Детская литература. Методика приобщения. Гриценко З.А.. Высшее профессиональное образование
 Скачать 1.57 Mb.
|
Поэзия XIX в. — детямРусская поэзия XIX в. известна всему миру именами А. Пушкина, В.Жуковского, М.Лермонтова, Ф.Тютчева, А.Фета и других. Цельность, лиричность, напряженный духовный поиск, глубина содержания, поэтическое мастерство были признаны классическими. Но при этом стихи для детей в творчестве многих крупных поэтов всего лишь редкие экзерсисы (упражнения). Поэзия сосредоточилась на проблемах внутреннего мира взрослого человека, была занята им, познанием его чувств и переживаний. Проблемы и душа растущего человека остались вне ее интересов. В связи с этим на протяжении всего XIX века, не появилось ни одного значимого поэта, писавшего преимущественно для детей и сумевшего приблизить детскую поэзию к уровню поэзии для взрослых. Написанное и изданное специально для детей порою не выдерживало критики: Разрыдалися все карлики, Возвратившися домой, Увидавши Белоснежечку: «Бедный цветик полевой». Стихотворение под названием «Белоснежка» было помещено в книге «Любимые сказки в детских стишках» как подпись под картинкой. Объяснение этому феномену исследователи находят в активном развитии и бытовании детского фольклора, полностью удовлетворявшего детские запросы в поэтическом слове. Думается, что есть еще ряд причин, не способствовавших продолжению того, что было так интересно начато А.Шишковым: первая половина XIX в. — это время активного перехода поэтической авторской сказки в детское чтение (А. Пушкин, П. Ершов); переход в детское чтение тех стихов, которые детям не адресовались. Так случилось с поэзией А. Пушкина: «Этим произведениям волею судеб было предназначено сыграть роль моста между величайшим гением России и детьми»; так случилось впоследствии со многими стихотворениями Ф.Тютчева, А.Фета, Н.Некрасова и других поэтов; активно переводится западноевропейская поэзия: И.В.Гёте «Лесной царь» (пер. В.Жуковского), Ф.Шиллер «Перчатка» (пер. В. Жуковского); переводами для детей занимался профессор Московского университета А. Ф. Мерзляков. Стихи Бернса, Беранже, Саади переводил для детей М. И. Михайлов. Вместе с детским фольклором это был крупный массив поэтического чтения, который долгое время не нуждался в пополнении. Одна из причин находится за пределами самой поэзии и заключается в том, что на протяжении первой половины XIX в. не замечено особого старания со стороны издательств заказать, раздобыть, напечатать настоящие детские стихи. Составители хрестоматий для учебного чтения более предпочитали иметь дело с прозаиками. Отсюда становятся ясными сетования В. Белинского и К. Ушинского в связи с тем, какая поэзия предлагается для чтения детям. Тем не менее в первой половине XIX в. жил человек, деятельность которого была целиком посвящена детской литературе. Это поэт, писатель, драматург, издатель Борис Михайлович Федоров (1789—1875). Все, что создавалось им, было весьма далеко от настоящего искусства и подвергалось справедливой критике современников. В. Белинский называл его стихи «варварскими виршами». Но он не прекращал работать и особенно преуспел как продолжатель традиций С. Полоцкого в жанре детских приветствий на все случаи жизни. В 1828 г. вышло назидательное стихотворение «Завтра» (подражание немецкому), которое на долгие годы стало знаковым в поэзии Б.Федорова. Две первые строчки этого произведения сделались пословицей. Таким образом в народе получил признание поэт, гонимый критикой. Завтра! завтра! не сегодня Так ленивцы говорят. Завтра — все я делать рад Хоть в день праздника Господня! А сегодня отдохну. Завтра свой урок начну. Завтра не хочу лениться! Завтра надо потрудиться! Нынче жмурки иль лото; Завтра кончу то и то... Что же представляли собою стихи, перешедшие в детское чтение? Во-первых, они были тематически близки детскому сознанию и детской жизни. Во-вторых, за исключением немногих стихов (А. Майков «Сенокос»; А.