Философия. Философия._Балашов Л.Е._2012 -612с. Учебник 4е издание, исправленное и дополненное Что такое философия
 Скачать 3.12 Mb.
|
|
ого существования причины. Иными словами, следствие оконечивает причину. И это вполне объяснимо с точки зрения логики соответствий. Причинно- следственное отношение как отношение явлений соответ- ственно конечному. 263 11.7. Вещь-свойство-отношение Выше речь шла об отношениях между явлениями. Те- перь следует заглянуть внутрь явления. Если расчленить его мысленно на “части”, то получим триаду категорий “вещь-свойство-отношение”. Эта триада характеризует яв- ление со стороны его внутреннего содержания. Отсюда “внутреннее” определение категории будет таким: явление есть целокупность, объединяющая вещь, свойство и отно- шение, или, по-другому, есть отношение вещей через их свойства. Указанные субкатегории выражают различные момен- ты, стороны явления. Последнее только тогда имеет место, когда налицо все три момента. Ни вещи, ни свойства, ни отношения в отдельности не составляют явления. Они в та- ком случае суть лишь абстракции. Вещь только тогда вещь, когда она является, т. е. когда она вступает в отношения с другими вещами и проявляет в этих отношениях свои свой- ства. Таким образом, вещи, свойства и отношения служат для выражения, раскрытия являющейся действительности. В традиционной формальной логике понятия вещи, свойства и отношения трактуются как предельно широкие абстракции, под которые можно подвести любые конкрет- ные определения. (В качестве аналогов этих понятий в ло- гическом мышлении фигурируют понятия, признаки пред- метов и суждения, умозаключения. Понятия делятся на кон- кретные и абстрактные соответственно различию пред- мета, свойства предмета и отношения между предметами. Конкретными называются понятия, в которых мыслится предмет или совокупность предметов как нечто самостоя- тельно существующее. Абстрактными — понятия, в кото- рых мыслится свойство предмета или отношение между предметами, взятые отдельно от предмета, предметов. Суж- дения делятся на экзистенциальные суждения или сужде- ния существования, атрибутивные суждения и релятив- 264 ные суждения или суждения с отношениями.) Соответствен- но и в философии существует подобная трактовка этих по- нятий. В этой трактовке есть то рациональное зерно, что в ней угадывается соответственный характер категорий. Вещь можно в известном смысле сопоставить с тождеством, а отношение — с противоположностью. Определение явле- ния как отношения вещей через их свойства вполне оп- равданно с этой точки зрения. Ведь отношение и явление соответственны одной и той же категории — противопо- ложности. Вещь . “Вещь” нередко рассматривают как синоним по- нятий “тело”, “предмет”, “объект”, “система”. Между тем это существенно различные категории. Хотя в практике словоупотребления их сплошь и рядом отождествляют, приравнивают, это, однако, не дает права современному философу рассматривать их как одно и то же. С точки зре- ния категориальной логики указанные понятия обозначают разные категории, относящиеся к разным категориальным семействам, подсистемам. Тело — вид материи, о котором можно сказать, что оно движется. Предмет и объект — определяются в рамках категории деятельности как про- тивостоящие субъекту (см. ниже стр. 480 и далее). Систе- ма определяется в рамках категориального семейства, под- системы “система-структура-элементы”. Вещь — в рам- ках подсистемы “вещь-свойство-отношение”. Таким обра- зом, все указанные категории имеют специфическое со- держание и смешивать их недопустимо. Как мы уже гово- рили, историческое развитие и совершенствование языка и мышления идет по линии все большей дифференциации и уточнения слов, терминов, понятий. Если раньше было допустимо отождествлять указанные понятия, то теперь та- кое отождествление мешает их осмыслению как особых кате- горий, относящихся к разным категориальным подсистемам. Вообще неправомерно определять вещь как отдельную самостоятельную реальность, вне подсистемы “вещь-свой- ство-отношение”. Здесь, правда, есть одна трудность, ко- 265 торая заставляет философов вновь и вновь искать опреде- ление вещи не в системе “вещь-свойство-отношение”, а на стороне, в системе других категорий, понятий. Трудность состоит в том, что определение вещи в системе “вещь- свойство-отношение” легко