Ямбург Е. Беспощадный учитель. ЕвгенийЯмбургбеспощадный
 Скачать 7.81 Mb.
|
|
Непосредственное общение родителей убийцы и жертвы входе судебного процесса выявило довольно распространенную педагогическую картину причиной утери контактов с подростками, их отчуждения послужила Евгений Ямбург БЕСПОЩАДНЫЙ УЧИТЕЛЬ Г индифферентность родителей при оценке исторических событий, нежелание обсуждать с сыновьями проклятые вопросы бытия. В результате один зациклился на возмездии, а другой на покаянии. Оба выходили из юношеского одиночества через Интернет. Но это микрородительское собрание явно запоздало. После оглашения приговора в тюрьме отец посетил сына: «Разговор шел с запинками, но, главное, сын говорил со мной (!) Мать-учительница почти не посещала его, нередко ссылаясь на занятость профсоюзными делами, поскольку вела общественную работу в секции Воспитание и наука”»®®. В последнем , сделанном как бы мимоходом замечании усматриваю едкую иронию по поводу так называемых научных подходов к воспитанию, которую, впрочем разделяю. А что проклятая бабка? «...М ать вернулась к вере своих детских лет. Она сделалась католичкой, устроила в уголке гостиной подобие домашнего алтаря, где между цветами - белыми лилиями - стояли иконки Девы Марии, а рядом в странном соседстве находился портрет товарища Сталина в белом кителе, мирно покуривающего свою трубку»®®. Надо же, а я наивно предполагал, что сталинизм может быть только православным. Н у и кто после прочитанного будет отрицать, что текст романа Гюнтера Грасса являет собой ценнейший педагогический источник Увы, источник печальный - своего рода энциклопедия культурно-исторической, а следовательно, педагогической беспечности в борьбе с гидрой тоталитарного сознания, которая, как показывают текст романа и личный опыт, о многих головах. Г лава VIII. Литература как педагогический источник 305 Вывод автора беспощаден Никогда этому не будет конца. Никогда Но честный трезвый взгляд во всех отношениях ценней избыточных иллюзий. Люди в массе своей всегда будут жить мифами, сказками и легендами, ибо этот способ существования придает осмысленность жизни обычного человека, возвышает его в собственных глазах Лишение же иллюзий всегда вызывает отчаянное сопротивление, поскольку при этой болезненной операции затрагивается не сознание, а глубокие ментальные эмоции. Весь миф русского коммунизма укладывается в четыре строчки детского стихотворения, которые все малыши Советской страны заучивали в детских садах. Так в октябре упала власть буржуев и дворян. Так в октябре мечта сбылась рабочих и крестьян. Миф невозможно отменить, его лишь можно заменить другим мифом. Часто мифы причудливым образом наслаиваются друг на друга, что с точностью отражено автором в образе матери повествователя, чье сознание являет собой своеобразную матрешку из нахлобученных друг на друга мифов, прекрасно уживающихся между собой. Итак, тоталитарный миф в сознании большинства людей неистребим, но это лишь повышает ответственность творческого меньшинства, к которому я отношу праведников, трезвых мыслителей и проницательных художников. Среди последних, безусловно, и Гюнтер Грасс. Их вечный удел - всегда плыть против течения терпеть поношения и сохранять бдительность. «Не надо убегать от предметов страха, потому что, убегая, вы все равно страх с собою унесете. А если пойдете на них с обнаженной шпагой, то убедитесь в том, что это лишь воздух и тени». Рене Декарт Н икогда прежде и, к сожалению, до сих пор педагогика не ставила и не ставит перед собой глубоко осмысленной задачи профилактики духовных эпидемий и, следовательно, не предпринимала осмысленных попыток ее решения А жаль. В ночь сна ноября 1989 года пала Берлинская стена. Вся Германия триумфально праздновала это событие. Но среди сограждан, переживавших всеобщую эйфорию, нашелся учитель гимназии который на своих уроках подробно рассказывало том как в ночь сна ноября 1938 года военизированные отряды и гражданские лица проводили Хрустальную ночь (Ночь разбитых витрин. Немецкие власти не вмешивались в события. Нападения привели к тому что улицы были покрыты осколками стекла из окон принадлежавшим евреям магазинов, зданий и синагог Когда к этому учителю пришли родители учеников выражая недоумение его, каким показалось, неуместными лекциями, педагог объяснил Дети должны знать, что Стены просто так не возникают. И родители согласились Нам бы таких родителей. Впрочем этот документальный эпизод из совсем другого романа Гюнтера Грасса. ' Ч упринин с. Жизнь попон яти ям , м Русская литература сегодня, 2007. С. 338. ^ Фр ай С. Автобиография М оав - умывальная чашам о я. М .: Фантом Пресс, 2008. С. 338. ’ Там же СТ ам ж е.