А. Н. Чанышев ф ил ос о фи я древнего мирам рекомендовано Министерством общего и профессионального образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов вузов
 Скачать 18.63 Mb.
|
|
Управление. Ключ к управлению народом Кун Фу-цзы видел в силе нравственного примера вышестоящих нижестоящим. Если верхи следуют дао, то народ не ропщет. Если государь должным образом относится к родственникам, в народе процветает человеколюбие. Если государь не забывает о друзьях, в народе нет подлости (1, 155). Залог повиновения народа властям Кун Фу-цзы видел также в повсеместном распространении сяо иди. Мало людей, которые, будучи почтительными к родителями уважительными к старшим братьям, любят выступать против вышестоящих (1,140). Несмотря на все свое отличие от цзюнь-цзы, сяо-жэнь способен и склонен к подражанию первому. Поэтому если выбудете стремиться к добру, то и народ будет добрым. Мораль благородного мужа (подобна) ветру мораль низкого человека подобна) траве. Трава наклоняется туда, куда дует ветер (1, 161). Повиновение народа состоит прежде всего в том, что он покорно трудится на правящий класс. Если верхи будут вести себя должным образом, то со всех четырех сторон к ним будут идти люди с детьми за спиной (1,162), и правящему классу не надо будет самому заниматься земледелием Исправление имен. Исправление имен («чжэн мин) — кульминация конфуцианского культа прошлого. Кун Фу-цзы признавал, что все течет и что время бежит, не останавливаясь (1, 157). Но Тём более надо заботиться о том, чтобы в обществе все оставалось неизменным. Поэтому конфуцианское исправление имен означало на самом деле не приведение, как мы бы сейчас сказали, общественного сознания в соответствие с изменяющимся общественным бытием, а попытку привести вещи в соответствие сих былым значением. Поэтому Кун Фу-цзы учил, что государь должен быть государем, сановник — сановником, отец — отцом, а сын — сыном. И все не по имени, а на самом деле. При всех отклонениях от нормы следует к ней возвращаться. Это учение самого влиятельного духовного направления в Китае сыграло немалую роль в сохранении застойности и неподвижности всей общественной и культурной жизни в Древнем и Средневековом Китае. Например, быть сыном означало соблюдение всего ритуала сыновней почтительности, который включал в себя наряду с рациональными гуманным многое чрезмерное. Скажем, после смерти отца старший сын ничего несмел менять в доме ив семье в течение трех лет. Знание. Конфуцианское учение о знании подчинено социальной проблематике. Для Кун Фу-цзы знать — значит знать людей (1, 161). Познание природы его мало интересовало. Его вполне удовлетворяло то практическое знание, каким обладают те, кто непосредственно общается с природой земледельцы и ремесленники. Кун Фу-цзы допускал возможность врожденного знания. Но такое знание встречается редко. Сам Кун Фу-цзы,по его словам.таким знанием не обладал. Те, кто обладает врожденным знанием, стоят выше всех (1, 170). Аза ними следуют те, кто приобретает знание благодаря учению (там же. Учиться надои у древних, и у современников. Учение должно быть избирательным слушаю многое, выбираю лучшее и следую ему. Изучение неправильных взглядов вредно. Учение должно дополняться размышлением учиться и не размышлять — напрасно терять время (1, 144). Знание состоит как в совокупности сведений (наблюдаю многое и держу все в памяти, таки в умении многосторонне рассматривать вопрос, даже незнакомый, в методе. Именно в последнем Кун Фу-цзы видел главное. Для него знание это прежде всего умение рассуждать Обладаю ли я знаниями Нет, но когда низкий человек спросит меня (о чем-либо), то (даже если я) не буду ничего знать, я смогу рассмотреть этот вопрос с двух сторон и обо всем рассказать ему (1, Положительное в конфуцианстве. Из сказанного может показаться, что учение Кун Фу-цзы не содержало в себе ничего положительного. Однако все познается в сравнении. Положительным у Кун Фу-цзы было то, что он видел главное средство управления народом в силе примера ив убеждении, а не в голом принуждении. На вопрос Как высмотрите на убийство людей, лишенных принципов, во имя приближения к.этим принципам — Кун Фу-цзы ответил Зачем, управляя государством, убивать людей Если выбудете стремиться к добру, то и народ будет добрым (1, В этом конфуцианцы решительно разошлись с представителями школы фа цзя ( законниками, или легистами), которые, отвергнув патриархальную концепцию общества Кун Фу-цзы (правитель — отец, народ дети, пытались построить государство исключительно на принципе насилия и страха перед жестоко карающими даже за малые проступки законами. Мэн-цзы. Мэн-цзы жил много позднее Кун Фу-цзы. Он ученик его внука. Приблизительные годы жизни Мэн-цзы 372—289 гг. до н.