Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, кто получит что, когда и как 978 5 91129 059 7
 Скачать 1.94 Mb.
|
|
The Pure Theory of Politics. Indianapolis: Liberty Fund, 2000, p. 268 – 269. Kapustin.indb 187 Kapustin.indb 187 25.01.2010 20:05:23 25.01.2010 20:05:23 188 WXYZ[ \]^_[`Za. \YZ`Z\] ^XbZ`Zde[\Xf Это, конечно, не означает того, что политика есть стихия иррационального. Напротив, в политике, как правило, с возможной точностью рассчитывают соотношения целей и средств и нередко, например, ведя переговоры, используют форму рационального дискурса сего базовым принципом силы лучшего аргумента (Хабермас). Я уже не говорю о том, что любая — даже самая фанатичная — идеология непременно должна быть рационализирована, по крайней мере, по меркам ее актуальных и потенциальных сторонников. Однако никогда не бывало и не будет того, чтобы чистая логика обладала способностью своим светом аннигилировать темные пресуппозиции, укорененные в жизненном положении участников политики и обычно называемые интересами, равно как и нивелировать дифференциалы их сил, источающие власть. Политика безвластии конфликта каким-то образом идентифицирующих себя сил (вследствие чего необходимо возникает и воспроизводится оппозиция свой — чужой) есть сапоги всмятку. Поэтому политические вопросы разрешаются только политически, те. посредством употребления власти ив ходе борьбы, а не на основе вердиктов Чистого Разума, даже если они воплощены в изящном семантическом анализе. Примерно это имел ввиду Жувенель в приведенном высказывании. В общем-то тоже самое стремился показать и Бурдье своим различением логической логики и практической логики» ¹⁸ Логически правильная переформулировка неправильных националистических вопросов, которую предлагает Шрамко, непросто политически наивна. Она уводит от постижения той «практи- ¹⁷ Сказанное есть не тавтология, а функциональное определение политики. Оно противоположно сферическому (политика есть якобы особая сфера общественной жизни) и субстантивному (политика есть деятельность определенных и при этом перечисляемых институтов) ее определениям. Согласно функциональному определению, политика есть процесс разрешения любых вопросов, которые в данном историческом контексте допускают только властные методы разрешения. Само собой, что такие методы могут использовать самые разнообразные ресурсы, включая апелляции к Чистому Разуму и авторитет строгой логики. ¹⁸ Практика имеет логику, — пишет Бурдье, — которая является иной, чем в логике поэтому приспосабливать практическую логику к логической логике означает столкнуться с риском разрушить логику, которую исследователь хочет описать при помощи своих инструментов. Bourdieu, P., «Is a Disinterested Act Possible?» in Practical Reason: On the Theory of Action. Stanford ( ca ): Stanford University Press, 1998, p. 82. Kapustin.indb 188 Kapustin.indb 188 25.01.2010 20:05:23 25.01.2010 20:05:23 189 È]\XaXn]`ebº[`pX ческой логики их постановки, которую необходимо познать в качестве истинной — в смысле действительной и обладающей социально производительной силой. Ведь только благодаря такому познанию мы можем обрести способность что-то практически делать с национализмом, если он получает неприемлемые (с нашей точки зрения) выражения. Нам остается присмотреться к заключительному аргументу Шрам- ко в пользу нейтрализации националистических вопросов посредством их строго логической переформулировки. Благодаря такому преобразованию они начинают относиться к наличным фактам, допускающим логически корректные вопросы и ответы, а не ко всякого рода попыткам, по поводу которых можно высказывать лишь противоречивые и выражающие субъективные устремления говорящих мнения (см. с. Что, если говорить о реальности политики, понимает Шрамко под фактами и каких, хотя бы аналитически, отграничить от попыток Теоретических ответов на эти вопросы в статье Шрамко нет, равно как и постановки данных вопросов. И это наводит на предположение о том, что Шрамко довольствуется стихийным наивно позитивистским представлением об объективном и его противоположности субъективному, относя к последнему и пронизанную ин- тенциональностью практику (те же «попытки»). Едва ли есть смысл в очередной раз повторять хорошо известные доводы против таких наивно позитивистских