Плещеев «Старик») они были отчетливыми в звуковом составе стиха, непритязательными в выборе художественных средств, насыщены действиями, событиями, что благотворно для детского восприятия. Тематика стихотворений, составляющих детское поэтическое чтение на протяжении всего XIX века, достаточно разнообразна, но преобладающей является тема природы. Эта же тема часто звучит в стихах, непосредственно адресованных детям. Поэты по-разному изображают природу. Иногда это объективные картины ее состояния: Кругом пестреет лес зеленый; Уже румянит осень клены, А ельник зелен и тенист; Осинник желтый бьет тревогу; Осыпался с березы лист И, как ковер, устлал дорогу... (А.Майков «Пейзаж», 1853) Иногда — эмоциональное впечатление от общения с природой, или, как называет его исследователь поэзии XIX в. В.Коровин, «пейзаж души». Братцы! Мороз на дворе, Русский, трескучий мороз! Ели блестят в серебре; Эй, берегите свой нос! (Я. Грот «Зимнее веселье», 1845) Здесь в душе поэта, его лирического героя и читателя-ребенка рождается одинаковое чувство радости, веселого, озорного счастья оттого, что изменившаяся природа внесет новые оттенки в течение жизни. Иногда царство природы видится поэту сказочным. Ирреальным богатырем, которому подвластно все, рисует Н.Некрасов Мороза-воеводу, дозором обходящего «владенья свои» («Мороз, Красный нос», 1863—1864). На сказочный характер своего стихотворения «Первое тепло» (1890) указывает К. Случевский: Сказку хочу рассказать вам теперь: Тот, кто согласен поверить, — поверь... В диком лесу, в январе, за костром, Месяцы-братья сидели кругом... Действительно, сюжет этого стихотворения навеян художественным миром славянской сказки о двенадцати месяцах, но не исчерпан им. Стихотворение К. Случевского, как и многие другие стихотворения о природе, имеет познавательный характер. Время тебе, братец Март, выходить, Выйди скорее Весну залучить! В темной земле — там броженье идет, Семечкам глянуть ростками черед. Если нам мер никаких не принять, Семечки будут глубоко страдать!.. Но в детское чтение переходят не только стихи, близкие ребенку своей конкретикой, эмоциональностью, практически необходимые тем, что несут в себе новые знания о мире природы. Стихи Ф. И. Тютчева о природе по-настоящему сложны и философичны. Он «воспринимает природу целостно, как организм, как универсум, как нечто живое, пребывающее в постоянном движении. Природа равна индивидуальности, она есть личность, человеческое существо...»; ей, как и человеку, свойственна «борьба и игра стихийных, светлых и темных сил» Зима недаром злится, Прошла ее пора — Весна в окно стучится И гонит со двора... Но для читателей-детей важна была не философия поэта, а та «предметная конкретность» (В.Коровин), от которой он так тщательно уходил, та лексическая ясность, которою отличаются стихи Ф.Тютчева о природе («Зима недаром злится...», «Весенние воды», «Листья» и др.), та лаконичность и точность в описании картин природы, которые ему свойственны: Песок сыпучий по колени... Мы едем поздно; меркнет день, И сосен по дороге тени Уже в одну слилися тень. Черней и чаще бор глубокий. Какие грустные места!.. Ночь хмурая, как зверь стоокий, Глядит из каждого куста. В стихах, написанных специально для детей или перешедших в Их чтение, звучит тема бережного отношения ко всему живому, охраны естественного существования мира (А. Пчельникова «Птичка», Н.Некрасов «Дедушка Мазай и зайцы», «Соловьи»): Дети ...Там замерзнешь ты зимой Где-нибудь на ветке; А у нас-то! в золотой Будешь жить ты клетке! Птичка О! Не бойтесь: в теплый край Улечу зимою. А в неволе — светлый рай Будет мне тюрьмою... («Птичка», 1859) Но изображение природы в стихах XIX в. никогда не было самоцелью, примитивным любованием и вздохами по поводу ее красоты. Природа — это то, что органично связано с человеком, это две стороны одного мира, взаимозависимых и равноправных одновременно. Как трагическое событие описывает Н. Некрасов приход весны и рощу, в которой не поют соловьи. Пришла, рассказывал ваш дед, Весна, а роща как немая Стоит — гостей залетных нет! Взяла крестьян тоска большая. Человек как существо разумное обязан понять губительный смысл своих бездумных действий, понять с раннего детства. Именно поэтому стихотворение Н.