Хрестоматия по тгп Радько. Хрестоматия по теории государства и права

• Название: Хрестоматия по теории государства и права
• Анкор: Хрестоматия по тгп Радько.doc
• Дата: 09.03.2017
• Размер: 3 Mb.
• Имя файла: Хрестоматия по тгп Радько.doc
• Тип: Документы; #3590
• страница: 22 из 73

Общество предполагает непременно участие мно­гих; оно не может быть поэтому произведением одно­сторонней воли отдельной личности; для образования его необходимо совместное участите воли многих. Поэтому основание общества механическая теория объясняла соглашением людей между собой, обще­ственным договором. Побуждением к заключению об­щественного договора служило сознание необходимос­ти соединения разрозненных сил отдельных личностей для борьбы с внешними препятствиями удовлетворения человеческих потребностей и необходимости установ­ления власти общественной, которая бы могла обеспе­чить обществу внешнюю безопасность и внутренний порядок. А содержание договора составляло определе­ние организации общественной власти и ее отноше­ния к индивидуальной свободе.

Так как создателями и устроителями общества признавались отдельные, свободно согласившиеся между собой личности, то это естественно приводило к крайнему индивидуалистическому пониманию об­щественной жизни. Личность признавалась над всем господствующей и все определяющей. Не личность считалась обусловленной общественной средой, а на­оборот общественный порядок являлся всецело опре­деляемым произволом отдельных личностей [...].

Механическая теория в ее чистом виде должна быть отвергнута безусловно. Но вместе с тем должно признать, что она имеет большое историческое значе­ние. Она, несомненно, является первой попыткой дей­ствительно научного объяснения общественных явле­ний. До того общественная жизнь рассматривалась как продукт действия какой-нибудь сторонней, независя­щей от самого общества и его элементов силы. Отсюда заключали, что и самый строй общественной жизни определяется не природой общества и составляющих его элементов, а вне общества стоящей силой. Обще­ство являлось пассивным, инертным материалом для действия чуждой ему и притом сверхъестественной силы. Механическая теория представляла, напротив, общество как продукт действия его собственных со­ставных элементов, общественная жизнь являлась не рядом явлений, вызванных и направляемых внешнею сверхъестественною силой, а самоопределяющимся действием элементов общества людей. Характер обще­ства определяется не чуждою волею, а природой его элементов. Такой взгляд представляет, несомненно, весьма важный шаг вперед по пути научного понима­ния общественных явлений. Ошибка тут заключалась лишь в опущении из виду того, что сами составные элементы общества являются продуктом общественной жизни, что потому и они сами имеют историю, что они не представляются неизменными, что они не падают с


неба готовыми, а родятся от людей, также живших в обществе и передавших им путем наследственности и примера большое историческое наследие индивидуаль­ных и общественных навыков, с которыми, каковы бы они ни были, а приходится считаться.

[...] Механическая теория в современном ее видо­изменении признает, что общество возникло и сложи­лось первоначально независимо от человеческой воли, но что постепенное общественное развитие в том толь­ко и заключается, что общество все более и более, все полнее и безусловнее становится произведением че­ловеческой воли. Представителями такого взгляда мо­гут служить Фулье, а в нашей литературе — профес­сор Кареев [...].

[...] Органическое понимание явлений обществен­ной жизни делается, можно сказать, одной из самых по­пулярных, самых распространенных идей настоящего столетия. Она нашла себе представителей среди мыс­лителей самого разнообразного направления. Между прочим и среди социологов-позитивистов весьма рас­пространено признание общества организмом. Такой характер представляет и социологическое учение само­го Конта, и тут связь органического учения об обществе с теорией витализма сказывается с полною очевиднос­тью. Конт, в биологическом своем учении, отправляется от учения Биша о жизненных свойствах [...].

Органическое учение об обществе принимало до­вольно различные формы. У так называемой органи­ческой школы, основанной под непосредственным вли­янием Шеллинга, Краузе, все дело сводилось к при­знанию того, что в общественной жизни, как и в жизни органической, все явления находятся во взаимной обус­ловленности [...].

