Сухомлинский В.А. Сто советов учителю. Вместо предисловия

• Название: Вместо предисловия
• Дата: 06.11.2021
• Размер: 477.26 Kb.
• Имя файла: Сухомлинский В.А. Сто советов учителю.docx
• Тип: Книга; #264831
• страница: 13 из 26

Ы. КАК ДОБИТЬСЯ, ЧТОБЫ ОТЕЦ И МАТЬ КАК 1ВО<СПИТАТЕЛИ ВЫСТУПАЛИ В ЕДИНСТВЕ

Мы должны заботиться, чтобы у матери и отца было единое представление о том, кого они вместе со школой воспитывают, а отсюда и о -единстве их требований, прежде всего – к самим себе. Добиться того, чтобы отец и мать как воспитатели выступали в единстве – это значит научить мудрости материнской и отцовской любви, гармонии доброты д строгости, ласки и требовательности. С большим тактом, не прикасаясь к личному, зачастую болезненному, мы стремимся предотвратить ошибки родителей в этой самой тонкой сфере духовной жизни. Там, где нет мудрости родительской педагогики, любовь матери и отца уродует детей. Мы па конкретных примерах показываем, какой большой вред приносит детям любовь умиления, любовь деспотическая, любовь откупа.

Любовь умиления – это самое печальное, что можпо себе представить в отношениях родителей и детей. Это инстинктивная, неразумная, иногда – напрашиваются слова – куриная любовь. Мать и отец радуются каждому шагу ребенка, не задумываясь, какой это шаг и к чему он может привести. Ребенок, воспитываемый в духе умиления, не знает, что в человеческом общежитии есть понятия «можно», «нельзя», «надо». Ему кажется, что ему все можно. Он вырастает капризным, нередко болезненным существом, для которого малейшая трудность в жизни становится непосильной тяжестью. Воспитанный в духе умиления – эгоист, как говорится, до мозга костей. Он не знает своего долга перед родителями, не умеет и не хочет трудиться, потому что не замечает людей и не чувствует сердцем, что у тех, кто его окружает, и прежде всего у матери, отца, дедушки, бабушки, есть свои желания, свои потребности, свой духовный мир. Ему кажется, что он приносит радость, счастье родителям уже тем, что он живет на свете, существует.

Предотвратить любовь умиления можно лишь при условии, когда вы будете говорить одновременно и с матерью и с отцом. Речь идет о воспитании родительских чувств, а чувства – очень тонкая вещь. С целью воспитания чувств молодых родителей мы, учителя, приглашаем матерей и отцов дошкольников – наших будущих учеников – не только на занятия педагогической школы, но и на своеобразный практикум. В те дни, когда ученики младших классов (особенно I и II) выполняют коллективную общественно полезную работу, нам помогают молодые отцы и матери. Вместе с нами руководя трудом, они учат детей управлять своими желаниями, подчинять их труду, дисциплине, воле коллектива. Учат детей и благодаря этому учатся сами как воспитатели.

Предостерегайте родителей еще от одной разновидности перазумной, инстинктивной любви. Это любовь деспотическая. Почвой здесь является смесь эгоизма и бескультурья некоторых родителей. К своим детям они относятся, как к вещам: мой стол – где захочу, там и поставлю; моя дочь – что захочу, то и скажу, что придет в голову – то и потребую. Я знал отца, который дошел вот до чего: купил 15-летней дочери, ученице VIII класса, модные туфли и хорошенькое платье. Туфли приказал поставить рядом со столом, за которым девушка готовит уроки, платье повесил здесь же. И предупредил: будут по всем предметам к концу четверти отметки не ниже четверки – надевай платье и туфли. Будет хоть одна тройка – не прикасайся к обновкам.

Есть еще, мой юный друг, в нашем обществе люди, переживающие удовольствие от деспотического упоения властью над другим человеком. Знайте, что борьба с этим явлением очень трудная и сложная. И бороться с ним надо прежде всего нам, педагогам.

Нс допускайте возникновения хотя бы в одной семье обстановки мелочных придирок, упреков, истерических жалоб и обвинений – в такой атмосфере маленький человек ожесточается, и это, на мой взгляд, один из самых страшных ударов по юному сердцу. В лекциях, 'беседах рассказывайте, как мелочность превращает доброго человека в самодура, как самодурство изгоняет то душевное движение, которое в нормальных семьях является источником доброты, разумной сдержанности и уступчивости детей. Это движение души – ласка. Не знающий ласки в детстве становится грубым, бессердечным в годы отрочества и ранней юности.

