В немецком и украинском языках
 Скачать 0.77 Mb.
|
|
1.1.1.1 Отношение РецРГ к категории залога. Рассматривая РецГ с точки зрения залога, следует отметить, что в современной лингвистике наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой грамматическая система глагола имеет два залога: активный и пассивный [Виноградов 1947: 633; Грамматика современного русского литературного языка 1970: 351-355; Цанков 1982; Шапиро 1941; Geniušiene 2007: 233-235; Nedjalkov 2007: 207-210]. Взаимный залог к этой системе не относится. Так, глагол битися украинские грамматисты относят к взаимному залогу, хотя современная нормативная грамматика предпочитает говорить о взаимном значении глагола и не использует относительно такой единицы термин «залог». Относя РецГ к системе РГ, Э. Ш. Генюшене отмечает, что их сближает общая исходная база, то есть, обе группы глаголов образуются от глаголов с одинаковыми свойствами – двухвалентных транзитивов, актанты которых принадлежат к одному лексико-семантическому классу лиц и реже животных [Генюшене 1975: 24]. Термин «взаимный залог» до сих пор широко используется в лингвистике. Это касается работ, написанных в свете теории глагольного залога, которая получила признание в современном языкознании [Диатезы и залоги 1975; Категория залога 1970; Международная конфернция, посвящённая 50-летию Петербургской типологической школы 2011; Проблемы теории грамматического залога 1978]. Л. Л. Иомдин предлагает вместо термина «взаимный залог» использовать термин «симметричные предикаты» [Иомдин 1980: 6]. Именно этот термин, по мнению автора, позволяет рассматривать более широкий круг лексических единиц, которые имеют нетривиальные общие свойства, чем тот класс глаголов, который традиционно называется «взаимным залогом». Исходя исключительно из характера семантических актантов, можно сказать, что симметричными являются такие предикатные лексические единицы, семантические актанты которых имеют одинаковые содержания типа дружить, беседовать, ссоритьсяи т.п. Относительно категории залога и ее отношения к РГ и РецГ, следует отметить, что в немецком языке к категории залога относят оппозицию актив : пассив (В. Г. Адмони; Х. Вайнрих; Е. И. Москальская; Р. И. Смеречанский и др.). Так, В. Шмидт считает, что РК и РецК занимают промежуточную позицию между категорией залога и грамматическим классом глаголов [Schmidt 1977: 205]. По мнению автора, рефлексив принадлежит к медиуму, который в современных языках не сохранился, но унаследовал его функцию. В образовании РК непереходные глаголы не проявляют высокой продуктивности, поэтому такие конструкции, по мнению В. Шмидта, не могут считаться самостоятельным залогом. Подобного мнения придерживается В. Г. Адмони, который рассматривает рефлексив как медиальный или субъектно-медиальный залог [Admoni 1986: 181-182]. Ф. Вагнер и Е. И. Шендельс причисляют РГ к активному залогу [Wagner 1977: 220; Schendels 1977: 112-113]. Й. Эрбен выделяет их в отдельный возвратный залог [Erben 1966: 30-31]. Х. Бринкман считает РГ самостоятельным явлением и не относит их к категории залога из-за недостаточной степени грамматикализации и регулярности образования [Brinkmann 1971: 205]. Г. Хельбиг и Л. Р. Зиндер придерживаются мнения, согласно которому отношения между возвратными глаголами и категорией залога имеют частичный, периферийный характер [Helbig 1977: 187-209; Зиндер 1957: 151]. В настоящей работе РецГ рассматриваются как словообразовательный класс, который исключается из сферы грамматической категории залога [Зализняк 2001; Залоговые конструкции в разноструктурных языках 1981]. РП -ся/sich реализует в структуре РецРГ словообразовательную функцию, то есть предоставляет мотивирующей основе значение “друг друга” [Исаченко 1960: 10, 128, 270, 372]. 1.1.1.2 Средства выражения реципрокного значения. Украинские лингвисты Е. Г. Городенская [1981: 86], А. А. Загнитко [1996: 287], Р. П. Михайлик [1995: 11] рассматривают основным средством выражения реципрокного значение РП -ся (обнімати – обніматися, гризти – гризтися, сварити – сваритисяи т.