э. С именем Мэн-цзы связывают одноименную книгу всеми главах. Мэн-цзы еще более усилил учение Конфуция о Небе как безличной объективной необходимости, судьбе, стоящей, однако, на страже добра. Новое у Мэн-цзы состояло в том, что он увидел наиболее адекватное отражение воли Неба в воле народа. Это дает основание говорить о некотором демократизме Мэн-цзы. Он представлял мироздание состоящим из «ци», понимая под этим жизненною силу, энергию, которая в человеке должна быть подчинена воле и разуму. Воля — главное, а ци — второстепенное. Поэтому я и говорю Укрепляйте волю и не вносите хаоса в ци» (1, 232). Наиболее характерный момент учения Мэн-цзы — его тезис о прирожденной доброте человека. Антропология. Мэн-цзы несогласен с теми, кто думал, что человек от рождения и от природы зол или даже нейтрален в отношении добра и зла. Мэн-цзы несогласен с другим конфуцианцем Гао-цзы, который говорил, что природа человека подобна бурлящему потоку воды откроешь ему путь на восток — потечет на восток, откроешь ему путь на запад — потечет на запад. Природа человека не разделяется на добрую и недобрую, подобно тому как вода в своем течении не различает востока и запада (1, 243). Мэн-цзы возражает куда бы вода ни текла, она всегда течет вниз. Таково же стремление природы человека к добру (1, 243). В этом стремлении все люди равны. Прирожденность стремления любого человека к добру Мэн-цзы доказывал тем, что всем людям от природы свойственны такие чувства, как сострадание — основа человеколюбия, чувство стыда и негодования — основа справедливости, чувство уважения и почитания — основа ритуала, чувство правды и неправды основа познания. Недоброта у человека столь же противоестественна, как и движение воды вверх. Для этого нужны особые тяжелые условия жизни, например, неурожай и голод. В урожайные годы большинство молодых людей бывают добрыми, а в голодные годы — злыми. Такое различие происходит не от природных качеств, которые дало им небо, а потому что голод вынудил их сердца погрузиться во зло (1, 245). Познание своей доброй природы приравнивается Мэн-цзы к познанию Неба. Нет лучшего служения Небу, чем открытие в своей душе начала добра и справедливости. Уча о природном равенстве людей, Мэн-цзы тем не менее оправдывал их социальное неравенство нуждами разделения труда. Одни напрягают свой ум. Другие напрягают мускулы. Те, кто напрягает свой ум, управляют людьми. Управляемые содержат тех, кто ими управляет. Таков всеобщий закон в Поднебесной (1, Историческая концепция. Мировоззрение Мэн-цзы более историч но, чем мировоззрение Кун Фу-цзы. Сначала звери и птицы теснили людей. Затем нам уже известный покровитель земледелия, легендарный первопредок чжоу Хоу-цзы научил людей сеять и собирать урожай. Но и тогда в своих взаимоотношениях люди мало чем отличались от животных, пока некий Сене обучил людей нравственным нормам любви между отцом и сыном, чувству долга между государем и подданными, различию в обязанностях между мужем и женой, соблюдению порядка между старшими и младшими, верности между друзьями. Но все это было лишь совершенствованием добрых природных качеств людей, а не их созданием вопреки природе (атак будет думать Сюнь-цзы, о чем позднее). Экономические взгляды. Мэн-цзы подверг критике новую систему землепользования в Китае — систему гун, при которой крестьяне платили постоянный налог исходя из среднего угрожая за несколько лет, отчего в случае неурожая они, вынужденные выплатить уже непосильный налог, разорялись и гибли. Этой системе Мэн-цзы противопоставил прежнюю систему чжу, когда крестьяне наряду со своими полями обрабатывали и общинное поле, которое Мэн-цзы первый, насколько это нам известно, назвал колодезным, так как расположение полей при системе чжу напоминало иероглиф, обозначающий колодец. При системе чжу неурожай в равной мере ударяли по крестьянами по тем, кого они своим трудом содержали, так как ныне же занятия народа не дают достаточно средств, чтобы обеспечить своих родителей и прокормить жени детей. В урожайный год он постоянно терпит лишения, а в неурожайный год обреченна гибель (1, 230). В таких условиях человек не может быть добрым. Умный правитель может побуждать народ стремиться к добру лишь после того, как обеспечит его средствами к существованию. Управление. Как конфуцианец, Мэн-цзы уподоблял отношения между членами государства отношениям между детьми и родителями. Ван должен любить народ, как своих детей, народ же должен любить государя, как отца. «Почитая старших, распространяйте это почитание и на старших других людей. Любя своих детей, распространяйте эту любовь и на чужих детей, и тогда легко будет управлять Поднебесной (1, 