Типичные и синкретичные конструкции с союзом что. культура речи сборник 2016. армавирский государственный педагогический университет институт русской и иностранной филологии кафедра отечественной филологии и журналистики
 Скачать 3.63 Mb.
|
|
Примечания Бодрийар Ж. Система вещей. М., 1985. Буянова Л. Ю. Культура речи в современной России: от нормы – к свободе выбора // Актуальные проблемы культуры современной русской речи: сб. науч. ст. Армавир, 2012. С. 30-32. Буянова Л. Ю. Семиотика русского рекламного дискурса в контексте глобализации: ментально-эволюционный аспект // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе: межвузовский сборник научных трудов. Вып.13. Орёл: ФГБОУ ВО «ОГИК», ООО «Горизонт», 2015. С. 75-88. Буянова Л. Ю., Фесечко А. В. Семиотика цвета в рекламе: психолого-манипулятивный аспект // Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения: мат-лы 15-й межвузовской научно-практической конференции. Краснодар : КубГУ, 2016. С. 37-42. О.А. Дорофеева г. Армавир, Россия РЕЧЕВАЯ АГРЕССИЯ И СПОСОБЫ ЕЁ ПРОЯВЛЕНИЯ В ГАЗЕТНОМ ТЕКСТЕ (НА ПРИМЕРЕ «КУБАНСКИХ НОВОСТЕЙ») Речевая агрессия – явление многоаспектное и неоднозначное, включающее, кроме языковой манифестации, психологическую, прагматическую, поведенческую, социальную и политическую составляющие. Агрессия в коммуникации – объект особого внимания лингвистов. Однако в современном языкознании далеко не однозначны не только дефиниции данного явления, но и его номинирование. Так, сегодня в лингвистике наряду со словосочетанием «речевая агрессия» используются также следующие: язык агрессии (Л.В. Рацибурская), вербальная агрессия (Н.С. Якимова), коммуникативная агрессия (Т.А. Воронцова). Наряду с вышеуказанными вариантами в современных языковедческих исследованиях употребляются термины «дискурс ненависти» (С.А. Колосов), «язык вражды» (И.М. Дзялошинский), «язык насилия» (М. Липовецкий), «словесный экстремизм» (М.В. Горбаневский). Следует отметить, что из всех перечисленных термин «речевая агрессия» является наиболее приемлемым. Это обусловлено тем, что рассмотрение явления агрессии органически связано с исследования в области стилистики текста, культуры речи, психологии, конфликтологии. В «Стилистическом энциклопедическом словаре русского языка» даётся следующее определение. Речевая агрессия – это использование языковых средств для выражения неприязни, враждебности; манера речи, оскорбляющая чье-либо самолюбие, достоинство [Стилистический энциклопедический словарь русского языка под ред. М.Н. Кожиной. 2003]. Как отмечают составители словаря, в наибольшей степени речевая агрессия находит воплощение в разговорной и публицистической сферах коммуникации. Как видим, стилистика определяет речевую агрессию как неуважительное отношение к читателю, собеседнику, реализованное в вербальной форме. Подобное неуважение неизбежно влечёт использование лексики, находящейся вне литературного языка, а, следовательно, идущей вразрез с понятием культуры речи. Словарь «Культура речевого общения: Этика. Прагматика. Психология» даёт такое определение исследуемого нами понятия. Агрессия речевая – это речевая грубость по отношению к собеседнику, проявляющаяся в отборе резких, оскорбительных слов, в том числе нецензурных ругательств, насмешливых интонаций, в повышенной громкости голоса, в резко отрицательных оценках собеседника, неприятных для него намеках, грубой иронии и др. Речевую агрессию субъекта могут спровоцировать различные раздражающе или возмущающее речевое поведение его собеседника факторы: излишняя разговорчивость, чрезмерное жеманство, проявление недоброжелательности, необоснованное обвинение, неприятное замечание и др. Возникшая негативная эмоция может привести к речевой агрессии. Причём проявление её, вероятнее всего, будет отсрочено. То есть часто вина за выход речевой агрессии лежит не столько на реагирующем собеседнике, сколько на провоцирующем её субъекте речи. С психологической точки зрения, речевая агрессия может быть следующих видов: вербальная – активная – прямая (словесное оскорбление или унижение другого человека); вербальная – активная – непрямая (распространение злостной клеветы или сплетен о другом человеке); вербальная – пассивная – прямая (отказ от коммуникации с другим человеком); вербальная – пассивная – непрямая (отказ дать определенные словесные пояснения или объяснения, высказаться в защиту незаслуженно осуждаемого человека). Спорным остается вопрос о том, может ли вербальная агрессия быть выражена посредством молчания и отказа разговаривать. Такие действия скорее подходят под описание «психологической агрессии», которая иногда употребляется как синоним вербальной, но всё же предполагает не только словесный инструментарий реализации, но и другие формы. Она может быть выражена в форме речевой депривации, то есть лишения личности возможности напрямую высказать свои мысли [Словарь терминов агрессии]. Также можно выделить виды речевой агрессии по способу выражения: эксплицитная речевая агрессия – явно выраженное влияние на сознание с целью навязывания своих идей, точки зрения; имплицитная речевая агрессия – скрытое, неявное влияние на сознание с целью навязывание своих идей, точки зрения (дискурсивные средства выражения речевой агрессии); «Кубанские новости» – официальный печатный орган администрации Краснодарского края. После публикации в издании вступают в силу региональные законы, указы и постановления губернатора Краснодарского края. В газете регулярно публикуются интервью с известными персонами, репортажи и новостные заметки, которые выходят на информационно-аналитических полосах. Интересно то, что сегодня в поле зрения газеты не только события, происходящие в Краснодарском крае, но и за его пределами. Поэтому в центре внимания журналистов издания – многие масштабные проблемы российского общества. В их числе, конечно же, «украинский вопрос», а точнее, жизнь на Донбассе, отношения с ЕС, коллекторские агентства и их бесчинства, спортивный допинговый скандал и другие. Для объективного соотнесения форм проявления речевой агрессии мы подобрали ряд материалов «Кубанских новостей», датированных первым полугодием 2016 года. Незаконные действия ряда коллекторских агентств на территории России уже привели к трагическим последствиям, поэтому острая проблема «выбивания» долгов не могла не заинтересовать журналистов. Так, например, этой теме посвящены публикации Ивана Прытыки «Жареный петух» как стимул законотворчества» и «Ни понять, ни простить». В обеих статьях автор резко осуждает деятельность коллекторов, а вместе с тем и работу законодателей, которые готовы принимать меры в авральном режиме лишь тогда, когда разыгрывается человеческая трагедия. Журналист неоднократно использует в материале выражения типа «братки», «ответить за базар», «взять в оборот» и т.п., которые свидетельствуют об агрессивном настрое и непримиримости по отношению к коллекторам со стороны И. Прытыки [Прытыка. Кубанские новости. 2016. № 53. С. 3]. Разгоревшийся в России из-за применения спортсменами «Мельдония» допинговый скандал не обошёл и страницы «Кубанских новостей». В материалах «Мельдоний, за что?» и «Мельдониевый капкан теперь пуст?» Дмитрий Кочергин не стесняется использовать характеристику сложившейся ситуации как «бред» и иронично называть всё происходящее «эпопеей» [Кочергин. Кубанские новости. 2016. № 58. С. 11]. А чего стоят громкие заголовки в форме риторических вопросов. О проблемах Донбасса в «Кубанских новостях» регулярно пишет корреспондент Сергей Шведко. Его материалы всегда носят острый характер. В них высказываются острые мысли, острая критика украинского правительства. Облечены они, как правило, в форму горькой иронии. Например, в статье «Дно пробито, «крыша» снесена» С. Шведко использует просторечное сравнение «как ударенные пыльным мешком по голове», выражение «скоро новой власти придёт гаплык», содержащее жаргонизм украинского происхождения [Шведко. Кубанские новости. 2016. № 27. С. 8]. О коррумпированности официальной украинской власти он пишет: «Вместо одних воров государством правят другие» [Там же]. Номинация «вор», имеющая оценочный характер, неслучайно выбрана автором. В интервью с донецким поэтом Владимиром Скобцовым вопреки украинской установке на запрет всего русского, в том числе и языка, лейтмотивом звучит мысль: «…Наш язык, великий русский язык, обусловливает нашу победу, обусловливает наше поведение» [Шведко. Кубанские новости. 