Абобус. Духовная жизнь раннего нового времени европа в раннее новое время (xvi первой половина xvii века)
 Скачать 1.33 Mb.
|
|
Положение Испании в XVI веке. Восемь столетий реконкисты (освободительной борьбы против арабского завоевания) наложили свой отпечаток на развитие культуры Испании и определили ту роль, которую приобрело в испанской жизни чувство чести и личного достоинства. Окончание реконкисты и объединение испанских земель под властью «католических королей» Фердинанда и Изабеллы совпало по времени с открытием Нового света, что резко повысило международный престиж Испании. Внук «католических королей» Карл Габсбург унаследовал не только испанские владения и права на освоение Нового Света от своей матери, но и колоссальные территории в Центральной и Западной Европе, а также имперскую корону со стороны своего отца. Он стал императором Священной римской империи Карлом V и испанским королем Карлом I одновременно. Его правление совпало с началом конкисты (завоевания) заморских земель в Новом Свете. В Испанию потекли колоссальные богатства в виде драгоценных металлов, и началось их обесценивание, получившее в истории название «революция цен». Для Испании этот процесс имел катастрофические последствия. Дело в том, что правительственная политика была подчинена решению двух основных задач – укреплению мощи державы Габсбургов и сохранению позиций католицизма в Европе. В жертву им была принесена экономика Испании: разгромлено городское движение, подверглись преследованиям, а затем, в начале XVII века, были изгнаны из страны мориски (крещеные мавры), составлявшие основную часть населения, занятого в ремесле и торговле. В свое время кастильские и арагонские короли осуществляли реконкисту, опираясь на поддержку городов. Первые Габсбурги (Карлос I и Филипп II) предпочли опираться на аристократию, узкий слой титулованных дворян – грандов. Интересам аристократов-скотоводов, объединенных в монопольную организацию, именовавшуюся Места, было подчинено сельское хозяйство страны, огромные овечьи стада вытаптывали посевы на полях. Занятие сельским хозяйством и ремеслом стало делом невыгодным и презираемым. Драгоценные металлы, поступающие из-за океана, очень быстро утекали из страны в уплату за необходимые промышленные товары. Все это привело к тому, что в испанской истории XVI–XVII веков отчетливо прослеживаются процессы разложения общества старого типа без заметных признаков становления нового общественного уклада и всех его составляющих. Энергичное и жизнеспособное общество оказалось подчинено претензиям всевластного государства, посвятившего себя защите контрреформационного движения. На фоне неуклонно нарастающего экономического ослабления страны, переросшего со временем в политический упадок, происходил мощный расцвет испанской культуры. Наиболее яркими признаками национального менталитета, сформировавшегося в обстановке многовековой реконкисты, а затем стремительного изменения положения и роли страны в общей системе европейской цивилизации были, пожалуй, два качества: подчеркнутое чувство собственного достоинства, сочетавшееся с желанием жертвовать собой во имя высоких идеалов, и умение трезво воспринимать прозу жизни во всех ее проявлениях. Эти два качества стали доминантами испанской культуры «золотого века», проявившимися в удивительном совмещении возвышенно-духовного с материально-натуралистическим. Плутовской роман. Наиболее ранним проявлением черт испанской культуры, характеризующим умонастроение общества, находящегося в состоянии распада стало ГЛАВА 2. Культура растерявшейся эпохи 24 появление литературного жанра, получившего название плутовской роман. Суть этого жанра можно кратко свести к следующему: изображение жизни общества, огромное большинство которого оказалось выброшенным на большую дорогу без средств к существованию и реальных перспектив приобрести таковые в будущем. Собственно, весь смысл повествования посвящен описанию того, какие усилия предпринимают индивидуумы, оказавшиеся на перепутье между придорожной таверной, рыцарским замком, разбойничьим притоном и чиновничьей канцелярией. В этом мире все ненадежно и зыбко: старые представления о хорошем и дурном утратили значение, новые – еще не сложились, поэтому голод является единственной силой, определяющей поведение людей. Задача элементарна: выяснить, как может выжить человеческое существо в максимально неблагоприятных условиях, не имея никаких надежд на помощь и защиту, участвуя в игре, где нет установленных правил, а надеяться можно только на смекалку и изворотливость. Самый ранний из известных плутовских романов – это «Ласарильо с Тормеса», принадлежащий перу неизвестного автора, который появился в середине XVI века. Герой его мальчишка – сирота, отданный в услужение нищему слепцу для обучения науке жизни. Он учится под руководством своего несчастного и озлобленного хозяина «быть хитрее самого черта» и успешно овладевает этой наукой. Ласарильо проявляет