В немецком и украинском языках

• Название: В немецком и украинском языках
• Дата: 06.12.2022
• Размер: 0.77 Mb.
• Имя файла: diatezy_reciproknyh_glagolov_v_nemeckom_i_ukrainskom_jazykah.docx
• Тип: Протокол; #830887
• страница: 4 из 37

РАЗДЕЛ 2
МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ РЕЦИПРОКНЫХ

ГЛАГОЛОВ И РЕЦИПРОКНЫХ КОНСТРУКЦИЙ

В НЕМЕЦКОМ И УКРАИНСКОМ ЯЗЫКАХ
РецГ и РецК в немецком и украинском языках анализируются в работе с позиции теории диатез и залогов, предложенной А. А. Холодовичем [Холодович 1970: 2-26]. Данная теория использовалась в изучении РецГ на материале разных языков: восточных (А. А. Холодович), славянских (Ю. П. Князев, И. А. Мельчук, В. П. Недялков, Е. В. Падучева, В. С. Храковский), балтийских (Э. Ш. Генюшене), английского языка (И. Б. Долинина, Э. Ш. Генюшене), романских языков (Т. А. Абросимова) и др. Однако РецГ немецкого и украинского языков в свете этой концепции специально не исследовались и не описывались, что предопределяет актуальность настоящей работы.
2.1 Понятие диатезы
Лингвистический термин «диатеза» происходит от греческого слова δίάθεσιζ и переводится как «залог». Французский термин diathèse появился в статье Е. Бенвениста также в значении «залог» [Бенвенист 1974: 168].

В словаре О. С. Ахмановой указано, что термин «диатеза» − это «то же, что и залог» [356: 133]. В монографии французского лингвиста Л. Теньера термин «диатеза» активно используется для описания синтаксической структуры предложения [Теньер 1988: 242].

Л. Теньер рассматривает предложение как одноуровневую структуру с точки зрения его синтаксического устройства. Согласно его теории, предложение является «деревом»; глагольное сказуемое предложения выступает в роли «сценария драмы», а «актанты» − действующие лица этой драмы. Для описания членов предложения автор использует термины актанты и сирконстанты. Под актантами Л. Теньер понимает одушевлённые лица или предметы, которые в какой-либо роли принимают участие в процессе, названном глаголом [Теньер 1988: 117]. Сирконстанты обозначают обстоятельства (время, место, образ и др.) и указывают на развертывание процесса, они выражаются наречиями места, времени, образа и др. или их эквивалентами. Глагол является центром предложения, которому подчинены все его члены. Актанты и сирконстанты непосредственно подчинены глаголу [Теньер 1988: 121-122].

Каждый глагол имеет в своем окружении от одного до трех актантов, то есть глагол управляет разным количеством актантов, что называется валентностью глагола. С семантической точки зрения первый актант в окружении глагола − это актант, который выполняет действие и называется субъектом. Второй актант, на который направлено действие, является прямым дополнением и называется объектом. Третий актант, по определению Л. Теньера, называет участника ситуации, в пользу или в ущерб которому происходит действие, и который в предложении является косвенным дополнением [Теньер 1988: 121-130].

Автор отмечает, что, кроме актантов (субъекта и объекта), в предложении употребляются также сирконстанты, выраженные наречиями или другими словами в функции наречия. Поэтому существует столько типов сирконстантов, сколько есть типов наречий, то есть сирконстанты времени, места, образа действия, количества и т.п. Предложение может не иметь ни одного сирконстанта, или наоборот – иметь их в большом количестве, которые следуют в структуре предложения в определенном порядке [Теньер 1988: 138-141].

В 70-80-ые годы XX ст. группой структурно-типологического изучения языков Ленинградского отделения Института языковедения АН СССР (сегодня Институт лингвистических исследований РАН в
г. Санкт-Петербург) под руководством А. А. Холодовича интенсивно разрабатывается универсально-типологическая концепция категории залога. В многочисленных исследованиях ученых этого института как исходное понятие залоговых отношений рассматривается диатеза, которая понимается как схема соответствия между единицами синтаксического и семантического уровней, а категория залога трактуется как грамматически маркированная диатеза [Категория залога 1970; Типология пассивных конструкций 1974; Диатезы и залоги 1975; Проблемы теории грамматического залога 1978; Залоговые конструкции в разноструктурных языках 1981].

