История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В.С Учебник 2004 -944с. История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В. В. С. Нерсесянца
 Скачать 5.72 Mb.
|
|
Кант по праву может быть охарактеризован как один из самых ранних и типичных идеологов социального реформизма. С передовых, прогрессивных позиций анализировал Кант стержневые проблемы внешней политики. Он клеймит захват- ническую, грабительскую войну, резко осуждает подготовку к 3. 515 ней: «Самые большие бедствия, потрясающие цивилизованные народы, — последствия войны, и именно последствия не столь- ко какой-нибудь настоящей или прошедшей войны, сколько постоянной и все растущей подготовки к будущей войне». Ав- тор труда «К вечному миру» ратовал за соблюдение междуна- родных договоров, во внутренние дела госу- дарств, за развитие между ними торговых и культурных связей. Кант выдвигает проект установления «вечного мира». Его можно достичь, правда в отдаленнейшем будущем, созданием всеохватывающей федерации самостоятельных равноправных государств, построенных по республиканскому типу. По убеж- дению Канта, образование такого космополитического союза в конце концов неминуемо. Залогом тому должны были явиться просвещение и воспитание народов, благоразумие и добрая во- ля правителей, а также экономические, коммерческие потреб- ности наций. 3. Фихте Во взглядах выдающегося философа и общественного дея- теля Иоганна Фихте двойственность и противоречивость политических тенденций немецкого бюргер- ства сказались гораздо отчетливее, ярче, разительнее, нежели у Канта. Общетеоретические взгляды Фихте на государство и право, которые резюмированы им в трудах «Учение о праве» (1812) и «Учение о государстве» развивались в русле естествен- но-правовой доктрины. Своеобразием отличается методологи- ческая, философская основа этих взглядов. Фихте — убежден- ный субъективный идеалист, для которого материальный мир во всех его бесчисленных аспектах существует лишь как сфера проявления свободы человеческого духа; вне человеческого сознания и человеческой деятельности нет объективной дейст- вительности. И, по Фихте, право выводится из «чистых форм разума». Внешние факторы не имеют отношения к природе права. Не- обходимость в нем диктует самосознание, ибо только наличие права создает условия для того, чтобы самосознание себя вы- явило. Однако право базируется не на индивидуальной воле. Конституируется оно на основе взаимного признания индиви- дами личной свободы каждого из них. «Понятие права, — разъ- 516 Глава 16. Германия в конце XVIII — начале XIX в. ясняет Фихте, — есть понятие отношения между разумными существами. Оно существует лишь при том условии, когда та- кие существа мыслятся во взаимоотношениях друг к другу...» Чтобы гарантировать свободу отдельного человека и совмес- тить с ней свободу всех, нужна правовая общность людей. Стержнем такой правовой общности должен стать юридический закон, вытекающий из взаимоотношений разумно-свободных су- ществ, а не из нравственного закона. Право функционирует не- зависимо от морали, регулируя исключительно область дейст- вий и поступков человека. Фихте считал, что правовые отношения, а следовательно свобода индивидов, не застрахованы от нарушений. Господство закона не наступает автоматически. Правовые отношения, сво- боду надлежит защищать принуждением. Других средств нет. Потребность обеспечить личные права людей обусловливает необходимость государства. Принудительной силой в государ- стве не может являться индивидуальная воля. Ею может быть лишь единая коллективная воля, для образования которой надо согласие всех, необходим соответствующий договор. И люди заключают такой гражданско-государственный договор. Благо- даря ему и устанавливается государственность. Общая воля на- рода составляет стержень законодательства и определяет грани- цы влияния государства. Так, демократ Фихте стремился пре- сечь произвол абсолютистско-полицейской власти над своими подданными и, опираясь на естественно-правовую доктрину, утвердить политические права и свободы личности. Не скрывая симпатий к республике, Фихте отмечал, что от- личительной чертой всякого разумного, согласованного с требо- ваниями права государства (независимо от его формы) должна быть ответственность лиц, осуществляющих управление, перед об- ществом. Если такой ответственности нет, государственный строй вырождается в деспотию. Чтобы народный суверенитет не остался пустой фразой и правительство строго подчинялось за- кону, Фихте предлагает учредить эфорат — постоянную кон- трольную, надзирающую власть, представители которой — эфо- ры — избираются самим народом. Эфоры могут приостанавли- вать действия исполнительной власти, коль скоро усмотрят в них угрозу правопорядку. Окончательную оценку действиям правительства дает народ. Позднее, в 1812 г., Фихте признал идею создания эфората нереалистичной. З.Фихте 517 Фихте убежденно отстаивал идею верховенства народа: и в действительности, и по праву есть высшая власть, над которой нет никакой иной и которая является источником всякой другой власти, будучи сама ответственна лишь перед Богом». Отсюда категорический вывод о безусловном праве на- рода на любое изменение неугодного ему государственного строя, о праве народа в целом на революцию. Правда, примерно с 1800 г. Фихте отходит от столь ради- кальных позиций и начинает все больше уповать на реформы сверху. Тем не менее убежденность в острой необходимости ли- берализации политического режима, отмены сословных приви- легий, установления твердой законности, горячее сочувствие народным массам никогда не оставляли Фихте. До последних дней он был предан гуманистической идеологии Просвещения, оставался сторонником буржуазно-демократических преобразо- ваний. В работе «Замкнутое торговое государство» (1800), написан- ной под впечатлением теорий французских социалистов-утопи- стов, Фихте рисует картину идеального государства, в основе которого лежат разум и истинная свобода и которое гарантиру- ет благоденствие каждого индивида. Мечтая о таком государст- ве, построенном в интересах обездоленных масс на основе ор- ганизованного труда, Фихте резко критикует общественные от- ношения в Германии и выставляет свои известные тезисы о правах человека на обеспечение существования и на труд. «Замкнутое торговое государство» зиждется на частной собст- венности, создаваемой личным трудом. Государство дает мак- симум возможного для развития и подъема производительных сил. Оно детально регулирует производство и распределение, сохраняя при этом старую цеховую структуру ремесел и делая главный упор на сельское хозяйство. Население