чудеса хитрости, чтобы урвать себе краюху хлеба или глоток вина из хозяйского бурдюка. Двое голодных на протяжении нескольких лет ведут беспощадную борьбу за выживание. Побеждает слуга. Избавившись с помощью жестокой хитрости от своего жестокого хозяина (поставив его перед каменным столбом, Ласарильо сказал, что в этом месте удобнее всего прыгнуть через канаву), герой в поисках лучшей (то есть более сытной) доли меняет несколько хозяев. В конечном счете, он достигает материального благополучия, женившись и успешно приторговывая собственной супругой. Теперь остепенившийся, преуспевающий Ласарьо считает себя в праве поучать других искусству выживания. Перед читателем проходит вереница персонажей, каждый из которых нищ и бесприютен, каждый постоянно ловчит и обманывает, каждый озабочен проблемой выживания, готов на все, кроме работы; всех их течение жизни несет, словно мусор, вдоль шумной и грязной дороги жизни. У героев плутовских романов меняются имена, пол, происхождение, занятия – общей остается атмосфера бесприютности и безнадежности, окружающей героя (или героиню), старающегося приспособиться к этому жестокому миру. Каждый из персонажей плутовских романов вряд ли может быть классифицирован как «положительный герой», далеко не всегда они вызывают чувство сострадания, но почти всегда удивляют своей жизнестойкостью, живучестью и энергией. У этих литературных персонажей – их называли пикаро (женщину – пикара) – в жизни было множество прототипов. Ведь многочисленная армия авантюристов и авантюристок, состоящая из обедневших дворян (идальго), бродячих студентов, безработных чиновников и солдат, разоренных крестьян, не имеющих возможности и желания найти себе постоянную работу, как раз и поставляла типажи и ситуации для пикаресок – так называли в Испании жанр плутовского романа. В изобразительном искусстве аналогом пикаресок стал жанр бодегонес. Сюжеты таких картин, посвященные сценам из жизни простого люда, часто кажутся иллюстрациями к самому знаменитому произведению испанской литературы «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский», где постоянно присутствует мотив большой дороги и ее обитателей. «Дон Кихот» Сервантеса. Писатель Мигель Сервантес де Сааведра (1547– 1616)прожил трудную жизнь: участвовал в битве при Лепанто, попал в плен к пиратам, после возвращения в Испанию постоянно бедствовал. Он писал стихи, ГЛАВА 2. Культура растерявшейся эпохи 25 пьесы, новеллы, но прославил его на всю Европу роман о рыцаре Дон Кихоте, написанный в последние годы жизни. Сервантес задумал высмеять увлечение своих соотечественников рыцарскими романами. Нищий дворянин Алонсо Кихана, живущий рыцарскими идеалами, оказывается в нелепых ситуациях в условиях реальной жизни, где все борются за выживание. Смешной и постоянно битый, он упорно стремится защищать добро и справедливость, бросает вызов мировому злу. Он совершает свои никому не нужные подвиги (спасает не тех, поклоняется не той) и постепенно, вопреки всякому здравому смыслу, превращается в символ отваги и бескорыстия, противостоящий торжествующему в обществе культу расчета и богатства. В литературном творчестве нередко бывает, что герой, вопреки замыслам автора, ведет себя непредсказуемо и тем самым совершенно меняет общую картину повествования. Бедный идальго Дон Кихот Ламанчский, одушевленный благими порывами и возвышенными устремлениями, кажется безумцем в обстановке большой дороги плутовского романа среди тех, кто озабочен стремлением обмануть, унизить и обидеть во имя собственной корысти или потехи ради. По мере развития сюжета усиливается трагикомический настрой романа: ведь принцип чести, столь нелепо защищаемый Дон Кихотом, был дорог каждому испанцу, как один из основополагающих моментов национального менталитета, а обстоятельства не только в романе, но и в жизни постоянно ставили под сомнение возможность следовать этому принципу. Образ кажущегося безумцем Дон Кихота перекликается с другим литературным образом, созданным в те же годы, но в другом уголке Европы – принцем датским Гамлетом. Оба они, Дон Кихот и Гамлет, заброшены в чуждую им среду и не могут приспособиться к навязываемой им роли и сложившейся ситуации. Казаться безумцем или притвориться безумцем – вот что им остается. У Сервантеса два разных мировосприятия сталкиваются на одном жизненном пространстве, и это создает трагикомические коллизии романа. Таким образом, в «Дон Кихоте» оказался затронутым принцип чести, бывший очень важным компонентом испанской культуры. Этот мотив стал главным в произведениях, созданных для театра. Ведь театр занимал очень большое место в жизни испанского общества XVII века и в развитии испанской культуры той поры. Становление испанского театра. Точкой отсчета в процессе становления испанского театра можно считать два события, пришедшиеся на последнее десятилетие XV века. Первое – это представление, которое было организовано во дворце герцога Альба по случаю взятия Гранады