По мнению Ленинградских ученых, единицами семантического уровня являются субъект, объект, инструмент и т.п., а единицами синтаксического − подлежащее, прямое дополнение, косвенное дополнение и т.п.

Профессор А. А. Холодович приходит в своей теории диатез к важному выводу: если один и тот же член предложения (подлежащее) может выражать разные значения (субъекта и объекта), то определение подлежащего не зависит от значений, которые выражаются им. То же самое касается других членов предложения; учитывая это, напрашивается вывод о том, что необходимо различать формальные элементы предложения (подлежащее, дополнение и т.п.) и семантические (субъект, объект и т.п.). Другими словами, согласно этой теории, предложение как сложный языковой знак, характеризуется не одноплановой (как у Л. Теньера), а двухплановой структурой. Между формальной и семантической структурами не всегда существует взаимооднозначное соответствие, поскольку одни и те же формальные (синтаксические) позиции могут занимать разные семантические актанты, и наоборот, те же самые семантические позиции могут заполняться разными формальными элементами. Каждая конкретная схема соотношений синтаксических и семантических членов предложения репрезентуется соответствующей диатезой [Холодович 1970: 2-26].

Аналогичное понимание термина «диатеза» встречается в работах В. С. Храковского, в частности, в коллективной монографии «Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги» [1974].

Проблема диатез привлекла внимание и Е. В. Падучевой. Она отмечает, что диатеза − это набор участников ситуации, обозначаемой глаголом, с их семантическими ролями и коммуникативными рангами [Падучева 1974: 26; Падучева 1977: 51]. К семантическим ролям автор относит роли агенса, пациенса, експериенсива и др.; к коммуникативным рангам – роли субъекта и объекта, которые имеют наивысший ранг и являются центром предложения; «за кадром», считает автор, находятся участники глагольной ситуации, которые не заполняют синтаксической позиции в окружении глагола [Падучева 1974: 26; Падучева 2004: 51].

По мнению И. Б. Долининой, семантический и синтаксический критерии толкования глагола являются недостаточными, потому что учитываются не все партиципанты и атрибуты в окружении ядерного глагола [Диатезы и залоги 1975: 46-49]. Лингвист считает, что семантический критерий всегда является главным, хотя именно на синтаксическом уровне определяется семантическая структура диатезы. Внедрение третьего (деривационного) критерия позволяет, по мнению ученого, учитывать также необязательные элементы в окружении глагола, то есть факультативные актанты и атрибуты, которые необходимы при анализе диатезы.

Дальнейшее развитие теория диатез получила в работах Э. Ш. Генюшене, В. С. Храковского [Генюшене 1983: 15; Храковский 1981: 10]. Они выделяют у глагола референтную, ролевую и синтаксическую структуры, что позволяет строить трехуровневые диатезы. Двухуровневые диатезы А. А. Холодовича, которые включали лишь ролевую (семантическую) и синтаксическую структуры, не давали адекватного описания многих РГ и РецГ, поскольку они не отображали деривационных изменений, которые затрагивают референтную структуру производного глагола.

Авторы считают необходимым учитывать также референтный уровень для анализа РГ и приводят для этого такие аргументы:
1) семантические роли определяются не благодаря семантическим признакам, а с точки зрения отношения к действию, состоянию и т.п.; 2) между семантическими ролями и семантическими признаками существует неоднозначное соответствие; 3) семантические роли предопределяются членами предложения, а не семантикой имен [Генюшене 1983: 16; Храковский 1981: 10].

Итак, теория диатез выходит из гипотезы, что информация, которая содержится в конструкции глагола, равняется информации, закодированной в лексикографическом толковании глагола, который является вершиной этой глагольной конструкции. Глагол-вершина – это слово-предикат, которое называет ситуацию, которая толкуется с помощью других предикатов и партиципантов (предметных переменных). Набор семантических валентностей глагольной лексемы определяется ее словарным толкованием и остается неизменным во всех употреблениях этого глагола; другими словами, глагольная лексема в разных своих употреблениях может менять лишь способ выражения семантических актантов (их лексическое наполнение) в синтаксической структуре, однако не их количество и характеристики.

