А. Н. Чанышев ф ил ос о фи я древнего мирам рекомендовано Министерством общего и профессионального образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов вузов
 Скачать 18.63 Mb.
|
|
Существование. Говоря о том, что ничего не существует, Горгий не хотел этим сказать, что существует небытие. Ничего не существует означало у него утверждение, что нельзя доказать ни того, что небытие существует, ни того, что бытие не существует, ни того, что бытие и небытие существуют вместе В доказательстве того, что небытие не существует, Горгий идет дальше Парменида, который ограничивался указанием на то, что небытие не существует потому, что оно немыслимо и невысказываемо, а коль скоро оно мыслимо и выразимо в словах, оно становится бытием как факт мышления и как факт слова. Дня Горгия, поскольку он отрывал друг от друга мышление, речь и бытие, этот ход мыслей был закрыт. Он пошел другим путем, обратив внимание на внутреннюю противоречивость суждения о том, что небытие (несущее) существует. В нем скрыто утверждение, что нечто должно и существовать, и не существовать. Небытие не должно существовать, поскольку оно мыслится несуществующим, Однако оно должно существовать, поскольку оно есть несущее, те. поскольку оно есть Здесь Горгий, однако, повторяет ошибку Парменида, отождествляя связку есть с предикатом есть, что неверно. Но это было установлено позднее Аристотелем, во времена же Горгия эта ошибка была естественной. Правда, неизвестно, была ли она у Горгия невольной или, как у софиста, намеренной но так или иначе, делает вывод Горгий, совершенно нелепо чему-ни- будь одновременно быть и не быть. Следовательно, тезис, что небытие существует, ложен. (Правильнее было бы сказать, что суждение небытие существует ложно, поскольку оно в предикате утверждает то, что отрицает в субъекте.) Но нельзя доказать итого, что бытие существует. Здесь, правда, дело сложнее. Это суждение непротиворечиво. Поэтому Горгий доказывал ложность этого тезиса опосредованно, показывая неразрешимость тех проблем, которые связаны с фактом признания бытия сущего) сущим. Это проблемы единого и многого, вечности и временности и т. п. При этом Горгий не гнушался и прямыми софизмами. Например, если сущее вечно, оно не имеет никакого начала, а следовательно, беспредельно, а если оно беспредельно, то его нигде нет, а если его нигде нетто его вообще нет. Здесь время подменено местом и сделан неправильный вывод из отсутствия места к отсутствию существования. Беспредельного в самом деле нет нигде, потому что ничего нет за пределами беспредельного, так как у беспредельного согласно понятию нет пределов, но это не значит, что оно не существует. Далее, временность сущего предполагает, что оно возникло. Но возникнуть оно могЛо или из сущего, или из несущего. Но несущее якобы ничего из себя породить не может. Происхождение же сущего из сущего не есть возникновение, при таком происхождении сущее вечно. Так же неразрешима проблема единого и многого. Из всего этого следует вывод, что нельзя сказать, что сущее существует». Но тогда нельзя сказать, что существуют сущее и несущее ведь то, что не существует порознь, не существует и вместе. Отсюда следует общий вывод — не существует ничего Мышление и речь. Горгий разделяет предмет мысли и существование предмета мысли. Если кто-нибудь помыслит, что человек летит или колесницы состязаются на море, то это вовсе не значит, что человек в действительности летит и колесницы в действительности состязаются на море, ведь может мыслиться и то, что в действительности не существует. Здесь Горгий исправляет Парменида, который, как мы уже не разговорили, по-видимому, не различал предмет как предмет мысли и предмет как он существует объективно. По Горгию, можно мыслить и то, что не существует. Но-из этой верной посылки Горгий делает софистический вывод о том, что если может мыслиться несуществующее, тоне может мыслиться существующее Если предметы мысли не есть сущее, то сущее не