Сборник АРГО 2020_compressed. Ассоциация российских географовобществоведов тихоокеанский институт географии дво ран xi научная Ассамблея

• Название: Ассоциация российских географовобществоведов тихоокеанский институт географии дво ран xi научная Ассамблея
• Дата: 09.03.2022
• Размер: 7.5 Mb.
• Имя файла: Сборник АРГО 2020_compressed.pdf
• Тип: Документы; #387279
• страница: 22 из 132

Благодарность.Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-010-00562.
Литература
1. Колосовский, Н.Н. Основы экономического районирования /
Н.Н. Колосовский. – Москва: 1958. 200 с.
2. Балина, Т.А. Территориальные особенности демографических процессов в регионах России: анализ и типология / Т.А. Балина, З.В.
121
Пономарева, Л.Ю. Чекменева // Вестник ПНИПУ. Социально- экономические исследования. – 2019. – Вып.4. – С. 31–43.
3. Шарыгин, М.Д. Концептуальные основы развития территориальных общественных систем / М.Д. Шарыгин // территориальные системы: проблемы, делимитация, решения и управление: материалы Международной науч.-практ. конф. 21-24 сент.
2005. — С.3–7.
4. Шарыгин, М.Д. Учение о дробном районировании: особенности эволюции и основные направления развития / М.Д. Шарыгин //
Географический вестник. – 2019. – №1(48). – С. 25–32.
5. Бакланов, П.Я. О содержании и «смыслах» социально- экономического районирования / П.Я. Бакланов // Географический вестник. – 2018. – №3 (46). – С. 24–30.
6. Шувалов, В.Е. Районирование в российской социально- экономической географии: современное состояние и направления развития / В.Е. Шувалов // Региональные исследования. – 2015. – №3. –
С. 19–29.
7. Шувалов, В.Е. Районирование в трудах экономико-географов //
Социально-экономическая география в России / под ред. П.Я.
Бакланова и В.Е. Шувалова. Владивосток: Дальнаука, 2016. – С. 103–
116.
8. Дружинин, А. Г. Россия в многополюсной Евразии: взгляд географа-обществоведа / А.Г. Дружинин. – Ростов-на-Дону : Изд-во
Южного федерального университета, 2016. 228 с.
9. Блануца, В.И. Социально-экономическое районирование как система смыслов: контент-анализ постсоветских публикаций / В.И.
Блануца // Географический вестник. – 2017. – №4. – С. 39–50.
10. Смирнягин, Л.В. Методические подходы к районированию в общественной географии / Л.В. Смирнягин // Вестник Моск. ун-та. Сер.
5. География. – 2011. – №6. – С. 9–15.
11. Бакланов, П.Я. Пространственное развитие региона: основные принципы и подходы к анализу и оценкам /П.Я. Бакланов // Социально- экономическая география. Вестник Ассоциации российских географов- обществоведов. –2017. –№ 6. –С. 4–12.
Сведения об авторах:
Балина Татьяна Анатольевна, кандидат географических наук, доцент, доцент кафедры социально-экономической географии.
Пермский государственный национальный исследовательский университет, 8(342)2396496. E-mail: [e-mail]

122
Пономарева Зинаида Васильевна, кандидат географических наук, доцент, доцент кафедры географии и туризма. Воронежский государственный педагогический университет, 8(473)2533270. E-mail: [e-mail]
Шарыгин Михаил Дмитриевич, доктор географических наук, профессор, профессор кафедры социально-экономической географии.
Пермский государственный национальный исследовательский университет, 8(342)2396496. E-mail: [e-mail]
УДК 911
Баранова О.А., Парфенова К.В.
Baranova O., Parfenova K.
ТЕРРИТОРИИ ОПЕРЕЖАЮЩИЕГО РАЗВИТИЯ КАК ФАКТОР
ЭКОНОМИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ПОЛОЖЕНИЯ
TERRITORIES OF ADVANCED DEVELOPMENT AS A FACTOR
OF ECONOMIC AND GEOGRAPHIC SITUATION
Представлен авторский взгляд на факторы, определяющие
ЭГП территории в контексте формирования точек экономического роста
Забайкальского края. На примере Удоканского месторождения меди в
Каларском районе и города Краснокаменск приводится анализ действия традиционных факторов ЭГП и новых факторов «мягкой природы» – институциональных механизмов. Выявлено, что основополагающим фактором развития данных территорий, как и прежде, является уникальная ресурсообеспеченность, влияние остальных традиционных факторов ЭГП становится второстепенным.
