Учебник для юридических вузов Москва зерцало 2001 ббк 67. 99(2)0 м 29

• Название: Учебник для юридических вузов Москва зерцало 2001 ббк 67. 99(2)0 м 29
• Дата: 30.09.2022
• Размер: 4.5 Mb.
• Имя файла: 8ef6948.doc
• Тип: Учебник; #706395
• страница: 18 из 61

§ 5. Роль сравнительного правоведения в процессе унификации и гармонизации права

Практическая значимость сравнительного правоведения, как было отмечено, имеет многообразные проявления. Одним из них является повышение его роли в процессе унификации и гармони­зации права.

В отечественной и зарубежной литературе понятия "унифика­ция" и "гармонизация" трактуются не всегда одинаково. В Словаре русского языка "унификация" понимается как "приведение к еди­нообразию", а "гармонизация" — как "стройное сочетание, взаимное соответствие" предметов, явлений, частей целого, качеств и т. п.¹

Применительно к правовой материи — правовым системам, от­раслям права, нормам и институтам права, наконец — к законода­тельству "унификация" рассматривается в виде разработки и вве­дения в действие "общеобязательных единообразных юридических норм". В свою очередь, "гармонизация" представляется как согла­сование "общих подходов, концепций развития национальных зако­нодательств", а также как процесс выработки "общих правовых принципов и отдельных решений"².

Сравнивая между собой трактовки данных понятий, не труд­но заметить, что если смысл первого из них усматривается в раз­работке и введении в действие единообразных правовых норм, то смысл второго понятия "гармонизации" видится лишь в согласова­нии общих подходов концепций, а также — в выработке общих правовых принципов и отдельных решений.

В отечественной литературе "унификация" и "гармонизация" наряду со "сближением законодательства" и принятием модельных правовых актов рассматриваются иногда как основные направления и формы проведения "согласованного правового развития госу­дарств"³. Такое или ему подобное понимание и толкование "унифи­кации" и "гармонизации", несомненно, заслуживает к себе внима­ния и имеет полное право на свое существование. Однако оно далеко не всеми поддерживается и разделяется.

В западной литературе бытует иное представление об "унифи­кации" и "гармонизации" права. Подчеркивая сложность и многоас-пектность данных явлений и отражающих их понятий, западные компаративисты в одних случаях исходят, например, из того, что "унификация" вовсе не должна ограничиваться разработкой и при­менением новых норм права, "состоять из соглашений" по поводу создания этих правовых норм.


Под унификацией права, писал Р. Давид в начале 70-х гг. в "Международной энциклопедии сравнительного права", мы обычно понимаем не только и даже не столько те процессы, которые име­ют своей целью воздействие на отдельные нормы, сколько те про­цессы, которые воздействуют на целые правовые системы в направ­лении их сближения между собой.

Аналогичного мнения автор придерживался и декадой раньше, подчеркивая, что "формула законодательной (читай: нормативной. — М. М.) унификации, которая в свое время преобладала, ныне не кажется нам ни единственно приемлемой, ни наилучшей". Наряду с такой унификацией стало модным говорить о "гармонии правовых систем"¹. Труды в этой области, добавляет автор, позволяют уточ­нить, что можно понимать под этим термином. Здесь же достаточно отметить, что "поиски этой гармонии, так же как и унификация, — одна из актуальных задач сравнительного права"².

Подобной точки зрения в отношении унификации придержи­ваются и некоторые другие авторы. П. Круз отмечает, в частности, что унификация права — это есть не что иное, как процесс сближе­ния двух или более правовых систем, процесс, направленный на "замену двух или более правовых систем одной единственной пра­вовой системой"³. В то же время "гармонизация права", появивша­яся, по мнению автора, "исключительно в научной литературе по сравнительному праву", выступает в виде процесса "координации или сближения отдельных правовых положений" различных пра­вовых систем, достигаемых путем устранения основных противоре­чий или различий, а также путем формирования "хотя бы мини­мальных общих требований и стандартов"⁴.

В других случаях западные компаративисты в вопросах опре­деления "унификации" и "гармонизации" права исходят из того, что разница между ними имеет лишь сугубо теоретический, а точнее — лишь лингвистический, но отнюдь не практический характер.