сбивается на определение (или понимание) вещи как совокупности свойств. А. И. Уемов при- водит в своей книге известную формулировку закона Лейб- ница: “Две вещи тождественны, если все их свойства об- щие” 1 . Из этой формулировки вытекает представление о вещи как совокупности свойств. А. И. Уемов отмечает, что еще Т. Гоббс и Х. Зигварт критиковали подобное понима- ние вещи. Общее категориально-логическое решение проблемы соотношения вещи и ее свойств дал Гегель. Он писал: “Не надо, впрочем, смешивать свойства с качеством. Говорят, правда, также: нечто обладает качествами. Это выраже- ние, однако, неуместно, поскольку слово “обладать” вну- шает мысль о самостоятельности, которая еще не прису- ща непосредственно тождественному со своим качеством нечто. Нечто есть то, что оно есть, только благодаря сво- ему качеству, между тем, как, напротив, вещь, хотя она также существует лишь постольку, поскольку она облада- ет свойствами, все же не связана неразрывно с тем или другим определенным свойством и, следовательно, может также и потерять его, не переставая из-за этого быть тем, что она есть” 2 Как видим, Гегель проводил различие между нечто и вещью. Нечто у него определено качественно и количе- ственно а вещь проявляет себя в свойствах. Именно этим вещь отличается от нечто. Под последним Гегель имел в виду то, что мы называем материальным телом (или груп- пой тел). Действительно, о качественной определенности нельзя говорить, что тело ею обладает; она непосредственно 1 См.: Уемов А. И. Вещи, свойства, отношения. М., 1963. С. 8. 2 Гегель Г. Ф. В. Энциклопедия филос. наук. Т. 1. М., 1974. С. 290 (§ 125). 266 слита с телом. А вот про вещь можно и нужно говорить, что она обладает свойствами. Вещь может не иметь того или иного свойства без того, чтобы она перестала быть той же вещью (обратите внимание: вещь ? тождеству!). В са- мом деле, если в различных отношениях вещь выступает всякий раз в новом обличье, в виде того или иного свой- ства, то сама по себе она есть общая или тождественная основа многих различных свойств. Авторы, характеризую- щие вещь как совокупность свойств, сводят ее по суще- ству к отношениям. А это значит, что уничтожается кате- гориальная самость вещи. Определение ее в подсистеме “вещь-свойство-отношение” означает не только то, что она определяется через свойства и отношения, но и то, что фиксируется ее противоположность отношениям. Если от- ношений много, то вещь одна. Если отношения различны и могут быть даже противоположны, то вещь в этих отно- шениях одна и та же. Отношение “перекидывает мостик” от одной вещи к другой и, следовательно, делает их раз- личными. Различие вещей “покоится” на различии их отно- шений. Вещи вне отношений неразличимы, т. е. тождествен- ны. Из сказанного ясно, что следует понимать под вещью. Ее можно определить так: вещь — тело, вступившее или находящееся в отношениях с другими телами и проявляю- щее в этих отношениях свойства. Как только тело всту- пает в отношения с другими телами, оно “становится” ве- щью, проявляющей свои свойства. Если тело не находится ни в каких реальных отношениях с другими телами, то оно не является и вещью. Поскольку такого не бывает, т. е. тело всегда находится в каких-то реальных отношениях с другими телами, постольку оно всегда выступает как вещь в этих отношениях. Тело вне отношений — это истинная “вещь в себе”, т. е. абстракция, которой реально ничего не соответствует. Можно, конечно, природные тела, о кото- рых люди пока ничего не знают, называть условно “веща- ми в себе”, так как они не являются “вещами для нас”. Од- 267 нако в таком употреблении “вещь в себе” не есть истин- ная “вещь в себе”, поскольку она противоположна не вооб- ще “вещи для другого”, а только “вещи для нас”. Всякая реальная вещь есть “вещь для другого”, т. е. существует лишь как момент явления, отношения вещей через их свой- ства. 11.8. Сущность Сущность — категория действительности, представля- ющая собой органическое единство, взаимоопосредствова- ние закона и явления. Если закон определяет единообразие действительности, а явление ее многообразие, то сущность определяет единство действительности в ее многообразии или многообразие действительности в ее единстве. Едино- образие и многообразие предстают в сущности как форма и содержание. Форма — единство многообразного; содержание — мно- гообразие единства или многообразие в единстве. Иными сло- вами, форма и содержание — это закон и явление, взятые в аспекте сущности, существующие как моменты сущности. Сущность — сложная органическая действительность, соединяющая ее внутреннюю и внешнюю стороны. В сфере возможности ей соответствует свобода. В сфере видов ма- терии — организм и сообщество. В сфере качества — ин- дивидуальное и типическое. В сфере меры — норма. В сфе- ре видов движения — развитие и поведение. В сфере про- тиворечия — сложное противоречие, единство, гармония и борьба, антагонизм. В сфере становления — деятель- ность, субъект, объект. Категория сущности прошла длинный и трудный путь формирования, становления, развития. Это, пожалуй, одна из наиболее сложных и спорных категорий. Так, философы эмпирического направления до сих пор не признают этой категории, считают ее принадлежащей 268 исключительно к сфере сознания, но никак не действи- тельности. Более того, некоторые из них просто третиру- ют ее. Б. Рассел писал, например: «“Сущность” представля- ется мне бестолковым понятием, лишенным точности». Па- фос Рассела понятен. Он был эмпирически ориентирован- ным философом, причем с естественнонаучным небиологи- ческим уклоном. Отсюда и его нелюбовь к понятиям-катего- риям, соответственным целому, вещи, тождеству, всеоб- щему, и его нелюбовь к сложным органическим понятиям- категориям, таким, как сущность. Нигилизм в отношении сущности так же губителен, как и нигилизм в отношении живого существа, организма, его жизнедеятельности, развития. Специфика сущно- сти — это специфика живого по сравнению с неживым, органического по сравнению с неорганическим, развиваю- щегося по сравнению с простым изменением, нормы по срав- нению с неорганической мерой, единства по сравнению с простой связью и т. д. и т. п. Итак, мы рассмотрели одну крайность в понимании сущ- ности. Существует и другая крайность. Философы, испове- дующие органицизм и идеализм, склонны абсолютизиро- вать сущность и даже наделять ее самостоятельным суще- ствованием. Абсолютизация сущности выражается, в частности, в том, что ее видят и там, где ее нет и быть не может. Например, в неорганическом мире, где никаких сущностей нет. (Смешно говорить о сущности грозы, камня, молеку- лы, планеты.) Или в выдуманном, воображаемом мире оду- хотворенных, одушевленных сущностей, в религиозном представлении о сверхъестественном личном существе как сущности Вселенной. Абсолютизировал сущность и Гегель. Но он же первый дал ее категориально-логический портрет, первый попы- тался разумно (логически) оценить ее, очистить от религи- озно-мистических и схоластических наслоений. Вообще уче- ние Гегеля о сущности очень сложно, неоднозначно, полно одновременно спекуляций и гениальных прозрений. 269 Сущность и явление. Это отношение часто рассматри- вают как отношение внутреннего и внешнего. Это несколь- ко упрощенный взгляд. Говорят, например: явление дано непосредственно, в наших ощущениях, а сущность скрыта за явлениями, дана не непосредственно, а опосредованно, через них. Действительно, в познании человек может идти от непосредственно наблюдаемого явления (явлений) к об- наружению сущности. Последняя как познавательный фе- номен часто оказывается тем внутренним, которое пыта- ются постигнуть. Однако в познании мы можем двигаться и другими путя- ми, в частности, от внутреннего к внешнему. Внешнее, яв- ления могут быть скрыты от нас, непосредственно не на- блюдаемы. Таковы многие физические явления (например, радиоактивность, радиоволны). Открывая, познавая их, мы ведем себя примерно так же, когда обнаруживаем сущность. Вообще сущность как познавательный феномен не со- всем то же, что сущность как категориальное определе- ние действительности. Она может быть сутью вещей, т. е. характеризовать неорганические или воображаемые объек- ты. Она может быть явлением, если это явление скрыто, не обнаружено, не познано, т. е. опять же является объек- том познания (особенно это касается явлений, которые носят весьма сложный, запутанный или масштабный ха- рактер, т. е. напоминают в какой-то мере явления живой природы). И т. д. и т. п. Сущность только как познаватель- ный феномен воображаема, мнима, недействительна. Она существует, действует лишь в нашей познавательной дея- тельности, как характеристика