Некрасова «Соловьи» построено как нравоучительный монолог крестьянки, как завет одного поколения другому: беречь природу — это, значит, беречь себя, свою душу: ...Запомнить надобно и вам — Избави Бог тут ставить сети! Ведь надо ж бедным соловьям Дать где-нибудь и отдых, дети... (1870) В этих стихах поэты выступают мастерами создания картин природы. Здесь используется минимум художественных средств: звукопись, сравнения, эпитеты, олицетворение. Но при этом достигается максимум выразительности. «Слыхали ли вы, — звенели капели, — Что больше не будут седые метели Над полем кружить?» — «Слыхали, слыхали!» — И с гор побежали Долины будить... (О. Беляевская «Весенние вести», 1914) Тема детства также является ведущей в поэзии для детей и о детях. Она часто органично связана с другими темами, потому что показывает естественный процесс пребывания ребенка в окружающем мире. Тема детства — тема контрастов, которые, прежде всего, обусловлены экономическим положением той семьи, где растет ребенок, или отсутствием оной вообще. В конце XX в. многие, не зная имени автора, помнили пронзительные строчки: Вечер был; сверкали звезды; На дворе мороз трещал; Шел по улице малютка, Посинел и весь дрожал... (К. Петерсон «Сиротка», 1843) Именно так в XIX в. была продолжена начатая Н. Смирновым и А. Шишковым тема сиротства, нищенства, драматическое звучание которой меняется в заключительной строфе. Финал стиха — это лучик надежды для страдающих: Бог и птичку в поле кормит, И кропит росой цветок. Бесприютного сиротку Также не оставит Бог! Но чем более усложнялось экономическое положение России, чем более активно велись разговоры о необходимости революционных преобразований в стране, стремительно идущей к капитализму, где большинство населения не было удовлетворено результатами крестьянской реформы 1861 г., тем более мрачными становились описания детских страданий (А. Плещеев «Нищие», 1861). Герой стихотворения А. Плещеева мальчик-сирота, измученный тяжелым горем, взывает к помощи не к Богу, а к людям и находит ее не у «жирного господского возницы», а у седого старика с котомкой, такого же нищего, как и он сам. Голодного, видно, не сытый, А только голодный поймет. Надо заметить, что стихов, где раскрыта трагедия детства, не так много в детском чтении. К названным можно добавить «Ожидания» А.Плещеева (1870), «У пруда» И.Сурикова (1877), «Дети нищих» А.Михайлова (А.К.Шеллера, 1875) и др. С одной стороны, реалистическая детская поэзия не хотела уходить от правды жизни, с другой — понимала, что дети даже в малом находят счастье бытия и эти крупицы счастья — основа их существования. В произведениях для маленьких читателей трагическое разрешение конфликта иногда находится за пределами реалистического сюжетного повествования. Грань между жизнью и смертью ребенка одновременно является гранью между реальностью и сказкой, между сущим и воображаемым (Я. Полонский «Из детского альбома», часть III «Не будите эту девочку...»; Л.Трефолев «Девочка со спичками», 1873). Стихотворение Л.Трефолева — это поэтическое переложение сказки X. К. Андерсена, на что указывает сам автор, созданное в стиле традиционной новогодней истории, истории грез, контрастной жестокой трагедийной реальности: ...Перед ней Большая елка очутилась, На елке тысячи огней; Игрушки, разные картинки Сверкают золотом одним... И ручки бедной сиротинки Уж протянулись робко к ним. Уж протянулись робко к ним. Вот будет к празднику обнова: Хотелось куклы ей давно... Но догорела спичка. Снова Пустынно, холодно, темно... Атрибуты сказки, использованные автором стихотворения (явление старушки-бабушки, «всей в лучах», как чудесного персонажа; перенесение героя в иной мир, «где нет ни горя, нет ни зла...»), не только снижают трагедийность конфликта, но и щадят психику восприимчивого читателя, который без дополнительных подробностей понимает, как слаб человек, тем более маленький человек, ребенок, тщетно пытающийся любыми способами победить злой рок. Поэты XIX в., чьи стихи вошли в детское чтение, стараются говорить о детях, как можно меньше подчеркивая их сословные различия. Там же, где социальное происхождение становится темой стиха (А. Круглов «В бабки», 1876; Д. Минаев «В детском кругу», 1885), поэты осуждают сословную спесь как детей, так и взрослых, забывающих о природе детства, калечащих ее естество: ...