разбито на три сословия: земледельческое, промышленное, купеческое. Кроме того, имеется категория лиц, занятых в сфере культуры и поли- тики. Свобода промысла и выбора профессии запрещена. Же- стко регламентируется быт. С точки зрения экономической го- сударство стремится превратить страну в «самодостаточный», «самообеспечивающийся» организм. Фихте видел в государстве не самоцель, а лишь орудие до- стижения идеального строя, в котором люди, вооруженные нау- кой и максимально использующие машинную технику, решают практические, земные задачи без большой затраты времени и 518 Глава 16. в конце XVIII — начале XIX в. сил и имеют еще достаточно досуга для размышления о духе и о сверхземном. По поводу назначения человека и судеб государства Фихте писал: «Жизнь в государстве не относится к абсолютной цели человека... при определенных обстоятельствах она есть лишь наличное средство для основания совершенного общества. Государство, как и все человеческие установления, являющиеся голым средством, стремится к своему собственно- му уничтожению: цель всякого правительства — сделать прави- тельство излишним». Фихте, правда, полагал, что такое состоя- ние наступит через мириады лет. Когда в Германию вторглись войска Наполеона, Фихте стал призывать широкие массы к решительной борьбе против чуже- земных захватчиков. Он старается в первую очередь разбудить национальное самосознание немцев, оскорбленное завоевате- лем; он апеллирует к их национальной гордости. В пылу пат- риотической агитации Фихте подчас высказывал мысли, кото- рые вне их исторического контекста могут быть истолкованы как признание духовного и нравственного превосходства гер- манской нации над остальными народами. Самому же Фихте — приверженцу идеи вечного мира — претил шовинизм и была ненавистна сумасбродная идея господства Германии над иными государствами, захвата и порабощения Германией других стран. Не случайно он, как и Кант, ратует за мир и справедливость в отношениях между государствами, за создание международной организации, которая бы поддерживала такие отношения. Для Фихте характерно, что национальное возрождение своей страны он тесно связывает с ее социальным обновлением: с созда- нием единого централизованного германского государства, ко- торое должно наконец стать «национальным государством», с проведением серьезных внутренних преобразований на буржуаз- но-демократической основе. Главную роль в достижении этой цели Фихте отводит просвещению и воспитанию народа в духе любви к отчизне и свободе. Вот почему он чрезвычайно высоко труд интеллигенции, ученых как истинных наставни- ков нации, способных двинуть ее по пути прогресса. 4. Историческая школа права В самом конце XVIII в. в Германии зародилось и в первой половине XIX в. сделалось весьма влиятельным в изучении права особое направление исследовательской мысли. В центр 4. Историческая школа права своих теоретико-познавательных интересов оно поставило во- прос о том, как право возникает и какова его история. Основоположником направления в юриспруденции, полу- чившего наименование исторической школы права, является Густав Гуго (1764—1844) — профессор универ- ситета, автор «Учебника естественного права, как философии позитивного права, в особенности — частного права» (1798). Виднейшим представителем этой школы был Фридрих Карл Савиньи (1779—1861), изложивший свои взгляды в книге «Пра- во владения» в брошюре «О призвании нашего времени к законодательству и правоведению» (1814), в 6-томном сочи- нении «Система современного римского права» (1840—1849). Завершает эту группу представителей исторической школы права Георг Фридрих Пухта (1798—1846), основные произведе- ния которого — «Обычное право» (1838) и «Курс институций» (1841). Естественно-правовую доктрину и вытекавшие из нее демо- кратические и революционные выводы историческая школа права избрала главной мишенью для своих нападок. Эта док- трина вызывала недовольство своих противников тем, что до- казывала необходимость коренного изменения существующего со Средних веков политико-юридического строя и принятия государством законов, которые отвечали бы «требованиям разу- ма», «природе человека», а фактически — назревшим социаль- ным потребностям, т. е. общественному прогрессу. Теоретики исторической школы права взяли под обстрел прежде всего тезис о позитивном праве как об искусственной конструкции, создаваемой нормотворческой деятельностью ор- ганов законодательной власти. Они утверждали, что действую- щее в государстве право вовсе не сводится лишь к совокупно- сти тех предписаний, которые навязываются обществу как бы извне: даются сверху людьми, облеченными на то специальны- ми полномочиями. Право (и частное, и публичное) возникает спонтанно. Своим происхождением оно обязано отнюдь не ус- мотрению законодателя. Гуго принадлежит очень характерное сравнение права с языком. Подобно тому как язык не устанав- ливается договором, не вводится по чьему-либо указанию и не от Бога, так и право создается не только (и не столько) благо- даря законодательствованию, сколько путем самостоятельного развития, через стихийное образование соответствующих норм общения, добровольно принимаемых народом в силу их адек- 520 Глава Германия в конце XVIII — начале XIX в. ватности обстоятельствам его жизни. Акты законодательной власти дополняют позитивное право, но «сделать» его целиком они не могут. Позитивное право производно от права обычного, а это последнее произрастает из недр «национального духа», глубин «народного сознания» и т. п. Представители исторической школы права верно подметили одну из существенных слабостей естественно-правовой доктри- ны — умозрительную трактовку генезиса и бытия права. В свою очередь они попытались истолковать становление и жизнь юридических норм и институтов как определенный объектив- ный ход вещей. Этот ход, полагал Гуго, совершается непроиз- вольно, приноравливаясь сам собой к потребностям и запросам времени, поэтому людям лучше всего не вмешиваться в него, держаться исстари заведенных и освященных опытом столетий порядков. Савиньи считал, что с движением национального духа сти- хийно эволюционирует и право. Динамика права всегда есть органический процесс в том смысле, что она сродни развитию организма из своего зародыша. Вся история права — медлен- ное, плавное раскрытие той субстанции, которая, как зерно, изначально покоится в почве народного духа. На первом этапе своего развития право выступает в форме обычаев, на втором делается предметом обработки со стороны сословия ученых- правоведов, не теряя, однако, при этом связи со своим кор- нем — общим убеждением народа. С