Дергачев В. А., Вардомский Л. Б.. Введение актуальность изучения учебной дисциплины
 Скачать 8.82 Mb.
|
|
Конкурентоспособность государства Мировая экономика развивается как единое целое, вне которого не может успешно существовать ни одно государство. Как свидетельствует исторический опыт, замкнутость общества и экономики ведет к еще большей отсталости. Однако, как показало «шоковое» присоединение к мировому хозяйству постсоветского пространства, существует другая опасность. Чрезмерная открытость при отсутствии регулирующих механизмов приводит к экономическому спаду и падению уровня и качества жизни. В современном мире конкурентоспособность экономики определяется внутренними и внешними факторами. Здесь не достаточно предоставление только преференций для привлечения иностранного капитала в отечественное производство. Необходимо создание конкурентоспособности региональных условий хозяйствования, учитывающей конъюнктуру мирового рынка. Конкурентоспособность государства является системным интегральным показателем, отражающим способность нации достигать и поддерживать высокие темпы социально-экономического роста, обеспечивающие высокий уровень и качество жизни. Здесь особое место занимают не только товары и услуги, но и система общественных ценностей (человеческий капитал), включая науку и образование. Это особенно актуально для государств, где полностью дегра- дированы наукоемкие сегменты экономики и отпала потребность в подготовке высокоинтеллектуальных специалистов, особенно в области инженерных наук. Примитивный рынок труда не стимулирует стремления молодежи к качественному образованию. В условиях либерализации международных экономических отношений, включая валютно-финансовые рынки и торговлю, важное значение приобретает региональная конкурентоспособность. Методология регионалистики уделяет особое внимание конкурентоспособности региональных (национальных) условий хозяйствования в условиях открытости к внешним рынкам. Если в советской экономической науке выделялись два направления специализации ученых — на отечественной и зарубежной экономике, то в настоящее время невозможно дать прогноз или тенденции развития региона страны без учета не только внутренних, но и внешних факторов. Известные советские теории территориально-производственных комплексов и энерго-производственных циклов, исходящих только из эффективности производства и технологии из данного вида отечественного сырья и энергии, сегодня потеряли свою актуальность, поскольку не учитывают реалии мирового рынка. На Копенгагенском саммите Евросоюза были поставлены следующие обязательные условия для вступления в Сообщество: демократизация общественных отношений, создание рыночной экономики и конкурентоспособность государства. В глобальной конкуренции на первое место выходит экономика, основанная на знании. Качество человеческого капитала ставится в центре государственной политики. Когда экономическая наука прогнозирует то, чего нет, и не может предсказать то, что будет, это свидетельствует об отсутствии европейского мышления и игнорирования междисциплинарного подхода к анализу сложных процессов. Процессы глобализации усилили роль региональных факторов в общественном развитии. Поэтому важной составляющей конкурентоспособности государства является использование возможностей регионального развития. Если государство декларирует стратегическую цель на европейскую интеграцию, регионы страны должны соответствовать принципам европейского регионализма. Выделяются три мировых центра по изучению конкурентоспособных преимуществ наций. Институт стратегии и конкурентоспособности при Гарвардском университете был создан профессором Майклом Портером. Ученый также является одним из идеологов проведения Всемирного экономического форума в Давосе, который публикует ежегодно Глобальный доклад о конкурентоспособности. Швейцарский институт развития менеджмента (Лозанна) выпускает Мировой ежегодник конкурентоспособности. Методики определения конкурентоспособности включают несколько сотен показателей и экспертных оценок, включая экономические показатели, показатели эффективности правительства и государственного управления, эффективности бизнеса и состояния инфраструктуры. Здесь особое место занимает оценка политической воли руководства страны, ее способность мобилизовать граждан на проведение необходимых реформ. Информационно-коммуникационная революция привела к доминированию «мягкой» инфраструктуры над «твердой». Наличие возможностей генерирования, хранения и передачи знаний и информации становится важнее «твердой» инфраструктуры (дороги, порты и т.п.). Прямые иностранные инвестиции идут не к буревестникам демократии с дешевой рабочей силой, а в страны с устойчивой властью и стратегией развития. Не случайно на первое место по привлечению ПИИ вышел коммунистический Китай. Исследовательский и издательский проект Всемирного экономического форума, действующий уже более 20 лет, предложил методику определения конкурентоспособности стран мира с точки зрения перспектив среднесрочного экономического роста. На основе межстранового сопоставительного анализа и статистической обработки больших массивов информации рассчитывается Индекс глобальной конкурентоспособности. С его помощью удается определить секрет успеха — оценить эффективность различного рода правительственных и корпоративных программ. С 2006 г. индекс стал рассматриваться как основной показатель для сравнительной оценки конкурентоспособности различных стран мира. В соответствии с неоклассической теорией экономического роста при определении индекса конкурентоспособности учитываются следующие факторы:
Каждый из факторов обобщает большое число, примерно от 20 до 30 исходных показателей. Всего в методике оценки конкурентоспособности учитываются 194 показателя. Фактор открытости к внешнему рынку отражает степень мирохозяйственной интегрированности страны, политику обменного курса, тарифы и скрытые экспортно-импортные барьеры, прямые иностранные капиталовложения. При этом учитывается открытость для цивилизованных экономических связей и существующие ограничения для «теневого» оборота и проникновения контрабандных товаров, фильтрующие функции государственных границ. Фактор «правительство» включает показатели, отражающие уровень государственного вмешательства, уровень компетентности правительства (квалификация персонала, общеобразовательный уровень культуры, эффективность расходов правительства, лоббирование, степень политического давления и др.), налоговую и фискальную политику. Валютно-финансовый фактор отражает степень интегрированности в мировую финансовую систему, частичную и полную конвертируемость национальных валют. Технологический фактор включает показатели научно-технического прогресса, инновационной политики, исходные условия и эффективность использования новых технологий, распространение высшего образования, рост числа терминалов Интернета, рейтинг научноисследовательских институтов и ученых, численность и качество инженерных кадров. В свою очередь, заимствование иностранных технологий включает показатели пользования международной телефонной связью, защита интеллектуальной собственности, использование технологии по лицензиям, трансферт технологии через зарубежные инвестиции, способность абсорбировать новые технологии. Особенно велики требования к показателям, отражающим уровень развития социально-производственной инфраструктуры, обеспечивающей качество жизни и производственную деятельность. Фактор менеджмента включает показатели, отражающие управленческий опыт. Особенно важен этот фактор для стран с переходной экономикой, где утрачены местные традиции предпринимательской деятельности. Фактор трудовых ресурсов отражает характеристику рабочей силы и ее образовательный уровень, трудовое законодательство, влияние трудовых коллективов на оплату труда, использование труда женщин, пенсионеров и подростков, пособия по безработице и их влияние на оплату труда, качество обучения в начальной и средней школе, эффективность социальных программ, численность трудовых ресурсов, квалификацию и производительность. Фактор институциональной среды сопоставляет страны по степени надежности правовых и общественных институтов, включая гарантии исполняемости законов и защиту прав собственника. Необходимо иметь в виду, что важность одних и тех же факторов для развития стран, находящихся на разных стадиях экономического развития, будет различна. В наименее развитых странах особое значение для роста конкурентоспособности будут иметь такие факторы как борьба с неграмотностью и создание базовой инфраструктуры. В более развитых экономиках ключевую роль начинают играть факторы организации бизнеса и технологической восприимчивости. В конце 1990-х годов в мире лидировали ранжированные по индексу конкурентоспособности малые страны с открытой экономикой: Сингапур и Гонконг. Почетное третье место по интегральному показателю занимали США, лидирующие среди крупных высокоразвитых стран и занимающие первое место в мире по индексам технологии и менеджменту. В Докладе Всемирного экономического форума, опубликованном в 2008 г., по индексу конкурентоспособности в мире лидировали такие страны, как США, Швейцария, Швеция, Дания, Сингапур, Финляндия и Германия. На 43-м месте оказалась Индия, на 54-м — Китай, на 56-м — Казахстан. Россия в этом рейтинге заняла 63-е место, Азербайджан — 64-е, Украина — 78-е. Остальные страны СНГ располагались на местах ниже 80. Среди постсоветских стран самые высокие значения индекса были у стран Балтии (Эстония, Латвия, Литва), но в результате мирового финансового кризиса они оказались на грани дефолта. В Восточной Европе произошло ухудшение качества властной элиты, избираемой демократическим путем. Для местных политиков «бизнес на государственных ресурсах» стал самым прибыльным занятием. Низкое качество политической элиты снижает