История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В.С Учебник 2004 -944с. История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В. В. С. Нерсесянца
 Скачать 5.72 Mb.
|
|
принцип оценки личных заслуг, поощрения усердия и талантов в противовес местниче- ской системе иерархического распределения благ и почестей. Отношение к воину со стороны царя и высшей военной адми- нистрации предполагается заботливое и уважительное, ибо «ца- рю без войска не мочно быти», поэтому воинов необходимо «любити аки своих детей и быти до них щедру». 258 Глава 10. Русская политико-правовая мысль в вв. Пересветов предусматривал не только увеличение численно- сти войск, но и новый порядок их формирования. Предлагал он также и ликвидацию всех форм кабальной зависимости, и особенно самой тяжелой из них — холопства, считая это меро- приятие необходимым для улучшения качества воинской служ- бы. Холопы плохие воины, а кроме того, они всегда могут «прельститься другим царем», если он пообещает им свободу. Кроме этих прагматических соображений Пересветов приводит и более фундаментальные доводы в пользу отмены холопства. Так, он осуждает сам принцип порабощения как несовмести- мый с христианской моралью. Вечное закабаление противно Божественным законам: «Бог один для всех людей, и те, кото- рые других записывают в работу во веки, угождают дьяволу». Порабощение противно и государственным порядкам, ибо по- рабощенная земля сама по себе беззаконна, «в той земле все зло сотворяется: татьба, разбой, обиды, всему царству оскудне- ние великое». Поэтому, заключает И. С. Пересветов, «Магмет- салтан» уничтожил в своем государстве все формы кабальной зависимости людей, «пожегши огнем все книги полные и за- кладные», и даровал всем людям свободу. Анализируя внешнеполитический курс русского государства, Пересветов одну насущных его задач усматривал во взятии Казани. Эта акция представлялась ему необходимой для подве- дения итогов территориального объединения государства. Гео- графическое положение Казанского ханства, по мнению Пере- светова, столь центрально по отношению ко всей другой россий- ской территории, что следовало бы вообще переориентироваться на богатые волжские земли и перенести столицу в Нижний Нов- город, а кроме того, необходимо положить предел набегам ка- занцев на русские земли, терпящим от них «частые кручины». Есть и экономические мотивы в творчестве Пересветова. Так, в ряде мест он довольно пространно высказывается о тор- говле, выступая за законодательное упорядочение этого рода деятельности, т. е. введение «правды-закона» в эту сферу обще- ственной жизни. «Нечистый торг» (который имел место у царя Константина) должен быть искоренен, торговые операции сле- дует проводить, основываясь только на «правде-законе» (как это делается у «турского царя»). Пересветов последовательно проводит идею реализации за- конности во всех формах общественной и государственной дея- тельности. 12. И. С. Псресвстов 259 Наибольшее внимание уделено им критике беззакония. Осу- ждая боярское самовластие, он отмечает полное пренебрежение бояр-временщиков к закону и законным формам государствен- ной деятельности и обвиняет их в том, что они богатели «неза- конно», «изломили правый суд», «невинных осуждали по мздам». Он критикует такие проявления «неправедности» в деятельности суда, как лжесвидетельство, ложная присяга, рас- смотрение заведомо ложных, сфабрикованных дел и т. д. В Малой челобитной к неправедным действиям Пересветов относит и внесудебные формы расправы — «обиды», возмож- ность причинения которых он усматривает в деятельности госу- дарственных чиновников, руководствующихся не законами го- сударства, а собственным произволом. Жертвой такой внесу- дебной расправы был и он сам, в результате чего остался «наг, бос и пеш». По поводу соотношения веры и правды Пересветов утвер- ждал: «Бог любит не веру, а правду». Этот подход опирался на традиции новозаветной литературы, в которой постоянно и много говорилось об уважении к правде и закону. Если в госу- дарстве вера лежит мертвым грузом, а не осуществляется в пра- ведном поведении ее носителей, то, несмотря на ее внешнее соблюдение и воплощение в храмовом служении, правды в этом царстве нет, поскольку такая вера оторвана от правды. «Истинная правда есть Христос», и вера в него есть вера в правду, так как вера призвана помогать людям понимать и ис- полнять правду, и если такое единство соблюдается, то в этом государстве Бог пребывает и помощь свою подает. — иде- альный вариант полного взаимопроникновения веры и правды, но имеются и исторические примеры расщепления этих катего- рий: вера наличествует, а правды — нет. Так было, по оценке Пересветова, в царствующем граде Константинополе, где вера была «всем сполна», но в гражданской жизни Царствующий град был отмечен «деяниями