п.). И. Р. Выхованец, Е. Г. Городенская считают, что РП -ся выполняет в структуре РГ словообразовательную функцию, поэтому данные глаголы следует рассматривать как самостоятельные лексемы. Авторы также отмечают, что с присоединением РП -ся РГ приобретает новое лексическое значение [Вихованець 1982: 243]. По мнению Е. Г. Городенской, аффикс -ся представляет собой форму винительного падежа личного обратного местоимения-эклитика -se, что выступает в роли прямого дополнения при глаголах [Городенська 1981: 89]. В своей монографии «Словотвірна структура слова» автор отмечает, что аффикс -ся может присоединяться к глаголам и образовывать возвратные глаголы, выполняя роль словообразовательного элемента [Городенська 1981: 83]. Это мнение разделяет и Р. П. Михайлик, полагая, что аффикс -ся выполняет в структуре возвратных глаголов словообразовательную функцию [Михайлик 1995: 2]. Другого мнения придерживается А. А. Загнитко, утверждая, что категория залога в украинском языке выражается через соотношение возвратных/невозвратных форм того же глагола [Загнітко 1992: 80]. Автор поддерживает взгляд Б. Ю. Нормана и отмечает полное морфологическое и семантическое слияние основы глагола и постфикса -ся. По мнению Б. Ю. Нормана, прежняя форма возвратного местоимения себя функционально перерождается и отделяется от местоименной системы [Норман 1972: 57]. Эта форма является генетически безударной в приглагольном употреблении, она теряет свои местоименные характеристики и одновременно приобретает новые свойства и функции, которые не присущи местоименным формам. Автор также отмечает, что возвратный элемент, утратив целиком свою лексическую и объектно-синтаксическую функцию, «вросся» в глагол на правах флексии, о чем свидетельствует два его комбинаторных варианта (-ся после согласных и -ся после гласных) [Норман 1972: 61]. Такого же мнения придерживается Н. А. Янко-Триницкая, подчеркивая происхождение аффикса -ся (-сь) от формы винительного падежа возвратного местоимения себя. Одновременно автор отмечает, что возвратные глаголы никогда полностью не равны по значению исходному невозвратному глаголу [Янко-Триницкая 1962: 183], о чем свидетельствуют и такие примеры украинских РецРГ: (42) укр. митися ≠ мити себе; одягатися ≠ одягати себеи т.п. Исходя из выше изложенного, можно сделать вывод, что РецРГ немецкого и украинского языков являются подвидом РГ. Недостаточно изученными остаются морфологическая, семантическая и синтаксическая структуры РецГ. 1.1.1.3 Способы выражения реципрокности в разноструктурных языках. Реципрокное значение присуще рефлексивным глаголам индоевропейских языков (славянским, германским, балтийским, романским языков) и реализуется в их структуре при помощи соответствующего рефлексивного показателя (Генюшене 1983: 104), ср.: рус. целоваться/обниматься(← целовать/обнимать), аналогично: укр. цілуватися/обніматися (← цілувати/обнімати), нем. sichküssen/umarmen(← küssen/umarmen), фр. s’embrasser/s’enlacer (← embrasser/enlacer), лтш. skūpstīties/apkamties (← skūpstīt/apkamti), лит. bučiuotis/apsikabinti (← bučiuoti/apkabinti. Аналогичным образом реципрокное значение передается также в некоторых неиндоевропейских языках (венгерский, мансийский, коми, удмуртский, амхарский, иврит, эскимосский; уто-ацтекские, аймара) (Генюшене 1983:129). В индоевропейских и неиндоевропейских языках имеется и конкурирующее средство для выражения реципрокности – специальное реципрокное местоимение со значением ‘друг друга’, которое находится в отношении дополнительной или пересекающейся дистрибуции с рефлексивным показателем. Ср., например, в турецком языке bakmak ‘смотреть’ → bakişmak ‘переглядываться’, где суффикс –ş- маркирует реципрокное значение, а также bik birine bakmak ‘переглядываться’, где реципрокность передается при помощи взаимного местоимения bik birine ‘друг друга’ (Гордлевский 1961: 36). В тюркских и тунгусо-маньчжурских языках для выражения реципрокности используется специальный показатель на –ш-, -с- (взаимный/совместно-взаимный/взаимно-совместный залог) (Зиннатулин 1965: 215; Грамматика азербайджанского языка 1971: 108; Харитонов 1947; Грамматика ногайского языка 1973:212), ср: тат. аеру ‘разлучать, развести’ → аерылышу ‘расстаться, развестись друг с другом’; каргау ‘проклинать’ → каргашу ‘проклинать друг друга’; алт. бер- ‘давать’→ бериш ‘давать друг другу’; узб. сўкинмоқ ‘ругать кого-л.’ → сўкшимоқ ‘ругаться друг с другом’, итармоқ ‘толкать кого-л.’ → итаршимоқ ‘толкать друг друга’; азерб. səslənmək ‘окликать, подавать голос’ → səsləşmək ‘перекликаться’; söyləmək ‘говорить’ → söyləşmək ‘договориться, сговориться друг с другом’; кирг. кучакта ‘обнимать’ → кучакташ‘обниматься’; кумык. къучакъламакъ ‘обнять’ → къучакълашмакъ ‘обняться’; ног. кушаклав ‘обнять’ → кушакласув ‘обняться’; якут. эрбээ ‘пилить’→ эрбэс ‘пилить друг друга’. В марийском языке (финно-угорская группа) взаимно-возвратное значение обозначается посредством суффикса -т-: мар. шупталаш ‘целовать’ → шупталташ ‘целоваться’, а альтернативным способом передачи реципрокности является использование взаимного местоимения ваш ‘друг друга’: мар. кутыраш ‘беседовать’ → вашкутыраш ‘беседовать друг с другом’. В финском языке (прибалтийско-финская группа) глаголы с суффиксами –ele, -ile- имеют наряду с возвратно-многократным значением также взаимно-многократное типа otella ‘драться’, väitellä ‘спорить’, tapella ‘сражаться’ (Хакулинен 1953: 240). Взаимная форма глагола в лингала (банту языки) образуется путем присоединения граммемы взаимности, а именно суффикса -ana-, к основе глагола, ср.: beta‘бить’→ betana ‘драться, бить друг друга’; linga‘любить’→ lingana‘любить друг друга’ (Топорова 1972: 86). В корякском языке (чукотско-камчатская группа) с помощью суффикса –вылң- образуются непереходные глаголы со значением взаимности, например: коряк. лг’у-к ‘увидеть кого-л.’ → лг’увылңык ‘увидеться’, йытг’этык ‘встретить кого-л.’ → йытг’этвылңык ‘встретиться’ (Жукова 1972: 195). В бурятском, монгольском и калмыцком языках (монгольские языки) взаимные глаголы образуются от первичных глагольных основ посредством суффиксов –лда-, -лдо-, -лдэ-, -лц-, ср: бур. сохи ‘бить’ → сохилдо ‘биться, бить друг друга’, монг. цохих ‘бить’ →цохилдох ‘бить друг друга’; калм. гетх ‘следить’→ гетлдх/гетлцх ‘следить друг за другом’ (Грамматика бурятского языка 1962: 238; Илишкин, Мунцев 1977:754; Тодаева 1951:126). Взаимное значение могут передавать также префиксы, ср. в кабардино-черкесском языке (абхазско-адыгейские языки) префиксы зэ-, зэры-: щыхьэн/дэуэн ‘ругать’→ зэщыхьэн/зэдэуэн ‘ругаться друг с другом’ (Грамматика кабардино-черкесского литературного языка 1970: 159). Префиксальным способом передается реципрокное значение и в малагасийском (мальгашском) языке (австронезийские языки): малаг. mifanoroka ‘обниматься, обнимать друг друга’ (← manoroka ‘обнимать кого-л.’); mifanaraka ‘понимать друг друга’ (← maraka ‘понимать кого-л.’). В нивхском языке (палеоазиатские языки) взаимнопереходные глаголы образуются от переходных глаголов с местоименным показателем объекта й- путем его замещения префиксом в- (Панфилов 1965: 54-55), ср.: нивх. йамχтадь ‘хвалить кого-л.’ → вамχтадь ‘хвалить друг друга’; йыймдь ‘знать кого-л.’ → выймдь ‘знать друг друга’. 1.1.2 Реципрокность и совместность. Под совместностью в лингвистике понимается значение, присущее синтаксическим конструкциям, субъекты которых выполняют однотипные действия или являются субъектами одинакового процесса, состояния, носителями одинакового признака [Лешинская 2000: 81]. Вместе с тем реципрок рассматривается как подтип категории совместности. В лингвистической литературе, посвященной взаимным глаголам, отмечается, что взаимное значение сначала возникло у возвратных глаголов именно в формах множественного числа. Понятие взаимности прежде всего содержит в себе признак перехода действия с одного субъекта на другой (или другие субъекты), то есть признак взаимодействия двух или нескольких человек (участников ситуации). В таких случаях РП -ся обозначает друг друга. Например: (43) укр. А Юхим з Цигулею зглянулися і знов посхилялися (Головко 1986, т.1: 415) = Юхим з Цигулею глянули один на одного і знов посхилялися. В. К. Радзиховская определяет взаимное действие как «действие, которое определенным образом регламентировано в пространстве и во времени, скоррелировано своей значимой целью и образом выполнения» [Радзиховская 1980: 63]. Квант взаимного действия (= наименьшая порция действия) представлен действием двух субъектов, которые находятся в реальной зависимости друг от друга. В пространственном отношении такое действие характеризуется распространением действия от одного субъекта к другому, как к непосредственному или косвенному объекту, который в свою очередь находится в аналогичном отношении относительно первого [Храковский 1981: 17]. Взаимное действие характеризуется как реципрокное, хотя относительно этих отдельных встречных актов исполнителей взаимного действия указанное взаимонаправленное действие выступает не как арифметическая сумма действий, а как качественно новое действие, которое имеет свою результативную [Храковский 1981: 17]. Реципрокное значение пересекается со значением совместности, которое