Холостова 2010 401 стр. Социальная работа
 Скачать 1.54 Mb.
|
|
ГЛАВА 5. ЦЕРКОВНО-МОНАСТЫРСКАЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ XVIII — НАЧАЛА XX В. § 1. Милосердная деятельность церкви в годы становления системы государственного призрения Традиция благотворительности возникла и развивалась с самого начала становления и укрепления православной церкви 84 85 в Древней Руси. Ее духовной основой являлись божественные заповеди любви к ближнему, милосердия к страждущему. Евангельские каноны “не стяжите злата и сребра”, “болящих исцеляйте”, “прокаженных счищайте”, “нищему подавайте”, “ближнего любите” воплощались служителями русской церкви в различных формах человеколюбия посредством широкой со- циальной помощи нуждавшимся. С другой стороны, в соответ- ствии с христианско-религиозными и нравственными нормами русские князья рассматривали духовенство в качестве главного попечителя. Именно поэтому еще в 996 г. Уставом князя Влади- мира Святого социальное призрение было отдано под покрови- тельство церкви. Уже со времен раннего Древнерусского государства “ни- щие, слепые и хромые” считались “церковными людьми”, со- циальными группами ее постоянной опеки. С возникновением первых монастырей на Руси благотворительность стала важным направлением деятельности Русской православной церкви. Из- вестно, что основанный в 1002 г. Киево-Печерский монастырь имел богадельню, в которой призревались неимущие и больные и на которую выделялась десятая часть монастырских доходов. В дошедшем до нас слове-поучении “О терпении и любви” игу- мен монастыря преподобный Феодосий (1014–1074) призывал монашескую братию быть служителями милосердия, оказывать богоугодную помощь людям: “Лепо бо бяше нам от трудов своих кормити убогия и странныя, а не праздным пребывати”. Древние документы свидетельствуют, что заботу о людях, не имевших собственности и не способных по болезни или дру- гим причинам прокормить себя, православная церковь считала своим долгом. Относящееся к XIII в. “Правило о церковных людях” содержит целый перечень благотворительных дел, ко- торыми занимались церкви и монастыри, в том числе “нищих кормление и чад мног, странным прилежание, сиротам и убогим промышление, вдовам пособие, девицам потребы, обидным за- ступление, в напастях поможенье, в пожаре и в потопе, именным искупленье, в гладе прокормление, в худобе умирая покровы и гробы” и т. д. Как в условиях Древнерусского государства, так и во время монголо-татарского владычества церковь занимала ведущую роль в милосердной деятельности, направленной на материаль- ную поддержку и оказание других услуг обездоленным людям. Для того чтобы нести на себе это нелегкое бремя, необходимо было располагать определенными экономическими возмож- ностями. И действительно, Русская православная церковь в исторически короткое время превратилась в довольно сильный хозяйственный организм. Источниками ее доходов являлась десятина от всех доходов населения, пожалования от князей и бояр в виде земель “с челядью”, целых сел; финансовые пожерт- вования, завещательные дары, плата за церковные требы. Благодаря этому монастыри на Руси уже к концу XV в. были крупными и богатыми землевладельцами. Их сеть постоянно расширялась. В XIII в. без учета монастырей, разрушенных в результате Батыева нашествия, их насчитывалось свыше 100. За период с XIV по XVI в. включительно возникло 754 монастыря. В XVII в. к ним прибавилось еще 657 монастыря. Многие из них представляли собой экономически мощные хозяйства. Например, Кирило-Белозерскому монастырю в конце XVI в. принадлежало почти 44 тыс. десятин пашни. Тогда же во владении Троицко- Сергиевой лавры находилось более 110 тыс. десятин земли. Все эти земли были заселены и обрабатывались крестьянами раз- ных степеней зависимости. В конце XVII — начале XVIII в. из 967 монастырей в России 544 имели земельные вотчины и кре- стьян. В целом церковь и монастыри сосредоточивали в своих руках около 2 млн десятин пахотной земли. Им принадлежало 17% всех частновладельческих земель страны. По удельному весу пахотных земельных владений духовенство находилось на втором месте после правящего дворянского сословия. Церковно- монастырские хозяйства в 1700 г. имели 150 тыс. дворов кре- постных крестьян, или 16% всех крепостных крестьян России. Располагая таким экономическим могуществом, церковь до Петровских реформ имела возможность занимать ведущие позиции в деле социального призрения неимущих, больных и других нуждавшихся. 