Задание к экзамену по дисциплине Русская нравственноаскетическая письменность xviii начала xx вв. Вопросы к экзамену
 Скачать 242.06 Kb.
|
|
Представители: Нестор Летописец «Повесть временных лет»; свт. Иларион Киевский «Слова о законе и благодати»; прп. Кирилл Туровский «Сказание об иноческом образе», «Слово в неделю Фомину», поучения прп. Феодосий Печерский поучения, молитвы, послания князю Изяславу Особенности церковной письменности домонгольской Руси 1.Вышла из монастырской среды, вся имеет религ-нрав направленность 2.Не все сочинения монахов были вполне оригинальны Особое значение имели жанры проповеди и летописи В письменных памятниках этого периода можно обнаружить следы старчества. Письменная аскетическая традиция в русской культуре XIV–XVI вв. Проникновение исисхастской традиции на Русь. Особенности русского исихазма (1, 4, 38) Что вообще такое исихазм: Греческим словом «исихия» в православной аскетике обозначается «безмолвие души», состояние духовного покоя, тишины помыслов. Такое блаженное состояние испытывают подвижники, «очистившие себя добродетелью»3, достигшие благодатного созерцания и единения с Богом. Решающим аскетическим средством к этому является умно-сердечное делание, т. е. трезвение, очищение от греховных помыслов через умно-сердечную Иисусову молитву. Основные практические и опытно-теоретические положения исихазма были изложены св. Симеоном Новым Богословом (IX-X), но в полноте это учение и традиции умного делания раскрылись в XIV в. «Вождями подвижников своей эпохи»9 выступили афонцы – преподобный Григорий Синаит, святитель Григорий Палама, а также их ученики и последователи. В историческом пути традиции выделяются отчетливые этапы. Начальный период русского исихазма – зачин в Киевской Руси, явственно ориентирующийся на образцы египетско-палестинского пустынничества, которые стали для всей истории традиции своего рода первообразами или архетипами исихастского подвига как такового. Следующий этап – расцвет в Московской Руси XIV-XVI вв., открываемый преп. Сергием и довершаемый Нилом Сорским, чьи творения были прочно причислены в православном мире к корпусу исихастской классики. Далее, после периода упадка и лишь подспудного, теплящегося существования – новое возрождение, с началом в деятельности старца Паисия Величковского, центральным очагом в Оптиной и целым рядом выдающихся учителей – свв. Тихоном Задонским и Серафимом Саровским, Игнатием Брянчаниновым и Феофаном Затворником. Развивающегося исихастского возрождения не смог оборвать даже большевистский переворот, и жизнь традиции активно продолжается в ХХ столетии – в служении последних оптинских старцев и «старца в миру» о. Алексия Мечева, в русских обителях на Афоне и в рассеянии; и св. Силуан Афонский с его учеником архим. Софронием уже в середине и конце минувшего века являют пример неиссякающей живой силы великой традиции. Византия XIV века. Исихастские споры, втянувшие всю духовную и культурную элиту страны, и победа исихастов в этих спорах, распространение среди мирян практики непрестанной молитвы, создание паламитского богословия – все это вкупе породило уникальную историческую ситуацию, когда мистико-аскетическая традиция стала реальным центром, фокусом всей духовной, культурной и даже отчасти политической жизни нации. Но это исихастское возрождение происходило на фоне неотвратимых катастрофических процессов, и ход его был оборван крушением империи. Следующим событием встречи, активного явления исихазма на сцене истории и культуры, стало «Добротолюбие». Выше мы уже подчеркнули значение этого события, ставшего началом отсчета для новой, современной истории всей традиции. Здесь же надо отметить другой аспект: «Добротолюбие», обширный свод аскетических текстов, в котором скорее можно было бы видеть сугубо внутренний документ монашеско-монастырской среды, неожиданно оказалось новой и эффективной формой трансляции исихазма в социальном пространстве. Особенно сильно эта сторона его проявилась не столько на его родине, в Греции, сколько в России и Румынии, причем в обеих странах истоком «Филокалического возрождения» стали труды одного и того же подвижника, св. Паисия Величковского. Жизнь Паисия: -В 13 лет стал учиться в Киево-Могилянской академии, в ее начальном отделении. В выпускных классах ощутил тяготу мирской жизни, прямо решил посвятить себя монашеской деятельности. -С 1740 по 1743 год он проходил послушание в малороссийских обителях -Затем в поисках надежного духовного руководства и безмолвного жития он отправился в земли Молдавии и Валахии -Афонский период начинается с 1746 по 1763 – важнейший для духовного формирования и совершенствования личности преподобного Паисия. -Он приобретал в афонских монастырях (болгарском и сербском) книги «о послушании и трезвении, о внимании и