Вы, наверное, слышали тревожные раздумья родителей: был сын маленьким ребенком – был добрым, сговорчивым, послушным; подрос – стал грубым, своенравным. Почему гак происходит? Как разъяснить и что посоветовать родителям? Я тысячу раз убеждался, что причина этого явления – в неумении пользоваться родительской властью. Вот здесь особенно важно говорить одновременно и с отцом, и с матерью – ведь родительская власть – это и есть сочетание мудрости, единство воли, чувств, желаний матери и отца. Там, где нет слияния мудрости двух взрослых людей, горячо влюбленных в свое творение, власть родителей превращается в произвол. Если только ребенок почувствовал, что мать и отец по-разному смотрят на понятия можно, нельзя, надо – для него самые разумные вещи кажутся насилием, принуждением, попиранием его свободы; вот тогда отцу и матери и приходится удивляться: почему это ребенка невозможно научить жить без шлепков и подзатыльников, без ремешка и палки? Да потому, что умные, необходимые требования ребенок осознает и переживает как злую силу, подавляющую его волю.

Предостерегайте еще против одной разновидности неразумной родительской любви – любви откупа. Есть отцы и матери, искренне убежденные в том, что, обеспечивая все материальные потребности детей, они выполняют свой родительский долг. Ребенок одет, обут, сыт, здоров, у него есть все учебники и наглядные пособия – что же вам еще надо? Материальными затратами, считают такие родители, можно измерить родительскую любовь. В данном случае школа имеет дело с небольшим числом отцов, страдающих нравственно-эмоциональной толстокожестью. По существу, они не знают, что такое родительская любовь. Среди матерей, если они связаны с детьми узами повседневной духовной общности, таких почти нет. Нравственно-эмоциональная толстокожесть, бездушное отношение к своим детям – далеко не всегда результат низкого уровня образования отца. Это результат взгляда на воспитание детей, как на что-то совершенно обособленное, отделенное каменной стеной от общественных обязанностей.

Предупреждение этого порока требует того, чтобы советы родителям, особенно отцам, о воспитании их детей пронизывала красной нитью мысль об общественном долге отца и матери, об их ответственности sa будущее своих детей.

Если в семье, где отец понимает свои обязанности лишь как обеспечение материальных потребностей детей, и мать не стала центром их духовной жизни, детей окружает атмосфера духовной пустоты, убожества. Они живут среди людей и не знают людей – вот что наиболее опасно в таких семьях; детским сердцам незнакомы и недоступны тонкие человеческие чувства, прежде всего ласка, участливость, сострадание, милосердие. Они могут вырасти эмоционально невежественными людьми. По отношению к этим детям воспитательный долг школы особенно велик: они должны пройти в стенах учебно-воспитательного заведения специальную школу воспитания чувств. Это целая проблема теоретической и практической педагогики; к сожалению, этой главы в теории воспитания по существу нет: никто специально не исследует того, как воспитывать чувства, особенно как воспитывать детей, эмоционально нравственный мир которых в силу семейных обстоятельств опустошен, обезличен.

55. КАКОЙ ЖЕ ДОДОНА БЫТЬ ШКОЛА ВОСПИТАНИЯ ЧУВСТВ

Все, о чем здесь будет идти речь,– это совместная работа педагога и родителей. И говорить мы будем не только о воспитании тех детей, которые в семье лишены сердечного, заботливого, душевного отношения родителей, а о нравственно-эмоциональном воспитании всех детей.

Учить ребенка видеть, понимать, чувствовать сердцем людей,– это, пожалуй, наиболее тонко благоухающий цветок в саду, имя которому – воспитание чувств. Наша любовь к детям должна быть такой, чтобы у ребенка пробуждалась чуткость сердца к окружающему икру, ко всем что создает человек, что едужит человеку, и, коней прежде всего к самому человеку. Я твердо убежден, ч воспитанно человеческого благородства в детском серд начинается с очеловечивания его отношения к людя с одухотворения этого отношения чистым, возвышеннь чувством уважения к человеку и прежде всего уважен к матери и отцу.

Дети только что переступили порог школы, стали у* никами. В первые годы школьной жизни исключительн значение имеет связь школы с родителями – подчерк ваю – с обоими родителями, и с матерью, и с отцом. Иил видуальные беседы учителя, директора школы с матеря) и отцами, раздумья, советы – это наша лаборатория в< питания. Мы сообща думаем, что должен делать ребеш в чем должна заключаться его активная деятельность, ч, бы он чувствовал сердцем, что живет среди людей.

Вместе с родителями мы добиваемся того, чтобы шко; ные годы, особенно годы обучешш в начальных класс; были школой сердечности. Самые ценные уроки в эт школе – создание красоты, забота о красивом для че; века. Все, что доставляет ребенку эстетическое наслаж; ние, радость, удовлетворение, имеет чудодейственную ж питывающую силу. Дети создают красоту для семьи, д матери и отца, для других людей.