также предполагает множественность участников действия. Например: (44) укр. Хлопці і дівчата зустрічаються після трудового тижня, співають, танцюють…(Стельмах 1983, т.3: 517). Из примера (44) видно, что встречу следует трактовать не как действие Хлопці зустрічають дівчат, у той час, як дівчата зустрічають хлопців, а как совместный процесс: Хлопці й дівчата одночасно зближуються, рухаючись назустріч один одному. С точки зрения логики, ситуация Хлопці зустріли дівчат, але дівчата в той же самий час не зустріли хлопців невозможна. Ситуацию Хлопці потиснули рукиможно трактовать как Один хлопець потиснув руку іншого хлопця, але при цьому другий хлопець не тиснув руку першого. Такая ситуация является полностью допустимой и обозначает общее участие двух участников в одном и том же действии. Некоторые лингвисты считают совместность более широким понятием по сравнению с реципрокностью. Так, А. Зализняк и А. Шмелев отмечают, что совместность возможна только тогда, когда субъект одного действия выступает одновременно объектом такого же действия, и наоборот. Такие глаголы авторы называют взаимно-возвратными или реципрокными [Зализняк 2000: 235; Мухин 2001: 57-59]. В. В. Виноградов считает взаимность и совместность близкими категориями и не находит оснований для отделения от взаимного значения конструкций с косвенным объектом, который обозначает участника действия и оформляется с помощью предлога с [Виноградов 1972: 478-498]. И. П. Мучник рассматривает реципрокность как степень дальнейшего развития совместности, выделяет в ней значение простой совместности и взаимное значение и указывает на различие между ними [Мучник 1971: 57-59]. В. П. Недялков понимает совместность (социатив) более широко по сравнению с реципрокностью и трактует социатив, как реципрок, который обозначает симметричное отношение между актантами действия с одной и той же семантической ролью [Недялков 1991: 277]. Симметричное отношение, которое выражается конструкциями или формами социатива, может быть описано через значение «совместно», «взаимосвязанно», «упорядочено в пространстве и времени»: (45) укр. Петро та його брат працюють → Петро та його брат працюютьразом. Взаимное и социативное значение объединяет неединичность (множественность) участников при совпадении их семантических ролей, что заложено в семантике глаголов совместного действия [Князев 2007: 318-320; Недялков 1991: 277]. Дифференциальным признаком этих смежных категорий является то, что со взаимностью связывается представление о наличии между участниками ситуации отношений противодействия, взаимной направленности активного действия, влияния участников ситуации друг на друга, в то время как за совместностью связи партнеров социативное действие ограничивается их параллельным участием в сообщаемом явлении, то есть участники социативной ситуации дополняют и предопределяют действия других [Мразек 1988: 114; Шелякин 1991: 322; Kemmer 1988: 133-134]. К основным отличиям реципрока и социатива cледует отнести также количество участников действия. Прототипичная (каноническая) РецС ассоциируется с двумя (и не более) участниками действия, в то время как социативная ситуация предусматривает чаще участие более двух действующих лиц. Более значимым отличием этих категорий является то, что в социативных ситуациях, в отличие от РецС, каждый участник выполняет семантическую роль инициатора действия, то есть каждый партиципант является агенсом и одновременно равноправным «компаньоном» второго аналогичного партиципанта [Kemmer 1988: 133-134]. Грамматическим средством выражения социативности (совместности) в украинском языке служат префиксы спів- (співпрацювати, співпереживати), з-, роз- (з’їхатися, роз’їхатися), а в немецком – mit- (mitarbeiten, mitbenutzen), zusammen- (zusammenarbeiten, zusammenfahren). В. В. Виноградов относит глаголы соединения/разъединения (сойтись, разойтись)к группе возвратно-моторных глаголов [Виноградов 1947: 635]. Указанные глаголы обозначают совместную деятельность, то есть взаимодействие и взаимное влияние участников, установление и поддержку контактов между ними, что соответствует значению взаимности. М. С. Зарицкий выделяет глаголы этого типа в отдельную подгруппу возвратно-взаимных глаголов и называет их «внешне-взаимными» (зібратися, розлучитися, скластися и т.