мыслится». Наконец, даже если сущее и постигается, оно неизъяснимо другому, ведь слова отличаются от тел (тела воспринимаются зрением, а слова — слухом). Этика и право. В этих вопросах Горгий — релятивист. Как и все софисты, Горгий учил, что моральные ценности и правовые нормы условны, что они искусственные построения людей, которые не всегда считаются с природой человека. Гиппий О старшем софисте Гиппии нам известно немного. Платон изобразил софиста Гиппия в двух своих диалогах «Гиппий Больший и «Гиппий Меньший. Ненавидя софистов, Платон представил Гиппия самоуверенным, напыщенным, беспринципными болтливым человеком, чересчур заботящимся о своей внешности и побеждающим наивных и невежественных людей своим мнимым всезнайством, апломбом и внешне блестящими речами. Гиппий похваляется перед Сократом тем, что за короткое время заработал своим преподаванием большие деньги. Однако в уже известном нам диалоге «Протагор», где наряду с главным действующим лицом изображены и некоторые другие софисты, Гиппий предстает перед нами как ученый, окруженный учениками, которые расспрашивали Гиппия о природе и разных астрономических, небесных явлениях, а он, сидя в кресле, с каждым из них разбцрал и обсуждал их вопросы (315 С. К сожалению, Hi этого диалога мы ничего об этих вопросах не узнаем. Мы видим лишь противостояние Гиппия-«естественника» Протагору-«общественни- ку, который презирает науки о природе и кичится тем, что он их не преподает, а учит лишь добродетели. У Платона это противостояние представлено в речи Протагора, косвенно нацеленной в Гиппия: Когда Гиппократ (юноша, желающий учиться у Протагора.— А. Ч придет ко мне, я не сделаю с ним того, что сделал бы кто-нибудь другой цз софистов ведь те просто обижают юношей, так как против воли заставляют их, убежавших от упражнений в науках, заниматься этими упражнениями, уча их вычислениям, астрономии, геометрии, музыке тут Протагор взглянул на Гиппия), а тот, кто приходит ко мне, научится только тому, для чего пришел. Наука же эта — смышленость в домашних делах, уменье наилучшим образом управлять своим домом а также в делах общественных благодаря ей можно стать всех сильнее ив поступках, ив речах, касающихся государства (318 Е 319 А). В самом деле, Гиппий занимался астрономией, музыкой, геометрией. Он нашел геометрическое определение кривой. Он преподавал искусство развития памяти — мнемонику. Сам Гиппий мог запомнить пятьдесят слов в том порядке, в каком они ему назывались. Он занимался грамматикой и искусствоведением. Однако от сочинений Гиппия ничего не сохранилось. Известны лишь слова его, да и тов переложении Платона, в которых Гиппий, как и некоторые другие софисты, принципиально различает природу и общество, дотоле в сознании первых философов сливающиеся (у Гераклита законы общества — тот же логос, что и законы природы. Гиппий противопоставляет законы общества законам природы. Он говорит в «Протагоре» Платона закон. властвуя над людьми, принуждает ко многому, что противно природе (337 D / Подобные же высказывания Гиппия приводит и Ксенофонт в своих Воспоминаниях о Сократе. Возможно, что Гиппий учило противоестественности рабства. От государственных законов как противоестественных Гиппий отличал общечеловеческие, естественные законы, например почитание родителей. Гиппий видел цель жизни в достижении состояния автаркии — самоудовлетворенности. В этом этический идеал Гиппия. Продик*» О софисте Продике также известно немного. В том же «Протагоре» Сократ иронически сравнивает Продика с Танталом, называя его мудрость издревле божественной, а его самого премудрым. В другом диалоге Платона «Кратил» Сократ высмеивает корыстолюбие этого софиста, который за 50 драхм преподавал иначе, чем за одну (за эту цену и слушал Продика нищий Сократ. В «Теэтете» (еще один диалог Платона) Сократ отсылает своих не очень серьезных учеников к Продику. Продик занимался проблемами языка. Прежде чем философствовать, надо научиться правильно