Будучи убежденными в том, что в настоящее время уже невоз­можно, как это было раньше, продолжать сводить унификацию пра­ва "лишь к стандартизации правовых норм", они считают, что "гар­монизация" права, так же как и "стандартизация", "соблюдение правовых систем" (approximation) и "координация" — это не что иное, как различные термины и понятия, обозначающие "новые формы унификации"⁵.


¹ Словарь русского языка. Т. I, IV. М., 1984. С. 301, 498.

² Тихомиров Ю. А. Курс сравнительного правоведения. М., 1996 С. 75.

³ International Encyclopedia of Comparative Law. N.Y., 1973. Vol. II. Ch. 5.

P. 6.


¹ Давид Р. Основные правовые системы современности (сравнительное • Фаво). М., 1967. С. 31.

² Там же.

³ Cruz P. Comparative Law in a Changing World. L., 1995. P. 23.

⁴ Ibid.

⁵ International Encyclopedia of Comparative Law. N.Y., 1973. Vol. II. Ch. 5.

P. 34.





С лингвистической точки зрения вполне возможно установить "различное значение каждого из этих терминов и выражений". Од­нако в смысловом плане практически нельзя добиться их четкого разграничения. "Все они выражают одну и ту же общую идею" и имеют одно и то же, в конечном счете, смысловое содержание¹.

Не вдаваясь в подробности рассмотрения содержания данных понятий и споров по поводу их разграничения в процессе дальней­шего анализа сравнительно-правовой материи вообще и роли срав­нительного правоведения в процессе унификации права в частности, вполне оправданным в практическом плане представляется исхо­дить из представления об унификации "в широком смысле". Это означает, что унификацией охватываются не только нормы права ("законодательные тексты"), но и правовые принципы, традиции, различные правовые теории и доктрины, правовые обычаи и т. п.

Для компаративистов разных стран вполне очевидно, что суще­ственные различия между правовыми системами, являющимися объектом унификации, заключаются не только и даже не столько в различии составляющих их правовых норм, сколько в различии путей классификации этих норм, в разнообразии правовых теорий и доктрин, обслуживающих различные правовые системы, своеоб­разии методов разрешения одинаковых правовых проблем, возни­кающих в разных странах².

В чем заключается практическая значимость сравнительного правоведения в отношении процессов унификации различных пра­вовых систем? Как она проявляется?

Отвечая на эти вопросы, следует иметь в виду, что унифика­ция права как процесс, связанный с попытками приведения различ­ных правовых систем и отдельных их составных частей к некоему общему знаменателю, и как результат данного процесса имеет весь­ма длинную и богатую историю. На национальном и региональном уровнях идея унификации, как свидетельствуют научные исследо­вания, уходит своими корнями в глубокую древность. На мировом же уровне унификация стала особенно широко применяться лишь в конце XVIII и в первой половине XIX в. под прямым воздействием быстро расширяющихся между различными странами торговых, финансовых и иных связей.

Если раньше об унификации права на мировом уровне можно было вести речь лишь преимущественно в теоретическом плане, то на данном и на всех последующих этапах развития сравнительно­го правоведения и института унификации о последнем следует уже говорить, прежде всего, в практическом плане. Именно потребности юридической практики, справедливо замечает П. Круз, вызванные


бурным развитием международной торговли в XIX в., обусловили появление "унифицированных международно-правовых конвенций", касающихся международного частного права, коммерческого права, трудового и торгового права, права интеллектуальной и "индустри­альной" собственности, транспортного и некоторых других институ­тов и отраслей материального и, отчасти, процессуального права¹.

Практическая значимость и потребность в унификации права на международном, национальном и региональном уровнях сохра­няет свой приоритет перед всеми иными факторами и на современ­ном этапе развития общества и государства. Она же в решающей мере обусловливает в настоящее время и характер взаимосвязей и взаимодействий между унификацией права, с одной стороны, и сравнительным правоведением — с другой.

Разумеется, что на всех предшествующих этапах развития ин­ститута унификации и сравнительного правоведения, так же как и на всех последующих этапах, характер этих отношений в теорети­ческом и практическом плане никогда не оставался неизменным. Однако основные параметры этих взаимоотношений, основные пути и направления их взаимодействия остаются постоянными. Конкрет­ное проявление это находит в следующем.

Во-первых, в том, что с помощью сравнительно-правовых ис­следований, путем выявления общего и особенного в сравниваемых правовых системах создается реальная база для унификации содер­жащихся в них правовых норм, принципов, идей, подходов к раз­решению спорных вопросов, отдельных правовых институтов.