Карл Иваныч, Старый гувернер, С ребятишками босыми Знаться не велит... И барчук с тоской глубокой Из окна глядит. (А.Круглов «В бабки») В детском поэтическом чтении XIX в. и в стихах, написанных для ребенка, одной из ведущих тем является тема счастливого детства, где детство как период человеческой жизни изображается согласно определению Л.Толстого: «счастливая, счастливая, невозвратимая пора...» — вне зависимости от чего-либо. Счастливы крестьянские дети, потому что «в их жизни так много поэзии слито...» (Н.Некрасов «Крестьянские дети», И.Суриков «Детство», «В ночном»). То же счастье общения с природой, друзьями, игрушками, милыми сердцу взрослыми людьми испытывают и дворянские дети (А. Фет «Мама! глянь-ка из окошка —...», Д. Минаев «Скачет маленький ездок...» и др.). Тема счастливого детства включает в себя мотив памяти детства. Оставаясь в воспоминаниях взрослого человека, «детство сияет, как радуга в небе», на протяжении всей человеческой жизни (И. Никитин «Детство веселое, детские грезы...», 1858). Но в то же время детская поэзия рассматривала детство как пору подготовки к взрослой жизни, как пору приобретения важнейших жизненных навыков (В. Одоевский «Рукодельная песня», 1847; Л. Модзалевский «Кончил дело — гуляй смело», 1864; С.Фруг «Детство», 1888). Чтоб добра себе прибавить, Надо в жизни работать, Все самим уметь направить И другим не докучать... («Рукодельная песня», 1847) Постепенно понимание детского мира проявляется в поэзии примерно в 60-е гг. XIX в., тогда, когда стихи для детей и о детях стали писать не только профессиональные поэты, но даровитые учителя: преподаватель Смольного института, соратник К.Ушинского, Л. Модзалевский, домашняя учительница Э.Эльген и другие. Чаще всего их стихи сочинялись для учеников, им же посвящались, служили добрым уроком воспитанникам (Л. Модзалевский «Приглашение в школу», Э. Эльген «Птичка»). В стихах авторы непосредственно обращались к миру и образу жизни детей, их мыслям, заботам, играм, были в меру назидательны и каждое наставление старались подкрепить положительными примерами: Дети! В школу собирайтесь, — Петушок пропел давно! Попроворней одевайтесь, — Смотрит солнышко в окно!.. (Л. Модзалевский «Приглашение в школу», 1864) Интересна судьба этих стихов. Они вошли в хрестоматии, были положены на музыку, стали любимыми для многих поколений Детей. Но впоследствии забылись. Имена их авторов были заменены другими (в частности, «Приглашение в школу» приписывалось К.Ушинскому). Думается, что именно эти произведения, по-иному представившие детство, сыграли огромную роль в становлении совершенно новой поэзии для детей, явившейся на рубеже XIX— XX вв., и новой детской литературы, в которой дидактика, педагогика уступили место художественности. Ярчайшая особенность этой поэзии — существование в ней детского «Я». Поэзия заговорила от лица ребенка и стала утверждать его право на собственный мир, собственное понимание и осмысление происходящего, поступки, продиктованные не нормой поведения, а детским представлением о ней: Я — полковник краснокожих, Разве я стрелял в прохожих? Я ведь в буйвола стрелял! Ну, и в барышню попал... (М. Моравская «Пленный охотник», 1911) Поэзия обратилась к состоянию детской души: Горько жить мне, очень горько, — Все ушли, и я один... (М. Моравская «Апельсинные корки», 1914) Няня, не горит свеча, И скребутся мыши. Я боюсь того сыча, Для чего он вышит? (А.