История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В.С Учебник 2004 -944с. История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В. В. С. Нерсесянца
 Скачать 5.72 Mb.
|
|
Глава 11 ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ГОЛЛАНДИИ В в. 1. Общая характеристика Голландия — первая страна в Европе, где в ходе длительной национально-освободительной борьбы против господства фео- дально-монархической Испании (вторая половина XVI — нача- ло XVII в.) к власти пришла буржуазия и была установлена бур- жуазная республика. Политическая жизнь молодой буржуазной республики, ок- руженной европейскими феодальными монархиями (вплоть до победы буржуазной революции в Англии во второй половине XVII в.), протекала под знаком борьбы между двух основных партий — республиканской (буржуазно-патри- цианской ориентации) и оранжистской (приверженцев правле- ния Оранского дома, представители которого по наследству за- нимали должность штатгальтера — главы государства). В религиозной жизни господствующие позиции занимал кальвинизм, сыгравший существенную идеологическую роль в объединении сил и освобождении страны от гнета Испании — оплота тогдашнего католицизма. После победы официальная кальвинистская церковь, пользовавшаяся влиянием не только среди знати, но и у широких масс народа, в тесном союзе с оранжистами выступала против республиканской партии, осо- бенно против ее курса на свободу мысли и духовного творчест- ва, на по отношению к приверженцам различ- ных вероисповеданий и многочисленных религиозных сект. Борьба против теологии, религиозной догматики и духовно- го диктата церкви, разработка новых рациональных и светских воззрений на мир стояли в центре внимания всей прогрессив- ной европейской философской и политико-правовой мысли рассматриваемой эпохи. 18. А. Л. 295 тав предусматривал также создание Купеческого «пристойного приказа», который бы «во всех городах от воеводских налог лю- дям был бы защитою и управою». Предлагался также и порядок разрешения «обидных дел» между русскими и иностранными купцами. А. Л. Ордин-Нащокин первым в русской политической мысли разработал протекционистские идеи, имевшие широкое распространение в странах Западной Европы. Внешнеполитические взгляды ориенти- рованы на установление мирных добрососедских отношений с окружающими странами, из которых он особенно выделял сла- вянские государства, настаивая на более тесных экономических и военных союзов с ними под руководством России. Он полагал, что такой союз будет содействовать разви- тию славянских стран, а также поможет им сплотиться, опира- ясь на помощь России в случаях, требующих совместной обо- роны от врагов. Будучи искусным и удачливым дипломатом, сумевшим за- ключить для России ряд выгодных соглашений, Ордин-Нащо- кин придавал большое значение деятельности дипломатиче- ской службы, считая, что «от многих кровавых ратей посоль- скими трудами Господь Бог успокоит». Беспокоился он и о правовой защите мирного населения во время войны. В 1671 г. он отошел отдел. 2. Гроций ' 297 Выдающийся вклад в разработку раннебуржуазной полити- ко-правовой идеологии внесли голландские мыслители Гуго Гроций и Барух Спиноза. Для подхода Гроция и Спинозы к вопросам политики, госу- дарства и права, как и для других раннебуржуазных идеологов, характерны обращения к идеям естественного права и договор- ного происхождения государства и обоснование в процессе их рационалистической интерпретации, по существу, новых бур- жуазных концепций. Существенным аспек- том разработки ими теоретических основ светского «юридиче- ского мировоззрения» была критика с позиций рационализма и гуманизма средневековых религиозно-схоластических догм, борьба против теологических представлений о природе, челове- ке, обществе, государстве и праве. Все это определяет то общее, что было характерно для Гроция и Спинозы как прогрессивных раннебуржуазных мыслителей, при всех различиях, которые имеются между их воззрениями. Политико-правовые учения Спинозы, каждое по- своему отражая и защищая итоги буржуазных преобразований в родной Голландии и вместе с тем не ограничиваясь этим, име- ли несомненно более богатое идейно-политическое содержание и познавательную ценность. В них содержалось теоретическое обоснование новых рационалистических идей, принципов и концепций, которые соответствовали потребностям той пере- ходной эпохи и обозначали всемирно-историческую перспек- тиву прогрессивного развития и совершенствования социаль- ных и политико-правовых форм человеческой жизни. 2. Гроций Гуго де Гроот Гроций (1583—1645) — выдающийся голланд- ский юрист и политический мыслитель, один из основателей раннебуржуазного учения о государстве и праве, рационалисти- ческой доктрины естественного и международного права Ново- го времени. Гроций был энциклопедически образованным и плодови- тым автором, более 90 произведений по истории и теории государства и права, проблематике войны и мира, меж- дународного, естественного и канонического права, вопросам общей истории, этнографии, античной литературы и культуры. Его основной труд — это фундаментальное произведение 298 Глава Голландия в XVII в. «О праве войны и мира. Три книги, в которых объясняются ес- тественное право и право народов, а также принципы публич- ного права» Политико-правовые взгляды Гроция изло- жены и в таких работах, как трактат «О праве добычи» (его часть под названием «Свободное море, или О праве, принадле- жащем голландцам в области торговли с Индией» была опубли- кована в 1609 г.), «О древности и строе Батавской республики» (1610), «Введение в изучение права Голландии» (1631) и др. Для Гроция как одного из ранних представителей формиро- вавшегося буржуазного «юридического мировоззрения» сущест- венный интерес представляли как теоретическое обоснование того нового правопонимания, соответствовало бы