На эту сторону взаимоотношений между такими явлениями, как унификация и сравнительное правоведение, в настоящее вре­мя имеются указания во многих источниках². Впервые же на это обратил внимание известный французский компаративист Ламберт в 1900 г. в своем докладе на Международном конгрессе сравнитель­ного права. Одна из особенностей его подхода к сравнению нацио­нальных правовых систем и созданию реальной базы для их уни­фикации состояла в том, что в расчет брались не все существовав­шие в тот период правовые системы, а лишь те, которые находились "на одном и том же уровне развития или цивилизации"³.

Во-вторых, в том, что сравнительно-правовые исследования, а точнее — материал, полученный в результате этих исследований, позволяет найти наиболее оптимальные формы проведения уни­фикации права, наиболее эффективные методы и средства ее осу­ществления.


¹ International Encyclopedia of Comparative Law. N.Y., 1973. Vol. II. Ch. 5.

P. 34.

² Ibid. P. 33—34.


¹Cruz P. Op. cit. P. 23.

²Cm.: Hug J. The History of Comparative Law // Harvard Law Review, Ў932, vol. 45; Coing H. Rechtsver gleichung als Grundlage von Gesetzgebung n 19. Jahrhundret jus commune. Bonn, 1978.

³Cruz P. Op. cit. P. 23.





В научной и учебной литературе по сравнительному правове­дению этой стороне вопроса обычно уделяется особое внимание. В частности, отмечается, что существующее многообразие методов и средств унификации права — это тот факт, который не должен в какой бы то ни было мере игнорироваться. Ибо он может сыграть не только позитивную роль, но и послужить преградой на пути унифи­кации материального и процессуального права¹.

При этом поясняется, что выбор наиболее оптимальной формы и наиболее эффективного средства или метода унификации права зависит от конкретных обстоятельств. Однако в любом случае уни­фикация не должна идентифицироваться "лишь с такой формой, как стандартизация норм". Она должна осуществляться в более гибких формах, касающихся не только и не столько содержания самих норм, сколько путей их формирования в рамках тех или иных избранных систем, методов и приемов их толкования, одинакового понимания и применения юридических терминов, используемых в разных странах².

В настоящее время унификация права, в зависимости от кон­кретных условий, может проводиться в таких формах, как заклю­чение международных договоров по тем или иным вопросам, при­нятие модельных законодательных актов, применение так называ­емых примерных договоров международных организаций, исполь­зование международных обычаев и др.³

Большое значение для унификации права в настоящее время имеют также решения судебных органов (Конституционные суды, Верховный суд США и др.) по вопросам, касающимся соотношения федерального права и права субъектов федерации внутри страны⁴, а на международной арене — решения Международного Суда ООН, образованного в 1945 г. (местонахождение — Гаага, данный судеб­ный орган разрешает на основе норм международного права меж­государственные споры, дает заключения по юридическим вопросам по запросу Генеральной Ассамблеи ООН и др.)⁵. В своей деятельно­сти Международный Суд ООН, согласно статуту, определяющему его место, роль и назначение в системе других международных ор­ганов и организаций, применяет: международные конвенции "как общие, так и специальные, устанавливающие правила, определен­но признанные спорящими государствами"; международные обычаи


"как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве пра­вовой нормы"; общие принципы права, признанные цивилизованны­ми нациями"; с определенными оговорками — судебные решения и доктрины "наиболее квалифицированных наций в качестве вспомо­гательного средства для определения правовых норм".

Решая возложенные на него задачи, Международный Суд ООН способствует тем самым не только разрешению противоречий между спорящими сторонами — государствами, но и создает условия для устранения коллизий, существующих в данной сфере между раз­личными правовыми системами.

Труднопереоценимую роль в процессе унификации права игра­ют создаваемые по решению ООН комиссии, наподобие Комиссии по праву международной торговли (1966), основной целью которых является содействие согласованному развитию и унификации норм права международной торговли, кредитования, научного и культур­ного обмена и т. п. В результате деятельности таких комиссий вы­рабатываются рекомендации, касающиеся унификации права в той или иной сфере межгосударственных взаимоотношений, заключа­ются конвенции.

Так, в результате деятельности Комиссии по праву междуна­родной торговли была разработана и принята в 1980 г. Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров¹.

