История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В.С Учебник 2004 -944с. История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В. В. С. Нерсесянца
 Скачать 5.72 Mb.
|
|
Глава 12 ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В АНГЛИИ В в. 1. Общая характеристика Английская буржуазная революция XVII в. нанесла сокру- шительный удар по феодализму и открыла простор для быстро- го роста капиталистических отношений в одной из ведущих стран Западной Европы. Она имела несравненно более широ- кий резонанс, нежели прошедшая за несколько десятилетий до нее нидерландская (голландская) революция. Английская революция имела ряд особенностей. Возглавив- шая ее городская буржуазия выступала в тесном союзе с джен- три (средним и мелким дворянством, сумевшим приспособить- ся к развитию капитализма). Революционный лагерь составили также крестьянство, городская мелкая буржуазия. Трудящиеся массы явились важной движущей силой английской буржуаз- ной революции. Защитниками изжившего себя феодально-аб- солютистского строя были старое дворянство и верхушка гос- подствовавшей англиканской церкви. Каждая из общественных групп, принимавших участие в революции, выставила свои политические программы и обос- новала их соответствующими теоретическими выкладками. По- нятно, что эти программы и теоретические построения отлича- лись друг от друга содержанием, социально-классовой направ- ленностью. Тем, что было в них общего, являлась религия. Идеологи обоих противоборствовавших лагерей оперировали библейскими текстами, яростно обвиняя своих врагов в от- ступничестве от «истинного Бога». Религиозную форму англий- ская революция унаследовала от широких социальных движе- ний Средневековья. Умонастроения и чувства масс столетиями вскармливались исключительно религиозной пищей. Чтобы 1. Общая характеристика 317 всколыхнуть массы, необходимо было их собственные интере- сы представлять в религиозной одежде. У кальвинистской реформации позаимствовала свою идео- логию английская буржуазия. Интересы ее правого крыла (бо- гатого купечества и банкиров Лондона, примкнувшей к ним части обуржуазившегося дворянства) представляла религиозно- политическая партия пресвитериан. Позиции средней буржуа- зии и группировавшихся вокруг нее джентри защищала партия индепендентов («независимых»). Политической партией мелко- буржуазных городских слоев являлись левеллеры («уравните- ли»). Из движения левеллеров выделились диггеры («копате- ли»); они образовали левый фланг революционной демократии и самыми радикальными средствами отстаивали интересы дере- венской бедноты и городских низов. Противники революции, соединявшие веру в незыблемость феодальных порядков с преданностью королевскому абсолю- тизму и клерикальными убеждениями, не особенно заботились о новизне и весомости той аргументации, они пускали в ход в идеологической борьбе. Ими были взяты на вооружение концепция божественной природы монархической власти, тео- рия патриархального возникновения и существа государства. Первую развил профессор Лейденского университета (Гол- ландия) Клавдий Салмазий в памфлете «Королевская защита». В этом антиреволюционном произведении Салмазий утвержда- ет, что монархи получают свою власть от Бога; никто из людей не смеет ее ограничивать и разрушать. Казнь короля (речь идет о казни Карла I Стюарта 30 января 1649 г.) есть оскорбление Божества и попрание религии; она означает, по Салмазию, ниспровержение самих основ государственности, упразднение всякого права и всяких законов. Теорию патриархального происхождения государства изло- жил Роберт Филмер в сочинении «Патриархия, или Естественная власть королей». Он доказывал, будто власть ко- ролей ведет свое начало непосредственно от прародителя рода человеческого — Адама. Поэтому государство появляется вовсе не в результате общественного договора, заключаемого свобод- ными и равными людьми, который ими же при определенных условиях может быть Государь не назначается, не выбирается и не смещается подданными, ибо все они — его де- ти. Происходя (через Адама) от Бога, монархическая власть, со- гласно Филмеру, вообще не подчинена человеческим законам. Глава Англия в XVII в. Как уже отмечалось, во времена английской буржуазной ре- волюции в стране действовало и боролось множество различ- ных общественно-классовых группировок. Соответственно и политико-юридическая мысль данной эпохи оказалась пред- ставленной в социальном плане широким спектром идей. Одними из самых распространенных и влиятельных были в ту пору идеи индепендентов. Главные религиозно-политиче- ские лозунги индепендентов были таковы: полная независи- мость и самоуправление для каждой общины верующих, ликви- дация централизованной и подчиненной диктату государства (короля) англиканской церкви, никакой иной власти в делах совести, кроме «власти Бога», абсолютная веротерпимость и неотчуждаемость свободы совести и т. п. Собственно политиче- ские требования индепендентов отличались умеренностью. Признавая преимущества республиканского строя, они готовы были довольствоваться установлением конституционной мо- нархии. Выразителями идеологии индепендентов явились Дж. Мильтон, О. Сидней, Дж. Гаррингтон и др. Великий английский поэт Джон Мильтон (1608—1674) при- нял активнейшее участие в революции на стороне демократи- ческих сил. В его трактатах «О власти королей и должностных лиц», английского народа против Салмазия», «Ико- нокласт» обосновывается то положение, что люди по природе своей свободны и должны оставаться такими при всех без ис- ключения условиях общественной жизни. Народ («под словом народ мы разумеем всех граждан всякого состояния») — един- ственный источник и носитель власти, суверенитета государст- ва. Он вручает бразды правления королю, магистратам не для того, чтобы поставить над собой господ, а чтобы иметь уполно- моченных, которые бы четко выполняли его поручения. Прави- тели обязаны действовать в интересах и на благо народа, под- чиняясь гражданским законам. Если они от этого уклоняются, народ вправе (в том числе через собрание своих представите- лей — палату общин парламента) призвать их к ответу и под- вергнуть наказаниям, вплоть до самых суровых. С точки зрения Мильтона, республика, по-видимому, пред- почтительнее прочих других политических форм. Она позволя- ет народу оказывать решающее влияние на деятельность долж- ностных лиц, на управление государством. При ней более всего обеспечиваются права индивида: его свобода совести, мысли, слова. Правда, Мильтон считал, что демократию может воз- Общая характеристика 319 главлять и король (но лишь как на время избранный предста- витель нации, свободно выбираемый и сменяемый народом). По