конкурентоспособность государства. Коррупция, лоббирование, политическое давление в бизнесе, высокие ставки налога и бегство от налогов, неэффективность обеспечения личной безопасности и отсутствие надежных гарантий осуществления коммерческих контактов усиливают негативные тенденции, замедляют экономический рост и затрудняют приток иностранных инвестиций. Благоприятный инвестиционный климат в современном мире измеряется не только льготным налоговым режимом, а созданием конкурентоспособности региональных условий хозяйствования за счет сочетания множества факторов, обеспечивающих геоэкономическую ренту (получения сверхприбыли). В условиях глобализации появилась неконкурентоспособность нового типа — инвестиционная непривлекательность и усилилась роль природного фактора в общественном разделении труда. Особое значение для привлечения инвестиций приобрели показатели эффективности территории. Известные со времен французского географа и историка Элизе Реклю (1830—1905) географические представления расширил известный академик-математик Никита Моисеев (1917—2000) в труде «Агония России». Эффективная территория государства включает географическое пространство без экстремальных условий для жизни людей. (Непригодными считаются климатические зоны, где среднегодовая температура ниже двух градусов мороза, а высота над уровнем моря свыше 2000 м.) В России лишь треть территории (5,5 млн км2) отвечает этому критерию. По площади, удовлетворяющей этому показателю, самое протяженное в мире государство занимает лишь пятое место после Бразилии, США, Австралии и Китая. Россия — не только самая протяженная, но и самая холодная страна мира. Это своеобразная Чукотка геоэкономического пространства Земли, где создание производства требует больших затрат на единицу продукции. В условиях глобализации усиливается роль региональных условий экономического развития. Намерения государства привлечь иностранные инвестиции должны подкрепляться созданием благоприятных условий хозяйствования в данном месте. Казалось бы, эта простая истина легко реализуема на практике. Однако опыт постсоветских стран показал, что их представления о требованиях к открытой экономике часто не совпадают с зарубежными инвесторами. Существует глубокое заблуждение, что стоит только принять законодательный акт, обеспечивающий преференциальный режим для иностранных инвесторов, и успех обеспечен. Ряд восточноевропейских стран принял самые либеральные для открытой экономики законы, однако это не привело к крупномасштабному притоку капитала. Маркетинг рынка региональных условий хозяйствования требует знаний привлекательности тех или иных факторов и условий, которые могут побудить потенциальных инвесторов связать свою деятельность с конкретной территорией. Вполне очевидно, что основные стимулы для отечественного инвестора могут иметь второстепенное значение для иностранного. Маркетинг рынка свидетельствует о зависимости стимулов и побудительных мотивов от социокультурных различий. Так, например, для отечественных предприятий наличие в регионе инфраструктуры может иметь стимулирующее значение для осуществления капиталовложений, а для иностранной фирмы такой «стимул» является не более чем обязательным предварительным условием. Для иностранного инвестора важен не уровень, а качество инфраструктуры. При выполнении предварительных условий, обусловленных качеством инфраструктуры и преференциальным режимом, главным стимулом или мотивацией для зарубежных инвесторов является реальная возможность получения прямого выхода на внутренний рынок страны помещения капитала. Постсоветские страны являются важным территориальным резервом развития международного бизнеса. Потенциальная привлекательность этого рынка обусловлена значительным количеством потребителей разнообразной продукции, существенным технологическим и структурным отрывом западного промышленного производства от отечественного, что увеличивает емкость рынка. Отечественные потребители, обладающие современными потребностями и вкусами, не могут быть удовлетворены технологически отсталым производством. Требуется соответствие между количественным ростом производства и улучшением качества и технического разнообразия продукции. Важным условием хозяйствования является доступ иностранных инвесторов к местным ресурсам. Здесь вновь особое внимание уделяется не их наличию и количеству, а прежде всего качеству и технологическому уровню и соответствию стандартов, предъявляемых к ним искушенными зарубежными фирмами. Так, например, при создании ресторанов и кафе быстрого обслуживания фирмы Макдональдс в восточноевропейских странах серьезной проблемой стала невозможность обеспечить высокое качество выращиваемого здесь картофеля. В результате потребовалось внедрение новых сортов и технологий, на что ушло много времени и средств. Следует особо рассмотреть влияние преференциального режима на региональные условия хозяйствования. Уровень финансовых и других