Что своими аналогичными опытами ему удалось доказать про тивное, на что
 Скачать 2.08 Mb.
|
|
ГЛАВА 20 ПРОСТРАНСТВО ФИЗИОЛОГИЧЕСКОЕ И МЕТРИЧЕСКОЕ 1. Пространство физиологическое, пространство нашего чувственного воззрения, которое мы находим уже готовым при полном пробуждении нашего сознания, весьма отличает- ся от пространства метрического, абстрактного. Большая часть наших геометрических понятий приобретена с помощью спе- циально устроенных опытов. Пространство Евклидовой гео- метрии имеет везде во всех местах и по всем направлениям одни и те же свойства, беспредельно и бесконечно. Если мы сравним с ним пространство нашего чувства зрения, «зритель- ное пространство», согласно обозначению Иоганнеса Мюллера и Геринга знакомое зрячему, то найдем, что его свойства не одинаковы везде и по всем направлениям, что оно ни бесконеч- но, ни беспредельно 1 . Факты, относящиеся к тому, как мы ви- дим фигуры, и изложенные мной в другом месте 2 , показывают, что «верху» и «низу», «близкому» и «далекому» соответствуют со- вершенно разные ощущения. На различных же ощущениях, хотя и более сходных, основаны «правое» и «левое», как то видно из фактов физиологической симметрии 3 . Неравенство направле- ний выражается в явлениях физиологического сходства 4 . Ког- да мы въезжаем в железнодорожном поезде в туннель, камни его как будто растут, а когда выезжаем — как будто сжимают- ся. Это только яркий пример того повседневного опыта, что видимые предметы не перемещаются в зрительном простран- стве без сжатия и расширения, как перемещаются соответствую- щие им неизменные геометрические объекты. Даже известные покоящиеся объекты показывают такие же особенности. На- детый на лицо широкий и глубокий цилиндрический стеклян- ный стакан или приставленная над бровями горизонтально цилиндрическая палка кажутся нам в этом необычном положе- нии заметно коническими, расширяющимися к лицу в форме 1 Встречающиеся здесь выражения следует понимать в смысле Римана. 2 Анализ ощущений (изд. С. Скирмунта), стр. 98. 3 Ibid., стр. 99. 4 Ibid., стр. 100. 326 трубы 5 . Зрительное пространство скорее похоже на построения метагеометров, чем на пространство Евклида. Оно не только ограниченно, но кажется имеющим весьма тесные пределы. Один опыт Плато показывает, что последовательный зритель- ный образ не увеличивается уже заметно, если проецируется на поверхность, постепенно отступающую от глаза далее 30 метров расстояния. Все наивные люди, полагающиеся на непосредст- венное впечатление, как и астрономы древности, видят небо приблизительно в виде шара конечного радиуса. Сплющенная форма небесного свода, известная уже Птолемею и в новейшее время обсуждавшаяся Эйлером, знакомит нас даже с неравным протяжением зрительного пространства в различных направле- ниях. Физиологическому объяснению этого факта положил осно- вание Z0/A 6 , доказав, что это явление зависит от возвышения взгляда, ориентированного относительно головы. Что пределы зрительного пространства весьма узки, доказывает уже возмож- ность панорам. Наконец, заметим еще, что первоначально зри- тельное пространство вообще не метрическое. Места, расстояния и т. д. в зрительном пространстве различаются не количествен- но, а качественно. То, что мы называем глазомером, развивается лишь на основе примитивного физически-метрического опыта. 2. Пространственные восприятия дает также кожа, представ- ляющая замкнутую поверхность сложной геометрической фор- мы. Мы различаем не только качество раздражения, но и — через посредство прибавочного ощущения — раздражаемое место. Если это последнее ощущение для разных мест кожи различно и тем более различно, чем дальше друг от друга находятся соответ- ствующие места, то существенные биологические потребности тем уже удовлетворены. Большие аномалии, свойственные про- странственному чувству кожи сравнительно с метрическим про- странством, были указаны Вебером 1 . Расстояние между остриями С тех пор по этому вопросу была обнародована подробная и основательная работа Гиллебранда (F. Hillebrand, Theorie der scheinbaren Grosse bei binokula- rem Sehen, Denkschr. d. Wiener Akademie, math.