Тит Лукреций Кар о природе вещей философия и поэзия перед загадкой природы
 Скачать 1.7 Mb.
|
|
Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru Грады пленяют цари, полоняются сами, воюют, Крик подымая такой, как будто их режут на месте; Многие бьются вразмах, жестоко вопят от мучений, Точно свирепому льву иль пантере даны на съеденье, И оглашают далѐко округу стенанием громким. Многие также во сне выдают сокровенные тайны И выдавали не раз иные свои преступленья. 1020 Многим является смерть, а многие будто с высоких Гор низвергаются вниз и, будто всей тяжестью тела Рухнув, в безумьи со сна не могут опомниться сразу В страхе: бросает их в жар, и дрожь пробегает по телу. Также и жаждущий пить у ручья себя видит и, жадно Ртом приникая к воде, точно всю еѐ выпить стремится. Мальчики часто во сне, представляя себя иль у ямы, Иль у ночного горшка с приподнятой кверху рубашкой, Весь выпускают запас накопившейся влаги из тела И покрывала насквозь вавилонские пышные мочат. 1030 К тем же, в кого проникать и тревожить их бурную юность Начало семя, в тот день, лишь во членах оно созревает, Сходятся призраки вдруг, возникая извне и являя Образы всяческих тел, прекрасных лицом и цветущих. Тут раздражаются в них надутые семенем части, Так что нередко они, совершив как будто, что надо, Вон выпуская струю изобильную, пачкают платье. [Половое чувство и любовь: Стихи 1037-1072] И возбуждается в нас это семя, как мы указали, Тою порою, когда возмужалое тело окрепло. Вследствие разных причин возбуждаются разные вещи: 1040 Образом только людским из людей извергается семя. Только лишь выбьется вон и своѐ оно место оставит, Как, по суставам стремясь и по членам, уходит из тела, В определѐнных местах накопляясь по жилам, и тотчас Тут возбуждает само у людей детородные части. Их раздражает оно и вздувает, рождая желанье Выбросить семя туда, куда манит их дикая похоть, 1048 К телу стремяся тому, что наш ум уязвило любовью. Обыкновенно ведь все упадают на рану, и брызжет 1050 Кровь в направлении том, откуда удар был получен; И, если близок наш враг, то обрызган он алою влагой. Также поэтому тот, кто поранен стрелою Венеры, — Мальчик ли ранил его, обладающий женственным станом, Женщина ль телом своим, напоѐнным всесильной любовью, — Тянется прямо туда, откуда он ранен, и страстно Жаждет сойтись и попасть своей влагою в тело из тела, Ибо безмолвная страсть предвещает ему наслажденье. Это Венера для нас; это мы называем Любовью, В сердце отсюда течѐт сладострастья Венерина влага, 1060 Капля за каплей сочась, и холодная следом забота. Ибо, хоть та далеко, кого любишь, — всегда пред тобою Призрак еѐ, и в ушах звучит еѐ сладкое имя. Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru Но убегать надо нам этих призраков, искореняя Всѐ, что питает любовь, и свой ум направлять на другое, Влаги запас извергать накопившийся в тело любое, А не хранить для любви единственной, нас охватившей, Тем обрекая себя на заботу и верную муку. Ведь не способна зажить застарелая язва, питаясь; День ото дня всѐ растѐт и безумье и тяжкое горе, 1070 Ежели новыми ты не уймешь свои прежние раны. Если их, свежих ещѐ, не доверишь Венере Доступной118 Иль не сумеешь уму иное придать направленье. [Пагубность любви: Стихи 1073-1208] Вовсе Венеры плодов не лишѐн, кто любви избегает: Он наслаждается тем, что даѐтся без всяких страданий. Чище услада для тех, кто здоров и владеет собою, Чем для сходящих с ума. Ведь и в самый миг обладанья Страсть продолжает кипеть и безвыходно мучит влюблѐнных: Сами не знают они, что насытить: глаза или руки? Цель вожделений своих сжимают в объятьях и, телу 1080 Боль причиняя порой, впиваются