228). Мэн-цзы против диктатуры закона. Разве, когда у власти человеколюбивый правитель, опутывают народ сетями закона — спрашивает Мэн-цзы. Сюнь-цзы. Когда умер Мэн-цзы, Сюнь-цзы было уже за двадцать. Но об их возможных встречах нам ничего неизвестно. Сюнь-цзы получил хорошее образование. Сего именем связывают одноименное произведение. В центре внимания Сюнь-цзы как конфуцианца проблема человека и общества. Однако нельзя сказать, чтобы Сюнь-цзы совершенно пренебрегал размышлением о мироздании. Напротив, его картина мира — основа его этико-политического учения. Это позволяет всерьез говорить о Сюнь-цзы как о философе. Развенчание Неба. Разделяя традиционное представление о том, что земля и особенно небо — источники рождения вещей, Сюнь-цзы лишал небо всяких сверхъестественных качеств. Все в природе происходит по законам самой природы. Одна за другой совершают звезды полный круг по небу свет Луны сменяет сияние Солнца сменяют друг друга четыре времени года силы инь и ян и вызывают великие изменения повсюду дуют ветры и выпадают дожди через гармонию этих сил рождаются вещи они получают от неба все необходимое, чтобы существовать и совершенствоваться (2, 168). Самодвижение неба обладает постоянством (2, Из этого постоянства явлений природы Сюнь-цзы делает два важных вывода. Во-первых, ничто не является происходящим отдуха. То, что люди думают, что вещи происходят отдуха, объясняется тем, учил Сюнь-цзы, что они видят лишь результат процесса, а не сам процесс, они не видят, что совершается внутри. Не представляя себе этих внутренних невидимых изменений, человек связывает явные изменения с деятельностью духа или неба. Второй вывод касается роли Неба. Постоянство Неба, будучи сопоставленным с непостоянством общественной жизни, говорит о том, что Небо не влияет и не может влиять на то, что происходит с людьми, это плоды действия самого человека. Поскольку естественные условия, в которых живет человек, одинаковы с теми, какие были в эпоху мира и порядка, однако в отличие от тех времен приходят беды и несчастья, не ропщи на небо это плоды действия самого человека (2, Антропология. Материализм Сюнь-цзы выражается ив его учении о человеке в человеке сначала плоть, а затем дух (2, 168). Сюнь-цзы в отличие от Мэн-цзы учил, что человек от природы зол. Одна из глав трактата «Сюнь-цзы» называется О злой природе человека. Приведя слова Мэн-цзы: Человек по своей природе добр то, что в нем есть злого это результат потери человеком своих врожденных качеств (2, 202),— Сюнь-цзы заявляет Я утверждаю, что это неправильно, так как на самом деле всякий человек рождается с инстинктивным желанием наживы (2, 200); стремление к наживе и алчность — это врожденные качества человека (2, 203), инстинктивная же алчность восстанавливает людей друг против друга, делает их алыми. Если бы человек был от природы добр, тоне нужны были бы ни воспитание, ни ритуал, ни законы, ни долг, ни сама государственная власть. Однако все это существует. Именно воспитание делает человека способным уживаться с другими людьми. Общество. Оно было не всегда. Оно возникло лишь тогда, когда первые правители, «совершенномудрые после долгих размышлений и изучения действий людей, ввели нормы ритуала и понятие чувства долга и создали систему законов (2, 203), смысл которых — привитие равным от природы людям сознания своего неравенства, без которого не может быть единства, а тем самыми самого общества. А ведь именно благодаря единству слабые от природы люди превзошли животных. Сюнь-цзы с одобрением приводит слова «Шу#цзин»: Чтобы достичь равенства, нужно неравенство (2, 152). Не отрицая значения законов и принуждения, Сюнь-цзы как конфуцианец предпочитает убеждение, силу традиции, привычки, ритуала. Он говорит, что если в управлении государством прибегать лишь к угрозам, запугиванию и жестокости и не стремиться великодушно вести за собой людей, низы будут напуганы, не осмелятся сблизиться с правителем, будут скрытны и не посмеют открыть ему истинную картину дел в стране. В этом случае большие дела в государстве будут запущены, а малые — погублены (2, Активизм. Мировоззрение Сюнь-цзы активно. Выступая против широко распространенного в Древнем Китае преклонения перед судьбой как волей Неба, Сюнь-цзы говорил, что вместо того чтобы возвеличивать небо и размышлять о нем, не лучше ли самим, умножая вещи, подчинить себе небо Вместо того чтобы служить небу и воспевать его, не лучше ли, преодолевая небесную судьбу, самим использовать небо в своих интересах?...