его мнению, избирательное право, вводимое в государстве, следует предоставлять главным образом средним классам, по- скольку именно там имеются те «умные и дельные люди», ко- торые заслуживают быть у кормила государственного правле- ния. Идею народного суверенитета отстаивал в своих «Рассужде- ниях о правительстве» Сидней (1622—1683), сложив- ший голову на плахе за оппозицию реакционному правлению короля Карла II. Сидней подверг уничтожающей критике сочи- нение Р. Филмера «Патриархия». Вслед за Т. Гоббсом и Дж. Мильтоном он выводил происхождение государства из сво- бодного соглашения людей, которое-де было заключено ими в целях самосохранения. Нет никакого иного правомерного ос- нования власти, чем это соглашение: ни родство, ни сила, ни обман не рождают права. Кому принадлежит право учреждать власть, тому принадлежит и право ее аннулировать. Посему на- род всегда вправе низвергнуть королей, злоупотребляющих по- лученной ими властью. Таковую они обретают благодаря догово- ру между народом и правителями. Преимущественно в полити- ческом смысле понимает Сидней свободу индивидов, народа- суверена. В ней он видит прежде всего фактическое участие людей в установлении верховной власти, гражданских законов. Демократические ориентации Сиднея привели его, однако, не к республиканизму, а к защите «смешанного правления» (власть короля, ограниченная парламентом), т. е., по сути дела, к проекту создания конституционной монархии. Близкий по своим политическим взглядам к индепендентам, Джеймс Гаррингтон (1611 — 1677) опубликовал 1656 г. труд «Республика Океания». В нем обосновывается желательность перестройки английской государственности и придания ей об- лика буржуазно-дворянской республики («без примеси аристо- кратии невозможно никакое народное государство»). Но для истории науки о государстве и праве «Океания» ин- тересна не только в этом плане. Намного значимей в научном отношении развиваемый в ней тезис о детерминации государ- ственных форм характером распределения собственности в об- ществе. Исследуя фактическое имущественное положение раз- личных социальных слоев современной ему Англии и сопос- тавляя его с организацией, составом и целями правления, 320 Глава Англия в в. Гаррингтон доказывает: собственность не порождается вла- стью (как утверждал Гоббс), а напротив, собственность создает власть. «Каков баланс собственности в стране, такова и власть в ней». Здесь мы встречаемся с одним из первых в государст- воведении Нового времени плодотворных опытов выявления зависимости природы и специфических черт политического строя от реального экономического фактора. Если индепенденты хотели бы после видоизменения формы правления, завоевания для буржуазии и нового дворянства до- ступа к власти, освобождения этих общественных групп от феодальных пут завершить революцию, то в намерения левел- леров входило повести ее гораздо дальше. Пространных сочи- нений о государстве и праве они нам не оставили. Однако вы- двинутые ими идеи сыграли очень крупную позитивную роль в социально-политической жизни Западной Европы и Северной Америки вв., в развитии прогрессивной политико- юридической Вождем и идеологом партии левеллеров был Джон Лилберн (1614—1657). Им написаны и с его участием составлены много- численные памфлеты и документы, в которых излагалась поли- тическая программа наиболее демократически настроенных кругов английского общества, действовавших в революции. Программу эту отличали смелость, глубина и новизна как по- становки, так и предлагавшихся решений ключевых тогда про- блем государства, права, законодательства. Краеугольный камень платформы левеллеров — принцип первичности, верховенства и суверенности власти народа. «Вся власть, — писал Лилберн, — изначально и по своей сущности исходит от народа, и его согласие, выраженное через его пред- ставителей, — единственное основание всякого справедливого управления». Левеллеры не просто провозгласили указанный принцип. Они еще и обогатили его положением о неотчуждае- мости народного суверенитета. Законы самой истории, ответст- венность перед потомками и предками воспрещают нации от- чуждать кому-либо свою власть. Аналогичным образом решался левеллерами вопрос о правах и свободах индивида. По крайней мере свобода личности и право собственности, свобода совести и печати, свобода про- мышленной и торговой деятельности, равенство всех перед за- коном и судом объявлялись прирожденными и неотъемлемы- ми. Никакие власти и никакие органы, по мнению левеллеров, 1. Общая характеристика 321 не полномочны отменять либо изымать эти естественные права и свободы человека. Объективно данное мнение покоилось на той презумпции, что естественные права и свободы людей су- ществуют раньше и стоят выше всякого гражданского, позитив- ного закона. Среди всех других политических течений, принимавших участие в английской буржуазной революции, левеллеры выде- лялись своим бескомпромиссным отрицанием каких бы то ни было форм монархического и олигархического правления. Их идеал — республика, в которой регулярно и демократическим путем проводятся выборы в однопалатный парламент, а само законодательное (отнюдь не наделяемое гражданами неограниченной компетенцией и переизбираемое через сравни- тельно короткие промежутки времени) контролируется наро- дом. В выборах в народное представительство «должны иметь го- лос, согласно естественному праву, все люди в возрасте 21 года и выше (за исключением слуг, лиц, живущих милостыней, и тех, кто служил бывшему королю оружием и добровольными пособиями)». Требование такого всеобщего избирательного права логично подкреплялось у левеллеров призывом к ликви- дации сословий, устранению сословных привилегий и феодаль- ных повинностей. Новаторским являлся выставленный левеллерами тезис: в целях предотвращения узурпации власти, во имя сохранения свободы народа необходимо избежать сосредоточения всех публично-властных полномочий в одних руках, даже если это будут руки законодателей. писал: депутатов состоит лишь в издании законов, правил и инструкций для су- дов и лиц, назначенных по закону для исполнения их, кото- рым должны подчиняться одинаково как члены республики, так и парламента. Неразумно, несправедливо и губительно для народа, чтобы законодатели были одновременно и исполните- лями законов». Левеллеры пребывали в убеждении, что только строгое разграничение власти между органами (депутатами), принимающими законы, и учреждениями (должностными ли- цами), применяющими их, гарантирует целостность народной свободы. Идею разграничения (распределения) публично-властных полномочий между законодательными органами и администра- тивными учреждениями левеллеры дополняли предложением 