Большую роль в деле унификации норм права, регулирующих общественные отношения в различных сферах жизни международ­ного сообщества, играют также Женевские конвенции о защите жертв войны (1949), Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации (1965), Международная конвенция о пресечении преступлений апартеида и наказании за него (1973), Конвенция ООН по морскому праву (1982), Венские конвенции по дипломатическому договорному праву и др.

В свете современных российских реалий, а именно — катаст­рофического падения жизненного уровня населения страны, безза­щитности русскоязычного населения за пределами своего государ­ства, резкого падения рождаемости и роста смертности и т. д., осо­бую значимость для реальной оценки такого официального курса, который привел к подобным последствиям, приобретает Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, при­нятая по инициативе и при активном содействии СССР Генераль­ной Ассамблеей ООН 9 декабря 1948 г.²

Под геноцидом, согласно данному международно-правовому документу, понимаются такие действия, "совершаемые с намерени­ем уничтожить полностью или частично какую-либо национальную,


¹ International Encyclopedia of Comparative Law. P. 34.

² Ibid.

³ Тихомиров Ю. А. Указ. соч. С. 98—103.

⁴ См.: Hay P. Unification of Law in the United States: Uniform State Laws, Treaties and Judicially Declared Federal Common Law // Legal Tho­ught in the United States of America Under Contemporary Pressures. Brus­sels, 1970. P. 273—293.

⁵ См.: Кожевников Ф. И., Шармазанашвили Г. В. Международный Суд ООН. М., 1971.


'См.: Schlechtriem К. Einheitliches UN Kaufrecht. Bonn, 1981. ² См.: Права человека: Сборник международных документов / Сост. и автор вступ. ст. Л. Н. Шестаков. М., 1986. С 11 —12.





этническую, расовую или религиозную группу, как таковую", как: а) убийство членов такой группы; б) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы; в) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизнен­ных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физи­ческое уничтожение ее; г) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в сфере такой группы, и д) насильственная переда­ча детей из одной человеческой группы в другую¹.

Унифицирующее воздействие данной Конвенции состоит в том, что она предлагает каждому государству, разделяющему и поддер­живающему основные ее положения, внести соответствующие, уни­фицированные по своему характеру изменения или дополнения в свое внутреннее, национальное законодательство и "предусмотреть эффективные меры наказания" лиц, виновных в совершении гено­цида и других, тесно связанных с ним уголовно-наказуемых деяний. Речь при этом идет о таких деяниях, как "заговор с целью совер­шения геноцида", прямое и публичное подстрекательство к совер­шению геноцида, покушение на совершение геноцида и соучастие в нем².

Большое значение для процесса унификации права в последние десятилетия имеют модельные законодательные акты, или модель­ные законы, как их называют. Согласно сложившимся в научной литературе представлениям, законодательные акты модельного пра­ва имеют рекомендательный характер, содержат в себе типовые нормы, выступают в качестве нормативной ориентации для разра­батываемого с их помощью национального законодательства. Данные акты не являются обязательными для законодательных или иных органов того или иного государства, хотя в некоторых случаях и не исключают из своего содержания императивных норм, признавае­мых, например, государствами — участниками межпарламентских ассамблей, в порядке добровольных самообязательств³.

Модельные законы нередко рассматриваются в качестве сво­еобразных нормативно-ориентирующих стандартов для законода­тельных органов различных стран, в качестве неких "примерных" законов. Такого рода модельные законодательные акты большое распространение получили в США. С конца XIX в. здесь действу­ет Национальная конференция уполномоченных по унификации законодательства штатов, под эгидой и при содействии которой был разработан ряд проектов подобных актов. Среди них: модельный Торговый кодекс (1954), модельный Примерный уголовный кодекс


(1962), модельный Закон о предпринимательских корпорациях (1980) и др.

В США, так же как и в любой иной стране, модельные законо­дательные акты приобретают юридическую силу лишь после того, как они будут признаны и одобрены национальными законодатель­ными органами государств или государственных образований в лице конгресса, легислатур отдельных штатов, законодательных органов земель и т. д.

Будучи однопорядковыми по своему характеру, модельные за­конодательные акты, тем не менее, различаются по разным пара­метрам: по видам, субъектам и пр. Например, среди различных модельных законов выделяются акты, которые принимаются зако­нодательными органами федерации для субъектов федерации; ак­ты, которые разрабатываются и принимаются межгосударственны­ми объединениями для государств — членов этих объединений; ак­ты, которые исходят от международных организаций в качестве правовых ориентиров или образцов; и, наконец, акты, которые раз­рабатываются учеными-юристами и специалистами и выступают в качестве доктринальных по своему характеру актов¹.