2016. № 44. С. 6]. Такое заявление становится адекватным ответом на попытки дискредитировать русскую национальную культуру во всех её многообразных формах: поэзии, эпоса, кино, телевидения, наконец. Заслуживает внимания и материал С. Шведко о трагедии в Одессе. В заметке «Помни, фашист, про 9 Мая!» публицист щедро пользуется оценочной лексикой, приобретающей в контексте тематики особенно злободневное звучание. Например, приверженцев фашисткой идеологии, к которым он относит ряд общественных организаций Украины, он называет «экзекуторами». Интересным в стилистическом плане является и их описание: «…Фашизм приходит внезапно… Он может прийти и в образе милой девчушки, которая с неподражаемой детской улыбкой разливает «коктейли Молотова»… А друге дяди и тёти… хлопают в ладоши и отпускают шуточки насчёт «жареных окорочков» [Шведко. Кубанские новости. 2016. № 67. С. 8]. В этой фразе есть место и иронии, и просторечной лексике. Ещё одним проявлением речевой агрессии по отношению к сторонникам фашизма на Украине является использование уничижительного просторечного «нацики» и недавно вошедшего в русский лексикон, но плотно закрепившегося в нём слова «правосеки». В канун Международного дня памяти жертв холокоста И. Прытыка в статье «Горький вкус шоколада» называет профашистки настроенных украинцев и поляков «идейными гопниками» [Прытыка. Кубанские новости. 2016. № 11. С. 3]. Использованный автором публикации жаргонизм отражает его личное отношение к тем, кто громил памятники воинам-освободителям. Военным и политическим обозревателем «Кубанских новостей» является Николай Гормалев. В его публикациях освещается и «украинский вопрос», и ситуация с вновь разгоревшимся конфликтом в Нагорном Карабахе, и отношения России с Европейским Союзом и НАТО. Достаточно агрессивно с вербальной точки зрения звучит ответ публициста на возродившийся интерес западных СМИ и политиков к смерти Александра Литвиненко. В материале «Эффект сакральной жертвы» он называет судью Лондонского судья Роберта Оуэна «чтецом-маразматиком», который вместо фактов оперирует «незатейливыми воспоминаниями судебного пенсионера» [Гормалев. Кубанские новости. 2016. № 14. С. 3]. Весь материал очень метафоричен. Бориса Березовского Н. Гормалев называет «лондонским шаманом, заводившим публику ритуальной антироссийской пляской» [Там же]. О коррумпированности украинской власти сегодня открыто заявляют представители самых разных СМИ, не обошёл её стороной и обозреватель «Кубанских новостей». Николай Гормалев в статье «Общак» ещё попилят» ироничен: «…Премьер как нив чём не бывало предложил оппонентам забыть прошлые обиды и запеть, как в пионерские годы у костра, «Возьмёмся за руки друзья!» [Гормалев. Кубанские новости. 2016. № 27. С. 8]. Говоря о переделе не только украинского бюджета, но и европейского финансового транша, автор пользуется жаргонной лексикой времён «лихих» 90-х: «воровские кланы живут по понятиям», «общак» – дело святое», «пристроились допилить «общак» [Там же]. Вспыхнувшему вновь в Нагорном Карабахе конфликту между Арменией и Азербайджаном посвящена статья «От Нагорного Карабаха до Херсона», где Гормалев говорит о «турецком» следе распространения экстремистских настроений в тех местностях, в которых политическая ситуация позволяет разжигание межнациональной розни. Речь идёт не только о Карабахе, но и о Херсоне до воссоединения с Российской Федерацией. Здесь, по словам автора, функционировало турецкое информагентство, у которого было «одно странное хобби» – обучать молодых людей турецкому языку в условиях полевых лагерей [Гормалев. Кубанские новости. 2016. № 51. С. 9]. Иронично звучит в столь серьёзном материале эпитет «странное». Формальные следы речевой агрессии содержит статья Н. Гормалева «Голландское ускорение для Яценюка» о референдума в Нидерландах об ассоциации с Украиной, который завершился провально для сопредельного государства. Автор не стесняется в выражениях. Здесь и жаргонизмы «отмазка», «панель», «бордель», и саркастические словосочетания «чётрова карлица с тюльпанами», «подлая Голландия», «с тонущего корабля побежали первые крысы» [Гормалев. Кубанские новости. 