322 Глава 12. Англия в XVII в. отделить суд от администрации, а всех должностных лиц сде- лать подотчетными парламенту. Они были, кроме того, одними из первых, кто выступил по существу за отделение религии и церкви от государства: «Никакой человеческой власти нами ни- коим образом не доверяется решение вопросов религии и о способах богопочитания». В политической программе левеллеров нужно отчетливо ви- деть платформу буржуазной революционной демократии. Эта ее социальная сущность в особенности проявилась в факте не- распространения левеллерами избирательного права на самую обездоленную часть населения страны, в подчеркивании ими актуальности по преимуществу гражданских, политических прав и свобод, в прямой защите частнособственнических отно- шений. Лилберн и его соратники заявляли: «Парламент не име- ет права... уравнивать состояния людей, разрушать собствен- ность или делать все вещи общими». Рассматривая систему взглядов левеллеров на государство и право, мы знакомимся с идейными истоками многих последую- щих демократических доктрин вв. Бесспорно, что общественно-классовая подоплека, исторические цели, кон- кретные формы выражения таких доктрин весьма различны. Однако именно своим демократическим содержанием они ока- зываются (в той или иной мере) генетически связанными с по- литико-юридической мыслью левеллеров. Лучшие приобрете- ния этой мысли — еще и шаг вперед в познании государства и права. Заслуга левеллеров состоит, в частности, в раскрытии тех политико-организационных и правовых условий, при кото- рых государство, законодательство Нового времени способны в определенной степени служить интересам общества, гарантиро- вать права и свободы личности, выступать факторами социаль- ного прогресса. В развитии революции неизбежно происходят как процессы консолидации, так и процессы размежевания участвующих в ней общественных движений. В 1648 г. раскололась партия ле- веллеров. От нее отошли «истинные левеллеры», диггеры, опи- равшиеся на беднейшее крестьянство, городские низы. Движе- ние диггеров возглавил и его теоретиком стал Джерард Уин- стэнли (1609 — после 1652), опубликовавший в г. свое основное произведение «Закон свободы». Уинстэнли продолжил и существенно обновил традицию, идущую от Т. Мора. На базе анализа современного ему соци- 1. Общая характеристика 323 ально-экономического положения и событий политической жизни Англии он разработал проект конституции такой рес- публики, которая должна была бы зиждиться на отношениях общей, коллективной собственности (прежде всего общей соб- ственности на землю). С подобного рода проектом в англий- ской революции не выступал больше никто. В антибуржуазном духе истолковал Уинстэнли концепцию естественного права. Его трактовка этой концепции отразила помыслы пролетаризирующихся масс трудящихся. Он считал, что люди по природе равны и имеют естественное право на землю, их труд — исконный и единственный источник всех бо- гатств. Отсюда его вывод: существование частной собственно- сти на землю, получение нетрудового дохода есть нарушение естественного права, являющееся конечной причиной всех об- щественных бедствий (в том числе зол и несправедливостей в государственно-правовом строе). Чтобы избавиться от них, ма- ло изменить только форму правления, усовершенствовать по- литико-юридические институты, нормы, процедуры. Надо само здание государства воздвигнуть на принципиально новом фун- даменте — на «законах общей свободы». Понимание свободы, которое предлагал Уинстэнли, охваты- вает сразу два (у автора «Закона свободы» взаимосвязанных) момента. Во-первых, фактическое обладание и пользование людьми комплексом принадлежащих им прав. Во-вторых, ре- альная обеспеченность людей материальным достатком, необ- ходимым для их нормального существования. Истинная свобо- да может иметь место, по Уинстэнли, там и постольку, где и поскольку земля — общее достояние народа. Государство, в ко- тором утвердится такая коллективная собственность, будет не- победимым, сильнейшим в мире, ибо его граждан сплотит под- линная общность интересов. Идеал государства, тщательно продуманный Уинстэнли, в институциональном плане в целом ряде пунктов напоминал ле- веллеровские представления о желательной для Англии форме республиканского правления. Однако он превосходил их своим более последовательно проведенным демократизмом, преду- сматривая, например, избрание (а не назначение) всех должно- стных лиц, организацию референдумов, принятие законов лишь с согласия и ведома народа и т. д. Все же политический идеал, обрисованный в «Законе сво- боды», безупречным не был. Его отягощали элементы патер- 324 Глава Англия в XVII в. осмысления государства. По Уинстэнли, ячейкой системы магистратов должен выступать отец семейства; даже сам «парламент происходит из низшей должности страны, т. е. от власти отца в семье». «Закон свободы» сохранял в государ- стве будущего институт рабства (как наказание за некоторые антиобщественные действия); предусматривалась смертная казнь за куплю-продажу земли и ее плодов, за попытку пре- вратить богослужение в профессию, а религиозную пропо- ведь — в источник дохода. Уинстэнли надеялся на то, что су- ществующие социальные несправедливости устранятся развер- нувшимся снизу мирным движением бедноты, но более всего он уповал в этом деле на инициативу и благоразумие доброде- тельных магистратов. 2. Гоббс Своеобразным было отношение к революции одного из наи- более выдающихся английских мыслителей — Томаса Гоббса Известны его близость (на некоторых этапах жиз- ни) к роялистским кругам, боязнь революционных пертурба- ций, приверженность к абсолютной политической власти. Тем не менее в стане феодальной реакции он не находился, с ретро- градами-легитимистами, озабоченными «правами» наследст- венной монархии, не смыкался. Политико-юридическая док- трина Гоббса содержится прежде всего в его трудах: «Философ- ское начало учения о гражданине» (1642), «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и граждан- ского» В основу своей государства и права Гоббс кладет оп- ределенное представление о природе индивида. Он считает, что изначально все люди созданы равными в отношении физи- ческих и умственных способностей и каждый из них имеет одинаковое с другими «право на все». Однако человек еще и существо глубоко эгоистическое, обуреваемое жадностью, страхом и честолюбием. Окружают его лишь завистники, со- перники, враги. «Человек человеку — волк». Отсюда фатальная неизбежность в обществе «войны всех против всех». Иметь «право на все» в условиях такой войны — значит фактически не иметь никакого права ни на что. Это бедственное положе- ние Гоббс называет «естественным состоянием рода человече- ского». 