Основы стиховедения: курс занятий. 1-Стиховедение_курс-лекций. Актуальные проблемы стиховедения
 Скачать 225.65 Kb.
|
|
Анакруза и клаузула. Слоги, предшествующие первому сильному месту в стихе, называются анакрузой. Слоги, следующие за последним сильным местом в стихе, называются клаузулой. Если в стихотворном тексте свободно чередуются ямбические строки с хореическими, то его называют двусложным размером с переменной анакрузой, если такая же ситуация есть в трехсложниках – то перед нами трехсложник с переменной анакрузой. А. Блок Встала в сияньи. Крестила детей. И дети увидели радостный сон. Положила, до полу клонясь головой, Последний земной поклон. Земля и небо Михаил Лермонтов Как землю нам больше небес не любить? Нам небесное счастье темно; Хоть счастье земное и меньше в сто раз, Но мы знаем, какое оно. Особенно значим финал строки, он выделен фонетически, интонационно. Характер ритмических окончаний назвается клаузулой. Она может быть мужской (или нулевой «Глагол времен, металла звон…», женской «Мчастя тучи, вьются тучи…»), дактилической («Надо мной певала матушка…»), гипердактилической («Идет Балда – покрякивает…»). В силлабических стихах все окончания были женским, так как стих был искусственно перенесен с польского, где ударения на предпоследнем слоге – закон самого языка. Тредиаковский еще настаивает на использовании только женских клаузул, тогда как Ломоносов уже реформирует стихи и предлагает чередовать их с мужскими. Дактилические окончания очень долго воспринимаются как специфически фольклорные. Пушкин употребляет их исключительно в народных стилизациях, а Лермонтов начинает привлекать и к тематически не связанным с народным стихом темам («Тучки небесные, вечные странники…»). Настоящую реформу с дактилическими окончаниями проделывает Н.А. Некрасов (к слову, дактлический компонент вообще узнаваемая особенность некрасовской интонации). У него такие окончания могут встречаться вне зависимости от темы стихотворения, как в стилизация под народный стих, так и в философской или гражданской лирике. Итак, подведем некоторый итог. Ритмическое своеобразие стихотворения определят: характер чередования сильных и слабых позиций (метр, характер стоп); длиной стиха – размером; наличием или отсутствием цезуры; характером клаузул и их комбинаций; расположением пиррихиев и сверхсхемных ударений; расположением словоразделов. Есть и другие факторы, например синтаксис, фонетика, строфика и проч. Об этом речь еще пойдет ниже. Тоническая система стихосложения – стихи измеряются количеством полноударных слов или количством ударений в строках, а также величиной и пределами колебаний безударных интервалов между ударениями. Дольник (Д-к): доминанта, почти константа – сходное количество ударений в стопах; колебания междуударных интервалов в один слог (чаще всего 1-2, но может быть и 0-1, 2-3, 3-4 безударных интервала между ударениями): _UU_U_. Дольник считают переходным метром между СТСТ и ТС ввиду того, что он может быть двух типов происхождения – изначально тонического и образовавшегося ввиду выпадения безударных слогов в трехсложниках (так называемое – стяжение): А. Фет Измучен жизнью, коварством надежды, Когда им в битве душой уступаю, И днем, и ночью смежаю я вежды И как-то странно порой прозреваю. Это фактически четырехстопный амфибрахий, с постоянной цезурой, образованный тождественными с метрической точки зрения вариациями с тем лишь условием, что один безударный слог (слабая позиция) выпал, «стянулся». В результате есть первый шаг к дольнику. Фактически сочетание ямба и амфибрахия. В результате имеем русский логаэд – постоянное строго повторяющееся сочетание разных стоп в одной строке. Дольник иногда называют паузником. Чтобы фактический трехсложник со стяжением стал ощущаться как дольник, нужно чтобы урегулированность усечений нарушалась, чтобы ритмическая вариация не посторялась, чтобы нарушения были в разных местах, тогда речь идет уже о смены основного закона системы, это уже не