Иванов Е.А., Логика. Учебник Москва Издательство бек, 199 8
 Скачать 3.32 Mb.
|
|
Истинность и правильность мышления Наконец, остановимся еще на том, что логика изучает не всякое, а правильное мышление, ведущее к истине. Выше уже отмечалось, что в мышлении выделяются прежде всего содержание и форма мысли. С этими сторонами и связано в первую очередь различение понятий «истинность» и «правильность». Истинность относится к содержанию мыслей, а правильность — к их форме. Что значит истинность мышления? Это его свойство, производное от истины. Под истиной разумеется такое содержание мысли, которое соответствует самой действительности (а это в конечном счете проверяется практикой). Если же мысль по своему содержанию не соответствует действительности, то это ложь (заблуждение). Так, если мы выскажем мысль: «День солнечней» — и на улице действительно вовсю сияет солнце, то она истинна. И наоборот, ложна, если погода на самом деле пасмурная или даже идет дождь. Другие примеры: «Все юристы имеют специальное образование» — истина, а «Некоторые юристы не имеют специального образования» — ложь. Или: «Все свидетели дают верные показания» — ложь, а «Некоторые свидетели дают верные показания» — истина. Отсюда истинность мышления — это его коренное свойство, проявляющееся в отношении к действительности, а именно: свойство воспроизводить действительность такой, какова она есть, соответствовать ей по своему содержанию, способность постигать истину. А ложность — свойство мышления искажать это содержание, извращать его, способность давать ложь. Истинность обусловлена тем, что мышление есть отражение действительности. Ложность же — тем, что существование мышления относительно самостоятельно, а вследствие этого оно может отходить от действительности и даже вступать в противоречие с ней. Что такое правильность мышления? Это его другое коренное свойство, которое также проявляется в отношении к действительности. Оно означает способность мышления воспроизводить в структуре, строении мысли объективную структуру действительности, соответствовать действительным отношениям предметов и явлений. И наоборот, неправильность мышления есть его способность искажать структурные связи и отношения вещей. Следовательно, категории «правильность» и «неправильность» применяются лишь к логическим операциям с понятиями (например, к определению и делению) и суждениями (например, к их преобразованию), а также к строению умозаключений и доказательств. Какое значение имеют истинность и правильность в реальном мыслительном процессе? Они служат двумя фундаментальными условиями получения его успешных результатов. Это особенно рельефно проявляется в умозаключениях. Истинность исходных суждений — первое необходимое условие достижения истинного вывода. При ложности хотя бы одного иэ суждений определенного вывода получить нельзя: он может быть как истинным, так и ложным. Например, ложно, что «Все свидетели дают верные показания». При этом известно, что «Сидоров — свидетель». Значит ли это, что «Сидоров дает верные показания»? Вывод здесь неопределенный. Но истинность исходных суждений — недостаточное условие получения истинного вывода. Другим необходимым условием выступает правильность их связи между собой в структуре умозаключения. Например: Все адвокаты — юристы. Петров — адвокат. Следовательно, Петров — юрист. Это умозаключение построено правильно, так как вывод следует из исходных суждений с логической необходимостью. Понятия «Петров», «адвокаты» и «юристы» соотносятся между собой по принципу матрешек: если маленькая вложена в среднюю, а средняя — в большую, то и маленькая вложена в большую. Другой пример: Все адвокаты — юристы. Петров — юрист. Следовательно, Петров — адвокат. Такой вывод может оказаться ложным, так как умозаключение построено неправильно. Петров может быть юристом, но не быть адвокатом. Образно говоря, маленькая матрешка может входить в большую, минуя среднюю. Логика, отвлекаясь от конкретного содержания мыслей, тем самым не исследует непосредственно путей и способов постижения истины, а значит, и обеспечения истинности мышления. По остроумному замечанию одного философа, ставить перед логикой вопрос «что истинно?» так же смешно, как если бы один человек доил