представлений. Ограничусь тем, что укажу на две основные линии такой критики. Первую в данном номере Логоса обозначает приведенная Ивановым из Эд- варда Саида цитата о фактах как представлениях о представлениях с. 78). Ее можно назвать эпистемологической, если ее исток возводить к конструктивизму Канта, или «постэпистемологической», если начинать разговор с «перспективизма» Ницше. Вторую линию назовем онтологической, связывая ее с прочтением в духе прак- сиса того, что Георг Лукач определял как онтология общественного бытия» ¹⁹ С точки зрения этой второй линии критики и непосредственно применительно к нашим сюжетам следует заметить, что любой факт в общественной жизни есть остановившееся в своем движении событие. Факт, будь то специфически духовное явление или имеющий материально-организационную плоть институт, кем-то и ко ¹⁹ См. Лукач, Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. М Прогресс, 1991. Kapustin.indb 189 Kapustin.indb 189 25.01.2010 20:05:24 25.01.2010 20:05:24 190 WXYZ[ \]^_[`Za. \YZ`Z\] ^XbZ`Zde[\Xf hZbX[XhZZ гда-то создан и потому по своему происхождению есть событие. Как и живое событие, факт существует в наших практиках потому, что он выполняет в них некую функцию и для чего-то нужен ²⁰ Однако отличие факта от живого события состоит в том, что в данном историко-культурном и политическом контексте он властно (включая власть экспертных и духовных авторитетов) стабилизирован настолько, что получает иммунитет и к преобразованию в другой факт, и к погружению в небытие. Коли так, то каким образом мы можем аналитически развести факты и попытки Ведь факт есть следствие неудачности или невозможности (в данной исторической ситуации) попыток опровергнуть его, те. превратить в другой факт или низринуть вне- бытие. И это в полной мере относится ко всем явлениям, приводимым Шрамко в качестве примеров наличных фактов, на которые должны быть обращены логически корректные вопросы, допускающие логически правильные ответы ²⁰ Это наглядно видно на примере фактов прошлого, которые существуют как продукты нашей памяти, обусловленной в первую очередь актуальными практиками. Ярким примером сказанному можно считать отмечавшееся некоторое время назад пятисотлетие открытия Америки. Для одних это был факт великого открытия, для других — факт начала безжалостного завоевания. Само пятисотлетие, несомненно, символизировало военно-политическую победу христианского календаря над местными календарями сих собственными ныне рухнувшими в небытие фактами. При этом обе стороны спора о природе факта пятисотлетней давности, если считаться с условностями христианского календаря, забыли о фактах неоднократных открытий Америки до Колумба и по сути были правы, ибо Америку, которую открыл Колумб, создало само это открытие, точнее, то, что за ним последовало. До этого на месте нынешней Америки открывали совершенно иные земли, иначе оформленные культурным воображением соответствующих цивилизаций. То, что факты есть результаты противоборства «нарративов», точнее, представляемых ими практик, достаточно видно во всей этой истории. Более интересно то, что она наглядно показывает, как факты обратно превращаются в живые события, те. становятся процессами борьбы и творчества, итог которых — в виде нового незыблемого факта — пока неясен. Действительно, кто может сейчас предсказать, во что превратится факт открытия Колумбом Америки через несколько десятилетий, учитывая нынешний накал страстей по поводу пятисотлетия этого уже не неоспоримого факта Подробнее об этом см. Капу- стин, Б. Г. Открытие или встреча проблема релятивности общественного прогресса k Латинская Америка, 1987, № 10. Kapustin.indb 190 Kapustin.indb 190 25.01.2010 20:05:24 25.01.2010 20:05:24 191 È]\XaXn]`ebº[`pX В октябре-ноябре 1647 года после первого и накануне второго раундов гражданской войны, объединяемых понятием Английская революция, в местечке Петни совет революционной армии проводил судьбоносную дискуссию о будущем Англии. Верхушка армии («гранды») и представители левеллерских низов ее полемизировали об организации и полномочиях высших органов власти, границах режима религиозной терпимости, значении традиций для послевоенного обустройства страны (вопрос о принудительности старых обязательств, формах и принципах народного представительства ив связи с