An author's view is presented on the change in approaches to determining the EGP of a territory in the context of the formation of points of economic growth in the Trans-Baikal Territory. On the example of the
Udokan copper deposit in the Kalarsky district and the city of
Krasnokamensk, an analysis is given of the effect of traditional factors of
EGP and new factors of "soft nature" - institutional mechanisms. It is revealed that the fundamental factor in the development of these territories, as before, is the unique resource supply, the influence of other traditional factors of EGP becomes secondary.
Ключевые
слова:
Забайкальский
край,
территории
опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР),
экономико-географическое
положение (ЭГП),
Удоканское
123
месторождение меди, монопрофильный город Краснокаменск,
традиционные факторы ЭГП, институциональные факторы
развития.
Keywords: Trans-Baikal Territory, territories of advanced social and
economic development (TOSED), economic and geographical location
(EGP), Udokan copper deposit, the single-industry city of Krasnokamensk,
traditional EGF factors, institutional development factors.
Исторически Забайкальский край имеет выгодное ЭГП, обусловленное богатством недр, соседским положением, наличием транспортного сообщения в западном, восточном направлении, и на юге с соседствующим Китаем, отличающегося огромной емкостью рынка. Однако на протяжении всей истории освоения региона выгодность ЭГП проявилась по-настоящему, только в короткий период времени, когда велась активная приграничная торговля при строительстве Транссибирской магистрали. Во время советской власти за Забайкальем закрепился устойчивый статус сырьевого региона.
Добыча полезных ископаемых велась в основном для нужд оборонной промышленности, остальные производства формировались в основном для обеспечения горной добычи. Выгода ЭГП была «однобокой» и отвечала целям и задачам государственной политики того периода времени, а не полноценному развитию богатой в геологическом отношении территории.
Выгода ЭГП Забайкальского края и сейчас не подвергается сомнению, но во многом она, как и раньше только декларируется.
На современном этапе реальную экономическую силу для развития территории получают зачастую не столько традиционные факторы ЭГП, учитывающие преимущества, созданные природой или предыдущими поколениями людей, а новые условия экономической реальности. В Забайкальском крае реализуются новые методы пространственного развития и управления территорией за счет получивших распространения в России Федеральных институтов территориальной ориентации – территорий опережающего социально- экономического развития (ТОСЭРы или кратко ТОРы). Это инструмент точечного развития, позволяющий рассматривать развитие региона в локальном аспекте на принципах поляризованного развития
[1].
Прежде всего, он ориентирован на снижение монофункциональности населенных пунктов за счет диверсификации их экономики. Главной задачей для их функционирования является поиск инвесторов. Учитывая, что в условиях рыночных отношений государство не может оказать прямого воздействия на поведение

122
Пономарева Зинаида Васильевна, кандидат географических наук, доцент, доцент кафедры географии и туризма. Воронежский государственный педагогический университет, 8(473)2533270. E-mail: [e-mail]
Шарыгин Михаил Дмитриевич, доктор географических наук, профессор, профессор кафедры социально-экономической географии.
Пермский государственный национальный исследовательский университет, 8(342)2396496. E-mail: [e-mail]
УДК 911
Баранова О.А., Парфенова К.В.
Baranova O., Parfenova K.
ТЕРРИТОРИИ ОПЕРЕЖАЮЩИЕГО РАЗВИТИЯ КАК ФАКТОР
ЭКОНОМИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ПОЛОЖЕНИЯ
TERRITORIES OF ADVANCED DEVELOPMENT AS A FACTOR
OF ECONOMIC AND GEOGRAPHIC SITUATION
Представлен авторский взгляд на факторы, определяющие
ЭГП территории в контексте формирования точек экономического роста
Забайкальского края. На примере Удоканского месторождения меди в
Каларском районе и города Краснокаменск приводится анализ действия традиционных факторов ЭГП и новых факторов «мягкой природы» – институциональных механизмов. Выявлено, что основополагающим фактором развития данных территорий, как и прежде, является уникальная ресурсообеспеченность, влияние остальных традиционных факторов ЭГП становится второстепенным.
