Драч Г.В. - Культурология. - Р-на-Дону, 2002. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений Ростов нД Феникс, 2002. 608 с
 Скачать 6.31 Mb.
|
|
75 до сегодня, есть как бы разновидность, как бы своего рода палеонтология культуры. Рассмотрение типологии первых средств труда связано с применением соответствующей терминологии . (каменная ашелъская культура, костяная культура и т. д.). Применительно к задачам своего видения трактуют понятие культуры и археологи. Изучая историческое прошлое по вещественным памятникам (орудия труда, жилища, погребения, утварь, одежда и т. д.), археология использует для классификации изучаемых ею объектов такую исходную таксоно- метрическую единицу, как «археологическая культура». Обычно к ней относят комплекс сходных памятников, археологических материалов, занимающих определенную территорию и хронологически совпадающих. Их принято именовать по названию места первых находок, так, например, на Северном Урале на археологической карте нанесены поздняковская, балаковская, турбинская культуры эпохи бронзы, камская неолитическая и мезолитическая культуры. Аналогичные места («культуры») фиксируются по другим регионам нашей страны и повсеместно на планете. Археологические культуры могут различаться и по характерным признакам. Так появляются в археологической классификации древнеямная, катакомбная, срубная культуры, характерные для бронзового века в степной полосе европейской части России. Широко используется в археологии и представление о культурном слое, том вертикальном срезе грунта, на глубине которого при раскопках залегают предметные остатки, следы человеческого присутствия. Такое понимание культуры специфично для археологии. В несколько ином плане трактуется культура в системе понятий этнографии, представляющей собой науку о народах на всех этапах их исторического бытия. Исходное понятие этой науки — «этнос» во всех его достаточно пестрых интерпретациях непременно включает в себя представления о наличии некоторой групповой культурной общности. Поскольку этнографов интересуют черты сходства и различия народов, процессов передачи синхронной и диахронной информации, обеспечивающей качественную специфику этносов (этникосов), постольку к собственно этническим относят именно те компоненты культуры, которые, с одной стороны, обеспечивают единство каждого этноса, а с другой, — передачу этого единства от поколения к поколению. Ввиду этого в этнографии широко представлены понятия, производные от культуры и образующие смысловое древо: материальные культуры (предметы, вещи); духовная культура 76 как информация, существующая в коллективной памяти народа и выступающая подчас в нормативной форме (обычаи, традиции); культурные нововведения, выражающие прогресс в освоении действительности, культурные комплексы и т. д. По-своему выявляется понятие культуры в рамках социологии. Стоит заметить, что при его социологическом рассмотрении (в отличие от общетеоретического, философского) необходимо осуществление некоторых логико-методологических процедур. Идя от абстрактных определений, социолог встает перед необходимостью их эмпирической интерпретации, такой их конкретизации, которая, приведя к разложению общего понятия на составляющие, позволит уловить их средствами и техническими приемами, присущими задачам эмпирического социологического исследования. Происходит логический процесс, как бы обратный абстрагированию, т. е. идет поиск редукции понятия к его исчислимым эмпирическим признакам. При этом обеспечивается нахождение и теоретических, и так называемых эмпирических индикаторов. Социолог должен при исследовании культуры обеспечить квантификацию (выделение отдельных фактов-квантов) и шкалирование, т. е. их измерение по определенной системе отсчета. На вопрос — растет ли или падает культура, в чем и как проявляется тот или иной процесс, социолог должен отвечать с опорой на исчислимые характеристики (статистические данные, результаты опросов и интервью, итоги анкетирования, контент-анализа текстов и т. д.). Своеобразен и тот оттенок, который появляется в понятии культуры, взятом в связи с телесным развитием человека. Обычно такие определения, как «спорт», « физическая культура», «физическая рекреация», полагаются как компоненты, образующие целостное понятие «физическая культура». В рамках семиотики выкристаллизовалось представление о культуре как системе надындивидуального интеллекта, сверхиндивидуального единства. Культура здесь