в губы зубами Так, что немеют уста, ибо чистой здесь нету услады; Жало таится внутри, побуждая любовников ранить То, что внушает им страсть и откуда родилась их ярость. Но в упоеньи любви утоляет страданья Венера, Примесью нежных утех ослабляя боль от укусов, Ибо надежда живѐт, что способно то самое тело, Что разжигает огонь, его пламя заставить угаснуть. Опровергает всегда заблуждение это природа. Здесь неизменно одно: чем полнее у нас обладанье, 1090 Тем всѐ сильнее в груди распаляется дикая страстность. Пища ведь или питье проникает во внутренность тела, И раз она занимать способна известное место, То и бывает легко утолить нам и голод и жажду. Но человека лицо и вся его яркая прелесть Тела насытить ничем, кроме призраков тонких, не могут, Тщетна надежда на них и нередко уносится ветром. Как постоянно во сне, когда жаждущий хочет напиться И не находит воды, чтоб унять свою жгучую жажду, Ловит он призрак ручья, но напрасны труды и старанья: 1100 Даже и в волнах реки он пьет, но напиться не может, — Так и Венера в любви только призраком дразнит влюблѐнных: Не в состояньи они, созерцая, насытиться телом, Выжать они ничего из нежного тела не могут, Тщетно руками скользя по нему в безнадежных исканьях. И, наконец, уже слившися с ним, посреди наслаждений Юности свежей, когда предвещает им тело восторги, И уж Венеры посев внедряется в женское лоно, Жадно сжимают тела и, сливая слюну со слюною, Дышат друг другу в лицо и кусают уста в поцелуе. 1110 Тщетны усилия их: ничего они выжать не могут, Как и пробиться вовнутрь и в тело всем телом проникнуть, Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru Хоть и стремятся порой они этого, видно, добиться: Так вожделенно они застревают в тенѐтах Венеры, — Млеет их тело тогда, растворяясь в любовной усладе, И, наконец, когда страсть, накопившися в жилах, прорвѐтся, То небольшой перерыв наступает в неистовом пыле. Но возвращается вновь и безумье и ярость всѐ та же, Лишь начинают опять устремляться к предмету желаний, Средств не умея найти, чтобы справиться с этой напастью: 1120 Так их изводит вконец неизвестная скрытая рана. Тратят и силы к тому ж влюблѐнные в тяжких страданьях, И протекает их жизнь по капризу и воле другого; Всѐ достояние их в вавилонские ткани уходит, Долг в небреженьи лежит, и расшатано доброе имя. На умащѐнных ногах сикионская обувь119 сверкает, Блещут в оправе златой изумруды с зелѐным отливом, Треплется платье у них голубое, подобное волнам, И постоянно оно пропитано потом Венеры. Всѐ состоянье отцов, нажитое честно, на ленты 1130 Или на митры идѐт и заморские ценные ткани. Пышно убранство пиров с роскошными яствами, игры Вечно у них и вино, благовонья, венки и гирлянды. Тщетно! Из самых глубин наслаждений исходит при этом Горькое что-то, что их среди самых цветов донимает, Иль потому, что грызет сознанье того, что проводят Праздно они свою жизнь и погрязли в нечистом болоте, Иль оттого, что намѐк двусмысленный, брошенный «ею», В страстное сердце впился и пламенем в нѐм разгорелся, Или же кажется им, что слишком стреляет глазами, 1140 Иль загляделась «она» на другого и, видно, смеется. Эти же беды в любви настоящей и самой счастливой Также встречаются нам; а те, что ты можешь заметить, Даже закрывши глаза, в любви безнадѐжной, несчастной, Неисчислимы. Итак, заранее лучше держаться Настороже, как уж я указал, и не быть обольщѐнным, Ибо избегнуть тенѐт любовных и в сеть не попасться Легче гораздо, чем, там очутившись, обратно на волю Выйти, порвавши узлы, сплетѐнные крепко Венерой. Но, и запутавшись в них, ты всѐ-таки мог бы избегнуть 1150 Зла, если сам ты себе поперек не стоял бы дороги, Не замечая совсем пороков души или тела И недостатков у той, которой желаешь и жаждешь. Так большинство поступает людей в ослеплении страстью, Видя достоинства там, где их вовсе у женщины нету; Так что дурная собой и порочная часто предметом Служит любовных утех, благоденствуя в высшем почѐте. Часто смеются одни над другими, внушая Венеры Милость снискать, коль они угнетаемы страстью позорной, Не замечая своих, несчастные, больших напастей. 