тело. Тело п.. Бессел ван дер КолкТело помнит все. Какуюроль психологическая

• Название: Бессел ван дер КолкТело помнит все. Какуюроль психологическая
• Дата: 27.10.2022
• Размер: 4.89 Mb.
• Имя файла: Тело п..pdf
• Тип: Документы; #757921
• страница: 26 из 36

Из приюта для бездомных
на сестринский пост
Себерн устроила мне встречу с тремя своими пациента- ми. Все рассказывали удивительные истории, однако, слу- шая двадцатисемилетнюю Лизу, изучавшую сестринское де- ло в соседнем колледже, я в полной мере ощутил весь потен- циал этой терапии. Она обладала невероятной жизнестойко- стью: она была обаятельным человеком – общительная, лю- бознательная и явно умная. Она прекрасно шла на зритель- ный контакт и с радостью делилась тем, что узнала о самой себе. Самым же главным было то, что, подобно многим зна- комым мне пережившим травму людям, она обладала иро- ническим чувством юмора и очаровательным отношением к человеческой глупости.
Судя по тому, что я знал о ее прошлом, было просто чу- дом, что она была столь спокойной и уравновешенной. Она многие годы провела в приютах и психиатрических больни- цах, а также была завсегдатаем отделений неотложной помо- щи Западного Массачусетса – ее частенько привозила «Ско- рая», полумертвую от передозировки лекарствами или исте- кающей кровью от нанесенных себе порезов.
Вот как она начала рассказ о себе: «Раньше я завидовала детям, которые знали, что случится, когда напьются их роди- тели. По крайней мере, они могли предсказать грядущую ка-

тастрофу. У меня же дома не было никакой закономерности.
Моя мама могла завестись в любой момент – за обедом, во время просмотра телевизора, когда я возвращалась со шко- лы или одевалась с утра, – и я никогда не знала, что она сде- лает, как причинит мне боль. Это было совершенно непред- сказуемо».
Ее отец ушел из семьи, когда Лизе было три года, оставив ее на милость неуравновешенной матери. «Пытка» – впол- не уместное слово, чтобы описать пережитое ею насилие. «Я
жила в мансарде, – сообщила она, – и там была еще одна комната, куда я ходила писать на ковер, потому что слишком боялась спускаться вниз в туалет. Я снимала одежду со всех своих кукол, вставляла в них ручки и выставляла их на под- оконнике».
Когда ей было двенадцать, Лиза сбежала из
дома, однако ее подобрала полиция и вернула
матери. Когда она убежала снова, в дело
вмешалась служба защиты детей, и следующие
шесть лет она провела в психиатрических
больницах, приютах, приемных семьях и на
улице. Лиза нигде надолго не задерживалась,
так как из-за своей диссоциации и склонности
к саморазрушению приводила своих опекунов в
ужас.
Она причиняла себе вред или крушила мебель, после чего не помнила о сделанном, из-за чего заработала себе репута-

цию манипулирующей лгуньи. Оглядываясь назад, Лиза, по ее собственным словам, понимает, что ей просто не хватало слов, чтобы объяснить происходившее с ней.
Когда ей исполнилось восемнадцать, она «переросла»
службу защиты детей и начала самостоятельную жизнь –
жизнь без семьи, образования, денег и навыков. Вскоре по- сле этого она наткнулась на Себерн, которая только приоб- рела свое первое оборудование для нейробиологической об- ратной связи, и помнила Лизу со времен работы в одном ре- абилитационном центре. Она всегда питала слабость к этой потерянной девочке, так что предложила Лизе попробовать свое новое приспособление.
Как вспоминает Себерн: «Когда Лиза пришла ко мне в первый раз, была осень. Она расхаживала с отсутствующим взглядом, таская повсюду за собой тыкву. Она была явно не здесь. Я никогда не была уверена, что достучалась до ее со- знания». Любая форма разговорной терапии для Лизы была невозможна. Стоило Себерн спросить ее о чем-то неприят- ном, как она сразу же закрывалась или впадала в панику. Как сказала сама Лиза: «Каждый раз, когда мы пытались погово- рить о моем детстве, у меня случался срыв. Я приходила в себя с порезами и ожогами и не могла есть и спать».
Ее чувство ужаса было вездесущим: «Я все время боялась.
Мне не нравилось, когда ко мне прикасались. Я была посто- янно взвинченной и нервной. Я не могла закрыть глаза, когда рядом был кто-то еще. Меня было не убедить, что никто не

ударит меня, стоит мне закрыть глаза. От такого чувствуешь себя свихнувшейся. Ты знаешь, что находишься в комнате с человеком, которому можно доверять, умом понимаешь, что с тобой ничего не случится, однако все остальное тело про- сто не дает расслабиться. Если я почувствую на себе чью-то руку, то буду просто обязана проверить, кто это». Она была застрявшей в состоянии неотвратимого шока.
Лиза помнила свою диссоциацию, когда она была малень- кой девочкой, однако после полового созревания все стало только хуже: «Я начала просыпаться с порезами на теле, а люди в школе знали меня под разными именами. Постоянно- го парня у меня быть не могло, потому что, когда случалась диссоциация, я начинала гулять с другими, а потом этого не помнила. У меня частенько случались провалы в памяти, ко- гда я приходила в себя в весьма странных ситуациях». По- добно многим людям с тяжелой психологической травмой,
Лиза не узнавала себя в зеркале (7). Я никогда не слышал,
чтобы кто-нибудь столь четко описывал, каково это – терять свое «Я».
Никто не верил в происходящее с Лизой. «Когда мне было семнадцать, и я жила в приюте для подростков с серьезны- ми психологическими отклонениями, я порезала себя очень сильно крышкой от консервной банки. Меня забрала «Ско- рая», однако я не могла рассказать врачам, как себя пореза- ла – я этого попросту не помнила. Врачи в отделении неот- ложной помощи были убеждены, что диссоциативного рас-