трактуется как ус- тройство, продуцирующее информацию, антиэнтропийный механизм человечества, преобразующий «шум» в «музыку», не-информацию — в информацию, «хаос» — в «порядок». Она в этом видении не сводится только к системе знаков, но, однако, истолковывается, главным образом, именно в этом ракурсе. И наконец, следует сказать о том смысле, который обретает понятие «культура» в общественно-правовом словоупотреблении, в практике государственной жизни. Этим термином здесь именуется определенная сфера государственного управления. Соответствующие наименования носят и выполняющие эти 77 функции государственные органы (министерства культуры, комитеты и их органы в регионах). В 39 Культурология: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений — Ростов н/Д: «Феникс», 2002. — 608 с. Янко Слава (Библиотека Fort/Da ) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru || 40 зависимости от ситуации сфера их деятельности может варьироваться. Так, например, Министерство культуры РФ ведает театрами и библиотеками, но не касается образования, науки или кинематографа. Этот перечень и краткая характеристика функционирования термина «культура» в обыденном и теоретическом сознании далеки от того, чтобы быть исчерпывающими. Но они еще раз подчеркивают многогранность и полифункциональность понятия «культура», необходимость осмысливать его лишь кон- кретно, в определенном контексте. Без такого образа было бы затруднительно схватывание того, что можно полагать как «сущность культуры». Это следует делать лишь выйдя из обыденных представлений и даже конкретно-научных определений, на собственно философском уровне. Те определения культуры, которые нами рассматривались ранее, большей частью не являются собственно философскими. Они скорее звучат как общенаучные. Философия полностью не редуцируется к науке, поэтому названные определения не достигают сущностных характеристик культуры, не проникают в них. Их применение вполне правомерно, но на определенном уровне (этнографическом или археологическом, социологическом или государственно-правовом и т. д.). Емкость и универсальность понятия «культура» позволяют рассматривать ее поливариантно, многоаспектно: как срез общественной жизни, социальный институт, характеристику уровня развития личности, систему общественных регулятивных норм, механизм трансляции опыта, феномен самодетерминации и т. д. и т. п. В исторической и современной литературе по проблемам культуры, мировой и отечественной (академически строгой и популярно впечатляющей), представлен веер концептуальных подходов к ее осмыслению: ценностный (аксиологический), дезаксиологический, семиотический, информационный, гуманистический, технологический и иные. «Незамкнутость», «ситуационность», «открытость» в истолковании культуры налицо. Построение ее объемной, сферической модели, в которой гармонично соотносились бы все аспекты ее рассмотрения, еще впереди. Это задача, с которой еще не справилась теоретическая мысль. Поэтому в ходу определения ситуативные, операциональные, те, которые называют латинским термином «ad hoc» («к этому», для данного случая, для конкретной цели). И все же, все же... стоит попытаться проникнуть в глубь букета дефиниций, разворошить листочки и лепестки и пробиться 78 к корням. Думается, что наиболее перспективен при схватывании сущности (именно сущности) технологический (деятельностный) подход. Он не отрицает того, что при рассмотрении феноменологии культуры (ее форм, проявлений, граней) хорош «гуманистический» подход, полагание культуры как «меры человека», мерила его восхождения к идеалу, способа формирования духовного богатства и реализации сущностных социальных сил и проч. Что привлекает в «технологическом» (деятельностном) подходе? То, что с опорой на него можно, что называется, пальцем указать на то, что есть культура и что не есть культура. Чем уязвимы другие подходы? (Еще раз оговоримся, что они не могут быть отброшены, а пригодны для тех или иных аспектов анализа культурных явлений.) Они уязвимы именно своей «частичностью», высвечиванием грани, иной раз навязчиво риторичны, беллетристичны. Разумеется, радостно слышать, что культура лучше варварства, что она есть нечто возвышающее человека, она единит людей и позволяет взращивать человека в человеке, она — воплощение творческой потенции... Кто же будет возражать против подобных од в честь культуры? Все это так. Однако такие реляции, на наш взгляд, не позволяют увидеть ее корни, глубины, ее