Учебник по Уголовному процессу. Учебник для спо под редакцией . . , . . 5е издание, переработанное и дополненное
 Скачать 1.4 Mb.
|
|
Методологической основой теории доказательств выступает философское учение о познаваемости мира — теория познания (гносеология). Для теории доказательств и для доказывания постулат «мир познаваем» является аксиомой. При этом теория доказательств заимствует из философии ряд основополагающих положений: 1) теорию отражения; 2) учение о путях и формах человеческого познания; 3) учение о методах и формах научного познания; 4) тео- рию истины; 5) учение о практике — критерии истины; 6) материа- листическую диалектику — всеобщий метод познания. Специфика уголовно-процессуального доказывания Действительно, мир познается, по сути, одними и теми же средствами, однако уголовное судопроизводство — сфера осо- бая. В связи с этим следует выделить особенности уголовно- процессуального доказывания как разновидности познания: 1) процесс доказывания осуществляется специальными субъ- ектами. В соответствии с ч. 1 ст. 86 УПК это дознаватель, следова- 119 тель, прокурор и суд, хотя в получении доказательственной инфор- мации (сведений о фактах) могут участвовать и иные субъекты; 2) процесс уголовно-процессуального познания ограничен временны ми пределами. Так, ст. 162, ч. 3, 5 ст. 223, 226 6 УПК уста- навливают процессуальные сроки производства по уголовному делу; 3) средства доказывания строго определены уголовно- процессуальным законом. Так, ч. 2 ст. 74 УПК ограничивает ин- струментарий доказывания перечисленными видами (источни- ками) доказательств, а гл. 24—27 УПК предлагают средства их получения — следственные действия; 4) уголовно-процессуальное доказывание носит удостовери- тельный характер, что означает: а) обязанность удостоверения в полученном доказательстве следующего адресата доказывания (недостаточно познать сведения о факте для себя, необходимо убедить в этом иного субъекта: прокурора, суд, общество); б) по- лученные сведения о факте необходимо удостоверить (закрепить, зафиксировать) предложенным в УПК источником доказательств, что создает необходимые условия для их проверки и оценки с точ- ки зрения доброкачественности; 5) процесс доказывания обеспечивается государственным, уголовно-процессуальным принуждением (см., например, разд. 4 УПК «Меры процессуального принуждения»); 6) наличие в пределах и за пределами уголовного судопроиз- водства лиц, заинтересованных в результатах доказывания (потер- певший, обвиняемый, их связи и др.), что, соответственно, должно учитываться при оценке полученных доказательств; 7) законодательное закрепление обязанности доказывания (ст. 21, 73 УПК и др.). Данный процесс не творческое право ис- следователя — это требование закона; 8) предмет уголовно-процессуального познания ограничен за- коном (ст. 73 УПК), который дает строгий обязательный перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию; 9) обязательность принятия итоговых решений по результатам уголовно-процессуального познания, т.е. использование результа- тов доказывания (но не доказывание ради доказывания!). Таким образом, уголовно-процессуальное доказывание как раз- новидность познания опирается на общие законы гносеологии, но имеет существенные особенности, определяющие его специфи- ку. В первую очередь это цели, субъекты, средства, процедура и ре- зультаты познания. Критерием эффективности деятельности органов уголовного судопроизводства всегда выступало соответствие сделанных ими выводов и принятых процессуальных решений тому, что прои- зошло в реальной действительности, т.е. установление истины по уголовному делу. 120 Обстоятельства совершенного преступления могут быть позна- ны в той же степени, как и другие явления объективной действи- тельности. Вместе с тем вопрос о понятии, содержании и характере истины, о возможности и степени ее достижения, ее познаваемости всегда выступал одним из ключевых, но дискуссионных и слож- ных в теории доказательств и уголовно-процессуальной науке. Уголовно-процессуальное законодательство советского перио- да (УПК РСФСР 1922, 1923, 1960 гг.) принципиально опреде- ляло установление истины целью доказывания. Так, ст. 20 УПК РСФСР 1960 г. закрепляла обязанность суда, прокурора, следова- теля, лица, производящего дознание, (дознавателя) всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства дела, т.