86 87 С утверждением абсолютной монархии в России в развитии благотворительной деятельности православной церкви начался новый этап. Указом Петра I от 30 декабря 1701 г. правительство приступило к проведению реформы управления церковью, ко- торая была направлена на ее полное подчинение государству. Известно, что годы правления Петра I ознаменованы шагом вперед в реализации идеи социального призрения как отрасли государственного управления. Как сторонник создания государ- ственной системы социального призрения, он последовательно принимал меры по повышению роли государства в этой сфере общественной жизни, стремился поставить под его контроль учреждения всех видов благотворительности. По отношению к церкви одним из первых мероприятий на этом пути стало восстановление указом 1701 г. Монастырского приказа по управлению всеми церковными и монастырски- ми имуществами. Однако на сей раз он имел другие задачи, а именно должен был по точной и подробной описи принять от церковных властей их земли, промыслы, села, здания и налич- ные капиталы с тем, чтобы в дальнейшем всем этим хозяйством управляли органы государства. По этому указу монастырским монахам устанавливалось денежное и хлебное содержание по определенной норме. Все доходы монастырей предписывалось концентрировать в Монастырском приказе. Они расходовались на выдачу монахам положенных им денег и продуктов, а остаток предполагалось использовать на обеспечение убогих и престаре- лых в богадельнях и на пособия монастырям, не имевшим вотчин и получавшим субсидии от государства. Указами 1721–1724 гг. был окончательно установлен поря- док государственного управления церковью. Вместо патриарха во главе церкви ставился Святейший Правительствующий Си- нод или Духовная коллегия. Важно отметить, что в петровское время руководство сферой социального призрения был поручено в конечном счете центральной и местной государственной ад- министрации: Сенату, Синоду, Камер-Конторе, губернаторам и воеводам. Принимая меры по созданию государственной системы социального призрения, Петр I превратил часть монастырей в богадельни, и они стали составным звеном сети “закрытых” благотворительных заведений. Другие монастыри были обяза- ны принимать по распоряжению Сената и Синода на содержа- ние определенное количество больных, престарелых и других нуждавшихся. Одновременно правительство стремилось ши- роко использовать имевшиеся при монастырях богадельни для устройства людей, “милосердия достойных”. Петровский указ от 8 июня 1701 г. предписывал размещать в церковных бога- дельнях “нищих, больных и престарелых”. Наряду с этим эко- номически состоятельным монастырям позднее было повелено “построить странноприимные дома или лазареты” и собирать в них “престарелых здравия весьма лишенных” и “кормить себя не могущих”. В связи с длительной Северной войной (1700–1721 гг.) монастыри особенно активно использовались для призрения отставных раненых и больных офицеров и солдат. Уволенные в отставку, такие военнослужащие определялись для про- кормления в монастыри, которые должны были выдавать им за счет монастырских доходов установленное денежное и хлебное жалованье. Своим именным указом от 31 января 1724 г. Петр I повелел “солдат отставных, которые трудиться не могут... рас- писать по монастырям, по доходам”. Петровское правительство обращалось к помощи церкви, когда нуждалось в средствах на содержание госпиталей. Так, по указу Сената от 5 июля 1714 г. в церквях был вдвое увеличен венечный сбор, что объяснялось необходимостью улучшать фи- нансирование лазаретов, лечение и питание раненых воинов. В условиях государственно-бюрократического управления церковью многие давние благотворительные традиции регламен- тировались, добровольные милосердные деяния превращались в обязанность. В частности, 29 июля 1723 г. Синод своим официаль- ным распоряжением включил в число обязанностей церковных приходов материальное содержание бедных прихожан. Церков- ным старостам предписывалось собирать благотворительные пожертвования верующих, продавать восковые свечи и исполь- зовать эти средства для призрения неимущих членов прихода. 