Хрестоматия по тгп Радько. Хрестоматия по теории государства и права

• Название: Хрестоматия по теории государства и права
• Анкор: Хрестоматия по тгп Радько.doc
• Дата: 09.03.2017
• Размер: 3 Mb.
• Имя файла: Хрестоматия по тгп Радько.doc
• Тип: Документы; #3590
• страница: 19 из 73

Порядки и правила для устройства и ведения всех фабрично-заводских производств составляются в Ми­нистерстве внутренних дел преимущественно под уг­лом зрения вредности их всех, что прямо противоре­чит с точкой от правления Министерства финансов. Кое-как в жизни приходится выживать, но успешнос­ти в движении самых благих и взвешенных предна­чертаний правительства нельзя ждать, пока не насту­пит с единством администрации и канцлером реаль­ной и явно согласованной, стройной зависимости всех министров и министерств. При ней, без всякого сомне­ния, сбудет и добрая половина письменного производ­ства, начиная от министерств до последних разветвле­ний администрации, потому что уйдут пререкания, сношения и согласование действий, занимающие те­перь много сил всех канцелярий.

Стоя во главе администрации и снабженный пра­вом подбирать себе министров, канцлер может соблю­дать желаемое и ему обязательное или ответственное единство лишь при обозначении ему и тесно с ним связанным министрам суммы прав, которые могут определиться только при тщательном пересмотре ус­тава о службе, как гражданской, так и военной. Уставы эти явно устарели и во множестве частей совершенно не соответствуют тому, что надобно современной Рос­сии. Будучи убежденным постепеновцем, хотя я и по­лагаю, что чины и особенно принцип «выслуги лет» не для пенсий, где он неизбежно необходим на началах страхования, а для производств и повышений необхо­димо в корне изменить, но полагаю, что сделать это можно и должно лишь с осторожностью и постепенно­стью, поставив на то место исключительное начало личных заслуг и способностей.

Ведь дело касается большого количества, как бы то ни было, одних из лучших, интеллигентнейших людей нашей страны. У нас все, начиная с высших учебных заведений, приноровлено к тому, чтобы привлечь к службе по отраслям администрации этих лучших лю­дей, и по сих пор прочная, хоть и не особенно казистая обеспеченность жизненной обстановки интеллигентов существует только для лиц служилого сословия, а от него ведет начало большинство не только дворянства, но и нашей немногочисленной аристократии.

[...] Думаю даже, что, избирая именно для них лишь наиболее подходящих и увеличивая их оклады на счет числа лиц, можно получить не только улучшение адми­нистрации, но, пожалуй, и экономию; хотя в таких ответственно-деятельных должностях, каковы полицей­ские, очевидна не только необходимость в увеличении окладов, но и в числе лиц, так как во всем образован­ном мире имеется, особенно по городам, число чинов 193 полиции, увы, в не сколько раз превосходящее то, что существует у нас, если за исход взять число жителей.

Все это надобно сперва привести в полную число­вую и сравнительную с другими странами ясность, изучить и обсудить раньше, чем ломать существующее и строить план будущего; и если я заговорил об этом, то лишь по той причине, что столь необходимое канц­лерство непременно приведет к пересмотру всех на­ших служебных уставов, а без этого, одним усовершен­ствованием законодательства нельзя надеяться на оживление самостоятельной народной деятельности, без которой успехи страны немыслимы и до энерги­ческого возбуждения которой если не первый назна­ченный канцлер, то его преемники неизбежно додума­ются и так направят администрацию, чтобы она ей все мерно помогла. Без должного подбора лиц, сколько-либо административно самостоятельных, и без пре­доставления им права подбирать себе как временных, так и постоянных сотрудников и помощников, мне кажется, тут ничего последовательного и прочного сделать невозможно [...].

По моему мнению, тут есть над чем призадумать­ся, когда желательно достигнуть возможной простоты, экономности, цельности и успешности в чрезвычайно сложных административных работах.

Между ними есть два разряда, чрезвычайно важ­ных для центров администрации, т. е., по нашему пред­положению, для канцлера и министров. Это, во-пер­вых, составление законодательных предложений, ис­ходящих от министров и канцлера и поступающих в законодательные учреждения, и, во-вторых, собрание и издание статистических данных, освещающих теку­щее положение всех главнейших дел страны. Админи­страторам так много частных дел, что трудно отдаться двум указанным предметам, тем более что они требуют чрезвычайно строгой последовательности и нередко чисто специальных и разносторонних сведений, а без их выполнения хорошо администрировать невозможно.