-naturw. Cl., Bd. 72, 1902). — Автор употребляет выражение «кажущаяся величина» в смысле «видимой ве- личины» Геринга. Упомянутое в тексте явление при остроумном методе на- блюдения автора выступает весьма ясно и поддается измерению. — R. v. Sterneck, Versucheiner Theorie der scheinbaren Entfernungen. Ber. d. Wiener Aka- demie, math.-naturw. Cl., Bd. 114, A. II а, стр. 1685 (1905). O. Zoth, Über den Einfluss der Blickrichtung auf die scheinbare Grosse der Gestirne und die scheinbareg Form des Himmelsgewölbes (Pflügers Archiv, Bd. 78, 1899). Дальнейшая разработка опытов Гиллебранда с принятием в расчет направле- ния взгляда была бы весьма желательна. E. H. Weber, Über den Raumsinn und die Empfindungskreise in der Haut und im Auge. (Ber. d. kgl. sächs. Gesellsch. d. Wissenschaften, math.-naturw. Cl. 1852, стран. 85 и след.) 327 Фиг. 9 Фиг. 10 циркуля, при котором еще ясно различаются в отдельности мес- та прикосновения, в 50—60 раз меньше на кончике языка, чем посредине спины. Пространственная чувствительность весьма различна на различных частях кожи. Если циркуль, раздвинутый настолько, что между его остриями помещаются верхняя и ниж- няя губа, двигать в горизонтальном направлении, то он кажется заметно смыкающимся (фиг. 9). Если расстояние между остри- ями циркуля сделать равным расстоянию концов двух соседних пальцев и провести ими отсюда по внутренней поверхности руки до локтя, то кажется, будто острия совсем сходятся (фиг. 10). На обеих фигурах действительный путь показан пунктиром, а мни- мый — сплошной линией. Формы тел, которые касаются нашей кожи, мы различаем 8 , но пространственное чувство кожи значи- тельно уступает таковому же чувству глаза 9 . Кончиком языка мы узнаем еще поперечный разрез круглой трубки с диаметром в два При этом необходимо, конечно, позаботиться о том, чтобы произошло тес- ное соприкосновение между кожей и наложенным на нее телом. В мою, па- рализованную апоплексическим ударом, руку клали однажды различные объекты и я некоторых не узнавал. Отсюда сделали вывод, что у меня частич- ное нарушение чувствительности. Но это заключение оказалось неправиль- ным. Сейчас же после исследования я попросил другое лицо сжать мне руку и я сейчас же узнал положенные в нее объекты. E. H. Weber, Ibid., стр. 125. 328 миллиметра. Пространство кожи соответствует двухмерному, конечному, безграничному (замкнутому) пространству Римана. Ощущения движения членов, в особенности рук, частей рук и пальцев, прибавляют еще нечто, соответствующее третьему из- мерению. Постепенно мы научаемся истолковывать эту систему ощущений при помощи более простой, более наглядной систе- мы физической. Так мы довольно точно оцениваем толщину до- ски стола, нащупав ее в темноте между большим и указательным пальцами. Оценка удается даже в том случае, если мы прикаса- емся к верхней стороне пальцем одной руки и к нижней — паль- цем другой. Гаптическое или осязательное пространство столь же мало имеет общего с метрическим, как и пространство зрите- льное. Подобно последнему, оно анизотропно и неоднородно. Главные направления нашей организации — спереди назад, сверху вниз, справа налево — в обоих физиологических про- странствах одинаково неравноценны. 3. Что пространственное чувство оказывается неразвитым там, где оно не имеет никакой биологической функции, не мо- жет нас особенно удивлять. Какая была бы нам польза знать о положении внутренних органов, когда мы никакого влияния не имеем на их функцию? Так, например, пространственное чувст- во простирается неглубоко в носу. Если ввести в нос две трубоч- ки, из которых только в одной помещено пахучее вещество, то невозможно различить, ощущаем ли мы запах в правой или в ле- вой ноздре 10 . Напротив, осязательная чувствительность прости- рается, по Веберу, до барабанной перепонки 11 , и ею мы различаем, слышен ли сильный звук справа или слева. Этим достигается, конечно, лишь самая грубая ориентировка положения источни- ка звука; для более тонкой ориентировки этого ощущения недо- статочно. 