88 89 В послепетровский период еще в течение 40 лет церковь участвовала в социальном призрении в соответствии с закона- ми великого реформатора. Монастыри продолжали служить приютом для увечных, больных и престарелых военнослужащих. Эта повинность была подтверждена указами Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны. Направляя отставных военных в монастыри, Военная кол- легия, Коллегия экономики, заведовавшая монастырским иму- ществом, а также Синод по возможности учитывали их экономи- ческое положение. Например, в Троице-Сергиевой лавре, в вот- чине которой были 104 тыс. душ крестьян, в 1752 г. содержалось 800 бывших военнослужащих, а Курский Знаменский монастырь, имевший во владении 3 тыс. душ крестьян, призревал 12 отстав- ников. Однако монастыри продолжали засыпать правительство жалобами на свою экономическую несостоятельность и даже отсылали направленных к ним воинов обратно. Правительство Елизаветы Петровны пыталось путем “строгого повеления” за- ставить монастыри выполнять повинность призрения “служи- лых людей”. В указе от 18 января 1757 г. Елизавета потребовала “отсылаемых от военной коллегии и от команд к монастырям от- ставных офицеров и прочих чинов в те монастыри принимать, и жалованием, и призрением, и покоем содержать по заслуге их в надлежащем порядке и удовлетворении... не чиня ни малейшего в содержании их оскорбления, под опасением ее Императорского Величества тяжкого гнева и штрафа”. В конце 50-х гг. XVIII в. в монастырях призревалось 1358 отставных офицеров и сол- дат, на содержание которых расходовалось 112,5 тыс. рублей и 29,6 тыс. пудов хлеба в г.. Вскоре после воцарения Екатерины II правительство осу- ществило секуляризацию церковных земель, т. е. передачу мо- настырских и церковных имений в государственное управление. Они были переданы в ведение Коллегии экономии. Подобная мера значительно ослабила экономическую силу монастырей. Учитывая эти и другие обстоятельства, Екатерина II с 1764 г. прекратила использование монастырей как государственных заведений социального призрения. В то же время екатерининское правительство продолжило линию Петра I на преимущественное развитие государственно- го призрения. Во второй половине XVIII в. еще более усилился контроль за церковной благотворительностью. Апогей бюро- кратизации государственной жизни в царствование Николая I, гипертрофированный централизм управления, подавление вся- ких ростков общественной самодеятельности — все это не могло не сопровождаться все большим падением роли монастырей и церквей в области благотворительности. Практически до 60-х гг. XIX в. церковно-монастырская отрасль призрения находилась в состоянии кризиса. § 2. Активизация церковной благотворительности во второй половине XIX — начале XX в. В начале второй половины XIX в. вопрос о реорганизации дела социальной помощи нуждавшимся приобрел исключитель- ную остроту. Предшествовавший опыт организации централи- зованного государственного призрения продемонстрировал свою ограниченность. Поэтому либеральные слои общества выступали против бюрократической опеки социально-каритативной дея- тельности, считали необходимым дополнить работу официаль- ных государственных органов в области призрения потенциалом земских и городских институтов самоуправления, созданием различного рода благотворительных обществ, повышением роли такого центра милосердия, каким являлась Русская православ- ная церковь. Либеральные реформы 60–70-х гг., сделавшие первый шаг на пути создания в России правового государства, создали более благоприятные условия для благотворительной деятельности монастырей и