1160 Черная кажется им «медуницей», грязнуха — «простушкой», Коль сероглаза она, то — «Паллада сама», а худая — «Козочка». Карлица то — «грациозная крошечка», «искра»; Дылду они назовут «величавой», «достоинства полной»; Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru «Мило щебечет» заика для них, а немая — «стыдлива»; Та, что несносно трещит беспрестанно, — «огонь настоящий»; «Неги изящной полна» тщедушная им и больная; Самая «сладость» для них, что кашляет в смертной чахотке; Туша грудастая им — «Церера, кормящая Вакха»; Если курноса — «Силена», губаста — «лобзания сладость».120 1170 Долго не кончить бы мне, приводя в этом роде примеры. Но, даже будь у неѐ лицо как угодно прекрасно, Пусть и всѐ тело еѐ обаянием дышит Венеры, Ведь и другие же есть; без неѐ-то ведь жили мы раньше; Всѐ, что дурные собой, она делает так же, мы знаем, И отравляет себя, несчастная, запахом скверным, Так что служанки бегут от неѐ и украдкой смеются. Но недопущенный всѐ ж в слезах постоянно любовник Ей на порог и цветы и гирлянды кладет, майораном Мажет он гордый косяк121 и двери, несчастный, целует. 1180 Но лишь впустили б его и пахнуло бы чем-то, как тотчас Стал бы предлогов искать благовидных к уходу, и долго В сердце таимая им осеклась бы слѐзная просьба; Стал бы себя упрекать он в глупости, видя, что больше Качеств он «ей» приписал, чем то допустимо для смертной. Это для наших Венер не тайна: с тем большим стараньем Сторону жизни они закулисную прячут от взоров Тех, кого удержать им хочется в сети любовной. Тщетно: постигнуть легко это можешь и вывесть наружу Все их секреты и все смехотворные их ухищренья, 1190 Или, с другой стороны, коль «она» и кротка и не вздорна, Можешь сквозь пальцы взглянуть ты на слабости эти людские. Кроме того, не всегда притворною дышит любовью Женщина, телом своим сливаясь с телом мужчины И поцелуем взасос увлажнѐнные губы впивая. Часто она от души это делает в жажде взаимных Ласк, возбуждая его к состязаныо на поле любовном. И не могли бы никак ни скотина, ни звери, ни птицы, Ни кобылицы самцам отдаваться в том случае, если Не полыхала бы в них неуѐмно природная похоть 1200 И не влекла бы она вожделенно к Венере стремиться. Да и не видишь ли ты, как те, что утехой друг с другом Сцеплены, часто от мук изнывают в оковах взаимных? На перекрѐстках дорог нередко, стремясь разлучиться, 1210 В разные стороны псы, из сил выбивался, тянут, 1204 Крепко, однако, они застревают в тенѐтах Венеры! 1205 И никогда б не пошли на это они, коль не знали б Радости общих утех, что в обман и оковы ввергают. Так что опять повторю я: утехи любви обоюдны. [Деторождение: Стихи 1209-1277] Если в смешеньи семян случится, что женская сила Верх над мужскою возьмет и еѐ одолеет внезапно, 1211 С матерью схожих детей породит материнское семя, Семя отцово — с отцом. А те, что походят, как видно, Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru И на отца и на мать и черты проявляют обоих, Эти от плоти отца и от матери крови родятся, Если Венеры стрелой семена возбуждѐнные в теле Вместе столкнутся, одним обоюдным гонимые пылом, И ни одно победить не сможет, ни быть побеждѐнным. Может случиться и так, что дети порою бывают С дедами схожи лицом и на прадедов часто походят. 