An author's view is presented on the change in approaches to determining the EGP of a territory in the context of the formation of points of economic growth in the Trans-Baikal Territory. On the example of the
Udokan copper deposit in the Kalarsky district and the city of
Krasnokamensk, an analysis is given of the effect of traditional factors of
EGP and new factors of "soft nature" - institutional mechanisms. It is revealed that the fundamental factor in the development of these territories, as before, is the unique resource supply, the influence of other traditional factors of EGP becomes secondary.
Ключевые
слова:
Забайкальский
край,
территории
опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР),
экономико-географическое
положение (ЭГП),
Удоканское
123
месторождение меди, монопрофильный город Краснокаменск,
традиционные факторы ЭГП, институциональные факторы
развития.
Keywords: Trans-Baikal Territory, territories of advanced social and
economic development (TOSED), economic and geographical location
(EGP), Udokan copper deposit, the single-industry city of Krasnokamensk,
traditional EGF factors, institutional development factors.
Исторически Забайкальский край имеет выгодное ЭГП, обусловленное богатством недр, соседским положением, наличием транспортного сообщения в западном, восточном направлении, и на юге с соседствующим Китаем, отличающегося огромной емкостью рынка. Однако на протяжении всей истории освоения региона выгодность ЭГП проявилась по-настоящему, только в короткий период времени, когда велась активная приграничная торговля при строительстве Транссибирской магистрали. Во время советской власти за Забайкальем закрепился устойчивый статус сырьевого региона.
Добыча полезных ископаемых велась в основном для нужд оборонной промышленности, остальные производства формировались в основном для обеспечения горной добычи. Выгода ЭГП была «однобокой» и отвечала целям и задачам государственной политики того периода времени, а не полноценному развитию богатой в геологическом отношении территории.
Выгода ЭГП Забайкальского края и сейчас не подвергается сомнению, но во многом она, как и раньше только декларируется.
На современном этапе реальную экономическую силу для развития территории получают зачастую не столько традиционные факторы ЭГП, учитывающие преимущества, созданные природой или предыдущими поколениями людей, а новые условия экономической реальности. В Забайкальском крае реализуются новые методы пространственного развития и управления территорией за счет получивших распространения в России Федеральных институтов территориальной ориентации – территорий опережающего социально- экономического развития (ТОСЭРы или кратко ТОРы). Это инструмент точечного развития, позволяющий рассматривать развитие региона в локальном аспекте на принципах поляризованного развития
[1].
Прежде всего, он ориентирован на снижение монофункциональности населенных пунктов за счет диверсификации их экономики. Главной задачей для их функционирования является поиск инвесторов. Учитывая, что в условиях рыночных отношений государство не может оказать прямого воздействия на поведение

124 инвесторов, оно создает благоприятные экономические условия для них в виде подобных институтов развития. Причиной тому является тот факт, что инвесторы осуществляют выбор объекта инвестирования, ориентируются не только на традиционные факторы, такие как: доступные материально-вещественные, трудовые, природные и иные ресурсы, но и на государственные институты, определяющие поведение, форму, способ достижения цели, характер отношений и взаимодействий инвесторов с государством и друг с другом. В этом контексте, «государство стремится создать определенные «правила игры» в обществе, которые способны создавать соответствующие стимулы для желательного экономического поведения» [2]. Данные механизмы носят характер формальных институтов управления территорией.
С этой целью на территории Забайкальского края создан федеральный институт развития, получивший название ТОР
«Забайкалье» [4]. В рамках его реализации на территории определено 8 особых территориальных «площадок», одна из них - «Северное
Забайкалье» определена в Каларском районе (территория практически
«пионерного освоения», где до настоящего времени промышленного освоения практически не велось, а основная сфера занятости населения, это обслуживание
БАМа и традиционное природопользование). Другая площадка - моноструктурный город
Краснокаменск (ТОР с 2016 год) с градообразующим предприятием
«Приаргунское производственное горно-химическое объединение
(ППГХО)».