точки зрения Пухты, бесцельно искусственно конструи- ровать и в любое время предлагать людям ту или иную приду- манную правовую систему. Созданная отдельно от самой исто- рии жизни народного духа, не напоенная им, она не может привиться обществу. Как членам живого организма, как ветви целостной культуры народа правовым установлениям свойст- венна органичность, которая выражается, помимо прочего, и в том, что стадии и ритмы развития права совпадают с ходом эволюции народной жизни. органическим свойством право обладает также и в своем поступательном движении; ор- ганической является и преемственность правовых установле- ний. Выразить это можно одной фразой: право имеет исто- рию». Конечно, само по себе намерение превзойти понимание права как произвольной людской выдумки, застывшего неиз- менного постулата природы и т. п. и дать трактовку правовых 4. Историческая школа права институтов как закономерного исторического продукта общест- венной жизни заслуживает всяческого Однако исто- ризм рассматриваемой нами школы — историзм ущербный. Во- первых, он постулирует неизменность раз и навсегда данного самобытного народного духа. Во-вторых, развитие он понимает не как цепь качественных преобразований, совершающихся в процессе исторической эволюции, а как простое, хронологиче- ски последовательное, механическое развертывание изначаль- ного содержания таинственного «духа» народа. Юристы исторической школы права видели назначение в государстве юридических институтов в том, чтобы служить опо- рой внешнего порядка, каким бы консервативным порядок этот ни был (Гуго). Положительные законы бессильны бороть- ся со злом, встречающимся в жизни. В лучшем случае они спо- собны помочь упорядочению обычного права и политической структуры, которые формируются естественно-исторически под влиянием происходящих в народном «духе» необъяснимых пре- вращений (Савиньи). Законодатель должен стараться макси- мально точно выражать «общее убеждение нации», при этом условии правовые нормы будут обладать ценностью божествен- ного и потому приобретут самодовлеющее значение (Пухта). Оперируя приведенными выше и схожими с ними аргумен- тами, приверженцы исторической школы права выступали в за- щиту крепостничества, монархической государственности и партикуляризма изжившего себя феодального права. Они гово- рили о ненужности кодификации законодательства и иных по- добных мероприятий в масштабах всей Германии. Вместе с тем они отвергали теорию договорного происхождения государства, не признавали права народа на революцию, отклоняли идею разделения властей и отрицали другие аналогичные политиче- ские лозунги Идея «народного духа», которую насаждали в юриспруден- ции Г. Гуго, К. Савиньи, Г. Пухта, в те времена и позже в об- щем мало импонировала исследователям и нашла немного по- читателей. Но в философско-юридических суждениях исто- рической школы положительное значение имела критика умозрительных представлений естественно-правового толка о вечности, неизменности и неподвижности права. Оставила свой след в истории юриспруденции и попытка этой школы трактовать правовые институты в качестве особых социальных явлений, исторически закономерно рождающихся, функциони- 522 Глава 16. Германия в конце XVIII — начале XIX в. рующих и развивающихся в целостном едином потоке жизни каждого народа. Консервативная по своим практически-политическим выво- дам, историческая школа права тем не менее пополнила социо- логическую и юридическую теорию плодотворными гипотеза- ми, ценными наблюдениями методологического порядка. Во всяком случае, дальнейший прогресс научного знания в облас- ти права, имевший место в XIX в., трудно понять без учета дея- тельности 5. Гегель Георг Вильгельм Фридрих Гегель — гениальный мыслитель, творческие достижения которого представляют со- бой заметную веху во всей истории философской и политиче- ско-правовой мысли. Проблемы государства и права находились в центре внима- ния Гегеля на всех этапах творческой эволюции его воззрений. Эта тематика обстоятельно освещается во многих его произве- дениях, в том числе таких, как: «Конституция Германии», «О научных способах исследования естественного права, его месте в практической философии и его отношении к науке о позитивном праве», «Феноменология духа» (1807), «Отчет со- словного собрания королевства Вюртемберг», «Философия ду- ха» (1831), «Философия права» (1826), «Философия истории» (1837), «Английский билль о реформе 1831 г.» и др. В наиболее цельном и систематическом виде учение Гегеля о государстве и праве изложено в «Философии права» (1820) — одном из самых значительных произведений в истории полити- ческих и правовых учений. Философия права — важная составная часть всей гегелев- ской системы философии. Тремя основными ступенями диалектически развивающего- ся духа, по Гегелю, являются: субъективный дух (антропология, феноменология, психология), объективный дух (право, мораль, нравственность) и абсолютный дух (искусство, религия, фило- софия). В этой связи существенно иметь в виду два момента: 1) ма- териал гегелевского политико-правового учения (право, госу- дарство, общество и т. п.) относится к ступени объективного духа и представляет собой его объективацию, внешнее обнару- 5. Гегель 523 жение и образование; 2) политико-правовая теория Гегеля, систематически разработанная им как философия права, есть именно философское учение об объективном духе, т. е. анализ объективного духа с позиции абсолютного духа. Основная задача фидософии права — научное познание го- сударства и права, а не указание на то, какими они должны быть. «Наше произведение, — отмечает Гегель, — поскольку в нем содержится наука о государстве и праве, будет поэтому по- пыткой постичь и изобразить государство как нечто разумное внутри себя. В качестве философского сочинения оно должно быть дальше всего от того, чтобы конструировать государство, каким оно должно быть...» Подчеркивая своеобразие своего фи- лософского подхода к праву, он писал: «Наука о праве есть часть философии. Она должна поэтому развить идею, представ- ляющую собою разум предмета, из понятия или, что то же са- мое, наблюдать собственное имманентное развитие самого предмета». Философский подход Гегеля к сфере объективного духа предполагает повторение принципов, моделей и правил его диалектики в данной предметной области исследования, по- скольку, согласно Гегелю, метод развертывается в систему. Важно вместе с тем иметь в виду» что основополагающая для всей гегелевской философии идея тождества мышления и бытия преломляется в его философии государства и права в те- зис о тождестве разумного и действительного, причем