беззаконными», «междоусобными бранями» и злодеяниями, в результате которых люди в нем «ос- кудеша и обнищаша», и поэтому Константинов град лишился Божественного покровительства («пречистые Богоматери от- падше»). Противопоставление правды вере введено в русскую поли- тическую литературу Максимом Греком. Пересветов использо- вал этот подход и развил его далее для обоснования реальной необходимости осуществления праведной (в смысле законопо- 260 Глава Русская политико-правовая мысль в вв. слушной и моральной) жизни и недопустимости оправдания «неправедного» поведения (нарушения законов) верой, как бы внешне блистательно она ни была организована. Судебная реформа у Пересветова, равно как финансовая и военная, прежде всего имеет своей целью уничтожение намест- ничества. Во все грады необходимо направить прямых судей, назначаемых непосредственно верховной властью, жалованных из государевой казны. Судебные пошлины (присуд) взимать в казну, «чтобы судьи не искушалися и неправдою бы не суди- ли». Судят судьи по Судебным книгам, по которым они и «пра- вят и винят». Перед законом все должны быть равны, и суд, «нашед виноватого», обязан «не пощадить и лучшего». Жалова- нье «прямые судьи» получают прямо из государевой казны. Здесь Пересветов впервые ставит вопрос об отделении суда от администрации и образовании единой централизованной су- дебной системы. Из общей судебной системы Пересветов выделяет воинский суд, который в армии осуществляется высшим начальством, знающим своих людей. Суд свершается на месте, скорый, пра- вый, грозный и не облагаемый пошлиной, по единому для всех Судебнику. «А воинников судят паши», которые свое войско знают «и судят прямо... беспошлинно и беспосулно и суд их свершается вскоре». Пересветов предусматривал довольно суровые наказания для судей, отправляющих правосудие «не по правде, а по мзде». Например, с неправедных судей сдирают кожу живьем наби- вают ее бумагой и вешают на воротах судебного учреждения в назидательных целях. Здесь, скорее всего, мы имеем дело не с жестокостью Пересветова, а с фольклорными приемами, по- средством которых было принято характеризовать восточные деспотии, и в частности Османскую империю. Что же касается принципа определения наказания, то он сформулирован у Пе- ресветова по лучшим прогрессивным образцам того времени: «казнят преступников противу дел их, да рекут тако: комуждо по делам его». Среди видов преступлений Пересветов упоминает разбой, татьбу (кражу), обман при торговле, различные правонаруше- ния судебных и государственных чиновников, воинские пре- ступления, ябеду, а также азартные игры и пьянство. За бегство с поля боя, кроме непосредственного наказания виновного, 13. Иван Грозный 261 предусмотрена еще и опала для членов семьи виновного, «да нечестно будет ему и детям его». «Магмет-салтан» именно так и устроил в своем государстве, чем заслужил покровительство Бога, который помогает только тем царям, «кто правду любит и праведен суд судит, правда Бо- гу сердечная радость, а царю великая мудрость». Средства введения этой правды весьма авторитарны: она вводится грозой, потому что только гроза может пресечь зло. Термин «гроза» у него означает систему жестких мероприятий, целенаправленно проводимых от имени царской власти. Гро- за — это совокупность средств, которыми следует воспользо- ваться в законных пределах для проведения реформ, обеспечи- вающих введение правопорядка. Гроза не предполагает произ- вола, так как всякое отступление от закона правителем опасно для его авторитета. О необходимости правления, основанного на законе, писал еще Иосиф Волоцкий, который назвал царя мучителем в том случае, если он «не ходит в заповедях Его (Бога. — Н. 3.) и во правдах», т. е. в законе. Но если Иосиф в основном опасался «злочестивого царя», который не будет заботиться о делах церк- ви и преследовать еретиков, то Пересветов смотрел гораздо ши- р е — в принцип праведного правления он включает законную деятельность всего государственного механизма с возглавляю- щей его центральной властью. Таким образом, И. С. Пересветов в своих представлениях близок именно к модели сословно-представительной монархии, развивая принципы политической теории, намеченные Макси- мом Греком, Зиновием Отенским и Федором Карповым. 