силлабо-тоника, а тоника. Например, у Ахматовой: Смуглый отрок бродил по аллеям, У озерных грустил берегов, И столетие мы лелеем Еле слышный шелест шагов. Иглы сосен густо и колко Устилают низкие пни… Здесь лежала его треуголка И растрепанный том Парни. Задание. Определите стих, составьте профиль ударности. (А. Блок). Девушка пела в церковном хоре О всех усталых в чужом краю, О всех кораблях, ушедших в море, О всех, забывших радость свою. Тактовик (ТкТ) колебания межиктовых интервалов составляет 2 слога (1-3, 2-4, 0-2). Пример «Гимн бессмертию «Бальмонта Привет тебе, пламя творческого мира, Вечного знанья пылающий язык, Чистый зачаток, исход обильный пира, Призрак смертельный к ногам твоим поник. Ты вещество неподвижное волнуешь, Велишь соединяться ему и жить, Ты глину ваяешь и в обликах ликуешь, В тысячах существ свою проводишь нить. Другой пример из О. Мандельштама: Летают Валькирии, поют смычки - Громоздкая опера к концу идет. С тяжелыми шубами гайдуки На мраморных лестницах ждут господ. Уж занавес наглухо упасть готов, Еще рукоплещет в райке глупец, Извозчики пляшут вокруг костров... «Карету такого-то!» - Разъезд. Конец. Акцентный стих (акцентник) (Акц) – колебания безударных интервалов 3 и более, сходное количество ударений в строках, дифференцируется по количеству ударений. За порогом тактовика начинается чистотоническая система стихосложения. Колебания междуиктовых интервалов в 1-2 слогам (как в дольнике) и в 1-2-3 слога (как в тактовике) слух еще может уловить и выделить; но отличить на слух, без подсчета, например, четырехсложный интервал от пятисложного уже вряд ли возможно. В таком стихе ритмическое ожидание ударности/безударности каждого следующего слога исчезает совсем – остается лишь обычное общеязыковое ожидание того, что за вереницей безударных слогов, наконец, последует ударный. Таким образом, длина стиха в тонической системе измеряется не числом стоп (и, соответственно, сильных мест – иктов), а числом слов (и, соответственно, ударений): строки различаются 2-ударные, 3-ударные, 4-ударные и т.д. Не нужно думать (как часто делают), что в тоническом стихотворении все строки должны быть равны по числу ударений: как в силлабо-тонике вполне законны неравностопные стихи (урегулированные или вольные), так и в тонике – неравноударные. По-латыни «ударение» – «акцент», поэтому самое общее название чистотонического стиха – акцентный стих. Адище города окна разбили на крохотные, сосущие светами адки. Рыжие дьяволы, вздымались автомобили, над самым ухом взрывая гудки. А там, под вывеской, где сельди из Керчи — сбитый старикашка шарил очки и заплакал, когда в вечереющем смерче трамвай с разбега взметнул зрачки. В. МАЯКОВСКИЙ ПМК. ПРОЩАНЬЕ (В. Маяковский) В авто, последний франк разменяв. — В котором часу на Марсель?— Париж бежит, провожая меня, во всей невозможной красе. Подступай к глазам, разлуки жижа, сердце мне сантиментальностью расквась! Я хотел бы жить и умереть в Париже, если б не было такой земли — Москва. 4. Разноударный нерифмованный стих, где отсутствует любая константная и доминантная урегулированность, кроме стиховых строк и двойной сегментации, называется свободным стихом или верлибром. 5.Несколько слов об античной (квантитативной) метрике Брахиколон – односложная стопа, все ударные. Зевс, ты — всех дел верх! Зевс, ты — всех дел вождь! Ты будь сих слов царь; Ты правь мой гимн, Зевс! (перевод Терпандра Вяч. Ивановым). ЛОГАЭД (греч. logaoidikos - прозаически-стихотворный) - стихотворный размер, образуемый сочетанием неодинаковых стоп (например, анапестов и хореев), последовательность которых правильно повторяется из строфы в строфу. Логаэды - основная форма античной песенной лирики, а также хоровый партий в трагедиях. Часто логаэдические размеры назывались в честь их создателей и пропагандистов: алкеев стих, сапфический стих, фалекий, адоний и др. Будем жить и любить, моя подруга, Воркотню стариков ожесточённых Будем в ломанных грош с тобою ставить… (Гай Катулла) Логаэдами писали и многие русские поэты. Как пример, логаэд с чередованием 3-стопного дактиля и 2-стопного ямба. Губы мо/и прибли/жаются К твоим /губам, Таинства снова свершаются, И мир как храм. (В.