Для этого пополнения пробела мне кажется необ­ходимым при канцлере, т. е. для совокупности всех министерств, учредить, во-первых, канцелярский со­вет, а во-вторых, Главный статистический комитет. Оба учреждения, новые по своему существу, вероятно, не потребуют много новых средств, потому что совет мо­жет быть образован из совокупности членов советов, состоящих при отдельных министерствах, включая туда военное и морское, а комитет — из совокупности Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел и руководящих частей статистических отделений, состоящих по многим департаментам и министерствам.

Совокупление разрозненных сил в целостных уч­реждениях с явными задачами должно, по моему мне­нию, много улучшить ход большого числа администра­тивных дел. При смене канцлера и министров оба указанных учреждения, сохраняясь в своем составе, образуют реальную связь прошлого с наступающим, что вполне необходимо для сохранения за админист­рацией влиятельнейшего положения. Атак как оба указанных учреждения будут иметь значение лишь помощи канцлеру и, очевидно, будут осведомлены о том, что администрация делала за последнее время и чем или как в жизни отозвались как законы, так и действия или распоряжения администрации, то канцлер полу­чит в указанных учреждениях драгоценнейшие указа­ния для правильного направления деятельности всей администрации и может сделаться действительным руководителем скорых улучшений всего народного прогресса.

Канцлерский совет, составленный, как современ­ные советы при министрах, из испытанных службой, т. е. опытнейших, лиц по всем отраслям управлений, по моему мнению, много выиграет в своем значении и может принести еще большую пользу делам канц­лерства, если будет, с одной стороны, пополнен двумя или тремя назначаемыми на определенные сроки от Сената его членами и тремя лицами, назначаемыми от Академии наук и университетов С.-Петербургско­го и Московского на год, а с другой стороны, времен­но будет по указанию канцлера пополняться для об­суждения определенных дел приглашаемыми знато­ками.

[...] По отношению к администрации мне следует для полноты высказаться о разделении министерств, о местном управлении областей, губерний и их частей и о годовом бюджете государства. Но я тут буду особо краток. По отношению к делению министерств это определяется тем, что о некоторых из них предпола­гаю говорить дальше, в особенности о министерстве промышленности, а при объединении всех Мини­стерств в канцлере, упомянутом выше, вовсе не особо важно отнесение дел к тому или иному министерству. По отношению к местному управлению губерний и их частей в совокупности скажу только, что теоретически склоняюсь к возможному расширению местной само­стоятельности, но о мере и последовательности преоб­разований и надобностей, сюда относящихся, призна­юсь, у меня не сложилось определенных и ждущих выражений пожеланий, а потому предпочитаю не рас­пространяться об этом предмете, будучи уверен в том, что в Государственной думе будет большинство, кото­рое с должной осторожностью приступит к вопросам, сюда относящимся, тем более что преобладающее боль­шинство русских людей легко может усмотреть замаш­ки сепаративных стремлений во всем том, что превзой­дет первые, всеми желаемые меры для развития само­стоятельности местного управления.

Скажу при этом откровенно, что, зарвавшись сра­зу далеко в требованиях, касающихся местной автоно­мии, непрактические теоретики могут не только ниче­го не достичь, но и надолго повредить делу развития освободительных реформ, эпоха которых явно насту­пила. Скажу далее как постепеновец, что ждать много доброго можно от эволюционных изменений, а никак не от революционных, всегда и неизбежно со злом и всякими случайностями сопряженных.

Почти такие же, как выше, замечания должен сде­лать и по отношению к доходам и расходам государ­ственным. Несомненно, что тут и можно, и должно сделать многое, но следует идти в изменениях осторож­но и постепенно. Для меня очень желательно в отвле­чении будущего прогрессивное подоходное обложение, но в нашей реальности на ближайшее время от его применения я жду только зла и обмана. Зло произой­дет оттого, что нам для развития благосостояния особо необходимо развитие промышленной предприимчиво­сти, а она ныне не может обхоиться без проявленных и приложенных больших капиталов и своих доходов. Их надо всемерно привлекать, а не страшить возрас­тающими обложениями.

