Готлиб Введение в социологическое исследование. Удк 316 ббк 60. 5 Г73 содержание
 Скачать 2.29 Mb.
|
|
Вопросы для самоконтроля
205 Тема 1 ' Типы в классической парадигме
Литература
1 Здесь мы исключаем собственно постмодернистское или арт- направление. Тема 2 Тема 2 " Типы в качественной парадигме 207   Типы социологического исследования в качественной парадигмеКлючевые понятия: Исследовательская стратегия, «исследование случая» (case study), «история жизни» (life story), «устная история» (oral story), этнографический тип, "обоснованная теория» (grounded theory), плюральность методов, «Я» рассказчика, проводник, осевое и селективное кодирование, мемосы, центральная категория, концептуализация Как охватить повседневность — этот видимый, но не замечаемый мир привычек и ограничений, советов и одобрений, иллюзий и разочарований, рутины и банальности? Если, однако, говорить серьезно, повседневность — одно из пространственно-временных измерений развертывания истории, форма протекания человеческой жизни, область, где возникает надежда на новацию — банальности, перетекая друг в друга, образуют новые миры. Н.Н. Козлова. Горизонты повседневности советской эпохи (голоса из хора) иной образ результата, его язык и форму представления. Ранее мы уже говорили, что качественное исследование — это всегда творческий процесс, достаточно гибкий и ситуативный. Тем не менее все разнообразие конкретных качественных исследовательских практик все же может быть представлено несколькими типами1:
Еше раз подчеркнем, что само выделение этих типов достаточно относительно и предположительно: с одной стороны, качественная социология — еще «ребенок в коротких штанишках», только начинающий осмысливать себя; с другой стороны, ее «зонтичный», мозаичный характер создает значительные трудности для структурирования, четкого «раскладывания по полочкам» всего реального богатства конкретных исследовательских практик. Не случайно не умолкают споры о соотношении этнографического типа социологического исследования и исследования типа «кейс-стади»: ряд авторов говорят об этнографическом типе «кейс-стади», другая — о «кейс-стади» как разновидности этнографического. В любом случае мы полагаем, что попытка упорядочивания реального разнообразия этих исследований, стремление выделить основные элементы, создающие специфичность, «особость» той или иной разновидности качественного исследования, всегда полезна и плодотворна. 1. Характер исследовательской практики как критерий выделения типов В рамках качественной парадигмы критерием структурирования выступает характер исследовательской практики как интегрированной целостной деятельности исследователя, включающей и определенную «практическую логику» исследования, и конкретные методы сбора информации, и тот или ' Ряд авторов {Д.Берга, В.Семенова) выделяют еще и историю семьи как самостоятельную исследовательскую стратегию. На наш взгляд, этот тип очень близок к исследовательской стратегии история жизни, хотя обьект изучения в ней — не отдельный индивид, как в «истории жизни», но семейная ячейка, взятая в единстве ее внутрисемейных связей. 208 Часть II • Исследовательские практики Тема 2 • Типы в качественной парадигме 209   2. Этнографический тип качественного социологического исследования2.1. Что такое этнография? Термин «этнография» буквально означает описание этноса. Он удивительно многозначен: это и научная дисциплина, и метод, и жанр. Как научная дисциплина, этнография «вписывается» в культурную (социальную) антропологию1 или в историю (отечественная, точнее, советская традиция). В этом своем значении этнография представляет собой науку, нацеленную на детальное описание разнообразных культурных форм, их «особости», «ина-ковости». Традиционная «ранняя» этнография (XVIII-XIX вв.), связанная с именами блестящих антропологов Э.Б.Тайлора, Л.Г.Моргана, Дж.Фрезера и др., занималась изучением культур народов, «далеких» в пространственном и временном отношении от западного исследователя: изолированных племен, древних народов, принадлежащих к дописьменным культурам2. При этом в полном соответствии с теорией культурного эволюционизма этнография «поставляла» конкретный материал об их традициях, обычаях, верованиях как свидетельствах тех стадий развития человеческого общества, которые другие народы давно преодолели. Традиционная этнография была типичной классической наукой с ее претензиями на универсальность (монументализм, как это называют Н.