церквей. И хотя реформы лишь в небольшой сте- пени коснулись церкви и она оставалась частью государственной организации, известная либерализация общественной жизни способствовала росту социальной активности духовенства в сфере благотворительности. Во второй половине XIX в. цер- ковь получила возможность развивать давнюю традицию при- зрения нуждавшихся в монастырских и церковно-приходских 90 91 богадельнях, странноприимных домах, лечебницах и других заведениях. В 70–90-е гг. XIX в. в России действовало около тысячи мо- настырей. К этому времени они укрепили свое экономическое положение, ослабленное секуляризацией их земель екатеринин- ским правительством. В царствование Александра I и Николая I каждый монастырь получил от государства земельный надел. Им было разрешено приобретать недвижимое имущество. В ре- зультате монастырское землевладение и их денежные капиталы вновь стали непрерывно расти. В 1890 г. 697 монастырям при- надлежало 486 тыс. десятин земли. К 1905 г. земельные владения 860 монастырей только в Европейской России составляли 739 тыс. десятин. Многие монастыри получали значительные денежные доходы, например Троице-Сергиева лавра 1,5 млн рублей в год. Следовательно, монастыри имели определенную экономическую базу для милосердно-благотворительной деятельности. Конечно, в условиях подчинения церкви государству мона- стырская благотворительность регламентировалась официаль- ными властями. По распоряжению правительства в 70-е гг. XIX в. создание при обители благотворительных и воспитательных заведений стало обязанностью каждого вновь открываемого монастыря. В своем указе от 6 апреля 1856 г. обер-прокурор Си- нода граф Л. А. Толстой потребовал от учредителей монастырей обеспечить соединение “с удобствами монашеской жизни цель благотворительную или воспитательную”. На основании данного установочно-распорядительного документа в 1866–1869 гг. ду- ховенство учредило 10 монастырей, при которых были созданы богадельни, приюты и другие благотворительные заведения. В течение 1870–1886 гг. возникло около 40 новых монастырей с различными учреждениями социально-благотворительного назначения. К 90-м гг. XIX столетия православная церковь содер- жала 660 богаделен и почти 500 больниц. По данным на 1 декабря 1907 г., из 907 Полтавской епархии содержали школы и читальни, оказывали помощь неимущим прихожанам деньгами и хлебом, выдачей беспроцентных или низкопроцентных ссуд, участием в ремонте жилых домов и др. На балансе Санкт-Петербургского епархиального право- славного братства во имя Святой Богородицы в 1893–1894 учебном году находилось 188 церковно-приходских школ, в том числе в столице — 30, в Гдовском уезде — 43, Лужском — 34, Ямбургском — 21, Царскосельском — 17 и т. д. При этом 23 церковно-приходских школы являлись школами-приютами. Средства на содержание школ Совет братства получал за счет членских взносов, частных пожертвований, специальных сбо- ров с церквей, финансовой помощи приходских попечительств, городских и сельских обществ. Всего в церковно-приходских школах Петербургского братства училось 7480 детей. Одновре- менно братство развернуло сеть школ грамоты. Она объединяла 133 школы с 2700 учащимися. Возрождение церковно-приходской благотворительности во многом связано с “Положением о приходских попечительствах при православных церквах”, утвержденным 2 августа 1864 г. Оно находилось в русле либеральной оттепели” 60-х гг. и спо- собствовало медленному возрождению приходской социально- каритативной деятельности. Вскоре после выхода в свет этого закона церковные попечительства были учреждены в 7502 при- ходах, или в пятой части общего количества церквей России. К 1901 г. количество церковно-приходских попечительств увели- чилась в 2,5 раза и составило свыше 19 тыс., в том числе в Подоль- ской губернии — 1264, Тамбовской — 975, Черниговской — 915, Рязанской — 865, Самарской — 818, Тульской 807, Новгородс- кой — 651, Вологодской — 592. В 1915 г. из общего количества в 40 590 приходов России церковно-приходские попечительства и их советы были созданы при 36 626 приходах, т. е. 