этим — о политической роли собственности и т. д. Но общим подтекстом дискуссии был вопрос о том, что значит быть англичанином, хотя он не артикулировался сторонами именно в этой форме. В самом деле, если всем англичанам, независимо от их статуса, материального положения, места жительства, принадлежности к тем или иным корпорациями т. д, присущи прирожденные права, как на том настаивали левеллеры, то именно это есть основа основ их идентичности. Такая идентичность требовала соответствующих политических форм своего выражения. В их числе всеобщее избирательное право, признание суверенитета народа, возвышающегося не только над королем, но и парламентом, упразднение как «неанглийских» всех тех институтов, которые подавляли или искажали практику прирожденных прав, какая бы аура древности не осеняла их. Как отчеканил эту мысль один из лиде- ²¹ Конечно, левеллерское всеобщее избирательное право весьма далеко оттого, что понимается под этим термином сейчас. Оно не распространялось на женщин, пауперизованные слои населения, слуг (зависимых. Это поучительно для нас, чтобы понять национальная идентичность (тут — быть англичанином) всегда выстраивается по некоторым, хотя и исторически изменчивым, экономическим, гендерным, возрастными иным параметрам, воплощая определенную иерархию ступеней аутентичности. Быть англичанином (речь еще даже не идет об англичанке) можно в разной степени, и эти степени регламентируют доступ к неким ограниченными ценимым ресурсам — к тому же праву избирать. ²² Не забудем идеологически революция была направлена на упразднение норманнского ярма, под которым будто бы страдала свободная Англия со времен ее завоевания Вильгельмом. Король и его окружение, феодальные институты, обеспечивавшие их власть и привилегии, воспринимались левеллерами Kapustin.indb 191 Kapustin.indb 191 25.01.2010 20:05:24 25.01.2010 20:05:24 192 WXYZ[ \]^_[`Za. \YZ`Z\] ^XbZ`Zde[\Xf ров левеллеров полковник Рейнсборо, если и быть собственности, то по закону, имея ввиду закон свободы (используя название известного памфлета Уинстенли ²⁴ ) в качестве выражения прирожденных прав». Оппоненты левеллеров с готовностью принимают вопрос что значит быть англичанином для маркировки поля дискуссии, но дают на него радикально отличный ответ. Сих точки зрения, быть англичанином значит, в первую очередь, подчиняться английским законами иметь постоянный фиксированный интерес в этой стране. Первое и второе имеют общим знаменателем частную собственность. Английские законы есть традиция (не забудем речь идет об английском обычном праве, которая всегда исходила из стабильности собственности, и нарушение ее приведет к хаосу и анархии. В тоже время только собственность и вытекающий из нее фиксированный интерес привязывают тех, кто обладает ею, к данной стране так, что эти люди готовы и способны нести ответственность за судьбу государства и тем самым — за общее благо (Commonwealth). Сточки зрения такой ответственности бедняки — ничем не лучше иностранцев, временно проживающих в Англии. Если им предоставить избирательное право, то они используют его в собственных частных интересах и займутся перераспределением собственности — в ущерб и не только ими) в качестве наследников норманнских завоевателей и продуктов завоевания. На современном языке такие представления можно было бы назвать идеологией национально-освободительной борьбы. Примечательно, что дебаты в Петни» изобилуют экскурсами в историю. Оппоненты левел- леров (генерал Айртон, генерал-комиссар Коулинг и др) неоднократно указывают на то, что и до Завоевания равноправия англичан, предполагаемого левеллерскими прирожденными правами, не было — царила вассальная зависимость. См. «The Putney Debates (1647)», in Divine Right and Democracy. An Anthology of Political Writing in Stuart England, ed. D. Wooton. Harmondsworth ( uk ): Penguin Books, 1986, p. 285 – 286 и далее. Мы вернемся в дальнейшем к прояснению значения этой исторической полемики. ²³ «The Putney Debates (1647)», p. 294. ²⁴ См. Уинстенли, Д, Закон свободы k Уинстенли, Д. Избранные памфлеты. МЛ изд-во Академии наук , 1950. ²⁵ Именно эту тему без малого век спустя после революции развивает Юм в своей новаторской концепции Законов Природы как искусственных, ноне произвольных, беря установление собственности и стабильность