стимулов, обеспечиваемый государством, сыграл большую роль в привлечении инвесторов. Вскоре после падения «железного занавеса» в ряде бывших социалистических стран число поощрений для прямых инвестиций (включая налоговые льготы, субсидии, освобождение импорта от пошлин, частично беспошлинный экспорт) настолько возросло, что они потеряли свое стимулирующее значение. Естественно, страна может предоставить еще большие льготы, чем сложились на мировом рынке, однако это может стать обременительным для нее в финансовом отношении, что поставит под вопрос общую экономическую целесообразность преференций. На мировом рынке существует усредненный подход и к материальным условиям регионального хозяйствования: сети телекоммуникаций, социально-производственной инфраструктуре, снабжению водой и электроэнергией, наличию международных аэропортов и условий качества жизни. То, что раньше рассматривалось как сравнительное преимущество, теперь считается одним из непременных исходных условий. Отдельные регионы могут предоставлять более комфортные условия или за более низкую цену, но все они обязаны обеспечить стандартный набор льгот и преимуществ. Унификация материальных условий и экономических преференций на мировом рынке привела к тому, что они из предоставляемых преимуществ превратились в предварительные условия для принятия решений о возможностях инвестирования. В современном мире низкие издержки на рабочую силу являются одной из важных причин для притока зарубежного капитала. В этой связи наличие дешевой высококвалифицированной рабочей силы в принимающей стране — важная предпосылка для притока капиталовложений. Расходы на перевод капитала и технологий остаются без изменений и не зависят от геоэкономических условий. Таким образом, не местоположение, а стоимость рабочей силы имеет определенные преимущества. Здесь следует обратить внимание на то обстоятельство, что мировой рынок труда перенасыщен. Кроме того, страны Азиатско-Тихоокеанского региона смогли создать местные условия хозяйствования при исключительно дешевой рабочей силе, поэтому Восточная Европа не может здесь составить конкуренции. Главными факторами, определяющими инвестиционный климат и региональные условия хозяйствования, являются:
С учетом этих факторов рассмотрим региональные особенности распределения прямых иностранных инвестиций (ПИИ), которые в условиях глобализации стали главным локомотивом развития мировой экономики. По данным английского журнала «The Economist» за период 1986— 1997 гг. общая сумма прямых иностранных инвестиций увеличилась с 0,7 до 2,7 трлн долл., тогда как в предыдущее десятилетие — всего лишь с 0,3 до 0,7 трлн долл. За 1997—2007 гг. сумма ПИИ увеличилась до 7,7 трлн долл. В 1980—1990 гг. центр тяжести размещения ПИИ находился в развитых странах, а также в Китае. Но затем ситуация стала меняться. За 2000—2005 гг. доля развитых стран в притоке ПИИ сократилась с 80 до 57%, а развивающихся стран увеличилась — с 19 до 38%. Возросла также доля стран СНГ и Юго-Восточной Европы с 1 до 4%. В 2007 г. около 47% мировых ПИИ было сосредоточено в ЕС. Далее шли США, на которые пришлось 10,8% мировых ПИИ, и Китай, который в 2007 г. привлек 78 млрд долл., или около 9% мирового импорта инвестиций. Увеличение притока ПИИ в развивающиеся страны, но далеко не во все, связано с существенно более низкими в них зарплатами и социальными отчислениями. Это делает для ТНК весьма рентабельным перенос в эти страны сборочных производств и производств, не требующих высококвалифицированного труда. Вопрос об экономической политике по улучшению региональных условий хозяйствования является достаточно сложным. Как найти идеальное соотношение между предоставляемыми преимуществами, приемлемыми с точки зрения вкладчика капитала, и сведением к минимуму местных и государственных издержек, выражающихся в потере дохода? Указанное соотношение останется теоретическим, если не рассматривать конкретную территорию. Эффективность мер стимулирования с помощью налоговых и финансовых льгот зависит от места и социального времени. Мирохозяйственная интеграция характеризуется разнообразием форм, успешное использование которых зависит от государственной стратегии. Слепое заимствование зарубежного опыта не приносит позитивных результатов. Среди современных форм мирохозяйственной интеграции, наиболее часто используемых в целях регионального развития, выделяются:
Эффективность той или иной формы зависит от конкретных условий. Оказавшись в ином социокультурном пространстве, самая эффективная форма может не дать ожидаемого результата. Особенно актуальным является активизация внешнеэкономической деятельности регионов. Самостоятельный и неподготовленный выход регионов на мировые рынки может обернуться существенными экономическими потерями для государства. Несогласованные действия регионов нередко ухудшают общую внешнюю конъюнктуру и могут нанести непоправимый ущерб отечественным экспортерам и импортерам. Необходима разработка нормативно-правовых актов, разграничивающих полномочия, права и обязанности между государством и региональными субъектами. Xотя ведущей формой внешнеэкономических связей регионов остается торговля, возрастает роль других форм международного сотрудничества — создание свободных экономических зон и предприятий с иностранным капиталом, лизинг, перевозка грузов, туризм и т.д. Либерализация торговли оказывает неоднозначное влияние на развитие регионов. Как правило, выигрывают регионы — экспортеры конкурентоспособной продукции, пользующейся устойчивым спросом на мировых рынках, а также крупные торгово-посреднические центры. Однако полная либерализация внешней торговли создает серьезную угрозу для отечественных производителей и внутреннего рынка. Многие отрасли и производства в условиях открытой экономики не выдерживают внешней конкуренции. Непродуманный экспорт и импорт ослабляет межрегиональную торговлю, усиливает дезинтеграцию экономического пространства страны. Большие надежды в региональном развитии многих странах были связаны с созданием свободных экономических зон. Но и эта форма мирохозяйственной интеграции не стала локомотивом открытой экономики в Восточной Европе. Во-первых, в условиях высокой нормы прибыли торгового капитала их создание стало неэффективным. Кроме того, западные эксперты делали акцент на создание «точечных» экспортно-промышленных зон, куда можно было бы беспошлинно ввозить комплектующие и использовать местные квалифицированные и относительно дешевые трудовые ресурсы. Ныне в большинстве постсоветских стран не могут гарантировать создание качественной производственной инфраструктуры, включая бесперебойное снабжение электроэнергией и другими ресурсами. Во-вторых, лидером создания экспортно-промышленных зон стал Азиатско-Тихоокеанский регион, где удалось создать конкурентоспособные региональные условия хозяйствования. Геоэкономическая рента Рубежная энергетика многомерного коммуникационного пространства может служить стратегическим ресурсом материального развития или духовного возрождения или в условиях утраты контактных функций привести к разрушению социума. Таким образом, рубежная энергетика создает такие геоэкономические дихотомии, как постиндустриализация и деиндустриализация, экономический рост и падение. Познать различия от мест к месту в реальном многомерном пространстве возможно на основе целостного образа, через чувство целого, не сводимого к сумме его частей (факультативных параметров). Идеологические ограничения советской науки не позволяли в полной мере использовать эмпирический подход к изучению объектов реального географического пространства, основанного на «пограничном» восприятии мысли и чувства, ума и сердца. Исключительный рационализм приводил к тупиковым административным решениям региональных социально-экономических проблем. Уникальное экономико-географическое положение теряло свои преимущества из-за некомпетентности власти, несовершенства территориально-административного устройства, где приоритет принадлежал партийному и производственному принципам. Противоречивые процессы глобализации и регионализации вызвали необходимость рассматривать мировое хозяйство как многомерное пространство. С одной стороны, глобализация усиливает тенденции конвергенции, ведущие к формированию единого экономического пространства. С другой стороны, регионализация приводит к созданию локализованных экономических пространств, в крайнем случае, к автаркии больших пространств. В результате появилась тенденция создания трансграничных регионов и полюсов, устраняющих помехи в деловом сотрудничестве, возникающие на социокультурных, экономических и информационных границах. Появились субрегиональные объединения, страны-участницы которых уже входят в другие экономические пространства. Таким образом, создалось стратифицированное многомерное пространство мирового хозяйства, рубежная энергетика которого образует геоэкономическую ренту. Понятие «рента» имеет позднелатинские, французские и немецкие корни происхождения, в переводе на русский язык означает «отданная назад, возвращенная». Рента — вид дохода, не связанного с предпринимательской деятельностью, регулярно получаемого с капитала, земли и имущества. Различается абсолютная, дифференциальная и монопольная земельная рента. Монопольная рента образуется при продаже определенных видов продуктов по монопольной цене, превышающей их стоимость. В силу ограниченности земельных участков, на которых возникают особо благоприятные условия для производства редких товаров (например, чая, табака, кофе), и наличия большого спроса на эти товары возникает возможность их продажи на рынке по ценам, превышающим их стоимость в течение более или менее длительного времени. Источником монопольной ренты является часть прибавочной стоимости, создаваемая наемным трудом и присваиваемая земельным собственником в результате ее перераспределения. Геоэкономическая