1220 Ибо нередко отцы в своѐм собственном теле скрывают Множество первоначал в смешении многообразном, Из роду в род от отцов к отцам по наследству идущих; Так производит детей жеребьѐвкой Венера, и предков Волосы, голос, лицо возрождает она у потомков. Ибо ведь это всегда из семян возникает известных, Так же, как лица у нас и тела, да и все наши члены. Дальше: как женщин рождать способно отцовское семя, Так материнская плоть — произвесть и мужское потомство. 1230 Ибо зависят всегда от двоякого семени дети, И на того из двоих родителей больше походит Всѐ, что родится, кому обязано больше; и видно, Отпрыск ли это мужской или женское то порожденье. И не по воле богов от иного посев плодотворный Отнят, чтоб он никогда от любезных детей не услышал Имя отца и навек в любви оставался бесплодным. Многие думают так, и, скорбя, обагряют обильной Кровью они алтари и дарами святилища полнят, Чтобы могли понести от обильного семени жены. Тщетно, однако, богам и оракулам их докучают: 1240 Ибо бесплодны они оттого, что иль слишком густое Семя у них, иль оно чрезмерно текуче и жидко. Жидкое (так как прильнуть к надлежащему месту не может) Тотчас стекает назад и уходит, плода не зачавши; Семя же гуще, из них извергаяся сплоченным больше, Чем надлежит, иль лететь не способно достаточно быстро, Иль равномерно туда, куда нужно, проникнуть не может, Или, проникнув, с трудом мешается с семенем женским. Ибо зависит в любви от гармонии, видимо, много. Этот скорее одну отягчает, а та от другого 1250 Может скорей понести и беременной сделаться легче. Многие жены, дотоль неплодными бывши во многих Браках, нашли, наконец, однако, мужей, от которых Были способны зачать и потомством от них насладиться. Также нередко и те, у кого плодовитые жены Всѐ ж не рожали детей, подходящих супруг находили И свою старость детьми могли, наконец, обеспечить. Крайне существенно тут, при смешеньи семян обоюдном, Чтоб в сочетанье они плодотворное вместе сливались: Жидкое семя — с густым, густое же — с семенем жидким. 1260 Также существенно то, какой мы питаемся пищей, Ибо от пищи одной семена в нашем теле густеют, Наоборот, от другой становятся жиже и чахнут. Также и способ, каким предаются любовным утехам, Очень существен, затем, что считается часто, что жены Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru Могут удобней зачать по способу четвероногих, Или зверей, потому что тогда достигают до нужных Мест семена, коль опущена грудь и приподняты чресла. И в сладострастных отнюдь не нуждаются жены движеньях. Женщины сами себе зачинать не дают и мешают, 1270 Если на похоть мужчин отвечают движением бедер И вызывают у них из расслабленных тел истеченье. Этим сбивают они борозду с надлежащей дороги, Плуга и семени ток отводят от нужного места. Эти движенья всегда преднамеренно делают девки, Чтоб не беременеть им и на сносе не быть постоянно, И утончѐнней дарить мужчинам любовные ласки, — То, что для наших супруг, очевидно, нисколько не нужно. [Привычка и любовь: Стихи 1278-1287] Да и не воля богов, не Венерины стрелы причиной Служат того, что порой и дурнушка бывает любима. 