4. Хотя признак места и пространства в известных ощуще- ниях выступает гораздо яснее, чем в других, тем не менее прави- лен, по-видимому, взгляд Джеймса, что каждое ощущение имеет некоторую пространственность 12 . Каждому ощущению присуще через раздраженный элемент известное место, а так как таких элементов бывает большей частью несколько или много, то в из- вестном смысле можно говорить и об объеме ощущения. В своем изложении Джеймс часто ссылается на Геринга, который впечат- ление накаленных поверхностей, освещенных помещений и т. д. 10 Ibid., 126. 11 Ibid., 127. п Jutnes, The Principles of Psychology II, в особенности стр, 136 и след. 329 обозначает как объемистое. Звуки обыкновенно приводят как при- мер совершенно непространственных ощущений. Но, по-моему, случайное замечание Геринга^, что более низким тонам присущ больший объем, чем высоким, следует признать правильным. Высшие, доступные нашему слуху, тоны Кёниговских брусков производят как раз впечатление булавочного укола, между тем как низкие тоны как будто наполняют всю голову (или — вернее выражаясь — все акустическое пространство). Возможность ло- кализации, хотя и несовершенной, источника звука тоже указы- вает на известную связь между звуковым и пространственным ощущениями. Если параллель SIeinhauser'a между бинокуляр- ным зрением и бинауральным слухом и не может быть проведе- на очень далеко, все же существует здесь известная аналогия, и локализация достигается преимущественно высокими тонами с небольшим объемом и резче определенным местом 14 5. Физиологические пространства различных чувств охваты- вают лишь отчасти общую физическую область. Чувству осяза- ния доступна вся наша кожа, между тем как только часть ее может быть видима. Зато чувство зрения, как проникающее вдаль, имеет физически гораздо большую область. Пространст- венная ориентировка при помощи уха неопределеннее и ограни- чена более тесной областью, чем ориентировка глазом. Как ни мало связаны между собой первоначально различные простран- ственные ощущения, они все же вступают между собой в связь через ассоциацию, и та система, которая для данного момента имеет большую практическую ценность, всегда готова воспол- нить и заменять другую. Пространственные ощущения различ- ных чувств могут быть весьма близки друг другу, но едва ли тождественны. Вряд ли необходимо эту очевидную и достаточ- ную ассоциативную связь усиливать и дополнять допущением общего пространственного чувства 15 . 6. Все пространственные ощущения имеют функцией на- правлять движения, полезные с точки зрения сохранения инди- вида. Эта общая функция образует также ассоциативную связь между пространственными ощущениями. Зрячий руководится преимущественно ощущениями и представлениями зрительного пространства, ибо эти последние наиболее ему привычны и для него полезны. Если ему начертить на коже медленно фигуру, в 13 Мое воспоминание об этом основано, по-видимому, на устном замечании, так как соответствующего места в сочинениях Геринга я не нахожу. 14 Анализ ощущений (изд. С. Скирмунта), стр. 206. 15 См. другое мнение об этом E. H. Weber, ibid., стр. 85. ззо темноте или при закрытых глазах, он переводит ее себе в зрите- льный образ через посредство ощущаемого движения, представ- ляя себе, как бы он сам произвел это ощущаемое движение. Если, например, фигура, которую кто-нибудь чертит мне на лбу, кажется как R, то тот, кто ее чертит, должен начертить Я. У меня на затылке другое лицо должно было бы начертить R, на коже живота — К, чтобы я эти знаки, представляя их себе мною на- чертанными, признал за Т? 16 . В обоих первых случаях я представ- ляю себе свою голову как бы прозрачной и себя стоящим в том же положении позади этой головы и выполняющим обычные пишущие движения. В последнем случае я себе представляю, что я сам пишу на коже живота и потом читаю написанное. Зрячему очень трудно вдуматься в пространственные представления сле- пого; но что и у слепого эти представления могут достичь высокой степени ясности, доказывают работы слепого геометра Саундерсо- на. Во всяком случае ориентирование осталось, по-видимому, для него делом трудным, что доказывает его таблица, простей- шим образом разделенная на квадратные поля. В углах и центрах этих полей он обыкновенно натыкал булавки, головки которых он связывал нитками. Его рассуждения, в высшей степени ори- гинальные, должны были быть именно вследствие своей просто- ты особенно легко понятными