Модельные законы, равно как и другие формы и способы уни­фикации права, имеют огромное значение для России и для всех стран — членов Содружества Независимых Государств (СНГ).

В отношении Российской Федерации в научной литературе высказывается мнение, что модельные законы не только были бы уместны, но и крайне необходимы, прежде всего, в областях совме­стного ведения, определяемых Конституцией страны (ст. 72).

В совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов, согласно Конституции, находятся такие вопросы, как обеспечение соответствия конституций и законов республик, уставов, законов и иных нормативных правовых актов краев, областей, городов феде­рального значения, автономной области и автономных округов Кон­ституции Российской Федерации и федеральным законам; защита прав и свобод человека и гражданина, обеспечение законности, пра­вопорядка и общественной безопасности; режим пограничных зон; вопросы владения, пользования и распоряжения землей, недрами, водными и иными природными ресурсами; разграничение государ­ственной собственности и др.²

В отношении государств — членов СНГ модельные законода­тельные акты могут быть весьма полезны во всех без исключения сферах их совместной деятельности. При этом под модельным за­конодательным актом вполне оправданно предлагается понимать "типовой законодательный акт, принимаемый институтами Содру­жества Независимых Государств в сфере их общих интересов, име-


¹ См.: Тихомиров Ю. А. Указ. соч. С. 88.

² См.: Конституция Российской Федерации. М., 1993. С. 72.


¹ Права человека: Сборник международных документов / Сост. и ав­тор вступ, ст. Л. Н. Шестаков. М., 1986. С. 83.

² Там же.

³См.: Тихомиров Ю. А. Указ. соч. С. 88—91.





ющий рекомендательный характер и направляемый парламентам" государств — членов СНГ для использования в их законодательной деятельности. Основными видами модельных законодательных ак­тов могут быть общие принципы, основные начала, примерные за­коны, модели кодексов, основные условия и основные положения¹.

Разумеется, что для повышения значимости и эффективности модельные законодательные акты целесообразно принимать с уче­том норм международного права, актов межгосударственных и не­государственных международных организаций.

Одним из примеров типичного рекомендательного законода­тельного акта может служить акт "Об основных принципах сотруд­ничества государств — участников СНГ в сфере науки и научно-тех­нической деятельности", принятый Межпарламентской Ассамбле­ей государств — участников Содружества Независимых Государств в 1995 г. Он введен в действие с учетом опыта международного со­трудничества в данной сфере и в соответствии с интересами и су­ществующими законодательными актами всех участвующих в на­учно-техническом сотрудничестве государств.

По структуре и содержанию данный акт состоит из 4 разделов (общие положения; цели, принципы и направления сотрудничества; формы и методы сотрудничества; правовые основы и механизм со­трудничества) и 14 статей. Унифицирующее воздействие этого ре­комендательного законодательного акта проявляется в разных на­правлениях. Наиболее ярко оно выражается в рекомендуемых фор­мах и методах сотрудничества государств в сфере науки и научно-технической деятельности.

В перечне форм сотрудничества государств в данной сфере указывается, в частности, на такие, как: международная двусторон­няя и многосторонняя кооперация в проведении научных исследо­ваний и подготовке кадров, создание на государственной и негосу­дарственной основе международных фондов, ассоциаций, исследо­вательских институтов и т. п.; обмен научно-технической информа­цией, результатами исследований и разработок, новыми прогрессив­ными технологиями; проведение льготной таможенной политики в отношении товаров, сырья, материалов, финансовых ресурсов, пе­ремещаемых через границы государств — участников СНГ при осу­ществлении инновационной деятельности; обмен специалистами по государственной и негосударственной линии и др.

В числе методов сотрудничества государств в сфере науки и научно-технической деятельности в данном рекомендательном за­коне называются такие, как заключение договоров и соглашений между государственными и негосударственными организациями разных стран, координация научной и научно-технической деятель-


ности; реализация совместных научных и научно-технических про­грамм; совместное финансирование государственных и международ­ных научных проектов и программ и др.

В-третьих, сравнительно-правовые исследования позволяют определить и в каждом конкретном случае обстоятельно раскрыть различные виды унификации права, ее уровни и стадии.