Дензин и ИЛинкольн)*, объективное достоверное знание. 1 Границы между этими антропологиями достаточно условны и зависят от традиций той или иной научной школы: американской, английской, российской и т.д. ' Подробнее см.: Романов П.В., Ярская-Смирнова Е.Р. «Делать знакомое неизвестным»: этнографический метод в социологии. 3 Denzin N,, Lincoln Y. Introduction: Entering the Field of Qualitative Research P. 16. Этнография XX века, с одной стороны, расширила угол зрения, увидев «другое», удаленное в культурном смысле, не только за «семью морями», но и рядом, «в соседнем квартале». Объектом ее изучения стали и культуры самых различных социальных общностей: организаций, городских агломераций, отдельных социальных страт. С другой стороны, начиная с работ известных английских антропологов Б.Малиновского и А. Редклиффа-Брауна, впервые использовавших метод включенного наблюдения, этнография стала ориентироваться на «мягкие» методы, субъективный опыт исследователя и изучаемых людей. Использование включенного наблюдения и других «мягких» методов было ответом на мошную волну критики, а точнее, самокритики в адрес классической или «модернистской» этнографии. В так называемом объективном знании этнографы-критики стали видеть лишь идеологемы, начисто лишенные той непредвзятости, на которую ориентирована классическая этнография. Были выделены даже факторы, делающие любое этнографическое описание чужой культуры фактически предвзятым. Среди них были названы фактор зависимости от контекста, задаваемого самим исследователем и его социальным окружением; институциональный, т.е. причастность этнографа к институтам его общества; политический фактор, т.е. невозможность быть независимым от политической ситуации, и т.д. В последние годы этнография сделала еще один радикальный шаг: отказ со стороны этнографа от собственно исследовательской «привилегированной» позиции по отношению к объекту изучения. «Возникает необходимость говорить об этнографии не просто как об опыте интерпретации некоей заданной "другой" реальности, но и как о конструктивном переговорном процессе, в котором участвуют по меньшей мере двое... сознательных субъектов»'. Этнография как жанр характеризуется детальностью описания изучаемых явлений и в этом своем значении является определенной формой получения и представления знания. ' Clifford J. The Predicament of Culture: Twentieth Century Ethnography Literature and Art. Cambridge: Cambridge Univercity Press, 1988. R 39. 210 Часть II • Исследовательские практики Тема 2 • Типы в качественной парадигме 211   В понимании этнографии как метода (этнографический метод) акцент делается на включенном наблюдении как излюбленном способе получения знания в культурной или социальной антропологии в XX веке.2.2. Основные идеи этнографического подхода в социологии ' Во второй Половине XX века социология, вновь начинающая осознавать необходимость «возвращения индивида» в свое предметное поле, нашла в этнографии соответствующий познавательный инструмент. Он позволял через детальное описание единичного — конкретных повседневных практик — «выйти» на традиционную для нее исследовательскую задачу — познание типического в социальном явлении. Так внутри социологии формировалась особая исследовательская традиция изучения социальных явлений, получившая свое название — этнографический подход (или метод). Следует еще раз подчеркнуть, что эта традиция представляет собой особую интегрированную качественную исследовательскую практику, т.е. определенный тип качественного исследования. Ставным его лозунгом стало выражение известного английского социолога М.Хаммерсли «сделать знакомое неизвестным»1. В этом девизе содержится две идеи. Первая состоит в том, что исследуется знакомый, рядом находящийся мир: трущоб, рынков, промышленной организации, крестьянского труда, детской преступности и т.д. Вторая — в том, что только взгляд на привычное как странное, неизвестное, другое, чужое, только остранение исследователя (термин известного советского культуролога В.Шкловского. — А.