А. Н. Чанышев ф ил ос о фи я древнего мирам рекомендовано Министерством общего и профессионального образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов вузов
 Скачать 18.63 Mb.
|
|
Система даосизма. Таким образом, систематизируя содержание Дао дэ цзина», хотя, возможно, и упрощая, выравнивая его, мы можем представить себе даосскую картину мира следующим образом. Небытие первично. Это и есть дао, не имеющее имени. Оно не имеет имени, потому что, назвав его, мы тем самым превращаем его уже в бытие. О небытии можно говорить только отрицательно. Отсюда характеристики первого дао. Небытие порождает бытие. Бытие — дао, имеющее имя, физическим аналогом которого являются небо и земля. Имея своей глубочайшей субстанцией небытие, все вещи, несмотря на то что непосредственно они опираются на бытие, непрочны, они постоянно уходят в небытие, в котором и обретают свой покой. Это возвращение — то, что единственно постоянно в вещном мире. Поэтому в трактате мы читаем В мире — большое разнообразие вещей, но все они возвращаются к своему началу. Возвращение к началу называется покоем, покой называется возвращением к сущности. Возвращение к сущности называется постоянством (16, 119). Только ничто вечно. Имеется и математический вариант системы даосизма. Это неудивительно, поскольку мы знаем, что философия возникает как распространение рационализированного мышления на мировоззрение, а такое мышление выковывается прежде всего в математике. Ив трактате сказано Дао рождает одно, одно рождает два, два рождает три, а три рождает все существа (42, 128). Как связать эти числа с уже известными нам категориями даосизма Возможно, что здесь поможет следующая фраза Все существа носят в себе инь и ян, наполнены ци и образуют гармонию (там же. Существует ряд объяснений этого темного места трактата. Мы можем предположить, что одно — само безымянное дао (в трактате говорится, что не обладающее именем — простое бытие (37, 126), а что может быть проще одного, что два дао, обладающее именем, физическим аналогом которого являются небо и земля, или ян и инь как небесное и земное начала, а три — гармония между небом иг землей, благодаря которой и возникают все вещи, продолжающие носить эту гармонию в себе. Вещи и дэ. Итак, все существа носят в себе инь и ян, наполнены ци и образуют гармонию (42, 128). Учение о ци, инь и ян в трактате неразвито. На уровне вещей дао сопровождается дэ. Поэтому рассматриваемый нами трактат и называется Книга о дао и дэ». Дао рождает вещи, дэ вскармливает их. Ни одна вещь невозможна без того или иного отношения к дао и дэ. Гармония вещей состоит в том, что они заключают в себе противоположное и что они переходят в себе противоположное благодаря максимальному возрастанию одной из противоположностей. Однако здесь речь идет скорее не о бесчувственных вещах, а о человеческом мире, когда, например, говорится, что человек при своем рождении нежен и слаба при наступлении смерти тверди крепок. Все существа и растения при своем рождении нежные и слабые, а при гибели сухие и гнилые. Твердое и крепкое — это то, что погибает, а нежное и слабое — это то, что начинает жить (70, 137). Однако диалектического противопоставления здесь не получается, а имеется лишь видимость его — результат слабой аналитичности. Поверхностно диалектичны и суждения о том, что преодоление трудного начинается с легкого, осуществление великого начинается с малого, ибо в мире трудное образуется из легкого, а великое — из малого (63,133), многое — из немногого (03, 133)* Таковы же утверждения о том, что счастье заключено в несчастье и, наоборот, что ущербное хранит в себе совершенное. Даосизм учил, что покой есть главное в движении (26, 122), что опять-таки не говорит в пользу его диалектики. Знание. Двум дао соответствует два вида знания. Гносеология даосизма подчинена его онтологии. Знание безымянного дао особое, оно имеет привкус мистики, ибо знание о нем состоит в молчании, ведь тот, кто знает, не говорит. Тот, кто говорит, не знает (56, 131). К тому же это знание доступно не всем людям, а лишь совершенно мудрым. Такой человек видит за борьбой вещей гармонию, за движением — покой, за бытием — небытие. И это все потому, что он лишен страстей. Лишь тот, кто свободен от страстей, видит чудесную тайну дао, а кто имеет