2. Гоббс 325 Мыслителю казалось, что он распознал природу человека вообще, выявил естественную для всех времен и народов форму социального бытия, но это был далекий от историзма взгляд. В природе людей заложены, по Гоббсу, не только силы, ввергающие индивидов в пучину «войны всех против всех». Че- ловеку исконно присущи и свойства совсем иного плана; они таковы, что побуждают индивидов находить выход из столь бедственного естественного состояния. Прежде всего это страх смерти и инстинкт самосохранения, доминирующий над ос- тальными страстями. Заодно с ними выступает естественный разум, т. е. способность каждого здраво рассуждать о позитив- ных и негативных последствиях своих действий. Инстинкт са- мосохранения сообщает первый импульс процессу преодоления естественного состояния, а естественный разум подсказывает людям, на каких условиях они могут данный процесс осущест- вить. Эти условия (их и выражают предписания естественного разума) суть естественные законы. Главный, самый фундаментальный естественный закон гла- сит: необходимо стремиться к миру и следовать ему. Все прочее должно использоваться лишь в качестве средств достижения мира. Важнейшим среди них является отказ каждого от своих прав в той мере, в какой этого требуют интересы мира и само- защиты (второй естественный закон). Отказ от права соверша- ется большей частью перенесением его по договору на опреде- ленное лицо или на некоторую группу лиц. Из второго естест- венного закона вытекает третий: люди выполнять заключенные ими соглашения; в противном случае последние не будут иметь никакого значения. В третьем естественном за- коне содержится источник и начало справедливости. Кроме указанных трех, есть еще 16 естественных (неизмен- ных и вечных) законов. Все они резюмируются в одном общем правиле: не делай другому того, бы ты не желал, чтобы было сделано по отношению к тебе. Действительные социаль- но-исторические прототипы тех естественных законов, о кото- рых толкует Гоббс, — взаимосвязи товаровладельцев, частных собственников, опосредствуемые актами обмена и оформляе- мые договорами. Таким образом, в итоге именно обмен и дого- вор выступают, согласно концепции Гоббса, предпосылками установления мира в человеческом общежитии. Сколь ни внушительна роль естественных законов, однако они сами по себе к исполнению не обязательны. Превратить их 326 Глава 12. Англия в XVII в. в безусловный императив поведения может только сила. Для Гоббса естественный закон есть свобода что-либо делать или не Делать, а позитивный закон — предписание делать или, наобо- рот, не делать что-либо. Естественные законы обязывают инди- желать их осуществления, но не могут его заставить прак- тически действовать в соответствии с ними. Непременно нужна сила, способная жестко лимитировать право каждого на все и решать, что кому принадлежит, что является правом, а что им не является. Абсолютная власть государства — вот, по мнению Гоббса, га- рант мира и реализации естественных законов. Она принуждает индивида выполнять их, издавая гражданские законы. Если ес- тественные законы сопряжены с разумом, то гражданские опи- раются на силу. Однако по содержанию они одинаковы. Всякие произвольные выдумки законодателей не могут быть гражданскими законами, ибо последние суть те же естествен- ные законы, но только подкрепленные авторитетом и мощью государства. Их нельзя ни отменять, ни изменять простым во- леизъявлением государства. Ставя гражданские законы в такую строгую зависимость от естественных, Гоббс хотел, вероятно, направить деятельность государства на обеспечение развития новых, буржуазных общественных отношений. Но навряд ли он имел при этом намерение подчинить государственную власть праву. Государство учреждается людьми для того, чтобы с его по- мощью покончить с «войной всех против всех», избавиться от страха незащищенности и постоянной угрозы насильственной смерти — спутников «разнузданного состояния безвластия». Путем взаимной договоренности между собой (каждый согла- шается с каждым) индивиды доверяют единому лицу (отдель- ному человеку или собранию людей) верховную власть над со- бой. Государство и есть это лицо, использующее силу и средст- ва всех людей так, как оно считает необходимым для их мира и общей защиты. Носитель такого лица — суверен. Суверен обла- дает верховной властью, а всякий другой является его поддан- ным. Так изображает Гоббс возникновение государства. Заключив однажды общественный договор и перейдя в гра- жданское состояние, индивиды утрачивают возможность изме- нить избранную форму правления, высвободиться из-под дей- ствия верховной власти. Им запрещается протестовать против решений суверена, осуждать его акции и т. п. Прерогативы же 2. Гоббс 327 суверена относительно подданных чрезвычайно обширны. Все это усугубляется еще и тем, что обладатель верховной власти никаким договором со своим народом не связан и потому от- ветственности перед ним в принципе не несет. Отсюда ясно, что установка Гоббса на водворение поистине железного по- рядка оказалась намного сильнее идеи последовательного про- ведения правовой организации самого государства. С точки зрения Гоббса, государства могут возникать не только через добровольное согласие индивидов образовать еди- ное лицо (представляемое одним человеком либо собранием людей) и подчиниться ему в надежде на то, что оно сумеет за- щитить их против всех. Иной путь — приобретение верховной власти силой. Например, глава семьи принуждает детей подчи- ниться ему под угрозой погубить их в случае неповиновения или некто подчиняет врагов своей воле военными средствами и, добившись их покорности, дарует им на этом условии жизнь (государства с «отеческой», патерналистской и деспотической властью). Гоббс называет государства, возникающие в результате доб- ровольного соглашения, основанными на установлении или политическими государствами (впоследствии термин «полити- ческое государство» получил широкое хождение в западноевро- пейских доктринах государства). Государства, появляющиеся на свет с помощью физической силы, мыслитель относит к осно- ванным на приобретении; к ним он особого расположения не выказывает. И в этой классификации государств также про- сматривается неприязнь Гоббса к английским дореволюцион- ным феодально-монархическим порядкам. О каких бы разновидностях и формах государства ни шла речь, власть суверена в нем, по Гоббсу, всегда абсолютна, т. е. она безгранична: обширна настолько, насколько это вообще можно себе представить. Тот, кому вручена (передана) верхов- ная власть, не связан ни гражданским законом, ни кем бы то ни было из граждан. Суверен сам издает и отменяет законы, объявляет