Подытоживая изложенное выше, подчеркнем, что в предлагаемом исследовании под диатезой понимается схема соответствия между партиципантами, определенным словарным толкованием глагола, синтаксическими актантами предикативной словоформы и их соответствиями на референтном уровне.

2.2 Уровни описания РецГ
РецГ рассматриваются в работе как сложная структура, которая формируется тремя составными частями: референтным, ролевым (или семантическим) и синтаксическим. Выделение этих конституентов в структуре РецГ происходит путем построения трехуровневых диатез, которые отвечают референтному, ролевому и синтаксическому уровням.
2.2.1 Референтный уровень РецГ. Американский исследователь У. Чейф впервые ввел понятие семантических референтов и разделил их на потенты − референты, которые имеют собственную внутреннюю энергию и способны выполнять определенное действие или его каузировать, и непотенты − референты, которые не имеют собственной внутренней энергии и поэтому не способны самостоятельно выполнять действие [Чейф 1975: 128-130].

Референтный уровень РецГ связан с количеством и семантическими свойствами участников РецС.

Для описания РецГ и их конструкций существенным является выделение четырёх семантических типов референтов [Залоговые конструкции в разноструктурных языках 1981: 164; Генюшене 1983: 15-16], что обусловлено семантикой участников ситуации, описываемой глаголами:

1) потенты (Pot), которые обозначают одушевленные существа, а именно лица (Pers) (см. (79), (80)) или животные, птицы и т.п. (Anim) (см. (81), (82)), ср.:

(81) нем. Die Schafe(Anim) unten stießen sich und stöhnten manchmal auf (Remarque 2005: 175) ‘Овцы внизу толкались и иногда скулили’;

(82) укр. А як менш говорити «кипить», то все будуть корови (Anim) битися між собою (Хоткевич 2004: 85);

2) неодушевленные референты (NonРers), которые обозначают силы природы, агрегаты, машины и т.п., ср.:

(83) нем. Zwei Аutos(NonРers) stießensichindichtemNebelzusammen(Duden 2000) ‘Два автомобиля столкнулись в густом тумане’;

(84) укр. Поїзди (NonPers) грякнулися залізними грудьми, тисячотонна маса вагонів з коротким, як вибух, брязкотом шарпнулася назад… (Загребельний 1981: 32);

3) непотенты (NonР), к которым относятся предметы, которые не обладают энергией:

(85) нем. Übrigens ähneln sich diese Häuser(NonР) überall (Wolf 1993: 206) ‘ Кстати, эти дома похожи всюду друг на друга’;

(86) укр. … сотні ліній (NonP) переплітаються в сітку й творять ніби рисунок … (Хоткевич 2004: 79);

4) партитивные референты (Part), которые обозначают части тела, свойства одушевленных референтов (человека) или неодушевленных существ и объединяются признаком неотчуждаемой принадлежности. Ср.:

(87) нем. Ihre Hände(Part) berührten sich leicht... (Wolf 1993:82) ‘Их руки слегка коснулись друг друга’;

(88) укр. Коли їхні руки(Part) зіштовхнулися, вони швидко підвелися і вийшли з хати(Стельмах 1982, т.2: 70).
2.2.2 Семантический уровень РецГ. Следующим уровнем описания диатез РецГ является семантический (ролевой). На семантическом уровне учитывается ролевая структура РецГ, которая является постоянной характеристикой для каждой глагольной лексемы [Успенский 1975: 68; Храковский 1981: 50].

В предлагаемом исследовании мы исходим из того, что каждая глагольная лексема, употребленная в конструкции, описывает конкретную ситуацию и имеет определенный набор участников. Семантика глагольной лексемы предопределяет свойства участников типичной ситуации и их отношение друг к другу, события, которые происходят с ними.