страсти, видит его только в конечной форме (1, 115). Дао в конечной форме — мир вещей, опирающийся непосредственно на дао, имеющее имя. Оба вида знания связаны. В Поднебесной имеется начало, и оно — мать Поднебесной. Когда будет постигнута мать, то можно узнать и ее детей (52, 130). И наоборот Когда уже известны ее дети, то снова нужно помнить об их матери (там же. И это знание наивысшее. Этический идеал даосов. Шэнжэнь (совершенномудрый) — этический идеал даосов — противопоставляется конфуцианскому идеалу — благородному мужу (цзюнь-цзы). Последний развенчивается как человек с низшим дэ», тогда как «шэнжэнь» — человек высшего дэ и дао. Даосы отвергали ценности конфуцианцев — человеколюбие, справедливость, мудрость, сыновнюю почтительность, отцовскую любовь, сам древний ритуал как то, что возникло как компенсация в тот период, когда общество, утратив первоначальное совершенство, отошло от дао. Конфуцианская взаимность — не требование уважать других также, как самого себя, а обмен услугами. Совершая добрые дела, конфуцианец надеется на воздаяние, в противном случае наказывает. Его действия нарочиты и суетливы. Он носитель знания дао в конечной форме. Напротив, человек с высшим дэ не стремится делать добрые дела, поэтому он добродетелен (38,125). Он подобен дао, не имеющему имени. Его главное качество победоносное недеяние, человек с высшим дэ бездеятелен и осуществляет недеяние» (38, 120), ион также, как и само дао, не борется, но умеет побеждать (73, Управление. Принцип недеяния как высшей формы поведения у вэй) положен даосами в основу их концепции управления. Совершен номудрый правитель предоставляет всему идти своим естественным путем — путем дао. Он ни во что не вмешивается, он не мешает дао. Поэтому лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует (17, 119). Ведь когда правительство спокойно, народ становится простодушным. Когда правительство деятельно, народ становится несчастным (58,132). Настоящий правитель впереди всех, потому что, подражая дао, он ставит себя ниже других. Социальный идеал даосов. Социальный идеал даосов примитивен в том смысле, что они связывали отход от дао с культурой. В древности те, кто следовал дао, не просвещали народа делали его невежественным. Трудно управлять народом, когда у него много знаний. Поэтому управление народом при помощи знаний приносит стране несчастье, а без их помощи приводит страну к счастью (65, 134). Необходимо вернуться к первобытным временам. Пусть народ снова начинает плести узелки и употребляет их вместе письма (80, 137). А если в государстве имеются различные орудия, не надо их использовать (80, 137). В Дао дэ цзине» рисуется картина патриархального состояния общества, в котором небесное дао отнимает у нуворишей награбленное и возвращает бедным. Народ не подавлен. Даосы — оппоненты не Философия древнею мира 129 только конфуцианцев, но и законников (легистов). Даосы говорили, что когда в стране много запретительных законов, народ становится бедным (57, 132). Государства должны стать небольшими и малочисленными, люди должны перестать переходить с места на место, пользоваться лодками и колесницами. Никто не должен посещать другие государства. Пусть соседние государства смотрят друг на друга, слушают другу друга пение петухов и лай собака люди до самой старости и смерти не посещают друг друга (80, 137). В таких государствах пища народа вкусна, одежда красива, жилище удобно, жизнь радостна. Осуждение войн. Даосы — сторонники мира. Путь дао — путь ми ра. «Когда в стране существует дао, лошади унавоживают землю когда в стране отсутствует дао, боевые кони пасутся в окрестностях (46,128). Ведь хорошее войско — средство порождающее несчастье (31, 124). Стремясь к миру, совершенномудрый правитель уступчив к соседям. Он не начинает войну первым. В трактате дается образ умного и невоинственного полководца, который, победив, не прославляет себя. Прославлять себя победой — это значит радоваться убийству людей. Напротив, победу следует отмечать похоронной процессией (31, Заключение. В даосском трактате Дао дэ цзин» много темных и противоречивых мест. Однако основная линия его ясна. Дао первично. Небо, которое в конфуцианстве и моизме первично, в даосизме вторично по отношению к дао. Земля вторична по отношению к небу. А