стройства личности не существует… Многие люди, работа- ющие в психиатрии, скажут, что его не существует. Не то что у меня его нет, а что его попросту не существует».
Первым делом после своего совершеннолетия Лиза пере- стала принимать прописанные ей лекарства. «Это помогает не всем, – призналась она, – однако для меня это оказалось правильным выбором. Я знала людей, которые нуждались в таблетках, однако это был не мой случай. Когда я с них слез- ла и начала заниматься нейробиологической обратной свя- зью, все стало намного четче».
Когда Себерн предложила Лизе попробовать нейробиоло- гическую обратную связь, она сама не знала, что ожидать,
так как Лиза была первым пациентом с диссоциацией, на ко- тором она ее попробовала. Они встречались дважды в неде- лю и для начала стимулировали более согласованные мозго- вые волны в правой височной доле – центре страха головного мозга. Несколько недель спустя Лиза заметила, что была уже не такой взвинченной рядом с другими людьми и больше не боялась спускаться в прачечную, расположенную в подвале дома, где она жила.
Затем наступил грандиозный прорыв: у нее
перестали происходить диссоциации. «У меня
в голове постоянно гудели какие-то тихие
разговоры, – вспоминала она. – Я боялась, что
у меня шизофрения. После полугода лечения
с помощью обратной связи эти голоса утихли.

Думаю, я интегрировала свое «Я». Все мои
личности просто объединились».
Обретя более стабильное чувство собственного «Я», Лиза смогла говорить про свое прошлое: «Теперь я могу обсуж- дать такие вещи, как свое детство. Впервые в жизни я смогла проходить психотерапию. Вплоть до того момента мне вечно не хватало дистанции, и я не могла должным образом успо- коиться. Сложно говорить об этом, пока все еще находишь- ся в этом состоянии. У меня не получалось развить необхо- димую привязанность и должным образом открыться, что- бы установить какие-либо отношения с психотерапевтом».
Это было поразительное откровение: столь многие пациенты то бросают, то снова начинают лечение, будучи не в состо- янии установить связь с психотерапевтом, потому что они по-прежнему «в этом состоянии». Разумеется, когда люди не знают, кто они такие, они попросту не в состоянии должным образом разглядеть и осознать людей вокруг себя.
Лиза продолжала: «Привязанность вызывала у меня слишком большую тревогу. Заходя в комнату, я старалась за- помнить все возможные выходы, как можно больше подроб- ностей о человеке. Я отчаянно старалась следить за всем, что может мне навредить. Теперь же я осознаю людей совершен- но иначе. Я больше не запоминаю их из страха. Когда не бо- ишься, что тебе навредят, начинаешь воспринимать людей совершенно иначе».
Эта четко выражающая свои мысли девушка, выбравша-

яся из пучины отчаяния и замешательства, поражала меня своим ясным умом и сосредоточенностью. Было очевидно,
что нам необходимо изучить возможности нейробиологиче- ской обратной связи в нашем Центре травмы.
Начало работы с нейробиологической
обратной связью
Первым делом нам нужно было решить, какую из пяти существующих систем нейробиологической обратной связи использовать, а затем выделить время, чтобы научиться ос- новам методики и отработать ее друг на друге (8). Восемь сотрудников и трое инструкторов выделили свое время, что- бы разобраться с ЭЭГ, электродами и генерируемой компью- тером обратной связью. На второе утро обучения, когда я занимался в паре со своим коллегой Майклом, я разместил электрод с правой стороны его головы, прямо над сенсомо- торным отделом его мозга, и принялся стимулировать поло- су частот от одиннадцати до четырнадцати герц.
Вскоре после окончания сеанса Майкл
обратился ко всей группе. Он сообщил, что
только что пережил нечто удивительное. Он
всегда немного нервничал и чувствовал себя
неуверенно в присутствии других людей, даже
если это были его коллеги вроде нас. Хотя
никто, казалось, этого не замечал – в конце

концов, он был уважаемым психотерапевтом, –
он жил с хроническим, гнетущим чувством
опасности. Теперь же это ощущение пропало, и он
чувствовал себя защищенным, расслабленным и
открытым.
Следующие три года Майкл, который раньше был тихо- ней, постоянно удивлял группу своими догадками и идеями,
внеся в итоге невероятный вклад в нашу программу нейро- биологической обратной связи.
С помощью фонда развития прикладных и естественных наук мы начали свое первое исследование с участием группы из семнадцати пациентов, предыдущие попытки вылечить которых не увенчались успехом. Нашей целью стала правая височная область мозга, которая, как показали наши преды- дущие исследования с применением методов нейровизуали- зации (описанные в третьей главе) (9), в процессе пережи- вания травматического стресса подвержена слишком бурной активации. За два с половиной месяца мы провели с ними по двадцать сеансов нейробиологической обратной связи.
Так как большинство пациентов страдали от алексити- мии, им было сложно дать оценку результатам лечения. Тем не менее то, что они не могли выразить словами, было по- нятно по их действиям: они постоянно приходили на сеанс вовремя, даже если для этого приходилось пробираться че- рез снежную бурю. Никто из них не выбыл из исследования преждевременно, по завершении двадцати сеансов мы смог-