90% первичных 94 95 структурных звеньев церкви имели собственные попечитель- ства, занимавшиеся не только поддержанием церковных зданий, но и значительной благотворительной деятельностью. Милосердно-попечительская работа приходских Советов характеризовалась многообразием форм и охватывала различ- ные группы нуждавшихся. Так, в Петербурге в конце 90-х гг. действовало 30 жизнеспособных церковно-приходских по- печительств с совокупным капиталом свыше 1 млн рублей, образованным главным образом за счет членских взносов, сборов с церквей, благотворительных пожертвований. Советы попечительств уделяли большое внимание “закрытому” при- зрению инвалидов, престарелых, неизлечимо больных. При 27 приходских попечительствах из 30 были открыты богадельни, в которых нашли кров и заботу свыше 800 нуждавшихся. Сове- ты 19 церковно-приходских попечительств учредили детские приюты с интернатами, где содержались 650 детей-сирот. Десять приходских попечительств организовали при каждом из них дневные приюты и школы, которые посещали около 500 детей. Все петербургские церковно-приходские попечительства использовали такую форму социальной помощи, как денежное пособие. В 1899 г. было выдано постоянных и единовременных пособий на сумму 30 тыс. рублей. Такие пособия получили почти 4,5 тыс. неимущих или малоимущих лиц. Целый ряд приходских попечительств практиковал выдачу бедным людям бесплатных обедов из богаделен, оказывая бесплатную медицинскую по- мощь, располагал бесплатными или дешевыми квартирами в общей сложности на 200 мест. В Москве в 90-е гг. работало 42 церковно-приходских по- печительства. Ежегодно они расходовали на благотворительные цели в среднем 52. тыс. рублей. На их содержании находилось 29 богаделен, приютов и других заведений. В них проживало постоянно около 250 человек. В целом если в 1868 г. при цер- ковных приходах было 272 богадельни, то в 90-е гг. количество церковно-монастырских богаделен увеличилось до 730 с числом призреваемых около 10 тыс. человек. Целую отрасль попечительской деятельности церкви соста- вило создание и развитие сети церковно-приходских школ. Уже вскоре после своего организационного оформления по закону 1864 г. многие Советы при православных церквях стали откры- вать церковно-приходские школы. Уже к 1880 г. в Калужской губернии работало 189 церковно-приходских школ с 8658 учащи- мися, в Орловской — 147 с 4900 учащимися, в Смоленской — 95 с 3600 учащимися. В это же время в западных губерниях было около 3 тыс. церковно-приходских школ, в которых училось почти 70 тыс. детей. Церковно-приходские попечительства фи- нансировали школы за счет членских взносов, пожертвований и других источников. В 1880 г. попечительские советы приходов Московской губернии выделили на содержание церковных школ 21 тыс. рублей, Самарской — 13 тыс., Екатеринославской — 11 тыс., Саратовской — 10 тыс. рублей. Одновременно росла сеть приходских библиотек, в частности в рассматриваемые период в Псковской губернии было открыто 26 библиотек, Черниговской — 25, Самарской — 15, Новгородской — 11 библиотек и т. д. После выхода в свет правительственных “Правил о цер- ковно-приходских школах” (1884 г.) церковь была еще более тесно привязана к государственной системе народного просвеще- ния в духе официальной идеологии, строившейся на принципах “православия, самодержавия и народности”. Опираясь на госу- дарственное финансирование и используя собственные средства, за 10 лет церковь открыла почти 30 тыс. церковно-приходских школ, увеличив их сеть по сравнению с 1884 г. более чем в шесть раз. В этот же период было введено в действие около 18 тыс. школ грамоты. Общее количество учащихся церковно-приходских школ за 1884–1885 гг. возросло со 105 до 900 тыс. человек. И хотя учебные программы разрабатывались под влиянием господство- вавшего религиозного учения, церковно-приходские школы, тем не менее, способствовали распространению основ грамоты среди широких народных масс. В 90-е гг. деятельность церковно-приходских попечительств еще более активизировалась. В 1900 г. только на приходские