человек вторичен по отношению к земле. Итак, человек следует законам земли. Земля следует законам неба. Небо следует законам дао, а дао следует самому себе (23, Однако совершенномудрый может следовать непосредственно дао. Дао совершенномудрого— это деяние без борьбы (81,138). Так решается даосами основной вопрос мировоззрения — вопрос об отношении людей и мироздания. Даосы проповедовали сострадание, бережливость и смирение. Они учили воздавать добром за зло. Даосизм имел многих значительных представителей. Среди них Ян Чжу и Чжуан-цзы. Позднее даосизм выродился в систему суеверий и волшебства, имеющую весьма мало общего с первоначальным философским даосизмом. Вначале тясячелетия дон. э. даосизм проникает в Корею ив Японию. Легизм Так называемые законники, представители другого направления древнекитайской философии, противопоставили конфуцианскому ритуалу — ли закон — фа и отказались от методов убеждения, те. от нравственного принуждения,.целиком положившись на правовое принуждение и наказание. Совесть они заменили страхом. Наивные представления о государстве как о большой семье были заменены представлением о государстве как бездушном механизме. Место добродетельных мудрецов заняли чиновники, место правителя — отца своего народа деспот-гегемон, который мнил себя превыше предков, народа и самого неба. Высшей целью стала внешняя цель победы своего царства в борьбе царств, покорения других царств и воссоединения Поднебесной, Китая. Ради этого изгонялись всякие излишества, упразднялось искусство, пресекалось разномыслие, уничтожалась философия. Все упрощалось и унифицировалось. Экономическую основу могущества государства законники видели в земледелии (ремесла и торговля ими ущемлялись). Земледелие и война — главное, на что государство должно опираться и ради чего оно должно существовать. Положительным у законников было то, что они выдвинули концепцию равных возможностей, согласно которой государственные должности должны замещаться по способностям, а не по именитости, а тем более не должно быть наследственных должностей. Законники ввели систему круговой поруки. Шан Ян. Шан Ян — не только теоретик, но и законник-практик. Возвысившийся в середине IV в. до н.э. в царстве Цинь в качестве советника правителя этого царства, Шан Ян провел реформы, вошедшие б историю как реформы Шан Яна. Была введена частная собственность на пахотные земли. В области управления утвердилась система круговой поруки и взаимного доносительства. С именем Шан Яна связывают книгу «Шан цзюнь шу (Книга правителя области Шан»). Традиция и новаторство. Книга начинается с полемики Шан Яна с конфуцианцами, которые отговаривают правителя Цинь от нововведений и призывают его оставаться верным старине, традиции Когда подражают древности, не совершают ошибок (2, 213). Шан Ян указывает на то, что и люди, и общество меняются, что в древности люди были просты и поэтому честны ныне же люди хитры и поэтому нечестны (2, 221). Если раньше и можно было управлять людьми исходя из добродетели, то теперь необходимо прежде всего иметь законы о наказаниях (2, 221). Поэтому, отвечает Шан Ян конфуцианцам, тот, кто идет наперекор древности, необязательно заслуживает осуждения, и чтобы принести пользу государству, необязательно подражать древности, ведь мудрый творит законы, а глупый ограничен ими одаренный изменяет ритуала никчемный связан ритуалом (2, 213). При определении методов управления следует исходить из основной задачи, стоящей перед государством. Эту задачу Шан Ян видел в насильственном объединении Китая. А это означает, что ныне дела обстоят совсем не так, как в глубокой древности (2, 221), что также говорит против слепого следования старине. Таким образом Шан Ян выступил как новатор. Управление. Выступая против конфуцианского управления, Шан Ян заявлял, что доброта и человеколюбие — мать проступков (2, 214), что истинная добродетель ведет свое происхождение от наказания (2, 217) и что к такой добродетели можно прийти лишь путем смертных казней и примирения справедливости с насилием (2, 223). Чтобы можно было наводить порядок еще до того, как вспыхнут беспорядки, необходимо 1) иметь в государстве много наказаний и мало наград, 2) карать жестоко, внушая трепет, 3) жестоко карать за мелкие преступления (например, человек, обронивший