13. Иван Грозный Противоположная тенденция в политической идеологии бы- ла сформулирована царем Иваном ГУ (1530—1584). Ее содержа- ние заключалось в утверждении правомерности неограничен- ной верховной власти, обеспечивающей реализацию полнейше- го «самовластья» ее носителем. Политическая доктрина Ивана IV складывалась в обстанов- ке развязанного им террора и ставила перед собой задачу оп- равдания наиболее жестоких методов деспотического правле- ния. В этот период развития русской государственности не на- блюдалось реальных причин и поводов для возврата к удельной 262 Глава 10. Русская политико-правовая мысль в вв. раздробленности, ибо завершение объединительной политики стало уже очевидным фактом. Введение новых форм управле- ния страной в виде опричных мероприятий реформатор- ских целей не преследовало, а разделение государства на две части (опричнину и земщину) не подрывало основы могущест- ва феодальной аристократии. Иван IV отказался от преобразо- ваний и ввел в стране при помощи опричных мероприятий тер- рористический политический режим. В области политических воззрений Иван IV наибольшее внимание уделял выяснению законности происхождения правя- щей династии. Единственным законным основанием занятия престола он считал право наследования. «Самодер- жавство Российского царства началось по Божьему изволению от великого князя Владимира... великого Владимира Монома- ха... и от храброго великого государя Дмитрия, одержавшего ве- ликую победу над безбожными агарянами... великого князя Ивана... отца нашего великого государя Василия и до нас сми- ренных скипетродержателей Российского царства». Престол «не похищен», не захвачен чрез войну и кровопролитие, а уна- следован волей провидения, мирным путем без гражданских войн («десница наша не кровью соотечественни- ков»). В Послании к шведскому королю Иван IV подчеркивает значение своего царского величия именно законностью проис- хождения власти русских князей и наследственным получением царского венца самим Иваном, поэтому он и считает себя вы- ше своего адресата, поскольку прародители шведского короля «на престоле не бывали». Себя он именует «скипетродержате- лем», «величайшим христианским государем», получившим власть непосредственно в силу Божественного Промысла. Зна- чение царской власти он поднял на недосягаемую высоту. Такое понимание царской власти предоставляло идейную базу для определения объема ее полномочий. В отличие от Иосифа Волоцкого, Филофея, Максима Грека, Отен- ского и И. С. Пересветова, связывавших действия царя «запо- ведями и законами», Иван не признает никаких ограничений своей власти. По его мысли, подданный безраздельно должен находиться во власти царя. «По Божьему изволению Бог отдал их души (подданных. — Н. 3.) во власть нашему деду, великому государю, и они, отдав свои души, служили царю до самой 1.3. Иван Грозный 263 смерти и завещали Вам, своим детям, служить детям и внукам нашего дела». Традиционно для всех русских мыслителей имел значение моральный облик властвующей персоны, но Ивана, напротив, со- вершенно не интересует нравственность царской особы, он да- же в некоторой мере кичится своей «скверной», для него имеет значение только наследственное происхождение власти. Цар- ская власть нераздельна, и никакое вмешательство в ее преро- гативы недопустимо по самой ее природе. Иван IV определяет форму власти как «вольное царское самодержавие... нашим го- сударям никто ничего не указывает... никто их вольных само- державцев не сменяет на престоле, не ставит и не утверждает». Царю может оказывать помощь только Бог. Царь не нуждается «ни в каких наставлениях от людей, ибо не годится, властвуя над многими людьми, спрашивать у них совета». «Зачем же то- гда и самодержавием называться?» Воля скипетродержателя не ограничена никакими законами, так как «вольное царское са- модержавие» по самой своей природе не допускает контроля и ограничения. «До сих пор, — писал Иван IV, — русские власти- тели ни перед кем не отчитывались, но вольны были жаловать и казнить своих подданных, а не судились с ними ни перед кем». Высший суд в государстве принадлежит только ему — как непосредственному наместнику Бога. Вид и меру наказания оп- ределяет не закон, а лично сам царь, равно как и устанавливает степень вины наказуемого. Шкала жесточайших наказаний произвольна и черпается в основном из истории царствований «различных благочестивых царей», а отнюдь не из законода- тельства. Царь стремился обосновать также и свое право судить и наказывать не только за дела, но и за мысли, утверждая, что «лукавые замыслы еще опаснее...». Весьма своеобразную интерпретацию получило в теории Ивана IV традиционное для русской политической мысли по- ложение об ответственности властителя перед Царь не может быть преступен по самой своей природе, он бывает только грешен, а наказание греха — прерогативы Высшего суда. Если царь «заблудихом душевне и телесно и ста согрешником перед Богом и человеки всяким законопреступлением еже не мочно писанием исписати и человеческим языком изглагола- ти», то все это будет определяться только как грех и наказыва- ется исключительно Всевышним, причем тяжесть наказания ложится на подданных. Законы должны исполняться поддан- 264 Глава 10. Русская политико-правовая мысль в вв. ными, а не властителями. Царь утверждал свое право «жаловать своих холопов», равно как и казнить