п.) [Зарицкий 1961: 30]. Р. П. Михайлик также отмечает, что такие глаголы выражают совместное действие субъектов. Это действие выполняется одним из субъектов и направлено на другой, имеет определенную ориентацию относительно второго субъекта и определенной мерой зависит от него. На первый план выступает значение совместности действия, выполняемого субъектами [Михайлик 1995: 112]. М. А. Шелякин выделяет взаимно-возвратные глаголы и определяет их как единицы, которые обозначают действия, выполняемые совместно двумя или больше субъектами друг относительно друга (бороться, советоваться, целоваться, шептаться, подружиться и др.) [Шелякин 1991: 322]. Автор отмечает, что специфика этих глаголов состоит в том, что они очерчивают действия, в которых признаки объекта слиты с признаками активного субъекта и речь идет о взаимной направленности активного действия, а не о взаимной пассивности. Поэтому РецГ легко допускают взаимно-социативное понимание активного действия двусторонней направленности. В связи с этим РецГ можно рассматривать как подтип глаголов социативного действия. С. В. Кокла в диссертационной работе, посвященной категории совместности во французском языке, рассматривает социативность как разновидность более широкой категории совместности и трактует ее как относительное равноправие двух или более участников и форм их движения [Кокла 2004: 9]: (46) фр. A et B font ce travail ‘А и Б выполняют эту работу’ (Кокла 2004: 9). Вместе с социативностью, автор рассматривает также комитативное действие, которое обозначает неравноправное участие совместных партиципантов в общем действии, то есть одному из участников действия приписывается ведущая роль: (47) фр. A fait ce travail avec B ‘А выполняет эту работу с Б’ (Кокла 2004: 9); (48) фр. A fait ce travail aide de B ‘А выполняет эту работу с помощью Б’ (Кокла 2004: 9). 1.1.3 Реципрокность и абсолютивность. В украинском языке существуют РГ типа битися, буцатися, клюватися, кусатисяит.п., которые могут выражать как реципрокное, так и абсолютивное (медиальное) значение. Так, конструкция (49) укр. Біля тину гризлися два собаки (Хижняк 1975: 513) является реципрокной и толкуется как Один собака гриз другого собаку + Другий собака гриз першого. Конструкция (50) укр. Корова буцається толкуется как Корова має властивість буцати всіх, то есть эта конструкция имеет абсолютивное значение. Из приведенных примеров видно, что реципрок и абсолютив формально пересекаются. Абсолютивные глаголы типа бодатися, кусатися и т.п. образуются преимущественно от глаголов физического воздействия субъекта на объект (часто с помощью определенного инструмента), к которым присоединяется РП -ся типа буцати – буцатися, кусати – кусатися и т.д. В немецком языке подобные абсолютивные РГ отсутствуют [Генюшене 1983: 103], а абсолютивное значение выражается синтаксически, то есть путем опускания прямого дополнения без маркирования в морфологической структуре глагола, например: (51) нем. Der Hund beißt ‘Собака кусается’(WDG, Bd.1: 494); (52) нем. Das Pferd schlägt aus ‘Конь лягается’ (WDG, Bd.1: 361). Главным отличием РецРГ и абсолютивных РГ является то, что абсолютивы обозначают характерное свойство субъекта, его отличительную особенность (битися – бити усіх, кусатися – кусати усіх).Онине имеют в своем окружении конкретного референта объекта, на который направлено действие, а лишь объект в обобщенном виде, то есть значение абсолютивного РГ равняется значению действующего лица, направленного на любой (всякий) возможный объект: кусатися = кусати будь-кого, кожного. Чаще всего в роли субъекта абсолютивных глаголов выступают референты-животные, а объектами – лишь одушевленные лица: (53) укр. Гадюки в усьому світі кусаються(СУМ 1973, т.4: 415), то есть кусають всіх і кожного. В отличие от абсолютивов, реципроки обозначают взаимонаправленное действие на определенный объект: (54) укр. І почали горобці битися(СУМ 1970, т.1: 170) = один горобецьб’єдругого горобця + другий горобецьб’єпершого и т.п. В. П. Недялков отмечает, что абсолютивные глаголы являются группой РГ и называет их активно-безобъектными или квалификативными [Недялков 1985: 24]. Эти глаголы сохраняют семантическое значение исходных НРГ (кусати – кусатися, буцати – буцатися и т.