по дороге горящий уголек, карается смертью, тогда большим неоткуда будет взяться, 4) разобщать людей взаимной подозрительностью, слежкой и доносительством. Только так, утверждал Шан Ян, может сложиться страна, где народ боится государственных законов и послушен в войне (2, 215), где народ пойдет насмерть за правителя». Однако народ царства Цинь не принял методов управления Шан Яна. И как только благоволивший к Шан Яну правитель Цинь умер, Шан Ян был казнен. Однако семена, посеянные Шан Яном, не погибли. Они дали всходы и принесли плоды для всего Китая, правда, не сразу, а через 125 лет. Хань Фэй-цзы. Это последний значительный философ периода Чжань-го, ученик Сюнь-цзы. Хань Фэй-цзы использовал в интересах школы фа цзя» учение Сюнь-цзы о злой природе человека и необходимости единомыслия. Если Сюнь-цзы -полагал, что злая природа человека изменяется воспитанием, то Хань Фэй-цзы утверждал, что эта природа вообще не может быть изменена в лучшую сторону, она может лишь быть пресечена наказанием и страхом перед наказанием. Критика философов. Живя в конце золотого века китайской философии, Хань Фэй-цзы подвел ей своеобразный итог. Философия вредна для государства, она предлагает людям непонятные и противоречивые образцы поведения, и тем самым сбивает людей столку, сеет смуту и мешает управлению. Хань Фэй-цзы называет философские учения глупыми и лживыми, запутанными и противоречивыми (2, 277), а речи философов — утонченными и таинственными (2, 269). Особенно неодобрительно отзывается Хань Фэй-цзы о конфуцианцах, которые культурой подрывают законы (2, 267) и, живя в прошлом, совершенно бесполезны для управления государством. Этот люд нельзя использовать на службе, он все равно что чучело (2,280). А между тем эти книжники получают обильные награды, тогда как на земледельцев ложатся тяжелые подати. При таком состояния дел нельзя достичь того, чтобы простой народ упорно трудился и поменьше болтал языком (12, 278). Хань Фэй-цзы и даосизм. Однако сам Хань Фэй-цзы опирался в своем мировоззрении на даосизм. Он пытается разъяснить учение Лао-цзы. Но это разъяснение было в духе школы фа-цзя. Хань Фэй-цзы понял дао как юридический закон, которому подчиняется само небо. Дао законы вещей. Все подчинено законам небо, вещи, человек. Не подчинены закону только дао и правитель. Правитель. Правитель государственное воплощение дао. Его сердце — вместилище дао. Правитель должен быть подобен дао. Отрешенность, спокойствие, недеяние — такова сущность дао. Поэтому следует отбросить проявления радости и гнева и сделать свое отрешенное сердце вместилищем дао (2, Дао единственно и неделимо — и правитель должен быть единственными полагаться только на самого себя. Дао пусто, неподвижно, спокойно и уединенно — правитель должен скрывать все глубоко в себе, не открываться своим подданным, своим чиновникам. Правитель должен быть окружен таинственностью, в противном случае он будет окружен непослушными чиновниками, а тиграми. «Если государь потеряет свою таинственность, то тигр будет идти за ним по пятам (2, 228). Сила правителя — в строгом соблюдении законов ив наказаниях. Если законы и наказания строго соблюдены, тигры превращаются в людей и принимают свой прежний облик чиновников (2, 228). Хань Фэй-цзы по-своему разъясняет даоские тезисы о том, что тот, кто на высоте дао, похож на заблуждающегося и что сила в бездействии, недеянии. Правитель должен притворяться темным, глупым, заблуждающимся и бездействующим — так он узнает подлинные мысли своих подданных и усыпит бдительность врагов. Но недеяние имеет и второй смысл. Правитель может быть бездеятельным, если у него хорошо работающий государственный аппарат. В таком случае он не только может, но и должен быть бездеятельным. В спокойствии и молчании держись позади, никогда не ставь себя в роль (исполнителя. Беда для государя, если он занят тем же, что и чиновники. Когда государь) доверяет чиновникам, но (их дела) не сливаются, народ следует за ним, как один человек (2, 226). Это искусство управления Хань Фэй-цзы ставит даже выше закона. Закон — для народа, искусство управления для государя. Закон всем явен, искусство управления тайно. Говоря о Хань Фэй-цзы, древнекитайский историк Сыма Цянь замечает Жестокость у него доведена до предела, а милосердие сведено