одной из сторон деятель- ности, а именно объекта деятельности (вспомним, что де- ятельность, объект — это все категории, соответствен- ные сущности). Она светит, так сказать, отраженным све- том, получаемым от действительной сущности, каковой является деятельность человека. Сущность как категориальное определение действитель- ности внутрення и внешня, непосредственна и опосредова- 270 на, короче говоря, сложна и органична. Это хорошо видно на примере нашей собственной, человеческой сущности. Каждый из нас носит в себе сущность; она безусловно дана нам непосредственно, она здесь, тут — в силу нашего рождения, развития, нашей жизнедеятельности. Она внут- рення, поскольку “сидит” внутри нас, не всегда проявляет- ся, не всегда дает о себе знать, и мы не в полной мере знаем ее. Она внешня, поскольку проявляется, выступает в нашем поведении, поступках, деятельности, в объектив- ных результатах деятельности, поскольку мы ее знаем. Так, Бетховен умер давно, а его сущность художника-творца продолжает жить, “выступать” в его музыкальных произ- ведениях (ясно ведь, что музыкальные произведения Бет- ховена внешни ему самому как объективированные резуль- таты его творческой деятельности). Говоря об отношении “сущность-явление”, нельзя не упомянуть об отношении “закон-явление”. Философы часто путают эти два отношения, благо есть одна, общая для них категория — явление. Когда отношения “сущность-явление” и “закон-явление” рассматривают изолированно друг от друга, как самостоятельные пары категорий, категориаль- ных определений, то возникает представление о противо- положности сущности явлению по аналогии с противопо- ложностью закона явлению. Отсюда нередкое уподобление и приравнивание сущности закону, когда сущность рас- сматривают как категорию, однопорядковую и соответствен- ную закону, следовательно, как внутреннее, всеобщее и т. д. и т. п. Никто не задавался вопросом: а почему, соб- ственно говоря, существуют две разные пары категори- альных определений, имеющие в своем составе одну и ту же категорию (явление)? Отчего такая аномалия? Этой ано- малии не было бы, если бы философы рассматривали ука- занные пары категорий не как самостоятельные, независи- мые друг от друга подсистемы категорий, а как “части” од- ной подсистемы: “закон-сущность-явление”. Сущность в таком случае выглядит не как однопорядковая с законом 271 категория, а как категория, объединяющая закон и явле- ние, следовательно, имеющая черты того и другого. В са- мом деле, люди давно в практике словоупотребления раз- личают закон и сущность. Если закон есть нечто всеоб- щее, общее в действительности, противостоящее специ- фическому и единичному (в нашем случае — явлению), то сущность, имея качество закона, т. е. обладая достоинством всеобщего, общего, в то же время имеет качество явле- ния, а именно чего-то конкретного, единичного, специфи- ческого. Выше мы приводили пример с сущностью челове- ка. Последняя и всеобща и специфична, и единственна и единична, и типична (типологична) и индивидуальна, и се- рийна и уникальна. (К. Маркс был не совсем точен, когда утверждал что “сущность человека не есть абстракт, при- сущий отдельному индивиду”, что “в своей действительно- сти она есть совокупность всех общественных отношений”. Справедливо критикуя Л. Фейербаха за то, последний ви- дел в человеке только природную сущность, он, однако, как и Фейербах, игнорировал индивидуальную сторону че- ловеческой сущности, пренебрежительно отзываясь об аб- стракте, присущем отдельному индивиду. Для Маркса и его последователей эта неточность дорого обошлась. Сводя сущность человека к социальной составляющей, марксисты сделали его (человека) объектом социального эксперимен- тирования и манипулирования и на этом сильно обожглись. Человек по своей сущности и социальное существо, и при- родное. Как природное существо он — родовое существо и особь. Как социальное существо он — член общества и ин- дивидуум, личность. Игнорирование хотя бы одной из этих составляющих сущности человека ведет в конечном счете к тяжким последствиям, чреватым гибелью человечества.) В связи с проблемой сущности как единства закона и явления нельзя не упомянуть Аристотеля. Именно он пер- вый подробно рассмотрел ее категориально-логический ста- тус и, в отличие от Платона, увидел в ней не только чер- ты всеобщего, но