[...] Суд, составляя третью из первичных функций правительства, как повсюду, так и у нас после введе­ния суда присяжных возбуждает наименее суще­ственных общих разноречий, и по отношению к нему отчасти по указанной причине мне нет надобности долго останавливаться, тем более что даже такие в глаза бросающиеся требования судебного свойства, как «непротивление злу», повсюду, сколько я знаю, у нас разбираются исключительно лишь с теоретичес­кой стороны, без настояния на немедленном осуще­ствлении.

Становится это понятным только тогда, когда вспомнишь, что судить «с плеча» и осудить «гуртом» не только действия, но и мнения свойственно такому количеству людей, какого не подыскать для терпели­вого обсуждения, а тем паче для одобрения и содей­ствия.

По отношению к правительственному суду разных форм и порядков в моих «Заветных мыслях» более всего выделяются следующие пять пожеланий:

1) судебное ведомство желательно совершенно обособить от остальной администрации, о чем упомя­нуто уже выше; 2) для всех сословий и состояний, в том числе для крестьян и служащих на коронной служ­бе, принципиально желателен один и тот же суд; 3) для разбора мелких споров или гражданских несогласий, для суда по мелким проступкам и для разбора мелких жалоб на незаконные действия чинов администрации желательно повсеместное распространение и разви­тие мирового суда; 4) желательно, чтобы в суждениях по преступлениям и проступкам важнейшее место занимали произведенные действия, а не побуждения, слова же или речи, а в том числе печатное слово, ка­рались бы только тогда, когда они содержат личные

оскорбления и неосновательные обвинения в действи­ях, запрещаемых законами, и 5) желательно, чтобы судьи всех степеней были несменяемыми лицами и учреждениями, их назначающими, но могли быть сме­няемы или по обвинению в незаконных действиях, или по приговору Сената, члены которого назначались бы высочайшей властью из трех на каждое место канди­датов, представляемых Сенатом и баллотируемых в нем и в Государственном совете из числа лиц, предложен­ных в обоих этих учреждениях. Полагаю, что над мо­тивами выраженных пожеланий нет надобности особо останавливаться для их пояснения. Высказавшись по отношению к трем первичным правительственным отправлениям, перейду теперь ко вторичным, считае­мым мной за наиболее сложные, новые и трудные. Последнее потому, что уединенное государство Тюне-на, которое еще можно было воображать в прошлом, даже для начальных эпох Греции, Рима и Китая, ныне представить себе уже нельзя, а можно вообразить го­сударство с законодательством, столь совершенным, и жителями, столь усвоившими и проникнутыми благи­ми законами, что ни законодателям, ни администрато­рам, ни судьям не будет дел; и все же зло и добро могут приходить извне, и от первого надо оградить, а второе надо развивать внутри, чтобы сохранить свою страну в ее относительном состоянии ко всему роду челове­ческому, иначе будет то же, что произошло с Китаем и Японией, когда они считали себя уединенными госу­дарствами.
■ Функции правительства

(единство правительств и его значение; первичные о вторичные функции правительства]

Менделеев Д.Н. Желательное для блага России устройства правительства

Если первичные функции правительства (законо­дательство, администрация и суд) определяются стрем­лением оградиться от злых действий своих сограждан

и дать перевес (не одно равенство, а перевес) добрым, то вторичные функции правительств (охрана внешняя, заботы о просвещении и содействие экономическому преуспеянию) определяются существованием зла и добра вне своей страны, во всем человечестве и его высшим стремлением к преуспеянию или прогрессу. Добрым сыном своей страны быть ныне уже нельзя, имея в виду лишь первичные потребности страны, первичные функции своего правительства, и добрым правительствам уже нельзя ныне не принимать в пер­вейшее внимание того, что совершается вокруг своей страны, потому что никакие стены и никакие таможни или запрещения не могут оградить от напора внешних сил, вооруженных орудиями, не имеющимися в своей стране, будь они в виде ружей, пушек, или в виде просвещения и промышленности, или учреждений и порядков.

Это пути истории, это способы объединения чело­вечества; государства — только станции этого пути, а благо народное ныне уже немыслимо помимо общече­ловеческого, для которого отдельное лицо в одно и то же время — как это ни покажется неверным рациона­листам, особенно юным, — и цель и средство, и все и ничего. Понимая всю трудность ясного, но в то же время и краткого изложения своих мыслей о совре­менных вторичных потребностях своей страны, я все же не уклонюсь от предмета, потому что очень давно почитаю его важнейшим и, зная, что вторичное много зависит от первичного, полагаю, что у нас при суще­ствующих задатках народа совершенствование вто­ричного понимается народом живее первичного, его определит скорее и вернее и само по себе для всех нас, для всего блага народного влиятельнее и насто­ятельнее.

