Учебник по истории русской журналистики, причем охватывающий только xix в, вышел в 1989 г и стал малодоступным для студентов. Вовторых, с перестройкой всей нашей жизни
 Скачать 2.13 Mb.
|
|
Н. П. Огарёв Н.П. ОГАРЕВ (1813—1877) Что нужно народу? 1 Очень просто, народу нужна земля да воля. Без земли народу жить нельзя, да без земли нельзя его и оставить, потому что она его собственная, кровная. Земля никому другому не принадлежит, как народу. Кто занял землю, которую зовут Россией кто ее возделал, кто ее спокон веков отвоевывал да отстаивал против всяких врагов Народ, никто другой, как народ. Сколько погибло народа на войнах, того и не перечтешь В одни последние пятьдесят лет куда более миллиона крестьян погибло, лишь бы отстоять народную землю. Приходил в 1812 году Наполеон, его выгнали, да ведь недаром слишком восемьсот тысяч своего народа уложили. Приходили вот теперь в Крым англо-французы; и тут слишком пятьдесят тысяч людей было убито или умерло от ран. А кроме этих двух больших войн, сколько в этих же пятьдесят лет уложили народа в других малых войнах Для чего же все это Сами цари твердили народу для того, чтобы отстоять свою землю. Не отстаивай народ русской земли, не было бы и русского царства, не было бы и царей и помещиков. И всегда так бывало. Как придет к нам какой-нибудь недруг, так народу и кричат: давай солдат, давай денег, вооружайся, отстаивай родную землю Народи отстаивал. А теперь и царь и помещики будто забыли, что народ тысячу лет лил пот и кровь, чтоб выработать и отстоять свою землю, и говорят народу покупай, мол, еще эту землю, за деньги. Нет это уж искариотство. Коли торговать землей, так торговать ею тому, кто ее добыл. И если цари и помещики не хотят заодно, нераздельно с народом владеть землей, так пусть же они покупают землю, а не народ, ибо земляне ихняя, а народная, и пришла она народу не от царей и помещиков, а от дедов, которые заселили ее во времена, когда о помещиках и царях еще и помину не было. Народ, спокон веков, на самом деле владел землей, на самом деле лил заземлю пот и кровь, а приказные на бумаге чернилами отписывали эту землю помещикам дав царскую казну. Вместе с землей и самый народ забрали в неволю и хотели уверить, что это и есть закон, это и есть божеская правда. Однако никого не уверили. Плетьми народ секли, пулями стреляли, в каторгу ссылали, чтобы народ повиновался приказному закону. Народ замолчала все не поверил. И из неправого дела все жене вышло дела правого. Притеснениями только народи государство разорили. Увидели теперь сами, что по-прежнему жить нельзя. Задумали исправить дело. Четыре года писали да переписывали свои бумаги. Наконец, решили дело и объявили народу свободу. Послали повсюду генералов и чиновников читать манифест и служить по церквам молебны. Молись, мол, богу за царя, да за волю, да за свое будущее счастье. Народ поверил, обрадовался и стал молиться Однако, как зачали генералы да чиновники толковать народу Положения 2 , оказывается, что воля дана только на словах, а не наделе. Что в новых положениях прежние приказные законы только на другой бумаге, другими словами переписаны. И барщину и оброки отбывай помещику по-прежнему, хочешь получить свою избу и землю выкупай их на свои собственные деньги. Выдумали переходное состояние. Не тона два года, не тона шесть, не тона девять лет определили для народа новое крепостное состояние, где помещик будет сечь через начальство, где суд будет творить начальство, где все перепутано так, что если б в этих царских положениях и нашлась какая-нибудь льготная крупица для народа, то ею и воспользоваться нельзя. И государственным крестьянам по-прежнему их горькую судьбу оставили, и землей и народом оставили владеть все тех же чиновников, а хочешь на волю так выкупай свою землю. Слушает народ, что ему толкуют генералы и чиновники про волю, и понять не может — какая это воля без земли под помещичьими и чиновничьими розгами. Верить не хочет народ, чтоб его так бесчестно обманули. Быть, говорит, не может, чтоб царь своим словом четыре года ласкал нас свободой, а теперь, наделе, подарил бы прежней барщиной и оброком, прежними розгами и побоями. Хорошо, кто не поверил, да смолчала кто не