для начинающих. Так, теорему, что объем пирамиды равен третьей части объема призмы с рав- ным основанием и равной высотой, он доказал, разделив куб на шесть равных пирамид с основанием, равным стороне куба и вершинами в центре его 17 7. Мы должны принять, что для всех животных, в теле кото- рых существуют три преимущественных главных направления, как у человека, система пространственных ощущений если и не одинаково развита, то все же весьма схожа. Сверху и снизу эти животные не одинаковы, как спереди и сзади. Справа и слева они, правда, кажутся одинаковыми, но геометрическая симмет- рия и симметрия масс, существующие в интересах быстрой ло- комоции, не должны вводить нас в заблуждение и закрывать от нас анатомическую и физиологическую асимметрию. Если эта последняя и не велика, то она все же ясно обнаруживается в том факте, что животные, весьма близкие к симметрическим, прини- мают часто характерные несимметрические формы. Стоит вспом- нить, например, несимметрическую камбалу или симметрических улиток без раковины, сравнительно с их несимметрическими близкими родственниками. 16 Ibid., стр. 99. 17 Diderot, Lettre sur les aveugles. 331 8. Если мы теперь спросим, что же собственно общего имеет физиологическое пространство с пространством геометрическим, мы найдем лишь очень мало общих черт. И то и другое про- странство есть многообразие трех измерений. Каждой точке гео- метрического пространства А, В, C f D... соответствуют точки А ', В', С 1 , D'... физиологического пространства. Если С лежит между В и А то и С ' лежит между В- ' и D '. Можно также сказать так: непрерывному движению какой-нибудь точки в геометриче- ском пространстве соответствует непрерывное движение соответ- ствующей ей точки в пространстве физиологическом. Что эта непрерывность, принятая для удобства, вовсе не должна быть обя- зательно действительной непрерывностью ни для одного, ни для другого пространства, мы доказывали уже в другом месте 18 . Если и принять, что физиологическое пространство прирождено нам, оно обнаруживает слишком мало сходства с пространством гео- метрическим, чтобы в нем можно было усмотреть достаточную основу для развитой a priori геометрии (в смысле Канта): На основе его можно — самое большее — построить топологию 19 Почему же физиологическое пространство столь сильно отлича- ется от пространства геометрического? Как же мы все-таки пе- реходим постепенно от представлений первого пространства к представлениям второго? На эти вопросы мы и попытаемся по возможности дать ответ ниже. 9. Начнем с простого, общего телеологического рассужде- ния. Мы раздражаем каплями кислоты различные места кожи лягушки. На каждое раздражение она отвечает специфическим, соответствующим раздраженному месту, защитительным движе- нием. Качественно равные раздражения, поражая различные элементарные органы, проникают в тело животного по различ- ным путям и вызывают в нем процессы реакции, которые через различные органы и различными путями вновь переходят обрат- но в среду, окружающую животное 20 . То, что мы сказали о чувст- ве кожи животного, можно сказать и о чувстве зрения и о всяком другом. Не только защитительные движения и движения бегства, но и наступательные движения специализируются в зависимости от раздраженного места, от индивидуальности соответствующего элементарного органа. ХИтоит вспомнить движения, которыми 18 Prinzipien der Wärmelehre, стр. 76. 19 См. Listing, Vorstudien zur Topologie. Göttingen, 1847. 20 Я примыкаю здесь к взгляду, высказанному Р. Влассаком в несколько видо- измененной и расширенной форме его. См. его прекрасный реферат: «Über die statischen Funktionen des Ohrlabyrinths». (Vierteljahrschr. f. wiss. Philosophie, XVII, L, стр. 29). 