Б. Р. Мандель. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений бакалавриат, магистратура в помощь к подготовке к экзаменам Москва
 Скачать 4.2 Mb.
|
|
34. Что такое поэтика Поэтика – это раздел теории литературы, трактующий, на основе определенных научно- методологических предпосылок, вопросы специфической структуры литературного произведения, поэтической формы, техники (средств, приемов) поэтического искусства. Термин поэтика переносится иногда на самый объект изучения, например, пушкинской поэтики, поэтики Шекспира» и т.п. В своем историческом развитии поэтика как наука прошла длинный путь, меняя в значительной мере очертания граней своего предмета и характер своих задач то суживаясь до пределов свода поэтических правил, то расширяясь до границ, почти совпадающих с границами истории литературы или эстетики. Однако общей чертой поэтик всех направлений остается то, что все они подходят к художественной литературе под углом зрения ее специфики, стремясь дать теорию поэтического искусства тов порядке установления научно обоснованных эстетических норм, то как догматической декларации творческих принципов, тов виде эмпирического анализа поэтической структуры, то, наконец, построения истории развития литературных форм. Если говорить об истории поэтики, то, отметим, и это уже нам известно, основоположником поэтики считается Аристотель, хотя у него и были предшественники. Зарождение поэтики на греческой почве следует отнести к более раннему времени. Уже в мифических образах девяти муз имеются налицо элементы теоретической мысли, различающей специфику разных поэтических жанров. Ряд существенных положений, связанных с областью поэтики, имеется у Платона, непосредственного учителя Аристотеля (относительно деления поэзии на виды, о катарсисе, о подражательной природе поэзии, но он не далее развитой системы как таковой, оставаясь в круге общефилософской постановки этих вопросов. Таким образом, первым развернутым систематическим трудом по поэтике нужно считать Поэтику Аристотеля, появившуюся на почве довольно развитых теоретических представлений в условиях оживленной борьбы критических мнений. Будучи носителем идеологии рабовладельческой олигархии, Аристотель выступил в период, когда политическая экспансия Греции росла чрезвычайно быстро и требовала культурной мобилизации во всех областях, в том числе, и таких, как теория искусства. Общая трактовка эстетических проблем восходит у него к идеалистической философии, а метод анализа поэтической структуры – метод поэтики – создан, несомненно, на основе эмпирического метода естественных наук. Начиная с раскрытия сущности поэтического искусства, Аристотель последовательно проводит свой анализ (в дошедшей до нас части – на материале трагедии и эпоса) через все стороны поэтической структуры, вплоть до языка. Охватив в пределах рассматриваемого материала едва лине все проблемы поэтического искусства, Аристотель просто поражает глубиной и верностью понимания задач поэтики, ее отношения к литературе, самого принципа ее построения. Поэтика Аристотеля – не свод догматически преподносимых рецептов, но и не отвлеченная теоретическая схема. Ясно осознавая практическое значение для литературного творчества, а, следовательно, и присущую поэтике нормативность, Аристотель идет путем решения главных вопросов на основе изучения конкретных 395 фактов литературы и развернутой системы теоретических представлений, выводимой из общефилософского понимания самой сущности поэзии. Отсюда глубочайшая связь Поэтики Аристотеля с поэтическим творчеством его современников, с художественной культурой его класса, и отсюда же принципиальное ее значение, ее величайшая поучительность. Оказав огромное влияние на последующее развитие науки об искусстве, Поэтика Аристотеля на протяжении многих веков оставалась непревзойденным образцом глубокого единства теоретической мысли и конкретных задач современной поэзии. Более того, целый ряд последующих авторов (вплоть до XVIII–XIX вв.) во многом (и существеннейшем) повторяли Аристотеля и, снизив научно-принципиальный уровень поэтики, превратили ее в свод канонических правил. В чисто практическом плане определяется трактат по поэтике Горация – «De arte poetica» (О поэтическом искусстве, или послание к Пизонам»). Повторяя в некоторых отдельных моментах Аристотеля, Гораций, в целом, далек от его общей концепции. Не обосновывая своих требований сколько-нибудь глубокими философскими предпосылками, Гораций преподносит в изящной стихотворной форме предписания, соблюдение которых является необходимым условием эстетической грамотности поэтического произведения, имеющего целью «услаждать,трогать и учить, смешивая приятное с полезным. Требования простоты, сохранения чувства меры, последовательности и ясности изложения, отказ от чрезмерно грубых и жестоких сцен и т.