козла, а другой подставлял решето. Разумеется, логика учитывает истинность или ложность исследуемых суждений. Однако центр тяжести она переносит на правильность мышления. Причем сами логические структуры рассматриваются независимо от составляющего их логического содержания. Поскольку в задачу логики входит анализ именно правильного мышления, то оно по имени этой науки называется еще логичным. Правильное, логичное мышление отличается рядом черт. Важнейшие из них — определенность, последовательность и доказательность. Определенность — это свойство правильного мышления воспроизводить в структуре мысли качественную определенность самих предметов и явлений, их относительную устойчивость. Она находит свое выражение в точности мысли, отсутствии сбивчивости и путаницы в понятиях и т. д. Последовательность — свойство правильного мышления воспроизводить структурой мысли те структурные связи и отношения, которые присущи самой действительности, способность следовать «логике вещей». Она обнаруживается в непротиворечивости мысли самой себе, выведении всех необходимых следствий из принятого положения. Доказательность есть свойство правильного мышления отражать объективные основания предметов и явлений окружающего мира. Она проявляется в обоснованности мысли, установлении ее истинности или ложности на основе других мыслей, неприятии голословности, декларативности, постулирования. Отмеченные черты не произвольны. Они представляют собой продукт взаимодействия человека с внешним миром в процессе труда. Их нельзя ни отождествлять с коренными свойствами действительности, ни отрывать от них. В каком отношении находятся правильность мышления и правила логики? На первый взгляд кажется, что правильность про- изводна от этих правил, что она представляет собой соблюдение правил, требований, норм, формулируемых логикой. Но это не так. Правильность мышления есть производное прежде всего от объективно существующей «правильности», регулярности, упорядоченности самого внешнего мира — словом, от его закономерности. Именно в таком смысле физики говорят, что, например, шрифт набранной поэмы^ упавший на пол и рассыпавшийся, — это правильно, а рассыпанный шрифт, поднявшийся с пола и сам сложившийся в поэму, — неправильно. Правильность мышления, отражая прежде всего объективную закономерность мира, возникает и существует стихийно, задолго до возникновения каких бы то ни было правил. Сами логические правила — это лишь вехи на пути постижения особенностей правильного мышления, действующих в нем закономерностей, которые неизмеримо богаче любого, пусть самого полного, свода таких правил. Но правила вырабатываются на основе этих закономерностей именно для того, чтобы регулировать последующую мыслительную деятельность, обеспечивать ее правильность уже сознательно. Формулируя правила, логика учитывает также горький опыт неправильного мышления, выявляет допускаемые в нем ошибки, которые называются логическими ошибками. Они отличаются от фактических ошибок тем, что проявляются в строении мыслей, связях между ними. Логика анализирует их с тем, чтобы избегать их в дальнейшей практике мышления, а если они уже допущены, то находить их и устранять. Логические ошибки — это помехи на пути к истине. Все это объясняет, почему логика определяется как наука о формах и законах правильного мышления, ведущего к истине .Возникновение и этапы развития формальной логика Логика имеет долгую и богатую историю, неразрывно связанную с историей развития общества в целом. Возникновению логики как теории предшествовала уходящая в глубь тысячелетий практика мышления. С развитием трудовой, материально-производственной деятельности людей шло постепенное совершенствование и развитие их мыслительных способностей, прежде всего способности к абстракции и умозаключению. А это рано или поздно, но неизбежно должно было привести к тому, что объектом исследования стало само мышление с его формами и законами. История свидетельствует, что отдельные логические проблемы возникают перед мысленным взором человека уже свыше 2,5 тыс. лет назад — сначала в Древней Индии и Древнем Китае. Затем они получают более полную разработку в Древней Греции и Риме. Лишь постепенно они складываются в более или менее стройную