Я. Брюсов) Грамматика стиха. У стиха есть и свои грамматические закономерности. Задание Отметьте ритмические, синтаксические, ритмико-синтаксические клише в следующем тексте Лозинского. Какова их роль? Капли дождевые Об окно стучат. Призраки ночные Что-то говорят. Ночь и день всё хлещет Мелкий, дробный дождь. Нет, не затрепещет Прожитая мощь… Правда, песни спеты? Капли мутны, злы… Черные портреты, Дальние углы… Капли барабанят, Надрывают грудь… Сердце не устанет Вспоминать свой путь… Правда так убога… Правда так скупа… Дней, как капель, много… Ночь, как крот, слепа… 1912 СПб Задание. Опишите грамматический строй стихотворения С. Есенина (клише, переносы, фон, курсив, эквивалентности) Колокол дремавший Разбудил поля, Улыбнулась солнцу Сонная земля. Понеслись удары К синим небесам, Звонко раздается Голос по лесам. Скрылась за рекою Белая луна, Звонко побежала Резвая волна. Тихая долина Отгоняет сон, Где-то за дорогой Замирает звон. Домашнее задание Подберите три стихотворения представляющее полиметрическую композицию. Отобразите профили ударности. Прочитать 1. Илюшин А.А. Русское стихосложение. М.,2004. С. 35-77, 2. Холшевников В.Е. Основы стиховедения. – М, 1972. – С. 22-74. ЗАНЯТИЕ 4 КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА Вариант А 1. Определите метр, размер и схему чередования клаузул в следующем стихотворении Ф.И. Тютчева. За счет чего достигается ритмическое разнообразие стихов в этом произведении? Есть в осени первоначальной Короткая, но дивная пора - Весь день стоит как бы хрустальный, И лучезарны вечера... Где бодрый серп гулял и падал колос, Теперь уж пусто все - простор везде, - Лишь паутины тонкий волос Блестит на праздной борозде. Пустеет воздух, птиц не слышно боле, Но далеко еще до первых зимних бурь - И льется чистая и теплая лазурь На отдыхающее поле.... 2. Дайте определения понятию «цезура». Приведите 2-3 примера стихотворений с различными цезурами. 3. Что вы можете сказать о ритмических вариациях по количеству и расположению ударных и безударных слогов в стихотворных строках произведения Ф.И. Тютчева «Поэзия». Укажите на ритмически выделенные места, интерпретируйте ритмический курсив в связи с целостным смыслом стихотворения. Поэзия Среди громов, среди огней, Среди клокочущих страстей, В стихийном пламенном раздоре, Она с небес слетает к нам – Небесная к земным сынам, С лазурной ясностью во взоре – И на бунтующее море Льет примирительный елей. Вариант Б Определите метр, размер и схему чередования клаузул в стихотворении Игоря Северянина. За счет чего достигается ритмическое разнообразие в этом стихотворении на уровне акцентно-силлабического ритма? Мороженое из сирени! – Мороженое из сирени! Мороженое из сирени! Полпорции десять копеек, четыре копейки буше. Сударышни, судари, надо ль? – не дорого – можно без прений... Поешь деликатного, площадь: придется товар по душе! Я сливочного не имею, фисташковое все распродал... Ах, граждане, да неужели вы требуете крем-брюле? Пора популярить изыски, утончиться вкусам народа, На улицу специи кухонь, огимнив эксцесс в вирелэ! Сирень – сладострастья эмблема. В лилово-изнеженном крене Зальдись, водопадное сердце, в душистый и сладкий пушок... Мороженое из сирени! Мороженое из сирени! Эй, мальчик со сбитнем, попробуй! Ей-богу, похвалишь, дружок! 1912 2. Дайте определение понятию «клаузула». Приведите 3-4 примера стихов с различными клаузулами. 3. Отобразите схему расположения ударений, а также схему словоразделов стихотворения Игоря Северянина «Классические розы». Укажите метр и размер. Интерпретируйте особенности употребления цезуры в стихотворении в связи с его целостным смыслом. Классические розы Как хороши, как свежи были розы В моем саду! Как взор прельщали мой! Как я молил весенние морозы Не трогать их холодною рукой! Мятлев. 