2016. № 56. С. 6]. Будучи официальным печатным органом власти в Краснодарском крае, газета «Кубанские новости» является изданием с устоявшейся политической позицией и вектором. Издаваемые здесь журналистские публикации наполнены глубокой аналитикой, знанием предмета дискурса. Многие материалы, взятые нами для анализа, содержат элементы ревой агрессии, проявляющейся в использовании по отношению к явлению, подвергаемому критике сниженной и эмоционально окрашенной лексики, жаргонизмов. В статьях много ироничных и даже саркастических формулировок. Примечания Гормалев Н. «Общак» ещё попилят // Кубанские новости. 2016. № 27. С. 8. Гормалев Н. Голландское ускорение для Яценюка // Кубанские новости. 2016. № 56. С. 6. Гормалев Н. От Нагорного Карабаха до Херсона // Кубанские новости. 2016. № 51. С. 9. Гормалев Н. Ще не вмерла Украина? // Кубанские новости. 2016 № 64. С. 6. Гормалев Н. Эффект сакральной жертвы // Кубанские новости. 2016. № 14. С. 3. Кочергин Д. Мельдониевый капкан теперь пуст? // Кубанские новости. 2016. № 58. С. 11. Кочергин Д. Мельдоний, за что? // Кубанские новости. 2016. № 53. С. 7. Прытыка И. «Жареный петух» как стимул законотворчества // Кубанские новости. 2016. № 15. С. 3. Прытыка И. Горький вкус шоколада // Кубанские новости. 2016. № 11. С. 3. Прытыка И. Ни понять, ни простить // Кубанские новости. 2016. № 53. С. 3. Словарь терминов агрессии. Д.В. Жмуров [Электронный ресурс]. URL: http://www.vocabu lum.ru/word/239/ (дата обращения: 13.03.2016). Стилистический энциклопедический словарь русского языка под ред. М.Н. Кожиной. М., 2003. Шведко С. Помни, фашист, про 9 Мая // Кубанские новости. 2016. № 67. С. 8. Шведко С. Я подписался на весь срок этой войны // Кубанские новости. 2016. № 44. С. 6. Шведко С. Дно пробито, «крыша» снесена // Кубанские новости. 2016. № 27. С. 8. Шведко С. Фашизм приходит как бы невзначай // Кубанские новости. 2016. № 57. С. 9. И.И. Горина, Е.В. Симонянц г. Армавир, Россия СЛОВО «ИМЕННО» И ЕГО ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ В ТЕКСТЕ Союзы и частицы находятся в очень сложных взаимоотношениях, проявляющихся как в диахроническом, так и в синхронном плане. Существует немало частиц, которые происходят из союзов: «даже», «и», «или», «как», «будто», «хоть» и др. Многие из этих частиц, а также ряд частиц несоюзного происхождения соотносятся с союзами функционально, проявляясь то как союз, то как частица. Союзы и многие вводные слова оформляют и называют синтаксические отношения, в основе которых всегда лежит определённая логическая связь (сопоставление, противопоставление, причина и следствие, условие и результат, пояснение и т. д.), а частицы – это показатель субъективно-модальных, оценочных значений, которые не вносятся в высказывание неожиданно, а акцентируют, оттеняют те или иные компоненты, смысл которых особенно важен в общем содержании данного текста [Стародумова, 1981: 11]. Признавая функциональную близость многих частиц и союзов как синтагматически изолированных служебных элементов, необходимо в то же время при описании служебных слов учитывать те существенные признаки, которыми отличаются частицы («не-союзы») от подлинных союзов [Стародумова, 1988: 5]. Частицы обладают своеобразной релятивностью. Но характер релятивности у разных частиц различен. Некоторые частицы способны передавать довольно определённые синтаксические отношения и приближаются в ряде случаев к союзам. Таковы ограничительные частицы даже, тоже, также, хоть и др. [Стародумова, 1980: 37]. Другие частицы в качестве средств синтаксической связи не употребляются. К ним и относится частица именно. Она всегда указывает на отношение данного высказывания к предыдущему, не являясь показателем синтаксической связи. Приведём пример: Приятно считать, что чувство собственного достоинства есть чувство природное и приобрести его путем воспитания нельзя. А Чехов приобрел его именно этим путём (К. Чуковский). Значение