систему, оформляются в самостоятельную науку. Каковы причины возникновения логики? Основными являются две. Одна из них — зарождение и первоначальное развитие наук, прежде всего математики. Этот процесс относится к VI в. до н. э. и получает наиболее полное развитие в Древней Греции. Рождаясь в борьбе с мифологией и религией, наука основывалась на теоретическом мышлении, предполагающем умозаключения и доказательства. Отсюда — необходимость исследования природы самого мышления как формы познания. Логика и возникла прежде всего как попытка выявить и объяснить те требования, которым должно удовлетворять научное мышление, чтобы его результаты соответствовали действительности. Другая, пожалуй еще более важная, причина, что особенно полезно знать юристам, — это развитие ораторского искусства, в том числе судебного, которое расцвело в условиях древнегреческой демократии|Величайший римский оратор и ученый Цицерон (106—43 гг. до н. э.), говоря о могуществе орато -ра, обладателя «божественного дара» — красноречия, подчеркивал: «Он может безопасно пребывать даже среди вооруженных врагов, огражденный не столько своим жездом, сколько своим званием оратора; он может своим словом вызвать негодование сограждан и низвергнуть кару на виновного в преступлении и обмане, а невинного силою своего дарования спасти от суда и наказания; он способен побудить робкий и нерешительный народ к подвигу, способен вывести его из заблуждения, способен воспламенить против негодяев и унять ропот против достойных мужей; он умеет, наконец, одним своим словом и взволновать и успокоить любые людские страсти, когда этого требуют обстоятельства дела»4. I Помимо политических и торжественных речей развитию красноречия особенно способствовало множество, разнообразие и значительность судейских дел. В хорошо подготовленных речах обнаруживалась огромная, потрясающая умы слушателей сила убеждения и в то же время великая принудительная сила. Она буквально заставляла их склоняться к тому или иному мнению, делать те или иные выводы. . Логика и возникла тоже как попытка раскрыть «тайну» этой принудительной силы речей, понять, в чем же именно заключается ее источник, на чем она основывается, и, наконец, показать, какими свойствами должна обладать речь, чтобы убеждать слушателей и вместе с тем вынуждать их с чем-либо соглашаться или яе соглашаться, признавать что-то истинным или ложным.} По словам Цицерона, Греция «поистине пылала страстью к красноречию и долгое время им славилась...»5. Не случайно, чтО именно Древняя Греция стала родиной логики как науки. Естественно также, что сам термин «логика» древнегреческого происхождения (от греч. logos — мысль, слово, разум, закономерность). ( Основателем логики — или, как иногда говорят, отцом логики — принято считать крупнейшего древнегреческого философа и ученого-энциклопедиста Аристотеля (384 — 322 гг. до н. э.). Следует, однако, учитывать, что первое довольно рйз- вернутое и систематическое изложение логических проблем фактически дал более ранний древнегреческий философ и естествоиспытатель Демокрит (460 — примерно 370 г. до н. э.). Среди его многочисленных трудов был ц обширный трактат в трех книгах «О логическом, или О канонах» (от греч. kanon — предписание, правило). Здесь была не только раскрыта сущность познания, его основные формы и критерии истины, но и Показана огромная роль логических рассуждений в познании, Дана классификация суждений, подвергнуты решительной Критике некоторые виды дедуктивных умозаключений и предпринята попытка разработать индуктивную логику. / К сожалению, этот трактат Демокрита, как и все остальные, до нас не дошел. Однако он был широко использован Аристотелем в его разработке грандиозной системы логики. А от нее непосредственно ведет начало современная логика. Аристотелю принадлежит ряд трактатов по логике, объединенных позднее под названием «Органон» (от греч. organon — орудие, инструмент). В фокусе всех его логических размышлений — теория дедуктивных умозаключений и доказательства. Она разработана с такой глубиной и тщательностью, что прошла сквозь толщу столетий и в основном сохранила свое значение до наших дней. Аристотель дал классификацию категорий — наиболее общих понятий и близкую к демокритовской