ли зафиксировать не только значительное уменьшение коли- чества набранных по шкале симптомов ПТСР баллов (10),
но и улучшение по таким показателям, как чувство комфор- та в межличностных взаимодействиях, эмоциональный ба- ланс и самосознание (11). Они стали менее возбудимыми, у них улучшился сон, они теперь чувствовали себя спокойнее и были более сосредоточенными.
Как бы то ни было, нельзя полагаться только на субъек- тивную оценку участников – объективные изменения в пове- дении являются куда более надежным индикатором эффек- тивности лечения. Хорошим примером был первый паци- ент, с которым я проводил сеансы нейробиологической об- ратной связи. Это был специалист немного за сорок, кото- рый определял себя как гетеросексуала, однако каждый раз,
когда чувствовал себя непонятым и брошенным, импульсив- но искал гомосексуального контакта с незнакомцами. Из-за этой проблемы распался его брак, и у него обнаружили ВИЧ.
Он отчаянно хотел научиться контролировать свое поведе- ние. В рамках психотерапии он прежде подробно рассказал про сексуальное насилие со стороны дяди в восьмилетнем возрасте. Мы решили, что его импульсивное поведение было связано с этим насилием, однако осознание этой связи никак не способствовало изменению его поведения. После трех с половиной лет регулярных сеансов психотерапии с опытным специалистом никаких изменений так и не произошло.
Через неделю после того, как я начал обучать его

мозг вырабатывать более медленные волны в правой височной доле, у него состоялся неприятный спор с его новой девушкой, и вместо того, чтобы отправиться в свое привычное место для знакомств с другими мужчинами, он решил отправиться на рыбалку.
Я подумал, что это была чистая случайность. Тем не ме- нее на протяжении последующих двух с половиной месяцев после каждой ссоры он продолжал находить утешение в ры- балке и даже занялся ремонтом домика на берегу озера. Ко- гда мы пропустили три недели сеансов из-за отпусков, его импульсивное поведение внезапно вернулось – это указыва- ло на то, что новая модель поведения в его мозге пока еще не закрепилась окончательно. Мы продолжали обучение еще полгода, и теперь, четыре года спустя, он приходит ко мне раз в полгода на профилактический прием. Больше у него не возникало непреодолимого желания вступать в случай- ные сексуальные связи с мужчинами.
Как же так получилось, что его мозг начал получать уте- шение от рыбалки, а не от компульсивного полового пове- дения? Пока что мы попросту этого не знаем. Метод нейро- биологической обратной связи меняет нейронные контуры в мозге, и разум учится другим способам взаимодействия с миром.

Мозговые волны. Основы:
от медленных к быстрым
Каждая линия на ЭЭГ отображает активность той или иной части мозга: получаются волны разной частоты, от мед- ленных до быстрых (12). При проведении ЭЭГ измеряется высота пиков (амплитуда) и длина волны (частота). Значе- ние частоты соответствует тому, сколько раз волна опуска- ется и поднимается за одну секунду, а измеряется частота в герцах (Гц) или циклах в секунду (ц/с). Каждая частота на
ЭЭГ важна для понимания и лечения травмы, и вам не со- ставит труда разобраться в основных принципах. Самые мед- ленные, то есть обладающие самой низкой частотой (2–5 Гц),
дельта-волны чаще всего наблюдаются во время сна. Мозг находится в состоянии покоя, и разум обращается вовнутрь.
Если у людей слишком много медленноволновой активно- сти в бодрствующем состоянии, то их мышление оказывает- ся затуманенным, у них возникают проблемы с критическим мышлением и контролем побуждений. У восьмидесяти про- центов детей с СДВГ и у многих взрослых с ПТСР наблюда- ется чрезмерная активность медленных волн в лобной доле.
Во время сна мозговые волны ускоряются. Тета-частоты
(5–8 Гц) преобладают ближе к концу сна, как в том паря- щем «гипнагогическом» состоянии, про которое я рассказы- вал в пятнадцатой главе, посвященной ДПДГ. Также они ха-

рактерны для состояния транса, вызванного гипнозом. Те- та-волны создают образ мышления, не ограниченный логи- кой или повседневными потребностями жизни, тем самым делая возможным образование новых связей и ассоциаций.
Одна из самых многообещающих разновидностей лечения
ПТСР методом нейробиологической обратной связи с при- менением ЭЭГ является стимуляция альфа- и тета-волн, в которой эта особенность используется для изменения за- стывших ассоциаций и облегчения процесса обучения. Ми- нусом является то, что тета-частоты также наблюдаются, ко- гда мы «не в себе» или подавлены.
Электроэнцефалограмма (ЭЭГ). Хотя и не существует ка- кой-то типичной для ПТСР картины, у многих травмиро- ванных людей наблюдается чрезвычайно повышенная актив- ность в височных долях, как у этих пациентов (T3, T4, T5).
Нейробиологическая обратная связь помогает нормализо-