войну и заключает мир, разбирает и разрешает спо- ры, назначает всех должностных лиц и т. д. Прерогативы суве- рена неделимы и не передаваемы никому. «Делить власть госу- дарства — значит разрушать ее, так как разделенные власти вза- имно уничтожают друг друга». Власть суверена есть фактически его монополия на жизнь и смерть подвластных; причем что бы верховный представитель ни сделал по отношению к 328 Глава Англия в в. подданному под каким бы то ни было предлогом, не может считаться несправедливостью или беззаконием в собственном смысле». Подданные же по к верховной власти прав не имеют, и потому она не может быть по праву жена людьми, согласившимися ее установить. Гоббс понимал, что предлагавшийся им подход к определе- нию размера правомочий суверена, объема содержания абсо- лютной власти способен отвратить людей от нее. Он, однако, уверяет: «В абсолютной власти нет ничего тягостного, не считать того, что человеческие установления не могут сущест- вовать без некоторых неудобств. И эти неудобства зависят от граждан, а не от власти». Своеобразно отвергает Гоббс и мне- ние, что неограниченная власть должна вести ко многим дур- ным последствиям. Его главный довод — отсутствие такой вла- сти (оборачивающееся непрерывной «войной всех против всех») чревато значительно худшими последствиями. Как тео- ретика политического абсолютизма Гоббса возможность тира- нического использования неограниченной и бесконтрольной власти государства беспокоит гораздо меньше, чем необуздан- ные конфликты частных интересов и порождаемая ими смута социальной анархии. Концепция Гоббса об абсолютности государственной власти ценна открытым и ясным выражением весьма типичного для определенного толка идеологии представления об основном достоинстве государства. Ее выразители считают, что государ- ство обладает таким достоинством, если надежно охраняет (в принципе любыми средствами) порядок — порядок угод- ных им отношений в обществе. Но такие кардинальные вопро- сы, как: становится ли при этом государство самодовлеющей силой, чуждой обществу и противостоящей ему, подконтрольно ли оно обществу и ответственно ли перед ним, строится и функционирует ли государство на демократических и правовых началах, сторонниками политического абсолютизма либо игно- рируются, либо признаются малозначащими и отодвигаются куда-то на задний план. Наделенное абсолютной властью государство должно вы- полнять, по Гоббсу, не одни только функции. Его задача — «поощрять всякого рода промыслы, как судоходство, земледелие, рыболовство, и все отрасли промыш- ленности, предъявляющие спрос на рабочие руки»; силой при- нуждать к труду физически здоровых людей, отлынивающих от 2. Гоббс 329 работы. Ему надлежит заниматься ской деятельностью (в особенности внушением подданным, сколь безгранична власть суверена и сколь безусловны их обя- занности перед ним). Государство гарантирует своим подданным свободу, которая является (у Гоббса) правом делать все то, что не запрещено гра- жданским законом, в частности «покупать и продавать и иным образом заключать договоры друг с другом, выбирать свое ме- стопребывание, пищу, образ жизни, наставлять детей по своему усмотрению и т. д.». Такая трактовка свободы имела для Анг- лии середины XVII в. (пожалуй, и для всей тогдашней Запад- ной Европы) пробуржуазный и исторически прогрессивный со- циальный Активная роль государства проявляется в энергичной борьбе с теми учениями, которые ослабляют или ведут государство к распаду. Суть одного из этих «мятежных учений» формулирует- ся, на взгляд Гоббса, в следующем тезисе: каждому отдельному человеку принадлежит право на различение общественного до- бра и зла, справедливого и несправедливого, а потому он сам судья в вопросе о том, какие действия хороши и какие дурны. Данный тезис Гоббс отвергает категорически. Для него единст- венное мерило добра и зла — гражданский закон, единствен- ный судья — законодатель (монарх либо олицетворяющее суве- рена собрание людей). Мыслитель убежден: если упомянутое «мятежное учение» не искоренить, то люди станут «склонными дебатировать друг с другом и обсуждать повеления государства, а затем повиноваться или не повиноваться им в зависимости от собственного усмотрения». Гоббс, однако, призывал использо- вать силу закона «не против тех, кто заблуждается, а против са- мих заблуждений». В произведениях Гоббса говорится «об обязанностях сувере- на». Все они, как считает мыслитель, содержатся в одном поло- жении: благо народа — высший закон. Долг суверена, по Гоббсу, хорошо управлять народом, ибо государство установлено не ра- ди самого себя, а ради граждан. Эти формулы исполнены поли- тической мудрости и гуманизма. Но в рамках учения Гоббса о государстве они выглядят скорее как декоративные вставки — прекраснодушные и в практическом плане ничего не значащие фразы. Дело в том, что, согласно Гоббсу, люди, которые уже осуществляют верховную власть, в какой-либо реальной за- висимости от народа не находятся и посему никакой обязанно- 330 Глава Англия в XVII в. сти перед ним не несут. Правители испытывают лишь нечто субъективное «по отношению к разуму, который представляет собой естественный, моральный и божественный закон и кото- рому они должны повиноваться во всем, насколько это воз- можно». Так как создания соответствующих социальных и пра- вовых институтов, которые бы извне гарантировали подобное повиновение суверена, Гоббс не допускает, то оно вообще представляется химерическим. Это совершенно в духе идеоло- гов абсолютизма — заботу о порядке в обществе возлагать на аппарат, гражданские законы, на всю реальную физическую мощь государства, а заботу о благополучии народа отдавать на откуп «доброй воле» правителей. В качестве теоретика политического абсолютизма, ратовав- шего за неограниченную власть государства как такового, Гоббс не уделял большого внимания проблеме государственных форм. По его мнению, «власть, если только она достаточно со- вершенна, чтобы быть в состоянии оказывать защиту поддан- ным, одинакова во всех формах». Согласно Гоббсу, может быть лишь три формы государства: монархия, демократия (народо- правство) и аристократия. Отличаются они друг от друга не природой и содержанием воплощенной в них верховной вла- сти, а различиями в пригодности к осуществлению той цели, для которой они были установлены. И все же глубинные симпатии Гоббса на стороне монархии. Он убежден, что она лучше других форм выражает и реализует абсолютный характер власти государства; в ней общие интере- сы очень тесно совпадают с частными (т. е. с собственными, особыми) интересами суверена. Верховной власти удобнее быть именно монархической, поскольку «в личности короля олице- творено государство». Позднее это положение повторит (с про- тивоположных позиций обнажив его смысл) Б. Спиноза в сво- ем «Политическом трактате»: «Царь есть само государство». Целиком подчиняя индивида абсолютной власти государст- ва, Гоббс тем не менее оставляет ему возможность воспроти- виться воле суверена. Эта возможность — право на восстание. Она открывается лишь тогда, когда суверен, вопреки естествен- ным законам, обязывает индивида убивать или калечить самого себя либо запрещает защищаться от нападения врагов. Защита своей собственной жизни опирается на высший закон всей природы — закон самосохранения. Закон этот не вправе пре- ступать и суверен. Иначе он рискует потерять власть. 