е. устанав- ливать истину по уголовному делу, что выступало необходимым условием осуществления справедливого правосудия. Установить фактические обстоятельства уголовного дела (совершенного пре- ступления) в соответствии с действительностью — значит устано- вить по делу истину (М. С. Строгович). Действующее уголовно-процессуальное законодательство (УПК) прямо не закрепляет обязанность органов уголовного преследова- ния и суда устанавливать истину по уголовному делу. Идеология пореформенного уголовного судопроизводства исходит из приори- тета задачи соблюдения прав личности над задачей раскрытия преступления, установления лица, подлежащего преследованию в судебном порядке, и определения меры его ответственности. Это означает, что для установления обстоятельств совершенного престу- пления не могут использоваться процессуальные средства в ущерб интересам прав личности. Такова концепция назначения уголовного судопроизводства, предложенная современным законодателем («ис- тина важна, но права человека первичны»). Вместе с тем, как представляется, вопрос об отношении к ис- тине в уголовном судопроизводстве должен решаться при иссле- довании содержания данной категории или проблемы степени до- стижения истины. Истине как цели доказывания в уголовно-процессуальной дея- тельности и как основе целеполагания уголовного процесса всегда уделялось большое внимание и придавалось важное методологи- ческое значение. Советская теория доказательств, исходя из философских обо- снований отсутствия каких бы то ни было гносеологических пре- пятствий для установления истины в уголовном процессе, отрица- ла саму возможность недостижения этой цели. Отсутствие этого результата в практической деятельности объяснялось исключи- тельно низкоэффективной работой органов уголовного преследо- вания и судей, а не объективными препятствиями на пути установ- ления истины (девизом того времени служила декларация: «Нет нераскрытых преступлений — есть следователи, которые не могут 121 их раскрыть»). Поэтому ставилась задача точно и полно познать картину совершенного преступления, т.е. установить объективную истину по уголовному делу. В связи с этим теория доказательств традиционно выделяла два подхода к целеполаганию доказывания: 1) в уголовном про- цессе должна устанавливаться только объективная (материаль- ная) истина; 2) возможно достижение лишь истины юридической (процессуальной или формальной) при отрицании вероятности установления истины объективной. Первая позиция, как постулат советской юридической науки, полностью противопоставлялась второй, прародительницей которой признавалось западное (а зна- чит, чуждое) право. 1. Когда знания о преступлении адекватны объективной дей- ствительности и не зависят от человека и человечества, по делу установлена объективная истина. Объективная (материальная) истина — полное и точное соот- ветствие реальной действительности выводов следователя и суда об обстоятельствах рассматриваемого уголовного дела, о виновно- сти или невиновности привлеченных к уголовной ответственности лиц (М. С. Строгович). Теория объективной истины безраздельно господствовала в уго- ловном процессе советского государства. Ее сторонники, опираясь на марксистско-ленинскую теорию познания, определяли объ- ективную истину как соответствие человеческих представлений о предметах действительности этим предметам, независимо от со- знания воспринимающего. Иначе, по мнению ученых, это не исти- на, а заблуждение, ошибочно принимаемое за истину. Данная теория полностью отвергала продукт буржуазного пра- ва — формальную истину, под которой понималось соответствие выводов следователя и суда каким-то формальным условностям. Она именовалась не иначе, как квазиистина, псевдоистина, и выво- ды суда, основанные на ней, признавались ложными. Формальная истина в данном понимании — это соответствие выводов суда лишь определенным условностям. Вместе с тем подобные заключения советской уголовно-процессуальной науки нельзя признать объ- ективными, лишенными идеологического подтекста. Сам взгляд на формальную истину предлагался упрощенным, наукообразным, суррогатным. 2. В последнее время устоявшийся взгляд на целеполагание судопроизводства как установление исключительно объективной истины подвергся серьезной ревизии. Достаточно заметен процесс реставрации разделяемой западными и русскими дореволюцион- ными юристами позиции, согласно которой юридическое познание допускает вероятностный характер. Объективная (материальная) истина — есть фикция, точнее юридическая фикция, позволяющая использовать уголовный про- 122 цесс для постановления приговора: а потому ее сохранение как средства уголовного процесса предполагает, что на первое место будет поставлена процессуальная истина (В. В. Никитаев). Русский дореволюционный уголовный процесс ставил перед собой «не стремление к отысканию безусловной материальной ис- тины, а стремление к истине юридической» (И. В. Михайловский). Большинство отечественных процессуалистов провозглашали требование установления достоверности в судебной деятельности (с более или менее высокой степенью вероятности), объясняя это несовершенством средств человеческого правосудия (В. К. Слу- чевский, И. Я. Фойницкий), наличием условностей, юридических фикций, презумпций и т.