именно имеет чисто оценочный характер. Говорящий утверждает, что данный известный признак, предмет является единственно истинным и важным в данном сообщении. Всё было именно так, как я сказал. «Именно так» - так, а не иначе. Для говорящего данный факт является единственно истинным и важным, и он сообщает адресату: «не сомневайся», «обрати внимание» [СССРЯ, 2001: 30]. Труднее всего начало, именно – первая фраза (М. Горький). Именно, читая рассказ, я узнал продранный диван с выскочившей наружу пружинкой, промокашку на столе... (М. Булгаков). Употребляется именно на фоне высказывания, содержащего компонент (или в высказывании, содержащем компонент), смысл которого: а) утверждается, б) подтверждается, в) опровергается. а) Среди эмигрантских писателей я занимаю какое-то место. Увы, далеко не первое. И, к счастью, не последнее. Я думаю именно такое, откуда хорошо видно, что значит настоящая литература (С. Довлатов). Говорящему важно утвердить единственно верный факт из всех возможных («не первое», «не последнее» - «именно такое»). Такое намерение говорящего может подчёркиваться оборотами «а не иной», «а не иначе», «а не кто другой» и под. б) Это уже не аромат, а гимн. Гимн демократической молодёжи. Именно так, потому что в выпившем этот коктейль вызревают вульгарные и темные силы (Вен. Ерофеев). Значение именно используется как подтверждение правильности высказанного в предыдущем предложении, адресат не должен сомневаться. в) Но опять же - почему Любовь Николаевна <...> не оберегала интересы Игоря Борисовича? Или именно оберегала? Утверждая данный факт, говорящий опровергает другой («не оберегала» - наоборот, «оберегала»). В диалоге: - Я полагаю, и император будет счастлив видеть ваше высочество, несмотря на неусыпные труды свои. - Именно вследствие их, - говорит твердо Аббас (Ю. Тынянов) [СССРЯ, 2001: 31]. Частица именно обычно употребляется в тех случаях, когда между компонентами текста существуют определенные отношения, чаще всего противительно-уступительные (при несоответствии содержаний) и причинно-следственные (при соответствии содержаний). Частица, акцентируя определенный компонент, поддерживает смысловые отношения, активизирует их. Противительно-уступительные отношения проявляются как противопоставление, сопоставление или как уступительное отношение [Стародумова, 1988: 84]. Участие именно в выражении этих отношений объясняется особенностью её лексического значения, которая уже упоминалась выше, – недопущение другого факта, который можно было бы предположить; при утверждении одного факта отвергается другой. Отношение противопоставления проявляется (с участием именно) в конструкции простого предложения и в тексте, где употребление этой частицы при компоненте, противопоставленном другому, неоднофункциональному с ним. Пример: Лед прогибался, мелодично трещал. Казалось, не трещины, а именно звуки разбегаются во все стороны по рисунку трещины (В. Солоухин). Уступительные отношения частица активизирует путем акцента на компонент, выражающий несоответствие ожидаемому. Такое употребление именно особенно характерно для сложных построений с сочинительными союзами. Например: Между прочим, он высказал мысль, что горная теснота и наличие крупных винных погребов должны были бы способствовать сближению людей на Кавказе... Однако на практике именно здесь, несмотря на суровые запреты, доны нередки случаи кровной мести (Л. Леонов). Причинно-следственные отношения частица именно может активизировать эти отношения, акцентируя причину или следствие. Частица акцентирует причину, мотивировку, утверждая тот факт, который в данной причине является наиболее важным. При этом синтаксические средства выражения этих отношений различны. Если частица акцентирует первую, основную часть союзного сочетания, то тем самым утверждается причина в целом: Мне кажется, что его стихи заслуживают нашего пристального внимания хотя бы потому, что именно они чаще других получают самое широкое распространение и признание в народе (М. Исаковский). Частица именно акцентирует следствие: Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы, распоряжения