[...] Но наибольшее распространение получила та форма органической теории, которая, примыкая к по­зитивизму, признает общество организмом в смысле тождества законов жизни с законами общественности. Эта форма органической теории общества находит себе представителей во всех современных литерату-рах. В наиболее полном и законченном виде она выра-224 зилась в трудах Спенсера, Шеффле, Лилиенфельда [...].

[...] Мы можем сказать, что общество окружено как бы троякого рода средой: 1) окружающей его в данное время внешней средой, слагающееся из совокупного воздействия на него географических условий и других, совместно с ним существующих обществ; 2) средой внутренней, слагающейся из унаследованных обще­ством от прошлой его истории обычаев, учреждений, и наконец 3) особой идеальной, духовной средой, слага­ющейся из вырабатываемых человеческим обществом идеалов представляющих догадку человечества о бу­дущем.

В этой троякой обусловленности явлений обще­ственности настоящим, прошлым и будущим или, ина­че, внешней (физической), внутренней (органической) и идеальной, духовной средой, и заключается общее основание всех намеченных выше частных различий общества от организма [...].

Таким образом, органическое воззрение на обще­ство, как не объясняющее всех особенностей явлений общественности, должно быть заменено психическим, признающим в идеалах отличительный фактор обще­ственных агрегатов и ставящим явления общественно­сти наряду с явлениями неорганического и органичес­кого искра, как третью самостоятельную группу явле­ний мира неорганического.

Но, отвергая органическую теорию, мы не можем не признать ее заслуг для обществоведения. Если ме­ханическое воззрение на общество имеет важное ис­торическое значение, то точно такое же значение нуж­но признать и за органическим воззрением. Механичес­кое воззрение отрицало историю, значение прошедшего для общественных явлений, между тем как органичес­кое воззрение признало преемственную связь между общественными явлениями, указав, что они определя­ются не только настоящим, но и прошедшим. Вот поче­му органическое воззрение дало новый толчок научно­му уяснению общественных явлений [...].

[...] Действительно, условия психического разви­тия отдельного человека и условия развития общества совпадают. Если в организме самостоятельность отдель­ных клеточек обратно пропорциональна развитию це­лого организма, то в обществе мы не видим того, чтобы самостоятельность отдельных членов уменьшалась по мере развития общественной жизни, а напротив, са­мостоятельность отдельных членов общества, индиви­дуальные их способности, составляют первое условие развития общества. Где подавляется развитие индиви­дуальной мысли, там невозможно развитие идеалов, там общество вырождается, задерживается в своем разви­тии как во внутренних, так и во внешних, международ­ных отношениях, и если такое состояние общества будет продолжительным, то это может отозваться весь­ма гибельно на обществе. Далее, если условия разви­тия психических способностей совпадают с условиями развиться общественной жизни, то мы должны признать, что тот круг людей, где представление о будущем игра­ет первенствующую роль, представляется крепко свя­занным и потому могущий им дать надлежащий отпор временным неблагоприятным условиям [...].

(...) Если общественные отношения определяются силою и степенью развития идеалов, выставляемых отдельными лицами, то нужно признать, что обществен­ная жизнь при настоящих данных условиях может измениться сообразно с идеалами, выставленными отдельными членами общества и что на развитие об­щественной жизни могут иметь влияния ложные, оши­бочные представления о будущем [...].

(...) В обществе мы замечаем совершенно обратное явление: с изменением идеалов может совершенно измениться общественная жизнь. Если идеалы так широки, что могут обнимать разнообразные группы людей по занятиям, по привычкам, по национальностям и т. п., то они могут лечь в основу весьма широкого единения людей между собою. Поэтому нужно при­знать несправедливым учение исторической школы, будто бы подобно тому, как для каждого организма есть определенный тип, в пределах которого могут совер­шаться лишь небольшие изменения, так и у каждого народа есть определенный национальный дух, опреде­ленные свойства, в пределах которых он развивается. Это учение явилось в политике протестом против ре­волюционных стремлений конца прошлого столетия и попыток перенести на континент политические учреж­дения Англии. Против этого стремления и высказалась историческая школа, по мнению которой государствен­ное устройство Англии пригодно только для одной Англии, так как оно соответствует национальному духу англичан, между тем как Франция, Германия и другие страны должны развиваться особым путем, сообразно национальным особенностям их типа. Как птица не может сделаться млекопитающим, а млекопитающее птицей, так точно ни одно государство не может укло­ниться от пути, соответствующего национальному его духу. Это воззрение ложно, так как с изменением об­щественных идеалов может измениться и самая фор­ма общественного развития. Доказательством тому может служить влияние одного народа на жизнь дру­гого. Если идеалы являются руководящею силою в общественной жизни, то должно признать, что они могут быть созданы не только на основании собствен­ного опыта, но и на основании того, что мы видим в истории других народов. Изучая строй другого народа, его политическое развитие, члены данного общества могут усвоить политические идеалы этого народа. Та­ким образом сношение между народами может слу­жить одним из элементов, определяющих обществен­ные отношения [...].