войсками Изабеллы Кастильской в 1492 году. Организатор этого торжественного действа поэт Энсина впоследствии прославился как устроитель празднеств при дворе папы Александра VI Борджиа. Другое событие произошло в последний год века, когда ученый из Саламанского университета Ф. де Рохас издал трагикомедию под названием «Селестина». В этой пьесе, предназначенной автором для чтения (но вполне пригодной к постановке на сцене), проявились многие черты, свойственные испанскому театральному искусству, прежде всего, – совмещение идеального начала (возвышенная и трагическая любовь юных героев) и «низкой сферы» жизни (образ сводни Селестины, поведение и разговоры слуг и служанок). В «Селестине» заложены все основные коллизии будущей комедии «плаща и шпаги» – «случаи чести» (обычно совпадающие с борьбой влюбленных за свое счастье), показанные на фоне прозаических реалий будничной жизни. Эти реалии могут быть чуть намеченными или довольно отчетливо выявленными, но сочетание идеального и будничного постоянно присутствует. ГЛАВА 2. Культура растерявшейся эпохи 26 XVI век был периодом, когда приобретали современное обличье внешние формы национального быта Испании. Аскетизм и подчеркнутая простота повседневной жизни (в домашнем обиходе, питании) сочетается с тягой к красочности и театрализованности в жизни праздничной. Причем праздник – это прежде всего общественное действо, не обязательно веселое, но обязательно драматически эффектное, зрелищное. К числу таких имеющих внешние признаки театральности зрелищ можно отнести и жуткие аутодафе, и постоянно балансирующее на грани риска действо корриды, и многочасовые торжественные и красочные религиозные шествия. На протяжении XVI столетия были популярны бродячие артисты, выступавшие в одиночку или группами в два–три человека, которые декламировали в сопровождении гитары старинные романсеро, по-прежнему в дни религиозных празднеств организовывались аллегорические представления (ауто) и проводились процессии, где на огромных, богато украшенных платформах переносили натуралистично исполненные фигуры Христа, Святой Девы и других евангельских персонажей, а во время остановок актерами-любителями исполнялись сценки на тему празднества. С середины XVI века известно о существовании первой актерской труппы под руководством Лопе де Руэдо, основой репертуара которой становятся комедии. Испанская комедия той поры предполагала близость сюжета, характеров персонажей реалиям испанской жизни. Она была веселой и грустной, как сама жизнь. Понятие «комедия» включало в ту пору не только развлекательное представление «с хорошим концом», но и всякий драматически развивающийся сюжет, посвященный событиям национального прошлого или настоящего. Театр времени Руэдо не знал постоянных помещений. Несколько досок, положенных на четыре расположенных квадратом скамьи, занавеска, за которой располагался гитарист, – вот и все его устройство. Бродячие труппы предпочитали давать свои представления в больших городах, прежде всего в Мадриде, ставшем со второй половины XVI века административным центром страны, а в начале следующего провозглашенном официальной столицей. Именно в Мадриде одно из религиозных благотворительных братств исхлопотало себе право на организацию всех театральных постановок в городе. Местом проведения театральных представлений стали два больших двора (кораля), на территории которых возводились невысокие прямоугольные подмостки, ставились скамьи, а окна выходящих во двор домов служили своеобразными ложами. Со временем корали были специально переоборудованы под нужды театра: по стенам располагались галереи (одна из них предназначалась для женщин, другая – для духовенства), появились обитые кожей кресла, навес над сценой и галереями. Часть пространства была отгорожена для простого люда, который смотрел представления стоя. Братство сдавало помещения в аренду театральным труппам и получало за это две трети дохода от представлений. Самый большой и богато оформленный театр находился в процветающей торговой Севилье. Он был украшен мраморными колоннами и имел сплошную крышу, поэтому в стенах пришлось пробивать окна для освещения помещения. Помещение зрительного зала было прямоугольным. Сцена не отделялась от зрительного зала занавесом, зато иногда использовались занавески, делившие внутреннее пространство сцены. Декорации чаще всего изображали фасад здания и не менялись по ходу действия. Спектакли проходили обычно днем с 2 до 5 часов. Яркое южное солнце позволяло обходиться без дополнительного освещения. Представления шли несколько раз в неделю (в воскресенье, вторник, четверг и в праздничные дни) в течение всего года, кроме самых жарких летних месяцев. ГЛАВА 2. Культура растерявшейся эпохи 27 Сначала испанские монархи почти не замечали, что театр приобретает в жизни общества все большую популярность. Филипп III, правивший в начале XVII века, стремился превзойти в делах праведности мрачного Филиппа II и издал