поверил, да стал тужить по несбывшейся воле, тех пришли вразумлять плетьми, штыками да пулями. И полилась по Руси безвинная кровь. Вместо молитвы за царя, раздались стоны мучеников, падающих под плетьми и пулями да изнемогающих под железами по сибирской дороге. Так-то опять плетьми да каторгой хотят заставить народ верить, что новый приказный закон есть божеская правда. Да еще глумятся царь да вельможи, говорят, что через два года будет воля. Откуда же она будет воля-то? Землю урежут, да за урезанную заставят платить втридорога, да отдадут народ под власть чиновников, чтоб и сверх этих тройных денег еще втрое грабежом выжимали и чуть кто не даст себя грабить, так опять плети да каторга. Ничего они не то, что через два года, — а никогда для народа не сделают, потому что их выгода рабство народное, а несвобода Землю от народа отписали за себя. Все что народ ни выработает — подавай ко двору, дав казну, да дворянам асам вечно сиди в гнилой рубахе, дав дырявых лаптях. Свободу отняли. Шагу не смей сделать без чиновничьего позволенья, без паспорта или билета, и за все плати. Ничему народ не учили. Деньги, что собирают на народное ученье, сорят на царские конюшни и псарни, на чиновников и ненужное войско, которое стреляло бы по народу. Понимают сами, что так быть нельзя, что с таким искариотством и народ сгубишь, и царство сгубишь, и самих себя не причем оставишь. Сами сознаются перед народом, что надо дать ему поправиться, а как до дела дойдет, алчности-то своей преодолеть не могут. Жалко царю своих бессчетных дворцов с тысячами лакеев и арапов, жалко царице своих парчей и бриллиантов. Еще не сумели они полюбить народа более, чем своих охотничьих собак, чем золотую посуду, чем пиры и забавы. Вот и не могут они отрешить и унять своих вельможи чиновников, которые помогают им сбирать с народа миллионы рублей, да и сами на себя тянут столько же. Не могут победить своей алчности, вот и двоедушничают. И пишет царь такие манифесты, которых народ в толк взять не может. На словах будто добр и говорит с народом по совести а как слова наделе исполнять приходится, держится с вельможами все той же алчности. На словах от царской доброты народу радость и веселье, а наделе все прежнее горе да слезы. На словах народу от Царя воля, а наделе за эту же волю царские генералы секут народ дав Сибирь ссылают, да расстреливают. Нет! двоедушничать с народом и обманывать его — бесчестно и преступно. Торговать землей и волей народа — не то ли же, что Иуде торговать Христом Нет, дело народа должно быть решено без торга, по совести и правде. Решение должно быть простое, откровенное, всякому понятное чтобы слов решения, раз произнесенных, ни царь, ни помещики с чиновниками перетолковывать не могли. Чтобы ради глупых, бестолковых, изменнических слов не лилось неповинной крови. Что нужно народу? Земля, воля, образование. Чтобы народ получил их на самом деле, необходимо) Объявить, что все крестьяне свободны стой землей, которою теперь владеют. У кого нет земли, например, у дворовых и некоторых заводских, тем дать участки из земель государственных, то есть народных, никем еще незанятых. У кого из помещичьих крестьян земли не в достачу, тем прирезать земли от помещиков или дать земли на выселок. Так, чтоб ни один крестьянин без достаточного количества земли не остался. Землей владеть крестьянам сообща, те. общинами. А когда в какой общине народится слишком много народу, так что тесно станет, дать той общине для крестьян сколько нужно земли на выселок из пустопорожних удобных земель. В тысячу лет русский народ заселили завоевал земли столько, что ему ее на многие века хватит. Знай плодись, а в земле отказа быть не может) Как весь народ будет владеть общей народной землей, так, значит, весь народ за пользование этой землей будет платить и подати на общие народные нужды, в общую государственную (народную) казну. Для сего освобожденных с землей крестьян обложить такою же податью, какую ныне платят государственные крестьяне, ноне более. Подати те взносить крестьянам сообща, за круговою порукою чтоб крестьяне каждой общины отвечали друг за друга) Хотя помещики триста лети владели неправо землей, однако народ их обижать не хочет. Пусть