со- циально-историческим реалиям эпохи перехода от феодализма к капитализму и утверждения буржуазного общества, так и сис- тематическая научная разработка на базе такого правопонима- ния основных начал, принципов и форм внутригосударствен- ной жизни и международного общения. Стремление к последо- вательно юридическому рассмотрению проблем общества, государства, внутренней и внешней политики ярко проявляется и в том, что также и проблемы войны и мира (столь злободнев- ные в обстановке Тридцатилетней войны, когда появился в свет основной труд Гроция) ставятся и решаются Гроцием именно в правовой плоскости, с позиций юриспруденции, а не науки о политике. Обосновывая свой юридический подход к освещаемой тема- тике, Гроций подчеркивал, что он воздерживается от вопросов, «как предпочтительнее поступать в различных обстоятельствах по соображениям целесообразности, ибо эти вопросы составля- ют предмет специальной науки — политики, которую Аристо- тель излагает совершенно особо, не примешивая к ней ничего постороннего; иначе поступает у которого эта наука со- четается с наукой нашего права. Однако в некоторых местах я упоминаю о том, что полезно, но лишь мимоходом, с тем что- бы провести яснее отличие этого вопроса от вопросов о спра- ведливости». Таким образом, по Гроцию, предмет юриспруденции — это вопросы права и справедливости, а предмет политической нау- ки — целесообразность и польза. Для того чтобы придать юриспруденции «научную форму», согласно Гроцию, необходимо тщательно отделить то, «что воз- никло путем установления, от того, что вытекает из самой при- 2. Гроций 299 роды», ибо в научную форму может быть приведено лишь то, что вытекает из природы вещи и всегда пребывает тождествен- ным самому себе (т. е. естественное право), тогда как то, что возникло путем установления (в частности, установление госу- дарства путем договора, волеустановленные формы права — бо- жественное право, государственные законы, право народов), изменчиво во времени, различно в разных местах и, подобно всем остальным единичным вещам, лишено какой-либо науч- ной системы. Поэтому, отмечал Гроций, в юриспруденции сле- дует различать «естественную, неизменную часть» и «то, что имеет своим источником волю». Подобные устремления Гроция — при всей специфике его позиции, подхода и словаря — по своему теоретико-концепту- альному и логическому смыслу созвучны современным поис- кам именно в системе права отправных научных основ и исход- ных принципов для систематизации и теоретической разработ- ки законодательства. В соответствии с таким пониманием предмета юриспруден- ции существенное значение Гроций придавал предложенному еще Аристотелем делению права на естественное и волеуста- новленное. Естественное право при этом определяется им как «предпи- сание здравого разума». Согласно этому предписанию то или иное действие — в зависимости от его соответствия или проти- воречия разумной природе человека — признается либо мо- рально позорным, либо морально необходимым. Естественное право, таким образом, выступает в качестве основания и крите- рия для различения должного (дозволенного) и недолжного (недозволенного) по самой своей природе, а не в силу какого- либо волеустановленного (людьми или Богом) предписания (дозволения или запрета). Естественное право, согласно Гроцию, — это и есть «право в собственном смысле слова», и «оно состоит в том, чтобы пре- доставлять другим то, что им уже принадлежит, и выполнять возложенные на нас по отношению к ним обязанности». Ис- точником этого права в собственном смысле (т. е. естественно- го права, которое вместе с тем и есть справедливость) является, согласно Гроцию, вовсе не чья-либо выгода, интерес или воля, а сама разумная природа человека как социального существа, которому присуще стремление к общению (общительность), «но не всякая общительность, а именно стремление к спокой- 300 Глава Голландия в XVII в. ному и руководимому собственным разумом человека с себе подобными». В соответствии с этой разумной социальной общительно- стью человеку присуща способность к знанию и деятельности согласно общим правилам. Такое соблюдение общих правил общежития и есть «источник так называемого права в собст- венном смысле: к нему относятся как воздержание от чужого имущества, так и возвращение полученной чужой вещи и воз- мещение извлеченной из нее выгоды, обязанность соблюдения обещаний, возмещение ущерба, причиненного по нашей вине, а также воздаяние людям заслуженного наказания». Характеризуя естественное право как право в собственном, тесном смысле слова, Гроций отмечает, что право в более ши- роком смысле (т. е. формы волеустановленного права) являют- ся правом в конечном счете постольку, поскольку не противо- речат разумной человеческой природе и естественному праву. «Сказанное нами, — пишет Гроций, — в известной мере сохра- няет силу даже в том случае, если допустить — чего, однако же, нельзя сделать, не совершая тягчайшего преступления, — что Бога нет или что Он не печется о делах человеческих». Сама справедливость (т. е. естественно-правовой характер) воспрещений и предписаний божественного права зависит, по существу, от их соответствия положениям естественного права. «Ведь так как естественное право, — подчеркивал Гроций, — вечно и незыблемо, то Бог, которому чужда неправда, не мог предписать чего-либо, противного этому праву». Таким обра- зом, сам Бог, согласно концепции законодательствует в соответствии с принципом естественно-правовой справедли- вости. Естественное право «столь незыблемо, что не может быть изменено даже самим Богом. Хотя Божественное всемогу- щество и безмерно, тем не менее можно назвать и нечто такое, на что оно не распространяется... Действительно, подобно тому как Бог не может сделать, чтобы дважды два не равнялось че- тырем, так точно он не может зло по внутреннему смыслу