Осенью у нас проводится Правдник Розы. Это и семе ный, и школьный праздник. Прежде всего семейный. Де не собираются всем коллективом, нет той торжественное' в которой, к сожалению, мало искренних, неподделен детских чувств и много искусственного, не свойст^е^ыс природе ребенка. Наши детские праздники проводя! главным образом в семье, но готовит детей к ним шко.

Осенний праздник Розы – это день, в который кажд ребенок сажает на приусадебном участке родителей i сколько кустов роз. Мы даем ребенку саженцы – возы посади, ухаживай за ними, создавай красоту, принеси ] дость матери, отцу, бабушке, дедушке.

Ребенок сажает розы. Ему часто приходится Hanoi нать: разрыхли землю, полей, береги растение от моро Ой jpe привык к заботам и повседневному труду. До то чтобы труд стал для него радостью,– еще далеко, ой, к далеко. Результат, о котором говорим мы ребенку,– бла ухающий цветок – в его представлении – невообразл далекое будущее. Ребенок еще не умеет терпеливо ждать и стремиться к цели – этому его надо учить, и учить трудом.

Но вот появляется первый бутон, второй, третий. Бутоны раскрываются, блестят на солнце алые, розовые, синие, голубые лепестки. Огоньки радости в детских глазах в эту пору ни с чем не сравнимы. Это не та радость, которую переживает ребенок, получивший что-нибудь в подарок от родителей. Это не радость досуга, отдыха, не радость предвкушения удовольствий поездки на экскурсию. Это радость творения добра для самых дорогих людей – матери, отца, дедушки, бабушки. И это добро трогает, волнует, радует детское сердце как- раз потому, что добро это – красота.

Для меня нет счастья больше, чем видеть сияющие детские глаза в те мгновенья, когда ребенок срезает цветок розы и несет его матери. Глаза ребенка одухотворены в эти мгновенья чистым сиянием человечности. Они озарены глубокой внутренней радостью.

Это один из самых нужных, самых значительных уроков воспитания чувств. Ребенок, переживший первую радость творения красоты для людей, приобретает новое видение красоты. В цветущих ветвях яблони, в созревающих гроздьях винограда, в задумчивых цветах хризантемы он видит воплощение труда, забот, тревог. У него не поднимется рука сломать ветку, сорвать цветок просто так.

Разумеется, мой юный друг, я не идеализирую красоту в каком-то ее абстрактном выражении, красоту «саму по себе». Красота становится могучей воспитывающей силой лишь тогда, когда она одухотворена высокими идеалами, коммунистической человечностью – любовью к людям труда и ненавистью, непримиримостью, нетерпимостью к классовому врагу, к социальной несправедливости, к угнетению человека человеком.

Проходит первый год школьной жизни,дети переходят во II класс, и вот мы е ними закладываем Сад Благодарности. Это – сад для людей, для стариков, которые проработали на земле сорок, пятьдесят, шестьдесят, семьдесят лет, а есть люди, проработавшие и восемьдесят, девяносто лет. Для Сада Благодарности мы берем, как правило, участок заброшенной, неплодородной почвы, превращаем ее в почву высокого плодородия, высаживаем виноград, яблони, груши, сливы. Нелегкий это труд – бывает, надо перенести десятки тонн плодородного ила, чтобы в земле пробудился источник жизни. Но этот труд одухотворен высокой целью: мы приносим радость людям. Радости этого труда пи с чем не сравнимы и не сопоставимы.

В Саду Благодарности созревают первые плоды, дети приглашают в сад уважаемых своих односельчан – дедов своих и прадедов. В уважении к старости наиболее ярко проявляется уважение к человеку. Неуважение, а тем более равнодушие к старости жестоко мстит обществу – бессердечностью, злом, душевной пустотой, преступностью.

Дорогой мой юный друг, направьте своего питомца по той тропинке нравственного развития, где труд одухотворен благородством, и вы увидите, что мгновенье, когда он сорвет плоды в Саду Благодарности и поднесет человеку, полстолетия проработавшему на земле,– это мгновенье оставит неизгладимый след в его душе – он как бы поднимается на первую вершину в своем нравственном развитии.

Переживая бескорыстную радость творения добра, ребенок приобретает драгоценное богатство души: оп чувствует сердцем, когда и где товарищу, другу, любому человеку, живущему рядом, надо помочь. Ребенок, испытывающий потребность делать добро, испытывающий потребность в человеке,– а об этой потребности писал Маркс как. о величайшем духовном богатстве свободного человека 8,– становится очень зорким, восприимчивым, чутким к окружающему миру, к людям, к поступкам, событиям, взаимоотношениям между людьми.