С. 211. ^ Там же. СТ а м же СТ а л же. С. 153. ® Гал« же. СТ а м же. Ст О Га ж же С . 441. " Кибиров Т. Выбранные места из неотправленных e-m ail-ов (вольная поэма ttp ://k ib iro v .p o e t-p re m iu m .ru /p o e try /e m a ile s .h tm l К аннин гем М. Домна краю света. МС Евгений Ямбург БЕСПОЩАДНЫЙ УЧИТЕЛЬ Глава VIII. Литература как педагогический источник 30 7 Там же. Т рауберг Н Л . Сама жизнь. СПИД Ивана Ли м баха, Фр ан кл ВЧ еловек в поисках смысла. Сб. М .: Прогресс, 1990. СТ рауберг Н Л . Указ. соч. Грасс Г. Траектория краба. М .: Бослен, Там же СТ ам же С. Б агр и ц кий Э.Г. Стихотворения и поэмы. ММ осковский рабочий, 1984. С. 199. Грасс Г. Траектория краба. С. Там же СТ ам же СТ ам же СТ ам же СТ ам же С. Там же СТ ам же СТ ам же СТ ам же С. Для служебного пользования Совершенно несекретно Правомерность переноса литературоведческого термина n o n -fictio n на педагогическое поле подтверждается при внимательном знакомстве с профессиональной литературой, включающей историко-педагогические исследования, сравнительный анализ различных педагогических систем и т.п. Являясь одновременно искусством и наукой, педагогика предполагает интуитивные творческие решения, несущие на себе неповторимую печать личности автора. Искусство педагога - неотъемлемая часть его профессионального мастерства, где невозможно алгеброй поверять гармонию. Но с другой стороны, педагогика - серьезная наука, где должны использоваться выверенные инструменты анализа, выявляться обоснованные закономерности позволяющие педагогу не трудиться каждый раз над изобретением велосипеда, чтобы затем удивляться тому, что он не движется со скоростью мерседеса. Поразительно то, что ив этом своем научном качестве где требуется опора только на проверенные факты и строгое обоснование выводов, педагогика обросла мифами, оказалась в плену устойчивых стереотипов препятствующих трезвому анализу педагогических явлений. Из чего следует востребованность педагогики non-fiction, очищенной от накопившихся наслоений. Острова утопии Откровенно говоря, в студенческие годы мало кого интересовал предмет история педагогики. Портреты классиков педагогической мысли, развешенные в ко- Г лава IX . Для служебного пользования 3 1 1 р и дорах, воспринимались как ритуальная дань отжившим старцам, не имеюш;им прямого отношения к избранной профессии. Нам, молодым, было невдомек что большинство этих старцев ушли из жизни, едва перевалив рубеж своего пятидесятилетия, претерпев хулу и гонения, сполна заплатив за свой вклад в сокровищницу педагогической мысли. Лишь с годами войдя с головой в профессию, некоторые из нас дали себе труд вникнуть в детали и подробности их жизни и творчества. Оказалось, что сними есть о чем поговорить, сверяя свои позиции, сомнения и выводы сих наследием. Что мешало это сделать раньше Нетерпение молодости и хрестоматийный глянец, наведенный так называемым академическим стилем преподавания истории педагогики. Иной подход демонстрирует книга Острова утопии педагогическое и социальное проектирование послевоенной школы. Эта коллективная монография - результат работы научного проекта Школы актуальных гуманитарных исследований Российской академии народного хозяйства и государственной службы. Давно не приходилось читать книг по истории педагогики, которые рождали бы такой поток мыслей, эмоций и ассоциаций. И хотя работа посвящена относительно ограниченному повремени отрезку истории образования педагогическому и социальному проектированию школы в 1 9 4 0 -1 9 8 0 -е годы, по своему охвату она выходит за эти рамки, заставляя задумываться о том, что происходило в советском образовании до этого периода и стало после в образовании постсоветском. Будучи в профессии более сорока летя оказался свидетелем и участником многих драматических событий и педагогических дискуссий 7 0 -8 0 -х годов прошлого века. Метаморфозы, которые претерпевала советская а затем постсоветская школа, дают огромную пищу для размышления думающему педагогу. Читая книгу 1 2 Евгений Ямбург БЕСПОЩАДНЫЙ УЧИТЕЛЬ Я невольно слышал живые голоса тогдашних оппонентов. Эмоциональную память не сбросишь со счетов, она одновременно мешает и помогает уяснить суть событий Если отстраненный взгляд ценен своей беспристрастностью , то без эм патии невозможно сопереживать живому процессу исторического развития, включая созревание мысли (в данном случае - педагогической). По большому счету, историк