п. – все это дано как не подлежащие сомнению суждения человека с изысканным вкусом и общепризнанным творческим опытом. Будучи не более чем эстетическим каноном, Послание к Пизонам», тем не менее, не осталось незамеченными в последующие века. Наоборот, общим своим характером оно определило особый тип произведений, особый тип поэтики (догматический, занявший большое место в истории европейской поэтики Нового времени. Поэтики Горация и Аристотеля сыграли роль враз- витии дальнейшей науки о литературе, и неизмеримо большую, чем схематическая поэтика средневековья. Из области последней упомянем лишь о «табулатурах» мейстерзингеров 244 и о греческой статье Херобоска, попавшей в переводе под названием О образех» в Святославов изборник» (1493). Табулатуры представляли собой свод обязательных для выполнения правил музыкально-поэтического искусства мейстерзингеров, правил, носящих сугубо схоластический и замкнуто- цеховой характер. Статья О образех» интересна для нас как первая на Руси работа, имеющая отношение к поэтике. Сколько-нибудь развернутой системы здесь нет, и статья имеет не меньшее отношение к риторике, чем к поэтике, но все же по этой статье читатель древней Руси мог получить некоторые элементарные представления об отдельных средствах поэтической речи – метафоре, гиперболе и т. дона знаменует наличие известного интереса к вопросам теории литературы уже с первых веков нашей письменности, интереса, который на этом этапе мог вызвать лишь использование переводного произведения, но еще не создание оригинального. Эпоха Возрождения воскресила к новой жизни древних авторов, а классицизм XVII–XVIII вв. признал их авторитет непререкаемым. Канонами стали Поэтика Аристотеля и Послание к Пизонам» Горация. Последнее послужило, вместе стем, и внешним образцом для целой серии подобных произведений с XVI по XVIII в. – итальянских, испанских, французских, английских, русских (Тредьяковского, Сумарокова и др. 397 Здесь же – один из первоисточников ряда своего рода общих мест для школьных «пиитик», теорий словесности и т. п. Влияние Аристотелевой Поэтики обнаруживается уже впервой трети XVI в. у итальянского поэта Трис- сина («Гофонисба», 1515, Поэтика, 1529), заметно в «Discorsi dell’arte poetica» Торквато Тассо (1588). Широко использует теоретическое и поэтическое наследие античных авторов французский гуманист Скалигер, Поэтика (1561) которого, отводившая центральное место вопросам поэтического языка, получила в свое время общеевропейское признание. Так, в ряде звеньев (из которых отметим итальянца Кастильветро, впервые окончательно сформировавшего в 1570 закон трех единств») складывается постепенно, как будто бы целиком на основе античного наследства, поэтика классицизма, ярче всего представленная в теории и практике французов XVII в, в частности поэтикой Корнеля Три рассуждения о драме, 1660) и особенно Буало («L’art poétique», 1674). Однако, якобы следуя Аристотелю, классики весьма односторонне восприняли его учение, превратив в догму то, что у него и у античных поэтов было исторически сложившейся нормой. Подкрепляя при этом свои положения авторитетом Аристотеля, они не только поверхностно, но, зачастую, и просто неправильно его понимали. Впрочем, совершенно неверным было бы считать, что классицизм представляет собой нечто иное, как кривое зеркало античности (почему мы и отвергаем термин ложноклассицизм определенным образом преломляя античное влияние, французские классики, создавали свою собственную поэтику, формулирующую эстетические вкусы поднимающейся крупной буржуазии, вступившей в союз