1843г. В те времена, когда роились грезы В сердцах людей, прозрачны и ясны. Как хороши, как свежи были розы Моей любви, и славы, и весны! Прошли лета, и всюду льются слезы... Нет ни страны, ни тех, кто жил в стране... Как хороши, как свежи ныне розы Воспоминаний о минувшем дне! Но дни идут – уже стихают грозы. Вернуться в дом Россия ищет троп... Как хороши, как свежи будут розы. Моей страной мне брошенные в гроб! 1925 Вариант 3 Определите метр, размер и характер клаузул в приведенном ниже стихотворении А.К. Толстого. Укажите на ритмический курсив, интерпретируйте его в свете целостного смысла стихотворения. Острою секирой ранена береза, По коре сребристой покатились слезы; Ты не плачь, береза, бедная, не сетуй! Рана не смертельна, вылечится к лету, Будешь красоваться, листьями убрана… Лишь больное сердце не залечит раны! 1856 2. Укажите на различия понятий акцентно-силлабический ритм стихотворения, стихотворный метр и стихотворный размер. Поясните это различие на примерах. 3. Отобразите профили ударности стихотворений В. Брюсова и А. Пушкина, предложенных ниже. В чем они принципиально схожи и принципиально различны? Укажите на ритмический курсив в стихотворении Валерия Брюсова, дайте интерпретацию ритмических особенностей стихотворения в связи с его целостным смыслом. 1) Ветер с моря тучи гонит. Роет отмель, с сушей споря; Ветер дым до зыби клонит, Дым в пространствах вольных моря. Малых лодок реет стая. Белым роем дали нежит. В белой пене тихо тая. Вал за валом отмель режет. В. Брюсов 2) «Всё мое», – сказало злато; «Всё мое», – сказал булат. «Всё куплю», – сказало злато; «Всё возьму», – сказал булат. А. Пушкин ЗАНЯТИЕ 5 ПРЕДЫСТОРИЯ РУССКОГО СТИХОСЛОЖЕНИЯ. СИЛЛАБИЧЕСКАЯ СИСТЕМА СТИХОСЛОЖЕНИЯ (ИСТОРИКО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС). Противопоставление «стих – проза», естественное для нас, древнерусскому читателю неизвестно. Оно появляется у нас только в конце 16 - начале 17 столетия. До этого есть противопоставление «текст поющийся – текст произносимый. При этом в первую категорию попадают народные песни и литургические песнопения, а во вторую деловые грамоты и плетение словес. Было также противопоставление «книжная словесность» - « устная народная словесность», но налагаясь друг на друга две предложенные пары не давали оппозицию «стих – проза». Древнерусская письменная культура не знала стихотворства, хотя из народной песни и литургических песнопений в книжные тексты постоянно проникали отдельные элементы стихотворной организации (например, рифма). Но эти элементы еще не образуют структуру стиха, так как используются, хотя и сознательно, но без установки на повторяемость во времени и приравнивание речевых отрезков (например, Епифаний Премудрый «Житие Стефана Пермского», 15 в.: «Что еще тя нареку – вожжа заблудшим, обретателя погибшим, наставника прельщенным, руководителя умом оскверненным, взыскателя расточенным…»). Лишь в 16-17 столетии начинает развиваться литературный стих, т.н. «вирши» (от лат. Versus). Вирши начинают осознаваться как особенная художественная система, противопоставленная прозе. Например, в русской литературе – это раёшный стих с фазовой ритмикой, смежной рифмой и тесной синтаксической связью рифмующихся пар. Например, «Сказание о попе Савве и великой его славе»: Послушайте миряне и все православные христиане, Что ныне сделалося, великое чудо учинилося Над долгим попом, над прямым дураком, От Козьмы и Дамияна из-за реки, а в приходе у него богатые мужики. Переходной стадией для русской литературы считается поэзия русских рукописных песенников, тексты которых одновременно обладали и свойствами песни и свойствами стиха. Без знания мотива их ритмичность ощущается как специфически стихотворная. Переход от «псалмов» и «кантов» был шагом в становлении стиха, так как эти вирши впервые обособляли стих от музыки, становились стихами, а не песнопениями (см. противопоставление «поющегося» и «произносимого»). Отделившись от прозы и музыки, стих должен был самоопределиться, нащупать основной свой характер, специфику ритма, т.