Хрестоматия Хомской. Содержаниепредисловие ко второму изданию теоретические основы нейропсихологии
 Скачать 4.93 Mb.
|
|
237 За последние годы появились новые работы, уточняющие роль левого и правого третьего блока в осуществлении функций программирования и контроля. Первый цикл работ — это работы, выполненные на здоровых испытуемых, имеющих различный профиль латеральной организации мозга. Изучалась связь между профилем межполушарной асимметрии и способностью испытуемых к произвольной регуляции интеллектуальных и моторных операций. Было установлено, что испытуемые с преобладанием признаков правосторонней асимметрии моторных, слухоречевых и зрительных функций тес доминированием левого полушария мозга) демонстрируют более высокие показатели произвольного ускорения интеллектуальной деятельности (серийные счетные операции, чем испытуемые с признаками доминирования правого полушария. Самые высокие показатели произвольной регуляции обнаружили сильные чистые правши, те. испытуемые с сильно выраженными и проявляющимися во всех трех анализаторных системах признаками доминирования левого полушария мозга (ЕД. Хомская и др, 1985, 1988 и др Е. В. Ениколопова, 1991, 1992 и др. Сходные результаты получены и при анализе произвольной регуляции речевых операций (Е. В. Ениколопова, 1988, 1991, Произвольная регуляция моторных функций изучалась на модели саккадиче ских движений глаз, выполняемых в различном темпе оптимальном и максимально быстром. Установлено, что у испытуемых с правосторонними признаками асимметрии по мануальным, слухоречевым и зрительным тестам (те. чистых прав шей) средняя частота саккадических движений глаз, совершаемых как в оптимальном, таки в максимально быстром темпе, была большей, чему испытуемых с другими профилями латеральной организации мозга (праворуких, амбидекстров, леворуких и левшей. Эффект увеличения скорости саккадических движений глаз при переходе от оптимального к максимально быстрому перемещению взора (индекс истинного ускорения) самым высоким был также у чистых правшей», т. е. у лиц с наиболее четкими признаками доминирования левого полушария (ИВ. Ефи мова, ЕД. Хомская, 1988 и др.). Сходные данные были получены и при анализе произвольной регуляции серийных мануальных двигательных реакций улиц с разными типами межполушарной асимметрии мозга. Средняя частота теппинг теста на обеих руках у правшей достоверно выше, чему леворуких испытуемых и левшей (Н. В. Костычева, Таким образом, как интеллектуальные, таки моторные операции в ситуации напряжения произвольного контроля (при выполнении заданий в максимально быстром темпе) достоверно быстрее осуществляются улиц с левым доминантным полушарием (с левой доминантной лобной долей) по сравнению с испытуемыми, обладающими смешанным типом латеральной организации мозга (чистые левши из за их малочисленности подробно не исследовались. Следует отметить, что эти данные были получены на моделях относительно простых автоматизированных операций. Ведущая роль левого полушария, и прежде всего левого третьего блока, в произвольной регуляции психических функций была продемонстрирована и целым рядом нейропсихологических исследований последних лет, показавших преимущественное отношение левого полушария к произвольной регуляции мнестических про Проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия цессов (Э. Г. Симерницкая, 1982; Н. К. Корсакова, Ю. В. Микадзе, 1982; Н. К. Кор сакова, 1985; О. А. Кроткова,1987 и др, интеллектуальной деятельности (М. Шу аре, 1986; Е. В. Ениколопова, 1992), зрительного восприятия (Т. В. Тимофеева, А. Д. Владимиров, 1982, 1985 и др. Так, в исследовании Е. В. Ениколоповой (показано, что у больных с поражением левой лобной доли наблюдается более выраженное снижение регуляторных показателей интеллектуальной деятельности, чем у больных с поражением правой лобной доли (и поражением других отделов мозга. Однако при выполнении семантически более сложных интеллектуальных операций и при усложнении самих программ регуляторные и скоростные характеристики интеллектуальной деятельности имеют менее выраженные латеральные различия, что, видимо, связано с иной психологической структурой этих заданий. За последние годы появились также нейрофизиологические исследования, свидетельствующие о преимущественной роли лобных отделов левого полушария в произвольной регуляции различных видов психической деятельности. Методом анализа усредненных потенциалов мозга, связанных с произвольным движением (СДПМ), предшествующих произвольному двигательному акту, было показано, что СДПМ, регистрируемый в премоторных отделах мозга перед движением нажима и перед написанием букв, преобладает в левом полушарии по сравнению с правым при движениях как правой, таки левой рукой (Б. А. Маршинин, и др. Сходные биоэлектрические данные о преимущественной роли