1280 Ибо порою еѐ поведенье, приветливость нрава И чистоплотность ведут к тому, что легко приучает Женщина эта тебя проводить твою жизнь с нею вместе. И, в завершенье всего, привычка любовь вызывает. Ибо всѐ то, что хотя и легко, но упорно долбится, Всѐ ж уступает всегда и, в конце концов, подаѐтся. Разве не видишь того, как, падая, капля за каплей, Точит каменья вода и насквозь, наконец, пробивает? КНИГА ПЯТАЯ [Вступление: Стихи 1-90] Кто в состояньи найти в своем сердце столь мощную силу, Чтобы достойно воспеть все величие этих открытий? Кто же владеет словами настолько, что мог бы прославить Должно заслуги того, кто собственной силою духа Столько сокровищ добыл и оставил их нам во владенье? Нет, я уверен, никто из рожденных со смертною плотью. Ибо, коль выразить мысль сообразно с величием дела, Богом он был,122 мой доблестный Меммий, поистине богом! Он, кто впервые нашел ту основу разумную жизни, 10 Что называем теперь мы мудростью. Он, кто искусно Жизнь из волнений таких и такой темноты непроглядной В полную ввел тишину, озаренную ярким сияньем. С этим теперь сопоставь ты богов откровения древних; Так, говорят, обработке полей научила Церера Смертных, а сок из гроздей виноградных выдавливать — Либер.123 Хоть и без этих даров продолжалось бы жизни теченье, Как и доныне живут, по слухам, иные народы;124 Но безмятежная жизнь невозможна без чистого сердца, Вот почему еще больше достоин богом считаться 20 Тот, чьи доныне везде, расходясь по великим народам,125 Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru Душам отраду дают утешения сладкие жизни. Если же ты предпочтенье отдашь Геркулеса деяньям,126 То еще дальше тогда уклонишься от истинной правды. Чем бы огромная нам, в самом деле, теперь угрожала Пасть Немейского льва иль щетинистый вепрь Эриманфа? Критский бык, наконец, или Лерны пагуба — гидра, Змей ядовитых кольцом окруженная, разве нам страшны? Что Гериона для нас трехгрудого сила тройная,127 Иль Диомеда Фракийца дышащие пламенем кони 31 На Бистониды полях и на горных отрогах Исмара?128 30 Разве бы мучили нас Стимфальские страшные птицы? 32 Да и блестящих плодов золотых Гесперидских хранитель Зоркий, свирепый дракон, обвивающий телом огромным Дерева корни и ствол, разве мог бы он вред нанести нам Там у Атланта брегов и у шумно гудящего моря, Где появиться ни мы не отважимся, ни чужеземец? Так и другие, подобные им, истребленные чуда Чем бы могли угрожать, даже если бы живы остались? Нет, я уверен, ничем: и доселе земля в изобильи 40 Диких рождает зверей и наполнены ужасом смутным Чащи, и горная высь, и лесные глубокие дебри; Но избегать этих мест мы почти что всегда в состояньи. Если же сердце не чисто у нас, то какие боренья, Сколько опасностей нам угрожает тогда поневоле, Сколько жестоких забот и терзаний, внушаемых страстью, Мучат смятенных людей и какие вселяют тревоги! Гордость надменная, скупость и дерзкая наглость — какие Беды они за собою влекут! А роскошь и праздность? И потому, кто всѐ это низверг при помощи слова, 50 А не оружьем изгнал из души, неужель не достойно Будет нам к сонму богов человека того сопричислить? Если к тому же еще, одержимый божественным духом, Многое он говорил о бессмертных богах, постоянно Всю природу вещей объясняя в своих изреченьях. Я по стопам его ныне иду и ему продолжаю Следовать, здесь излагая своими словами порядок, Коим и создано всѐ и в котором всѐ пребывает, Времени вечный закон нерушимый не в силах расторгнуть. Прежде всего, мы нашли путем рассуждений, что сущность 60 Духа телесна, и он, как и всѐ, что рождается, смертен, И невредимым вовек пребывать для него невозможно. Это ведь призраки нас во сне в заблуждение вводят, Если, нам кажется, видим того мы, кто жизнью покинут. Мне объяснить остается, — и к этому ход рассуждений Наших приводит, — что мир образован из смертного тела И одновременно то, что имел он начало когда-то; Как получилось, что тут сочетанье материи дало Землю, и небо, и море, и звезды, и солнце, и лунный Шар, а затем и какие из нашей земли появились 70 Твари живые, а также каких никогда не рождалось; Как человеческий род словами различными начал Между собою общаться, названья давая предметам, |