вать эту волновую картину, тем самым увеличив эмоцио- нальную устойчивость.
Частота волн связана с уровнем нашего возбуждения
Альфа-частоты сопровождаются чувством умиротворе- ния и спокойствия (13). Они знакомы каждому, кто обучался методам самоосознанной медитации (один из пациентов ска- зал мне, что нейробиологическая обратная связь была для него сродни «прокаченной медитации»). Чаще всего я ис- пользую в своей практике стимуляцию альфа-волн, чтобы помочь людям, которые слишком бесчувственны или воз- буждены, чтобы добиться состояния сосредоточенного рас- слабления. Национальный военно-медицинский центр име- ни Уолтера Рида недавно представил аппараты для лечения солдат с ПТСР с помощью стимуляции альфа-волн, однако на момент написания данной книги не было никакой инфор-

мации о результатах исследования их эффективности.
Самой высокой частотой обладают бета-волны (13–20
Гц). Когда они преобладают, внимание мозга направлено на внешний мир. Бета-волны позволяют нам сосредоточиться на выполнении определенной задачи. Вместе с тем бета-вол- ны повышенной частоты (более 20 Гц) связаны с чрезмер- ным возбуждением, тревожностью и напряженностью в те- ле – в таком состоянии человек, по сути, постоянно скани- рует свое окружение в поисках опасности.
Как помочь мозгу сосредоточиться
Обучение с помощью метода нейробиологической обрат- ной связи способно стимулировать творческие способности,
контроль над своим телом и внутреннюю осознанность, при- чем даже у весьма состоявшихся людей (14). Когда мы нача- ли изучать нейробиологическую обратную связь, мы обнару- жили, что кафедра спортивной медицины была единствен- ной в Бостонском университете, где про нее знали хоть что- то. Одним из моих первых преподавателей по физиологии мозга был спортивный врач Лен Зайчковски, который вско- ре уехал из Бостона, чтобы тренировать канадскую хоккей- ную команду «Ванкувер Кэнакс» с помощью нейробиологи- ческой обратной связи (15).
Пожалуй,
нейробиологическая
обратная
связь
больше
изучалась
на
предмет

улучшения физических показателей, чем
лечения
психиатрических
проблем.
Так,
тренер
итальянского
футбольного
клуба
«Милан» использовал эту методику, чтобы
помогать игрокам оставаться расслабленными
и сосредоточенными во время просмотров
видеозаписей с совершенными ими ошибками.
Повышенный
уровень
психического
и
физиологического контроля дал о себе знать,
когда несколько игроков вступили в итальянскую
сборную, одержавшую победу на чемпионате
мира в 2006 году – причем на следующий год
«Милан» завоевал Суперкубок УЕФА (16).
Нейробиологическая обратная связь также была вклю- чена в пятилетнюю программу «Завоюем пьедестал», при- званную помочь Канаде блистательно выступить на зимних
Олимпийских играх в Ванкувере в 2010 году, на которую бы- ло выделено 117 миллионов долларов. В итоге канадцы по- лучили больше всего золотых медалей, а по количеству за- воеванных медалей всех номиналов заняли третье место.
Музыкальные способности, как было продемонстрирова- но, также улучшаются. Коллегия судей из Британского коро- левского музыкального колледжа в среднем оценила испол- нение одного музыкального произведения группой студен- тов, которые прошли десять сеансов нейробиологической обратной связи у Джона Грузельера из Лондонского универ- ситета, на десять процентов выше по сравнению с остальны-

ми студентами. В области со столь большой конкуренцией это различие было огромным (17).
С учетом улучшения внимания и сосредоточенности, ко- торое дает нейробиологическая обратная связь, неудиви- тельно, что она привлекла внимание специалистов по син- дрому дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ). По меньшей мере тридцать шесть исследований показали, что нейробиологическая обратная связь способна эффективно и за короткие сроки справиться с СДВГ – по своей эффек- тивности она практически не уступала традиционно приме- няемым лекарствам (18). Если обучить мозг новым формам электрического взаимодействия, дальнейшее лечение уже не требуется, в то время как медикаменты не меняют актив- ность мозга и требуют постоянного приема.
Где именно в моем мозге проблема?
С помощью продвинутого компьютеризированного ана- лиза ЭЭГ, известного как количественная ЭЭГ (кЭЭГ), мож- но отследить волновую активность мозга с точностью до миллисекунды, а разработанное программное обеспечение позволяет преобразовать эту активность в разноцветную карту, показывающую, каких частот в определенной обла- сти мозга больше или меньше всего (19). Кроме того, кЭЭГ
показывает, насколько хорошо различные участки мозга об- мениваются информацией и сотрудничают друг с другом. В