332 лягушка ловит мух, или то, как едва вылупившийся цыпленок клюет зерна. Сказанное до сих пор относится и к простым реф- лективным реакциям как растений, так и низших животных. Но если рефлективная реакция должна быть целесообразно направ- ляема или изменяема, если ее место должно занять волевое дей- ствие, то раздражения должны быть сознаны, как ощущения, и их следы оставаться в памяти. И действительно, как это показы- вает самонаблюдение, мы узнаем не только качество раздраже- ния, например ожога какого-нибудь чувствительного места, но различаем еще вместе с тем место раздражения. Движение, кото- рым мы реагируем на раздражение, определяется обоими мо- ментами. Мы должны поэтому принять, что в этих случаях к качественно равным ощущениям присоединяются еще отличи- тельные составные части, зависящие от специфической приро- ды элементарного органа, от места раздражения, или, как говорит Геринг, от места внимания. Самое совершенное, взаимное биоло- гическое приспособление множественности элементарных органов особенно ясно выражается именно в пространственном восприя- тии. 10. Физиологическое обоснование пространственного вос- приятия мы можем мыслить себе следующим образом. Ощущение, которое доставляет какой-нибудь элементарный орган, зависит, отчасти от рода (качества) раздражения; назовем эту часть чувст- венным ощущением. Но пусть часть деятельности элементарного органа определяется его индивидуальностью, остается одной и той же при всяком раздражении, изменяясь лишь от органа к ор- гану; эту часть мы назовем ощущением органа и считаем ее тож- дественной с пространственным ощущением. Это ощущение органа мы принимаем тем более различным, чем дальше онтогенетиче- ское родство элементарных органов в общем их происхождении. Ощущение органа (пространственное ощущение) может вообще появиться только при появлении раздражения элементарного органа; оно остается всегда одним и тем же, пока раздражается один и тот же орган или комплекс органов, пока оживает одна и та же связь органов. Можно сказать, что физиологическое про- странство есть система степеней ощущений органов, которая без чувственных ощущений не существовала бы. Но раз она уже вы- звана изменяющимися чувственными ощущениями, она уже остается в виде постоянной шкалы, в которой размещаются все из- менчивые чувственные ощущения. Мы делаем здесь относительно элементарных органов только такого рода допущения, которые мы нашли бы вполне естественными и соответствующими данным опыта по отношению к отдельным индивидам равного происхож- 333 дения, но различной степени родства. То, что мы пытаемся здесь дать, есть, правда, не настоящая теория пространственного вос- приятия, а только физиологическое описание психологически на- блюденных фактов. Но в этом описании содержится, мне кажется, то, что совместимо с нативистическим воззрением физиологиче- ского пространства, с наблюдениями Вебера 21 , с его теорией кругов ощущений, с учением Лотце 22 о местных знаках, поско- льку это учение носит характер физиологический, с взглядами Геринга и с критическими замечаниями Штумпфа 2Ъ . Отсюда от- крывается, по-видимому, надежда на то, что будет достигнуто филогенетическое и онтогенетические объяснение восприятия пространства и — раз будут выяснены соответствующие усло- вия — также и принципиальное физически-физиологическое его объяснение. 11. Если система пространственных ощущений должна со- ответствовать непосредственной биологической потребности, ру- ководить поддерживающими жизнь реакциями тела, то ее нельзя мыслить иной, чем какою мы ее находим. Всякая система ощу- щений, а следовательно и система пространственных ощуще- ний, конечна; неистощимый ряд качеств или интенсивностей ощущения физиологически немыслим. Различные органы тела нуждаются для руководства их функций в неодинаковой про- странственной чувствительности. Отсюда изобилие органов, ощу- щающих пространства на желтом пятне сетчатки, на кончике языка и на концах пальцев, сравнительно с боковыми частями сетчатки, с кожей плеча или спины. Чтобы удовлетворять биоло- гической потребности, пространственные ощущения должны быть соотносительны членам тела и ориентированы по ним. Для нас важно различать верх и низ, переднее и заднее, правое и ле- вое, близь и даль, — одним словом, отношения к нашему телу. Простое соотношение мест друг к другу, как в геометрии, было бы для нас непригодно. Далее, целесообразно то, что для более близких, биологически более важных объектов зрения, находя- щиеся в нашем распоряжении стереоскопические показатели глубины гораздо богаче и тоньше развиты и что для более дале- ких, менее важных объектов существует известная экономия в ограниченном запасе показателей. Если бы мы захотели конст- руировать физиологическое пространство с точки зрения целе- 21 Ibid. 22 23 Лотце изложил свое учение в различных сочинениях. (Medizinische Psycholo- gie. 1852. — Mikrokosmos. 