классификацию суждений, сформулировал три фундаментальных Закона мышления — закон тождества, закон противоречия и Закон исключенного третьего. Логическое учение Аристотеля Замечательно тем, что в зародыше оно содержит, по существу, все позднейшие разделы, направления и типы логики — Индуктивной, символической, диалектической. Правда, сам Аристотель называл созданную им науку не логикой, а прежде всего аналитикой, хотя и употреблял термин «логическое». Сам же термин «логика» вошел в научный оборот несколько позднее, в III в. до н. э. Причем в соответствии с двуединым смыслом древнегреческого слова «logos» (и «слово», и «Мысль») он объединял и искусство мыслить — диалектику, и Искусство рассуждать — риторику. Лишь с прогрессом научных знаний этим термином стала обозначаться собственно Логическая проблематика, а диалектика и риторика выделились в самостоятельные отрасли знания. Будучи гигантским обобщением предшествующей практики мышления, логика Аристотеля оказала мощное влияние на ее последующее развитие, и прежде всего на научное познание. Так, под сильным впечатлением от этой науки написаны знаменитые «Начала» Евклида (IV — начало III в. до н. э.). В них подведен величественный итог развития греческой математики за предшествующие три столетия и впервые с такой силЬй проявился на практике дедуктивный метод построения научной теории. Оценивая историческое значение труда Евклида как практического применения логики, А. Эйнштейн подчеркивал, что это удивительное произведение дало человеческому разуму ту уверенность в себе, которая была так необходима для его последующей деятельности. Логика Аристотеля значительно повлияла также на развитие ораторского искусства, особенно судебных речей. Так, один из теоретиков риторики Гермагор около середины II в. до н. э. разработал знаменитую «систему нахождения», которая явилась высшим достижением риторической теории эпохи эллинизма. Все многообразие судебных «казусов» (случаев) сведено в ней к единой схеме видов и разновидностей («статутов»), которой пользовались ораторы в речах. В свою очередь*сама логика получила дальнейшее развитие как в Греции, так и в других странах, причем и на Западе, и на Востоке. Это развитие вызывалось, с одной стороны, непрерывным совершенствованием и обогащением практики мышления (в котором все больший удельный вес занимало научное познание), а с другой — все более глубоким проникновением в сущность мыслительных процессов. А проявлялось оно как во все более полном и точном истолковании сложившегося круга проблем, так и в последовательном расширении предмета логики — за счет выдвижения и анализа все новых ее проблем. Первоначально это выразилось, например, в детализации и обобщении аристотелевской теории дедукции. Наряду с усиленной разработкой теории'силлогизма исследовались и новые, несиллогистические формы дедуктивного вывода. , | В средние века большой общественный резонанс получила проблема- общих понятий — «универсалий». Спор о них растянулся на столетия. * 2—517 В эпоху Возрождения логика переживала настоящий кризис. Она расценивалась в качестве логики «искусственного мышления», основанного на вере, которому противопоставлялось естественное мышление, базирующееся на интуиции и воображении. Новый, более высокий этап в развитии логики начинается с хкш в. Он органически связан с созданием в ее рамках наряду с дедуктивной логикой логики индуктивной. В ней нашли отражение многообразные процессы получения общих знаний на основе все более накапливавшегося эмпирического материала. Потребность в получении таких знаний наиболее полно осознал и выразил в своих трудах выдающийся английский философ и естествоиспытатель Фрэнсис Бэкон (1561—1626). Он и стал родоначальником индуктивной логики. «... Логика, которая имеется в настоящее время, бесполезна ^ля открытия наук», —вынес он свой суровый приговор. ^Тоэтому как бы в противовес старому «Органону» Аристотеля Бэкон написал «Новый Органон...», где и изложил индуктивную логику. 