фундаментальную сущность. В адрес деятельностной концепции сущности культуры (еще и еще раз подчеркнем — именно сущности) высказывались разного рода замечания. Например, мнение, что постулаты типа «Действие есть подлинная стихия человеческого духа» (П. Гольбах) или «В деянии начало бытия» (Гёте), «Человек является деятельным природным существом» (Маркс), это порождение европейского духа, западной истории. А вот принцип отношения к миру на Востоке иной, он предписывает человеку недеяние («у-вей»), и поэтому подход к культуре с позиций принципа деятельности ограничен и не может быть распространен на восточные модификации общечеловеческой родовой культуры. Но такое противопоставление по меньшей мере неточно. «У-вей» не есть отрицание любой активности. Оно предполагает специфическую активность, невмешательство в естественный порядок вещей и ход событий, активность в виде «осуществления недеяния». Это, так сказать, не преобразовательная, а гармонизирующая активность, не переделка, а впи- сывание в естественные процессы. Но все же это тоже «деятельность». Поэтому деятельностный (технологический) подход вполне применим не только к Западу, но и к Востоку, разумеется, с учетом его специфичности. 79 Как же рассматривается с таких позиций сущность культуры? Вглядываясь в культурологические сюжеты, убеждаешься в том, что в них явно или скрыто присутствует указание на человека, его жизнь, его действия. Человек — это основа всей культурологической проблематики. В связи с этим понятие «культура» так или иначе выражает родовую специфику человеческой деятельности, как способа бытия людей вообще, и понять культуру можно лишь через понимание человеческой деятельности. Однако определить культуру как просто выражение деятельности означало бы произвести впечатление некоторой глубокомысленности. И только! Поэтому надо вглядеться в то, что же скрывается за термином «деятельность». Не вдаваясь во все его 40 Культурология: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений — Ростов н/Д: «Феникс», 2002. — 608 с. Янко Слава (Библиотека Fort/Da ) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru || 41 тонкости, отметим, что деятельность — это определенный тип отношения человека и мира. И задан он не столько генетически, сколько исторически и социально. Этот тип выражает ориентированность человека как на приспособление к условиям бытия, так и на изменение самих этих условий, их адаптацию к целям и стремлениям человека. Полная и абсолютная бездеятельность равноценна смерти. Насыщенная, активная, целеполагающая, преобразующая деятельность — это и есть жизнь, человеческая жизнь, а не прозя- бание, бессилие, деструкция и распад. Один из современных фантастов как-то обронил фразу, что человек — «активная протоплазма». Да, это так. Деятельность — это фундаментальная характеристика человеческого бытия, субстанция истории, всего человеческого мира, она движитель и мотор, обеспечивающий беспрестанное, уходящее в бесконечность, развитие человечества как материальной и духовной системы, составляющей реального мира. Деятельность не может быть беспредметной, безадресной, предназначенной всем и никому. Она, выражаясь математическим языком, векторна, а не скалярна, т. е. направленна, ориенти- рованна, целеполагающа. Ее формы и внутренняя расчлененность многообразны. В современных теоретических поисках представлены различные модели ее морфологического развертывания. В ней усматриваются неодинаковые уровни проявления — от жестко фиксированных поступков «по правилам» до творческого взлета, энту- зиазма, преодоления жестких рамок. Целенаправленность и продуманность, рациональный расчет и внерационально-интуитивные прозрения, всеобщность и привязанность к конкретно-историческим реалиям — все это присутствует в деятельности. И, пожалуй, глубоко прав академик М. С. Каган, предложивший именовать человека не «хомо сапиенс» (человек разумный), 80 а «хомо фабер» (человек созидающий), не «хомо люденс» (человек играющий) и т. д. — а «хомо агенс» (человек действующий). По его утверждению, это определение интегрирует все приведенные, вскрывая односторонность каждого из них и подчеркивая их правильность и неправильность в одно и то же время. Содержательный срез человеческой жизни настоятельно требует своего осмысления, прежде всего через деятельные характеристики. Понятие «деятельность» предельно. Оно предельно в том смысле, что сопряжено напрямую с реальностью, его не нужно дополнять