об- ратить в добро». На основе своей концепции естественного права (и соответ- ствующего ему волеустановленного права) Гроций стремился создать такую нормативно значимую, аксиоматическую систему юриспруденции, общие начала и положения которой можно бы легко применить к конкретным реальным ситуациям 2. Гроций 301 внутри отдельных государств и к отношениям между государст- вами. Возражая против представлений о том, что справедли- вость — это лишь польза сильных, что право создается силой, что именно страх побудил людей изобрести право, чтобы избе- жать насилия и т. д., Гроций в своей договорной концепции стремился показать, что происхождение государства и внутри- государственного права (законов) является логически неизбеж- ным следствием бытия естественного права. «Так как, — писал он, — соблюдение договоров предписывается естественным правом (ибо ведь было необходимо, чтобы между людьми су- ществовал какой-нибудь порядок взаимных обязательств, иного же способа, более согласного с природой, невозможно изобрес- ти), то из этого источника проистекли внутригосударственные права. Ибо те, которые вступили в какое-нибудь сообщество или подчинялись одному либо многим, тем самым или дали словесное обещание, или же должно предположить, что в силу природы самой сделки они молчаливо обязались последовать тому, что постановит членов сообщества, или же те, кому была вручена власть». В ходе критики утилитаристского тезиса Карнеада о том, что «польза есть как бы мать правды и справедливости», Гроций подчеркивал, что «мать естественного права есть сама природа человека, которая побуждала бы его стремиться ко взаимному общению, даже если бы мы не нуждались ни в чем; матерью же внутригосударственного права является самое обязательство, принятое по взаимному соглашению; а так как последнее полу- чает свою силу от естественного права, то природа может слыть как бы прародительницей внутригосударственного права». Из трактовки Гроцием проблем возникновения внутригосу- дарственного права, перехода от «естественного состояния» к «гражданскому обществу» и государству следует, что в сфере политики к правовому принципу справедливости присоединя- ется политический принцип пользы (и целесообразности). При этом в качестве исходной и определяющей причины возникно- вения и бытия политических явлений (государства и государст- венных законов) выступает естественное право (и справедли- вость), а польза и целесообразность — лишь как повод. По существу, такова же и логика происхождения междуна- родного права, которое как форму волеустановленного права Гроций в работе «О праве войны и мира» (расходясь в этом во- 302 Глава Голландия в в. просе с римскими юристами, многими античными и средневе- ковыми авторами) отличает от права естественного. Подобно тому как законы любого государства преследуют его особую пользу, так и известные права, возникающие путем взаимного соглашения между всеми государствами или большинством го- сударств, возникают в интересах обширной совокупности всех таких сообществ, а не каждого сообщества (государства) в от- дельности. Это право и является, по народов, «которое получает обязательную силу волею всех народов или Проблема соотношения права и силы — это в концепции Гроция прежде всего проблема связи естественного права (т. е. права в собственном, тесном смысле слова) с проистекающими из него волеустановленными формами права, образованными путем добровольного соглашения гражданскими властями и го- сударственными институтами. И в этом смысле сила в принци- пе трактуется Гроцием в качестве средства практической реали- зации требований естественного права во внутригосударствен- ной жизни и в международном общении. Положение о том, что люди принуждаются своего рода си- лой к соблюдению справедливости, подчеркивает он, «относит- ся только к тем установлениям и законам, которые должны способствовать осуществлению права на деле; так что многие сами по себе слабые, желая избегнуть угнетения со стороны бо- лее сильных, чем они, объединяются для установления и со- блюдения общими силами правосудия, чтобы, не будучи в со- стоянии порознь равняться силами с могущественными, одо- леть их сообща». Только в таком смысле, подчеркивал Гроций, можно признать правильным изречение «право есть воля силь- нейшего». Однако этот тезис, восходящий к древнегреческим софистам (Фрасимаху, Калликлу и др.), в трактовке Гроция имеет в виду не создание права, а его практическую реализацию, внешними средствами чего и выступают волеустановленные людьми учре- ждения и требования (государство, законы и т. д.). В этой связи Гроций высоко оценивал законодательную деятельность Соло- на, соединившего «силу и право», поскольку «право не получа- ет своего внешнего осуществления, если оно лишено силы для проведения в жизнь». Присущая человеческой природе разумная общительность (представленная в естественном праве), а также проистекающее 2. Гроций 303 из требований естественного права сочетание в волеустанов- ленных формах права справедливости и пользы (права и силы) находит свое необходимое выражение в государстве, которое в учении Гроция как бы дедуктивным путем выводится в качест- ве следствия из начал естественного права. «Государство же, — подчеркивал Гроций, — есть совершенный союз свободных лю- дей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы». Такое определение государства, находящееся под заметным влиянием идей Аристотеля (государство как высшая и совер- шенная форма общения свободных людей) и Цицерона (госу- дарство как правовое общение и форма защиты общей пользы), вместе с тем выражает концепцию договорного происхождения государства. Догосударственная стадия жизни людей характеризуется Гро- цием как «естественное состояние». В этом состоянии отсутст- вовала частная собственность, люди пребывали в «великой про- стоте», находились