'Главное внимание в ней он обратил на разработку индуктивных методов определения причинной зависимости явлений^ В этом огромная заслуга Бэкона. Однако созданное им учение' об индукции, по иронии судьбы, оказалось не отрицанием предшествующей логики, а ее дальнейшим обогащением и развитием. Оно способствовало созданию обобщенной теории умозаключений. И это естественно, ибо, как будет показано ниже, индукция и дедукция не исключают, а предполагают друг друга и находятся в органическом единстве. Индуктивная логика была позднее систематизирована и развита английским философом и ученым Джоном Стюартом Миллем (1806—1873) в его двухтомном труде «Система логики силлогистической и индуктивной». Она существенно повлияла на дальнейшее развитие научного познания, способствовала достижению им новых высот. Потребности научного познания не только в индуктивном, но и в дедуктивном методе в XVII в. наиболее полно воплотил французский философ и ученый Рене Декарт (1596—1650). В своем главном труде «Рассуждение о методе...», основываясь на данных прежде всего математики, он подчеркивает значение рациональной дедукции. Последователи Декарта из монастыря в Пор-Рояле А. Арно и П. Николь создали труд «Логика, или Искусство мыслить». Он получил известность как «Логика Пор-Рояля» и долгое время использовался в качестве учебника по этой науке. В нем авторы далеко вышли за пределы традиционной логики и уделили главное внимание методологии научного познания, логике открытий. Создание подобных «расширенных логик» стало характерным в XIX—XX вв. Известный вклад в развитие формальной логики внесли русские ученые. Так, уже в первых трактатах по логике начиная приблизительно с X в. предпринимаются попытки самостоятельного комментирования трудов Аристотеля и других ученых. Оригинальные логические концепции в России разрабатываются в XVIII в. и связаны прежде всего с именами М. Ломоносова (1711—1765) и А. Радищева (1749—1802). Расцвет логических исследований в нашей стране относится к концу XIX в. Так, М. Каринский (1840—1917) создает оригинальную общую теорию выводов — как дедуктивных, так и индуктивных. Труды его ученика Л. Рутковского (1859—1920) посвящены прежде всего основным типам умозаключений, их дальнейшей разработке, и представляют собой, по сути, частный случай более общей теории логических отношений. С. Поварнин (1870—1952) стремился разработать общую теорию отношений в логике. Дальнейшее развитие логика получила в годы советской власти. Она успешно разрабатывается и в наши дни.
f Подлинную революцию в логических исследованиях вызвало создание во второй половине XIX в. математической логики, которая получила еще название символической. ) Зачатки этой логики прослеживаются уже у Аристотеля — в виде элементов исчисления высказываний и теории модальных выводов, — а также у его последователей. Однако систематическая разработка ее проблем относится к гораздо более позднему времени. Растущие успехи в развитии математики и проникновение математических методов в другие науки уже во второй половине XVII в. настоятельно выдвигали две фундаментальные проблемы. С одной стороны, это применение логики для раз работки теоретических оснований математики, а с другой — математизация самой логики как науки. Наиболее глубокую и плодотворную попытку решить вставшие проблемы предприняв крупнейший немецкий философ и математик Г. Лейбниц (1646—1716). Тем самым он стал, по существу, зачинателем математической (символической) логики. (Лейбниц мечтал о том времени, когда учейьге будут заниматься не эмпирическими исследованиями, а исчислением с карандашом в руках.|Он стремился изобрести для этого универсальный символический язык, посредством которого' можно было бы рационализировать любую эмпирическую наук^'Шовое знание, по его мнению, будет результатом логической “калькуляции — исчисления^ Идеи Лейбница получили некоторую разработку в XVIII в. и первой половине XIX в. Однако наиболее благоприятные условия для мощного развития символической логики сложились лишь со второй половины XIX в. К этому времени математизация наук достигла особенно значительного прогресса, а в самой математике возникли новые фундаментальные проблемы ее обоснования. Английский ученый, математик и логик Дж. Буль (1815—1864) в своих работах применял математику к логике. Он дал математический анализ теории умозаключений, выработал логическое исчисление («Булева алгебра»^ Немецкий логик и математик Г. Фреге (1848—-1925) применял логику для исследования