рента — основной источник мирового дохода и системной прибыли в многомерном коммуникационном пространстве. Данная рента образуется на основе высокой рубежной энергетики (функций мест) и за счет неоднородного социального времени (постиндустриальные и развивающиеся страны). В индустриальную эпоху в качестве разновидности форм земельной ренты можно было говорить о столичной ренте и ренте портовых (вольных) городов. Эти формы земельной ренты как бы фиксированы в географическом пространстве и обусловлены в первую очередь экономико-географическим положением. В постиндустриальную информационную эпоху особенно начали выделяться так называемые мировые города, расположенные на рубежах многомерного коммуникационного пространства, создающих высокую энергетику не только обращения торгового, промышленного и финансового капитала, но и обращения информации, знаний и идей. Поэтому приоритетное развитие стали получать центры, не обязательно обладающие выгодным положением в реальном географическом пространстве (например, на берегах великих рек и океанов), а расположенные на пересечении множества пространств (политического, экономического, финансового, информационного и т.д.). Даже виртуальное пространство Интернета пересекается с реальным географическим в точках, где размещены провайдеры или так называемые шельфовые компании. В качестве полюсов глобализации выступают мировые города (киберпорты), такие как Нью-Йорк, Чикаго, Сан-Франциско, Париж, Лондон, Франкфурт-на-Майне, Токио, Гонконг, Сингапур и др. Эти полюса глобализации финансов, менеджмента и технологических инноваций аккумулируют прямые иностранные инвестиции и притягивают высококвалифицированные кадры. Основные сверхдоходы (ренту граничной энергетики) получают мировые полюса (мегалополисы), расположенные на рубежах многомерного коммуникационного пространства. Таким образом, например, образуется столичная граничная рента Москвы за счет посреднических функций в экспорте преимущественно ресурсов из других регионов при ограниченном собственном экспортном потенциале, встречными потоками заемных капиталов, высокой инновационной привлекательностью и благоприятным инвестиционным климатом. Утратив функции столицы Советского Союза и мировой социалистической системы, Москва превратилась в главный плацдарм западных компаний и банков для проникновения на постсоветское пространство, его крупнейший коммуникационный узел и внешнеторговые ворота. Москва реально является центром межцивилизационного диалога для социокультурного пространства русского языка и культуры. Мировые полюса развития и депрессивные макрорегионы В начале XXI столетия сформировалось три мировых полюса (макрорегиона) экономического и технологического развития — Североамериканский (НАФТА), Западноевропейский (ЕС) и Азиатско- Тихоокеанский (Восточно-Азиатский). Абсолютной экономической мощью обладают Соединенные Штаты, значительно опережающие Японию, занимающую второе место в мире по макроэкономическим показателям. В Западной Европе лидирует объединенная Германия. В Азиатско-Тихоокеанском регионе динамично развивается Китай, который по прогнозам экспертов в будущем станет второй мировой державой. По данным международной статистики, глобальная экономика вступила в третье тысячелетие с крупнейшими центрами силы, на которые пришлось свыше половины мирового ВВП, рассчитанного на основе официальных обменных курсов и паритетов покупательной способности национальных валют. Каждый из трех полюсов экономического и технологического развития имеет разную идеологию формирования. Североамериканский ареал (прежде всего Соединенные Штаты и Канада) является образцом свободного предпринимательства, Западноевропейский (Европейский Союз) — примером экономической интеграции в границах единой цивилизации, а Азиатско-Тихоокеанский демонстрирует умелое использование западных технологий в сочетании с местными социокультурными традициями. Между этими пространствами-лидерами идет постоянный цивилизационный диалог, основанный на рубежной энергетике многомерного пространства. В качестве его материальных трансляторов выступают транспортные коммуникации и свободные экономические зоны. Геоэкономические полюса не всегда совпадают с геополитическими. В военно-политическом отношении Западная Европа не является мировым полюсом (90% мощи НАТО приходится на США), в то же время Россия сохраняет позиции второй мировой ядерной державы. Поляризация характерна для мирового финансового пространства. Около половины объема капитализации мирового фондового рынка приходится на долю 25 крупных городов. Более половины мировых валютных операций осуществляется в Лондоне, Нью-Йорке и Токио. При биполярной системе мирового порядка в качестве мировых полюсов выступали две сверхдержавы (США и Советский Союз). Сверхдержава — государство-лидер, обладающее военной и экономической мощью и несущее ответственность за безопасность группы стран. После распада Советского