Ахматова «В детской») В стихах поэтов рубежа веков дано подробное представление о детской жизни, играх, игрушках, забавах и праздниках (М. Моравская «На вербе», Саша Черный «На вербе»). Здесь сохранились приметы времени, традиции, чистота веры, искренность чувств, здесь осуществлено проникновение в психологию ребенка, проявлено умение мыслить на его манер: — Отчего у мамочки На щеках две ямочки? — Отчего у кошки Вместо ручек ножки?.. (Саша Черный «Приставалка», 1912) Поэты научились смотреть на мир глазами ребенка и видеть, что в обоях «в цветочках, и в палочках, и в точках» живет народ С огромными ушами, С гусиными ногами, Смешной такой урод! (П. Соловьева (Allegro) «Больной мальчик», 1910) Поэты научились «убегать» в дальние страны, совсем по-детски мечтать о том, чтобы ...Изо всех дерев земли Сделать дерево одно, — Вот бы высилось оно! (В.Ходасевич «Английская детская песенка», 1917) Поэзия рубежа веков рядом с ребенком так же, как и раньше, изображает взрослых. Но это уже другие взрослые и другое отношение к ним. Они не всегда понимают суть детской жизни, путешествия называют ерундой, читают надоедливую мораль, уходят от детских вопросов и совсем не представляют того, как они выглядят в глазах детей. Интонации детских высказываний о взрослых богато окрашены: здесь и насмешка, и ирония, и превосходство, и хитрость (З.Гиппиус «Девочка», М.Моравская «Пленный охотник», «Беглец»): В детской заперли меня Одного и без огня. Верно, выпустят не скоро... А потом еще укоры: «Ах, как стыдно, ах, как гадко! И зачем тебе рогатка?..» Но и взрослые, в свою очередь, захотели стать другими. Это уже не только мудрые старшие наставники, добрые бабушки, говорящие сказку внуку, или матери, баюкающие малыша. Взрослые посчитали нужным вовлечь детей в решение серьезных вопросов: Может быть, слыхали все вы — и не раз, Что на свете есть поэты? А какие их приметы, Расскажу я вам сейчас... (Саша Черный «Детям», 1920) Взрослые захотели рассказать детям о себе (Саша Черный «В раю»), разделить детскую радость бытия, дать практические советы (Саша Черный «Костер»), понять, что творится в детской душе: Поле сжато, скошен луг, Васильков не видно, Все цветы пропали вдруг — Это все тебе обидно? (С. Городецкий «Дай мне рученьки твои», 1911) В поэзии рубежа веков трудно выделить какие-то темы. Стихи посвящены всеобъемлющей теме детства как самого прекрасного периода в человеческой жизни, «лазурного острова», прелести которого не передать словами: Ах, этот мир и счастье быть на свете Еще не взрослый передаст ли стих? (М.Цветаева «Наши царства», 1910) Почему стало возможным появление такой поэзии? Рубеж веков знаменателен пристальным вниманием к детству. Вспомним большое количество произведений о «маленьких каторжниках», появившихся в преддверии XX в., подчеркнувших проблемы детства, сделавших их социально значимыми. Обостренный взгляд взрослых на мир детства привел к необходимости изменения угла зрения. И на детство вновь начинают смотреть как на самоценный период в человеческой жизни, причем такой угол зрения свойствен всем видам искусства рубежа веков, и не только им. К концу XIX в. относится появление такой науки, как детская психология. Стремительно развивается индустрия игрушек. К теме детства обратились художники (А.Бенуа, З.Серебрякова и др.), педагоги, философы, публицисты. Появляются новые виды книг для детей. В конце XIX в. И.Деркачевым предложена и принята к производству книжка-вырубка. В начале XX в. складывается понятие «детская книга» как явление художественного порядка, что подтверждается деятельностью издательства И. Н. Кнебеля, который привлек к созданию детских книг художников Г.Нарбута, Д.Митрохина, Н.Ульянова. «...Их (книг. — З.Г.) благородный, отмеченный большим художественным вкусом внешний облик», «сочные праздничные цвета безупречно воспроизведенных в них рисунков», первосортная бумага2, на которой они были напечатаны, навсегда запомнились благодарным читателям. В это же время активно занимаются вопросами детского чтения (Н.Румянцев), детской литературы (Н.Чехов), эстетического развития детей (Н.Румянцев, В.Острогорский и др.). Растет число детских библиотек. Печатается критико-библиографический журнал «Новости детской литературы». Организуются выставки, посвященные детству («Искусство в жизни ребенка», 1908 г.; выставка игрушек, организованная художником Н.Бартрамом в Москве в 1910 г.). Это пристальное внимание к детству длится недолго — до революции 1917 г. |