им казначейство выдает ежегодно, в пособие или вознаграждение, сколько нужно, примерно хоть шестьдесят миллионов в год, из общих государственных податей. Лишь бы народу осталась вся земля, которую он теперь на себя пашет, на которой живет, с которой кормится и отапливается, с которой скот свой кормит и поит, да лишь бы подати нив каком случае не повышали, а то народна отсчитывание вознаграждения помещикам из податей согласен. А сколько кому из отсчитываемых на это из податей денег приходится, помещики сами промеж себя по губерниям согласиться могут. Народу это все равно, лишь бы подать не повышали. Помещичьих крестьян по последней ревизии считается всего 11 024 108 душ. Если их обложить одинаковою податью с государственными крестьянами, те. рублей по семи с души в год, то, отсчитав из этих семи рублей около 1 руб. 50 коп. серебром, которые помещичьи крестьяне ныне платят в казну (подушными и разными повинностями, останется затем с каждой души около руб. 40 коп. сера от всех помещичьих крестьян в России — около шестидесяти миллионов рублей серебром. Значит, есть чем пособить и вознаградить помещиков; больше этого ими желать стыдно, и давать не следует) Если при такой подати до полных 60 миллионов, следующих помещикам, чего не хватит, то для покрытия недостатка все-таки никаких лишних податей требовать не надо. А следует убавить расход на войско. Русский народ живет в миру со всеми соседями и хочет жить сними в миру стало, ему огромного войска, которым только царь тешится да по мужикам стреляет, не надо. А потому войско следует сократить наполовину. Теперь на войско и на флот тратится 120 миллионов, а все без толку. С народа собирают на войско денег кучу, а до солдата мало доходит. Из ста двадцати миллионов сорок миллионов идет на одних только военных чиновников (на военное управление, которые еще, кроме того, сами знатно казну разворовывают. Как сократить войско наполовину, дав особенности посократить военных чиновников, таки солдатам будет лучше, да и излишек от расходов на войско большой останется — миллионов в сорок серебром. С таким излишком, как бы ни было велико вознаграждение помещикам, а уплатить будет чем. Податей не прибавится, а распределятся они разумнее. Те же деньги, которые народ теперь платит на лишнее войско, чтоб царь тем войском по народу стрелял, пойдут не в смерть, а в жизнь народу, чтоб выйти народу спокойно на волю с своею землею) И собственные расходы царского правительства надо сократить. Вместо того, чтоб строить царю конюшни да псарни, лучше строить хорошие дороги, да ремесленные, земледельческие и всякие пригодные народу школы и заведения. Притом, само собой разумеется, что царю и семье царской нечего напрасно присваивать себе удельных и заводских крестьян и доходы с них надо, чтоб крестьянство было одно и платило бы одинаковую подать, а из подати и будут отсчитывать, сколько царю за управление положить можно) Избавить народ от чиновников. Для этого надо, чтоб крестьяне, ив общинах ив волостях, управлялись бы сами, своими выборными. Сельских и волостных старшин определяли бы своим выбором и отрешали бы своим судом. Между собой судились бы своим третейским судом или на миру. Сельскую и волостную полицию справляли бы сами своими выборными людьми. И чтоб вовсе это, равно как ив то, кто какою работою или торговлею и промыслом занимается, отныне ни один помещик или чиновник не вмешивался бы, лишь бы крестьяне вовремя вносили свою подать. Аза это, как сказано, отвечает круговая порука. Для легкости же круговой поруки крестьяне каждой общины промеж себя сделают складчину, то есть составят мирские капиталы. Случится лис кем беда, мир ссудит его из этого капитала и не даст погибнуть запоздал ли кто податью, мир внесет за него подать в срок, даст ему время поправиться. Понадобилось ли для всей общины построить мельницу или магазин, или купить машину, общественный капитал поможет им сладить общеполезное дело. Общественный капитал и хозяйству сельскому поможет, да и от чиновников спасет, так как при исправном платеже податей ни один чиновник никого и притеснить не может. Тут-то важно, чтоб все стояли за одного. Дашь одного в обиду — всех обидят. Само собой разумеется, не