В словарном толковании указанным конституентам соответствуют компоненты, которые определяют семантические роли участников типичной ситуации. В каждой новой ситуации участники являются разными, но инвентарь их ролей остается неизменным, поскольку глагол обозначает подобную типичную ситуацию [Падучева 1985: 19].

Выделение семантических ролей дает возможность эксплицировать те компоненты в семантике слова, которые хранятся в лексической деривации [Падучева 1985: 18], а также отобразить изменения ролевой структуры глагола, которые происходят во время его деривации [Генюшене 1983: 15].

Заметим, что перечень семантических ролей и их количество различаются у разных авторов. Это расхождение объясняется тем, что лингвисты составляют собственный набор семантических ролей согласно целям, задачам и практическому материалу своего исследования, который является необходимым и достаточным для описания данного эмпирического материала. Так, А. А. Холодович, В. С. Храковский, С. Е. Яхонтов считают субъектно-объектный план предложения семантическим, поэтому семантические роли участников ситуации во внимание не принимаются [Холодович 1970: 2-26; Храковский 1974: 27-42; Яхонтов 1978: 102-108].

В. С. Храковский полагает, что субстанциональные свойства семантических переменных (= семантические роли) являются несущественными для исчисления диатез [Храковский 1975: 37].

Для описания семантики РГ некоторые исследователи используют гиперроли [Генюшене 1983: 15], которые, по мнению А. Е. Кибрика, определенным образом мотивированы конгломерацией элементарных ролей, которые сливаются в единую роль с обобщенным значением [Кибрик 1997]. Автор отмечает, что для анализа семантических групп РГ в исследуемых языках достаточным является выделение конкретных семантических ролей, а для изучения изменений, которые происходят в рецессивних диатезах, можно ограничиться выделением гиперролей.

Представленный в нашей работе набор семантических ролей для описания РецГ и РецК опирается на классификации Ю. Д. Апресяна, М. В. Всеволодовой, Э. Ш. Генюшене, А. А. Загнитко, В. Д. Калиущенко, Е. В. Падучевой, Я. Г. Тестельца, Ч. Филлмора, У. Л. Чейфа и других исследователей. С учетом имеющейся в литературе таксономии семантических ролей, а также практического материала настоящего исследования для описания немецких и украинских РецГ в настоящей работе используются следующие семантические роли:

1) роль агенса (Ag) – инициатора действия – одушевленное лицо, которое контролирует действие [Архипов 2009: 177; Генюшене 1983: 15; Загнітко 1996: 271; Калиущенко 2008: 28; Кибрик 2004: 14];

2) роль пациенса (Pt) – участника ситуации – лицо, которое вовлечено в действие и испытывает существенные изменения [Архипов 2009: 177; Генюшене 1983: 15; Загнітко 1996: 271; Калиущенко 2008: 28; Падучева 2004: 50, 55; Тестелец 2001: 212; Филлмор 1999: 113; 267; Чейф 1975: 119-121];

3) роль экспериенцера (Exp) – носителя чувства [Архипов 2009: 177; Всеволодова 1999: 141-158; Генюшене 1983: 15; Загнітко 1996: 271; Калиущенко 2008: 28; Кибрик 2004: 14; Мустайоки 2006: 162-163; Падучева 2004: 55, 209, 278; Чейф 1975: 167];

4) роль содержания (Cont) – информации у глаголов речевого общения [Архипов 2009; Кибрик 2004: 14; Падучева 2004: 55];

5) роль адресанта (Adrn) – отправителя информации [Архипов 2009: 177; Всеволодова 1999: 141-158; Калиущенко 2008: 28; Кибрик 2004: 14];

6) роль адресата (Adr) – получателя информации [Апресян 1974: 125; Генюшене 1983: 15; Калиущенко 2008: 28; Кибрик 2004: 14; Падучева 2004: 55; Тестелец 2001: 212; Филлмор 1999: 112; Холодович 1970: 5-6];

7) роль стимула (Stim) – источника влияния при чувственном восприятии [Архипов 2009: 177; Калиущенко 2008: 28; Кибрик 2004: 14; Падучева 2004: 55, 200, 221, 232; Тестелец 2001: 212];