Союза Соединенные Штаты превратились в рядовую великую державу, хотя американская администрация проявляет озабоченность поисками враждебной альтернативы своей прошлой сверхдержавности, например «осей зла», и пытается путем наращивания военной мощи навязывать миру политические решения и компенсировать убывающее экономическое влияние. Соединенные Штаты Америки являлись в недавнем прошлом самой большой экономикой мира. Однако во второй половине двадцатого столетия доля США сократилась в населении Земли с 6 до 5%, а в мировом ВВП — с 31 до 21% и стала сопоставима с Европейским Союзом (20%). США уступили мировое лидерство по объему экспорта товаров и услуг (10% мирового объема экспорта в 2007 г. против 40% ЕС). Будущий мировой полюс Китай уже является великой державой по своим географическим и демографическим параметрам и важным региональным центром влияния. Доля Китая в мировом населении сохранилась на уровне 21%, тогда как удельный вес страны в мировом ВВП вырос с 3% в 1980 г. до 10% в 2007 г. Доля Китая в мировом экспорте достигла 7%. Наращивание экономической мощи осуществляется не только за счет внутренних ресурсов, но и путем формирования «Большого Китая». Сянган (Гонконг) и Аомынь уже воссоединились с Китаем, а Тайвань стал одним из главных инвесторов и торговых партнеров. Существенную роль в формировании «Большого Китая» играет китайская диаспора (хуацяо), контролирующая многие финансовые и торговые процессы в ЮгоВосточной Азии. Китай вышел на четвертое место в мире по расходам на оборону после США, России и Японии. В отдаленной перспективе на роль значительных полюсов мироустройства могут претендовать Индия и Бразилия. Депрессивные макрорегионы (ареалы). Наряду с формирующимися полюсами экономического и технологического развития в мире образуются экономические пустыни, характеризующиеся упадком деловой активности, безработицей, сокращением производства и демографической депопуляцией. Проявляются реальные тенденции социальной и экономической маргинализации в разных регионах Земли. На этой мировой периферии возникают полюса криминальной экономики. Экономические пустыни появляются как результат военной агрессии, этнонациональных и этноконфессиональных конфликтов (Афганистан, Сомали, Руанда). Крупнейшим макрорегионом депрессивного развития является Черная Африка. После распада Советского Союза здесь изменилась геополитическая обстановка. Еще в недалеком прошлом Черная Африка была поделена между сверхдержавами на зоны влияния. СССР оказывал военную и экономическую помощь местным режимам в строительстве «социализма» только за политическую лояльность. Причем определить политическую ориентацию африканских стран было элементарно просто. Страны, бедные полезными ископаемыми и со слабо развитым хозяйством, ориентировались, как правило, на социализм. И, наоборот, страны с относительно развитой экономикой и богатыми природными ресурсами шли по пути капитализма. Когда противостояние двух политических и экономических систем закончилось, нарушилась относительная стабильность на африканском континенте. Если раньше за политическую ориентацию сверхдержавы оказывали существенную и зачастую безвозмездную помощь, развращавшую местную власть, то теперь в этом исчезла необходимость. В Черной Африке сложилась драматическая социально-экономическая обстановка. На рубежах влияния ислама и других верований наблюдаются кровавые междоусобицы. Многие местные политические деятели заявляют, что жить при колониализме было во много раз лучше, чем сегодня. Например, в Заире, где до провозглашения независимости в 1960 г. функционировало 140 тыс. км дорог с твердым покрытием, уцелело только 15 тыс. км. В Анголе, Сомали и других странах разрушены заводы. Большинство граждан африканских стран разочарованы в способностях и честности национальной элиты и не верят политическим руководителям. Нигерийский Лагос — крупнейший мегаполис Черной Африки — считается самым коррумпированным городом мира, отличающимся разгулом насилия и круговой порукой. Здесь в экономике правят бал «авторитеты», которые вместе с продажной властью составляют «золотую элиту в законе», живущую в роскошных особняках, огражденных колючей проволокой. В большинстве стран Черной Африки ежегодно сокращается валовой национальный продукт, наблюдается дефицит продуктов питания, а международная гуманитарная помощь разворовывается. Местные национальные модели общественного развития оказались несостоятельными. Политики, пришедшие во власть на волне демократии, скомпрометировали национальный путь возрождения, быстро потеряли авторитет и доверие. Многие «демократические» лидеры оказались некомпетентными и коррумпированными. Усиливается социальная маргинализация Черной Африки, переживающей самый острый в истории общественный кризис. В результате национально-освободительного движения сформировался антиколониальный неотрадиционализм, основанный на эгоцентризме, включающем отрицательное