употреблять слова. Поэтому, разрабатывая синонимику, он уточнял значение слов, различал оттенки в синонимах (различал, например, мужество и отважность. В диалоге «Протагор» Продик при обсуждении смысла некоторых строк из стихотворения Симонида говорит, что в них Симонид бранит Питтака зато, что тот неумел правильно различать слова. В диалоге Платона «Федр» Продик ставит себе в заслугу то, что лишь он один отыскал в чем состоит искусство речей они не должны быть ни длинными, ни краткими, нов меру (267 В. Этим Продик отличался от другого софиста — Горгия, который по каждому предмету имел наготове и краткие, и пространные речи. Продик, как и Протагор, занимался проблемой происхождения и сущности религии, за что получил прозвище безбожник. В самом деле, «Продик... всякое священнодействие у человека и мистерии, и таинства ставит в связь с благами земледелия, считая, что отсюда появились у людей и (самое) представление о богах, и всяческое благочестие [ДК 84 (77) В 6 ]. Секст Эмпирик приводит слова Продика: Солнце, Луну, реки, источники и вообще все полезное для нашей жизни древние наименовали богами за пользу, получаемую от них, как, например, египтяне — Нил. Далее Секст Эмпирик продолжает И поэтому хлеб был назван Деметрой, вино Дионисом, вода Посейдоном, огонь — Гефестом, итак все из того, что приносит пользу. Таким образом Продик, пытаясь научно объяснить происхождение веры в богов, думал, что религия возникает вследствие того, что люди поклонялись полезным им явлениям природы. Хотя Продик, как утверждает в своем Жизнеописании софистов Филострат, был рабом денег и был предан наслаждениям (А а, он любил заниматься нравоучениями. Ксенофонт рассказывает об аллегории Продика о Геракле на распутье между добродетелью и пороком, олицетворяемыми двумя женщинами (существует соответствующее произведение живописи. Продик говорило том, что страсти находятся посредине между желанием и безумием, ибо страсть удвоенное желание, а безумие — удвоенная страсть. Антифонт И об этом софисте, которого также относят к старшей группе, известно немного. Его упоминает, в частности, Плутарх в Жизнеописании десяти ораторов. Как и Гиппий, Антифонт занимался науками астрономией, метеорологией, математикой. В области математики Антифонт пытался решить задачу на квадратуру круга, однако он допустил здесь столько ошибок, что в древности даже сложилось особое выражение — ошибка Антифонта». Антифонт думал, что все возникло из вихря, что все едино, что в действительности нет ни вещей, ни времени, что время — наша мысль или мера, а не сущность [ДК 87(80) В 9]. Сочинения Антифонта— Истина, О согласии не сохранились. Больше нам известно об этических взглядах Антифонта. Они оригинальны. Для Антифонта, как и для Гиппия, веления природы и требования закона антагонистичны. Источник всех бед в том, что законы заставляют людей поступать вопреки своей природе. В поступках, противоречащих природе, заключается причина того, что люди страдают больше, когда можно было бы меньше страдать, и испытывают меньше удовольствий, когда можно было бы больше наслаждаться, и чувствуют себя несчастными, когда можно не быть таковыми. А это все оттого, что многие предписания, признаваемые справедливыми по закону, враждебны природе человека. Здесь под справедливостью Антифонт понимает стремление не нарушать законы государства, в котором состоишь гражданином. Из антагонизма закона и природы и из бедственности следования закону Антифонт делает вывод, что человек должен быть двуличными, делая вид, что он следует законам общества и государства, следовать природе, которую, в отличие от людей, обмануть нельзя Человек будет извлекать для себя наи- больше пользы, если он в присутствии свидетелей станет соблюдать законы, высоко чтя их, оставаясь же наедине, без свидетелей, будет следовать законам природы. Ибо предписания законов произвольны искусственны, веления же природы необходимы. Антифонт объясняет и то, почему нельзя не