левого полушария по сравнению с правым при различных произвольных двигательных актах получены рядом авторов и на спортсменах (Е. Б. Сологуб, Ю. А. Петров, Ю. В. Урываев, 1973 и др. У больных с поражениями левой лобной доли подготовка к произвольному движению сопровождается более грубо измененными по различным параметрам СДПМ (ив левой, ив правой премоторной области мозга, чему больных с поражением правой лобной доли при движениях как правой, так и левой рукой (Б. А. Маршинин, 1986 и др.). Анализ ЭЭГ коррелятов интеллектуальной деятельности (произвольное запоминание, устный счет, заданные вербальные ассоциации) в виде показателей пространственной синхронизации значений асимметрии волн ЭЭГ и среднего периода колебаний этого показателя показал, что вовремя интеллектуального напряжения, требующего концентрации произвольного внимания, наблюдается повышение функционального состояния передних отделов мозга, особенно левой лобной доли (А. Ардила, ЕД. Хомская, 1977; В. В. Лазарев и др В. В. Лазарев, 1991 и др.). Эти и ряд других нейрофизиологических исследований указывают на преимущественное отношение левой лобной доли к мозговому обеспечению регуляторного аспекта интеллектуальной деятельности (у правшей). Регуляторные аспекты эмоционального реагирования также по преимуществу обеспечиваются структурами лобных отделов левого полушария. Поданным СВ. Ква совца (1986 и др, полученным методом оценки пространственно временных показателей ЭЭГ, синхронизация ЭЭГ показателей лобных отведений с ЭЭГ показателями левого височного отведения коррелирует с моментом произвольной регуляции эмоциональной реакции (подавление отрицательной эмоции. Те же испытуемые имеют высокие значения по фактору эмоционального самоконтроля, полученные с помощью личностного опросника Кэтелла (СВ. Квасовец, 1986). Об асимметрии блоков мозга 239 Итак, приведенный далеко неполный перечень работ, выполненных за последние годы в клинической и экспериментальной нейропсихологии и нейрофизиологии (в рамках проблемы межполушарной асимметрии мозга, содержит убедительные доказательства существования латеральных различий не только второго, но и первого и третьего блоков мозга. Не все вопросы, связанные с латеральной спецификой блоков, решены. По прежнему меньше сведений о латеральной специфике правых блоков, особенно правого третьего блока. Сейчас уже можно утверждать, что правая лобная доля в меньшей степени, чем левая, принимает участие в произвольной регуляции психических функций и поведения в целом. Однако это различие в функциях левой и правой лобной доли, по видимому, не столько количественное, сколько качественное. Можно думать, что левый третий блок мозга реализует преимущественно осознанные речевые формы произвольной регуляции, а правая лобная доля участвует в процессах регуляции на других ролях, опосредуя их в наглядно образных формах. Важна также и семантическая сложность регулируемой психической деятельности при возрастании семантической сложности задания роль правого полушария в его реализации (в том числе ив процессах регуляции) должна возрастать. Все эти предположения, вытекающие из некоторых нейропсихологических работ, нуждаются, конечно, в прямом экспериментальном доказательстве. Недостаточно разработанным остается и вопрос о сущности вклада правого (и левого) третьего блока в эмоционально личностные процессы и состояния. Как хорошо известно из нейропсихологических работ, эмоционально личностная патология часто сопровождает поражение передних отделов мозга. Однако согласно концепции о трех блоках АР. Лурия, третий блок мозга (безотносительно к стороне) является аппаратом программирования и контроля за психической деятельностью. Это кажущееся противоречие снимается, если учитывать, как это следует из нейроанатомических и нейрофизиологических данных, что медиобазальные отделы лобных долей мозга являются корковым уровнем неспецифической системы и, следовательно, входят в структуры первого, а не третьего блока мозга. Поражение лобных долей мозга может распространяться и на медиобазальные отделы, в таких случаях в лобном синдроме на первый план выступает активационно эмоциональная составляющая синдрома. Во всех работах АР. Лурия, посвященных проблеме функций лобных долей мозга, имеется разграничение лобных долей мозга по нейропсихологической симптоматике на конвекситальные и медиобазаль ные отделы (АР. Лурия, 1962, 1963, 1973, 1982), однако прямых указаний на то, что медиобазальные отделы лобных долей входят в первый блок мозга, в работах А. Р. Лурия еще нет. В настоящее время мы имеем все основания сделать это до полнение. Следует, однако, отметить, что эмоционально личностные нарушения при локальных поражениях мозга весьма различны. Сложные эмоционально личностные нарушения возникают, как известно, и при поражении конвекситальных