между собой «в некоей чрезвычайной вза- имной приязни» и пользовались «общностью имущества». Постепенно люди стали заниматься различными искусствами и ремеслами, вести более изысканный образ жизни, появились и развились человеческие пороки, произошел переход от перво- бытной общности имущества к распределению сперва движи- мых, а затем и недвижимых вещей. В отношениях между людь- ми ослабли справедливость и взаимная приязнь, «вследствие чего ни в труде, ни в потреблении плодов не сохранилось должного равенства». В процессе такого развития появилась ча- стная собственность, происхождение которой Гроций также связывал с «неким соглашением, или выраженным явно, как путем раздела, или молчаливо предполагаемым, как путем за- владения. Как только общность имущества опостылела, но не был произведен еще раздел, надо полагать, что все согласились в том, чтобы каждый получил в собственность то, чем успел за- владеть». В целом как внутренняя логика осуществления естественно- го права, так и внешнесобытийная сторона развития естествен- ного состояния привели к тому, что «люди объединились в го- сударство», причем «не по Божественному повелению, но доб- ровольно, убедившись на опыте в бессилии отдельных рассеянных семейств против насилия, откуда ведет свое проис- хождение гражданская власть». Государство, следовательно, яв- ляется, по Гроцию, чисто человеческим установлением, хотя 304 Глава Голландия в XVII в. оно и было потом одобрено Богом как благодетельное для че- ловечества. По своему социальному смыслу государство в трактовке Гроция выступает как соглашение большинства против мень- шинства, как союз слабых и угнетенных против сильных и мо- гущественных, а не как «заговор богачей» Мор) против бед- ных и слабых. Сущность верховной власти состоит, по в том, что это — власть, действия которой не подчинены никакой другой власти и не могут быть по усмотрению чужой власти. Под верховной властью, таким образом, имеется в виду суве- ренная власть. Общим носителем верховной власти (т. е. суве- ренитета) является государство в целом (как «совершенный со- юз»), носителем же власти в собственном смысле может быть одно или несколько лиц — сообразно законам и нравам того или иного народа. «Народы, подпавшие под господство другого народа, т. е. потерявшие свой суверенитет, — это, по оценке Гроция, — не государства сами по себе в современном смысле слова, но лишь подчиненные члены объемлющего их государ- ства». Суверенитет, составляет отличительный признак государства вообще. Рассматривая классификацию форм правления, данную раз- личными авторами (Аристотелем, Цицероном, Сенекой и др.), Гроций упоминает царскую (единодержавную) власть, власть знатнейших вельмож, свободную гражданскую общину, демо- кратическую республику и т. д. Форма правления, по его оцен- ке, не имеет существенного значения: «народ может избрать любой образ правления, ибо тот или иной правопорядок следу- ет оценивать не с точки зрения преимуществ его формы, о чем суждения людей весьма расходятся, но с точки зрения осущест- вления в нем воли людей». Вместе с тем очевидны как его от- рицательное отношение к тирании (которое основано на наси- лии и где отсутствует правопорядок), так и предпочтение, отда- ваемое единоличной и аристократической формам правления. Хотя по своим политическим убеждениям он был аристократи- чески ориентированным буржуазным мыслителем и сторонни- ком правления представителей торгово-промышленной вер- хушки голландского общества, однако он не отвергал и демо- кратическую форму правления. Не отрицая саму возможность суверенитета народа (принад- лежности ему верховной власти), Гроций вместе с тем прило- 2. Гроций 305 жил много усилий для опровержения мнения, будто «верховная власть всюду и без изъятия принадлежит народу, так что госу- дарей, которые злоупотребляют своей властью, следует низла- гать и карать». Специальное внимание Гроций уделяет вопросу о праве подданных сопротивляться верховной власти или подчиненным органам, действующим по уполномочию верховной власти. В целом он считал, что собственные права и свободы поддан- ных (во всяком случае те из них, которые связаны с действия- ми по сопротивлению властям) прекращаются с заключением соглашения об учреждении государства и гражданской власти. При этом праву подданных на сопротивление властям он про- тивопоставляет «закон о непротивлении», отступления от кото- рого допустимы лишь в случае крайней необходимости и при условии, если вооруженное сопротивление подданных насилию начальствующих лиц не причинит величайшего потрясения го- сударству или не приведет к гибели многих неповинных. Политико-правовое учение Гроция как во внутригосударст- венных, так и в международных отношениях нацелено на ут- правовых начал и достижение мира. Вслед за Таци- том Гроций считал, что «на самом деле наибольшую важность представляет вопрос о том, что предпочтительнее — свобода или мир». И, судя по позиции Гроция, несомненное предпоч- тение при конфликте этих ценностей он отдает миру. Показа- тельна в этой связи и его ссылка на выразительное суждение Фавония о том, что «гражданская война хуже незаконного правления». Обосновывая необходимость правового оформления и регу- лирования международных отношений, и прежде всего проблем войны и мира, Гроций критиковал распространенное мнение, что война совершенно несовместима с правом. «Невозмож- но, — подчеркивал он, — не только согласиться с измышления- ми некоторых, будто во время войны прекращаются все права, но и даже не следует ни начинать войну, ни продолжать нача- тую войну иначе, как соблюдая границы права и добросовест- ности». Война определяется им как «состояние борьбы силою как таковое». Это общее понятие, по его словам, охватывает как войны частные (между частными лицами), так и публичные (войны, которые ведутся органами гражданской