другими определениями. В нем и через него выявляется в самой общей форме тот контур реальности, который очерчивает бытие человеческое. Эта позиция разделяется и светской, и религиозной мыслью. Один из наиболее видных философов и теологов нашего века католик Пьер Тейяр-де-Шарден в книге «Божественная среда» подчеркивает, что с точки зрения догматики нет ничего более несомненного, чем возможность освящения человеческой деятельности, активных усилий, устремленности. Можно было бы еще многое сказать об эвристических и объяснительных возможностях понятия человеческой деятельности и значимости самой деятельности в бытии рода людей. Однако применительно к нашему рассмотрению следует отметить, что культура в глубокой сути своей есть то, что обеспечивает реализацию самой деятельности, ее имманентный механизм, способ ее осуществления. Такая трактовка как бы отвечает на вопрос: как система человеческой деятельности осуществляется? Утверждение культуры как механизма (технологии) деятельности дает возможность «взять» культуру в ее сущностном бытии, не ограничиваясь описательно (феноменологически) констатациями. На уровне социально-философского анализа утверждение культуры как искусственной (а не «естественной») технологии деятельности дает нам ее всеобщую характеристику. Взятая в широком общетеоретическом смысле, категория «технология» помогает понять саму суть культуры. Технологичность культуры, полагание ее как способа деятельности как раз и предполагает то, что культура предстает как исторически изменяющаяся и исторически конкретная совокупность тех приемов, процедур, норм, которые характеризуют уровень и направленность человеческой деятельности, всей деятельности, взятой во всех ее измерениях и отношениях. С этих позиций она выступает как способ регуляции, сохранения, воспроизведе- ния и развития всей человеческой жизни, социальной и индивидуальной. 81 Культура — это своего рода принцип связи человека с предметом, способ его вхождения в общественную жизнь, механизм самосознания, осмысливание своей неотделимости от других и собственной автономности, уникальности. Культура — это характеристика ментальности (установки сознания, его нацеленности вовне — на мир и внутрь себя, на собственные глубины духа). Культура — это то, что позволяет внести в мир и в личность смысл, человеческое значение. Она вбирает в себя способность использовать то, что накоплено в процессе многовекового развития человечества. Быть культурным — это «уметь». Уметь пользоваться множеством вещей, представлять (репрезентировать) в себе и через себя то, что создано веками, и то, что актуально сегодня. При этом видении сущности культуры на первый план выходит такая ее черта, как воспроизведение деятельности по исторически заданным основаниям. Она требует выражения в соответствующих понятиях. И прежде всего напрашиваются для применения такие, как «схема», «алгоритм», «код», «матрица», «канон», «эталон», «парадигма», «стереотип», «норма», «традиция» и др. Все эти понятия вышли из различных областей знания, несут неоднозначную смысловую нагрузку, но их объединяет одно: они 41 Культурология: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений — Ростов н/Д: «Феникс», 2002. — 608 с. Янко Слава (Библиотека Fort/Da ) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru || 42 выражают момент устойчивости в изменяющемся содержании деятельности, переноса этого содержания, трансляции образцов, поддержания непрерывности исторического процесса, связи его ступеней. Во всех этих понятиях высвечивается одна важная сторона сущности культуры — ее способность как бы давать достаточно четкие предписания о выполнении в определенной последовательности некоторой совокупности актов, образующих в своем единстве деятельность. Эта алгоритмичность, несомненно, внут- ренне присуща культуре. В ней выражена, хотя и мягкая, но все же формализованность культурных явлений. Культура побуждает к действию «по правилу», по более или менее четко очерченным линиям. Транслятор деятельности, аккумулятор исторического опыта, суммированный разум прошлого (но и его неразумие...) — все это культура. Передающиеся от поколения к поколению системы последовательных правил деятельности (и оценивающих их смыслов) в интегральном единстве составляют технологию деятельности, являющуюся сущностью культуры. Однако ими не исчерпывается суть культуры. Предписания, поступающие по стреле времени, как эстафета от предков к современникам, от |