д. в уголовном процессе (Н. Н. Розин). Практически на этой же позиции находился и советский юрист, бывший Генеральный прокурор СССР А. Я. Вышинский, призна- вавший, что условия судебной деятельности ставят судью перед необходимостью решать вопрос с точки зрения установления максимальной вероятности тех или иных факторов, подлежащих оценке. Нормы УПК полностью подтверждают данные выводы. Оче- видно, что объективные препятствия к установлению матери- альной истины прямо заложены в законе. Это в первую очередь принцип презумпции невиновности и вытекающие из него прави- ла доказывания, право обвиняемого «хранить молчание» (п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК), право на свидетельский иммунитет, жесткие правила и стандарты доказывания, нейтральная роль суда и др. Вместе с тем подобные «препятствия» еще раз подчеркивают концептуальную идею современного законодателя о приоритете задачи охраны и обеспечения прав личности в уголовном судо- производстве по отношению к задаче достижения объективной ис- тины любым путем. Юридическая (процессуальная или формальная) истина — это соответствие выводов суда имеющимся в деле надлежаще и скру- пулезно проверенным, исследованным и оцененным доказатель- ствам. Это истина, опирающаяся на материалы уголовного дела. Это подтверждение достоверности установленных фактических обстоятельств преступления, т.е. «доказанная достоверность». Скорее всего, в споре о целях доказывания и степени познава- емости истины, как и в любых вопросах веры, не может быть пра- вых и неправых. У К. Чапека есть рассказ «Последний суд», где преступник после смерти оказался на небесах и не увидел Бога в числе своих судей — тот выступал только в роли свидетеля. Пре- ступник с удивлением обратился к Господу с вопросом, почему не он выступает судьей, на что получил ответ: «Потому что чело- веку необходим человек. Я, как видишь, только свидетель, но нака- зывать... должны сами люди... и на небе. Люди не заслуживают ни- 123 какой иной справедливости, кроме человеческой... Если бы судьи все совершенно знали, они бы... не могли судить». Таким образом, УПК официально не отказался от задачи уста- новления истины по уголовному делу, хотя «закамуфлировал» ее провозглашенной моделью состязательного судопроизводства. Оптимальной целью уголовно-процессуального доказывания следует признать достижение тождества объективной и юридиче- ской истины — это идеальный вариант. Каждый правоприменитель должен пытаться достичь данного результата, но исключительно законными средствами при неукоснительном обеспечении прав участников уголовного судопроизводства. Кроме того, вопрос о достижении истины решается избиратель- но по отношению к обвинительному и оправдательному пригово- ру, требования к которым закон предъявляет различные. Соответствие установленных обстоятельств дела тому, что име- ло место в действительности, — обязательное требование приме- нительно к обвинительному приговору, который не может быть основан на предположении и постанавливается лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью иссле- дованных судом доказательств (ч. 4 ст. 302 УПК). Оправдательный приговор постанавливается и тогда, когда виновность лица не доказана, в том числе и потому, что у судей остались «неустранимые сомнения в виновности лица» (ч. 3 ст. 49 Конституции РФ). 