под дей- ствительным имеется в виду не все существующее, а лишь необ- ходимое и существенное в нем. В этом смысле следует понимать знаменитое гегелевское положение: разумно, то действи- тельно; что действительно, то разумно». В отличие от юриспруденции, изучающей юридические зако- ны (позитивное право), философская наука о государстве и пра- ве призвана, по Гегелю, к постижению мыслей, лежащих в ос- новании права. В сфере объективного духа свобода впервые приобретает форму реальности, наличного бытия в виде государственно- правовых формообразований. Дух выходит из формы своей субъективности, познает и объективирует внешнюю реальность своей свободы: объективность духа входит в свои права. В фи- лософии права Гегель как раз и освещает формы обнаружения объективно свободного духа в виде осуществления понятия права в действительности. Так как реализация понятия в 524 Глава 16. Германия в конце XVIII — начале XIX в. вительности, по Гегелю, есть идея, предметом философии права оказывается идея права — единство понятия права и его осуще- ствления, наличного бытия. Идея права, которая и есть свобо- да, развертывается в гегелевском учении в мир государства и права, и сфера объективного духа предстает как идеальная по- литико-правовая действительность. Познание политико-правового мира в рамках гегелевской философии объективного идеализма предстает как его мыслен- ное сотворение, постижение и воспроизведение его разума. Это трактуется как осуществление понятия права в действительно- сти, т. е. как диалектический процесс конкретизации понятия права, как движение от его абстрактных форм ко все более кон- кретным. В ходе такого самоуглубления понятия абстрактные формы понятия права обнаруживают свою несостоятельность и неподлинность и «снимаются» в последующих, более конкрет- ных формах. Право, по Гегелю, состоит в том, что наличное бытие вооб- ще есть наличное бытие свободной воли, диалектика которой совпадает с философским конструированием системы права как царства реализованной свободы. Свобода, по Гегелю, со- ставляет субстанцию и основное определение воли. Речь при этом идет о развитой, разумной воле, которая свободна. Дело обстоит таким образом, так как мышление и воля в гегелевской философии отличаются друг от друга не как две различные способности, а лишь как два способа — теоретический и прак- тический — одной и той же способности мышления. Понятие «право» употребляется в гегелевской философии права в следующих основных значениях: 1) право как свобода («идея права»), 2) право как определенная ступень и форма свободы («особое право»), 3) право как закон («позитивное право»). На ступени объективного духа, где все развитие определя- ется идеей свободы, «свобода» и «право» выражают единый смысл; в этом отношении гегелевская философия права могла бы называться философией свободы. Отношения «свободы» и «права» опосредуются через диалектику свободной воли. 2. Система права как царство осуществленной свободы представляет собой иерархию «особых прав» (от абстрактных его форм до конкретных). Каждая ступень самоуглубления идеи свободы (и, следовательно, конкретизации понятия права) есть определенное наличное бытие свободы (свободной воли), а 5. 525 значит, и «особое право». Подобная характеристика относится к абстрактному праву, морали, семье, обществу и государству. Эти «особые права» даны исторически и хронологически одно- временно (в рамках одной формации объективного духа); они ограничены, соподчинены и могут вступать во взаимные кол- лизии. Последующее «особое право», диалектически «снимаю- щее» предыдущее (более абстрактное) «особое право», пред- ставляет собой его основание и истину. Более конкретное «осо- бое право» первичнее абстрактного. На вершине иерархии «особых прав» стоит право государства (государство как правовое образование, как наиболее конкрет- ное право). Поскольку в реальной действительности «особые права» всех ступеней (личности, ее совести, преступника, се- мьи, общества, государства) даны одновременно и, следова- тельно, в актуальной или потенциальной коллизии, постольку, по гегелевской схеме, окончательно истинно лишь право выше- стоящей ступени. 3. Право как закон (позитивное право) является одним из «особых прав». Гегель пишет: «То, что есть право в себе, поло- жено в своем объективном наличном бытии, т. е. определено для сознания мыслью и определено как то, что есть право и считается правом, что известно как закон; право есть вообще, благодаря этому определению, положительное право». Превращение права в себе в закон путем законодательство- вания придает праву форму всеобщности, подлинной опреде- ленности. Предметом законодательства могут быть лишь внеш- ние стороны человеческих отношений, но не их внутренняя сфера. Проблема различения права и закона трактуется в гегелев- ской философии естественного права как отличие философско- го (т. е. естественного) права от позитивного права (от закона). При этом Гегель стремится в своей конструкции исключить их противопоставление. Как крупное недоразумение расценивает он «превращение отличия естественного или философского права от положительного в противоположность и противоречие между ними». С наличием естественно-правовых представле- ний в гегелевском учении связано смешение в нем права с мо- ралью и нравственностью. Гегель признает, что содержание права может быть искаже- но в процессе законодательства; не все, данное в форме закона, есть право, поскольку лишь закономерное в положительном 526 Глава 16. Германия в конце XVIII — начале XIX в. праве законно и правомерно. Но в гегелевской философии пра- ва речь идет не о права и закона, а лишь о раз- личных определениях одного и того же понятия права на раз- ных ступенях его конкретизации. «То обстоятельство, что наси- лие и тирания могут быть элементом положительного права, — подчеркивает Гегель, является для последнего чем-то слу- чайным и не касается его природы». По природе же положи- тельное право как ступень самого понятия права — разумно. Признавая заслугу в выделении исторического элемента в положительном праве, Гегель вслед за ним утверж- дает, что в законах отражается национальный характер данного народа, ступень его исторического развития, естественные ус- ловия его жизни и т. п. Но Гегель вместе с тем отмечает, что чисто историческое исследование (и сравнительно-историческое познание) отличается от философского (понятийного) способа рассмотрения, находится вне его. Те или иные обстоятельства исторического развития права и государства не относятся непо- средственно к их сущности. Исторический материал, не будучи сам по себе