1856. — Wagners Handwörterbuch der Physiologie.) См. приложение к цитированной в следующем примечании книге Штумпфа. Stumpf, Über den psychologischen Ursprung der Raumvorstellungen. 1873, 334 сообразности, исходя из пространства геометрического, оно вряд ли многим отличалось бы от того физиологического про- странства, которое нам дано в действительности. 12. Если это несходство между физиологическим простран- ством и геометрическим не бросается в глаза людям, которые не занимаются специально такими исследованиями, если геомет- рическое пространство не кажется им чем-то чудовищным, ка- кой-то фальсификацией пространства прирожденного, то это объясняется из ближайшего рассмотрения условий жизни и раз- вития человека. Пространственные ощущения направляют наши движения, но побуждение исследовать и анализировать эти ощу- щения сами по себе встречается лишь редко. Гораздо больший интерес представляет для людей цель движения. После того как приобретен первый примитивный опыт относительно (физиче- ских) тел, расстояний и т. д., именно они привлекают к себе все наше внимание и сосредоточивают на себе весь наш интерес. Если бы человек не мог менять своего места и существенно из- менять свою ориентировку, подобно прикрепленному к месту морскому животному, он вряд ли когда-нибудь дошел бы до представления Евклидова пространства. Его пространство отно- силось бы к пространству Евклида приблизительно так, как триклиническая среда к тессеральной; оно всегда оставалось бы анизотропным и ограниченным. Произвольная локомоция тела как целого и возможность произвольной ориентировки его содей- ствует образованию того взгляда, что мы везде и по всем направле- ниям можем осуществлять те же движения, что пространство везде и по всем направлениям одинаково и что оно может быть пред- ставляемо как беспредельное и бесконечное. Геометр говорит, что из каждой точки пространства и во всякой ориентировке возможны те же построения. При равномерно поступательной локомоции повторяются всегда одни и те же изменения про- странственных величин. То же самое происходит при постоянном изменении ориентировки, например в случае вращения вокруг вертикальной оси. Этим объясняется не только равномерность, но и неистощимость, беспредельная повторяемость, способность про- должаться далее известных данных нашего пространственного опыта. Вместо постоянных пространственных величин объектов, которые находит человек, когда он только двигает своими чле- нами, являются при локомоции текучие пространственные вели- чины. Так постепенно наш пространственный опыт все более приближается к пространству Евклида, никогда, впрочем, не до- стигая его вполне на этом пути. 335 13. Пространственные ощущения не только определяют дви- жения отдельных членов, но и при известных условиях приводят к общей локомоции. Цыпленок может смотреть на какой-нибудь объект, клевать его или же под действием этого раздражения по- вернуться к нему, добежать до него. Ребенок, видя цель, протя- гивает руки, а если ее не достает, ползет и, наконец, однажды поднимается и несколькими шагами приближается к ней. Все такие случаи, постепенно переходящие друг в друга, мы должны объяснять однородным образом. Побуждения к локомоции и из- менению ориентировки могут исходить не только от оптических раздражений, но и от химических, термических, акустических, гальванических и т. д., 24 и могут быть и у слепых животных. И действительно мы наблюдаем движения локомоции и ориенти- ровки у животных слепых от природы (слепых червей), как и у животных слепых вследствие обратного развития (кротов, пе- щерных животных). Но определяющее движения восприятие удаленных предметов у слепых животных и у слепых людей огра- ничено более тесной областью. 