п.), но отличаются от них запретом на обозначение объекта. Например: (55) укр. Він штовхає всіх – Він штовхається(СУМ 1980, т.11: 540). Из-за неопределенности объекта абсолютивные РГ в коммуникативном плане служат либо для подчеркивания самого действия, либо называют потенциальную способность субъекта выполнять определенное действие, например: (56) укр. Коні іржали, хропли, шалено хвицалися і топтали вовків(СУМ 1980, т.11: 43). Необходимо добавить, что в украинском языке при абсолютивном и реципрокном употреблении субъект РГ выражается существительным в единственном или множественном числе: (57) укр. Стійте отут, хлопці, бо наша корова дуже буцається(абсолютив) (СУМ 1970, т.1: 268); (58) укр. Я завжди боявся підходити до наших собак, бо вони були неначе вовки: кидалися, кусалися… (абсолютив) (Винниченко 1989: 44); (59) укр. На подвірʼї, покритому обледенілим і жовтим від сечі снігом, було пусто і тихо, лише біля кінських кругляків сварилисягоробці (реципрок) (Босович 1989: 179); (60) укр. Коли пацюки залазять до мишачих нір, їм не до ідеалів. Вони починають гризтисяміж собою, бо місця в мишачій норі надто мало для таких великих екземплярів (реципрок) (Загребельний 1985: 457). Следует отметить, что не каждое глагольное действие может быть основой для абсолютивного значения. Абсолютивные РГ с неодушевленным субъектом не имеют реципрокного значения, поскольку во взаимном действии принимают участие лишь одушевлённые субъекты или неодушевлённые субъекты. Так, конструкция (61) рус. Мел пачкается интерпретируется как мел пачкает всех (абсолютив)и не может быть представлена в виде двух конструкций типа мел пачкает всех и *все пачкают мел. Поэтому нельзя считать РецГ и абсолютивные глаголы генетически связанными единицами. 1.2 Релевантные признаки РецГ и РецК в немецком и украинском языках Анализ лингвистической литературы, посвященной категории реципрокности и смежным с ней категориям (рефлексивности, социативности, абсолютивности, комитативности), позволяет выделить такие релевантные признаки для РецГ и РецК немецкого и украинского языков: 1) количество участников реципрокного действия (ситуации); 2) характер действия участников реципрокной ситуации (РецС) (симметричность/асимметричность; активность/инактивность действия); 3) семантический тип партиципантов РецГ (однородность/ неоднородность); 4) семантическая роль участников РецС (одинаковая/ неодинаковая) и их набор (состав); 5) время выполнения реципрокного действия (одновременное / неодновременное); 6) место протекания реципрокного действия (единое/разное место). С учетом названных признаков, в сфере РецГ выделяются два типа РецС: 1) каноническая РецС; 2) неканоническая РецС [Недялков 1991: 276; Лещинская 1995: 7]. Ситуация, в которой принимают участие лишь два симметричных актанта, каждый из которых одновременно выполняет идентичное действие друг относительно друга с одинаковой степенью активности и в одном и том же месте называется канонической (или стандартной) реципрокной ситуацией. В свою очередь, под неканонической (нестандартной) реципрокной ситуацией (НРецС) понимается такая ситуация, в которой не выполняется хотя бы один из указанных выше признаков. По мнению Ф. Лихтенберка, РецС является «прототипной», если в ней участвуют «два участника, А и Б, причем А находится в том же отношении к Б, что и Б к А»[ Lichtenberk 1985: 21]. 1.2.1 Канонический тип реципрокной ситуации. Каноническая реципрокная ситуация (КРецС) является сложной и может быть предоставлена двумя простыми ситуациями. Так, РецК (62) Карналь і Анастасія тільки сьогодні вранці побачилися після Придніпровська (Загребельний 1979, т.1: 255) можно разложить на две составные НРецК: Карналь тільки сьогодні вранці побачив Анастасію після Придніпровська + Анастасія тільки сьогодні вранці побачила Карналя після Придніпровська. 1.2.1.1. Одним из важных условий реализации КРецС является наличие в ее структуре не более двух действующих лиц (предметов) (множественный субъект), которые выполняют одинаковые взаимонаправленные действия и находятся в одинаковых пространственных отношениях друг с другом. Ср.: (63) нем. Stanislaus und Herr Pöschelsaßen sichgegenüber(Strittmatter 1980, Bd.1: 274) ‘Станислаус и господин Пёшель сидели друг напротив друга’; (64) укр. Мар’яна й Лагутін одружуються(Гончар 1978: 57). В качестве множественного субъекта в структуре КРецК чаще выступают одушевлённые лица (человек, животные, птицы), реже неодушевлённые, которые выполняют идентичные взаимонаправленные действия. Релевантность данного признака заключается в том, что при замене множественного субъекта на единичный исчезает значение совместного действия, которое является предпосылкой реализации семантики взаимности. Например: (65) нем. Hans und Maria umarmten sich (Nedjalkov 2007: 507) ‘Ганс и Мария обнимались’, но нельзя сказать: *Hans umarmte sich‘Ганс обнимал себя’. Аналогично в украинском языке: (66) укр. Голова і Чередниченко міцно обнялися, почоломкались (Гончар 1981: 87), то есть обняли один одного, но нельзя сказать: *Голова обнявся. Каноническая РецК представляет собой, таким образом, две «склеенные» перифразы со взаимозаменяемыми (симметричными) субъектом и объектом. 