философски разумным, приобретает в гегелевской концепции философское значение лишь тогда, когда он рас- крывается как момент развития философского понятия. С этих позиций Гегель резко критикует теоретиков исторической школы права и защитника реставраторских идей Л. фон отмечая отсутствие у них точки зрения разума. В гегелевском учении тремя главными формообразованиями свободной воли и соответственно тремя основными ступенями развития понятия права являются: абстрактное право, мораль и нравственность. Учение об абстрактном праве включает проблематику собст- венности, договора и неправды; учение о морали — умысел и вину, намерение и благо, добро и совесть; учение о нравствен- ности — семью, гражданское общество и государство. Абстрактное право представляет собой первую ступень в дви- жении понятия права от абстрактного к конкретному. Это — право абстрактно свободной личности. Абстрактное право имеет тот смысл, что вообще в основе права лежит свобода отдельного человека (лица, личности). Личность, по Гегелю, подразумевает вообще правоспособность. Абстрактное право представляет со- бой абстракцию и голую возможность всех последующих, более конкретных определений права и свободы. На этой стадии поло- жительный закон еще не обнаружил себя, его эквивалентом яв- 5. Гегель 527 ляется формальная правовая заповедь: «Будь лицом и уважай дру- гих в качестве лиц». Свою реализацию свобода личности прежде всего находит, по Гегелю, в праве частной собственности. Гегель обосновывает формальное, правовое равенство людей: люди равны именно как свободные личности, равны в их одинаковом праве на част- ную собственность, но не в размере владения собственностью. С этих позиций он критикует как проект идеального госу- дарства Платона, так и различного рода иные требования фак- тического равенства. Свое понимание свободы и права Гегель направляет также против рабства и крепостничества. Отчужде- ние личной свободы, правоспособности, моральности, религи- озности несправедливо и подлежит преодолению. «В природе вещей,— признает Гегель, — заключается абсолютное право ра- ба добывать себе свободу». Необходимым моментом в осуществлении разума является, по Гегелю, договор, в котором друг другу противостоят само- стоятельные лица — владельцы частной собственности. Пред- метом договора может быть лишь некоторая единичная внеш- няя вещь, которая только и может быть произвольно отчуждена ее собственником. Поэтому Гегель отвергает взгляд Канта на брак как на договор, а также различные версии договорной тео- рии государства. Договор исходит из произвола отдельных лиц. Всеобщее же, представленное в нравственности и государстве, не есть результат произвола объединенных в государство лиц. «Примешивание этого договорного отношения, так же как и отношений частной собственности вообще, к государственному отношению привело к величайшей путанице в государственном праве и к величайшим смутам в действительной жизни». Следующим моментом учения об абстрактном праве явля- ются гегелевские суждения о неправде (простодушная неправда, обман, принуждение и преступление). Преступление — это сознательное нарушение права как пра- ва, и наказание поэтому является, по Гегелю, не только средст- вом восстановления нарушенного права, но и правом самого преступника, заложенным уже в его деянии — поступке сво- бодной Снятие преступления через наказание приводит, по гегелев- ской схеме конкретизации понятия права, к морали. На этой ступени, когда личность (персона) абстрактного права стано- вится субъектом свободной воли, впервые приобретают значе- 528 Глава 16. в конце XVIII — начале XIX в. ние мотивы и цели поступков субъекта. Требование субъектив- ной свободы состоит в том, чтобы о человеке судили по его са- моопределению. Лишь в поступке субъективная воля достигает объективности и, следовательно, сферы действия закона; сама же по себе моральная воля ненаказуема. Абстрактное право и мораль являются двумя односторонни- ми моментами, которые приобретают свою действительность и конкретность в нравственности, когда понятие свободы объек- тивируется в наличном мире в виде семьи, гражданского обще- ства и государства. Гегель различает гражданское общество и политическое госу- дарство. Под гражданским обществом при этом по существу имеется в виду буржуазное общество. «Гражданское общест- во», — пишет Гегель, — создано, впрочем, лишь в современном мире, который всем определениям идеи предоставляет впервые их право». Гражданское общество — сфера реализации особен- ных, частных целей и интересов отдельной личности. С точки зрения развития понятия права это необходимый этап, так как здесь демонстрируются взаимосвязь и взаимообусловленность особенного и всеобщего. Развитость идеи предполагает, по Ге- гелю, достижение такого единства, в рамках которого противо- положности разума, в частности моменты особенности и все- общности, свобода частного лица и целого, признаны и развер- нуты в их мощи. Этого не было ни в античных государствах, ни в платоновском идеальном государстве, где самостоятельное развитие особенности (свобода отдельного лица) воспринима- лось как порча нравов и предвестник гибели нравственного це- лого — государства. На ступени гражданского общества, по схеме Гегеля, еще не достигнута подлинная свобода, так как стихия столкновений частных интересов ограничивается необходимой властью всеоб- щего не разумно, а внешним и случайным образом. Гегель изображает гражданское общество как раздираемое противоречивыми интересами антагонистическое общество, как войну всех против веех. Тремя основными моментами гра- жданского общества, по Гегелю, являются: система потребно- стей, отправление правосудия, полиция и корпорация. В структуре гражданского общества Гегель выделяет три со- словия: 1) субстанциальное (землевладельцы — дворяне и кре- стьяне); 2) промышленное (фабриканты, торговцы, ремеслен- ники); 3) всеобщее (чиновники). 