8) роль инициатора или каузатора (Caus) – субъекта каузации действия [Апресян 1974: 126; Генюшене 1983: 15; Тестелец 2001: 432];

9) роль начальной точки (Ab) – места нахождения первого участника у глаголов движения [Апресян 1974: 126; Падучева 2004: 55];

10) роль конечной точки (Ad) – места нахождения второго участника у глаголов движения [Апресян 1974: 126; Падучева 2004: 55];

11) роль посессора (Poss) – субъекта у поссесивных глаголов [Апресян 1974: 126; : Калиущенко 2008: 28; Чейф 1975: 142];

12) роль реципиента (Rec) – получателя [Апресян 1974: 126; Калиущенко 2008: 28];

13) роль посессивного объекта (Obposs) - объекта в посессивных глаголах [Калиущенко 2008: 28];

14) роль бенефицианта (Ben) – объекта, в пользу которого выполняется действие [Генюшене 1983: 15; Падучева 2004: 55];

15) роль инструмента (Instr) – второго объекта, с помощью которого участники РецС воздействуют друг на друга [Апресян 1974: 126; Кибрик 2004: 14; Падучева 2004: 55];

16) роль средства (Med) – предмета, с помощью которого участники РецС воздействуют друг на друга [Апресян 1974: 126; Падучева 2004: 55].

Кроме традиционных ролей, нами выделяется у глаголов пространственного положения роль неподвижного (статичного) участника (Immov), а также роль коньюнктора (Conj), которая может объединять в себе следующие семантические роли: 1) агенса и пациенса (Conj_Аg+Pt); 2) адресанта и адресата (Conj_Аdrn+Adr);
3) экспериенцера и стимула (Conj_Еxp+Stim); 4) неподвижных (статичных) участников ситуации (Conj_{Immov1+Immov2}).

Для более полного и детального описания РецГ и РецК в работе учитываются дополнительные семантические элементы, которые появляются в окружении РецГ и могут носить как факультативный, так и облигаторный характер: 1) Attr – качественный/ квантитативный признак, который приобретает субъект/объект РецС; 2) Mode – образ выполнения действия; 3) Temp – время протекания/ выполнения действия; 4) Loc – место нахождения участника РецС в пространстве.
2.2.3 Синтаксический уровень РецГ. На синтаксическом уровне ситуация, которая описывается РецГ, и ее участники выражаются в предложении с помощью синтаксических членов предложения. С точки зрения теории валентности синтаксические свойства глагола описываются в терминах его валентности, то есть зависимых от глагола слов (существительных) и их грамматических признаков (падеж, сочетаемость с предлогами и т.д.).

Так, И. Р. Выхованец отмечает, что тип семантико-синтаксической структуры предложения определяется валентностью предиката, которая отражает его семантически обусловленную сочетаемость с другими непредикатными компонентами [Вихованець 1988: 110]. У каждого предложения есть структурный минимум, исходная структура, которая может сводиться к: 1) подлежаще-сказуемостной структуре; 2) конструкции, которая включает в свой состав необходимые члены предложения; 3) предикатному ядру с его объединяющими элементами, которые выражаются соответствующими лексемами.

Понятие «валентность» трактуется в лингвистике как в широком, так и в узком смысле. В широком понимании речь идет о сочетаемости слов и единиц разных языковых уровней (фонем, морфем, полнозначных слов, элементарных предложений в структуре сложных). Узкое понимание валентности связывают со способностью предикатного слова предопределять своей семантикой определенное количество субстантивных (предметных) синтаксем в своем окружении и формировать таким образом семантико-синтаксическую структуру простого элементарного предложения [Михайловский 1983: 91].