надо, чтоб до этого капитала чиновник пальцем дотронулся а те, которым мир его поручит, — те в нем отчет миру и дадут) А для того, чтобы народ, получив землю и волю, сохранил бы их на вечные времена для того, чтобы царь не облагал произвольно народ тяжкими податями и повинностями, не держал бы на народные деньги лишнего войска и лишних чиновников, которые давили бы народ для того, чтобы царь не мог прокучивать народные деньги на пиры, а расходовал бы их по совести на народные нужды и образование, — надо, чтобы подати и повинности определял бы и раскладывал промеж себя сам народ через своих выборных. В каждой волости выборные отсел решат промеж себя, сколько надо собрать с своего народа денег на общие нужды волости и выберут промеж себя доверенного человека, которого пошлют в уезд, чтоб вместе с выборными от других волостей, и землевладельцев, и городских обывателей, решить, какие нужны подати и повинности по уезду. Эти выборные на уездном сходе выберут промеж себя доверенных людей и пошлют их в губернский город, чтобы решить, какие народу принять повинности по губернии. Наконец, выборные от губерний съедутся в столицу к царю и порешат, какие повинности и подати должны быть отбываемы народом для нужд государственных, т.е. общих для русского народа. Доверенные от народа люди не дадут народа в обиду, не позволят брать с народа лишних денег а без лишних денег не из чего будет содержать и лишнего войска и лишних чиновников. Народ, значит, будет жить счастливо, без притеснений. Доверенные люди решат, сколько податей платить народу и как платить их, чтобы никому не было обидно. Как соберутся выборные да столкуются, им уж можно будет порешить, чтобы подать платилась нес души, ас земли. У какой общины земли более да земля получше, той, значит и платить податей придется более а кто землей беднеете и платить будут менее. Тут и помещики с своей земли платить будут. Значит, дело будет справедливее и для народа льготнее. Доверенные же решат, как по справедливости отбывать рекрутскую повинность как по справедливости отбывать дорожную, постойную и подводную повинности оценят их деньгами и разложат по всему народу безобидно. Разочтут всякую народную копейку, на какое именно дело ей итти: сколько денег на правительство, сколько на войско, сколько на суды, сколько на училища народные, сколько на дороги. И что решат, то только и будет. Как пройдет год, так в каждой копейке подай отчет народу — куда она истрачена. Вот что нужно народу, без чего он жить не может. Да кто же будет ему таким другом, что доставит ему все это? До сих пор народ веровал, что таким другом ему будет нынешний царь. Что не в пример прежних царей, которые отписали землю от народа и отдали его в неволю вельможам, помещиками чиновникам, новый царь осчастливит народ. Только как пришли генералы с солдатами расстреливать народ за волю и сечь шпицрутенами, так пришлось и про нового царя сказать тоже, что пророк Самуил говорил народу израильскому, когда советовал ему обойтись без царя И поставит (царь) тебе сотники и тысячники и дщери ваши возьмет в мироварницы и поварницы; и селы ваши и винограды ваши и маслична ваша драгия возьмет и отдаст рабам своими семена ваша и винограды ваша одесятствует; и стада ваша благая возьмет и одесятствует надела своя и пажити ваша одесятствует, ивы будете ему рабы. Иными словами не жди от царя никакого добра, а только одного зла, так как по алчности своей цари и волю и достаток народа обирают неминуемо. И наш царь, что приказывает стрелять по народу, оказывается, значит, царем самуиловским. Того и смотри, что он недруга первый враг народа. Говорят, что он добрый да что же бы он мог хуже теперешнего сделать, когда бон был злой Пусть же народ подождет молиться за него, а своим чутьем да здравым смыслом поищет себе друзей понадежнее, друзей настоящих, людей преданных. Пуще всего надо народу сближаться свойском. И отец ли, мать ли снаряжает сына в рекруты — не забывай народной воли, бери с сына клятву, что по народу стрелять не будет, не будет убийцей отцов, матерей и сестер кровных, кто бы ни дал приказ стрелять, хотя бы сам царь, потому что такой приказ, хотя бы и царский, все же приказ окаянный. За тем ищи