14. Главное затруднение, на которое мы наталкиваемся при анализе физиологического пространства, заключается в том, что, когда мы начинаем размышлять об этом предмете, научные геометрические представления давно уже нам привычны и зна- комы, так что мы всюду вносим их как нечто само собой понятное. Лучшим примером этого служит известное учение об оптических линиях направления, которое идет от Птолемея, Кеплера и Де- карта и только Герингом было окончательно упразднено. Тот, кто занимается исследованиями в этой области, должен создать в себе искусственную наивность, постараться забыть многое, чему научился, если хочет видеть без предвзятых мыслей. Не вдаваясь в физиологические подробности 25 , укажем только еще одно общее соображение. 15. За известными раздражениями рефлекторно следуют определенные движения членов. Эти движения в свою очередь периферически возбуждают раздражения, которые сохраняются в коре больших полушарий мозга как следы двигательных ощу- щений, как образы этих движений. Когда эти образы по како- му-нибудь поводу, вследствие, например, ассоциации, снова оживают, они способны вызвать вновь те же движения. Точки 24 Loeb, Vergleichende Gehirnphysiologie. Leipzig, 1899. Стр. 118 и след. 25 За подробностями я вынужден отослать читателя-к общей физиологической литературе. См. также «Анализ ощущений» (издание С. Скирмунта), стр. 119—129. См, далее статью в журнале «The Monist». Vol, XI, April 1901. Стр. 321-338, 336 пространства мы физиологически знаем как цели различных движений, хватательных, направления взгляда и локомоции. Указанные образы движения связаны, вероятно, с более или ме- нее точно определенными частями мозга, т. е. где-нибудь лока- лизированы. Весь мозг вряд ли может в равной мере участвовать во всех них, что следует уже из различия центробежно-двигате- льных и центростремительно-чувствительных связей. Поэтому мы должны, по-видимому, мыслить разные цели подчиненными в коре центрам комплексов образов движений. Точки в про- странстве, поскольку мы рассматриваем его физиологически, соответствовали бы тогда местам в мозгу. Пространственные ощущения были бы ощущениями органов этих мест. Если и до- пустить, что в главных чертах восприятие пространства предо- бразовано во врожденной организации, индивидуальному разви- тию все же остается еще широкий простор. Результаты этого по- следнего могут быть весьма различны, смотря по тому, имеем ли мы дело со слепым или зрячим индивидуумом, со скульптором, живописцем, охотником или музыкантом 26 16. Кант утверждал: «Никоим образом нельзя себе предста- вить, что нет никакого пространства, но легко представлять, что в нем нет никаких предметов». В настоящее время вряд ли кто-нибудь сомневается, что чувственные и пространственные ощущения поступают в наше сознание и исчезают из него только совместно друг с другом. То же должно быть, конечно, и с соот- ветствующими представлениями. Если для Канта пространство 26 В течение индивидуального человеческого развития чувство пространства, вероятно, значительно меняется. Во время детства у меня почти всегда быва- ло явление микропсии, когда я ездил в вагоне железной дороги. Отдаленные холмы, горы, здания и люди на них казались мне очень маленькими и близ- кими моделями, прелестными ландшафтами из страны лилипутов, хотя я и знал, что это не соответствует действительности. В более зрелом возрасте я не мог уже снова получить такого впечатления. См. в моей книге «Анализ ощу- щений» аналогичное наблюдение относительно чувства времени. Но чувство пространства может испытать и весьма быстрые временные изменения. В детстве я одно время — после тяжелой болезни — видел других людей очень маленькими и весьма удаленными от меня, если бывал утомлен учением. Не- которые наркотические средства, как, например, гашиш, тоже вызывают, как известно, сильные временные изменения чувства пространства. Такие явления вряд ли совместимы с допущением, что восприятие пространства основано на одном устройстве элементов органов чувств и мозга, т. е. заклю- чается как бы в простом расположении и соседстве элементов восприятия, основанном на расположении и соседстве органов. Скорее здесь следует допус- тить известные качества ощущения, соответствующие химическим процессам различных степеней, а потому и доступные также химическим воздействиям. — См. Veraguth, Über Mikropsie und Makropsie (Deutsche Zeitschr. f. Nervenheil- kunde von StrümpeL Bd. 24, 1903» стр. 453). — Koster, Zur Kenntnis der Mikropsie und Makropsie (Gwefes Archiv für Ophthalmolögle* Bd, 42, 1896, Orp> 134). 