Таким образом, появление и развитие института ТОР говорит о желании государственной власти влиять на поведение инвесторов, создать координационный эффект, и снизить уровень неопределенности среды, в которой действуют экономические агенты.
Местные и привлеченные инвесторы получают возможность воспользоваться теми же механизмами «мягких» факторов институциональной природы, которые уже апробированы и успешно применяются в других субъектах Дальнего Востока, а это налоговые, таможенные и административные преференции для предпринимательской деятельности.
Однако, немаловажно что бы реализация инвестиционных проектов ТОР была положительно воспринята населением территории освоения. Дело в том, что формальные институты, разрабатываемые государством в рамках ТОР, направлены на регулирование деятельности инвесторов, а не жителей территории привлечения инвестиций, для которых решающую роль имеют неформальные
125 институты (нормы): сложившийся годами образ жизни, хозяйствования, нравственные устои, определяющие их бережное отношение к окружающему миру. Эти неформальные институты могут стать препятствием освоения территорий, входящих в ТОР
«Забайкалье» и сделать формальные институты ТОР не эффективными.
Например, одним из ограничивающих факторов деятельности инвестора в данных условиях могут выступать экологические аспекты, связанные с разработкой месторождения. Несмотря на проведенную экологическую экспертизу разработки месторождения Удокан, возникают конкретные проблемы, связанные с загрязнением растительности и почв из-за пыления дорог, загрязнение нефтепродуктами, загрязнения водных объектов. Не менее значим фактор беспокойства и шумового воздействия, связанного с работой техники и взрывными работами. Все это в совокупности может негативно отразится на организации традиционного природопользования коренных малочисленных народов
Забайкальского края – эвенков. Несмотря на то, что территории, прилегающие к месторождению Удоканское, используются в основном для охоты, а не для выпаса оленей, а ближайшие к территории месторождения охотничьи угодья эвенков расположены в нижнем течении реки Ингамакит.
Практика ТОР в г. Краснокаменске, реализуемая уже на протяжении нескольких лет, доказала свою несостоятельность. Самой большой проблемой, не смотря на предлагаемые налоговые и иные преференции, стал поиск инвесторов. Да и сама поставленная задача – снижение монозависимости экономики города, где каждый третий житель города из числа занятых в экономике, трудится на градообразующем предприятии ПАО «ППГХО», является достаточно сложной.
Перепрофилирование или переквалифицирование трудоспособного населения становится сложностью, учитывая культурную укорененность (embeddedness) местной экономики. Для моногорода Краснокаменска четко прослеживается существование профессиональной династии шахтеров.
Профессиональная принадлежность в данном случае является неформальной нормой, укоренившейся среди населения. Город и производство создавалось в
XX веке с нуля, за счет мигрантов из других горнодобывающих регионов Советского Союза. Для людей, относящих себя к династиям шахтеров, профессиональная деятельность является устойчивой традицией, как и для жителей севера – охота и оленеводство. В условиях стабильного спроса на добываемое сырье и успешного функционирования градообразующего предприятия, многолетние

124 инвесторов, оно создает благоприятные экономические условия для них в виде подобных институтов развития. Причиной тому является тот факт, что инвесторы осуществляют выбор объекта инвестирования, ориентируются не только на традиционные факторы, такие как: доступные материально-вещественные, трудовые, природные и иные ресурсы, но и на государственные институты, определяющие поведение, форму, способ достижения цели, характер отношений и взаимодействий инвесторов с государством и друг с другом. В этом контексте, «государство стремится создать определенные «правила игры» в обществе, которые способны создавать соответствующие стимулы для желательного экономического поведения» [2]. Данные механизмы носят характер формальных институтов управления территорией.
С этой целью на территории Забайкальского края создан федеральный институт развития, получивший название ТОР
«Забайкалье» [4]. В рамках его реализации на территории определено 8 особых территориальных «площадок», одна из них - «Северное
Забайкалье» определена в Каларском районе (территория практически
«пионерного освоения», где до настоящего времени промышленного освоения практически не велось, а основная сфера занятости населения, это обслуживание
БАМа и традиционное природопользование). Другая площадка - моноструктурный город
Краснокаменск (ТОР с 2016 год) с градообразующим предприятием
«Приаргунское производственное горно-химическое объединение
(ППГХО)».