открытом доступе имеется несколько крупных баз данных кЭЭГ «здоровых» людей и пациентов, что позволяет срав- нить кЭЭГ конкретного пациента с данными по тысячам лю- дей с похожими проблемами. Наконец, что также немало- важно, в отличие от фМРТ и других снимков мозга обору- дование для кЭЭГ одновременно недорогое и не занимает много места.
Методика кЭЭГ наглядно демонстрирует, насколько необоснованным является текущее деление на диагности- ческие категории в соответствии с руководством DSM. Яр- лыки, навешиваемые DSM на различные психические рас- стройства, не связаны с какими-то определенными особен- ностями активности мозга. Психические состояния, харак- терные для многих диагнозов, такие как дезориентация, воз- буждение или диссоциация, связаны с определенными зако- номерностями в кЭЭГ. Как правило, чем больше у пациен- та проблем, тем больше кЭЭГ демонстрирует отклонений от нормы (20).
Нашим пациентам идет на пользу возможность увидеть волновую картину локализованной электрической активно- сти в их мозге. Мы можем показать им определенные оча- ги активности, которые, судя по всему, отвечают за их про- блему с концентрацией внимания или нехватку эмоциональ- ного контроля. Они видят, почему необходимо обучить раз- личные области мозга генерировать волны других частот.
Эти объяснения помогают им перестать винить себя из-за

неудачных попыток самоконтроля и начать учиться иначе обрабатывать информацию.
Как недавно мне написал Эд Хэмлин, который научил нас интерпретировать кЭЭГ: «Многим людям это обучение по- могает, однако быстрее и эффективнее всего оно оказыва- ется для тех, кто понимает, как обратная связь связана с их действиями. Так, например, если я пытаюсь помочь па- циенту жить настоящим, то мы можем наблюдать, как он с этим справляется. Тогда-то и начинаются реальные измене- ния. Когда ты силой мысли меняешь активность своего моз- га определенным образом, это придает невероятную веру в свои возможности».
Как травма меняет мозговые волны?
В нашей лаборатории нейробиологической обратной свя- зи мы принимаем пациентов, многие годы страдающих от травматического стресса, которым существующие методы лечения смогли помочь лишь отчасти. На их кЭЭГ можно увидеть различные волновые картины.
Зачастую наблюдается чрезмерная активность
правой височной доли – центра страха головного
мозга, – сопровождающаяся избыточной
активностью медленных волн в лобной доле. Это
говорит о том, что их умственной деятельностью
управляет прежде всего перевозбужденный

эмоциональный мозг.
Наши исследования показали, что снижение активности центра страха помогает справиться со связанными с психо- логической травмой проблемами, а также улучшает испол- нительные функции мозга. Это отражается не только на зна- чительном уменьшении количества баллов по шкале симп- томов ПТСР у пациентов, но также и в более ясном состо- янии их разума и улучшении способности контролировать свои реакции в ответ на незначительные провокации (21).
У других травмированных пациентов повышенная актив- ность наблюдается после того, как они закрывают глаза: ко- гда они не видят происходящее вокруг, это вызывает у них панику и их мозговые волны начинают неистовствовать. Мы учим их генерировать более спокойную волновую картину.
Еще одна группа пациентов чрезмерно бурно реагирует на звуковые и световые сигналы, что указывает на неспособ- ность их таламуса отсеивать лишнюю информацию. С этими пациентами мы делаем упор на изменении волновой карти- ны электрического взаимодействия в задней части мозга.
Если в нашем центре мы сосредоточены на поиске оп- тимальных методов лечения хронического травматического стресса, то Александр Макфарлейн занимается изучением изменений, происходящих в нормальном мозге после уча- стия в военных действиях. Министерство обороны Австра- лии поручило его исследовательской группе оценить измене- ние умственных и физиологических функций у солдат после

прохождения службы в зоне боевых действий в Ираке и Аф- ганистане. Помимо прочего, их также интересовали и изме- нения активности их мозговых волн. На первом этапе иссле- дования Макфарлейн вместе с коллегами проводили кЭЭГ
для 179 боевых частей за четыре месяца до каждой последу- ющей боевой операции на Ближнем Востоке и через четыре месяца после.
Они обнаружили, что чем больше месяцев за трехлет- ний период солдаты проводили в зоне боевых действий, тем больше у них снижалась активность альфа-волн в задней ча- сти мозга. В этом участке мозга, который отслеживает поло- жение тела в пространстве и регулирует такие базовые про- цессы, как сон и чувство голода, активность альфа-волн, как правило, самая высокая во всем мозге, в особенности когда человек закрывает глаза. Как мы уже видели, альфа-частоты связаны с расслаблением. Снижение активности альфа-волн у этих солдат соответствовало состоянию постоянного воз- буждения. Кроме того, с каждой последующей боевой опе- рацией мозговые волны в передней части мозга, где обычно преобладают бета-волны, все больше замедлялись. У солдат постепенно развивалась волновая картина лобной доли, по- хожая на ту, что наблюдается у детей с СДВГ, что негативно сказывается на исполнительных функциях мозга и концен- трации внимания.
Как результат, это приводило к тому, что возбуждение,
призванное обеспечивать нас энергией, необходимой для

выполнения рядовых задач, больше не помогало этим сол- датам фокусироваться на повседневной деятельности. Оно просто вызвало у них волнение и беспокойство. На данном этапе исследования Макфарлейна пока еще рано говорить,
разовьется ли у кого-либо из этих солдат ПТСР, и лишь вре- мя покажет, насколько хорошо их мозг сможет заново под- строиться под ритм гражданской жизни.
Нейробиологическая связь
и проблемы с обучением
Жестокое и пренебрежительное обращение в детстве на- рушает работу систем сенсорной интеграции. В некоторых случаях это приводит к расстройствам обучения, включая неисправную связь между центрами слуха и обработки речи,
а также нарушение зрительно-моторной координации. По- ка они подвержены апатии или повышенной возбудимости,
проблемы с обработкой повседневной информации у под- ростков в наших реабилитационных программах не так оче- видны, однако после успешного исправления их поведенче- ских проблем у них зачастую проявляются расстройства обу- чения. Даже если этим травмированным детям и удается си- деть на месте спокойно и концентрировать внимание, у мно- гих из них все равно возникают серьезные проблемы с обу- чением (22).
Лиза описала влияние травмы на базовые функции обра-