с королевской властью, точнее – близкой ко двору верхушкой ее. 398 Что же касается догматизма поэтики классиков, то он вполне соответствовал общему духу абсолютистской идеологии, стремившейся строго регламентировать все стороны жизни, в том числе и правила хорошего вкуса, на основе рационализма Декарта в его придворной интерпретации. В наиболее развернутом виде систему теоретической поэтики этого стиля дает «L’art poétique» Буало, имея своим близким образцом Послание к Пизонам» Горация, ряд мест из которого Буало берет почтив дословном переводе (в целом, «L’art poétique» охватывает более широкий круг вопросов, чем «De arte poetica»). Подробно разрабатывая поэтику драматургии и эпоса, Буало канонизирует поэтическую теорию и практику античных авторов, далеко не во всем правильно ее трактуя. Требованиями рассудка и соображениями натуралистической правдоподобности (но без той широкой исследовательской базы, какую мы видим у Аристотеля) мотивируются все формулируемые здесь правила, среди которых одним из характернейших является известный закон трех единств» (места, времени и действия. Оказав огромное влияние на поэтику или- тературу многих стран, «L’art poétique» Буало становилось обязательным кодексом везде, где завоевывал себе место классицизм, находя близких адептов и подражателей (Готшед – в Германии, Сумароков – в России и т. д. Наиболее яркую страницу в историю борьбы против поэтики французского классицизма вписал, несомненно, Лессинг. Лессинг свою атаку на французов ведет, исходя из ортодоксального (в его понимании) толкования Аристотеля, искаженного «ложноклассика- ми. При этом он весьма далек от слепого следования авторитету древних он, несомненно, был первым теоретиком, сумевшим вновь поднять поэтику на тот научный и философский уровень, на котором она 399 стоит у Аристотеля, и самостоятельно повести дальнейшую разработку важнейших проблем в этой области. Вместе стем Лессинг подобно Аристотелю не лишает свою работу и практического, нормативного значения. Также, как и Аристотель, Лессинг идет от анализа самой природы искусства поэзии. Этот анализ он проводит в сопоставлении поэзии с изобразительным искусством (скульптура, живопись. Этойпробле- ме посвящен трактат Лессинга «Лаокоон» (1766), представляющий одно из значительнейших произведений мировой литературы в данной области. Исходя из своеобразия природы живописи, а также скульптуры и поэзии – пространственной для первых и временной для второй, – Лессинг определяет художественные возможности того и другого искусства. Основным здесь считает он то, что поэзия отражает действительность, давая объекты в известной временной последовательности, и имеет возможность показать процессы, протекающие во времени, а живопись располагает один возле другого одновременно сосуществующие предметы, позволяя зрителю одновременно же их охватывать в едином восприятии, ноне будучи в состоянии дать процесс как таковой. Отсюда делается Лессингом целый ряд нормативных выводов относительно структуры живописного и поэтического образа и подлежащих живописи и поэзии объектов изображения (способы изображения красивого и безобразного в поэзии и живописи, эстетическая порочность описательной поэзии и повествующей живописи и т. д. Следующий значительный этап в разработке проблем поэтики связан с немецкой классической философией. Вопросы теоретической поэтики, будучи даны в системе широких философских концепций, связываются с вопросами истории литературы, что, вообще говоря, является, несомненно, моментом весьма существенным, поднимающим постановку проблем поэтики на более высокий научный уровень. Так, Гердер исторически подходит к проблеме поэтических родов, связывая ее вместе стем с природой слова как специфического средства поэзии. Проблема поэтических родов вообще вызывает на этом этапе большой интерес. Сравнительный анализ структуры поэтических родов дает Шлегель, говоря о характерности действия, замкнутости, единства для драмы, а для эпоса – событийности, неограниченности, относительной самостоятельности частей, органически связанных в единое целое единством мировоззрения. Эту же проблему широко разрабатывает Шеллинг, переводя ее из плана собственно поэтики как