[...] Раз основанием всех особенностей явлений общественности мы признаем духовный характер свя­зи, соединяющей людей в общество, для нас получает большое значение то или другое понимание психичес­кой природы человека и условий его духовного разви­тия [...].

[...] Мы видим, что механическая и органическая теории приводят в последовательном своем развитии к двум крайним взглядам на отношение личности к обществу. Механическая теория совершенно подчиня­ет общество личности; органическая, наоборот, лич­ность обществу. Для механической теории общество — искусственное произведение личности, служащее ее целям, но на нее не влияющее. Личность с этой точки зрения не есть продукт общества. Органическая тео­рия, напротив, считает личность подчиненною частью 227

общественного организма, всецело им определяюще­юся, являющеюся его произведением, служащею его целям.

Психическая теория общества одинаково далека и той, и другой крайности. Она признает влияние обще­ства на личность, она признает даже личность в зна­чительнейшей степени продуктом общества. Но вмес­те с тем она не ставит личность в положение безуслов­но подчиненной части того или другого отдельного общества, она не низводит ее до значения простого средства для осуществления общественных целей. Лич­ность сохраняет по этой теории свою самобытность, свою самостоятельность, свои особые цели, не слива­ющиеся с общественными и не подчиняемые им.

Дело в том, что общество, являясь психическим единением людей, допускает в силу этого принадлеж­ность человека одновременно ко многим разнообраз­ным общениям. Личность поэтому, хотя и есть продукт общества, но не одного какого-нибудь, а совместно многих обществ. Влиянию каждого из этих обществ личность противопоставляет свою зависимость от ряда других обществ и в этой одновременной зависимости от нескольких обществ она нередко находит противо­вес исключительному влиянию на нее каждого из них в отдельности. Ни государство, ни церковь, ни нацио­нальность, ни данный общественный класс, ни общи­на, ни семья не могут всецело подчинить себе лично­сти именно потому, что к такому подчинению стремят­ся все они совместно. Точно так же хотя личность и есть продукт общества, но она никогда не является простым отражением того, чем живет и руководится данное отдельное общество. Каждая личность — про­дукт совместного влияния нескольких обществ, и в отношении почти каждой является своя особая комби­нация таких общественных влияний, поэтому каждая личность представляет в обществе особое самостоя­тельное начало, никогда не прилаженное вполне к складу данного общества, никогда не гармонирующее с ним в унисон. Личность, как особое, самостоятельное начало, всегда оказывает в отношении к данному об­щественному порядку некоторое трение, стремится всегда несколько его изменить и в силу этого и служит источником жизни и является прогрессивным факто­ром общественной жизни.

Механическая теория общества видит в развитии общественных форм лишь проявление воли отдельных личностей, не определяемое и не ограничиваемое ни­каким объективным началом. Общественный прогресс зависит с этой точки зрения от личного произвола правящих. Для органической теории общественное развитие представляется, напротив, строго объектив­ным, органическим процессом, влекущим отдельные личности помимо их воли и сознания к тому, чтобы они образовывали те или другие общественные формации сообразно началам дифференциации и интеграции.

С нашей точки зрения, общественное развитие представляет равнодействующую разнообразных со­знательных стремлений отдельных личностей (актив­ный элемент), испытывающих, так сказать, трение об исторически установившийся общественный строй (инертное начало), придающий общественному разви­тию характер последовательности и исторической преемственности.