и единичного, “вот этого”, создав тем 272 самым предпосылку для адекватного осмысления катего- рии. 11.9. Форма и содержание Форма и содержание характеризуют не само явление и не саму действительность, а сущность действительности. В сознании людей эти категории еще недостаточно от- дифференцированы от таких понятий, как целое, строение и части, структура и элементы, вид и род. Это и понятно. Исторически слово “форма” связывалось со словами “ма- терия”, “вещество”. Часто под “формой” понимали и про- должают понимать внешнее очертание, наружный вид пред- мета, а под “содержанием” — содержимое, то, что в бук- вальном смысле содержится в чем-то. С другой стороны, люди интуитивно понимают, что “форма и содержание” не то же самое, что “форма” в отдельности и “содержание” в отдельности. В искусстве, например, “форма и содержа- ние” давно уже выступают единым категориальным бло- ком, как пара сложноорганических категорий, характери- зующих вместе художественную сущность произведения. В первую очередь следует сказать, что форма и содер- жание как моменты, стороны сущности взаимосвязаны. Фор- ма содержательна, а содержание оформлено. Далее, фор- ма — это законы, ставшие моментами сущности, а содер- жание — это явления, ставшие моментами сущности. Фор- ма — закон, опосредованный явлением. Содержание — яв- ление, опосредованное законом. Форма и содержание, как опосредующие друг друга закон и явление, внутренни и внешни. То, что имеют в виду под формой, на самом деле есть некоторое единство внутренней и внешней форм. Аналогично и содержание есть не просто содержание, а единство внутреннего и внешне- го содержаний. Здесь опять же мы обращаемся к авторите- 273 ту искусства. Деятели искусства и его ценители обычно хорошо улавливают разницу между внутренней и внешней формой, внутренним и внешним содержанием художествен- ного произведения, образа. Теперь, если мы возьмем пове- дение человека, скажем, его поступки, то увидим, на- сколько тонки и сложны сущностные характеристики че- ловеческих поступков, насколько взаимосвязаны и диффе- ренцированы их (внутренняя и внешняя) форма и (внутрен- нее и внешнее) содержание. Когда говорят, например, о внутренней и внешней культуре человека, то имеют в виду сложное гармоническое взаимодействие или, напротив, дисгармонию внутренней и внешней формы, внутреннего и внешнего содержания человека как субъекта культуры. Или, когда говорят о внутренней и внешней красоте человека, то имеют в виду опять же гармонию-дисгармонию внутрен- ней и внешней формы человека. Причем совершенно яв- ственно видно, что красота — это отнюдь не чистая фор- ма; она тесно связана с содержанием, оплодотворяется им. Живая красота — это Форма Содержания. 11.10. Старое и новое Старое и новое — виды действительности, взятые в аспекте становления. Различение старого и нового предпо- лагает выход за пределы данной действительности, в ре- альность взаимоотношений действительности и возможно- сти, а именно, в реальность становящегося. Взаимоотношения действительности и возможности та- ковы, что одна “часть” возможностей вызревает в недрах старой действительности, является как бы ее детищем, а другая “часть” возможностей “приходит” со стороны, яв- ляется внешней для этой действительности. Действитель- ность лишь отчасти можно уподобить пауку, который ткет паутину из самого себя. Не все возможности вытекают из старой действительности. В том-то и состоит принципиаль- 274 ное отличие возможности от действительности, что она создает условия для возникновения совершенно другой, новой, небывалой действительности. Благодаря возможнос- ти (прежде всего случайности и свободе) новая действи- тельность содержит в себе такие моменты, которых не было в старой действительности. Хотелось бы особо отметить роль случайности в возникновении нового. Это, конечно, не зна- чит, что другие моменты возможности, в том числе необ- ходимость, играют меньшую роль в возникновении нового. Возможность “ведет себя” по отношению к действительно- сти как целокупность всех своих моментов. Поскольку ста- рое и новое — старая и новая действительности, постоль- ку они выступают как целокупности, обнимающие собой все моменты действительности: явление, статистическую закономерность, закон, сущность. Можно говорить в от- дельности о старых и новых явлениях, старых и новых