ботки информации. Она сказала мне, что «всегда терялась»,
когда приходила в новое место, а также рассказала про зна- чительную задержку в обработке звуковой информации, из- за чего не могла выполнять указания своих учителей. «Пред- ставьте, что находитесь в учебном классе, – сказала она, – и учитель говорит: «Доброе утро. Откройте семьдесят вторую страницу. Решите примеры с первого по пятый». Если отста- ешь хотя бы на долю секунды, то уже получается полная ка- ша. Сосредоточиться для меня было попросту невозможно».
Нейробиологическая обратная связь помогла ей спра- виться с этими проблемами в обучении. «Я научилась удер- живать информацию в памяти – например, ориентироваться по карте. Сразу после начала лечения был один запомина- ющийся момент, когда я направлялась из Амхерста в Норт- гемптон (между ними меньше десяти миль), чтобы встре- титься с Себерн.
Мне нужно было пересесть с одного автобуса на другой, однако в итоге я шла пешком пару миль по автостраде. Настолько я была дезорганизованной – я не могла сориентироваться по расписанию автобусов; я не знала счета времени.
Я была слишком взвинченной и нервной, из-за чего по- стоянно испытывала усталость. Я не могла ни на чем сосре- доточиться и контролировать себя. Я просто ничего не со- ображала».
В ее словах содержится важный вопрос для нейробиоло-

гии и психиатрии: Как помочь людям научиться правиль- но воспринимать пространство и время, расстояния и взаи- мосвязи – способностям, которые закладываются в мозге в первые годы жизни, однако развитию которых может поме- шать перенесенная в раннем детстве психологическая трав- ма? Ни медикаменты, ни традиционная психотерапия, как было показано, не способны стимулировать нейропластич- ность, необходимую для активации этих способностей, если критический момент в развитии был упущен. Что ж, теперь пришло время узнать, способна ли нейробиологическая об- ратная связь преуспеть там, где не справились другие формы лечения.
Стимуляция альфа- и тета-волн
Стимуляция альфа- и тета-волн – особенно любопытная разновидность нейробиологической обратной связи, так как она способна вводить человека в своего рода гипнагогиче- ское состояние – по сути, гипнотический транс, – про ко- торое мы говорили в пятнадцатой главе (23). Когда в мозге преобладают тета-волны, разум фокусируется на внутреннем мире – мире неограниченного воображения. Альфа-волны,
в свою очередь, выступают в роли связующего звена меж- ду внешним и внутренним миром. Стимуляция альфа- и те- та-волн, таким образом, происходит поочередно.
Главная задача в лечении ПТСР – это сделать

так, чтобы разум открылся новым возможностям,
чтобы настоящее перестало восприниматься как
раз за разом переживаемое прошлое. Состояние
транса, во время которого преобладают тета-
волны, помогает ослабить условные связи между
определенными раздражителями и реакциями
на них – такими, как ассоциация между
громким треском и огнестрельным оружием,
предвещающим погибель.
В ходе обучения могут быть созданы новые ассоциации –
тот же громкий треск можно связать с фейерверком на День независимости, наблюдаемым вечером с пляжа в окруже- нии близких. В переходных состояниях разума, создаваемых в результате поочередной стимуляции альфа- и тета-волн,
можно заново пережить травмирующие события в безопас- ной обстановке, создавая новые ассоциации. Некоторые па- циенты рассказывают о необычных зрительных образах и/
или озарениях, касающихся их жизни; другие просто рас- слабляются и становятся менее напряженными. Любое со- стояние, в котором человек может спокойно воспринимать зрительные образы, чувства и эмоции, связанные со страхом и беспомощностью, способно открыть новые горизонты.
Особенно любопытная разновидность нейробиологиче- ской обратной связи – это стимуляция альфа- и тета-волн, во время которой можно заново пережить травмирующие со- бытия в безопасной обстановке, создавая новые ассоциации и ослабляя условные связи между определенными раздражи-

телями и реакциями на них – как, например, громкий треск и оружие.
Способна ли стимуляция альфа- и тета-волн изменить ме- ханизмы, приводящие к перевозбуждению? Полученные на данный момент данные звучат многообещающе. Евгений Пе- нистон и Павел Кулькоски, исследователи из медицинско- го центра для ветеранов в Форт-Лайон, штат Колорадо, ис- пользовали нейробиологическую обратную связь для лече- ния двадцати девяти ветеранов войны во Вьетнаме, которые от двенадцати до пятнадцати лет страдали от ПТСР, раз- вившегося в результате военных действий. Пятнадцать муж- чин были случайным образом выбраны для стимуляции аль- фа- и тета-волн, в то время как четырнадцать попали в кон- трольную группу, получавшую стандартную медицинскую помощь, включая психотропные препараты, а также инди- видуальную и групповую психотерапию. Участников из обе- их групп в среднем госпитализировали более пяти раз в свя- зи с симптомами их ПТСР. Нейробиологическая обратная связь помогала им войти в пограничное состояние обучения за счет стимуляции альфа- и тета-волн. Во время сеансов мужчины лежали в креслах с откидывающейся спинкой, за- крыв глаза, в то время как инструктор давал им указания,
чтобы они позволили звуковым сигналам обратной связи по- грузить их мозг в состояние глубокой релаксации. Кроме то- го, их просили представлять свою жизнь в положительном свете (например, что они не пьют, уверены в себе и доволь-