е., по сути, сформировать систему стихосложения. В этом поиске системы можно выделить три стадии, которые прошел русский стих с начала 17 столетия до 40-х гг. 18. При этом нужно отметить нарастающее обособление стиха от прозы: все больше условностей и специфических законов организации стиховой системы. Попытка воспользоваться для литературного стиха исконными формами древнерусской словесности. Таких форм было 3: молитвословный литургический стих, народный песенный стих и народный говорной стих. Говорной стих становится основным размером русской досиллабической поэзии. Например, народное сказание «Калики перехожие» (цит. По сбонику П.А. Бессонова, 1861 года): Во славном во городе во Рыме Промежду обеден заутрен Исполнил Господь благоуханья: Тимьяном и ладаном запахло По всему по городу по Рыму Это 3-иктный тактовик народного песенного стиха. Попытка исходить не из русского опыта, а из опыта других литератур а) испробовали метрический квантитативный стих по античному образцу (Мелетий Смотрицкий); б) силлабический стих по польскому образцу (Симеон Полоцкий); в) силлабо-тонический стих по германскому образцу (Паус и Глюк). Наиболее удачным стал второй эксперимент и силлабический стих господствовал в русской поэзии с 1670-х до 1740-х гг. Вершина силлабический стих достигает в творчестве Антиоха Кантемира, который так и не согласился принять силлабо-тонику, и если бы не гениальное решение Ломоносова и его теоретическая доработка Тредиаковским, то русская силлабика могла бы развиваться и дальше (ее возможности далеко не были исчерпаны, не было тупиковости в ее развитии). Силлабо-тоническая реформа Тредиаковского – Ломоносова (создание «Нового и краткого способа к сложению российских стихов» 1735 г.Василия Тредиаковского, «Письмо о правилах российского стихотворчества» 1739 г. Михайла Ломоносова и итоговый «Способ к сложению российских стихов» 1752 г. снова Тредиаковского, после чего господство силлабо-тоники стало окончательным. С перипетиями этих поисков можно познакомиться у М.Л. Гаспарова «Очерк истории русского стиха», М., 1984. – с. 19 -53. Остановимся более подробно на силлабической системе стихосложения. Силлабический стиховой механизм присущ языкам с постоянным ударением (латынь, французский, итальянский, японский, польский и др.). Когда ударение всегда находится в одном и том же месте слова оно не может нести смыслоразличительной функции. Француз как бы не замечает ударение до тех пор, пока оно не будет нарушено, для его языкового слуха это неактуальный элемент речи, как например неактуален для нас мелодический тон, актуальный для китайского или вьетнамского языков (там высота тона при совпадении прочих фонетических условий является смыслоразличительной). Все слоги равноценны, в них нет существенной метрообразующей роли и ритм создается благодаря фактическому равенству и чувству этого равенства слогов в строке. Однако слух человека способен уловить соразмерность не слишком длинных отрезков (11 или 13 слогов, неупорядоченных метром на слух могут показаться практически прозой). На слух отличить тринадцатисложную строку от, например, четырнадцатисложной практически нереально. А ведь ритм у стихах фактически должен улавливаться слухом автоматически, иначе не будет действовать сам принцип стихотворной речи – установка на приравнивание сопоставление. Отсюда возникает потребность разделения многосложных ритмических фрагментов внутренними разделами (словоразделами) на постоянных местах – цезурами, которые будут делить стиховую строку на порции: две или иногда три (то есть в строке может быть одна или две цезуры). Например, цезура в «Пане Тадеуше» делит строку стиха на две части 7 и 6 слогов: Litwo! Ojczyzno moja! / ty jesteś jak zdrowie. Ile cię trzeba cenić, ten / tylko się dowie, Kto cię stracił. Dziś piękność / twą w całej ozdobie Widzę i opisuję, / bo tęsknię po tobie. Перевод Максима