префрон тально премоторных отделов мозга. Разработка проблемы мозги эмоции с позиции теории системной динамической локализации психических функций предполагает выделение различных параметров эмоциональных явлений и их соотнесение с различными мозговыми структурами. Подобный системный нейропсихологиче Проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия ский подход к изучению мозговых основ эмоций исходит также из представлений об уровневой организацииэмоционально личностных процессов и их мозговых механизмов. Разработка проблемы мозги эмоции с позиций нейропсихологии только начинается, однако можно думать, что лимбический уровень первого блока и конвекситальные префронтально премоторные отделы третьего блока (преимущественно правого полушария) принимают участие в обеспечении различных аспектов эмоционально личностной сферы на разных ролях структуры первого блока «отвечают» за реализацию базальных эмоций на аффективно чувственном уровне, префронтально премоторные отделы третьего блока в большей степени ответственны за собственно личностный уровень эмоционального реагирования, тесно взаимодействующий с другими социально обусловленными личностными образованиями. Подобное допущение относительно различной роли первого и третьего блоков (преимущественно правого полушария) в мозговом обеспечении эмоций, согласующееся с многими клиническими наблюдениями (ТА. Доброхотова, 1974; Б. И. Белый, 1987; ЕД. Хомская, Н. Я. Батова, 1992 и др, также требует точных экспериментально обоснованных доказательств. Существует, разумеется, и много других нерешенных вопросов относительно латеральной специфики правых блоков. Левые блоки исследовались в большей степени, поскольку основные нейропсихологические идеи сформированы при изучении преимущественно последствий локальных поражений левого полушария. Сама концепция о трех мозговых блоках была создана на опыте нейропсихологических исследований преимущественно левополушарных локальных поражений мозга. Это не означает, конечно, что латеральная специфика левых блоков не нуждается в дальнейшем исследовании. О большей или меньшей осведомленности в этой области можно говорить, лишь сравнивая современные знания относительно функциональной специфичности левых и правых блоков мозга. Проблема латеральной асимметрии блоков мозга входит в контекст более общей проблемы полушарных различий. Суть этой проблемы такова существуют ли общие принципы работы полушария как целого, несвязанные с какой либо определенной зоной мозга (или блоком Иными словами, существуют ли принципы работы, присущие всем трем блокам, различные для левого и правого полушарий! В нейропсихологической литературе данная идея достаточно популярна, тем не менее окончательное выделение этих принципов и точное экспериментальное доказательство их полушарной всеобщности — еще дело будущего. При изучении проблемы латеральной асимметрии блоков мозга не следует, видимо, забывать о двухосновных положениях нейропсихологической теории системной динамической локализации высших психических функций. Первое: мозг как субстрат психических процессов всегда работает как единое целое. Левое и правое полушария — две части единого (хотя и парного) органа. Поэтому закономерности межполушарной асимметрии блоков должны рассматриваться в единстве с закономерностями межполушарного взаимодействия. Функции каждого блока должны, по видимому, оцениваться не только в абсолютных величинах, но ив сравнении с аналогичными функциями другого блока. Асимметрия функций — лишь одно из проявлений межполушарного взаимодействия блоков. Возможны и другие формы взаимодействия. К сожалению, изучение закономер Об асимметрии блоков мозга 241 ностей межполушарного взаимодействия как системных закономерностей, отражающих работу мозга как единого целого, явно отстает от изучения закономерностей межполушарной асимметрии (частной формы взаимодействия. Общая целостная картина работы мозга может быть получена лишь при тщательном изучении всех (включая асимметрию) закономерностей межполушарного взаимодействия. Второе: функциональная специфика мозговых структур, отвечающих за реализацию той или иной психической функции, в значительной степени формируется прижизненно. В этом, как ив возможностях перестройки мозговой организации функций, проявляется динамический аспект их локализации. Латеральная асимметрия блоков также подчиняется динамическим закономерностям, те. в определенной степени формируется прижизненно и может, по видимому, перестраиваться под влиянием обучения. Весьма важно учитывать эти закономерности. В настоящее время пока нет достаточно четких критериев, позволяющих разграничивать врожденные, генотипически обусловленные и динамические, формируемые прижизненно особенности асимметрии блоков. Этот вопрос актуален и по отношению к третьему блоку, так как