по своему собственному усмотрению, смешав здесь неравнозначные категории, ибо для казни (наказания) нужен закон и суд, а для пожалования дейст- вительно достаточно одной царской воли. Нетрадиционно разрешает он и вопрос о взаимодействии властей: духовной и светской. Теорию симфонии властей он полностью отрицает, выступая сторонником четкого разграни- чения сфер их действия. «Одно дело, — заявляет он, — священ- ническая власть, иное дело — царское правление», ибо «одно дело спасать свою душу, а другое — заботиться о телах и душах многих людей». Такая постановка вопроса вытекает из последо- вательно проводимого Иваном IV принципа безграничности царской власти: ее он не хотел делить ни с кем, даже с намест- никами Бога. Большое значение в суждениях Ивана Грозного придается методам и способам реализации власти. Здесь он обращается к традициям, употребляя термины «страх» и «гроза». Понятие «гроза» у него полностью освобождается от внешнеполитиче- ских характеристик, оно более не касается иноземных госу- дарств, а в сфере внутренних отношений обходится вопрос о восстановлении нарушенной справедливости. «Царской власти дозволено действовать страхом и запрещением, чтобы строжай- ше обуздать безумие злейших и коварных людей». Демагогиче- ски ссылаясь на апостола Павла, Грозный утверждал, что царь обязан «спасать» своих людей «страхом». Вся доктрина Ивана IV направлена лишь на идеологическое оправдание террора. Царя интересовали не формы правления и не государственное устройство, а придание легитимности оп- ричным грабежам и насилиям. 14. А. М. Курбский Период политической и воинской службы князя Андрея Михайловича Курбского совпал с ин- тенсификацией государственного строительства в России. Со- словно-представительная монархия, сформировавшаяся в ос- новных чертах в середине XVI в., предусматривала необходи- мость соборного решения всех общегосударственных дел. В этой исторической ситуации сформировались две тенден- ции в развитии русской государственности и сопровождавшей 14. А. М. Курбский 265 его политической теории, которые отвечали идеалам различных социальных групп господствующего класса. Одна из них, опи- равшаяся на реформы 1550-х гг., предполагала развитие орга- нов сословного представительства в центре и на местах. Другая, проводимая непосредственно самим Иваном IV, заключалась в обосновании права неограниченной власти в руках царя по- средством установления деспотического политического режима системой опричных нововведений. Князь Андрей Михайлович Курбский, принимавший актив- ное участие в деятельности правительства (Избранной рады), был сторонником сословного представительства в центральных и местных органах власти. В исторической литературе утвердилась традиция, в силу ко- торой основные политические фигуры, принимавшие активное участие в жизни русского общества середины XVI в., противо- поставлялись следующим образом: Иван IV именовался защит- ником единодержавия, проводником прогрессивной политиче- ской идеологии, а Курбский, в свою очередь, представлялся «защитником старобоярских порядков», «феодального права отъезда» «раздробления на ряд независимых вотчин» центра- лизованного государства. Эта точка зрения, введенная в науч- ный оборот еще русским дореволюционным историком С. Ф. Платоновым, сохраняется и в ряде современных работ. В настоящее время данная схема оценок стала вызывать серьезные возражения. Князь Андрей Михайлович Курбский был выходцем из ста- ринного рода, своего положения при царском дворе («боярин, советник и воевода») он добился исключительно благодаря личным заслугам, оказанным царю воеводской службой и пра- вительственной деятельностью, за которые и был пожалован землей в окрестностях Москвы, а впоследствии (1556) и бояр- ским чином. С падением правительства (Избранной рады) он подвергся опале как его активный деятель. Объективно оценив значение царской немилости, он решил бежать. В послании к старцу Псково-Печерского монастыря Вассиану боярин прямо пишет, что до него дошел слух «об умышлениях» великого кня- зя, собиравшегося его убить, и поэтому «сего ради сице и по- мыслив, како бы избегнути неправедного убиения», он оставил отечество Иван IV не оспаривает этих обстоятельств, а в ответных посланиях князю и заявлении польскому королю он 266 Глава 10. Русская политико-правовая мысль вв. прямо вменяет в вину Курбскому именно «умышление над го- сударем... над его царицей и над детьми... всякое лихо дело». Курбский пожелал избегнуть позорной и незаслуженной казни, совершавшейся к тому же без процедуры судопроизвод- ства. Рассматривая свою прежнюю службу на родине, князь пи- сал, что он всегда доблестно сражался во славу отечества, «пол- ки водил преславно... и никогда бегуном не был», доверенное ему войско не обращал спиной к врагу. Курбский традиционно считал |