Типичные и синкретичные конструкции с союзом что. культура речи сборник 2016. армавирский государственный педагогический университет институт русской и иностранной филологии кафедра отечественной филологии и журналистики
 Скачать 3.63 Mb.
|
|
Примечания Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М., 1985. Жинкин Н. И. Язык. Речь. Творчество. М., 1998. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1985. Маслова В. А. Лингвокультурология. М., 2001. С.Ш. Керашева г. Майкоп, Россия Фразеологизм как репрезентативный знак национальной культуры в пространстве межкультурной коммуникации В настоящее время особый интерес у лингвистов и лингвокультурологов вызывает специфика представления национальной культуры в языке, исследование тех языковых и когнитивных стратегий и механизмов, которые позволяют зафиксировать во фразеологическом знаке результаты опыта и знаний многих поколений. Как пишет Л.Ю. Буянова, «фразеология выступает уникальным средством и способом фиксации культурно-исторического опыта народа, выразителем его национальной идентичности, отражая все этапы развития и становления того или иного этноса. Такие возможности заложены в самом языке как особом ментально-когнитивном знаковом образовании, напрямую связанном с процессами мышления, восприятия, переработки, интерпретации и модификации информации в любом её виде» [Буянова, 2016: 81]. В современной теории языка по отношению к пониманию фразеологии можно выделить три вектора: 1) узкое (лексикографическое) понимание фразеологии, при котором она исследуется в области лексикологии, а фразеологизм (ФЕ) интерпретируется как эквивалент слова; 2) расширительное понимание, когда фразеология определяется как самостоятельная научная область лингвистики, включающая в свой состав устойчивые воспроизводимые сочетания в форме любых синтаксических конструкций, даже сложных предложений; 3)универсально-обобщающее, представители которого предлагают отнести к её объекту любое сочетание слов, считая фразеологию наукой о сочетаемости лексем. Особую ценность как знаки, репрезентирующие именно национально-культурную парадигму каждого языка, имеют ФЕ для межкультурной коммуникации, для передачи в компактной и эмоционально-образной форме актуальной этноспецифической информации о той или иной стране, социуме, нравах, традициях, обычаях, стереотипах поведения и т.п. По наблюдениям учёных, символьные значения компонентов ФЕ отображают типовые представления носителей языка и национальной культуры, выполняют функцию стереотипизации этнокультурного и этноконфессионального мировидения и мировосприятия [см. Алефиренко, 2008; Буянова, 2008; Буянова, 2016 и др.]. Так, в русской культуре традиционны этноспецифические представления о различных суевериях, что нашло своё отражение в целом ряде безэквивалентных ФЕ, сложных для понимания иностранцами: недобрый глаз, леший обошёл, живая вода, постучать по столу, не к добру, не закудыкивай дорогу, как рукой сняло, зубы заговаривать, родиться в сорочке и др. Этнокультурной маркированностью отличаются такие ФЕ русского языка, в которых представлена панорама различных моделей поведения, поведенческих реакций на то или иное жизненное событие, обычно осуждаемых носителями языка: орать благим матом, закрыть на все глаза, выносить сор из избы, дать по шапке, дать прикурить, бить баклуши, держать камень за пазухой и др. В процессах межкультурной коммуникации и культурного обмена важная роль отводится заимствованным ФЕ, репрезентирующим этнокультурные особенности другого социума и другой культуры. Заимствованные ФЕ – это устойчивые образно-экспрессивные сочетания знаков, пришедшие в данный язык из других языков и отражающие особенности мировосприятия других этносов. В русском фразеологическом фонде дифференцируются две группы заимствованных фразеологизмов: 1) заимствования из славянских языков и 2) заимствования из неславянских языков. Устойчивые сочетания, образованные путём дословного перевода иноязычного оборота на русский язык, представляют собой фразеологические кальки. Фразеологическое калькирование иногда приводит к появлению таких русских сочетаний слов, в которых синтаксические связи и семантические отношения слов не соответствуют существующим в русском языке правилам и законам. Всё это может оказать воздействие на формирование новых переносных значений и моделей ФЕ. Фразеологические кальки бывают как абсолютно точными, так и весьма приблизительными. Точная фразеологическая калька – это адекватное воспроизведение лексико-грамматического состава иноязычного фразеологического оборота. Неточная фразеологическая калька представляет собой результат пословного перевода иноязычного ФЕ с некоторыми нарушениями (трансформацией) в аспекте лексико-грамматической трансляции его компонентов. Неточные фразеологические кальки представляют собой ФЕ, появившиеся в русском языке как результат неточного калькирования иноязычных сложных слов. Определение ФЕ как важнейшего механизма и средства фиксации, аккумуляции и отражения национальной культуры объясняется тем фактом, что именно в семантике ФЕ того или иного этноса вербализуются в символьно-образной форме главные для его мировоззрения, ментальности, истории и развития экстралингвистические факторы. В.