следовать природе и почему можно обмануть государство предписания законов суть результат соглашения (договора людей, а не возникшие сами собой порождения природы, веления же природы суть самовозникшие врожденные начала, а не продукт соглашения людей между собой (АМФ. Т. 4.1. С, 320). Таким образом, Антифонт— родоначальник договорной теории происхождения государства. Этику Антифонт определял как искусство быть беспечальным. Противопоставление того, что существует по природе, тому, что установлено людьми, позволило Антифонту поставить вопрос о происхождении рабства. Для Антифонта рабство — общественное установление, противоречащее природе. До нас дошли слова Антифонта о том, что по природе мы все во всех отношениях равны, притом одинаково и варвары, и эллины. Антифонт обосновывает эту мысль, указывая, что у всех людей нужды от природы одинаковы, что мы все одинаково дышим воздухом через рот и едим мы все одинаково при помощи рук. Учение Антифонта о природном равенстве людей шло вразрез с господствующей в Древней Греции идеологией — идеологией рабовладельческой формации. Рассказывают, что когда Анти фонт отпустил своих рабов на волю, асам вступил в брак со своей бывшей рабыней, то он был объявлен сумасшедшими лишен гражданских прав. МЛАДШИЕ СОФИСТЫ Из младших софистов, действовавших уже в конце V — начале IV в. до н.э., наиболее интересны Алкидам, Трасимах, Критий и Калликл. Алкндам. Один из учеников Горгия младший софист Алкидам развил далее учение Антифонта о равенстве людей и противоестественности рабства. Если Антифонт говорило равенстве эллинов и варваров от природы, то Алкидам — о том, что рабов вообще нет. При этом Алкидам ссылается не только на природу, но и на авторитет бога Бог создал всех свободными, природа никого не создала рабом. Эти замечательные слова Алкидама содержатся в схолии (комментарии) к Риторике Аристотеля. Трасимах (Фрасимах). Трасимах происходил из Вифинии, из города Халкидона. По словам Цицерона, Трасимах первый изобрел правильный склад прозаической речи. Он обладал удивительным даром слова и вошел в историю античной риторики как оратор, ясный, тонкий, находчивый, умеющий говорить то, что он хочет, и кратко, и очень пространно [ДК 85(78) А 12, В своем Государстве Платон изображает Трасимаха сатирически. Однако, участвуя в беседе о том, что такое справедливость, Трасимах высказывает и обосновывает глубокую мысль о политической справедливости как выгоде сильнейшего. Если полемизирующий с ним Сократ исходит из представления об абстрактной справедливости, то Трасимах вплотную подходит к догадке о классовом характере права и морали в классовом обществе. Востром споре с Сократом Трасимах заявляет Так вот я и говорю, почтеннейший Сократ во всех государствах справедливостью считается одно и тоже, а именно то, что пригодно существующей власти. А ведь она сила, вот и выходит, если кто правильно рассуждает, что справедливость — везде одно и тоже то, что пригодно для сильнейшего (339 А. Трасимах, правда, говорит не о классах — ведь классовый характер общества античная политическая мысль не открыла, да и не могла открыть. Он говорит лишь о народе, который сравнивает со стадом, и о. властьимущих, которых Трасимах сравнивает с пастухами. Однако можно понять итак, что у Трасимаха под властьимущими подразумевается не только государственный аппаратно и целый класс людей, эксплуатирующий народ, трудящихся. Все издаваемые в государствах законы, говорит Трасимах, направлены к пользе и выгоде этого господствующего класса властьимущих. Тра симах смотрит на социальную справедливость пессимистически общество таково, что справедливый там всегда проигрывает, а несправедливый всегда выигрывает. И это особенно верно притирании. Тираническая форма правления делает человека в высшей степени несправедливого, те. тирана, самым счастливым, а народ — самым несчастным. Боги жене обращают никакого внимания на человеческие дела. В противном случае они не пренебрегали бы справедливостью. Нечего после этого удивляться тому, что и люди ею пренебрегают. Критий жил примерно в 460 — 403 гг. до н.