молитве» и тщательно их изучал. «Необходимо с величайшим трудом искать знающего наставника, если же такового не окажется, то святые отцы повелевают нам поучаться от Божественного Писания и от учения богоносных отец» -Четыре года молодой подвижник нес телесный и душевный подвиг, преодолевал физические и духовные трудности афонского пустынножительства и в глубоком смирении пришел к выводу, что «безмолвие – не его меры, это есть дело совершенных и бесстрастных» -Затем продолжил свой подвиг при общежительной системе: под духовным руководством преподобного Паисия собралось 12 учеников, молдаван и славян, привлеченных его благодатным устроением, их число постоянно возрастало. -В 1757 г. преподобный Паисий с братией на месте своей пустынной келлии начали строить Ильинский скит, в котором учредили монашеское общежитие. -В 1763 г. старец Паисий и 64 инока, покинув Афон, отплыли в Молдавию. Старец увозил с собой, как великое сокровище, рукописные святоотеческие книги, а также и внутреннее духовное богатство, большой опыт подвижничества и знание глубинных основ монашеской жизни. Под духовным влиянием преподобного Паисия Православие укрепилось и расцвело не только в Молдавии, но и в более «свободомыслящей» России, в которой во второй половине XVIII в. антицерковные, антимонашеские секуляризационные процессы достигли своего максимума. Преподобный Паисий, по словам исследователя, «дал ясные определения основной цели монашеской жизни, указал средства к достижению этой цели и подготовил лиц, способных осуществлять эту цель при помощи указанных им средств» В Нямецком монастыре появляется исихастско-аскетико-филологическая школа, начало которой было положено еще на Афоне -занимаясь переводом, исправлением, переписыванием свято-отческих творений иноки получали духовные знания, непосредственный духовный опыт (т. е. переводы были не ради самих себя, а ради информации о во многом забытых на тот момент традициях, которые тут же пытались как-либо применить к фактическому устройству монашеской жизни.) -сам Паисий воспринимал это в первую очередь как упражнения для подопечных, а не как научную работу; при этом современные исследователи отмечают высокую научную культуру переводов (ссылки на оригиналы, выписывание греческих оригиналов на поля) -Паисий стремился к максимальной точности переводов -Занимался своей деятельностью вплоть до самой последней минуты своей жизни По мимо Паисия на возрождения исихазма повлияли: В 14-15 вв. переводами занимались и на Афоне в Хиландаре и Парориии. Исидор, Калист, Филофей - византийские патриархи, бывшие учениками Паламы. В 14 веке появляются славянские переводы Ареопагитик с комментариями Максима Исповедника, Паламы, Нила Кавасила Сергий Радонежский был знаком с византийским патриархом Филофеем, в 14-15 вв. исихасткое монашество распространялось на севере Руси, которые потом называли северной Фиваидой. Троицко-Сергиева лавра содержала в себе переводы исихастов, многие монахи отправлялись на Афон, где учились молитвенному деланию. Жизнь -Детство в обычной, но благочестивой семье, в начале плохо учился, но затем (возможно благодаря чудесному явлению Неизвестного Старца в схимнической рясе) в короткий срок смог освоить грамоту -Как сообщает Епифаний Премудрый, ещё до достижения двенадцатилетнего возраста Варфоломей «стал поститься строгим постом и от всего воздерживался, в среду и в пятницу ничего не ел, а в прочие дни хлебом питался и водой; по ночам часто бодрствовал и молился», что послужило источником некоторых разногласий между сыном и матерью, которую беспокоили такие подвиги её сына - в Ростове Варфоломей (имя по рождению) овладел греческим языком - из-за частых набегов татар на земли Ростова, родители и Варфоломей были вынуждены перебраться в Радонеж Следует отметить, что после батыева нашествия русское монашество переживало тяжелейший упадок. Большинство монастырей домонгольской Руси располагались в крупных городах или неподалёку от них, что сделало их добычей захватчиков и стало причиной их разгрома и разорения, повсеместно сопровождавшегося почти полным истреблением насельников. По этой причине оказалась прерванной внутренняя связь поколений. Сама эпоха мало располагала к монашеской жизни: большинство монастырей лежало в развалинах, при том, что в любой момент можно было ожидать набега ордынцев - После смерти родителей Варфоломей отдал свою долю наследства младшему брату, Петру, и направился в Покровский Хотьковский монастырь, где были похоронены его родители и жил старший брат Стефан. Варфоломей уговорил Стефана уйти на пустынное жительство. «Вскоре оба они покинули Хотьково», но старший брат не выдерживает и в скоре оставляя Варфоломея уходит в Московский монастырь -Через некоторое время вокруг Сергия начинает селиться братия, и вскоре их стало 