власти); выде- 306 Глава Голландия в XVII в. Гроций и «смешанную войну», в которой сочетаются эле- менты двух первых типов войн. Война как таковая, согласно Гроцию, не противоречит есте- ственному праву: «по природе каждый является защитником своего права, для чего нам и даны руки». Не запрещена война также божественными законами и правом народов. Но это во- все не означает, что все войны справедливы. Различая войны справедливые и несправедливые, Гроций в духе своего юридиче- ского подхода к данной проблематике подчеркивал, что «спра- ведливой причиной начала войны может быть не что иное, как правонарушение». К справедливым он, в частности, относил войны оборонительные, войны для сохранения целостности го- сударства, защиты имущества. Несправедливые войны (войны захватнические, войны в це- лях овладения чужим имуществом, покорения других народов) представляют собой противоправное состояние (нарушение требований естественного права, божественных законов, поло- жений права народов). Зачинщики несправедливой войны, подчеркивал Гроций, «обязаны к возмещению за содеянное их силами или по их совету». Они ответственны за все то, чем со- провождается война, и за ее последствия. В целом для всего учения Гроция о войне и мире весьма ха- рактерен миротворческий пафос. Показательны в этой связи и его суждения о том, что «войны ведутся ради заключения мира» и что мир является «конечной целью войны». Учение Гроция о праве войны и мира было ориентировано на формирование нового типа мирового сообщества, основан- ного на рационально-правовых принципах равенства, сотруд- ничества и взаимности в отношениях между всеми людьми, на- родами и государствами, на идее единого международного пра- вопорядка, добровольно устанавливаемого и последовательно соблюдаемого суверенными государствами. Огромный вклад Гроция в разработку новой светской док- трины права международного общения дал основание для име- нования его «отцом международного права». Существенное влияние на последующее развитие политико- правовой мысли и формирование теоретических основ нового светского «юридического мировоззрения» оказало учение Гро- ция о естественном и внутригосударственном праве, о договор- ном происхождении государства и форм права. 3. Спиноза 307 3., Спиноза Новый, рационалистический подход к проблемам общества, государства и права получил свое дальнейшее развитие в твор- честве великого голландского философа и политического мыс- лителя Баруха (Бенедикта) Спинозы (1632—1677). Его политико-правовые взгляды изложены в «Богословско- политическом трактате» «Этике, доказанной геометри- ческим методом» (1675) и «Политическом трактате» (1677). Единственно подходящим, адекватным способом рацио- нального познания природы, где все совершается по необходи- мости, является, согласно Спинозе, ский математический («геометрический») метод. Правда, при рассмотрении проблем государства и права он стремился в оп- ределенной мере учесть специфику данной предметной области познания. Так, он делил все «постижимые вещи» на те, что «за- конно доказываются», и те, которые принимаются на основе «моральной достоверности», хотя они «никак не могут быть до- казаны». В этой связи он отмечал, что, например, теоремы Эвклида всеми постигаются и без доказательств, а затем и до- казываются, а «права, постановления и нравы я зову постижи- мыми и ясными, хотя они не могут быть доказаны математиче- ски». Законы природы он характеризовал как «решения Бога, от- крытые естественным светом», т. е. раскрытые человеческим разумом, а не данные в Божественном откровении. Вместе с тем законы и правила природы, по которым извечно все проис- ходит, это «сила и могущество действия» самой природы. На таком понимании законов природы строится и трактовка Спинозой естественного права, поскольку человек — это час- тичка природы и на него, как и на остальную природу, распространяются все естественные закономерности и необхо- димости. «Итак, — писал Спиноза, — под правом природы я по- нимаю законы или правила, согласно которым все совершает- ся, т. е. самую мощь природы. И потому естественное право всей природы и, следовательно, каждого индивида простирает- ся столь далеко, сколь далеко простирается их мощь». Естественное право запрещает только то, чего никто не же- лает и чего никто не может. По природе и по естественному праву люди — враги, и их естественно-правовые взаимоотно- шения в оценке Спинозы по существу совпадают с гоббсовской 308 Глава Голландия в XVII в. трактовкой «войны всех против всех» в естественном состоя- нии, где «человек человеку — волк». В естественном состоянии, согласно Спинозе, все (люди и дру- гие природные существа, умные и глупые, сильные и слабые) равны в том смысле, что все они одинаково, по одному и тому же основанию имеют право на все по своему произволу и желанию, хотя реальное содержание и объем этих естественных прав раз- ных людей (и других естественных существ) различны и зависят от размера их фактической мощи (умственной и физической). В этой постоянной борьбе отдельных сил-прав «высший за- кон природы» состоит в стремлении каждого к самосохране- нию», к тому, чтобы «остаться в своем состоянии, и притом не считаясь ни с чем другим, а только с собой». Однако в естественном состоянии, где отсутствует какое-ли- бо общее для всех право, самосохранение людей, достижение ими своих желаний и безопасного существования не могут быть обеспечены. Вместе с тем сама природа и естественная необходимость показывают и диктуют людям способ и путь вы- хода из тупика естественного состояния и перехода посредст- вом общего договора в состояние гражданское (т. е. к обществу и государству, которые в учении Спинозы не различаются), со- гласуемое с неистребимыми требованиями природы и естест- венного права каждого. «Всеобщий закон человеческой приро- ды, — утверждал