э. Он был главным из тридцати тиранов. После поражения Афин в Пелопоннесской войне спартанцы потребовали отмены демократии в Афинах. Была создана комиссия из тридцати человек для составления новой антидемократической конституции. Во главе ее и оказался Критий — ученик старших софистов Протагора и Горгия, а также в какой-то мере и Сократа. Эта комиссия узурпировала власть и вошла в историю как правление тридцати тиранов. Недолгое правление этой олигархии стоило жизни нескольким тысячам афинских граждан. Но афиняне, наконец, восстали — и тираны были разбиты в битве при Мунихии. В Афинах была восстановлена демократия. Однако антидемократы соорудили Критию и другому тирану Гиппомаху гробницу, на которой поставили фигуру Олигархии, держащую факел и поджигающую Демократию. На гробнице было написано Это памятник доблестным мужам, которые короткое время смиряли своеволие проклятого афинского народа [ДК 88(81) А 13]. Мы читаем об этом в схолии к афинскому политику и оратору Эсхину. О Критии говорили, что он учился у философов и считался невеждой среди философов и философом среди невежд. Родственник Крития Платон вывел его в диалогах «Тимей» и «Критий». В отличие от других софистов, над которыми Платон обычно иронизировал, Критий изображен им с уважением. Критий был автором ряда произведений, не дошедших до нас. Его можно считать атеистом, поскольку он отрицал реальное существование богов. Секст Эмпирик сообщает Многие говорят, что боги существуют другие, как последователи Диагора Мелийского, Феодора и Крития Афинского, говорят, что они не существуют СЭС. Нос другой стороны, как политик Критий считал религию социально полезной выдумкой. Секст Эмпирик пишет об этом так Еще Критий... принадлежал к числу безбожников, поскольку он говорил, что древние законодатели сочинили бога в качестве некоего надсмотрщика за хорошими поступками и за прегрешениями людей, чтобы никто тайно не обижал ближнего, остерегаясь наказания от богов СЭС. Затем следует большая выдержка из трагедии Крития Сизиф. Там говорится, что когда законов не было, люди открыто насильничали. Потому и созданы были законы, устанавливавшие возмездие за их нарушение. Но после того люди стали совершать злодеяния тайно. Ив такой ситуации некий муж разумный, мудрый. для обуздания смертных изобрел богов, чтобы злые, их страшась, тайком не смели бы зла ни творить, ни молвить, ни помыслить бы. Для этой цели божество придумал он, — есть будто бог, живущий жизнью вечною, все слышащий, всевидящий, все мыслящий, заботливый, с божественной природою. Услышит он все сказанное смертными, увидит он все сделанное смертными. А если ты в безмолвии замыслишь зло, то от богов не скрыть тебе ведь мысли им все ведомы» (Там же. Здесь же говорится, что некто убедил сперва людей признать богов существование (Там же. С. 254). Критий видел главное орудие улучшения людей в воспитании, у+верждая, что большинство хороших людей обязаны этим своим качеством не природе, а воспитанию. Он рассматривал государство и религию как средства, делающие плохих от природы людей хорошими а террор — как средство управления, без которого не может обойтись ни одно правительство. В одной из своих Элегий Критий выступал против пьянства. Оно развязывает язык для мерзких речей, ослабляет тело, размягчает ум, застилает глаза мутным туманом и отшибает память. Рабы привыкают пьянствовать вместе с господином. Расточительство разрушает дом. Это пьянство на лидийский манер. Его заимствовали у лидийцев афиняне. Спартанцы же пьют в меру, дабы в сердцах возникло радостное настроение, веселый разговори умеренный смех, что полезно телу, душе и имуществу и что хорошо уживается с делом Афродиты. Итак, надоесть и пить соответственно требованиям разума так, чтобы быть в состоянии работать. Пусть ни один день не будет отдан неумеренному пьянству ( В 6 ). |