5. Гегель 529 В ходе освещения социально-экономической проблематики Гегель признает, что даже при чрезмерном богатстве граждан- ское общество не в состоянии бороться с чрезмерной бедно- стью и возникновением черни, под которой он имеет в виду пауперизированную часть населения. Гегелевский анализ показывает, что гражданское общество не в состоянии, исходя лишь из своих внутренних возможно- стей, решить проблему бедности. Диалектика внутренних про- тиворечий заставляет общество выйти за свои границы — в по- исках новых возможностей в международной торговле и в ко- лонизации. К современным формам колонизации, сопровождавшимся закабалением отсталых стран и народов, Гегель в принципе от- носился отрицательно. «Освобождение колоний, — подчерки- вал он,— оказывается величайшим благом для метрополии, по- добно тому как освобождение рабов было величайшим благом В разделе о гражданском обществе Гегель освещает также вопросы закона (положительного права), правосудия и деятельно- сти полиции, хотя эта тематика в соответствии с принципом конкретизации понятия права должна была бы рассматриваться в той части «Философии права», где речь идет о государстве. Обоснование Гегелем такого изменения в структуре изложения приобретает социально-политическое звучание. Гегель исходит из того, что в сфере гражданского общества имеет место реаль- ное функционирование собственности, сила которой должна найти свое подтверждение в защите собственности со стороны закона, суда и полиции. Эти институты призваны отстаивать всеобщие интересы данного строя. Гегель обосновывает необходимость публичного оглашения законов, публичного судопроизводства и суда присяжных. Крити- куя концепцию вездесущего полицейского государства, он вме- сте с тем не указывает границы полицейского вмешательства в частные дела. Высшие интересы гражданского общества, охра- няемые законодательством, судом и полицией, ведут, по логике развития понятия права, за пределы этой сферы — в область государства. Общество и государство, по гегелевской концепции, соотно- сятся как рассудок и разум: общество — это «внешнее государ- ство», «государство нужды и рассудка», а подлинное государст- во — разумно. Поэтому в философско-логическом плане обще- 530 Глава 16. Германия в конце XVIII — начале XIX в. ство расценивается Гегелем как момент государства, как то, что «снимается» в государстве. Развитие гражданского общества уже предполагает, по Геге- лю, наличие государства как его основания. «Поэтому в действи- тельности, — подчеркивает Гегель, — государство есть вообще скорее первое, лишь внутри которого семья развивается в граж- данское общество, и сама идея государства раскалывает себя на эти два момента». В государстве наконец достигается тождество особенного и всеобщего, нравственность получает свою объек- тивность и действительность как органическая Гражданское общество в освещении Гегеля — это опосредо- ванная трудом система потребностей, покоящаяся на господ- стве частной собственности и всеобщем формальном равенстве людей. Формирование такого общества, которого не было в древности и в Средневековье, связано с утверждением буржуаз- ного строя. Гегель подметил этот существенный факт новейше- го социально-экономического развития и философски осветил его применительно к проблемам государства, права, политики. Весьма содержательно Гегель анализирует роль труда в системе потребностей, социально-экономические противоречия, поля- ризацию богатства и нищеты, частнособственнический харак- тер общества, роль законодательства, суда и публичной власти в защите частной собственности и т. д. К теоретическим заслу- гам Гегеля относится также четкая принципиальная постановка вопроса именно о взаимосвязи и соотношении (а не просто от- личии) социально-экономической и политической сфер, граж- данского общества и политического государства, о необходи- мом, закономерном, диалектическом характере этих связей и соотношений. Государство представляет собой, по Гегелю, идею разума, свободы и права, поскольку идея и есть осуществленность по- нятия в формах внешнего, наличного бытия. «То, что есть госу- дарство, — пишет Гегель, — это шествие Бога в мире; его осно- ванием служит власть разума, осуществляющего себя как во- лю». Хотя Гегель и признает возможность плохого, дурного государства, которое лишь существует, но не действительно, не обладает внутренней необходимостью и разумностью, однако оно остается вне рамок его философии права, исходящей из идеи государства, т. е. действительного разумного государства. Гегелевская идея государства, таким образом, представляет собой правовую действительность, в иерархической структуре 5. Гегель 531 которой государство, само будучи наиболее конкретным пра- вом, предстает как правовое государство. Свобода (в ее гегелев- ской трактовке) означает достигнутость такой ситуации право- вого государства. Наличие идеи государства Гегель констатирует лишь приме- нительно к развитым европейским государствам современной ему исторической эпохи, в которых реализована христианская идея свободы (предпочтительно — в ее протестантской форме), достигнуты личная независимость и равенство всех перед зако- ном, учреждены представительство и конституционное правле- ние. В социально-политическом отношении под гегелевской идеей государства подразумевается конституционно оформлен- ное государство. Гегелевские представления о таком государст- ве в конкретно-историческом плане отражают ряд существен- ных характеристик буржуазной государственности в Англии и Франции. В тогдашней Германии (и, в частности, в Пруссии) были полуфеодальные, полубуржуазные общественные и госу- дарственно-правовые порядки, причем Гегель сам неоднократ- но подчеркивал, что преодоление феодальных институтов и от- ношений в Германии протекало под французским влиянием (всемирно-историческое значение французской буржуазной ре- волюции, прогрессивные, антифеодальные мероприятия Напо- леона в Германии и т. д.). По существу, Прусское государство того времени находилось ниже уровня обоснованной Гегелем идеи государства, и в суждениях Гегеля по этой теме — весьма щекотливой и деликатной для профессора Прусского королев- ского университета — признание данного факта отчетливо про- являлось в его надеждах на постепенное прогрессивное преоб- разование существовавших порядков в буржуазном направле- нии. Применительно к Пруссии, да и к другим тогдашним немецким государствам, гегелевская идея государства была иде- ей скорее в кантовском, чем в гегелевском смысле — долженст- вованием, а не действительностью. В своей концепции государства Гегель синтезирует антич- ную платоновско-аристотелевскую мысль о как субстанциальном и целостном нравственном организме (пер- вичность полиса перед индивидом и т. п.) с результатами исто- рического развития вообще (христианство, реформация и т. д.) и французской революции в особенности (признание индиви- дуальных прав и свобод, равенства всех перед законом и т. п.). 