12 человек, включая самого Сергия. Впоследствии число учеников значительно увеличилось -Кроме Троицкого монастыря и Благовещенского монастыря на Киржаче, преподобный Сергий основал ещё несколько монастырей: Старо-Голутвин близ Коломны, Высоцкий монастырь, Георгиевский на Клязьме, во все эти обители он поставил настоятелями своих учеников Учениками и духовными чадами преподобного Сергия основано (как при его жизни, так и после смерти) до сорока монастырей; из них, в свою очередь, вышли основатели ещё примерно пятидесяти монастырей. -Еще: благословил Дмитрия Донского на Куликовскую битву; много посмертных чудес, мощи, прославление почти сразу в середине 15 века, точной даты неизвестно. В последней четверти 15 века формируется 2 направления монашества, которые по-разному понимали суть христианского подвижничества: иосифляне (Иосиф Волоцкий), нестяжатели (Нил Сорский). Иосиф Волоцкий (Иван Санин) 1439–1515 гг. «Книга на еретиков» или «Просветитель», «Трактат в защиту монастырского имущества», «Монастырский устав», который был позднее включён в «Духовную грамоту» Нил Сорский (Николай Майков) 1433–1508 гг. после паломничеств основал скит в верховьях Волги возле реки Сори. Некоторые исследователи считали его основателем русского старчества. Одним из нестяжаталей был также Максим Грек 1470–1556 гг. Прп. Иосиф Волоцкий, его религиозно-нравственные и аскетические воззрения. Устав прп. Иосифа Волоцкого в контексте его аскетики (1,3, 4, 13, 14) До своего обращения в монашество преподобный Иосиф Волоцкий был известен в миру под именем Иоанн Са́нин. Родился он 31 октября 1439 года, в селе Язви́ще, близ Во́лока Ла́мского (ныне – город Волокола́мск). Его отец, будучи потомственным во́тчинником, владел этим селом. В свое время прадед Иоанна, Александр Са́ня, пришёл на Русь из Литвы (вероятно, в числе приближенных литовского князя Свидрига́йло, но возможно, что несколько раньше). Во́тчиной он был пожалован от Московского князя за верную службу. Дед Иоанна, Григорий, был человеком глубокой веры и закончил земную жизнь иноком, собственно, как и супруга. Отец и мать Иоанна, Иоанн и Марина, тоже выбрали для себя христианский спасительный путь. О достоверных подробностях детства и отрочества святого Иосифа Волоцкого известно немного. Сообщается, что в младенчестве он был крещен и назван Иоанном, в честь святителя Иоанна Милостивого. Когда будущий преподобный достиг семилетнего возраста, его отдали для обучения и духовного воспитания в Волоколамскую обитель, к благочестивому старцу Арсению. Известно, что уже в этом возрасте Иоанн проявил интерес способности к книжным наукам и послушанию. Согласно преданию, к 9-ти годам он стал вполне подготовленным чтецом. В 20-летнем возрасте он пришел в Бо́ровский монастырь (около 1460 г.) после недолгого пребывания в другой обители, монашеский быт которой его не удовлетворил. В своей подвижнической жизни прп. Иосиф следовал наставлениям игумена обители прп. Пафнутия Бо́ровского: тяжелая работа в разных хозяйственных заведениях монастыря и долгие богослужения, которые совершались пафну́тьевскими иноками с чрезвычайно строгим, «буквальным» соблюдением Устава. Это и была та школа, которая привила прп. Иосифу особо ревностное отношение к внешнему поведению монаха за богослужением, что в составленном им монастырском уставе («Духовной грамоте») стоит на первом месте. Этот устав особенно важен для нас, ибо он дает хорошую возможность внимательно всмотреться в религиозно-нравственные и аскетические воззрения прп. Иосифа. Прп. Иосиф Волоцкий предстает перед нами как выразитель внешней, формально понимаемой христианской аскезы. Духовное окормление иноков прп. Иосиф строит не на совершенствовании души и воли, а на внешне безупречном поведении монаха. Внешняя сторона в поведении, «телесное благообразие», как говорит прп. Иосиф, должна быть главной заботой всякого, кто хочет стать хорошим монахом. В этом отношении, прп. Иосиф – характерный выразитель того древнерусского воззрения, по которому главным было строгое наставление и буквальное исполнение обрядов. Аскетический ригоризм Иосифа направлен на то, чтобы до мельчайших деталей регламентировать и расписать весь монастырский быт в его внешнем течении. Он исходит при этом из мысли, что из трех монашеских обетов на первом месте стоит обет послушания, а точная регламентация является самым верным средством добиться послушания. Тут необходимо отметить, что взгляд прп. Иосифа на духовное окормление иноков коренным образом отличается от воззрений старцев. Старцы тоже видят в послушании хорошее средство для воспитания новоначального инока, но они используют его именно как средство и всегда стремятся к тому, чтобы в духовном руководстве учитывать своеобразие личности ученика, избегать шаблона в подходе к духовному