Г.) помогает «сломать» привычное, непроблематичное в рутине повседневности изучаемой социальной общности, понять смыслы, которые кроются за видимым социальным и организационным порядком. Рассмотреть нечто с этнографической точки зрения значит увидеть в нем другое — в отличие от своего. Социолог здесь при- обретает статус чужестранца или, если воспользоваться названием одного из американских учебников по этнографии, «профессионального чужака». Эта позиция чужака означает открытость исследователя другому, иному опыту, отказ от старых теоретических схем объяснения, готовность увидеть новое, незнакомое, способность удивиться. Вместе с тем этот главный лозунг этнографического подхода нельзя понимать буквально. Иное, другое, и мы об этом уже говорили в Теме 4, Часть I, только тогда можно понять, когда исследователь обладает некоторым предзнанием, некоторым смутным образом результата. Это означает, что знакомое должно стать неизвестным, но до определенной степени — в противном случае это неизвестное можно в принципе не понять. 2.3. Основные черты качественного исследования этнографического типа Главные характеристики этой исследовательской практики, составляющие ее своеобразие, отличающие ее от других типов качественного исследования, таковы:
' Hummersly M. What's Wrong with Ethnography? The Myth of Theoretical Description // Sociology. V. 24. 1997. P. 595. 1 Вместе с тем сегодня в литературе встречается употребление термина этнографический подход в социологии как синонима качественного подхода вообще. 212 Часть II • Исследовательские практики Тема 2 ' Типы в качественной парадигме 213     людей, погружение, при котором не создаются определенные экспериментальные условия (как при использовании эксперимента в классической социологии), но жизненные миры «даны» исследователю естественным образом.Акцент на методе включенного наблюдения не отменяет использования других методов в рамках этой исследовательской практики: свободного интервью, качественного анализа документов. При этом наряду с анализом «бумажных» документов в последнее время успешно используется И фотоанализ как способ прочтения фотодокумента, использующий анализ невербального языка: языка жестов, мимики, тела. «Учитесь читать фотографии, как вы могли бы читать книги», — написано в одной из первых книг по так называемой «визуальной социологии»'. Фотография незамедлительно выдает «детали», подробности, столь важные в рамках этого типа исследования. Вместе с тем все эти методы являются второстепенными, уступая «пальму первенства» включенному наблюдению. Не случайно ряд авторов называют рассматриваемый нами этнографический тип стратегией включенного наблюдения, где сам этот термин понимается не узко — как метод, но широко — как определенная исследовательская практика'. 3 — здесь большое значение придается фигуре самого исследователя, его способности войти в контакт с теми, чьи жизненные миры ои изучает, его открытости новому, его умению слушать и слышать, его способности находиться «вне» и «внутри» изучаемого опыта одновременно, его воображению, наконец. Социолог-этнограф должен представлять себе, что изучаемые им люди имеют весьма приблизительное представление о социологии и что чаше всего исследователей принимают за «рекламных агентов, налоговых инспекторов, шпионов... правительственных служащих»3. ' PlummerK. Documents of Life. An Introduction to the Problems and Literature of a Humanistic Method. P. 52. ! Подробно см.: Девятко И.Ф. Методы социологического исследования. Екатеринбург: Уральский университет, 1999. 1 Hummersly M., Atkinson P. Ethnography Principles in Practice. P. 81. М.Хаммерсли и РАткинсон приводят пример бесспорно благоприятного впечатления, которое произвел исследователь Дон Халландер на жителей небольшого городка штата Джорджия, которых собирался изучать. В то же время это благоприятное впечатление оказалось непреодолимым препятствием к исследованию. Жители городка решили, что социолог является представителем фирмы, изготавливающей вискозу, который должен помочь фирме обосноваться в этом городе. Все старались убедить исследователя в отличных качествах города и его обитателей. «Исследователь-этнограф как будто превратился в сказочную фею-крестную, и серьезная работа была невозможна»'. Исследователь был вынужден уехать. Социолог должен владеть искусством производить нужное впечатление (вспомним И.Гофмана. — А.