532 Глава 16. Германия в конце XVIII — начале XIX в. Государство как нравственное целое в трактовке Гегеля — агрегат атомизированных индивидов с их обособленными пра- вами, не мертвый механизм, а живой организм. Поэтому у Ге- геля речь идет не о свободе, с одной стороны, индивида, граж- данина, а с другой стороны — государства, не о противостоя- нии их автономных и независимых прав и свобод, но об органически целостной свободе — свободе государственно-ор- ганизованного народа (нации), включающей в себя свободу от- дельных индивидов и сфер народной жизни. В гегелевском разумном государстве диалектически иерар- хизированная система прав и свобод индивидов, их объедине- ний, общества, государства и его органов функционирует как органический процесс: диалектическому «снятию» абстрактно- го в конкретном соответствует соподчиненность отдельного ор- гана организму в целом, а моменту «удержания» — функцио- нальная роль такого органа в контексте всего организма. В то же время все отношения в гегелевской концепции правового государства-организма опосредованы правом, носят правовой характер. Различные трактовки государства в гегелевской философии права: государство как идея свободы, как конкретное и высшее право, как правовое образование, как единый организм, как конституционная монархия, как «политическое государство» и т. д. — являются взаимосвязанными аспектами единой идеи государства. В философии права Гегеля античная мысль о полисном правлении (о полисе-государстве как высшей и совершенной форме общения) синтезируется с доктриной «господства пра- ва»; результатом этого синтеза и является гегелевская концеп- ция правового государства. Поскольку у Гегеля само государст- во есть правовое образование (конкретное право), а различные права и свободы действительны лишь на базе и в рамках госу- дарства, гегелевская концепция права и государства представ- ляет собой специфический этатистский вариант буржуазной доктрины «господства права». Подобно тому как у Аристотеля только полисная форма общности обеспечивает справедливость и право (право как норма политической справедливости), так и у Гегеля свобода, право, справедливость действительны лишь в государстве, соответствующем своей идее. Гегелевская этатистская версия правового государства суще- ственно отличается как от концепций демократизма (суверени- 5. 533 тет народа и т. д.) и либерализма (индивидуализм, независи- мость или даже приоритет прав и свобод личности в соотноше- нии с правами государства и т. д.), так и от различных архаических и новейших деспотических и тоталитарных форм правления, в которых господствуют произвол и насилие, а не конституция, право и закон. Согласно Гегелю, античное представление о государстве у Платона, Аристотеля субстанциально, но лишено момента субъ- ективности воли и индивидуальной свободы, в воззрениях же Руссо, напротив, отсутствует субстанциальный взгляд на госу- дарство. Гегелевский синтез субъективной и объективной воли, субстанциального и индивидуального начал исходит из того, что государство как субстанциальное нравственное целое, первич- ное по отношению к своим составным моментам, и есть разум- ная в себе и для себя всеобщая воля. Однако этот синтез в целом осуществлен в гегелевской концепции путем подчинения госу- дарству других субъектов социальной и политической жизни. Идея государства, по Гегелю, проявляется трояко: 1) как не- посредственная действительность в виде индивидуального госу- дарства; речь тут идет о государственном строе, внутреннем го- сударственном праве; 2) в отношениях между государствами как внешнее государственное право и 3) во всемирной истории. Государство как действительность конкретной свободы есть индивидуальное государство. В своем развитом и разумном ви- де такое государство представляет собой, согласно гегелевской трактовке, основанную на разделении властей конституционную монархию. Тремя различными властями, на которые подразделяется политическое государство, по Гегелю, являются: законодатель- ная власть, правительственная власть и власть государя. В своей теоретической разработке этих проблем Гегель, в целом соглашаясь с идеей своих предшественников Локка и считает надлежащее разделение властей в государ- стве гарантией публичной свободы. Вместе с тем он расходится с ними в понимании характера и назначения такого разделения властей, их состава и т. д. Так, Гегель считает точку зрения самостоятельности властей и их взаимного ограничения ложной, поскольку при таком подходе как бы уже предполагается враждебность каждой из властей к другим, их взаимные опасения и противодействия. Он выступает за такое органическое единство различных властей, 534 Глава 16. Германия в конце XVIII — начале XIX в. при котором все власти исходят из мощи целого и являются его «текучими членами». В господстве целого, в зависимости и подчиненности различных властей государственному единству и состоит, по Гегелю, существо внутреннего суверенитета госу- дарства. Гегель критикует демократическую идею народного сувере- нитета и обосновывает суверенитет наследственного конститу- ционного монарха. Поясняя характер компетенции монарха, Гегель отмечает, что в благоустроенной конституционной монархии объектив- ная сторона государственного дела определяется законами, а монарху остается лишь присоединить к этому свое субъектив- ное: «Я хочу». Правительственная власть, куда Гегель относит и власть су- дебную, определяется как власть подводить особенные сфе- ры и отдельные случаи под всеобщее. Задача правительствен- ной власти — выполнение решений монарха, поддержание су- ществующих законов и учреждений. Члены правительства и государственные чиновники составляют, по Гегелю, «основную часть среднего сословия, которое характеризует развитый интел- лект и правовое сознание народной массы». Он указывает на такие средства борьбы против возможного произвола и господ- ства чиновников, как контроль учреждений суверенной власти сверху и права корпораций и объединений снизу. Законодательная власть, по характеристике Гегеля, это власть определять и устанавливать всеобщее. Законодательное собрание состоит из двух палат. Верхняя палата формируется по принципу наследственности и состоит из владельцев майо- ратного имения. Палата же депутатов образуется от остальной части гражданского общества, причем депутаты выделяются по корпорациям, общинам, товариществам и т. п., а не путем ин- дивидуального голосования. Гегель отстаивает принцип публичности прений в палатах сословного собрания, свободу печати и публичных сообщений. Высший момент идеи государства, по Гегелю, представляет собой идеальность сувернитета. Государства относятся друг к другу как самостоятельные, свободные и независимые индиви- дуальности. Субстанция государства, его суверенитет, выступа- ет как абсолютная власть идеального целого над всем единич- ным, особенным и конечным, над жизнью, собственностью и правами отдельных лиц и их объединений. В вопросе о сувере- 5. 