Так, в зависимости от предмета унификации можно говорить, например, об унификации материального и процессуального пра­ва. Первая имеет дело с единообразным регулированием отношений, опосредуемых нормами конституционного, гражданского, трудово­го, семейного и других отраслей и подотраслей материального права. В то время как другая, процессуальная унификация непосредствен­но ассоциируется с нормами процессуального права, "с введением единых правил рассмотрения в судах и внешнеторговых арбитраж­ных спорах с иностранным элементом"¹.

В зависимости от объема и масштабов унификации права срав­нительно-правовые исследования позволяют выделять и анализи­ровать такие относительно самостоятельные уровни унификации, как федеральный (в рамках отдельных федераций), конфедераль-ный (в пределах различных конфедераций), региональный (в пре­делах европейских, латиноамериканских, африканских и других географически примыкающих друг к другу стран) и мировой (в мас­штабе всех существующих в мировом сообществе государств)².

Примерами унификации права на федеральном и конфедераль-ном уровнях могут служить договоры, соглашения, модельные зако­нодательные акты и иные формы и методы, направленные на уни­фикацию законодательства, порождаемого, с одной стороны, высши­ми органами государственной власти и управления федерации (кон­федерации), а с другой — органами субъектов федерации (конфе­дерации). Унифицированные по своей природе акты существуют в Австралии, Канаде, Германии, США и других странах.

В качестве примеров унификации права на региональном уров­не могут служить многочисленные конвенции и модельные законо­дательные акты, подготовленные в рамках одного из первых реги­ональных объединений — Панамериканского союза, созданного в 1889 г. и преобразованного после второй мировой войны (1943) в Ор­ганизацию американских государств³.

Множество примеров унификации права на региональном уров­не в настоящее время дает Европейский Союз, возникший в 1992 г. на основе трансформации трех ранее существовавших европейских


¹ См.: Тихомиров Ю. А. Указ. соч. С. 91.


¹ Тихомиров Ю. А. Указ. соч. С. 97.

² См.: Решетников Ф. М. Правовые системы стран мира: Справочник. М, 1993.

³ International Encyclopedia of Comparative Law. Vol. II. Ch. 5. P. 196.





сообществ — Европейского объединения угля и стали (1951), Евро­пейского экономического сообщества (1957) и Евроатома (1957). В ре­зультате нормотворческой деятельности различных органов Евро­пейского Союза на территории данного объединения сложилось уни­фицированное по своей изначальной природе и характеру право, какого еще не знала вся государственно-правовая история.

Европейское право, справедливо отмечал Б. Н. Топорнин, это совершено новое явление в мире. Оно возникло и сложилось во вто­рой половине XX в. буквально на глазах у живущих ныне людей и "потому не может конкурировать не только с традиционными отрас­лями права, такими как гражданское или конституционное право, известными еще со времен Древнего Рима, но и с появившимися значительно позже". Европа и весь мир длительное время развива­лись, не испытывая потребности в праве, которое сегодня называ­ется европейским¹. Лишь послевоенные жизненно важные, практи­ческие потребности европейских стран вызвали необходимость их интеграции, а вместе с ней — и правовой унификации.

Такого же рода факторы должны лежать и в основе более ши­роких процессов — мировой интеграции, если таковая вообще воз­можна, а также в основе соответствующей правовой унификации.

Идеи унификации права в масштабе всего мирового сообще­ства, идеи создания мирового права были, как известно, особенно популярны на рубеже XIX—XX вв. Для их возникновения и разви­тия имелись определенные основания в виде расширения и углуб­ления связей между государствами — членами мирового сообщества, длительного сохранения мира и т. п. Однако не было и нет вплоть до настоящего времени достаточных, практически значимых осно­ваний для реализации этих идей. "Уже давно, — резонно замеча­ли по этому поводу К. Цвайгерт и X. Кетц, — на смену далеко иду­щим планам о разработке унифицированного мирового права при­шло трезвое понимание того, что лишь потребности международного правового регулирования могут служить стимулом для успешной реализации проектов унификации"².

В-четвертых, сравнительно-правовые исследования позволяют четче установить возможности и пределы унификации права, точ­нее определить наиболее оптимальные условия ее проведения, пол­нее выявить совокупность факторов, способствующих или, наоборот, препятствующих унификации права.