2. Гоббс " 331 Местом классика политико-юридической мысли Гоббс в не- малой степени обязан и своим приемам исследования государ- ства и права. Гоббс стремился внедрить в науку о государстве и праве элементы математического метода (в частности, действия сложения и вычитания однопорядковых величин). Он полагал, что в политике можно вычислить отношения государств, если суммировать договоры между ними; в юриспруденции — опре- делить права или правонарушения, если сложить закон и факт. Желанием поставить изучение государства и права на рель- сы объективного научного анализа были обусловлены широко применявшиеся Гоббсом (хотя и давно известные) аналогии го- сударства с человеческим организмом. Строение государства он уподоблял устройству живого организма: суверена — душе госу- дарственности, тайных агентов — глазам государства и т. д. Гражданский мир сравнивался им со здоровьем, а мятежи, гра- жданские войны — с болезнью государства, влекущей за собой его распад и гибель. Основную методологическую нагрузку несут у Гоббса, од- нако, не биологические параллели. Главную роль играет подход к государству как к «искусственному человеку», т. е. как к целесообразно, искусно сконструированному людьми из различных пружин, рычагов, колес, нитей и проч. механизму- автомату. Противоречило ли такое сугубо механистическое ви- дение государства уподоблениям государственности живому ор- ганизму? Нет, не противоречило, ибо Гоббс считал саму при- роду, вообще все существующее в мироздании устроенными и функционирующими по типу механизма. XVII век недаром был периодом триумфа классической механики и выраставше- го на почве ее достижений механицизма как универсального объяснительного принципа. Начиная с Гоббса, в западноевро- пейской политической теории утверждается понимание госу- дарства в качестве машины, имевшее затем долгую и сложную судьбу. Вслед за Н. Макиавелли и Г. Гроцием Гоббс стал рассматри- вать государство не через призму теологии, а выводить его за- коны из разума и опыта. Но это вовсе не значит, что эпигра- фом к своей политико-юридической доктрине он избрал слова «Бога нет!». К современникам Гоббс обращался на языке, им доступном: цитировал Священное Писание, рассуждал о хри- стианском государстве и царстве тьмы, называл государство ввиду его земного всемогущества «смертным богом» (схожую 332 Глава Англия в XVII формулу мы встретим потом у Гегеля) и т. д. В том, что он вел борьбу не со словами, выражавшими религиозные предрассуд- ки и суеверия, а прежде всего с самими этими суевериями и предрассудками в их сути, ярко проявились научный талант и зрелый политический такт Т. Гоббса. 3. В 1688 г. в Англии произошел государственный переворот. Король Яков II Стюарт, доселе проводивший абсолютистскую политику, бежал из страны. Королевский престол занял Виль- гельм Оранский. Он согласился установить конституционную монархию, что открывало и закрепляло реальный доступ круп- ной буржуазии и обуржуазившемуся дворянству к управлению делами государства. Между земельной и денежной аристокра- тией, т. е. верхами дворянства и верхами буржуазии, был за- ключен компромисс: произведен дележ публичной власти. Так закончилась полоса революционных преобразований англий- ского общества из феодального в капиталистическое и насту- пил период его эволюционных изменений. Идеологом социального компромисса 1688 г. выступил Джон Локк который свое политико-юридическое учение изложил в труде «Два трактата о государственном прав- лении» Локк занял позицию тех общественных групп, которые до- бились наконец гарантированного участия в руководстве обще- ством, что побудило его отмежеваться прежде всего от ради- кальных воззрений эпохи революции. Он раскритиковал махро- во-реакционный опус Р. Филмера и твердо отклонил концепции абсолютности и неограниченности власти государ- ства. Равным образом им были сочтены неприемлемыми рес- публиканско-демократическая программа левеллеров и социа- листическая утопия диггеров. Локк, однако, полностью разделял идеи естественного пра- ва, общественного договора, народного суверенитета, неотчуж- даемых свобод личности, сбалансированности властей, закон- ности восстания против тирана и т. д. Но он, разумеется, не просто воспроизводил подобного рода идеи, высказанные до него другими. Локк развил их, видоизменил, дополнил новыми и интегрировал в целостное политико-правовое учение — док- трину ран небуржуазного либерализма. 3. Локк 333 По принятому тогда обыкновению и эта доктрина начина- лась с вопроса о возникновении государства. Строго говоря, сам по себе действительный генезис государственности во всей его специфичности и конкретности Локка прямо не интересо- вал. Историко-фактологическая проблема (происхождение го- сударства) ставилась им как форма решения проблемы иной, нормативно-теоретической: какими должны быть организаци- онные, этические и юридические основания государства. По Локку, до возникновения государства люди пребывают в естественном состоянии. В предгосударственном общежитии нет «войны всех против всех». Индивиды, не испрашивая ничь- его разрешения и не завися ни от чьей воли, свободно распоря- жаются своей личностью и своей собственностью. Господствует равенство, «при котором всякая власть и всякое право являют- ся взаимными, никто не имеет больше другого». Чтобы нормы (законы) общения, действующие в естественном состоянии, со- блюдались, природа наделила каждого возможностью судить преступивших закон и подвергать их соответствующим наказа- ниям. Однако в естественном состоянии отсутствуют органы, которые могли бы беспристрастно решать споры между людь- ми, осуществлять надлежащее наказание виновных в наруше- нии естественных законов и т. д. Все это порождает обстановку неуверенности, дестабилизирует обычную размеренную жизнь. В целях надежного обеспечения естественных прав, равенства и свободы, защиты личности и собственности люди соглашаются образовать политическое сообщество, учредить государство. Локк особенно акцентирует момент согласия: «Всякое мирное образование государства имело в своей основе согласие на- рода». Государство представляет собой, по Локку, совокупность лю- дей, соединившихся в одно целое под эгидой ими же установлен- ного общего закона и создавших судебную инстанцию, право- мочную улаживать конфликты между ними и наказывать пре- ступников. От всех прочих форм коллективности (семей, господских владений, хозяйственных единиц) государство от- личается тем, что лишь оно выражает политическую власть, т. е. право во имя общественного блага создавать законы (пре- дусматривающие различные санкции) для регулирования и со- хранения собственности, а также право применять силу сооб- щества для исполнения этих законов и защиты государства от нападения извне. 