на нет». Империя Цинь. После генеральной репетиции в царстве Цинь при Шан Яне программа законников была реализована в империи Цинь, образовавшейся вследствие того, что из борьбы царств победителем вышло царство Цинь. Периоду борющихся царств пришел конец. Правитель царства Цинь стал китайским императором по имени Цинь Ши-Хуан. Он ввел единое для всего Китая законодательство, единые денежные единицы, единые единицы измерения, единую письменность, единую имущественную и социальную градацию населения, единый военно-бюрократический аппарат, завершил строительство Великой китайской стены. После этого перешли к унификации куль туры. Новый император принял законопроект своего советника Ли Сы, ранее бывшего вместе с Хань Фэй-цзы учеником Сюнь-цзы. В законопроекте говорилось В древности, когда Поднебесная пребывала в смуте и раздробленности, никто не мог привести ее к единству и поэтому господствовали влиятельные князья. А все проповедники восхваляли старое, для того чтобы нанести ущерб новому. Они прибегали к лживым словам, чтобы внести в существующий порядок путаницу. Люди хвалили те философские учения, которые нравились ими признавали ложным все, что установилось сверху. Новы, государь, объединили Поднебесную, отделили белое от черного и установили единопочитание лишь одного императора. В такое время частные школы творят беззакония. Стоит им узнать, что издается тот или иной указ, как они начинают истолковывать его по-своему. Во-первых, этим они смущают собственную душу, а во-вторых, возбуждают кривотолки. Они осмеливаются осуждать деяния повелителя, возбуждают незаконные интересы и, возглавляя толпу, сеют клевету. Если не запретить эти частные учения, то государь может потерять авторитет и среди его подданных будут сколачиваться группировки. Поэтому закрыть частные учения благоразумнее всего. Я просил бы изъять все имеющиеся литературные произведения, книги стихов, исторические издания и сочинения всех философов. Тех, кто через тридцать дней после опубликования этого труда не сдаст книги, ссылать на каторжные работы. Можно не изымать лишь медицинские, гадательные и сельскохозяйственные книги. Люди, желающие учиться, пусть учатся у ваших чиновников». Далее Сыма Цянь продолжает «Цинь Ши-хуан одобрительно отнесся к совету Ли Сы, изъял «Ши цзин», Шу цзин» и все изречения философов. Этим он пытался оглупить народ». На основе этого законопроекта, ставшего законом, большинство книг было сожжено, сотни философов утоплены в нужниках. Такова была первая культурная революция в Китае (213 г. до н.э.). Она не принесла никаких плодов, кроме тех, которые обычно несет с собой деспотизм страх, обман, доносительство, физическое и умственное вырождение народа. За утайку книг кастрировали и отправляли на строительство Великой китайской стены, стоившее жизни сотням тысяч людей. За недоносительство казнили, доносчиков награждали и повышали в должности. Цинь Ши-Хуан заболел манией преследования. Когда он умер, были умерщвлены все его бездетные жены, а строители гробницы замурованы живьем вместе с мертвым императо ром. Младший сын Цинь Ши-Хуана узурпировал власть, истребив всех своих двадцать братьев и их родственников. Был казнен Ли Сы, три ветви его рода были истреблены. Просуществовав всего лишь 15 лет, империя Цинь пала. Ее сменила империя Хань. Период империи Цинь — единственный период в истории Китая, когда была прёрвана традиция. Новая династия Хань восстановила традицию. Уничтоженные книги (среди них и конфуцианский Лунь юй») были восстановлены по памяти. В 136 г. до н.э. ханьский император Уди возвел конфуцианство на уровень государственной идеологии Китая. Но это было уже конфуцианство с примесью легизма. В этом неоконфуцианстве ли (ритуал) и фа (закон) слились воедино, методы убеждения и приказа, с одной стороны, и принуждения и наказания — с другой, пришли в состояние гармонии. Другие философские школы (моисты, школа имен) таки погибли, третьи (даосы) рассматривались как неофициальные (наряду с пришедшим из Индии буддизмом. Характерные для доциньского периода явления духовной жизни общества плюрализм школ, борьба мнений, невмешательство властей в область мировоззрения — так никогда и небыли восстанов лены. В этом смысле период Чжаньго действительно был золотым веком китайской философии. |