[...] Разума и рационализма, блестящего прошлого и всякой современной гордости, силы воинской и даже внешнего порядка, соединенного со снисходительной «порядочностью», оказалось и всегда будет оказы­ваться мало для народа, перешедшего известную грань исторического возраста, ту грань, которую Рос­сия перешла в последней половине XIX столетия. Ши­рокое слово «любовь», относясь исключительно к от­дельным лицам, становится неясным и даже непонят­ным, когда речь идет о таких высших правительствен­ных отправлениях, каковы заботы о просвещении юно­шества и об экономических нуждах среднего жителя страны.

Одно устранение препятствий отнюдь тут недо­статочно, потому что стремление как к общему про­свещению, так и к общему экономическому благоус­тройству, во-первых, вовсе не определяется одними личными инстинктами, вызывающими лишь превос­ходство одних над другими и «контрактное» (взаимо­обязательное) соглашение, а никак не общий строй дел этого рода; во-вторых, влияние дел этих на «общее благо» становится понятным лишь с той высоты, на которую должны подниматься современные прави­тельства, а в частной жизни складывается или даже доводит до желания «опроститься» опять до кресть­янства и, в-третьих, отдельные усилия тут ничего сделать не могут. Цель всей этой книги сводится к уразумению того, что современное благо народное определяется не столько «правами граждан» (пойми­те, что я за них, а не против), сколько пониманием значения и усилиями для развития просвещения и промышленности.

Единство и все значение правительства как выс­шего людского изобретения не может быть правильно понятым без уразумения того, что у правительства есть вторичные функции. Оттого они выделены мною особо и явно. Латынь до этого еще не додумалась, а «здраво­му уму» русских людей, думается мне, охватить это легко. Тогда и на труд и на всякие обязанности, из прав вытекающие, и на «порядок», и на «Сопп-ас* зос1а1е» получается новая и ясная точка зрения, даже на исто­рию. В том, что названо выше вторичными отправле­ниями, между царем и народом, между простым совре­менным крестьянином и сколько-нибудь сознательным интеллигентом, не зараженным латинскими предрас­судками, уже теперь, наверное, есть основное едино­мыслие, а благо народное без него невозможно. Тут и содержится надлежащий вывод.

I Международные отношения

[иностранные сношения; договоры, союзы, столкновения)

Менделеев Д.И. Желательное для Влага Россов устройство правительства

Охрана внешняя состоит из сношений с иностран­ными правительствами и государственной обороны, морской и сухопутной, и в составе правительства вы­ражается министерствами иностранных дел, военным и морским.

О министерствах тех у меня нет других заветных мыслей, кроме той, что они должны войти в строй всех других министерств, т. е. в тесную общую связь при помощи канцлера, и подлежать законам, проходящим через Государственную думу и Государственный совет, хотя бы после специального разбора в Военном совете и Адмиралтейств-совете, которые чрез соответствен­ных министров должны быть в своей зависимости от канцлера и совета при нем, предполагаемого мной. Так должно быть по существу и отчасти по примерам, и я не считаю надобным вновь доказывать надобность и великую пользу общего административного единства. Иностранные сношения не состоят только из диплома­тического представительства, обставленного нотами, церемониями, разведками и интригами, как бывало прежде и для чего нужно было обладать преимуще­ственно такой совокупностью свойств, которая припи­сывается «дипломатам» по преимуществу, но ныне сводятся главным образом на защиту частных интере­сов подданных своей державы и на возможно точное определение общих отношений государств, т. е. дого­воров, союзов и столкновений, потому что это в силь­ной мере влияет на благо народное.

Умелую ловкость нашей дипломатии признали всюду, но у нас дома дипломаты имеют мало доброй славы, без сомнения, по той причине, что защитой частных интересов своих сограждан, попавших за гра­ницу, занимаются очень немного, так сказать, свысо­ка. Понемногу это явно улучшается, и я вовсе не ду­маю над этим останавливаться, потому что мои завет­ные мысли касаются иностранных сношений исклю­чительно со стороны союзов.