Н. Телия отмечает, что «фразеологизмы возникают в национальных языках на основе такого образного представления действительности, которое отображает обиходно-эмпирический, исторический или духовный опыт языкового коллектива, который безусловно связан с его культурными традициями, ибо субъект номинации и речевой деятельности – это всегда субъект национальной культуры» [Телия, 1981:13]. Воздействие культуры на язык проявляется в своеобразии процесса общения в разных этносообществах, что влияет не только на особенности лексики и грамматики, но и на нормативно-стилистический аспект языка. В каждой культуре поведение людей регулируется сложившимися этическими нормами и стереотипами, что находит своё отражение и выражение в языке. В.А. Маслова следующим образом определяет ценность для национальной культуры фразеологии и паремиологии: «Фразеологизмы – ценнейший источник сведений о культуре и менталитете народа, в них как бы законсервированы мифы, легенды, обычаи … Фразеологические единицы (ФЕ), отражая в своей семантике длительный процесс развития культуры народа, фиксируют и передают от поколения к поколению культурные установки и стереотипы, эталоны и архетипы» [Маслова, 2001:4, 82]. Особый интерес в свете проблемы межкультурной коммуникации вызывают ФЕ русского и английского языков, содержащие в своём составе компоненты-колоризмы. Символика цвета во фразеологических знаках отражает этноспецифический и конфессиональный аспекты формирования семантического каркаса ФЕ как лингвокультурных доминант. Например, семантика и символика белого цвета различается в русских и английских ФЕ, что отражает существенные различия как в историческом, так и религиозно-духовном опыте и этапах развития данных социумов. Несмотря в целом на общую универсальность интерпретации белого цвета как цвета чистоты духовной, невинности, нравственности, в английской фразеологической системе имеются примеры, в которых белый цвет, в отличие от русских ФЕ, соотносится и с иными понятиями, например, мира и спокойствия: white alert – «отбой воздушной тревоги»; to stand in a white sheet – «публично каяться» и др. Нетипичен (и даже противоположен) для русской фраземики белый цвет как маркер страха, трусости, испуга, одиночества, как это наблюдается в английском языке, например: white-knuckle – «событие или путешествие, которое вызывает сильное волнение из-за его опасности»; white feather/liver – «трус» и др. В русской лингвокультуре с понятиями страха, трусости, опасения, тревожной таинственности, ощущения опасности, тревоги традиционно соотносится серый цвет (см., например, фрагмент песни, в котором сочетанием лексем «трусишка» и «серенький» удваивается семантика страха, – «трусишка зайка серенький»). Отражают русскую и английскую национальную культуру и такие колористические ФЕ с компонентом «чёрный/black», как «black dog» – «дурное настроение, уныние» (букв. «чёрная собака»); «a black sheep» – «позор семьи» (букв. «чёрная овца»); «black cap» – «чёрная шапочка как символ смерти, надеваемая при произношении смертного приговора»; «чёрная полоса» – «период неприятностей, несчастий, неудач» и др. Красный цвет в русской лингвокультуре часто ассоциируется с молодостью, любовью, красотой, здоровьем: «красный молодец», «красна девица», «красный денёк» и др., а в английском языке может репрезентировать символьные значения резко отрицательных эмоций; опасность; формализм, бюрократизм и др.: «to see red» – «прийти в ярость», «to be redwood» – «быть взбешённым, в ярости»; «red alert» – «предупреждение о вероятной опасности, о воздушной тревоге»; «red tape» – «бюрократизм, канцелярщина, волокита» (букв. «красная лента») и мн. др. Фразеология является особым языковым пластом, в котором навечно сохраняются и транслируются от поколения к поколению самые ценные для каждой этнокультуры духовные ценности, традиции, обычаи, критерии нравственного бытия. Примечания 1. Алефиренко Н. Ф. Фразеология в свете современных лингвистических парадигм. М., 2008. 2. Буянова Л. Ю. Фразема как лингвокогнитивный элемент русской словообразовательно-концептуальной картины мира // Фразеология и когнитивистика: мат-лы 1-й Международ. науч. конфер. (Белгород, 4-6 мая 2008 года): В 2-х т. Белгород, 2008. Т.1. Идиоматика и познание. С. 76-79. 3. Буянова Л. Ю. Фразеологизм как этноментальная константа // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики: № 1: научный журнал. Владикавказ : Изд-во СОГУ, 2016. С. 80-83. 