1.2.1.2. Вторым существенным признаком КРецС является характер действия участников ситуации, которые должны обладать одинаковой степенью активности и быть симметричными: (67) нем. Peter und Monika unterhalten sich(Helbig 1976: 81) ‘Петер и Моника разговаривают’, то есть Peter unterhält sich mit Monika ‘Петер разговаривает с Моникой’ + Monika unterhält sich mit Peter ‘Моника разговаривает с Петером’; (68) укр. Сьогодні зрання Могол і Савуляк стрілися в нашому магазинчику (Яворівський 1993, т.1: 14),тобто Могол стрів Савуляка + Савуляк стрів Могола. 1.2.1.3. Третьим признаком КРецС выступает семантический тип партиципантов, которые входят в состав РецГ. Участники КРецС должны принадлежать к одному семантическому классу: одушевлённых (см. (67), (68)) или неодушевленных лиц, то есть быть семантически однородными и взаимозаменяемыми относительно этой глагольной лексемы [Храковский 1981: 14]. Например: (69) нем. Ihre Wegekreuzten sich immer wieder (WDG 1984, Bd.3: 2231) ‘Их пути постоянно пересекались’ = Sein Weg kreuzte den Weg des Mädchens ‘Его путь пересекал путь девушки’ + Ihr Weg kreuzte den Weg des Jungen‘Ее путь пересекал путь юноши’. Сравните, однако, семантически неоднородные партиципанты в (70), (71), которые не допускают аналогичной взаимозамены: (70) укр. Оксана поцілувала фотографію Петра, но нельзя сказать *Фотографія Петра поцілувала Оксану (Оксана та фотографія Петра− семантически неоднородные партиципанты), аналогично: (71) нем. Paul umarmt die Skulptur(Инф.) ‘Рафаэль обнимает скульптуру’, но нельзя сказать *Die Skulptur umarmt Paul‘Скульптура обнимает Рафаэля’ (Paul und die Skulptur − семантически неоднородные партиципанты). 1.2.1.4. Еще одна релевантная особенность КРецС – бисемантическая (=двойная/спаренная) роль каждого участника, то есть семантический актант РецС одновременно является субъектом и объектом реципрокного действия (см. (67), (68)). 1.2.1.5. Существенным признаком КРецС является также темпоральный признак, согласно которому оба участника РецС в одно и то же время (одновременно) выполняют взаимонаправленные действия: (72) нем. Sie sahen sich fast täglich(Wolf 1993: 30) ‘Они виделись почти каждый день’ = Er sah sie fast täglich ‘Он видел ее почти каждый день’ + Sie sah ihn fast täglich ‘Она видела его почти каждый день’; (73) укр. Майже щодня доводилося їм зустрічатись коли не в дворі, то на вулиці (Головко 1986, т.2: 598). Темпоральный признак может выражаться в структуре КРецК как эксплицитно (см. (72), (73)), так и имплицитно (см. (65), (66)). 1.2.1.6. Для КРецС существенным является также локативный признак, то есть одновременное выполнение симметричными актантами взаимонаправленного действияв одном и том же месте (реальном или виртуальном пространстве). Ср.: (74) нем. Da standen sie nebeneinander am Fenster(Wolf 1993: 26) ‘Они стояли друг возле друга там возле окна’ = Da stand er neben ihr am Fenster ‘Он стоял возле нее там возле окна’ + Da stand sie neben ihm am Fenster ‘Она стояла возле него там возле окна’. 1.2.2 Неканонический тип РецС. Каноническая реципрокная ситуация противопоставляется неканонической (НРецС), в которой происходит отклонение от указанных выше существенных признаков КРецС. Приведем примеры с нарушением некоторых описанных выше особенностей КРецС. 1.2.2.1. Неопределенное количество актантов. В НРецС, в отличие от КРецС, количество участников может быть больше, чем два (три, четыре или неопределенное множество), например.: (75) нем. Alle Gäste grüßten sich (Инф.)‘Все гости поприветствовали друг друга’; (76) укр. Усі вони були збуджені, весело перемовлялися і, чекаючи наказу розпочати приступ, нетерпляче позирали на Володимира та Добриню (Босович 1988: 61). В примерах (75), (76) множественный субъект (alle Gäste; усі) называет неопределенное количество участников РецС и выражается соответственно существительным во множественном числе и местоимением. 