математики, ее оснований. Посредством расширенного исчисления предикатов он построил формализованную систему арифметики. Английский философ, логик и математик Б. Рассел (1872—1970) совместно с А. Уайтхедом (1861—1947) в трехтомном фундаментальном труде «Принципы математики» в целях ее логического эбоснования попытался осуществить в систематической форме дедуктивно-аксиоматическое построение логики! (Так открылся новый, современный этап в развитии логических исследований. Пожалуй, наиболее важная отличительная особенность этого этапа состоит в разработке и использовании новых методов решения традиционных логических проблем. Это разработка и применение так называемого формализованного языка — языка символов, т. е. буквенных и других знаков (отсюда и наиболее общее наименование современной логики —«символическая»). Различают два вида логических исчислений: исчисление высказываний и исчисление предикатов. При первом допускается отвлечение от понятийной структуры суждений, а при втором эта структура учитывается и, соответственно, символический язык обогащается, дополняется новыми знаками, j Значение символических языков в логике трудно переоценить. Г. Фреге сравнивал это значение со значением телескопа и микроскопа. А немецкий философ Г. Клаус (1912—1974) считал, что создание формализованного языка имело для техники логического вывода такое же значение, какое в сфере производства имел переход от ручного труда к машинному. рЗйзникая на основе традиционной формальной логики, символическая логика, с одной стороны, уточняет, углубляет и обобщает прежние представления о логических законах и формах, особенно в теории выводов, а с другой — все более знат чительно расширяет и обогащает логическую проблематику. {СЗЬременная логика — сложнейшая и высокоразвитая система знанйй. Она включает в себя множество направлений, отдельных, относительно самостоятельных «логик», все более полно выражающих запросы практики и в конечном счете отражающих многообразие и сложность окружающего мира. 1! Символическая логика находит все более широкое применение в других науках — не только в математике, но и в физике, биологии, кибернетике, экономике, лингвистике. Она приводит к возникновению новых отраслей знаний (метаматематика). Особенно впечатляюща и наглядна роль современной логики в сфере производства. Открывая возможность как бы автоматизировать процесс рассуждений, она позволяет передать некоторые функции мышления техническим устройствам. Ее результаты находят все более широкое применение в технике — при создании релейно-контактных схем, вычислительных машин, информационно-логических систем и т. д. По образному выражению одного из ученых, современная логика — это не только инструмент точной мысли, но и «мысль» точного инструмента, электронного автомата. Специально отметим, что достижения современной логики используются и в правовой сфере. Так, в криминалистике на разных этапах исследования производится логико-математическая обработка собранной информации. Растущие потребности научно-технического прогресса обусловливают дальнейшее интенсивное развитие современной логики. ! Остается сказать,1^гго в разработку систем символической логики внесли важный вклад русские ученые. Среди них особенно выделяется П. Порецкий (1846—1907). Так, он первым в России начал чтение лекций по математической логике. Его собственные труды в этой области не только были на уровне -трудов современных ему западноевропейских ученых, но и в ряде случаев превосходили их-j
Обращаясь снова к истории логики, мы находим, что уже Аристотель поставил и попытался решить ряд фундаментальных проблем диалектической логики — проблему отражения реальных противоречий в понятиях, проблему соотношения отдельного и общего, вещи и понятия о ней и т. д. Элементы диалектической логики постепенно накапливались в трудах доследующих мыслителей и особенно отчетливо проявились в работах Бэкона, Гоббса, Декарта, Лейбница. ОднакаГкак самостоятельная логическая наука, качественно отличная от формальной логики своим подходом к мышлению, диалектическая логика начала оформляться лишь в конце XVIII — нача- ' де XIX в. И это также связано прежде всего с прогрессом #аук11Гих развитии все более четко обозначивался