Г.). Именно это качество исследователя позволяет установить доверительные отношения с группой, вне которых он практически не получает доступа к информации. Исследователь должен решить, какое именно впечатление он хочет произвести, и в соответствии с этим изменить свой имидж: одежду, прическу и т.д. Следует помнить, что в искусстве производить впечатление нет обобщающих правил. Существуют различные категории информантов, различные социальные контексты и, соответственно, различные имиджи. В этом смысле, полагают М.Хаммерсли и РАткинсон, социолог-этнограф очень похож на актера, чья профессиональная компетентность предполагает высокую чувствительность к меняющимся ситуациям. 4 — результат этнографического исследования — чаще всего монтаж, попытка из мозаики собранных данных составить целостную «картинку» культуры изучаемой общности. Исследователь здесь — своеобразный монтажник (bricoleur), использующий различные части-источники для монтажа (bicolage) целого. Термин этот, введенный в оборот Г.Зиммелем и подхваченный крупнейшими современными социологами Ж.Бод-рийяром и КЛеви-Строссом, призван отразить спонтанность, отсутствие жесткого плана, открытость процесса монтажа Hummersly M.( Atkinson P. Op. cit. P. 84.   г ы Часть II • Исследовательские практики и в то же время его от начала до конца законченность, завершенность. В самом деле, исследователь, работая в поле, используя включенное наблюдение, интервью, старается из обрывков разговоров, наблюдаемого поведения, бесед информантов между собой, жестов, выражения глаз — из всего этого разнообразия полевых данных «ухватить» смысл происходящего, понять ценности группы, разделяемые ими нормы, культуру группы в целом. 5 — здесь большое значение ,,.,.(-сг первоначальная процедура поиска посредников, способных ввести человека в группу, сообщество, а затем помочь войти в контакт с «ключевыми фигурами», хранителями знаний о традициях данного сообщества. Современный английский исследователь К.Робсон называет их «проводниками»'. Именно от «проводников» зависит доступ к информации, необходимой исследователю, а также отношение к исследователю, готовность с ним сотрудничать. Попробуем рассмотреть все выделенные нами черты, специфику этнографического подхода в социологии в целом на примере исследования «Рынки как культуры», осуществленного американским социологом М.Аболафиа в 1990-х годах применительно к деловым рынкам Уолл-Стрит'. В этом исследовании рынки рассматривались не просто как места, где совершаются сделки, акты купли-продажи как простой обмен между лицами, — но как специфические культуры. Изучение рынков как культур означает акцент на процессе пов-торяюшегося взаимодействия в сфере деловых операций, где устанавливается особый набор взаимных договоренностей: культура рынка здесь — система социально значимых отношений, вбирающая культурные нормы, правила, познавательные сценарии (cognitive scripts). Исследователь изучал три аспекта культуры: основные ' Robson С. Real World Research: a Resource for Social Scientists and Practitioner-Researchers, R 160. ! Aborlaphia M. Creating the Markets: Wall-Street Opportunism and Restraint. MIT, 1998. Тема2 • Типы в качественной парадигме 215 правила и роли, локальный рационализм, движущие силы и процесс изменений. В своих исследованиях социолог использовал три различных метода и, соответственно, получил три типа данных. Изучение рынка ценных бумаг он производил с помощью анализа юридических документов из архивов судов: «Тысячи страниц изученных мною документов открыли для меня многое в таинственном мире фьючерсных торгов». Библиотеки регулирующих организаций и судебные архивы оказались настоящими сокровищницами, содержащими непочатый край документальных свидетельств участников экономического процесса. Наряду с этим исследователь проводил беседы с представителями регулирующих органов и адвокатами, участвующими в судебных- разбирательствах, связанных с биржевой деятельностью на Нью-йоркской фондовой бирже. Этот же метод он использовал для изучения рынка облигаций. Здесь он проводил беседы с брокерами. Беседы проходили обычно в операционном зале после торгов в периоды вялой деловой активности. Менее формальное общение имело место в ресторанах и барах. Исследователь старался уловить побольше деталей будничной жизни биржевика, просил брокеров описать свой рабочий день, рассказать о