Спиноза, — таков, что никто не пренебрегает чем-либо, что он считает за благо, разве только в надежде на большее благо или из-за страха перед большим вредом, и не переносит какого-либо зла, кроме как во избежание большего или в надежде на большее благо. Это значит, что каждый избе- рет из двух благ то, которое он сам считает большим, и из двух зол то, которое кажется ему меньшим». Этот закон, по оценке Спинозы, относится к числу вечных истин, он прочно начертан в человеческой природе, и его знают все. Ошибка прежних учений о политике, по оценке Спинозы, со- стояла в том, что их авторы при освещении человеческой при- роды брали людей не такими, каковы суть, а какими они хотели бы их видеть. Поэтому им не удалось создать теорию по- литики, которая нашла бы практическое приложение: «их поли- тика может сойти за химеру или осуществиться в Утопии или в том золотом веке поэтов, где она менее всего необходима». Для его реалистически ориентированной теории политики, государства и права весьма характерно, что он отвергал разного 3. Спиноза 309 рода идеальные и утопические проекты организации государст- ва на разумных началах и считал, что предшествующий опыт уже показал «все виды государств» и средства управления, не- обходимые для согласной жизни людей и сдерживания их в оп- ределенных границах. В этой связи он подчеркивал невозмож- «силою мышления добиться в этой области чего-нибудь такого, что, не идя вразрез с опытом или практикой, не было бы, однако, до сих пор испытано и испробовано». Ссылаясь на опыт, Спиноза отмечал, что все люди (как вар- вары, так и цивилизованные) повсюду находятся в общении и живут в определенном гражданском состоянии. Отсюда, заклю- чает он, «ясно, что причин и естественных основ государства следует искать не в указаниях разума но выводить из об- щей природы или строя людей». Требования разума, рассуждал он, имеют в виду истинную пользу людей, и никто не сомневается, что жить по этим требо- ваниям полезнее, чем по естественному праву. Но чтобы перей- ти к жизни по законам разума, т. е. к жизни в мире, безопасно- сти и вообще наилучшим образом, люди должны были догово- риться об этом. — писал Спиноза, — этим способом общество может быть создано без всякого противоречия с есте- ственным правом, а всякий договор может быть соблюдаем все- гда с величайшей верностью, если, конечно, каждый перенесет на общество всю мощь, какую он имеет; оно, стало быть, одно будет иметь высшее естественное право на все, т. е. высшее господство, которому каждый будет обязан повиноваться или добровольно, или под страхом высшего наказания». признак гражданского состояния — наличие верховной власти совокупное тело которой и есть, со- гласно Спинозе, верховной властью (и верховным правом, поскольку право — это сила, мощь, власть) при этом, по существу, имеется в виду суверенитет государства. Важная особенность спинозовской договорной теории госу- дарства состоит в том, что «естественное право каждого... в гра- жданском состоянии не прекращается», поскольку как в естест- венном, так и в гражданском состояниях человек действует по законам своей природы, сообразуется со своей пользой, побуж- дается страхом или надеждой. Главное различие между этими двумя состояниями заключается в том, что в гражданском со- стоянии имеется договорно установленное высшее (суверен- ное) естественное право государства, т. е. здесь появляется об- Глава Голландия в XVII в. щее для всех право и общий уклад, общий гарант и защитник безопасности, и все боятся одного и того же — верховной (су- веренной) власти. Верховная власть является тем общим духом государства, которым все должны руководствоваться. Только она имеет пра- во решать, что есть добро и что зло, что хорошо, что дурно, что справедливо, что несправедливо, что следует делать и от чего надо воздерживаться каждому в отдельности и всем вместе. В ведении верховной власти находятся издание, толкование и отмена законов, вопросы правосудия и прочие государственные дела, избрание должностных лиц, право войны и мира и т. д. Верховная власть, согласно Спинозе, «не связывается ника- ким законом, но все должны ей во всем повиноваться»; все «обязаны безусловно исполнять все приказания верховной вла- сти, хотя бы она повелевала исполнять величайшую нелепость». Последоговорное политическое, государственное право граж- данина он характеризует как «свободу каждого сохранять себя в своем состоянии, определяемую указами верховной власти и за- щищаемую только ее авторитетом». Это политическое право — часть общего права; и то и другое право, как и вообще всякое право (кроме Божественного, т. е. Богооткровенного, права) в естественном и гражданском состояниях, являются по своей субстанции правом естественным, Права граж- дан (политическое право), следовательно, есть разрешенные в условиях гражданского состояния естественные права индивида, т. е. дозволенная верховной властью часть естественных прав. Осуществление же гражданином всех остальных (не дозво- ленных государством) естественных прав представляет собой преступление. В этой связи Спиноза касается и задач правосудия, которое в соответствии с требованием общего права не вредить друг другу определяется им как твердость в воздаянии каждому того, что ему следует на основании политического права. Обосновывая приказной характер отношения государства к подданным, Спиноза вместе с тем возражает против возмож- ных обвинений его в том, что он превращает подданных в ра- бов: раб подчиняется приказаниям господина, имеющего в ви- ду свою пользу, а подданный по приказанию верховной власти делает то, что полезно обществу, а следовательно, и ему. Свобода индивида или государства определяется, по Спино- зе, не пределами дозволенного им своеволия, а степенью их 3. Спиноза зумности, поскольку свобода возможна лишь на основе и в гра- ницах