таковой в план онтологический в связи с общей своей идеалистической концепцией. Утверждая, что теоретическое рассмотрение порядка поэтических родов не совпадает с историческим, Шел- линг выводит специфику структуры лирики, эпоса и драмы из существа выражаемых ими потенций или ступеней развития. Гораздо больше насыщена кон- кретно-историческим содержанием эстетика Гегеля, в частности разделы ее, касающиеся вопросов поэтики. В связи со своей общей эстетической теорией, построенной исторически, Гегель рассматривает соответствующие каждой форме искусства (символического, классического, романтического) жанры, композиционные и языковые средства, разрабатывая, таким образом, вопросы, непосредственно относящиеся к поэтике. Теоретическая поэтика, связанная с историей литературы, представлена далее многочисленным рядом исследователей XIX–XX вв., начиная с Гумбольдта, его теории эпоса в книге о Германе и Доротее» Гете. Лингвистические основы поэтики Гумбольдта изложены в предисловии к «Kawi-Sprache». 401 Линию Гумбольдта продолжает, самостоятельно ее развивая, российский ученый Потебня (Мысль и язык, Из записок по теории словесности и пр, создавший целую школу. Эстетико-психологический метод анализа художественного произведения, разрабатывавшийся потебнианцами ив философской своей основе носящий субъективно-идеалистический характер, получил значительное развитие и на Западе, особенно в Германии. Типичным представителем этого направления является Мюллер-Фрейенфельс,который для своей поэтики ставит целью дать психологическое обоснование сущности поэзии и производимого ее стилистическими формами воздействия. Иную линию поэтики, идущую от объективно- идеалистической школы Дильтея, дает философско- формалистический метод, представленный одним из крупнейших германских литературоведов – Вальцелем. Выдвигая на первый план изучение формы как необходимый путь для постижения сущности искусства, Вальцель отнюдь не ограничивается внешними сторонами произведения, сосредоточивая свое внимание на анализе внутренней композиции, на компоновке эмоциональной стороны произведения, на раскрытии внутренней симмет ии и т. д Полагая, что во всех искусствах в данную эпоху в основе композиции господствует один и тот же формальный закон, Вальцель считает весьма плодотворным метод параллельного изуче р ния искусств. Вопросы композиции литературного произведения усиленно разрабатываются и другими представителями формализма. Упомянем работы Зейферта о композиции в произведениях Фрейтага, Дибелиуса – о композиции английского романа, Флешенберга – о новеллистической композиции у Гофмана. Не остаются вне поля зрения формалистов и другие стороны поэтической формы. Достаточно назвать работы по мелодике стиха Э. Сиверса, выдвинувшего принцип Ohrenphilologie, те. изучения стихотворения в его восприятии на слуха не на глаз при чтении. Под значительным влиянием европейского формализма сложился русский формализм, выдвинувший ряд теоретиков (Жирмунский, Эйхенбаум, Томашевский, Шкловский и др. Уходя своими философскими корнями в идеализм, подходя к литературному произведению как к явлению чистой, самодовлеющей формы, формализм лишил себя тем самым возможности понимания закономерности литературного процесса и ограничил изучениепоэтической структуры, по существу, лишь внешними, эмпирическими наблюдениями, страдающими нередко произвольностью и случайностью выводов. Вместе стем формалистические исследования грешат фрагментарностью и односторонностью не понимая сущности литературы как явления идеологии, формалист не может дать целостной и всесторонней концепцииструктуры поэтического произведения, сводя суть его к какой-либо формальной доминанте. Наряду с теоретической системой поэтики в истории развития этой науки мы находим попытки построения исторической поэтики. История литературы как история эволюционного развития литературных форм – вот, в сущности, ядро исторической поэтики, наиболее яркими крупным представителем которой по праву считается АН. Веселовский. Исходным моментом в работе этого ученого является стремление собрать материал для методики истории литературы, для индуктивной поэтики, которая устраняла бы ее умозрительные построения, для