законах (статистических закономерностях), старой и новой сущности. Но это будет определенная условность. Старое и новое являются старым и новым именно как действитель- ности, как целокупности указанных выше моментов. Это можно видеть из следующего. Мы говорим о старых и но- вых вещах, событиях делах, друзьях, привычках, обыча- ях, временах, идеях и т. д. и т. п. Все эти “предметы” имеют значение старых или новых не сами по себе, не в своей отдельности, а лишь в контексте жизни, индивидуальной или родовой, общественной, в контексте некоторого по- тока, целокупности изменений, происходящих в рамках жизни. Старого и нового нет вне жизни, вне ее изменений, трансформации. Иными словами, старого и нового нет в неорганической природе. Если мы говорим о старых или молодых горах (например, о старых Уральских и молодых Кавказских), то это не более, чем некоторое уподобление неорганического, неживого органическому, живому. Оно, как всякое сравнение, хромает. Говорят еще о новых и сверх- новых звездах, о новолунии, о старом и молодом месяце. Это все либо специальные научные термины, имеющие 275 лишь отдаленное сходство с категориальным значением слов-прототипов, либо метафоры, либо остатки прежнего оживотворения неорганической природы. Далее, как я уже говорил, не следует путать отноше- ние “старое-новое” с отношением “старое-молодое”. Старое и молодое характеризуют разные фазы, этапы развития. Старое и новое характеризуют разные фазы, этапы ста- новления. Не следует также путать отношение “старое-новое” с отношением “низшее-высшее”. Различение старого и ново- го не есть различение ступеней становления, т. е. не тож- дественно различению низшего и высшего. Новое — это не всегда более высокое (более сложное, совершенное, луч- шее), а старое — это не всегда низшее (менее сложное, совершенное, худшее). Различение старого и нового озна- чает лишь то, что действительность как-то меняется: ста- рая действительность обновляется, а новая стареет. Взаи- модействие старого и нового — этот кристаллический ра- створ, в котором формируется более высокое, в котором делается возможным переход от низшей формы действи- тельности к высшей. Хотя новое не всегда означает пере- ход на более высокую ступень становления, без него этот переход вообще невозможен. Лишь в рамках переходов от старого к новому и от нового к старому (обновления и ста- рения действительности) возможно становление, т. е. дви- жение от низшего к высшему. Диалектика старого и нового очень непроста. Правиль- но ли, например, говорить о возникновении нового как отрицании старого и можно ли построить новое на разва- линах старого? Или, может быть, новое — это хорошо забытое старое и ничего нового под луной нет? Вопросам несть числа. Консервативно настроенные люди склонны дер- жаться старого, боятся изменений, нововведений; напро- тив, прогрессисты и революционеры хотят, жаждут нового. Кто из них прав? Или каждому свое? 276 Взаимоотношения нового и старого нельзя представ- лять как однолинейный временной процесс: сначала старое, а потом новое. Не всегда новое заменяет, замещает старое. Чаще всего оно становится рядом со старым, уживается с ним. Старое, конечно, теснится, уступает дорогу новому вплоть до исчезновения. Но это происходит не всегда. По- смотрите: практически все низшие формы жизни сохрани- лись и продолжают развиваться, эволюционировать несмот- ря на то, что возникли и развиваются высшие формы жиз- ни. Старое, древнее потеснилось, но не исчезло или не перешло целиком в новое. Более того, для нового в опре- деленном смысле жизненно важно сохранение старого. В настоящее время люди много говорят об охране окружа- ющей среды. А что это как не стремление сохранить ста- рое, то, что возникло и развивалось до нас?! Новое, ко- нечно, порой стремится уничтожить старое, чтобы жить и развиваться самому. Но оно же нуждается в старом, не может жить без старого. Такова диалектика жизни. Глупо уничтожать старое только потому, что оно старое, и под- держивать новое только потому, что оно новое. “Отречем- ся от старого мира”, — это лозунг, мягко говоря, неумных людей. Жаль, что мы осознаем это только сейчас, на исхо- де ХХ столетия. 