Унификация права проводилась на любом уровне и в любой форме — это не самоцель, а скорее, средство, точнее — одно из мно­гочисленных средств решения стоящих перед тем или иным сооб­ществом экономических, социальных и иных проблем.


Европейское право, являясь по своему характеру унифициро­ванным правом, как отмечает Б. Н. Топорнин, выступает одновре­менно и как продукт, и как "инструмент интеграции, развернувшей­ся в Западной Европе"¹. Аналогично дело обстоит и в других реги­онах, с той, однако, разницей, что зачастую правовая унификация не столько обусловливается, сколько предшествует экономической, политической, социальной и иной интеграции или же, по крайней мере, — расширению связей и взаимодействия государств в данных сферах.

Будучи одним из средств, решения стоящих перед региональ­ным или любым иным сообществом проблем унификация как явле­ние и социально-правовой институт, естественно, имеет свои, обус­ловленные объективными и субъективными факторами пределы.

Среди объективных факторов, оказывающих значительное вли­яние на процесс унификации права и предопределяющих его пре­делы, следует назвать экономические (уровень развития экономи­ки в разных странах и интенсивность межгосударственных эконо­мических связей), политические (характер политических отношений между различными государствами и стремление их к развитию или, наоборот, к свертыванию торговых, финансовых или иных связей), географические (степень близости или удаленности друг от друга государств, что имело немаловажное значение особенно в XIX — начале XX в.), психологические (степень сходства национальных и иных традиций, привычек, "уровней стандартизации жизни") и дру­гие факторы².

К субъективным факторам следует отнести степень стремле­ния законодателей разных стран к установлению и развитию дол­госрочных экономических и иных связей, а вместе с тем, и к разви­тию обусловленного данным устремлением процесса унификации права. Ибо невозможно, даже при самом большом желании, устано­вить на длительное время стабильные экономические и иные меж­государственные связи, не унифицировав или хотя бы в минималь­ной степени не согласовав между собой действующее в данных сфе­рах законодательство.

На самых первых стадиях становления и развития торговых, финансовых и иных связей между странами речь обычно идет лишь о согласовании действующих норм права. На более поздних стади­ях — об унификации правовых концепций юридических методов и стандартов³.

Объективные и субъективные факторы, оказывающие непос­редственное влияние на процесс унификации права и предопреде-

'Топорнин Б. Н. Европейское право. М., 1998. С. 12. ²Цвайгерт К., Кетц X. Указ. соч. С. 44.


¹ Топорнин Б. Н. Указ. соч. С. 12.

² См.: Irakeson R. Comparative Conflict of Laws. Oxford, 1974. P. 217—223. ³Cm.: International Encyplopedia of Comparative Law. N.Y. 1973. Vol. II.

Ch. 5. P. 34.

ляющие пределы развития данного процесса, никогда не существу­ют изолированно, а тем более независимо друг от друга. В реальной жизни они всегда взаимосвязаны между собой, взаимодействуют друг с другом и взаимозависимы друг от друга.

Это подтверждается многочисленными примерами, взятыми из самых различных сфер и уровней унификации права. Так, в насто­ящее время многими авторами — теоретиками и практиками про­должают развиваться идеи создания мирового, глобального, надна­ционального права, идеи унификации права в мировом масштабе. Однако на пути реализации этих субъективно развиваемых идей стоят реально существующие в жизни объективные факторы. Они предопределяют собой условия реализации этих идей, указывают на возможности и пределы мировой унификации права.

В Международной энциклопедии сравнительного права в свя­зи с этим совершенно справедливо отмечалось, что поскольку уни­фикация права в мировом масштабе, если бы таковая проводилась, неизбежно была бы направлена на вытеснение и замену вообража­емой правовой системой мира реально существующих национальных правовых систем, то она самой логикой своего развития натолкну­лась бы на противодействие со стороны национальных государств — обладателей реальной власти и носителей суверенитета. А посколь­ку последние никогда не были готовы добровольно "уступать хотя бы незначительную часть своего суверенитета", то и идею мировой унификации права, исходящую из необходимости ограничения или упразднения государственного суверенитета, следует признать ис­кусственной, нереальной¹.

Взаимосвязь и взаимодействие объективных и субъективных факторов в процессе унификации права достаточно ярко проявля­ются и на других уровнях. Например, на уровне национальных пра­вовых систем, на уровне различных "религиозных сообществ" или же на уровне "затронутых унификацией" отдельных сфер жизни общества².