334 Глава 12. Англия в XVII в. Государство есть тот социальный институт, который вопло- щает и отправляет функцию публичной (у Локка — политиче- ской) власти. Неверно, конечно, выводить таковую из якобы врожденных, данных самой природой каждому отдельному ли- цу свойств-дозволений заботиться о себе (плюс об остальной части человечества) и наказывать проступки других. Однако Локк именно в указанных «естественных» свойствах индивида усматривал первоначальное право и источник как «законода- тельной и исполнительной власти, а равно и самих прави- тельств и обществ». Здесь перед нами яркое проявление того индивидуализма, который пронизывает содержание практически всех либеральных политико-юридических доктрин. Строя государство добровольно, прислушиваясь тут только к голосу разума, люди предельно точно (можно даже сказать, скупо) отмеряют тот объем полномочий, который они затем пе- редают государству. О каком-либо полном, тотальном отказе индивидов от всех принадлежащих им естественных прав и свобод в пользу государства (что имело место, например, в уче- нии Гоббса) у Локка нет и речи. Право на жизнь и владение имуществом, свободу и равенство человек не отчуждает никому и ни при каких обстоятельствах. Эти неотчуждаемые ценно- сти — окончательные границы власти и действия государства, преступать которые ему заказано. Государство получает от образовавших его людей ровно столько власти, сколько необходимо и достаточно для достиже- ния главной цели политического сообщества. Заключается же она в том, чтобы все (и каждый) могли обеспечивать, сохранять и реализовывать свои гражданские интересы: жизнь, здоровье, свободу «и владение такими внешними благами, как деньги, земли, дома, домашняя утварь и т. д.». Все перечисленное Локк называл одним словом — собственность. Отмеченное выше понимание «великой и главной цели» го- сударства раскрывает в Локке идеолога, заинтересованного в неприкосновенности и развитии буржуазных частнособствен- нических отношений. В формулировании того тезиса, что це- лью деятельности государства должны быть охрана собственно- сти, обеспечение гражданских интересов, правомерно также видеть определенное осознание Локком факта зависимости го- сударства от объективных условий жизни людей. Реалистичность политического мышления Локка (чуткое восприятие и адекватная оценка насущных потребностей об- З.Локк 335 щественного развития) сказалась не только в постановке перед государством такой основной цели, которая была ему «по пле- чу» и вполне отвечала зову времени, направлению происшед- ших в стране перемен. Не менее выразительно этот политиче- ский реализм проявился и в выборе Локком средств, призван- ных содействовать осуществлению данной цели (законность, разделение властей, оптимальная для нации форма правления, право народа на восстание в связи с злоупотреблениями вла- стью и др.). На закон и законность Локк возлагал очень большие надеж- ды. В установленном людьми общем законе, признанном ими и допущенном по их общему согласию в качестве меры добра и зла для разрешения всех коллизий, он усматривал первый кон- ституирующий государство признак. Закон в подлинном смыс- ле — отнюдь не любое предписание, исходящее от гражданско- го общества в целом или от установленного людьми законода- тельного органа. Титул закона имеет лишь тот акт, который указывает разумному существу поведение, соответствующее его собственным интересам и служащее общему благу. Если такой нормы-указания предписание в себе не содержит, оно не может считаться законом. Кроме того, по Локку, закону обязательно должны быть присущи стабильность и долговременность дейст- вия. Ратуя за режим законности, он настаивал на следующем по- ложении: кто бы конкретно ни обладал верховной властью в государстве, ему вменяется «управлять согласно установленным постоянным законам, провозглашенным народом и известным ему, а не путем импровизированных указов». Законы тогда спо- собствуют достижению «главной и великой цели» государства, когда их все знают и все выполняют. В государстве абсолютно никто, никакой орган не может быть изъят из подчинения его законам. Такая позиция Локка определенно предвосхищала идею «правового государства», обстоятельно развитую в евро- пейской политико-юридической литературе вв. Высокий престиж закона проистекает из того, что он, по Локку, решающий инструмент сохранения и расширения сво- боды личности, который также гарантирует индивида от произ- вола и деспотической воли других лиц. «Там, где нет законов, там нет и свободы». Функция индивидуальной свободы не ис- черпывается первостатейной ее значимостью для жизни отдель- но взятого человека, ибо она является еще и неотъемлемой ча- 336 Глава Англия в XVII в. стью общего блага целостного политического организма. Вот почему нельзя достичь блага всех, если не обеспечить посредст- вом законов свободы каждому. Эти идеи Локка поднимали ев- ропейскую науку о государстве и праве на новый уровень поли- тико-юридической культуры, стимулируя разработку одной из центральных проблем данной науки («государство — лич- ность») в духе гуманизма. Как все иные политические установления, как само государ- ство, позитивные законы создаются по воле и решению боль- шинства. Локк поясняет, что все совершаемое каким-либо со- обществом (единым целым) делается исключительно с одобре- ния входящих в него лиц. Всякое такое образование должно двигаться в одном направлении, и необходимо, чтобы оно «двигалось туда, куда его влечет большая сила (отметим тут по- путно влияние механики Ньютона на логику рассуждений Лок- ка. — Л. которую составляет согласие большинства». От- сюда заключение: каждый человек, согласившись вместе с дру- гими образовать единый политический организм, подвластный одному правительству, берет на себя «обязательство подчинять- ся решению большинства и считать его окончательным». Тем самым Локк существенно под углом зрения