об уборке и укладке вещей (Л. Толстой) Следствие подчеркивается частицей как при наличии специальных формальных средств (союз вследствие того что, вводные слова следовательно, значит, наречия поэтому, потому), так и без них [Стародумова, 1981: 122]. Способность именноактивизировать причинно-следственные отношения неожиданно и ярко проявляется при условном союзеесли (если…то): условные отношения уступают место причинно-следственным [ГСРЛЯ, 1970: 717]. Например: Если до сих пор невежество и легковерие так еще сильно в людях, это поддерживается именно тем способом критических рассуждений, на который мы нападаем (Н. Добролюбов). Все рассмотренные употребления частицы именно свидетельствуют о том, что она не может быть названа союзным средством, обозначающим те или иные отношения. Само значение частицы, чисто оценочное, а не информативное, неспособно передать какие-либо смысловые отношения, а может только подчёркивать, акцентировать их. Слово именно как союз служит выражению одного из видов пояснительных отношений - отношений «общего» и «частного» при неполном тождестве объектов. Например: По роду работы мне постоянно приходилось иметь дело с журналистами, именно – радиожурналистами (газ.). Первое обозначение охватывает объект шире, второе - уже; второе - частный случай первого: журналисты, именно - радиожурналисты. Вариант с элементом «и» усиливает значение несовпадения объёмов обозначаемого и делает явной значимость для сообщения и общего и частного: Изготовленные на Днепре, и именно в Поросье, так называемые лучевые фибулы расходятся вдоль правого берега Днепра на юг от Киева и до Чичирина (Б. Греков); Здесь возбуждение идет к головному мозгу, так как только этот орган родит сознательные ощущения, и именно к частям его, лежащим более всего к пределу – к так называемым мозговым полушариям (И. Сеченов). Союз образован на основе частицы, с которой он сохраняет семантическую связь: их объединяет функция уточняющего указания на описываемый объект. Вводимое с помощью именно «частное» призвано не разъяснять смысл «общего», а расширять информативное содержание высказывания. Для говорящего самостоятельную ценность имеет и определение объекта как рода и указание на его видовую принадлежность: важно и то, что это журналисты (профессия) и то, что это радиожурналисты (вид профессии) [СССРЯ, 2001: 151]. Союз именноупотребляется в простом (осложненном) предложении, оформляя пояснительную связь. Соединяемые компоненты - поясняемый и поясняющий - находятся в отношении неполного равноправия: они грамматически не зависят друг от друга (сочинительная связь), но второй служит первому, относится к нему как определяющий к определяемому. При наличии элемента «и» усиливается значение сочинительной связи. Отличие от «а именно»: поясняемое не содержит показателей предсказуемости поясняющего (местоименноуказательных слов) и ограничителей его объёма. Пример: Нас не устраивают условия контракта, именно сроки работы - Нас не устраивает одно условие контракта, а именно сроки работы. Ряд сложный образуется по общему правилу: К стихам приобрел я некоторый навык, переписывая тетрадки, ходившие по рукам между офицерами, именно: «Опасного соседа», «Критику на Московский бульвар», на «Пресненские пруды» и т. д. (А. Пушкин). Последовательного различия в употреблении именно и а именно не установилось в речевой практике. Вводимый союзом компонент не акцентирован, в высказывании занимает второстепенное положение, обычно интонационно обособлен. Характерна позиция вставки: Связью спинного мозга с головным (и именно с продолговатым) даны условия к возникновению новых сочетаний отражательных элементов туловища и конечностей в группы (И. Сеченов). В тексте союз может служить в форме скрепы-фразы: Что касается меня, то я тоже отношу себя к числу «неверующих». Именно. Я не верю в искренность автора письма (газ.). Таким образом, слово именнообладает релятивностью, но только в самом общем смысле этого слова: именно просто даёт указание на смысловое отношение данного высказывания к контексту, но не конкретизирует характер этого отношения, то есть не обозначает его. |