друзей и повыше. Когда найдется офицер, который научит солдат, что стрелять по народу грех смертный — знай, народ, что это друг его, который стоит заземлю мирскую да за волю народную. Найдется ли помещик, который тотчас отпустит крестьян на волю со всею их землею, самым льготным способом и нив чем не обидит, а во всем поможет найдется ли купец, который не пожалеет своих рублей на освобождение найдется ли такой человеку которого ни крестьян, ни рублей нет, но который всю жизнь и думали учился, и писали печатал только для того, как бы лучше устроить землю мирскую да волю народную знай народ это все друзья его. Шуметь без толку и лезть под пулю вразбивку нечего а надо молча сбираться с силами, искать людей преданных, которые помогали бы и советом, и руководством, и словом, и делом, и казной, и жизнью, чтоб можно было умно, твердо, спокойно, дружно и сильно отстоять против царя и вельмож землю мирскую, волю народную, да правду человеческую. Огарев Н. П Избр. социально-политические и философские произведения М., 1952. Т. 1. С. 527—536. 1 Статья Что нужно народу была написана Огаревым при участии Н.Н. Обручева, А.А. Слепцова и других членов тайного общества Земля и Воля. Она рассматривалась как набросок программы этого общества. После публикации в Колоколе (1861. № статья была издана в виде листовки и получила широкое распространение в России Толковать народу Положения — имеется ввиду Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости я книга Царств, гл. V1I1 (примеч. Н.П. Огарева). К. С. Аксаков К.С. АКСАКОВ (1817—1860) Опыт синонимов Публика — народ Было время, когда у нас не было публики. Возможно ли это скажут мне. Очень возможно и совершенно верно у нас не было публики, а был народ. Это было еще до построения Петербурга. Публика — явление чисто западное, и была заведена у нас вместе с разными нововведениями. Она образовалась очень просто часть народа отказалась от русской жизни, языка и одежды и составила публику, которая и всплыла над поверхностью. Она-то, публика, и составляет нашу постоянную связь с Западом; выписывает оттуда всякие, и материальные и духовные, наряды, преклоняется передними, как перед учителем, занимает у него мысли и чувства, платя за это огромною ценою временем, связью с народом и самою истиною мысли. Публика является над народом, как будто его привилегированное выражение в самом же деле публика есть искажение идеи народа. Разница между публикою и народом у нас очевидна (мы говорим вообще, исключения сюда нейдут). Публика подражает и не имеет самостоятельности все, что принимает она, чужое принимает она наружно, становясь всякий раз сама чужою. Народ не подражает и совершенно самостоятелен а если что примет чужое, то сделает это своим, усвоит. У публики свое обращается в чужое. У народа чужое обращается в свое. Часто, когда публика едет на бал, народ идет ко всенощной когда публика танцует, народ молится. Средоточие публики в Москве — Кузнецкий мост. Средоточие народа — Кремль. Публика выписывает из-за моря мысли и чувства, мазурки и польки народ черпает жизнь из родного источника. Публика говорит по-французски, народ — по-русски. Публика ходит в немецком платье, народ в русском. У публики — парижские моды. У народа — свои русские обычаи. Публика (большею частию, по крайней мере) ест скоромное народ ест постное. Публика спит, народ давно уже встали работает. Публика работает (большею частию ногами по паркету народ спит или уже встает опять работать. Публика презирает народ народ прощает публике. Публике всего полтораста лета народу годов не сочтешь. Публика преходяща; народ вечен. Ив публике есть золото и грязь, ив народе есть золото и грязь нов публике — грязь в золоте, в народе золото в грязи. У публики — свет (monde, балы и пру народа — мир (сходка. Публика и народ имеют эпитеты публика у нас — почтеннейшая, а народ — православный. Публика, вперед Народ, назад так воскликнул многозначительно один хожалый 1 Хрестоматия по истории русской журналистики XIX века МС. К. С. Аксаков — сын известного писателя СТ. Аксакова, публицист-славянофил, поэт, критик. Опыт синонимов впервые опубликован в газете Молва (1857. № без подписи. 1 хожалый — полицейский солдат. |