5в. ЧТО ДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ДЕТЯМ ХОТЕЛОСЬ ХОРОШО УЧИТЬСЯ

Я твердо убежден, что самым сильным, самым могучим стимулом, побуждающим ребенка к сознательному, усидчивому умственному труду, является очеловечивание его умственного труда, облагораживание его желанием принести радость дорогим родным людям – маме, папе. Сердечный, отзывчивый ребенок чувствует зло там, где, казалось бы с первого взгляда, и нет дурного поступка. «Я должен учиться хорошо,– сказал мне однажды Коля, ученик IV класса,– у мамы больное сердце». Ребенок чувствует, что если в его табеле появится плохая отметка, сердце матери будет огорчено. Ему хочется, чтобы мать была спокойной. Он знает, что своим трудом может успокоить сердце матери, пе беспокоить ее.

Если вы хотите, чтобы ребенку хотелось хорошо учиться и этим он стремился приносить радость матери и отцу, берегите, лелейте, развивайте у него чувство гордости труженика. Это значит, что ребенок должен видеть, переживать свои успехи в учении. Не допускайте, чтобы дитя переживало безысходную горечь отставания, какой-то своей неполноценности. Оптимизм, вера ребенка в свои силы – это та прочная нить, которая связывает школу и семью; это магнит, притягивающий мать и отца к школе. Разрушено оптимистическое мировосприятие ребенка – значит, между школой и семьей воздвигнута каменная стена.

Для сохранения этого огонька оптимизма очень важно, чтобы мать и отец, образно говоря, стояли у колыбели детских знаний, непосредственно участвовали в обучении ребенка, радовались вместе с ним его успехам, близко к сердцу принимали его удачи и огорчения. Материнская педагогика – это не только воспитание, но и обучение. За два года до начала школьного обучения у нас начинается целенаправленная, детально спланированная совместная работа школы и родителей, имеющая целью дать детям элементарные знания грамоты и арифметики. Один раз (а за полгода до начала занятий в школе – два раза) в неделю будущие ученики приходят в школу. С детьми занимается педагог, который будет учить их в начальных классах. Дети учат азбуку, учатся читать, решают задачи. Конечно, один час в неделю ничего не дал бы, если бы обучение не продолжалось в семье. На занятиях родительской школы мы учим матерей и отцов, дедушек и бабушек, как обучать детей грамоте и арифметике. Выработались интересные приемы домашней материнской дидактики. В их основе – живой интерес ребенка к знаниям, книге; сочетание игры с целенаправленным умственным трудом; постоянное духовное общение детей с родителями. Для обучения грамоте и арифметике старшие школьники изготовляют специальные наглядные пособия. Поступая в первый класс, наши дети умеют читать и считать, это в значительной мере облегчает дальнейшее учение, делает интересным умственный труд. Но дело не только в этом. Подготовка к школе духовно сближает детей и родителей. Мать и отец, принимая близко к сердцу успехи и неудачи ребенка, постигают тонкую науку уважения детского желания быть хорошим. Вместе с тем дошкольное обучение предостерегает родителей от неправильной мысли о том, что если «хорошо нажать», ребенок будет учиться на «5» и «4». Мы стремимся к тому, чтобы отец и мать понимали: оценка успеваемости не выражает оценку нравственности. Нарушение этого наносит глубокие травмы ребенку, иногда калечит его душу. Отождествление оценок по предметам и нравственного облика является результатом бездумной погони за кажущимся показателем благополучия – цифрой. Мы считаем недопустимым сводить все и прямолинейному выводу; хорошие оценки – хороший ребенок; оценки «не те, что надо» – значит и ученик «не дотянул до уровня», В этом странном, педагогически неграмотном взгляде исчезает человек как гармоническое единство многообразных черт, качеств, способностей, наклонностей.

Этот взгляд, к сожалению, проник во многие семьи, в общественную жизнь. Я не могу без возмущения слушать и читать многочисленные статьи, в которых красной нитью проводится идея: тройка – это слабые, никудышние знания. Пора твердо сказать самим себе, уважаемые товарищи педагоги: тройка – это характеристика совершенно удовлетворительных знаний. Кстати, если у всех учителей будет правильный взгляд на эти вещи, исчезнет очковтирательство – неудовлетворительные знания не будут оцениваться тройкой, как это, к сожалению, бывает во многих случаях. И родители не будут требовать от своих детей невозможного: ведь не у всех одинаковые способности, одному легко учиться на «5», «4», а для другого и оценка «3» – большой успех. Особенно важно это помнить сейчас, когда мы стоим на пороге осуществления всеобщего среднего образования.