Таким образом, появление и развитие института ТОР говорит о желании государственной власти влиять на поведение инвесторов, создать координационный эффект, и снизить уровень неопределенности среды, в которой действуют экономические агенты.
Местные и привлеченные инвесторы получают возможность воспользоваться теми же механизмами «мягких» факторов институциональной природы, которые уже апробированы и успешно применяются в других субъектах Дальнего Востока, а это налоговые, таможенные и административные преференции для предпринимательской деятельности.
Однако, немаловажно что бы реализация инвестиционных проектов ТОР была положительно воспринята населением территории освоения. Дело в том, что формальные институты, разрабатываемые государством в рамках ТОР, направлены на регулирование деятельности инвесторов, а не жителей территории привлечения инвестиций, для которых решающую роль имеют неформальные
125 институты (нормы): сложившийся годами образ жизни, хозяйствования, нравственные устои, определяющие их бережное отношение к окружающему миру. Эти неформальные институты могут стать препятствием освоения территорий, входящих в ТОР
«Забайкалье» и сделать формальные институты ТОР не эффективными.
Например, одним из ограничивающих факторов деятельности инвестора в данных условиях могут выступать экологические аспекты, связанные с разработкой месторождения. Несмотря на проведенную экологическую экспертизу разработки месторождения Удокан, возникают конкретные проблемы, связанные с загрязнением растительности и почв из-за пыления дорог, загрязнение нефтепродуктами, загрязнения водных объектов. Не менее значим фактор беспокойства и шумового воздействия, связанного с работой техники и взрывными работами. Все это в совокупности может негативно отразится на организации традиционного природопользования коренных малочисленных народов
Забайкальского края – эвенков. Несмотря на то, что территории, прилегающие к месторождению Удоканское, используются в основном для охоты, а не для выпаса оленей, а ближайшие к территории месторождения охотничьи угодья эвенков расположены в нижнем течении реки Ингамакит.
Практика ТОР в г. Краснокаменске, реализуемая уже на протяжении нескольких лет, доказала свою несостоятельность. Самой большой проблемой, не смотря на предлагаемые налоговые и иные преференции, стал поиск инвесторов. Да и сама поставленная задача – снижение монозависимости экономики города, где каждый третий житель города из числа занятых в экономике, трудится на градообразующем предприятии ПАО «ППГХО», является достаточно сложной.
Перепрофилирование или переквалифицирование трудоспособного населения становится сложностью, учитывая культурную укорененность (embeddedness) местной экономики. Для моногорода Краснокаменска четко прослеживается существование профессиональной династии шахтеров.
Профессиональная принадлежность в данном случае является неформальной нормой, укоренившейся среди населения. Город и производство создавалось в
XX веке с нуля, за счет мигрантов из других горнодобывающих регионов Советского Союза. Для людей, относящих себя к династиям шахтеров, профессиональная деятельность является устойчивой традицией, как и для жителей севера – охота и оленеводство. В условиях стабильного спроса на добываемое сырье и успешного функционирования градообразующего предприятия, многолетние

126 заводские традиции повышают устойчивость производства. Однако, такая «укорененность со временем сама становится сдерживающим фактором, поскольку оказывает сопротивление радикальным инновациям и понижает адаптивность к меняющимся рыночным условиям» [3].
Таким образом, изменение ЭГП, под действием различных факторов наблюдается практически повсеместно, проблема – в их масштабах и устойчивости тенденций. Применительно к определению
ЭГП Забайкальского края отчетливо проявляются новые факторы – формальные (ТОРы) и неформальные нормы, действие которых, наряду с «традиционными факторами» ЭГП определяет поведение инвесторов и размещение производств. Можно сказать, что здесь наблюдается пример адаптации институциональных норм друг к другу и к традиционным факторам ЭГП. И зачастую традиционные факторы уступают по своему значению в современных условиях институтам.
Поэтому задача управления регионом заключается в развитии институтов, учитывающих позитивные факторы ЭГП территории и потенциал самоорганизации неформальных институтов, а не насаждение формальных норм, ориентированных только на удовлетворение интересов инвесторов и не отвечающих запросам населения