ны своей жизнью) по мере погружения в похожее на транс состояние.
Результаты этого исследования, опубликованные в 1991
году, были одними из лучших за всю историю лечения
ПТСР. У группы, проходившей сеансы нейробиологической обратной связи, наблюдалось значительное снижение симп- томов ПТСР. Кроме того, у них стало меньше физических жалоб, они стали в меньшей степени подвержены депрессии,
тревожности и паранойе. После того как этап лечения был закончен, исследование продолжилось, и с ветеранами и их родными связывались ежемесячно на протяжении тридца- ти месяцев. Лишь трое из пятнадцати участников из первой группы сообщили о беспокоивших их болезненных ярких воспоминаниях и ночных кошмарах. Все трое согласились пройти десять дополнительных сеансов, и лишь одному при- шлось лечь в больницу для дальнейшего лечения. Четырна- дцать участников из пятнадцати значительно уменьшили до- зировку принимаемых медикаментов.
Что же касается контрольной группы, то каждый ее участ- ник после проведения исследования столкнулся с усилением симптомов ПТСР, и каждого минимум дважды после этого госпитализировали. Десять ветеранов также увеличили до- зировку своих медикаментов (24). Результаты этого исследо- вания были подтверждены и другими учеными, однако оно получило на удивление мало внимания вне кругов специа- листов по нейробиологической обратной связи (25).

Нейробиологическая обратная
связь, ПТСР и зависимость
Примерно от одной трети до половины всех перенес- ших тяжелую психологическую травму людей сталкиваются с проблемами, связанными с алкогольной и/или наркотиче- ской зависимостью (26). Со времен Гомера солдаты заглуша- ли свою боль, раздражительность и депрессию выпивкой.
Исследование показало, что у половины
всех жертв автомобильных аварий появились
проблемы с наркотиками или спиртным.
Злоупотребление алкоголем делает людей
беспечными, тем самым увеличивая вероятность
повторного получения травмы. Хотя алкогольное
опьянение в момент нападения на самом деле
снижает вероятность развития ПТСР.
Между алкогольной/наркотической зависимостью и
ПТСР существует важная связь. Хотя спиртное и наркотики и способны принести временное облегчение от симптомов психологической травмы, при отказе от них происходит пе- ревозбуждение, из-за чего усиливаются яркие болезненные воспоминания, ночные кошмары и раздражительность. Су- ществует лишь два способа выйти из этого порочного круга:
разобраться с симптомами ПТСР с помощью таких методов,
как ДПДГ, либо избавиться от перевозбуждения, ставшего

следствием как ПТСР, так и отказа от алкоголя или наркоти- ков. Для снижения возбуждения иногда выписывают такие препараты, как Налтрексон
64
, однако подобное лечение по- могает лишь в некоторых случаях.
У одной из первых женщин, которую я лечил с помощью нейробиологической обратной связи, была давняя кокаино- вая зависимость, а в детстве она пережила ужасное сексу- альное насилие. К моему несказанному удивлению, ее при- страстие к кокаину удалось побороть уже за первые два се- анса, и следующие пять лет она больше не принимала нар- котики. Я никогда не видел, чтобы человек столь быстро из- лечивался от тяжелой наркотической зависимости, так что принялся искать ответы в имевшейся научной литературе
(27). Большинство исследований на эту тему были проведе- ны более двадцати лет назад; в последнее время почти не было опубликовано исследований по лечению зависимостей с помощью нейробиологической обратной связи – во всяком случае, в США.
У половины всех жертв автомобильных аварий появились проблемы с наркотиками или спиртным. Злоупотребление алкоголем делает людей беспечными, тем самым увеличивая вероятность повторного получения травмы.
От 75 до 80 процентов пациентов, которых помещают на
64
Налтрексон – препарат из группы антагонистов опиодных рецепторов. В
основном применяется для лечения наркотической опиодной зависимости (на- пример, героиновой) и алкоголизма. Препарат принимают строго по назначению врача. – Прим. ред.

детоксикацию и лечение алкогольной или наркотической за- висимости, впоследствии снова срываются. Этой проблеме было посвящено другое исследование Пенистона и Кулькос- ки – они изучали влияние нейробиологической обратной связи на ветеранов с диагностированным ПТСР и алкоголиз- мом (28). Пятнадцать ветеранов проходили сеансы по сти- муляции альфа-волн, в то время как контрольная группа по- лучала стандартное лечение без применения нейробиологи- ческой обратной связи. Участники регулярно обследовались на протяжении последующих трех лет, в течение которых восемь членов первой группы полностью бросили пить, а один как-то напился, однако ему стало плохо, и больше он к спиртному не прикасался. Большинство из них стали значи- тельно менее подавленными. Как сказал сам Пенистон, наря- ду с этими изменениями ветераны стали «более добрыми и благоразумными, более стабильными в эмоциональном пла- не, более общительными, расслабленными и удовлетворен- ными» (29). Все же, кто получал стандартное лечение, в те- чение полутора лет снова оказались в больнице (30). С тех пор был опубликован ряд исследований использования ней- робиологической обратной связи для лечения зависимостей
(31), однако для раскрытия полного потенциала и недостат- ков этого важного метода требуется провести гораздо боль- ше исследовательской работы.