4. Буянова Л. Ю. Русский фразеологизм: грани ментально-знаковой самобытности // Когнитивно-дискурсивные стратегии развития языка : сборник научных трудов. Белгород : «Эпицентр», 2016. С. 123-129. 5. Маслова В. А. Лингвокультурология : учеб. пособие. М., 2001. 6. Телия В. Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М., 1981. Н.В. Кляхина г. Армавир, Россия МОДАЛЬНЫЕ СЛОВА СО ЗНАЧЕНИЕМ РЕАЛЬНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ В современном языкознании предложение изучается как со стороны его формальной организации, так и со стороны смысловой организации. В ходе современных семантических поисков вырабатывается понимание значения предложения как комплекса разных по своей природе компонентов. Особую актуальность приобрела мысль о том, что в содержании высказывания соединены значения двух принципиально различных родов: объективные, отражающие действительность, и субъективные, отражающие отношение мыслящего субъекта к этой действительности. Важно отметить, что научная дискуссия о роли субъективного и объективного факторов в процессе использования модальных слов ведётся и по настоящее время. Кроме того, в современной лингвистической науке нет единства в понимании категории модальности, объеме тех значений, которые в неё включаются. Широко известно определение категории модальности, данное В.В. Виноградовым в статье «О категории модальности и модальных словах в русском языке»: «Каждое предложение включает в себя, как существенный конструктивный признак, модальное значение, т.е. содержит в себе указание на отношение к действительности» [Виноградов 1975:55]. Изучением этого явления также занимались А.А. Шахматов, Н.М. Шанский, Г.А. Золотова, Ш. Балли др. Модальные слова являются особым средством выражения модальности. Основной функцией этих показателей является выражение отношения говорящего к содержанию высказывания. Долгое время они не выделялись в самостоятельную группу и смешивались с наречиями, так как исторически большое количество таких слов возникло именно из наречий (А.Х. Востоков, Н.И. Греч, И.И. Давыдов, А.А. Шахматов, В.А. Богородицкий). В качестве же самостоятельной части речи модальные слова предложил рассматривать В.В. Виноградов. Он подчеркнул грамматические функции и обратил внимание на категориальное значение модальных слов. Класс модальных слов – результат многолетних изменений грамматической структуры современного русского языка. Он очень богат и включает в себя разные типы словесных элементов. Центральным критерием в плане содержания для отбора модальных слов в независимый лексико-грамматический разряд является общее категориальное значение, заключающееся в степени достоверности или недостоверности сообщаемого с позиций говорящего. Рассмотрим значение и функциональные возможности модальных слов, выражающих степень достоверности, уверенности, убеждённости, т. е. модальные слова со значением реальности, логически обоснованного определения степени достоверности. Отметим, что подобные слова могут быть объединены в отдельные подтипы: 1. Значение уверенности говорящего в достоверности факта + стремление убедить собеседника передаётся при помощи таких слов, как: конечно, разумеется, несомненно, бесспорно, безусловно. 2. Значение согласия с тем, что факт действительности достоверен: действительно, в самом деле. 3. Указание на высокую степень достоверности высказывания: бесспорно, несомненно, безусловно. Предложения с модальным словом «конечно» отражают очевидные факты, жизненные ситуации и мнения, например: «…А после обеда открывались танцы, во время которых мужчины,- в том числе, конечно, и господин из Сан-Франциско, - задрав ноги, накуривались гаванскими сигаретами» (И. Бунин «Господин из Сан-Франциско»). С той же смысловой и организующей ролью авторы используют употребление модального слова «разумеется». Но в отличие от модального слова «конечно» оно может передавать экспрессивный оттенок - «заверение в согласии», например: «Стендаль часто ездил из Чивитавеккьи в Рим и, разумеется, полюбил дорогу через скудные равнины, ограниченные далекой стеной Апеннин» (К. Паустовский «Итальянские записи»). В анализируемых произведениях XX века имеет достаточно высокую степень употребительности модальное слово «безусловно». Используя показатель уверенности, автор как бы вводит «невидимого оценщика», с мнением которого говорящий либо соглашается, либо настаивает на своей точке зрения, например: «Свежесть, девичество, изящество, безусловно, несовместимы с залами, где жадность и азарт людей и порожденное ими низменное волнение приобрели чисто внешнее отталкивающее выражение» (К. Паустовский «Итальянские записи»). Высказывание ориентировано на некоего адресата, с оценкой которого говорящий знаком, он её