6.2. Ïðåäìåò è ïðåäåëû äîêàçûâàíèÿ Обстоятельства, подлежащие доказыванию (предмет доказывания) Преступление исследуется в тех параметрах, определение ко- торых необходимо для правильного разрешения уголовного дела. Для этого устанавливаются обстоятельства, существенные для каждого конкретного преступного деяния, которое, в свою очередь, содержит в себе общие юридические элементы. Поэтому на зако- нодательном уровне определен ряд общезначимых для всех пре- ступлений обстоятельств (своеобразный алгоритм), которые под- лежат доказыванию по каждому уголовному делу. Предмет доказывания — это совокупность фактических обстоя- тельств, установление которых необходимо и обязательно по каж- дому уголовному делу в целях его правильного разрешения. Перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию по уго- ловному делу (предмет доказывания), предложен законодателем в ст. 73 УПК: 124 1) событие преступления (время, место, способ и другие обсто- ятельства совершения преступления); 2) виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы; 3) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого; 4) характер и размер вреда, причиненного преступлением; 5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния; 6) обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание; 7) обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобожде- ние от уголовной ответственности и наказания; 8) обстоятельства, подтверждающие, что имущество, подлежа- щее конфискации в соответствии со ст. 104 1 УК, получено в ре- зультате совершения преступления или является доходами от этого имущества либо использовалось или предназначалось для исполь- зования в качестве орудия преступления либо для финансирова- ния терроризма, экстремистской деятельности (экстремизма), ор- ганизованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации). В основе определения предмета доказывания по каждому уго- ловному делу лежат нормы материального права, уголовного про- цесса и конкретные обстоятельства дела. Обстоятельства, под- лежащие доказыванию, обусловлены назначением уголовного судопроизводства (п. 1, 2 ч. 1 ст. 6 УПК) и непосредственно следу- ют из понятия преступления (ст. 14 УК), оснований уголовной от- ветственности (ст. 8 УК) или освобождения от нее (ст. 75—78 УК), общих начал назначения наказания, а также признаков конкрет- ных составов преступления. При анализе ч. 1 ст. 73 УПК необходимо отметить, что обстоя- тельства, указанные в п. 5 и 7 этой статьи, являются новеллами уголовно-процессуального законодательства, подчеркивают со- стязательный характер уголовного судопроизводства, так как все остальные элементы предмета доказывания ориентированы на уго- ловное преследование (за исключением обстоятельств, смягчаю- щих наказание). В рамках реализации предупредительно-профилактической функции органов предварительного расследования и суда подле- жат выявлению также обстоятельства, способствовавшие соверше- нию преступления (ч. 2 ст. 73 УПК). Теория доказательств из круга обстоятельств, подлежащих доказыванию, выделяет так называемый главный факт, т.е. сово- купность обстоятельств, относящихся к событию, действию (без- действию) и свидетельствующих о вине лица и наступивших по- следствиях (ст. 5 УК) или о его невиновности. Главный факт выражен в трех основных вопросах, которые ставятся перед судьями и присяжными заседателями (ст. 299, 339 УПК): 125 1) доказано ли, что соответствующее деяние имело место; 2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый; 3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния. В уголовно-процессуальной науке есть и иная позиция, соглас- но которой главный факт ассоциируется со всей совокупностью обстоятельств, подлежащих доказыванию (Смирнов А. В., Кали- новский К. Б.). Вместе с тем для установления главного факта чаще всего не- обходимо установить обстоятельства, которые могут не входить в перечень «официального» предмета доказывания. Эти побочные или вспомогательные факты традиционно именуют доказатель- ственными фактами. 1. Прежде всего, закон обязывает установить наличие или от- сутствие события преступления, т.е. самого общественно-опасно- го деяния. В случае его отсутствия — дело прекращается или вы- носится оправдательный приговор. В обстоятельства, подлежащие доказыванию, также входят время, место и способ, т.е.элементы объективной стороны состава преступления,и иные обстоятель- ства совершения преступления (п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК). Степень конкретизации времени и места совершения престу- пления зависит от характера совершенного преступления, спец- ифики доказывания его обстоятельств. В некоторых случаях эти обстоятельства имеют непосредственное значение для определе- ния деяния преступным (например, ст. 258 УК — незаконная охо- та; ст. 262 УК — нарушение режима особо охраняемых природных территорий и природных объектов). 2. Доказывая виновность лица в совершении преступления, фор- му его вины и мотивы (п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК), необходимо выяснить, кто совершил общественно опасное деяние и совершил ли его об- виняемый. Если последнее доказано — устанавливается наличие и характер вины, цели и мотивы преступления, т.е. |