337 не есть «понятие», а «чистое (одно только) воззрение a priori», то современные исследователи весьма склонны рассматривать гео- метрическое пространство как понятие и именно как понятие, полученное из опыта. Одну систему пространственных ощуще- ний мы не можем созерцать; но мы можем отвлечься от чувствен- ных ощущений как побочных, и если недостаточно внимательно следить за этим процессом, совершающимся легко и незаметно, легко может возникнуть мысль, что мы достигли чистого воззре- ния. Если пространственные ощущения не зависят от качества раздражений, соучаствующих в их возбуждении, то мы можем о первых высказывать утверждения (в пределах, указанных выше на стр. 333) независимо от физического опыта, что, впрочем, мож- но сказать и о каждой системе ощущений, например об ощущениях цветов или звуков. Это — правильная сторона в Кантовской точке зрения. Но для развития геометрии эта основа недостаточна, так как для этого безусловно необходимы еще понятия и именно по- нятия, приобретенные опытным путем 27 17. Геометрическое пространство абстрактно яснее, тогда как физиологическое ближе к ощущению. Отсюда происходит, что у людей, занимающихся геометрией, свойства физиологиче- ского пространства все же дают о себе знать. На наших фигурах мы различаем точки более близкие от более отдаленных, точки, лежащие направо, от точек, лежащих налево, верхние от ниж- них, и различаем все это по моментам физиологическим, хотя геометрическое пространство не знает никаких отношений к на- шему телу, а только взаимные отношения между точками. Среди геометрических форм прямая линия и плоскость отличаются своими физиологическими свойствами, и они же являются пер- выми объектами геометрического исследования. Симметрия бро- сается в глаза прежде всего, благодаря своим физиологическим преимуществам и ими привлекает к себе внимание геометра. Не обходится, без сомнения, без ее содействия и при выборе деле- ния пространства по прямым углам. Физиологическими услови- ями объясняется и то, что раньше других геометрических общих свойств изучается подобие фигур. Координатная система Декар- та знаменует собой освобождение геометрии от физиологиче- ских влияний, но следы последних остаются еще в различении положительных и отрицательных координат, смотря по тому, ле- жат ли они направо или налево, наверх или вниз и т. д. Это удоб- но и наглядно, но не необходимо. Четвертая координатная плоскость, или определение точки расстояниями от четырех, не 27 Относительно различных видов понимания точки зрения Канта, см. К. Sie- gel, Über Raumvorstellung und Raumbegriff. Leipzig, J. A. Barth, 1905. 338 лежащих в одной плоскости, основных точек, освобождает про- странство от постоянной помощи физиологических моментов. При этом отпадает необходимость указания «направо» и «нале- во», как и различения фигур, которые собственно совместимы и симметрично совместимы. Исторические влияния физиологиче- ской точки зрения на развитие геометрии устранить, конечно, невозможно. 18. Даже при наибольшем своем приближении к простран- ству Евклида физиологическое пространство еще немало отлича- ется от него. Это обнаруживается и в физике. Различие правого и левого, переднего и заднего наивный человек легко преодоле- вает, но не так легко преодолевает он различие верха и низа, вследствие сопротивления, которое оказывает в этом отношении его геотропизм. Чтобы выразить невозможность какой-нибудь вещи, Сосикл Коринфский говорит у Геродота (V, 92) так: «Ско- рее небо будет под землею, а земля будет парить в воздухе над небом, чем...». То, что отец церкви Лактанций говорил против антиподов, против людей, висящих головами вниз, и переверну- тых вершинами вниз деревьев, с чем боролся Августин и что по- сле многих столетий казалось все еще непонятным наивным людям, уясняется для нас из свойства физиологического про- странства. У нас меньше оснований поражаться ограниченно- стью противников учения об антиподах, чем восхищаться силой абстракции у Архита Тарентского, Аристарха из Самоса и других античных мыслителей. |