Рыльского уже силлабо-тоничным шестистопным ямбом, также с цезурой (к слову этот цезурованый ямб произошел из французского александрийского силлабического стиха с цезурой после 6 слога – эта цезура делит стих на равные части): О краю мій, Литво! Ти на здоров’я схожа! Яка ти дорога, лиш той збагнути може, Хто втратив раз тебе. Як видиво живе, Тебе малюю я, бо туга серце рве. Расположение ударных и безударных слогов в силлабических стихах существенной роли не играет. Однако как правило поэты избегают столкновения двух ударных, это считается неблагозвучным, нарушающим плавность течения стиха, что впрочем не является законом, а только тенденцией. Однако и в силлабическом стихе за редким исключением (называемой чистой силлабикой – дивись народну пісню «Ой на горі вогонь горить...») есть акцентные константы, то есть постоянные ударения в определенных местах: в конце стиха и перед цезурой. Это не основной, а вторичный признак стиха, возникающий вследствие особенностей языка. Например, в польском тринадцатисложнике (одиннадцатисложнике по терминологии Игоря Качуровского) ударение всегда будет падать на 6 и 12 слоги. Понятно почему, конец стиха или полустишия совпадает с концом слова, а предпоследний слог в польском слове всегда ударный. Таким образом, у системы две константные характеристики и одна дополнительная: 1) количество слогов в строке; 2) расположение цезур; 3) обязательные ударения на определенных местах (которых может и не быть, все зависит от системы национального языка и литературной традиции). К описанию этой системы есть два основных подхода, которые демонстрируют ученые, описывая основной закон силлабической системы. Возможность двух подходов связана с тем, что есть два вида самой силлабики в различных национальных вариантах (а иногда и их сочетание). 1. Считаются все слоги. Размер определяется фактическим количеством слогов в строке (Подход, который мы видим, например, в работе М.Л. Гаспарова «История русского стиха», 1984). 2. Считаются только слоги по последней ударной константы (на этом подходе настаивает Игор Качуровский в своей «Метрике» К., 1994). Например, стихотворение Т.Г.Шевченка в логике Качуровского будет октосиллабиком (восьмисложником), а в логике Гаспарова декасиллабиком (десятисложником): Стоять твордині на Україні – Все паліївські на хвастовщині. В ровах, болотах лежать гармати... Пощо? – та й нікому їх діставати. В языках, для которых силлабика исконна и органична, формируется одна из систем силлабического стихотворчества, и соответственно здесь уместна одна из систем подсчета. А в языках, в которых силлабика привнесена из вне, возможны две ситуации: смешивание моделей или достаточно свободный выбор одной из них. В русской силлабике принято считать все слоги. Вопрос об исконности, аутентичности, самородности украинской силлабики и способе подсчета силлабического стиха остается открытым. Рассмотрим несколько примеров национальных силлабических систем стихосложения в свете этого вопроса. 1) Японская чистая силлабика. В японском языке нет ни ударных, ни безударных слогов (есть краткость и долгота). Например, в танка нет рифмы, нет аллитерации, нет того, что принято именовать ритмикой. Танка придерживается только строгого числа слогов в своем пятистишии – всего 31 слог: 5-7-5-7-7. Вот пример танка Санетомо Минамото (12 столетие): Итеде инаба Нушинаки ядо то Наниру томо Нокима но юме йо Гару во васурана (Покинутим здається рідний дім, Я відійшов помандрував наниз. О сливо, що ростеш попри карниз, - Весною розквітай мені при нім. Молю за це богів єством усім! Пер. І. Качуровського). 2) В польском стихосложении, которое перенесут к себе украинские стихотворцы, а через них и русские – считаются все слоги в строке. Это доказывают случаи разноударных рифм, когда слово состоящее из нескольких слогов рифмуется с односложным, на которое приходится ударение: zabija – I ja. Подобные рифмы нарушали постоянство ударения на предпоследнем слоге, не нарушая размера. Некоторые заимствованные слова в польском имеют ударение на третьем от конца слоге (это заимствования из латыни). Например, cywilizacyja и policyja. Однако, например, у Мицкевича в «Пане Тадеуше» (13-сложник) эти слова стоят перед цезурой, а количество слогов остается прежним (т.