познанности естественных необходимостей. «Воля и ра- зум — одно и то же», — подчеркивал Спиноза. И только разумная воля, согласно этой концепции, является свободной. В соответствии с таким пониманием свободы Спиноза отмечал, что наиболее свободно то законы которого основа- ны на здравом рассудке; в таком государстве каждый, если он этого хочет, может быть свободным, т. е., не кривя душой, жить по указанию разума. Человек свободен лишь постольку, по- скольку он руководствуется разумом, так как в этом случае он действует со знанием тех причин, которые необходимо опреде- ляют его действия. «Ибо, — заключает Спиноза, — свобода не уничтожает необходимости действования, но предполагает». В этической плоскости Спиноза утверждает, что «свобода или твердость души есть частная добродетель, добродетель же государства — безопасность». Конечная цель государства — ос- вободить каждого от страха, обеспечить его безопасность и воз- можность наилучшим образом удерживать свое естественное право на существование и деятельность без вреда себе и дру- гим. «Следовательно, — заключает он, — цель государства в действительности есть свобода». При рассмотрении вопроса о пределах полномочий государст- ва в его взаимоотношениях с подданными Спиноза отмечает, что высказанное положение о полном переносе естествен- ных прав каждого на верховную власть и ее праве на все, хотя отчасти и согласуется с действительностью, но «во многом не- избежно остается чисто теоретическим», ибо невозможно пере- нести на другого всю свою мощь (свое право), не перестав быть человеком. И никогда не будет существовать такая верховная власть, которая могла бы делать все так, как хочет, не считаясь с законами человеческой природы. «Посему должно допус- тить, — подчеркивал он, — что каждый сохраняет при себе из своего права многое, зависящее, таким образом, только от его решения, но ни от чьего другого». Пределы мощи и права государства определяются Спинозой следующим образом. Во-первых, такой предел обусловлен тем, что сила (и право) государства состоит не в возможностях тво- рить произвол и насилие, а в осуществлении того, что здравый разум считает полезным для всех людей, ибо именно «то госу- дарство будет наиболее мощным и наиболее своенравным, кото- рое зиждется на разуме и направляется им». Здесь, таким обра- История и учений 312 " Глава Голландия в XVII в. зом, пределы власти (и, следовательно, начало сферы независи- мости подданных) определяются самой природой права и мощи государства, разумно понятой необходимостью; государство сво- бодно в пределах необходимости, присущей его природе. Когда же государство делает что-нибудь вразрез с велением разума, то оно «грешит» против своей природы, изменяет себе и в этом смысле совершает преступление. Но это — преступле- ние не по праву политическому, а по праву естественному, по- скольку речь идет о тех правилах, которые государство обязано хранить ради самого себя. Государство не подчинено политиче- скому праву и, следовательно, не может совершить преступле- ние по этому праву. Но поскольку государство, чтобы быть своенравным, «обязано сохранять причины уважения и страха», то оно должно «открыто нарушать и презирать им же самим изданные законы». Во-вторых, предел права государства обусловлен природой самих подданных, которые лишь в той мере признают это пра- во государства, в какой они боятся его угроз или любят граж- данское состояние. «Отсюда, — заключает Спиноза, — следует, что все то, к выполнению чего никто не может быть побужден ни наградами, ни угрозами, не относится к праву государства». Так, вне сферы права государства (т. е. вне государственного вмешательства в жизнь и дела людей) находятся способность суждения, истинное познание Бога и любовь к нему, вопросы взаимной любви и ненависти людей, право человека не свиде- тельствовать против себя, не убивать своих родителей, его пра- во на попытку избежать смерти и т. д. Речь, по существу, идет о тех естественных правах человека, которые, согласно Спинозе, вообще не могут быть (а не то что не должны быть) отчуждены от индивида в пользу государства. В-третьих, «к праву государства менее относится то, на что негодует большинство». Поскольку «право государства опреде- ляется мощью народа», постольку надо считаться с мнением народа, чтобы не дать повод к заговору с его стороны. Предел власти государства в данном ставится, говоря современ- ным языком, необходимостью учета общественного мнения. Спиноза в принципе отвергал право подданных (по полити- ческому праву) на сопротивление властям, изменение, толкова- ние или нарушение учредительных (конституирующих государ- ство) д'оговоров и законов. Нарушение же их властями ведет к тому, что общий страх большинства граждан превращается в негодование против властей, «разрушается государство и пре- 3. Спиноза 313 кращается договор, защищаемый поэтому по праву войны», а не по политическому (государственному) праву. Иначе говоря, для подобной ситуации нарушения государственными властями условий договора Спиноза признает естественное право народа на восстание. Спиноза был защитником свободы совести и веротерпи- мости. При рассмотрении взаимоотношений государства и религии Спиноза подчеркивает, что верховной власти как по божест- венному, так и по естественному праву принадлежит «верхов- ное право постановлять относительно религии все, что бы она ни порешила, и... все обязаны повиноваться ее решениям и приказам относительно религии». Большое внимание в политико-правовом учении Спинозы уделено проблеме форм государства, которую он освещает под углом зрения наилучшего состояния форм верхов- ной власти, т. е. степени обеспечения в них цели гражданского состояния — мира и безопасности жизни. В зависимости от сте- пени реализации этой цели различные государства (различные по форме или различно устроенные внутри