В них, так же как и на мировом уровне, субъективные факто­ры в виде развиваемых теоретиками и практиками, государствен­ными и общественными деятелями идей сплошной (в пределах со­ответствующего сообщества) или ускоренной унификации права неизбежно сталкиваются с целой системой объективных факторов в виде трудносовместимых друг с другом исторических и правовых традиций, национальных обычаев, религиозных догм и пр.

Именно этим, не в последнюю очередь, объясняется, например, тот факт, что в некоторых унитарных по своему характеру и офи­циально провозглашенных таковыми по форме государственного


устройства государствах, таких как Великобритания, существует не одна, а несколько относительно самостоятельных правовых" систем (правовые системы Англии, Шотландии, Уэльса, Северной Ирлан­дии, о-ва Мэн и Нормандских островов)¹.

В Испании и Иране наряду с гражданскими кодексами, закреп­ляющими основы общего права на территории этих стран, в отдель­ных регионах (Арагон, Каталония, Наварра) и сообществах (ортодок­сальных армян, суннитских мусульман, иудеев и др.) действуют свои собственные, не поддающиеся унификации правовые обычаи, тра­диции, установления.

Аналогично обстоит дело и в различных религиозных сообще­ствах. Римская католическая церковь, например, несмотря на жест­кие дисциплинарные и иные требования, которые она предъявляет ко всем своим последователям, "до сих пор не имеет единого кано­нического права"². Наиболее известная кодификация канонического права — Свод канонического права (Corpus Juris Canonici), приня­тый еще в 1582 г. и промульгированный в последний раз в 1917 г., распространяется лишь на тех верующих, которые являются пос­ледователями латинских церковных обрядов, ритуалов и церемоний. Что же касается "множества аспектов и нюансов восточных обря­дов, ритуалов и церемоний, то они, — как отмечалось в научных ис­точниках, — устанавливаются и регулируются совсем иными пра­вилами"³.

В-пятых, сравнительные исследования помогают выработать способствующие развитию процесса унификации права общую по­нятийную и терминологическую систему, общую или хотя бы сход­ную для всех государств правовую идеологию, выявить особенно­сти унификации различных правовых семей и систем.

Общая понятийная и терминологическая система, так же как и правовая идеология, имеют весьма важное для унификации права не только теоретическое, но и практическое значение⁴. Они важны, прежде всего, для правоприменительной и в особенности для судеб­ной и арбитражной деятельности различных стран.

Исключительную значимость при этом имеют не только и даже не столько одинаковые термины и понятия, используемые в той или иной правовой системе, сколько вкладываемый в них смысл, их содержание.

Как справедливо отмечается некоторыми компаративистами, одинаковые термины и "формулировки" различных понятий в пра­вовых системах многих стран могут породить иллюзию легкости их


¹ См.: Решетников Ф. М. Указ. соч. С. 26—29.

² International Encyclopedia of Comparative Law. P. 3.

³ Ibid.

⁴ См.: Cappelletti M., Seccombe M., Weiler J. Integration Through Law. X.Y., 1986. P. 74—79.


¹ International Encyclopedia of Comparative Law. P. 4

² Цвайгерт К., Кетц X. Указ. соч. С. 44.





использования в практических целях. "Однако национальная судеб­ная практика свидетельствует о существенных различиях в пони­мании сути этих понятий, скрываемой за внешне одинаковой сло­весной формой"¹.

Глубоко понимаемая понятийная и терминологическая унифи­кация, включающая в себя наряду со словесным, формально-юри­дическим аспектом и содержательный аспект, в реальной действи­тельности выступает не иначе, как составная часть общей унифи­кации права, вбирающей в себя также нормативный, концептуаль­ный, доктринальный и иные ее аспекты.

Помимо названных путей и направлений взаимодействия, а точнее — воздействия сравнительного правоведения на процесс уни­фикации права, есть и иные пути и средства его влияния. Создавая необходимые условия и предпосылки для унификации права и ак­тивно воздействуя на сам процесс, сравнительное правоведение тем самым способствует расширению товарооборота между различны­ми странами, усилению экономических, политических и иных свя­зей между ними. В этом проявляется одна из практически значимых функций сравнительного правоведения.


Глава IV


СРАВНИТЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО И НАЦИОНАЛЬНОГО (ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННОГО) ПРАВА