шко- лы они собрали денежных пожертвований почти 700 тыс. рублей. Общая сумма пожертвований на нужды церквей и их благотвори- тельные заведения составила 4 млн 600 тыс. рублей. К 1901 г. мно- 96 97 гие церковно-приходские попечительства экономически окрепли и были в состоянии вести широкую социально-благотворительную работу. Получая за счет членских взносов и других источников ежегодный доход в 500 тыс. рублей, петербургские церковно- приходские попечительства содержали в своих богадельнях более 1000 инвалидов и престарелых, призревали в детских приютах до получения начального образования 800 детей, выдавали пособий в среднем 40 тыс. нуждавшихся ежегодно. Православная церковь, ее монастыри и церковные прихо- ды оставили о себе добрую память инициативной и творческой социально-благотворительной работой в тяжелейшие годы Первой мировой войны. Уже осенью 1914 г. Советы церковно- приходских попечительств начали кампанию по оказанию помощи семьям, из которых мужчины призывного возраста были мобилизованы на войну. Приходскими попечительскими Советами проводились церковные кружечные сборы, практико- вались обходы имущих граждан и принимались пожертвования по подписным листам, поощрялись денежные поступления от предпринимательских объединений и заведений. В результате за первый год войны церковно-приходские попечительства создали благотворительный фонд в сумме 6 млн рублей, из которых 50% было собрано среди прихожан. Из этого фонда до осени 1915 г. получили различные финансовые пособия 2 млн 200 тыс. семей военнослужащих. Наряду с денежной поддержкой приходские попечительские советы использовали такие формы помощи, как бесплатная выдача семенного зерна для посева, вспашка полей, уборка урожая, заготовка для семей военнослужащих дров на зимний период, выделение ссуд для приходящих в упадок кре- стьянских хозяйств. Во время осенних полевых работ 1915 г. церковно-приходские попечительства открыли в помощь семьям с малолетними детьми сотни детских яслей, организовали на началах самопомощи коллективную запашку и уборку полей “солдаток”, создавали приюты для призрения сирот или опреде- ляли их в ремесленные училища. По призыву Синода монастыри и церковные приходы ак- тивно участвовали в милосердной помощи беженцам. Во всех епархиях и крупных городах были созданы комитеты попечения о беженцах. В 1915 г. по решению московского епархиального руководства беженцам были предоставлены помещения в Ново- Андрониевском, Новоспасском и Симоновом монастырях для 200 семей. Монастыри и приходы Москвы провели сборы пожерт- вований в пользу беженцев. Их результатом стала материальная поддержка пострадавших от войны в сумме 40 тыс. рублей. Там- бовская епархия выделила для беженцев в мужских монастырях 500 мест и в женских монастырях 400 мест. 7–8 сентября 1915 г. во всех церковных приходах был организован сбор пожертвований для оказания помощи беженцам. По постановлению съезда на- стоятелей монастырей Курской епархии во всех монастырских гостиницах отводились места для беженцев и Комитету по при- зрению беженцев выделялось 3 тыс. рублей. Крупным и сложным участком социально-попечительской деятельности церкви в годы войны стало создание и содержание госпиталей для раненых воинов. Вскоре после начала войны, в августе 1914 г., Московская епархия создала специальный Ко- митет помощи больным и раненым военнослужащим. В первые же месяцы войны церковь открыла госпитали при Николо- Угрешском монастыре (300 мест), Знаменском (150), Сретенском (80), Новоспасском (60), Донском (35), Покровском, Даниловом и Никольском (100 мест) монастырях. К концу 1914 г. на церковные средства в Московской православной епархии было учреждено 90 лазаретов на 1200 мест. С учетом местных условий и материальных возможностей каждая епархия принимала деятельное участие в оказании помощи больным и раненым солдатам и офицерам. Тверское духовенство осенью 1914 г. решило открыть госпиталь на 50 мест при архиерейском доме. На его оборудование и содержа- ние выделялось 45 тыс. рублей, отчисленных их монастырских капиталов и собранных по