одной и той же формы) в разной мере обладают «абсолютным правом государ- ства». Спиноза выделяет и освещает три формы государства (вер- ховной власти) — монархию, аристократию и демократию. Критически упоминаемая им тирания в числе форм государства не фигурирует. Отвергает он и всякую иную верховную власть, установленную путем завоевания и порабощения народа. Под верховной властью, отмечал он, «я понимаю ту, которая уста- навливается свободным народом, а не ту, которая приобретает- ся над народом по праву войны». При своих явных симпатиях к демократическому государст- ву Спиноза с учетом политических своей эпохи призна- ет приемлемость и некоторые достоинства и таких форм (при их надлежащем устройстве), как монархия и аристократия. При освещении монархии Спиноза отмечает, что один чело- век не может обладать высшим правом и всей мощью государ- ства, поэтому монарх вверяет свое и общее благополучие раз- ного рода советникам и приближенным, так что в действитель- ности монархическая форма верховной власти оказывается аристократической, но не явной, а скрытой, а потому наихуд- шей. Придавая большое значение наличию в монархии много- Глава Голландия в XVII в. численного совета, избираемого из всех слоев и родов граждан на несколько лет самим государем, Спиноза подчеркивает, что первейшая обязанность этого совета — защита основных зако- нов государства, подача рекомендаций о текущих делах, выте- кающих из требований общего блага. Специально подчеркива- ется необходимость включения в этот совет знатоков права. Для отправления правосудия должен быть организован особый совет, причем его приговоры подлежат утверждению большого совета. Аристократическая форма верховной власти, при которой власть находится у определенного числа выбранных лиц (пат- рициев), по оценке Спинозы, предпочтительнее монархии, по- скольку она в большей мере обладает абсолютным правом госу- дарства и по этой причине более приспособлена к сохранению свободы. При этой форме государства необходимо, чтобы пра- вящих (патрициев) было много. Число патрициев должно отно- ситься к численности народа примерно как один к пятидесяти. В условиях аристократии народ не имеет никакого голоса, но поскольку он внушает страх власть имущим, то «сохраняет за собой некоторую свободу, которая хотя и не имеет прямой опоры в законе, однако молчаливо отстаивается им и оставля- ется за собою». Свое предпочтение Спиноза отдает федеративной форме аристократической республики, в которой верховная власть со- средоточена во многих городах и, следовательно, в этом случае делится между городами — членами федерации. Как «всецело абсолютная форма верховной власти» характе- ризуется Спинозой демократия. Отличие демократии от аристо- кратии, согласно Спинозе, состоит в следующем: если в ари- стократии правители (т. е. патриции) избираются советом (тоже патрициями), демократии правители определяются самим законом. Так что может случиться, отмечает Спиноза, что вер- ховный совет в аристократии будет многочисленнее, чем вер- ховный совет в демократии, если в последней закон, опреде- ляющий круг правителей, будет содержать много ограничений (возрастных, имущественных и иных цензов). Правящие в демократии, таким образом, не выбираются (ни узким кругом правителей-выборщиков, как в аристократии, ни народом в целом), но признаются таковыми и призываются к управлению государством прямо основным законом этой фор- мы правления, изначально установленным народом. 3. Спиноза 315 Наиболее широкой в трактовке Спинозы является та форма демократии, «где все без исключения подчинены одним только отечественным законам и, кроме того, своеправны и живут безупречно, обладают правом голоса в верховном совете и правом поступления на государственную службу». Это, со- гласно пояснениям Спинозы, означает, что из числа лиц, до- пускаемых законом к управлению государством такой формы, исключаются иностранцы, женщины, рабы, дети и несовер- шеннолетние, а также те, кто подвергся бесчестию (вследствие преступления или позорного образа жизни). Демократическое государство, по оценке Спинозы, «наибо- лее естественно и наиболее приближается к свободе, которую природа предоставляет каждому, ибо в нем каждый переносит свое естественное право не на другого, лишив себя на будущее права голоса, но на большую часть всего общества, единицу ко- торого он составляет». Поэтому все в демократии, как прежде в естественном состоянии, пребывают равными. При освещении проблем межгосударственных отношений Спиноза отмечает, что государства в своих взаимоотношениях находятся в естественном состоянии, и «два государства — по природе враги». Право войны, таким образом, принадлежит ка- ждому государству в отдельности, право же мира — это право по меньшей мере двух государств, именуемых союзными. на, — подчеркивал Спиноза, — должна вестись только в целях мира, дабы по ее окончании не было нужды в применении ору- жия». Однако поскольку собственное благоденствие есть «наи- высший закон всякого государства, оно, руководствуясь бояз- нью вреда или надеждой на выгоду, может как заключить союз, так и с полным правом нарушить его, если это диктуется поль- зой государства в изменившихся условиях. Спиноза выступает за взаимопомощь государств и отмечает, что вместе они имеют больше права, чем каждое из них в от- дельности. «Чем больше государств заключает вместе мир, — писал Спиноза, — тем менее страха внушает каждое в отдель- ности всем другим, или тем менее власти у каждого начать вой- ну, но тем более оно обязано блюсти условия мира, т. е. тем менее оно своеправно, но тем более обязано приспособляться к общей воле союзных государств». В историю политической и правовой мысли Спиноза вошел как прогрессивный мыслитель-гуманист, критик теологических политико-правовых идей, один из творцов светской доктрины государства и права. |