новый этап; 143 ЙЙук о сложившихся, «готовых» предметах они все более Превращались в науки о процессах, о происхождении и развитии зтих предметов, а также о той связи, которая объединяла их в одно великое целое. Господствовавший до этого метафизический метод исследования и мышления, связанный с изолированным рассмотрением предметов и явлений действительности, вне их связи, изменения и развития, вступал во все более глубокое противоречие с достижениями нау^Велбйием времени становился новый, более высокий, диалектический метод, основанный на Принципах всеобщей связи, изменения и развития. Этому способствовало также все более динамичное развитие общества, все рельефнее демонстрировавшее взаимосвязь и взаимодействие всех сторон общественной жизни, реальные противоречия между ниш| (вспомним в этой связи надвигавшуюся Великую французскую буржуазную революцию 1789 г.). В таких условиях во весь рост вставал вопрос о закономерностях диалектического мышления/Нервым, кто попытался сознательно ввести диалектику в логику^ьш немецкий философ И. Кант (1724—1804). Обозревая многовековую историю развития логики, начиная с Аристотеля, он прежде всего подвел итоги этого развития. В отличие от некоторых своих предшественников Кант не отрицал ее достижений/Наоборот, считал философ, логика добилась известных успехов, и этими успехами она обязана «определенности своих границ», а сами ее границы обусловлены тем, что она есть «наука, обстоятельно излагающая и строго доказывающая одни только формальные правила всякого мышления...»6. (Но в этом несомненном достоинстве логики Кант обнаружил и ее основной недостаток — ограниченные возможности как средства действительного познания и проверки его результатов. Поэтому наряду с «общей логикой», которую Кант впервые в ее истории назвал также «формальной логикой» (и это название закрепилось за ней вплоть до настоящего времени), необходима специальная, или «трансцендентальная логика» (от лат. transcen- dens — выходящий за пределы чего-либо, в данном случае за пределы опыта). Главную задачу этой логики он усматривал в исследованиях таких, по его мнению, действительно основных форм мышления, как категорш^ «Мы не можем мыслить ни одного предмета иначе как с пбйощью категорий...»7. Они служат условием всякого опыта, поэтому носят априорный, доопытный характер.<Таковы категории пространства и времени, количества и качества, причины и следствия, необходимости и случайности и другие диалектические категории, применение которых якобы не подчиняется требованиям законов тождества и противоречия^ Кант впервые обнажил действительно противоречивый, глубоко диалектический характер человеческого мышления. В этой связи он стремился выработать соответствующие рекомендации ученым. Заложив, таким образом, принципы новой логики, центральной проблемой которой становилась проблема диалектического противоречия, Кант, однако, не дал ее систематического изложения. Он не раскрыл также ее действительного соотношения с формальной логикой, более того, попытался противопоставить одну другой. (Грандиозную попытку выработать целостную систему новой, диалектической логики предпринял другой немецкий философ — Г. Гегел^ 1770—1831). В своем основополагающем труде «Наука логики» он прежде всего раскрыл фундаментальное противоречие между наличными логическими теориями и действительной практикой мышления, которое к тому времени достигло значительных высот. Средством разрешения этого противоречия и стало создание им — правда, в своеобразной, религиозно-мистической форме — системы новой логики. В фокусе ее — диалектика мышления во всей его сложности и противоречивости. Гегель заново подверг исследованию природу мышления, его законы и формы. В этой связи он пришел к выводу, что «диалектика составляет природу самого мышления, что в качестве рассудка оно должно впадать в отрицание самого себя, в противоречие»^ Свою задачу мыслитель видел в том, чтобы найти способ разрешения этих противоречий. Гегель подверг жесточайшей критике прежнюю, обычную логику за ее связь с метафизическим методом познания. Но в этой своей критике зашел так далеко, что отверг ее принципы, основанные на законе тождества и законе противоречия. Извратив действительное соотношение