выяснения сущности поэзии – из ее истории. С помощью такого индуктивного исследования чисто эмпирическим путем мыслится осуществление грандиозного замысла исторической 403 поэтики, которая бы охватила развитие литературных форм всех времени народов. Здание исторической поэтики осталось, к сожалению, незавершенным. Сам Веселовский, издавая свои Три главы из исторической поэтики, высказывал сомнение в том, что ему удастся довести ее до конца. Сама постановка задачи построения исторической поэтики как истории поэтических форм бесплодна и неправомерна, так как, отказавшись от присущей Веселовскому методологически несостоятельной абстрактности, взяв в противоположность ему форму в ее единстве с конкретным содержанием, мы пришли бык построению истории литературы в целом. Ближайшее отношение к поэтике имеют манифесты и декларации целого ряда поэтических школ и отдельных писателей нового времени. Не являясь научными поэтиками, эти декларации дают все же много материала для понимания ее. Так, выдающийся французский писатель В. Гюго в своем предисловии к драме «Кромвель», ставшей манифестом романтизма, отталкиваясь от поэтики классицизма, в противовес рационалистической догматике последнего провозглашает свободу творческой воли художника, призывая ниспровергнуть тенденцию книжных правил, власти авторитетов и слушать лишь голоса природы, правды и своего вдохновения. Вместо очерченных по логической схеме однобоких персонажей Гюго требует живых людей во всей их контрастной противоречивости, вместо абстрактного единства места и времени – конкретной исторической обстановки, необходимо связанной с множественностью мести моментов действия, вместо строго разграниченных жанров – жанров смешанных и т.д. Подобного рода теоретическую декларацию видим мы ив теории экспериментального романа Золя. 404 Еще более развернутые системы поэтики мы находим в теоретической продукции позднейших литературных школ. Большое (и во многом теоретически интересное) наследство оставлено в этой области представителями символизма (особенно А. Белым, работы которого по кругу объектов выходят далеко за пределы символизма, значительное – футуристами. Резюмируем задачей поэтики (иначе – теории словесности или литературы) является изучение способов построения литературных произведений. Объектом изучения в поэтике является художественная литература. Способом изучения является описание и классификация явлений и их истолкование. Литература, или словесность, – как показывает это последнее название – входит в состав словесной, или языковой, деятельности человека. Отсюда следует, что в ряду научных дисциплин теория литературы близко примыкает к науке, изучающей язык, тек лингвистике. Имеется целый ряд пограничных научных проблем, которые можно одинаково отнести как к проблемам лингвистики, таки к проблемам теории литературы. Однако имеются специальные вопросы, принадлежащие именно поэтике. Языком, словом мы пользуемся постоянно в общежитии в целях человеческого общения. Практическая сфера применения языка – это обыденные разговоры. В разговоре язык является средством сообщения, и наше внимание и интересы обращены исключительно на сообщаемое, мысль словесной же формулировке мы обычно уделяем внимание лишь постольку, поскольку стремимся точно передать собеседнику наши мысли и наши чувства, и для этого подыскиваем выражения, наиболее соответствующие нашей мысли и эмоциям. Выражения творятся 405 в процессе произнесения и забываются, исчезают после того, как достигают цели – внушения слушателю требуемого. В этом отношении практическая речь неповторима, ибо она живет в условиях ее создания ее характер и форма определяются обстоятельствами данного разговора, взаимоотношением говорящих, степенью их взаимного понимания, возникающими в процессе разговора интересами и т.п. Поскольку неповторимы в целом условия, вызывающие разговор, постольку неповторим и самый разговор. Нов словесном творчестве имеются и такие словесные конструкции, значение которых не зависит от обстоятельств их произнесения формулы, которые, раз возникнув, не отмирают, повторяются и сохраняются стем, что могут быть снова воспроизведены и при новом воспроизведении не теряют своего |