1.2.2.2. Следующим отличием является невыполнение НРецС темпорального и/или локативного признака, присущего КРецС. Так, в НРецС (77) укр. Я переписувалась з Сашком протягом року глагольное действие переписуватися можно представить в виде двух перифраз: Спочатку (наприклад,у січні 2002 року) я написала листа Сашку – Потім (наприклад,у лютому 2002 року) Сашко відповів на мій лист. Из приведенных примеров можно сделать вывод, что участники взаимонаправленного действия находятся не в одном, а в разных местах, и указанное действие каждый участник РецС выполняет поочередно, через определенный промежуток времени. Вторая половина реципрокного действия (например, моя відповідь на лист Сашка) является реакцией, ответом на первое действие. Н.А. Янко-Триницкая называет такие глаголы “полувзаимными” [Юшкова 2010: 192]. 1.2.2.3. НРецС может отличаться от КРецС степенью активности одного из участников ситуации. Так, в конструкциях (78)-(80) одному участнику РецС приписывается бóльшая активность, чем второму: (78) укр. Цибулько теж знав Артема в лице і, радий, поручкався з ним (Головко 1986, т.2: 582). Из приведенного примера видно, что первый участник – (Цибулько) является инициатором приветствия, то есть семантические роли участников являются несимметричными. Более активный участник действия (Цибулько) употребляется в именительном падеже и занимает позицию подлежащего. Менее активный (инертный) участник (он, то есть Артем) выражается предложной группой(з ним)и занимает позицию косвенного дополнения. Приведем аналогичные примеры из немецкого языка: (79) нем. Ich habe mich mit meinem Freund gestritten (Schulz 1979: 164) ‘Я поспорил со своим товарищем’; (80) нем. Wann willst du dich mit Peter treffen? (Schulz 1979: 164) ‘Когда ты встретишься с Петером?’ Выводы к разделу 1 1. Под РецГ понимаются единицы, которые обозначают симметричные отношения между актантами с разными семантическими ролями, то есть каждый симметричный актант одновременно выполняет по две семантические роли − субъекта и объекта. 2. Существенными признаками РецГ и их РецК в немецком и украинском языках являются следующие: 1) количество участников реципрокного действия; 2) характер действия участников РецС; 3) семантический тип партиципантов РецГ; 4) семантическая роль участников РецС и их набор; 5) время выполнения реципрокного действия; 6) место протекания реципрокного действия. 3. В сфере реципрокных действий, обозначаемых РецГ и РецК немецкого и украинского языков, различаются два типа РецС: 1) каноническая (стандартная) РецС и 2) неканоническая (нестандартная) РецС. 4. Размежевание канонических и неканонических РецС в сопоставляемых языках происходит по следующим признакам: 1) количество участников РецС (два участника – в КРецС; три и более – в НРецС); 2) время выполнения симметричными актантами реципрокного действия (одновременное – в КРецС; неодновременное – в НРецС); 3) место протекания/выполнения реципрокного действия (общее место – в КРецС; разное место – в НРецС). 5. РецГ и РГ немецкого и украинского языков обнаруживают определенную близость: 1) РецГ и РГ маркируются в каждом языке функционально сходным РП (sich – в немецком языке; -ся – в украинском); 2) в семантическом плане частичное пересечение РецГ и РГ наблюдается в каждом языке в случае, когда первый актант (подлежащее) в окружении этих глаголов обозначает множественный субъект. Семантическое размежевание РецГ и РГ состоит во взаимонаправленном действии симметричных актантов РецС. 6. РецГ и РецК немецкого и украинского языков проявляют определенную близость с социативными глаголами и их конструкциями. Общим признаком реципрока и социатива является множественность участников в обозначаемой ими ситуации. 7. Обе категории (реципрокность и социативность) отличаются направлением действия: между участниками РецС отношения носят характер противодействия или взаимной направленности, а в социативной ситуации эти отношения часто совместно направляются на достижение участниками определенной (общей) цели. 8. В отличие от немецкого языка, реципрок в украинском языке грамматически связан с абсолютивом и маркируется постфиксом -ся. Главное отличие этих категорий состоит в возможности абсолютиву обозначать характерное свойство субъекта, его отличительную особенность и не иметь конкретного референта объекта, на который направлено действие. В немецком языке абсолютивное значение выражается синтаксически и не имеет морфологического показателя. |