формальной логики и логики диалектической, он тем самым нанес первой тяжелый удар, существенно затормозил ее последующее развитие. ' Проблемы диалектической логики, ее соотношения с формальной нашли дальнейшую конкретизацию и развитие в трудах философов и ученых Германии К. Маркса (1818—1883) и Ф. Энгельса (1820—1895). Используя богатейший мыслительный материал, накопленный философией, естественными и общественными науками, они создали качественно новую, диалектико-материалистическую систему, которая нашла воплощение в таких произведениях, как «Капитал» К. Маркса,«Анти-Дюринг» и «Диалектика природы» Ф. Энгельса и др. С этих общефилософских позиций Маркс и Энгельс и оценивали специальное «учение о мышлении и его законах» — логику и диалектику! Они не отрицали значения формальной логики, не считали ее «бессмыслицей», но подчеркивали ее исторический характер! Так, Энгельс отмечал, что теоретическое мышление каждой эпохи — это исторический продукт, принимающий в различные времена очень различные формы и вместе с тем очень различное содержание. «Следовательно, наука о мышлении, как и всякая другая наука, есть историческая наука, наука об историческом развитии человеческого мышления»8. Теория законов мышления, по Энгельсу, отнюдь не есть какая-то раз и навсегда установленная истина, как это связывает со словом «логика» обывательская мысль: «Сама формальная логика остается, начиная с Аристотеля и до наших дней, ареной ожесточенных споров»9. Что же касается диалектической логики, то уже Аристотель «исследовал существеннейшие формы диалектического мышления»10. Говоря о новейшей немецкой философии, которая нашла свое завершение в Гегеле, Энгельс считал ее «величайшей заслугой» возвращение к диалектике как высшей форме мышления. В то же время Маркс и Энгельс показали глубокое качественное отличие своей диалектики от гегелевской: гегелевская была идеалистической, а марксистская — материалистической, рассматривающей мышление, его формы и законы как отражение внешнего мира. | Раскрывая действительное соотношение между формальной и диалектической логикой, Энгельс показал, что они не исключают друг друга. Формальная логика необходима, но не достаточна. Поэтому необходима также диалектическая логика. Возражая против того, чтобы считать формальную логику и тем более диалектику инструментом простого доказывания, он подчеркивал: «Даже формальная логика представляет собой прежде всего метод для отыскания новых результатов, для перехода от известного к неизвестному; и то же самое, только в гораздо более высоком смысле, представляет собой диалектика, которая к тому же, прорывая узкий горизонт формальной логики, содержит в себе зародыш более широкого мировоззрения»^. Энгельс сравнивал соотношение формальной и диалектической логики с соотношением элементарной и высшей математики — математики постоянных величин и математики переменных величин. К- Маркс в «Капитале» попытался применить диалектическую логику к анализу современного ему общества. Однако специальных работ по Диалектической логике у Маркса и Энгельса нет. Становление диалектической логики как науки продолжалось в разных странах и в конце XIX в., а также на протяжений всего XX в. ПЗ России разработку отдельных проблем диалектической логики, ее соотношения с логикой формальной продолжили Г. Плеханов (1856—1918) и В. Ленин (1870—1924). Так, Плеханов, выступая против тех, кто отвергал диалектическую логику, следующим образом раскрывал ее соотношение с формальной логикой: «Как покой есть частный случай движения, так и мышление по правилам формальной логики (согласно «основным законам» мысли) есть частный случай диалектического мышления»11. Диалектика, считал он, «не отменяет формальной логики, а только лишает ее законы приписываемого им метафизиками абсолютного значения»12,’
В последние десятилетия в нашей стране предпринято немало более или менее плодотворных попыток систематического изложения диалектической логики. Разработки идут в двух магистральных направлениях. С одной стороны, это раскрытие закономерностей отражения в человеческом мышлении развивающейся действительности, ее объективных противоречий. А с другой — раскрытие закономерностей развития самого мышления, его собственной диалектики. |