подписным листам в церковных при- ходах. Уход за больными и ранеными взяли на себя монахини Тверского женского монастыря. Наряду с этим в Тверской епархии были учреждены госпитали при Вышневолоцком, Ка- занском и Могилевском женских монастырях. Другие женские монастыри направили в городские и земские госпитали губер- 98 99 нии 150 монахинь в качестве сестер милосердия и сиделок. Для размещения военного госпиталя было выделено здание при Тверской духовной семинарии на 500 мест. В Тульской епархии госпитали для больных и раненых воинов начали действовать в 1914 г. при Белевском, Иверском, Новосиньковском и Щеглов- ском монастырях. Духовенство и церковные приходы Курской епархии содержали госпитали при Знаменском, Воскресенском монастырях и ряде других обителей. Война неизбежно сопровождалась многократным увеличе- нием численности инвалидов и чрезвычайно обострила проблему их жизнеустройства и патронажа. В 1915 г. Синод выступил со специальным обращением, в котором призывал православные епархии взять на себя часть государственной заботы об увечных солдатах и офицерах и принять участие в оказании помощи выздоравливающим воинам. Синод просил епархиальное руко- водство изыскать возможности для открытия при монастырях инвалидных богаделен, а также приютов, в которых выздорав- ливающие солдаты и офицеры могли бы окончательно поправить свое здоровье. Это обращение Синода нашло живой отклик в епархиях, монастырях и церковных приходах. По полученным с мест сведениям на 1 июня 1915 г., они выразили готовность оборудовать в монастырях богадельни для увечных воинов на 2 тыс. мест, причем 1500 человек принимали на содержание за счет церковных средств. В опыте социально-каритативной деятельности в России заметное место занимает движение сестринского милосердия, возникшее и развивающееся при активном участии православ- ной церкви. Начало этому движению положило создание в Пе- тербурге подвижницами христианского человеколюбия Свято- Троицкой женской общины (1844 г.) и Крестовоздвиженской женской общины (1854 г.), которые готовили сестер милосердия для оказания помощи раненым воинам в госпиталях и на поле боя. Несколько позднее возникла Никольская община сестер в Мо- скве. Во время обороны Севастополя в период Крымской войны сестры Крестовоздвиженской и Никольской общины облегчали страдания раненых, проявили высокие образцы милосердия и самопожертвования. Уже в то время их тяжелый и благородный труд в условиях военных действий был квалифицирован как подвиг. Специальной боевой награды — нагрудного позолочен- ного креста — были удостоены более 150 сестер милосердия. Почти 70 членов Крестовоздвиженской и Никольской общины награждены медалью “За оборону Севастополя”. Этот пример жертвенного служения страждущим вызвал целое движение среди женщин-христианок России. В 60-е гг. и более поздние годы возникли Александровская, Покровская, Иверская, Павловская, Марфо-Мариинская община в Москве, а также общины сестер милосердия в других епархиях. Возникшая в 1865 г. Александровская община к 1900 г. создала на благотво- рительных началах и обслуживала больницу, детский приют, четырехклассное училище для девочек, школу фельдшериц и сиделок, богадельни для престарелых сестер милосердия. По- кровская епархиальная община была основана в 1869 г. матерью Митрофанией, бывшей игуменьей Серпуховского Владычного монастыря. На средства благотворителей и епархии община, объединявшая свыше 100 сестер милосердия и 20 кандидаток, открыла лазарет, сиротский приют на 120 мест, шестилетнюю школу по программе епархиального училища, амбулаторию, аптеку для бедных, фельдшерскую школу. Наиболее крупным делом общины на ниве милосердия стало создание по решению ее Попечительского Совета совместно с Троице-Сергиевой лаврой общедоступной больницы в Москве. Построенная в 1913 г. больни- ца имела терапевтическое и хирургическое отделения. Обслужи- ваемое квалифицированными врачами и сестрами милосердия, это благотворительное лечебное заведение пользовалось доброй славой. Широкую известность своей каритативной деятель- ностью приобрела Марфо-Мариинская епархиальная община сестер милосердия, настоятельницей которой была великая княгиня Елизавета Федоровна. При общине-обители действова- ли хирургическая больница, благотворительная лечебница для приходящих неимущих больных, детский сиротский приют со школой, бесплатная столовая для бедных, воскресная школа, в которой учились грамоте женщины округа, массовая библиотека. 