е. ударная константа нарушается, но не нарушается общий принцип силлабизма, так что считаются просто все слоги). 3) В итальянском языке ударения падают на предпоследний слог, силлабика органична для этого языка. Хотя на момент утверждения силлабики к 12 веку в языке есть еще и слова с мужскими (окситоническими) и дактилическими (прапарокситоническими) окончаниями. Парокситонические (женские по акцентологии окончания слов) определяет счет до последнего ударения плюс один. Если в стихе есть цезура, то после нее счет начинается как бы с начала (короче говоря считаются только слоги до акцентных констант). Однако на счет влияет еще и расположение некоторых гласных: если в стихе сталкиваются в конце одного слова и начале другого два гласных звука, то они как бы сливаются и считаются одним слогом, вроде дифтонга (явление называется элизия). Приклад з Качуровського, переклад іспанської баллади (ритмотехника в переводе сохранена): Був ув одній країні завзятий трудівник, Він не про що не думав, а йти за плугом звик... Пошкодували янголи ту душу зубожілу, Яку тягли до себе дияволи насилу... В логике итальянского стихосложения все эти стихи будут 14-сложными, потому что последние ударения приходятся на 6 и 12 слоги, прибавляем + 1 к каждому и получаем 14. При этом мужские и дактелические окончания стихов и полустиший равноправны, все равно ударение +1. 4) Французско-галисийская (франко-португальская) традиция считает количество слогов до последнего ударения (ведь французское ударение всегда падает на последний слог). Однако и здесь существует элизия. Любопытно, что рифмы во французской поэзии не сплошь мужские, а чередуются с женскими. Как это возможно? В старофранцузском языке 16 столетия прилагательные и некоторые существительные оканчиваются безударным звуком «е», так ударение в словах мужчкого рода оказывалось на последнем слоге, а женского на предпоследнем (petite – petite). Создалась традиция чередования таких ударений в строфах. В 17 веке «е» на концах слов перестал произноситься, превратившись в так называемое немое «е», но в декламации стихотворений и пении где-то до 20 годов 20 столетия сохранялась традиция произнесения этого звука (это уйдет только с экспансией тоники и верлибра, в авангардной поэзии Европы). При этом счет слогов ведется до последнего ударного, а немые «Е» считаются сверхсхемными, гиперметрическими, то есть, не считаются. Обратимся непосредственно к русской и украинской силлабике. Несколько слов о вопросе естественности и органичности украинской и русской силлабики. В.В. Томашевский в книге «Стилистика и стихосложение» высказывает мысль, что силлабическое стихосложение продержалось в России почти 100 лет потому, что опиралось на особую систему декламации, принятую в богослужении и распространившуюся и на светскую поэзию: «В церкви слог читался за слогом очень ровно, и ударение при таком чтении почти исчезало, разница между ударными и безударными слогами почти не чувствовалась». Что касается возможности развития аутентичной силлабики на украинской почве, любопытно размышление Игоря Качуровского: «Хто чув, як говорять (принаймні говорили років 30 назад), чітко вимовляючи кожен склад, старі селяни з Полтавщини або Чернігівщини, того не здивує теза про органічність силлабічної версифікації на Україні». Ученый настаивает на том, что в свойствах языка был заложен потенциал не противопоставлять так остро ударные и безударные, поэтому силлабика могла выглядеть вполне естественно. Отсюда и такой мощный взрыв силлабики у поэта, определившего национальный облик Украины, оформившего ее идентичность в поэзии – у Тараса Шевченко. Модификации коломыйки у Шевченка соотносимы с так называемым «леонинским» стихом