Понятие синтаксической предикативности как существенного признака предложения связано с грамматическими категориями лица, времени, модальности, которые выражаются личными формами глагола. В построении коммуникативной синтаксической конструкции определяющая роль принадлежит глаголу, поскольку именно глагол наполняет предложение временным значением, указывает на определенный способ действия и т.п., а также морфологически закрепляет за существительным, появляющимся в его окружении, грамматическое значение лица, числа и рода. Основным маркером центральной роли глагола в предложении выступает его валентность, которая «прогнозирует» семантико-синтаксическую структуру предложения, определяет семантическую роль непредикатных знаков. Глагол-предикат выступает таким образом синтаксическим ядром структуры предложения. С. Д. Кацнельсон отмечает, что глагольный предикат, выражая определенное значение, содержит в себе макет будущего предложения, «гнезда», которые в предложении заполняются словами, категориальные признаки которых отвечают категориальным признакам «гнезда» [Кацнельсон 1972: 83]

Понятие валентности, которое обосновал Л. Теньер на материале французского языка, возникло на основе изучения синтаксических потенций глагола – языковой единицы, которая характеризуется сложными дистрибутивными свойствами. Под валентностью Л. Теньер понимает способность глагола соединяться с определенным количеством актантов – действующих членов и сирконстантов – обстоятельственных членов предложения [Теньер 1988: 65]. Ученый выделяет трех участников ситуации: 1) тот, кто осуществляет действие, является первым участником (prime actant);
2) тот, кто испытывает на себе действие, является вторым актантом (seсond actant); 3) тот, кому адресовано определенное действие, выступает в роли третьего участника (tiers actant).

В российском языкознании термин «валентность» впервые применил С. Д. Кацнельсон. По определению ученого, валентность – это «синтаксическая потенция слова, которая содержится в его лексическом значении, способность присоединять к себе другое категориально полнозначное слово» [Кацнельсон 1972: 20]. При этом исследователь разграничивает формальную и содержательную валентности. Содержательная валентность измеряется количеством «мест», которые открывает предикат. Формальная валентность обусловлена элементами синтаксической морфологии в конкретном языке.

В украинском и немецком языкознании теорию сочетаемости слов (валентность) исследовали Э. Г. Городенская, А. П. Грищенко, А. А. Загнитко, С. М. Кибардина, М. П. Кочерган, Т. Е. Масицкая, Г. Хельбиг и другие. По мнению И. Р. Выхованца, семантико-синтаксическую валентность следует рассматривать в противопоставлении формально-синтаксической валентности, поскольку валентность является «категорией межуровневого характера» [Вихованець 2004: 218].

В настоящем исследовании в синтаксической структуре РецГ выделяются следующие элементы: 1) подлежащее (Sb), которое может быть выражено формой единственного (Sb_ед) или множественного числа (Sb_мн); 2) прямое дополнение (Ob_пр); 3) дополнение в дательном падеже (Ob_дат); 4) предложное дополнение (Ob_предл); 5) дополнение, которое выражается взаимным местоимением (Оb_{рец.мест.}); 6) дополнение, которое выражается взаимным предложным местоимением (Оb_{рец.пр.мест.}).
Выводы к разделу 2
1. Семантика РецГ немецкого и украинского языков представляет собой сложную структуру и включает три уровня:
референтный, ролевой (или семантический) и синтаксический.

2. Для описания референтного уровня РецГ и их РецК существенными для сопоставляемых языков являются четыре семантических типа референтов: 1) потенты; 2) неодушевленные референты; 3) непотенты; 4) партитивные референты.

3. Для описания немецких и украинских РецГ на семантическом уровне используются 16 традиционных семантических ролей (агенс; пациенс; экспериенцер; адресант; адресат; стимул; каузатор; начальная точка; конечная точка; посессор; реципиент; посессивный объект; бенефициант; содержание; инструмент; средство)

3.1 Для представления семантических изменений в диатезах анализируемых глаголов вводятся две новые семантические роли:

1) неподвижный (статичный) участник (Immov);

2) конъюнктор, выступающий в следующих комбинациях: а) аґенс и пациенс (Conj_Ag+Pt); б) адресант и адресат (Conj_Adrn+Adr);
в) экспериенцер и стимул (Conj_Exp+Stim); г) первый и второй неподвижные (статичные) участники ситуации (Conj_{Immov1+Immov2}).

3.2 В семантическом окружении РецГ могут появляться также определенные конкретизаторы (атрибут, способ, время, место).

4. На синтаксическом уровне участники реципрокной ситуации в сопоставляемых языках описываются в традиционных терминах членов предложения (подлежащее; разные типы дополнения).