Чем ожидать самоумножения вещей, не лучше ли, используя возможности (человека, самим изменять вещи (2, Знание. Сюнь-цзы был уверен как в познаваемости мира, таки в способности людей к его познанию. Способность познавать вещи — врожденное свойство человека возможность быть познанными — закономерность вещей (2, 189). Сюнь-цзы материалистически определяет знание как соответствие способности к знанию состоянию вещей (см. 2, 191). Знания накапливаются в сердце. Оно от рождения наделено способностью познавать вещи. Сердце управляет пятью органами чувств. Именно сердце отличает истину от лжи, те. размышляет. Источники заблуждения однобокое рассмотрение вещей, когда часть приравнивается к целому неправильное употребление имен — великое коварство, равносильное подделке мандатов и мер и заблуждение часто сознательно, когда сто школ имеют свое, отличное от другого, учение (2,181). Сюнь-цзы призывает ликвидировать разномыслие, безжалостно убивать тех, кто хотя и обладает талантами, нов своих поступках идет наперекор времени (2, 150). Шестая глава трактата «Сюнь-цзы» называется Против двенадцати мыслителей. Деятельность всех иных, чем конфуцианство, философских школ Сюнь-цзы объявляет крайне вредной. Эти школы стремятся посеять смуту, затуманить головы людей, чтобы те не знали, где правда, а где ложь. Учение Сюнь-цзы о злой природе человека, о значении в переделке этой природы государства и правителей, о необходимости единомыслия было подхвачено школой фа-цзя и направлено против самого конфуцианства. Материалистические же моменты мировоззрения Сюнь-цзы были забыты. В начале первого тысячелетия н.э. конфуцианство проникло в Корею, а через Корею — в Японию. Моизм Другой философской школой Древнего Китая был моизм, основанный Мо Ди (Мо-цзы), родившимся в год смерти Конфуция и умершим около 400 г. до н.э., еще до рождения Мэн-цзы. Так что если кто на кого из этих китайских мыслителей повлиял, то это Мо Дина Мэн-цзы. О жизни Мо Ди известно мало. Книга «Мо-цзы» — плод коллективного творчества моистов. Моизм существовал два века. Небо и его воля. Не отрицая в своем мировоззрении основополагающего значения в мироздании неба, авторы «Мо-цзы» дают своеобразную трактовку этого значения. Небо — образец для правителя. В этом отношении оно подобно угломеру или циркулю для ремесленника. Образцом же небо может служить благодаря своему человеколюбию. Небо не хочет, чтобы большое царство нападало на малое, сильная семья притесняла слабую маленькую семью, чтобы сильный грабил слабого, хитрый обманывал наивного, знатный кичился перед незнатным (1, 194). Напротив, небо желает, чтобы люди помогали друг другу, чтобы сильный помогал слабому, чтобы люди учили друг друга, чтобы знающий учил незнающего, делили бы имущество друг друга. Небо также желает, чтобы верхи проявляли усердие в управлении страной, чтобы в Поднебесной царил порядок, а низы были усердны в делах (1, 191). Но откуда известно, что небо желает, чтобы люди взаимно любили друг друга и приносили друг другу пользу, ноне желает, чтобы люди друг другу делали зло и обманывали бы друг друга (1, 180). Как узнали, что небо придерживается всеобщей любви и приносит всем пользу Это видно из всеобщности неба, из того, что оно всех кормит. Ныне небо не разделяет больших и малых царств. Небо не различает малых и больших, знатных и подлых все люди — слуги неба, и нет никого, кому бы оно не выращивало буйволов и коз, не откармливало свиней, диких кабанов, не поило вином, не давало в изобилии зерно. Разве это не есть выражение всеобщности, которой обладает небо. Если же небо обладает всеобщностью, питает всеобщую любовь и кормит всех, то как же можно говорить, что оно не желает, чтобы люди взаимно любили друг другу, делали друг друга пользу (1, Таково рассуждение Мо Ди. Так моисты пытались наивно обосновать свой тезис о необходимости хороших отношений между людьми. Здесь верно подмечено равенство всех людей перед природой, которая берется в своем позитивном отношении к человеку. Стихийно-разру шительной, также одинаковой для всех, функцией природы, в том числе и неба, которое в период засухи все сжигает, а в период дождей все затопляет, вызывая наводнения, принимающие в Китае ужасные размеры, моисты пренебрегают. Они видят лишь положительное отношение природы к человеку. Однако моисты, как и все древнекитайские философы, остаются в пределах протофилософии и не в состоянии преодолеть таких пережитков предфилософии, как антропоморфизм. Поэтому небо у них способно желать и не желать, оно обладает волей. Более того, небо награждает и наказывает, и тот, кто побуждает людей козлу, непременно понесет наказание. Отрицание судьбы. Вместе стем моисты отрицали конфуцианское предопределение. Принятие концепции судьбы, думали моисты, обессмысливает всечеловеческие дела. Небо ничего конкретно не предопределяет. Люди свободны. Небо только желает, чтобы люди любили друг друга. |