11.11. Эволюция и революция Эволюция и революция — виды становления. Лишь срав- нительно недавно они были осознаны людьми как важные идеи-понятия. В неорганической природе им соответствуют постепенное изменение (постепенность) и скачкообразное изменение (скачок). Эволюция и революция — процессы, которые охваты- вают собой сложные органические изменения, т. е. их необ- ходимым элементом являются процессы развития. Скачок и постепенность характеризуют сравнительно простые из- 277 менения. Они используются главным образом для характе- ристики неорганических процессов. Например, выветрива- ние скалы вплоть до ее полного исчезновения — это по- степенное изменение, а разрушение скалы в результате землетрясения — это скачкообразное изменение. Кстати, эволюционная теория Ламарка и теория ката- строф Кювье суть не что иное, как попытки объяснения сложных органических процессов эволюции и революции с помощью неорганических понятий постепенности и скачка. Примером редукционистского истолкования понятий эволюции и революции (в смысле неорганических понятий постепенного и скачкообразного изменений) является так- же их использование для характеристики масштабных гео- логических процессов. Последние, при всей вовлеченности в них биосферных процессов, остаются все же по своей природе неорганическими. В них нет процессов развития, нет восхождения от низшего к высшему, как это мы на- блюдаем в живой природе. Дарвиновская теория происхождения видов, хотя и ис- пользовала язык органических понятий, обладает тем не- достатком, что она пыталась объяснить революционные по своей сути процессы (а происхождение видов относится к таковым) с помощью инструментария эволюционной теории. Лишь с появлением генетической теории мутаций стало возможным объяснение биологических революций. В связи с этим, с категориально-логической точки зрения, правиль- нее говорить не об эволюции живой природы, а о ее ста- новлении. Ведь теперь совершенно ясно, что в живой при- роде наряду с эволюционными (постепенными) процессами время от времени случаются революционные (скачкообраз- ные) процессы. И последние не менее важны для становле- ния живой природы, чем первые. Отношение между понятиями революции и эволюции обоюдно-симметрично. Как революция логически связана с эволюцией, предполагает ее, так и эволюция логически свя- зана с революцией, предполагает ее. Иными словами, ста- 278 новление полноценно лишь при наличии обоих процессов: революции и эволюции. Без революции становление не дви- гается вперед, не прогрессирует, “топчется на месте”, “хо- дит кругами”, повторяя, воспроизводя одни те же формы. Без эволюции становление эфемерно, нежизнеспособно, катастрофично. Революция решает задачу достижения более высокой ступени становления через рождение нового, небывалого. Эволюция решает задачу развития, совершенствования и распространения нового, укрепления его позиций на дос- тигнутой ступени лестницы становления. Революция — это переход от более низкой, более простой формы развития к более высокой, более сложной форме. Эволюция — это развитие развития, т. е. развитие однажды возникшей фор- мы развития. Революция происходит от позднелатинского revolutio, что значит поворот, переворот. В самом деле, револю- ция — это переход одной противоположности в другую, изменение вплоть до наоборот, поворот на 180% и т. д. и т. п. В ней акцент падает на изменении, на противополож- ности. Эволюция происходит от латинского evolutio, что зна- чит развертывание. В отличие от революции в эволюции акцент падает на сохранении, на изменении внутри сохра- нения, на развертывании того, что есть. Мы видим, что этимологически слово эволюция близко по смыслу нашему русскому слову развитие. Это, действительно, очень близ- кие категории. Тем не менее они отображают разные срезы реальности. Эволюция выступает в паре, в логической свя- зи с революцией. У развития нет такой пары. Если теперь привести конкретный пример развития: эмбриональное раз- витие (эмбриогенез) — то увидим, что это развитие прин- ципиально отличается от эволюции. Оно строго циклично, спиралеобразно, запрограммировано, протекает строго оп- ределенным образом и т. д. Эволюция не такова. Ее циклич- ность, спиралеобразность, запрограммированность не так выражены. Бессмысленно говорить о развитии зародыша 279 как эволюции. Далее, если возьмем развитие человека от момента рождения, то и в этом случае разница между раз- витием и эволюцией очевидна. Индивидуальное развитие человека