совершенствованию иноков. Прп. Иосиф пренебрегал и духовными основами христианской аскезы в целом, и основами монастырского наставничества в частности. Это особенно остро проявилось в его взглядах на взаимоотношения между настоятелем и братией. Требования, которые прп. Иосиф предъявляет настоятелю, носят лишь внешний характер. Говоря об этом в своем уставе, он подкрепляет рассуждения многими примерами из истории восточного иночества и требует от настоятеля крайне сурового обхождения с братией. Он воспитывает инока не воздействием на его совесть, не доказательствами духовного достоинства аскезы, а запугиванием непослушных. Монах при этом видит в настоятеле не духовного наставника, которому он мог бы открыть свои душевные тревоги и получить от него совет и помощь, а монастырское начальство, которое не только может, но и обязано наказывать его за любую, самую малую провинность. Устав предписывает иноку определенное поведение в своей келье, в трапезной, за работой и на богослужении в храме. В церкви, например, у каждого монаха должно быть свое определенное место и одна и та же дверь, через которую ему следует входить и выходить. Прп. Иосиф Волоцкий даже пишет о том, как монах должен стоять, как держать голову и руки, когда осенять себя крестным знамением. Устав главным образом касается общей молитвы, он требует, чтобы при богослужении все вычитывалось и пелось без сокращений. Из-за этого богослужение затягивалось, и для келе́йной молитвы у инока не оставалось времени; нельзя забывать, что монахи в его обители много времени уделяли хозяйственным работам – меньше рукоделию, больше управлению монастырскими заведениями (мельницами, полевыми работами и т. д.). Организуя такой монастырский быт, прп. Иосиф преследовал вполне определенные цели. По его убеждению, монастырь как церковный институт имеет свои особые задачи. Но задачи эти не имеют чисто аскетического характера. Монастырь должен стать своего рода церковно-пастырской школой, предназначенной для подготовки будущих иерархов. Единообразие в методах духовного воспитания иноков, одинаковое поведение монахов на богослужении и во всех других обстоятельствах жизни, доступных взору верующих, должны были, по мысли прп. Иосифа Волоцкого, придать особый авторитет будущим иерархам во мнении паствы. Прп. Иосиф вообще мало внимания уделял нравственно-просветительской деятельности епископов. Церковная иерархия, считал он, должна не просвещать, но править, управлять. Также мы можем ознакомиться с религиозно-нравственными воззрениями прп. Иосифа Волоцкого, изложенными в его труде, именуемом «Просветитель». Он был написан преподобным против ереси «жидовствующих», и в нем он не только опровергает учение еретиков, но и, основываясь на «Троице» (знаменитой иконе) прп. Андрея Рублева, формулирует ряд важных, положительных богословских идей, сочетавших в себе как генетические связи с корпусом Ареопагитик и богословским наследием святителя Фотия, митрополита Московского, так и оригинальные тезисы. Так, например, согласно прп. Иосифу, созерцая икону «Троицы», мы соцерцаем «образ Божественной красоты». Очевидно, что это не есть в полном смысле то восхождение от образа к Перообразу, о котором говорил Седьмой Вселенский Собор, так как Троица не воплощается. Поэтому в данном случае можно говорить именно только о восхождении через красоту иконы к красоте Божественной, однако поскольку (согласно автору Ареопагитик) красота есть одно из имен, а значит и энергий Божиих, постольку восхождение от тварного к Божественному совершается и здесь. В то же время красота иконы есть и красота тварного мира; а сталобыть, она может обнаруживаться не только в иконе, но и в мире вообще. И если, по выражению прп. Иосифа, благодать «приходит через икону», то точно также она, очевидно, может входить в мир, приходить через мир, «насыщать» собой мир по мере того, как он становится иконой «Божественной красоты». Мир, по мысли преподобного Иосифа Волоцкого, освящается благолепием и благочинием жизни. Красота храма есть красота Церкви, красота Церкви есть красота храма, и сам Христос есть «Бог-устав». Стало быть, можно сказать еще более сжато: мир освящается уставом. При этом активным преобразователем мира в этом смысле является монашество не только потому, что жизнь его наиболее подчиняется уставу, но и потому, что восстановление красоты мира подразумевает и устранение социальной дисгармонии, что возможно прежде всего за счет дел милосердия. Последнее же одновременно есть и цель монашеской жизни, заключая в себе уподобление милосердию небесного Отца. Таким образом, можно сделать вывод, что личная высокодуховная жизнь, строгое соблюдение предписаний Устава и творение дел милосердия, являлись фундаментом религиозно-нравственных и аскетических воззрений прп. Иосифа Волоцкого. |