известно, что лобные доли мозга — наиболее пластичные структуры, формирование которых завершается позже других, в постнатальное время, и, следовательно, они больше других структур подвержены социальным влияниям. Актуальность проблемы генетических и динамических характеристик асимметрии блоков особенно возросла в связи с расширением фронта работ, посвященных нейропсихологическим основам индивидуальных различий. Как известно, важнейшей задачей этого направления является сопоставление типов (профилей) межполушарной асимметрии мозга с особенностями протекания психических процессов. Выявление удельного веса врожденных и динамических составляющих в профилях асимметрии пока является задачей будущего. Изложенные данные о латеральных особенностях блоков мозга справедливы по отношению к правшам — лицам, обладающим доминантным левым полушарием по всем тестам (моторным, слухоречевым, зрительным. Однако среди нормальной популяции достаточно высок процент лиц, имеющих смешанные профили межпо лушарной асимметрии (праворукие, амбидекстры, леворукие, имеется также и некоторое количество левшей (которые отнюдь не являются зеркальной копией прав шей. У представителей всех этих профилей асимметрии иные, чему правшей, особенности латеральной организации блоков мозга. Уточнение этих особенностей составляет важнейшую задачу современной нейропсихологии, занимающейся проблемой межполушарной асимметрии блоков мозга. Современная нейропсихология продолжает развивать фундаментальные идеи А. Р. Лурия о работе мозга как субстрата психических процессов. Среди них одно из центральных мест занимает концепция о трех функциональных блоках мозга. Высокая эвристичность этой концепции подтверждается самыми разными исследованиями, относящимися к компетенции наук о мозге (neuroscience). В настоящей статье мы попытались дать некоторый обзор подобных исследований и показать некоторые итоги развития идей АР. Лурия о трех блоках мозга М. Газзанига РАСЩЕПЛЕННЫЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ МОЗГ 1 Мозг высших животных и человека является парным органом, состоящим из правого и левого полушарий, связанных перешейком нервной ткани, получившим название мозолистого тела. Около 15 лет назад Р. Майерс и Р. Сперри сделали удивительное открытие. Когда этот перешеек между двумя полушариями пересекался, то каждое полушарие начинало функционировать независимо от другого, как если бы оно было целым мозгом. Это явление было впервые исследовано на кошках, у которых не только полушария, но и хиазма (зрительный перекрест) были разделены при этом зрительная информация из левого глаза поступала только в левое полушарие, а из правого глаза — только в правое. Научившись нормально реагировать и выполнять поставленную задачу, пользуясь одним глазом, животное не проявляло никаких признаков узнавания той же задачи, когда оно должно было выполнить ее, пользуясь другим глазом, при закрытом первом, и ему приходилось повторять с самого начала процесс обучения другой половины мозга (рис. Эти результаты подняли совершенно новые вопросы в изучении механизмов мозга. Ответственно ли мозолистое тело за интеграцию деятельности обоих полушарий в интактном мозгу Служит ли оно для того, чтобы информировать одно полушарие о том, что происходит в другом Если поставить вопрос иначе приведет ли перерезка мозолистого тела в буквальном смысле словак тому положению, когда правая рука не ведает, что творит левая До какой степени в действительности два полушария независимы друг от друга после их разделения Могут ли у них быть раздельные мысли или даже раздельные эмоции? Такими вопросами занимался Сперри со своими сотрудниками в обширной программе экспериментов на животных на протяжении последних десяти лет. Недавно эти вопросы были исследованы у больных, которым по медицинским показаниям производили операцию рассечения мозолистого тела. Опыты на животных с рассечением мозолистого тела показали, что эта операция не ведет к серьезным нарушениям функций мозга, и хирурги решились прибегнуть к ней у больных с неизлечимой эпилепсией. Надежда возлагалась на то, что судорожную активность удастся ограничить. Операция оказалась удивительно удачной, и, что любопытно, она привела к почти полному прекращению судорожных припадков, даже односторонних. Создавалось впечатление, что интактное мозолистое тело способствует у этих больных возникновению судорожной активности. Эта статья является кратким обзором исследований, проведенных Сперри и мной на протяжении последних пяти лету некоторых из этих больных. Операции были выполнены П. Фогелем и Д. Богином. Наши исследования начались в 1961 г, когда первый больной, 48 летний ветеран войны, подвергся операции рассечения мо 1 Восприятие. Механизмы и модели / Под ред. НЮ. Алексеенко. М Мир, 1974. С. 47–57. Расщепленный человеческий мозг |