Объективный общественный порядок слагается под влиянием не одних только стремлений отдельных лич­ностей, но и объективных факторов, независящих от человеческой воли и постоянно действующих. Поэто­му наше понимание соотношения личности и общества не допускает принятия того предположения, чтобы общество с течением времени становилось произведе­нием человеческого искусства или получало договор­ный характер [...].
■ Государство

(определения государства; признаки государства]

Коркуков Н.М. Лекции но ибщеО теории права

[...] Среди разнообразных форм человеческого об­щения первенствующее значение должно быть бес­спорно признано за государством (...].

При таких условиях казалось бы давно должно бы выработаться общепризнанное определение государ­ства. Если тем не менее в литературе мы встречаем большое разнообразие определений государства, это объясняется тем, что в большинстве случаев определе­нию государства ставят совсем не подобающую ему задачу.

Так, прежде всего, одни, определяя государство, имеют в виду указать, каким государство должно бы было быть согласно их воззрению, т. е. превращают определение государства в суждение о нем. Так, напр., Моль, определяет государство как «постоянный единый организм таких учреждений, которые, будучи руково­димы общею волею, поддерживаемы и приводимы в действие общею силою, имеют задачей содействие до­стижению дозволенных целей, определенного, на дан­ной территории замкнутого народа и притом содействие всем сферам жизни человеческой, начиная от отдель­ной личности и оканчивая обществом». Но нельзя, ко­нечно, утверждать, что все существовавшие и существу­ющие государства преследовали только «дозволенные» цели и содействовали непременно всем сферам челове­ческой жизни. Еще далее идет в этом отношении Вель-кер, определяющий государство, как «суверенный, мо­рально-личный, живой свободный общественный союз народа, который, по общему конституционному закону в свободно-конституционной организации народа под руководительством конституционного самостоятельно­го правительства, стремится к правовой свободе и в ее пределах к назначению и счастию всех своих членов». К этому же типу должны быть отнесены и все вообще определения, которые включают в себя признак цели, которой будто бы должно служить государство. Если мы имеем в виду получить общее определение государства, которое бы указывало нам на отличительные признаки каждого государства, такие определения не могут быть пригодными.

Другие, определяя государство, ограничиваются лишь указанием, какое место занимает понятие госу­дарство в данной философской системе. Так, напри-230 ^меР- Гегель определяет государство как «действитель­ность конкретной свободы». Чтобы понять это опреде­ление, надо знать, что Гегель разумеет под действитель­ностью, конкретностью, свободой. Определение это имеет смысл только в составе гегелевой философской системы. Взятое отдельно, оно не имеет никакого зна­чения. Такой же характер имеет и определение Шел­линга, что государство есть гармония свободы и необ­ходимости. Такие определения также субъективны, хотя они имеют в виду указать, не каким государство должно быть, а каким оно в действительности есть [...].

Наконец, очень часто стараются так формулиро­вать определение государства, чтобы им само собой предрешались все важнейшие, основные вопросы го-сударствоведения, чтобы все учение о государстве могло быть построено, как ряд необходимых логичес­ких выводов из данного определения. А так как многие очень важные вопросы науки о государстве остаются пока спорными, то это и приводит к включению в оп­ределение совершенно спорных признаков [...].

[...] Действительная отличительная особенность государства — это то, что оно одно осуществляет само­стоятельно принудительную власть. Все другие союзы, как бы они ни были самостоятельны в других отноше­ниях, функцию принуждения осуществляют только по уполномочию и под контролем государства. Так, если церковные органы осуществляют иногда и принужде­ние, в каждом данном государстве они пользуются принудительною властью лишь в тех пределах, в ка­ких это допускает местная государственная власть [...].

Отличительным признаком государства служит, как мы сказали, самостоятельная принудительная власть. Но самостоятельность не предполагает неограниченности или полной независимости. Поэтому, хотя отдельные государства, входящие в состав союзного государства, и подчинены союзной власти и ограничены ею в своей компетенции, они все-таки остаются государствами, пока в пределах собственной компетенции остаются самостоятельными. А самостоятельность практически выражается в том, что они сами организуют органы для осуществления собственной власти, вне всякого воздей­ствия союзной власти наличным их составом [...].