535 нитете речь идет о действительности государства как свободно- го и нравственного целого. В этом, по мнению Гегеля, состоит «нравственный момент войны, которую не следует рассматри- вать как абсолютное зло и чисто внешнюю случайность...». Гегель предупреждает, что развиваемые им взгляды на необ- ходимость и нравственный момент войны представляют собой лишь философскую идею, тогда как действительные войны ну- ждаются в более конкретном рассмотрении. Обнаруживаемая и спасаемая благодаря войне идеальность целого есть та же самая идеальность, согласно которой внутренние государственные власти, не будучи самостоятельными, являются лишь органиче- скими моментами государственного целого: и в том, и в другом случае речь идет о суверенитете государства (внешнем и внут- реннем). Сферу межгосударственных отношений Гегель трактует как область проявления внешнего государственного права. Междуна- родное право — это, по Гегелю, не действительное право, како- вым является внутреннее государственное право (положитель- ное право, законодательство), а лишь долженствование. Какова же будет действительность этого долженствования — зависит от суверенных воль различных государств, над которыми нет выс- шего права и судьи в обычном смысле этих понятий. Полагая, что государства находятся в отношениях друг к другу в естественном состоянии, Гегель вместе с тем не отрица- ет сам принцип международного права и, следовательно, саму возможность правовых, договорных отношений между государ- ствами. Государства должны признавать друг друга в качестве суверенных и независимых, не вмешиваться во внутренние дела другого, взаимно уважать самостоятельность и т. п. «Принцип международного права, — отмечал Гегель, — как всеобщего, в себе и для себя долженствующего быть действующим в отноше- ниях между государствами права, состоит, в отличие от особен- ного содержания позитивных договоров, в том, что договоры, на которых основаны обязательства государств в отношении друг к другу, должны выполняться». Спор между государствами, если их суверенные воли не приходят к согласию, считал Гегель, может быть решен лишь войной. С этих позиций Гегель критиковал кантовскую идею вечного мира, поддерживаемого союзом государств. Вместе с тем Гегель признавал, что даже в войне, как состоянии беспра- вия и насилия, продолжают действовать такие принципы, как 18 История и учений 536 Глава 16. Германия в конце XVIII — начале XIX в. взаимное признание государств, преходящий характер войны и возможность мира. война, — писал Гегель, — ведет- ся не против внутренних институтов и мирной семейной и стной жизни, не против частных лиц». С одобрением Гегель от- мечал, что новейшие войны ведутся более человечно, чем в прежние времена. В столкновении различных суверенных воль и через диалек- тику их соотношений выступает, по Гегелю, всеобщий мировой который обладает наивысшим правом по отношению к от- дельным государствам (духам отдельных народов) и судит их. Вслед за Шиллером Гегель характеризует всемирную историю как всемирный суд. Всемирная история как прогресс в сознании свободы пред- ставляет собой, по существу, историю суверенных государств (нравственных субстанций), историю прогресса в государствен- ных формированиях. В соответствии с этим всемирная история распадается, по Гегелю, на четыре всемирно-исторических мира: восточный, греческий, римский и германский. Им соответ- ствуют следующие формы государств: восточная теократия, ан- тичная демократия и аристократия, современная конституци- онная монархия. «Восток знал и знает только, что один свобо- ден, греческий и римский мир знает, что некоторые свободны, германский мир знает, что все свободны». Носителем мирового духа является господствующий на дан- ной ступени истории народ, который получает однократную и единственную возможность составить эпоху всемирной исто- рии. Все Новое время, начавшееся Реформацией, Гегель считал эпохой германской нации, под которой он имел в виду не только немцев, но, скорее, вообще народы Северо-Западной Европы. Россия и Соединенные Штаты Северной Америки, по оценке Гегеля, пока не успели обнаружить себя во всемирной истории, и им это еще предстоит в будущем. Сконструированное Гегелем разумное государство, являю- щееся в конкретно-историческом плане буржуазной конститу- ционной монархией, в философско-правовом плане представ- ляет собой право в его системно-развитой целостности, т. правовое государство. С точки зрения всемирно-исторического прогресса такое государство трактуется Гегелем как наиболее полная и адекватная объективация свободы в государственно- правовых формах наличного бытия. 5. Гегель 537 Недостатки гегелевского этатизма отчетливо проявляются в возвышении государства над индивидом и обществом, в отри- цании самостоятельной ценности прав и свобод личности и т. д. Вместе с тем Гегель восхваляет государство как идею (т. е. дей- ствительность) права, как правовое государство, как такую орга- низацию свободы, в которой механизм насилия и аппарат поли- тического господства опосредованы и обузданы правом, введе- ны в правовое русло, функционируют лишь в государственно- правовых формах. В этом его радикальное отличие как от обыч- ных этатистов, возвышающих государство над правом, отвер- гающих всякое правовое ограничение государственной власти и саму идею правового государства, так и от тоталитаристов вся- кого толка, которые видят в организованном государстве и пра- вопорядке лишь препятствие для политического механизма на- силия и террора. В связи со встречающимися в литературе оценками гегелев- ской позиции как тоталитарной следует отметить, что обосно- ванный Гегелем своеобразный правовой этатизм является пря- мым антиподом ошибочно и тенденциозно приписываемому ему тоталитаризму. Поэтому в гегелевском этатизме правомер- но видеть не идеологическую подготовку тоталитаризма, а авто- ритетное философское предупреждение о его опасностях. Ведь тоталитаризм XX в., рассмотренный с позиций гегелевской фи- лософии государства и права, — это антиправовая и антигосу- дарственная форма организации политической власти, модер- низированный деспотизм. Осмысление гегелевской концепции государства в контексте опыта и знаний XX в. о тоталитаризме позволяет понять враж- дебную и взаимоисключающую противоположность между госу- дарственностью и тоталитаризмом. В этом смысле можно уве- ренно сказать: этатизм против тоталитаризма. Философско-правовое учение Гегеля оказало заметное влия- ние на последующую историю политико-правовой мысли. Это было наглядно продемонстрировано в последующей истории гегельянства и трактовок учения Гегеля с различных идейно- теоретических |