карьере, припомнить какие-то ключевые эпизоды, объяснить смысл и назначение целого ряда организаций, связанных с биржевой деятельностью. «Я позволял им рассуждать на их любимые темы, но в то же время аккуратно направлял разговор к вопросам, интересовавшим меня». Кроме того, МАболафиа использовал метод включенного наблюдения: «Я стал на бирже своим, или, если воспользоваться формулой одного антрополога, туземцы мне построили хижину. Постепенно мои личные наблюдения и выкладки вытеснили собеседования как основной источник информации», — пишет он. Главная проблема, с которой столкнулся социолог, — реальная угроза «ассимилироваться» — принять всерьез картину мира брокеров и даже стать частью этого мира. «Нетрудно поддаться их модели мира, — пишет исследователь, — поскольку это весьма притягательный мир. Экономическая доктрина Уолл-Стрит — ясная, четкая система, объясняющая все — от поведения отдельных брокеров до роли государства на рынке». Этнографу легко держать дистанцию, когда его «объекты» — люди неграмотные, нишие или ущербные, замечает М.Аболафиа. Гораздо труднее, если они исповедуют систему воззрений, принятых твоим обществом. 216 Часть II • Исследовательские практики Тема 2 • Типы в качественной парадигме 217   Поэтому, по мнению исследователя, в процессе сбора нужно регистрировать все подряд, но дома необходимо подвергать информацию критическому осмыслению.В целом вся совокупность откликов, реакций, мнений, способов поведения биржевиков и составляла мозаику данных, из которых исследователю необходимо было «смонтировать» культуры деловых рынков Уолл-Стрит в трех выбранных аспектах. Существенной проблемой для исследователя стала проблема доступа к миру биржевиков, к основным источникам информации об этом мире. Дело в том, что этнографический анализ деловых рынков как культур достаточно непрост. По своей сути — это область, где распоряжаются корпоративные элиты. Они, как правило, наделены большей властью и высоким статусом и потому защищены от посторонних наблюдателей. Именно поэтому представители элит редко оказываются объектом этнографического анализа. «Этнография чаще имеет дело с теми, кто беден, лишен влияния, имеет отклонения в поведении», — пишет М.Абола-фиа. Власть и деньги создают проблему для этнографа. Американский исследователь использовал личные связи, чтобы попасть на деловые рынки Нью-Йорка: как у преподавателя Школы бизнеса при Корнуэльском университете, у него было много бывших и тогдашних учеников, работавших там. Кроме того, благодаря старому знакомому, другу детства, юристу, он получил доступ к материалам Комиссии по срочной продаже при биржевой конторе в Вашингтоне. Личные связи оказались тем ключом, который отпер заветную дверь. Кроме проблемы доступа большое значение здесь имела и проблема установления контактов с информантами, создания у них положительной мотивации по отношению к исследованию. Огромное количество информации, имеющееся в распоряжении участников рынка носит частный, конфиденциальный характер. Участники рынка обычно тратят много сил, чтобы ее собрать. Именно поэтому они тщательно оберегают ее, подозрительно относятся к любым официальным версиям, объясняющим интерес к этой информации. Исследователь должен убедить участников рынка, что его интерес бескорыстен, т.е. носит научный, а не коммерческий характер, не связан с желанием что-либо разоблачить. Кроме того, информанты должны быть уверены, что этот исследовательский проект достаточно важен. чтобы тратить на него время, и что исследователь в силах осуществить его «правильно». Для повышения интереса к исследованию, придания ему значимости М.Аболафиа старался поместить исследовательскую задачу в более широкий контекст, убедить потенциальных информантов в необходимости серьезного исследования биржевой деятельности, которая сегодня обществом недооценивается. Труднее оказалось, по признанию исследователя, убедить их в своей компетентности. Для того чтобы говорить с брокерами «на равных*, ему пришлось прослушать курс лекций для желающих стать участником фьючерсных торгов, выдержать экзамен и получить национальный диплом, посе-шать лекции коллег по проблемам финансов, просматривать финансовые издания в поисках сюжетов и т.д. Все это позволило исследователю быть желанным гостем на бирже, завоевать доверие биржевиков. |