Будущее нейробиологической
обратной связи
В своей практике я использую нейробиологическую об- ратную связь прежде всего, чтобы помочь пациентам, пере- несшим травму развития, справиться с перевозбуждением,
дезориентацией и проблемами с концентрацией внимания.
Вместе с тем было продемонстрировано, что эта методика также дает хорошие результаты с рядом других проблем, вы- ходящих за рамки темы этой книги, включая лечение голов- ных болей тензионного типа, улучшение когнитивных функ- ций после травмы мозга, снижение тревожности и паниче- ских атак, обучение глубокой медитации, лечение аутизма и судорожных приступов, улучшение саморегуляции при аф- фективных расстройствах и так далее. По состоянию на 2013
год нейробиологическая обратная связь применяется в сем- надцати военных и ветеранских учреждениях для лечения
ПТСР (32), а эффективность этой методики для ветеранов недавних боевых действий только начинает изучаться. Фр- энк Даффи, директор лабораторий клинической нейрофи- зиологии и нейрофизиологии развития в бостонской детской больнице, сказал следующее: «Научная литература, в кото- рой отсутствуют какие-либо данные о неудачных исследо- ваниях, указывает на то, что нейробиологическая обратная связь играет важнейшую роль в лечении многих различных

заболеваний. Как мне кажется, любой препарат, продемон- стрировавший столь широкий спектр эффективного приме- нения, немедленно получил бы всеобщее признание и начал бы повсеместно использоваться» (33).
Многие вопросы, касающиеся протоколов применения нейробиологической обратной связи в лечебных целях, оста- ются пока без ответов, однако научное сообщество посте- пенно начинает проявлять к этой теме повышенный инте- рес. В 2010 году Томас Инсел, директор Национального ин- ститута психического здоровья, опубликовал статью в жур- нале «Scientific American» под заголовком «Неисправные контуры», в которой призвал вновь начать рассматривать мозг с точки зрения ритмов и особенностей электрическо- го взаимодействия: «Участки мозга, своей совместной рабо- той обеспечивающие выполнение нормальной (или ненор- мальной) умственной деятельности, следует рассматривать по аналогии с электрическими контурами – последние ис- следования показывают, что за многими психическими рас- стройствами может крыться неисправная работа целых ней- ронных контуров» (34). Три года спустя Инсел объявил, что
НИПЗ «перестает руководствоваться в своих исследовани- ях категориями, определенными DSM» (35), и отныне будет ориентироваться на «расстройства человеческого коннекто- ма» (36) (по аналогии с биотом, геномом и т. д., то есть име- ются в виду все нейроны человеческого мозга и связи между ними. – Прим. пер.).

Как объяснил Френсис Коллинз, директор Национальных институтов здравоохранения США (частью которых являет- ся НИПЗ): «Под коннектомом подразумевается сеть нейро- нов (нервных клеток) человеческого мозга с ее огромным количеством связей. Подобно геному, микробиому и дру- гим «омам», целью является составление точной карты кон- нектома и расшифровка электрических сигналов, генериру- ющих наши мысли, чувства и поведение, что стало возмож- ным благодаря появлению новых технологий и инструмен- тов» (37). В настоящий момент под эгидой НИПЗ происхо- дит составление этой самой подробной карты коннектома.
Пока мы ожидаем результаты этой трудоемкой работы,
мне хотелось бы предоставить последнее слово Лизе, паци- ентке, которая открыла для меня невероятный потенциал нейробиологической обратной связи. В ответ на мою прось- бу подвести итог результатам ее лечения она сказала: «Оно меня успокоило. Оно положило конец диссоциации. Теперь я могу использовать свои чувства; я больше от них не пря- чусь. Я больше не являюсь их заложником. Я не могу вклю- чать и отключать их, однако могу о них не думать. Мне мо- жет быть печально из-за пережитого насилия, однако я могу с этим справляться. Я могу позвонить подруге и не говорить об этом, если мне этого не хочется, либо заняться домаш- ними хлопотами или уборкой. Теперь эмоции стали для ме- ня что-то значить. Я больше не испытываю постоянно тре- вогу, а когда испытываю, то могу в ней разобраться. Если эта

тревога исходит из прошлого, то я это понимаю, либо могу рассмотреть, как она связана с моей жизнью в настоящем.
И это не только отрицательные эмоции вроде гнева и трево- ги – я могу размышлять о любви, интимной близости или сексуальном влечении. Я больше не на нервах. Мое кровя- ное давление упало. Я больше не готовлюсь к тому, чтобы в любой момент убежать или дать отпор. Нейробиологиче- ская обратная связь дала мне возможность завести отноше- ния. Она освободила меня, позволив жить так, как мне то- го хочется, потому что я больше не нахожусь в плену у про- шлого».
Через четыре года после того, как я познакомился с Ли- зой и записал наш разговор, она закончила свое медицин- ское училище одной из лучших и теперь работает на полную ставку медсестрой в местной больнице.