несколько указов, направленных против актеров, то запрещая появление актрис на сцене (в испанском театре женщины-актрисы появились со второй половины XVI века), то просто закрывая театры, но эти меры оказывались кратковременными. С 20-х годов XVII века молодой король Филипп IV проводил строительство помещений для представлений придворного театра в своих дворцах. Оформление этих помещений отличалось пышностью убранства зала, нарядными декорациями, для которых использовались тканые ковры-шпалеры, сложностью применяемой машинерии, способной организовывать различные театральные чудеса с полетами, внезапными появлениями и исчезновениями. Но придворной труппы создано не было. На дворцовой сцене выступали те же актеры, что и в городских театрах. Появление специальных помещений для театральных представлений совпало с расцветом национальной драматургии. Как-то сразу на глазах одного поколения испанский театр превратился в явление культуры, вполне оригинальное и совершенно оформившееся. Его расцвет начался в последние десятилетия XVI века, когда начал работать «на театре» бывший солдат, уцелевший участник похода Непобедимой Армады Феликс Лопе де Вега (1562–1635), написавший за свою семидесятитрехлетнюю жизнь около 1500 пьес, из которых до нас дошло 474, и продолжался до третьей четверти XVII века. Пьесы всех испанских авторов почти целиком написаны стихами, но стихотворный ритм не лишает их жизненности, не делает сложными для восприятия. Возвышенные чувства и бытовые споры свободно и непринужденно выражаются в звучных стихах Лопе де Вега и драматургов его школы. Специалисты прекрасно различают творческие почерки жизнерадостного Феликса Лопе де Вега и настроенного фаталистически Педро Кальдерона де ла Барка, но для рядового нашего современника их произведения кажутся одной бесконечной пьесой, где комические эпизоды чередуются с драматическими и кроваво-трагическими, где благородные герои отстаивают принцип чести в столкновениях с жестокой жизнью. Чаще всего борьба за любовь совпадает у испанских драматургов с борьбой за принцип чести. Именно «случаи чести» являются движущей пружиной испанской драматургии. Крестьяне местечка Фуэнте Овехуна защищают свои права и свое достоинство против несправедливого командора, и король вынужден признать их правоту («Фуэнте Овехуна» Лопе де Вега); гордая графиня Диана долго не может решить, в чем заключается защита ее принципа чести, но в конце концов вынуждена признать благородство своего отнюдь не высокородного избранника («Собака на сене» Лопе де Вега); оставленный в заложниках инфант дон Фернандо сохраняет чувство духовной свободы и с честью переносит все испытания, выпавшие на его долю («Стойкий принц» Кальдерона). Чувство чести для испанских авторов не есть нечто присущее исключительно высшим сословиям – король, гранд и крестьянин могут им обладать в равной степени. Пренебрежение этим принципом губительно для человека, вне зависимости от того, какое место в жизни он занимает. Аристократ дон Хуан Тенорьо (ставший первым в ряду многочисленных Дон Жуанов) нарушил принцип чести. Он храбрец и богач, но лишен всяких моральных устоев, будучи убежден в своей безнаказанности из-за собственного высокого положения и благоволения монарха. Он считает себя обязанным выполнять мимоходом брошенное обещание, но готов пойти на любой обман ради достижения своих прихотей. За пренебрежение принципом чести его ГЛАВА 2. Культура растерявшейся эпохи 28 постигает суровая и, по мнению автора Тирсо де Молины, совершенно заслуженная небесная кара. Испанскому театру XVII века было свойственно постоянное внимание к темам национальной истории. При этом возвышенные страсти и героические характеры показаны в постоянном соприкосновении с низменными прозаическими сторонами жизни. Окружение главных героев – это знакомый по пикарескам мир обитателей большой дороги с их заботами о более легких путях получения хлеба насущного, с их мелочной суетливостью и трезвым взглядом на смысл жизни. Все это служит фоном для бесконечно варьирующихся историй о воссоединении одной или двух влюбленных пар, разворачивающихся под звон гитар и шпаг. Расцвет испанского театра совпадает по времени с расцветом испанского изобразительного искусства. Но если театр получил признание сначала как искусство для масс, придворные круги присоединились к этому общенациональному увлечению, то основными заказчиками художников (будь то живописцы или скульпторы) были католическая церковь и королевский двор. Наибольшего расцвета достигли религиозная живопись и портрет. Вся испанская художественная культура проникнута идеей прославления духа стойкости (понимаемой гораздо шире, чем приверженность католицизму), подвижничества, требующего духовного подвига, и культа невозмутимости. Идеалом героя, прославлению которого посвящено испанское изобразительное искусство, на протяжении всего периода «золотого века» был рыцарь-мученик, сочетающий в себе доблести воина и святого. |