старой академической силлабики, однако ощущаются как современный свежий живой стих, а не книжная архаика или давнее народное творчество. Рассмотрим несколько размеров украинской силлабики. Леонинский стих: 14-сложник 4+4+6 – с двумя постоянными цезурами и внутренней рифмой первого и второго полустиший. Пример из Георгия Конисского (18 ст.): Чиста птица, голубица, таков нрав имиет: Буде место, где не чисто, тамо не почиет. Но, где трави и дубравы, и сень есть от зноя, То прилично, то обычно место ей покоя… А вот подобный пример из Шевченко (уже коломийка): Кричать сови, спить діброва, зіроньки сіяють. Понад шляхом, щерицею,Ховрашки гуляють. Тетрасиллабик (по терминологии И. Качуровского): У гаю, гаю Гітру немає; Місяць високо Зіроньки сяють. Вийди серденько, Я виглядаю. Виглянь, голубко, Та поворкуєм, Та посумуєм, Бо я далеко Сю ніч мандрую... Т.Г. Шевченко. 3) Октосилабік (восьмискладовик за термінологією Качуровського): Люблю, як щиру, вірнудружину, Як безталанную свою Вкраїну... Т. Шевченко (тут октосилабік з цезурними нарощеннями). Є думка, що «Сиоенциум» Ф. Тютчева – це не ямби, а октосилабік, можно посперечатись.. Молчи, скрывайся и таи И чувства и мечты свои — Пускай в душевной глубине Встают и заходят оне Безмолвно, как звезды в ночи, — Любуйся ими — и молчи. Приклад з Олександра Олеся, з цікавою цезурою6 Роси, роси, дощику, ярину. Рости, рости, житечко на лану, На крилечках, вітрику, прилети, Колосочки золотом обмети... Двоцезурний тринадцятискладовик Шевченка: Перебендя, старий, сліпий – хто його не знає? – Він усюди вештається – та на кобзі грає... Теория силлабической версификации была достаточно хорошо разработана уже в академических поэтиках (например, у Митрофана Довгалевского и Гедеона Сломинского – см. Л. Білецький «Історія української літераутрно-науковї критики», К., 1998. С. 65-68). В русскоязычной поэзии первые опыты силлабики относятстся где-то к 1654 году, єто «Песнь о взятии Смоленка» («Крикнул орел, Белый славный, Воюет царь, православный...»). Написаны украинско-белорусскими авторами несколько песней на воссоединение Украины и России. Решающим для русской силлабики был переезд из Киева в Москву Симеона Полоцкого (1664 год), наиболее известна «Псалтырь рифмованная».Основными размерами русской силлабики становятся 8-сложник,11-солжник, 13-сложник. Ранний силлабический стих был связан с церковной культурой, часто носил дидактический характер: Не сила капли камень пробивет, Но яко часто на того падает. Тако читаяй часто научится, Аще и не ост умом он родится. Это одинадцатисложник с цезурой после 5 слога, рифма смежная, между рифмующимися строками тесная синтаксическая связь. К началу 18 века в русскую поэзию входит новое светское содержание (это связано с реформами Петра 1). Это приводит к тому, что старая манера декламации, связанная с культуройцерковного богослужения, вытесняется, происходит оживление самого процесса чтения стиха. Появляется потребность преобразования силлабики. Уже у Феофана Прокоповича стих заметно тонизируется, появляется перекресная рифмовка, чередование неравносложных стихов (например, 10 – сложник (5+5) чередуется с 4-сложником). Написанное в 1711 году стихотворение Ф. Прокоповича «За могилою рябою» (8-сложник) звучит почти как хорей: За могилою рябою Над рекою Прутовою Было войско в страшном бою. В день недельный о полудни Стался час нам велми трудный Пришол турчин многолюдный. Антиох Кантемир вводит обязательное ударение перед цезурой, освобождает силлабический стих от обязательной раньше синтексической связи зарифмованных строк, допускает переносы и равнородные рифмы: Муза! Не пора ли слог / отменить твой грубый? И сатир уж не писать? Многим те не любы! В русском стихе постоянно действует тенденция кспецификации системы стиха, все большему ее отличению от прозы, поэтому силлабика достигнув расцвета у Кантемира и далеко не исчерпав своих возможностей быстро вытесняется силлабо-тоникой после революции Тредиаковского-Ломоносова. |