100 101 Благотворительная деятельность сестер Марфо-Мариинской об- щины относится к лучшим образцам христианского милосердия по отношению к нуждавшимся и больным. Общины сестер милосердия представляли собой своего рода женские монастыри в миру, поскольку их жизнь и трудовая дея- тельность, как правило, определялись близким к монастырскому Уставом. Они брали обязательство посвятить себя служению страждущим, неукоснительно следовать нормам нравственно- сти, вести аскетический образ жизни. В течение ряда лет члены общины получали медицинскую подготовку, позволявшую про- фессионально выполнять работу сестры милосердия. Это женское движение получило довольно широкое распро- странение. К 1914 г. в России было официально зарегистрированы свыше 100 общин сестер милосердия, действовавших под эгидой православных епархий. Как свидетельствуют исторические ис- точники, к середине 1917 г. в русской армии работой по обслу- живанию раненых и больных воинов было занято 30 тыс. сестер милосердия, в том числе 20 тыс. подготовленных и воспитанных епархиальными общинами. Итак, с утверждением абсолютной монархии и ориентаци- ей правительства на строительство системы государственного призрения церковь в XVIII—XIX вв. утратила ведущую роль в попечительстве о неимущих, больных, престарелых и других обездоленных людях. Однако, будучи подчиненной государству и действуя под жестким контролем его бюрократических органов, церковь не прекращала оставаться институтом христианского милосердия и хотя в ограниченных рамках, но продолжила со- циальную помощь нуждавшимся. В соответствии с условиями абсолютистского режима ее благотворительная деятельность приобрела новые формы и составляет важный период истории социальной работы в России. Устройство инвалидов и больных в монастырских бога- дельнях и лечебницах, милосердная поддержка нуждавшихся православными братствами и церковно-приходскими попечи- тельствами во второй половине XIX в., учреждение сиротских приютов, ремесленных мастерских, приходских школ, бес- платных столовых, открытие при монастырях госпиталей и богаделен для увечных воинов в годы Первой мировой войны, разносторонняя социальная помощь семьям военнослужащих, образование епархиальных общин сестер милосердия, обслу- живающих лазареты и больницы, — все эти и многие другие человеколюбивые акты являлись продолжением и развитием традиций церковной благотворительности. Вместе с тем важно реально оценивать долю участия церкви в благотворительности и не допускать преувеличения ее вклада в дело социального призрения нуждавшихся. Материалы Си- нода показывают, что сравнительно со своими возможностями церковь выделяла весьма недостаточные средства на благотво- рительную деятельность и использовала свои капиталы боль- шей частью для развития церковно-монастырского хозяйства или накопительства. Поэтому по удельному весу расходов на больницы, приюты, дешевые общежития, бесплатные столовые и прочие виды каритативной помощи православная церковь в России значительно уступала государственно-общественным человеколюбивым объединениям, городским, земским и другим благотворительным общинам. Вопросы для самоконтроля 1. Какова милосердно-благотворительная роль церкви в период оформления государственного призрения в России? 2. Какие новые тенденции и формы возникли в церковной благотворительности во второй половине XIX—начале XX в.? Литература 1. Голубинский Е. История русской церкви. T. 1. M., 1901. 2. Карташев А. В. Очерки по истории Русской церкви. Т. 2. M., 1993. 3. Милосердие. M., 1996. 4. Никольский Н. М. История русской церкви. M., 1983. 5. Рункевич С. Приходская благотворительность в Петер- бурге. СПб., 1914. |