де- мократизма индивидуалистическое начало, которое присутство- вало в его учении о государстве и праве. В свете такой коррек- тировки было бы, вероятно, обоснованным квалифицировать это учение как либерально-демократическое. Поддержание режима свободы, реализация «главной и вели- кой цели» политического сообщества непременно требуют, по Локку, чтобы публично-властные правомочия государства были четко разграничены и поделены между разными его органами. Правомочие принимать законы (законодательная власть) пола- гается только представительному учреждению всей нации — парламенту. Компетенция претворять законы в жизнь (исполни- тельная власть) подобает монарху, кабинету министров. Их дело ведать также сношениями с иностранными государствами (от- правлять федеративную власть). Локк, однако, привнес в поли- тическую теорию нечто гораздо большее, чем просто мысль о не- обходимости «уравновесить власть правительства (в данном кон- тексте «правительство» есть синоним «государства». — Л. М.), вложив отдельные ее части в разные руки». Имея в виду не допускать узурпации кем-либо всей полноты государственной власти, предотвратить возможность деспоти- 3. 337 ческого использования этой власти, он наметил принципы свя- зи и взаимодействия «отдельных ее частей». Соответствующие типы публично-властной деятельности располагаются им в ие- рархическом порядке. Первое место отводится власти законо- дательной как верховной (но не абсолютной!) в стране. Иные власти должны подчиняться ей. Вместе с тем они вовсе не яв- ляются пассивными придатками законодательной власти и ока- зывают на нее (в частности, власть исполнительная) довольно активное влияние. По существу, нормальная «структура правления» рисовалась воображению Локка комплексом официальных нормативно за- крепляемых сдержек и противовесов. Эти представления о дифференциации, принципах распределения, связи и взаимо- действии отдельных частей (слагаемых) единой государствен- ной власти легли в основу рождавшейся в XVII в. доктрины буржуазного конституционализма. В особенности они были под- хвачены и развиты Ш. Столетие спустя после опуб- ликования «Двух трактатов о государственном правлении» Дек- ларация прав человека и гражданина, принятая 26 августа 1789 г. Национальным Собранием Франции, провозгласит: «Общество, в котором не обеспечено пользование правами и не проведено разделение властей, не имеет конституции» (ст. 16). Непосредственный социально-классовый смысл представле- ний Локка о разделении властей ясен. Они идеологически оп- равдывали тот баланс сил между победившей английской бур- жуазией и лишившейся монополии власти аристо- кратией, который сложился в итоге «славной революции» 1688 г. В результате этого в парламенте возобладали пробуржу- азные группировки (партия вигов), а в аппарате администрации осели по преимуществу сторонники знатного родового земель- ного дворянства (партия тори). Но концепция разделения вла- стей заключала в себе еще и теоретико-познавательный смысл. В ней имелся момент осознания возникшей объективной по- требности в разграничении деятельности публичного властво- вания, в технико-организационном и институциональном раз- делении усложняющегося труда по управлению государством. Вопрос о государственной форме, традиционный для евро- пейской политической мысли со времен Аристотеля, тоже ин- тересовал Локка. Правда, он не отдавал какого-то особого предпочтения ни одной из уже известных или могущих возник- нуть форм правления; им лишь категорически отвергалось аб- 338 Глава 12. Англия в XVII в. солютистски-монархическое устройство власти. Личные его симпатии склонялись скорее к той ограниченной, конституци- онной монархии, реальным прообразом которой являлась анг- лийская государственность, какой она стала после 1688 г. Для Локка важнее всего было, чтобы любая форма государства вы- растала из общественного договора и добровольного согласия людей, чтобы она имела надлежащую «структуру правления», охраняла естественные права и свободы индивида, заботилась об общем благе всех. Локк отлично понимал, что нет таких идеальных государст- венных форм, которые были бы раз и навсегда застрахованы от опасности вырождения в тиранию — политический строй, где имеет место «осуществление власти помимо права». Когда ор- ганы власти (законодательной, исполнительной — все равно) начинают действовать, игнорируя право и общее согласие, об- ходя надлежащим образом принятые в государстве законы, то- гда не только дезорганизуется нормальное управление страной и становится беззащитной собственность, но порабощается и уничтожается сам народ. Ссылки узурпаторов на стремление таким способом обеспечить порядок, спокойствие и мир в го- сударстве Локк парировал указанием на что желаемое тира- нами спокойствие есть вовсе не мир, а ужаснейшее состояние насилия и грабежа, выгодное единственно разбойникам и угне- тателям. В отношении правителей, которые осуществляют над своим народом деспотическую власть, у людей остается лишь одна возможность — «воззвать к небесам» и применить силу «против несправедливой и незаконной силы». По закону, «изначально- му и превосходящему все людские законы», народ «обладает правом судить о том, имеется ли у него достаточный повод об- ратиться к небесам». Суверенитет народа, по Локку, в конеч- ном счете (и это ясно обнаруживается в кризисных ситуациях) выше, значительнее суверенитета созданного им государства. Если большинство народа решает положить предел наглости нарушивших общественный договор правителей, то вооружен- ное народное восстание с целью вернуть государство на путь свободы, закона, движения к общему благу будет совершенно правомерным. Тезис о праве народа на восстание — неслучай- ный в либерально-демократической доктрине Локка. Провоз- глашая его, мыслитель как бы реабилитировал уже произведен- ную государственным переворотом 1688 г. смену формы прав- 339 ления и прямо предостерегал королевскую власть на будущее от посягательств на завоевания английской революции. Учение Дж. Локка о государстве и праве явилось классиче- ским выражением идеологии ран небуржуазных революций со всеми ее сильными и слабыми сторонами. Оно вобрало в себя многие достижения политико-юридического знания и передо- вой научной мысли XVII в. В нем эти достижения были не про- сто собраны, но углублены и переработаны с учетом историче- ского опыта, который дала революция в Англии. Таким обра- зом, они стали пригодными для того, чтобы ответить на высокие практические и теоретические запросы политико-пра- вовой жизни следующего, XVIII столетия — столетия Просве- щения и двух крупнейших буржуазных революций нового вре- мени на Западе: французской и американской. |