , как на закон Но он сам недоволен своим ответом и сделал его только потому , что не нашел другого Кажется трудным представить себе , сказанное не в шутку , но без гнева В недалеком от него , но более спокойном « такой уж у меня норов », слышится извинение и более явственное сознание необходимости , с какой из известных нравственных качеств вытекают те , а не другие действия Чаще произвол ищет оправдания вне себя , в мысли , что « на том свет стоит » и т п ., при чем ясно выступает сознание закона отдельных явлений Как сами себя осуждаем за , так вчуже то , для чего не можем приискать закона , что « ни рак , ни рыба », тем самым становится для нас достойным порицания Из сказанного можно видеть , чего мы не предполагаем в соответствующих человеческим формам душевной деятельности животных Если собака обнаруживает радость при стуке тарелок , или если отогнанная гуртовщиком скотина ревет , не встречая знакомых предметов , если птица с криком кружится над разоренным гнездом , то в первом случае произошло нечто вроде положительного суждения ( новое восприятие есть сумма прежних , т е сливается с ними ), в двух других - нечто вроде суждения отрицательного ( новое не есть прежнее , т е не сливается со входящим в сознание прежним ). Но нигде нет внутреннего единства между членами сочетания , потому что нигде один член не является законом , который бы управлял другим Внутреннее единство , противоположное механичности сочетания , тождественно для нас с сознанием необходимости или случайности Это единство сводится на отношение между предметом и его признаком , субстанцией и атрибутом или акциденцией |