должен стремиться оценивать события и со стороны, и как бы изнутри. Он должен подниматься над ними, рассматривая их с высоты птичьего полета, для того чтобы увидеть истоки происходящего и его отдаленные последствия, явленные в современности. Так происходит приближение к объективной оценке, но одной отстраненности здесь явно недостаточно. Историю творят люди, действующие в конкретных обстоятельствах, но они сами же эти обстоятельства и формируют. Люди, вырабатывающие стратегию и тактику развития образования страны в целом и школы в частности, - не исключение. Понять границы их реальных возможностей, величие замысла, подлинные сиюминутные и отдаленные результаты деятельности - это и есть педагогика non-fiction, у которой, как и у литературы, своя методология информация и размышления, фактология и комментарий. Этот жанр, крайне востребованный сегодня интеллигентным сообществом в литературе, но до выхода этой книги не имевший аналогов в историко-педагогических работах, с одной стороны, предполагает точность, отказ от многих мифов, укоренившихся в нашем сознании Нос другой - требуя верности фактам, он допускает определенные вольности, открывая простор для многочисленных интерпретаций. Грех не воспользоваться такой возможностью. Эту главу я предлагаю поэтому рассматривать как размышление над книгой открывающее читателю возможность вступить в содержательный диалог с ее создателями. Глава IX . Для служебного пользования 3 1 3 дополняющее работу параллельными сюжетами, которые, намой взгляд, проясняют и уточняют позиции авторов, а кое-где подталкивают к несогласию сними И еще одно. Книга, безусловно, написана серьезными отечественными и зарубежными профессионалами владеющими всем современным инструментарием исследовательской деятельности. В этом ее несомненное достоинство и его неизбежное продолжение недостатки. Но наука для науки - вещь хотя и замечательная однако порождающая когнитивные отклики только специалистов. Мне же кажется, что книга заслуживает более широкого прочтения педагогическим сообществом. По крайней мере, всеми теми, у кого не отшибло ли историческую память. Признаюсь говоря современным языком, мне захотелось ее переформатировать что я и попытался сделать. Кому сегодня нужна история педагогики? Сегодня наука у нас существует сама по себе, не находя практического выхода, - за редкими исключениями Редкие исключения, по большей части, относятся к тем сферам деятельности, где уже абсолютно невозможно обойтись без высоких технологий без них не создашь высокоточного оружия и не поборешь недуг, еще вчера казавшийся смертельным. В этих наиболее чувствительных для государства и людей сферах наука правит бал. Гуманитарные же науки не могут похвастаться таким трепетным отношением к себе. Отчего Намой взгляд есть три существенные причины: Репутационные потери Слишком долго гуманитарные науки (особенно история во всех ее изводах) обслуживали и продолжают обслуживать идеологию правящих элит. В этом нет ничего неожиданного. Английский историк Пол Томсон справедливо заметил, что для политиков прошлое - рудник для добычи символов в собствен 3 1 4 Евгений Ямбург БЕСПОЩАДНЫЙ УЧИТЕЛЬ bную поддержку, как-то: имперских побед, мучеников викторианских ценностей, голодных маршей»®. От сутствие возможностей непосредственно влиять на принимаемые управленческие решения Эти решения зачастую не опираются на мнение экспертного сообщества. Более того, независимые профессиональные суждения подчас не самым лучшим образом отражаются на судьбе их авторов. И наконец, пессимистические настроения в среде самого гуманитарного сообщества Еще совсем недавно в 1 9 8 0 -1 9 9 0 -е гг.) казалось, что, прочитав, например, Архипелаг ГУЛАГ, люди испытают катарсис прозреют и начнут жить по-новому. С тех пор было опубликовано много прежде потаенного, но переворота в общественном сознании не произошло. Более того быстро выяснилось, что обычный человек руководствуется в жизни ментальными эмоциями, в основе которых лежат мифы и фантомы. Он отторгает любую научную информацию и строгие аналитические выводы если они не льстят его самолюбию, предпочитая тьме низких истин - возвышающий обман». Но и кому, скажите на милость, в Отечестве нашем сегодня необходимы гуманитарные знания в целом и историческая аналитика в частности, коль скоро на них нет запроса ни сверху, ни снизу? Казалось бы, история педагогики - периферийная сфера гуманитарного знания, предмет узкого цехового интереса кабинетных ученых, практические результаты деятельности которых воплощаются лишь в