поддерживает, употребляя показатель «безусловно». Встречаются случаи, когда говорящий, используя слово «безусловно» стремится подтвердить, что факт действительности имел место, вопреки конкретным причинам, например: «Приходится коротать долгие полярные ночи и серые зимние дни, а единственное средство развлечения - табак и песня - безусловно, изгнано» (А. Серафимович «На льдине»). Таким образом, говорящий употребляет модальное слово «безусловно», в том случае, если уверен знаниях слушающего относительно представленной информации. В показателе «безусловно» более ярко выражено значение согласия, чем утверждения, заверения в истинности. Значение уверенности говорящего в достоверности фактов передаётся и с помощью модального слова «несомненно». С этимологической точки зрения, оно образовалось путем слияния отрицания «нет» и существительного «сомнение». Буквально «нет сомнения». Очевидно, подразумевается отсутствие сомнений у говорящего. В свою очередь, говорящий пытается развеять их у слушающего, например: «Я часто слышал слова: «Увидеть Неаполь - и умереть» или «Увидеть «Вечерю» и Леонардо - и умереть!» Эти слова, несомненно, - выражение неудержимого пафоса, но и по сути своей они неверны» (К. Паустовский «Итальянские записи»). Предварительные знания складываются на основе личного опыта, говорящий сопоставляет сведения из услышанного, прошлого с ситуацией, происходящей в данный момент. Об этом свидетельствуют и употребление глаголов в форме прошедшего времени. В случае если говорящий сначала анализирует, то высказывание представляет собой вывод, полученный из анализа, например: «Несомненно, перезвон знаменитых бельгийских серебряных колоколов наполнял всё ночное пространство Бельгии от Северного моря и Брюгге до Лувена и Боринажа» (К. Паустовский «Итальянские записи»). Итак, степень употребительности показателей уверенности «несомненно», «безусловно» в определённой речевой ситуации зависит от того, насколько говорящий информирован о знаниях слушающего, его точке зрения, сомнений относительно конкретного высказывания. Анализ употребления модальных слов «без сомнения» и «бесспорно» показал низкую степень их реализации в речи говорящего. Использование показателя уверенности «бесспорно» наблюдается в тех случаях, когда факт действительности, о котором идёт речь, ни у кого не может вызвать сомнения, например: «Луна взошла. Её диск был велик, кроваво-красен, она казалась вышедшей из недр этой степи, которая на своем веку так много поглотила человеческого мяса и выпила крови, отчего, бесспорно, и стала такой жирной и щедрой» (М. Горький «Старуха Изергиль»). Рассмотрим случай, при котором говорящий, оценивая определённое явление действительности, выражает свою уверенность для усиления категоричности сообщаемого, например: «Обитатели одной из окраин губернского города Орла по отношению к месту жительства назвавшиеся пушкарями, давая Ивану Африкановичу имя Баргамот, без сомнения, не имели ввиду свойств, присущих столь нежному и деликатному плоду, как баргамот» (Л. Андреев «Баргамот и Гараська»). В данном примере причиной категоричности в выражении уверенности служит близкое знакомство с лицом, которое оценивается. Итак, употребление модальных слов «бесспорно» и «без сомнения» в качестве показателей уверенности в высказываниях, представляющих собой убеждения, помогает выразить свою убеждённость и передать её слушающему. С помощью модального слова «действительно» говорящий также выражает уверенность в сообщаемом, например: «Запах сена наполнял все комнаты гостиницы. Действительно, в этом итальянском сене было много пряных и горьковатых цветов» (К. Паустовский «Итальянские записи»). В аналогичном значении используются и модальные сочетания «в самом деле», «в сущности», например: « - Да, из году в год, изо дня в день, втайне ждешь только одного, - счастливой любовной встречи, живешь, в сущности, только надеждой на эту встречу» (И. Бунин «В Париже»). Значения достоверности в этих предложениях сопровождается экспрессивным усилением. Таким образом, модальные слова со значением реальности, выражающие степень достоверности высказывания служат знаком того, что говорящий по каким-то причинам настаивает на своей оценке информации, заключённой в предложении. Используя в художественных текстах подобные слова, авторы выделяют три основных функции модальных слов со значением подтверждения достоверности: подтверждение; утверждение истинности; заверение слушающего в правдивости. Модальные показатели могут вносить дополнительные оттенки значения. Эти смыслы находятся на периферии между «да» и «нет», между утверждением и отрицанием. Они характеризуют степень уверенности говорящего в достоверности представленной информации. Та или иная функция является первичной в зависимости от ситуации, контекста и местоположения в предложении. |