в высокой степени запрограммировано и геноти- пически, и фенотипически. Человек так или иначе “прохо- дит” этапы детства, юности, зрелости... Если же он эволю- ционирует (например, в своем поведении, в своих взгля- дах), то эта эволюция может быть самой разной и непред- сказуемой. Биологическая революция — это возникновение ново- го вида (новых видов) живого, поднимающегося (поднимаю- щихся) на более высокую ступень становления живой при- роды... Революция, обновляя действительность, создает усло- вия для дальнейшего эволюционного процесса, т. е. для пе- рехода действительности в возможность (появления широ- ких перспектив, открытия все новых и новых возможнос- тей). Выше, сравнивая становление и развитие, я говорил о том, что становление — это цепь переходов от низших форм развития к высшим или от развития одной степени сложности к развитию другой, более высокой степени слож- ности и от развития этой степени сложности к развитию еще более высокой степени сложности. Более общее пред- ставление о становлении как движении от одного уровня взаимоопосредствования, органического синтеза к другому уровню, а от этого другого к третьему и т. д. дает приводи- мая ниже диаграмма (рис. 19). Графически становление означает расширение централь- ного круга, пошаговый “захват” или “освоение” “террито- рий”, относящихся к противоположным категориальным оп- ределениям, соответственным тождеству и противополож- ности. В смысловом плане это означает углубление взаимо- опосредствования, расширение рамок органического синте- за этих категориальных определений. В самом деле, чем выше форма живого, тем она, с одной стороны, более устойчива, 280 более едина, целостна и т. д., а с другой, более измен- чива, более многообразна, сложна и дифференциро- ванна... Человек является высшей формой жизни на Земле и в качестве тако- вой достиг наибольших ус- пехов в деле освоения про- странства и времени, дви- жения, качества и количества материи, порядка и беспо- рядка, внутреннего и внешнего. Говоря о пошаговом “захвате” “территорий”, я хотел сказать этим, что расширение центрального круга, или “захват территорий”, не является чисто непрерывным, по- степенным процессом, а включает в себя также дискрет- ный, скачкообразный момент. Понятия эволюции и револю- ции как раз и обозначают эти два разных момента становле- ния. Эволюция характеризует становление как непрерыв- ный, постепенный процесс, революция — как дискретный, скачкообразный процесс. (Употребляя выражения “посте- пенность” и “скачок” по отношению к эволюции и револю- ции, мы в известной мере огрубляем, упрощаем эти поня- тия. Об этом нужно помнить. Ведь на самом деле эволюция не является чисто постепенным, непрерывным процессом, а революция — чисто скачкообразным, дискретным про- цессом (или, как говорят еще, перерывом постепенности). В эволюции мы можем наблюдать скачкообразные измене- ния, а в революции — постепенные изменения. Примером скачка в эволюции применительно к человеческому обще- ству является реформа. Эволюция и революция глубоко опосредуют друг друга и именно поэтому они не являются чисто постепенными или чисто скачкообразными измене- ниями. Эволюция — органический синтез постепенности и скачка при определяющей роли постепенности. Револю- ция — органический синтез скачка и постепенности при оп- ?????????, ??????????- ?????????, ?????????- ???????????? , ????????- ?????? ???????????? ?????? ????????? ?????? ?????????- ???????? — 1-? ??????? ????????? — 2-? ??????? ????????? — 3-? ??????? ????????? n-? ??????? ????????? Рис. 19 281 ределяющей роли скачка.) Диаграмма позволяет также объяснить с категориаль- но-логической точки зрения феномены одноплоскостного развития и феномены регресса, деградации, инволюции. В случае одноплоскостного развития круг взаимоопосред- ствования не сужается и не расширяется. В случае регрес- са, деградации, инволюции круг взаимоопосредствования сужается, сжимается вплоть до шагового перехода на сту- пень ниже, на более низкий уровень развития. С помощью диаграммы можно объяснить и феномен смерти или гибели живого организма, существа, человека. В случае смерти или гибели круг опосредствования исчезает или сужается до самого низкого уровня, соответствующего элементар- ным формам жизни. (Об эволюции и революции в человеческом обществе см. п. 15.19). |