дисциплине предписанной для обязательного изучения в педагогических вузах. От нее в головах будущих учителей, как правило, остаются лишь смутные воспоминания имена фамилии значительных педагогов прошлого, обрывки их педагогических концепций и систем. В реальной школьной практике история педагогики оказывается невостребованной. Нечего даже и говорить о том, что Глава IX . Для служебного пользования 3 1 5 для подавляющей массы даже интеллигентных людей напрямую несвязанных с обучением и воспитанием историко-педагогические сюжеты не представляют ни малейшего интереса. Но не зря сказано дух веет, где хочет. Казалось бы, надо bbстаточно специфическом историко-педагогическом материале неожиданно разворачивается исследование, по большому счету, касающееся всех и каждого Предметом его становятся острова утопии (так авторы метафори чески характеризуют отдельные замечательные прорывы в теории и практике образования, осуществленные в глухие десятилетия господства тоталитарной идеологии, а объектом - образовательная политика СССР в 1 9 4 0 -1 9 8 0 -е годы. Откуда такая уверенность Если большая история не слишком волнует сегодня людей, то почему их внимание должна привлечь история малая»? Потому что история образования, пристально вглядываясь в прошлое, целиком опрокинута в будущее. В детстве и юности формируется сознание, закладываются модели поведения, спонтанные реакции, определяющие траектории развития как отдельного человека, таки общества в целом. Людям небезразлично, как сложится судьба их детей в ближайшей и отдаленной перспективе. Отсюда их особая чувствительность к образовательной проблематике, рефлексия которой невозможна вне культур но-исторического контекста. Так появляется надежда что, вытягивая эту тонкую нить, мы постепенно начнем разматывать весь клубок историко-культурных проблем накопившихся за истекшие десятилетия. Соотношение макро- и микроистории не так линейно и однозначно, как представляется на первый взгляд. Здесь недопустимы размашистые приблизительные формулировки типа сталинская школа, оттепельная педагогика и т.п. Слов нет, государственная политика задает определенный жесткий дискурс образования, но окончательно перекрыть кислород, необходимый для 1 6 Е вгенийЯ м бург ВЕСПОЫ1АЦНЫЙ УЧИТЕЛЬ развития и реализации прогрессивных педагогических идей, не в состоянии даже самая свирепая государственная машина. Ответы на вопросы почему и как это происходит мы находим на страницах книги. Острова утопий появляются и исчезают, не образуя архипелага и, тем более, не завоевывая весь образовательный материк. Но бесследно ли было их более или менее продолжительное существование Достаточно познакомиться с воспоминаниями воспитанников АС. Ма каренко, участников коммунарского движениях годов, обитателей детского летнего лагеря, которым долгие десятилетия руководила в Венгрии Эстер Леве леки (в чем-то аналог нашего Орленка с поправкой на венгерские послевоенные реалии, чтобы убедиться в огромном влиянии утопии на человеческие судьбы М икроисторический анализ в сочетании с привлечением биографических нарративов - несомненные достоинства книги, придающие ей необходимый объем и правильно настраивающие оптику исследования. Авторы коллективного исследования осуществляют беспристрастный, скрупулезный, по сути дела, клинический анализ образовательной политики советского периода Осторожно и последовательно препарируя эту чувствительную для миллионов людей сферу, они постепенно вскрывают феномен общественного сознания, детально прослеживая метаморфозы, с ним происходящие Так историко-педагогические изыскания неизбежно выходят за свои узкие рамки, превращаясь в широкое культурологическое исследование с использованием всего арсенала инструментов и подходов, накопленных современным гуманитарным знанием. И с точно такой же неизбежностью возникает вопрос как и почему в рамках грандиозной государственной и идеологической Утопии, задававшей свой известный большой стиль в идеологии, искусстве и политике (включая образовательную, возникали утопии малые, содержав- Глава IX . Для служебного пользования 3 1 7 шие в себе гуманистические интенции, которым, казалось бы, не должно было найтись места в этой железобетонной конструкции Для ответа классическое исследование неизбежно теряет научную невинность и превращается в расследование, приобретая черты и жанровые особенности приключенческой литературы. Приключения и драма идей, равно как и судьбы их носителей, - это невероятно захватывающие сюжеты, поддерживающие неослабевающий интерес читателя книги. |