отношение к Западу и самоценности африканской модели «духовной гармонии цивилизации без машин». Проявляется неэффективность очередного обращения к традиционным ценностям, уже дважды демонстрирующим свою слабость в столкновении с внешним миром. Отмечается неспособность африканцев интегрировать мировые достижения путем обращения к традиционным ценностям заимствований извне или обращений к науке. Этот путь, показавший прогрессивность в Азиатско-Тихоокеанском регионе, оказался неприемлемым в Африке, где психология находится на средневековом уровне, а наука не значится в приоритетах. В целом происходит усиление поляризации между наиболее богатыми и наиболее бедными государствами мира. По данным, опубликованным в Human Development Report (1999), если в 1820 г. дистанция между самыми богатыми и самыми бедными странами составляла примерно 3 раза, то в 1913 г. — 11 раз, в 1950 г. — 35 раз, 1973 г. — 44 раза, в 1992 г. — 72 раза. В начале XXI в. этот разрыв превысил 100 раз. Новая мировая периферия начала наступление на пространство бывшей советской сверхдержавы. Процесс опустынивания обусловлен не природными стихиями или ядерной катастрофой, а следствием шокового перехода от тоталитарной модели, использовавшей рабский труд заключенных, к рыночному фундаментализму. Создаваемое веками многомерное коммуникационное пространство стало разрушаться. Пришла в упадок провинция, разрушаются крупные природно-техногенные сооружения. Важнейшим правительственным органом становится министерство по чрезвычайным ситуациям, временно спасающее людей от наступления экономической пустыни и техногенных катастроф. В экономической пустыне образовались своеобразные оазисы (Москва и немногие другие города), живущие за счет геоэкономической ренты, преимущественно эксплуатации природных ресурсов. По данным Всемирного банка, в 2007 г. по объему ВВП по ППС Россия вышла на 6-е место в мире. Однако если разделить произведенный ВВП не на количество жителей, а на единицу территории, то получится показатель экономической пустыни. В Западной Европе один квадратный километр территории дает в 300—500 раз больше ВВП, чем в России. С конца 1990-х годов в новых независимых государствах наметился экономический рост. До кризиса 2008—2009 годов это была одна из динамичных зон мировой экономики. Однако речь идет в основном о восстановительном росте — достижении экономического уровня 1990 г. Кроме того, экономический рост крайне неравномерно охватывает территории этих стран. Одной из новых проблем стран СНГ, примыкающих к ЕС, является демографическая депопуляция. При исключительно низкой для развитых стран продолжительности жизни, высокой смертности и низкой рождаемости Россия и Украина в первой четверти XXI в. потеряют значительную часть населения. «Технология» опустынивания постсоветского пространства особенно наглядно проявляется на примере утраты коммуникационных функций места Украинским Причерноморьем. За многовековую историю причерноморская земля славилась плодородием, города — свободной торговлей, люди — ремеслами, предприимчивостью и талантами. Здесь нет крупных месторождений полезных ископаемых. Главное бесценное богатство Причерноморья — веками создаваемое природой и человеком — коммуникационные функции места. Его нельзя купить не за какие деньги, но можно в одночасье потерять из-за отсутствия стратегического видения. Ныне проявились негативные тенденции утраты коммуникационных функций региона. О хлебной житнице Европы и самом рыбопродуктивном в мире Азовском море говорят в прошлом времени, местный рынок насыщен второсортными товарами с Востока, отсутствуют благоприятный инвестиционный климат и скоростные транспортные магистрали. Осуществленные в Причерноморье за годы советской власти дорогостоящие проекты преобразования природы и экологический «экстремизм» ухудшили стартовые возможности для формирования рыночной инфраструктуры. Великие преобразования природы закончились утраченным плодородием, мертвыми морями и реками, другими экологическими бедствиями. Азовское море и северозападный черноморский шельф превратились в водоемы для сточных вод, а для потребления завозятся океанические рыбопродукты. Регион требует многолетней терапии и огромных капиталов для восстановления природы. В ближайшее десятилетие многие возведенные сложные инженерно-природные системы могут в процессе саморазрушения вызвать техногенные катастрофы. Приведенные примеры отрицают наличие универсальных стратегий развития. Либерализация экономики в развивающихся странах не всегда приводит к желаемым результатам. Усиливается разрыв между Севером и Югом, центром и периферией мирового капиталистического хозяйства. Шоковая терапия стала потерянным десятилетием для многих стран Латинской Америки и Африки. Стало очевидным, что необходимо учитывать не только функции места и социального времени, но и степень готовности к позитивным преобразованиям местных элит. Резюме
Контрольные вопросы
|