владений в качестве их первоначала. См. Юм, Д. Соч. в двух томах. Т. 1. М Мысль, 1996, с. 525, 532. Kapustin.indb 192 Kapustin.indb 192 25.01.2010 20:05:25 25.01.2010 20:05:25 193 È]\XaXn]`ebº[`pX стабильности английских законов и общему благу. Поэтому, подчеркивает Айртон, я обсуждаю все главные вопросы, держав поле зрения собственность как наиболее фундаментальный элемент конституции нашего королевства…» ²⁶ На очередном витке дискуссии Айртон делает философски примечательный и тонкий ход. Прирожденные права левеллеров — нечто иное, как абсолютное естественное право, которое не отражает никакой специфики этого народа этого королевства. Поэтому оно бесполезно для наших гражданских законов, более того, является их отрицанием. Получается так, говоря современным языком, что на место английской идентичности левеллеры поставили общечеловеческую абстракцию, а потому их предложения и нереа- лизуемы, и, при попытке провести их в жизнь, губительны для Англии. Айртон же и его единомышленники защищают именно, как сказал бы Гегель, право особенного и тем самым — английскую идентичность. «Дебаты в Петни» — почти уникальное историческое явления в плане зарождения в рациональном дискурсе и посредством его ²⁸ ключевых структур Современности, не говоря уже о структурах английской государственности. Тем интереснее нам понять то, как эти дебаты высвечивают становление нации и национализма в качестве важных элементов ситуации Современности, более того, вносят свой вклад в их становление. В свете этого отметим несколько наиболее существенных, как мне представляется, пунктов, увязывая их с рассмотрением той дискуссии о национализме в журнале «Ло- ²⁶ См. «The Putney Debates (1647)», p. 287, 289, 290. ²⁷ Там же, с. 286. ²⁸ Характеризуя уникальность данного явления, видный русский историк Английской революции АН. Савин пишет Армия, совершившая августовский военный переворот 1647 г, очень своеобразна. Эта армия — настоящий парламент. В ней кипит политическая жизнь, борются политические партии и программы, происходят бурные политические споры. Эти споры пролагают новые пути для конституционного строительства и предвосхищают требования радикальных программ будущих веков. Савин, АН. Лекции по истории Английской революции. М Крафт +, 2000, с. 412. ²⁹ Я употребляю Современность в том широком историко-политическом значении, которое пытался прояснить в специально посвященной данному понятию работе. См. Капустин, Б. Г. Современность как предмет политической теории. М ) , 1998. Kapustin.indb 193 Kapustin.indb 193 25.01.2010 20:05:25 25.01.2010 20:05:25 194 WXYZ[ \]^_[`Za. \YZ`Z\] ^XbZ`Zde[\Xf гос, методологическому разбору которой была посвящена первая часть моих заметок. Вряд ли можно вообразить формирование нации и возникновение национализма без появления некоторого исходного представления, или представлений, об идентичности тех, кто формирует нацию. В дебатах в Петни» сих подоплекой в виде вопроса о том, что значит быть англичанином, мы видим столкновение таких представлений и конфликт двух версий английской идентичности. Почему ее образование происходило через конфликт Почему английская идентичность оказалась столь спорной, а этот спор — таким важным Ведь задолго до дебатов в Петни» некоторые, причем достаточно устойчивые, представления о ней уже существовали, свидетельства чему можно найти не только, к примеру, в произведениях Шекспира, Мар- ло или Чосера, но ив народном фольклоре, особенно сложившемся после норманнского завоевания. Ответ заключается, вероятно, в том, что английская идентичность, во-первых, переосмысливалась обеими сторонами дебатов в Петни», во-вторых, приобретала новое и существенно более важное значение для организации народной жизни. Идентичность вообще можно понимать как одинаковость и как общность. В первом случае она — общий знаменатель признаков, которые присущи некоторым множествам индивидов. Всегда отражая те или иные социальные границы, такие общие знаменатели не характеризуют сами по себе определенные связи между индивидами, те. общность их жизни ³⁰ Нельзя, конечно, сказать, что идентичность как общий знаменатель вовсе не играла никакой функциональной роли в практической организации жизни «досовременных» обществ (вспомним хотя бы мобилизацию французской идентичности Жанной д’Арк на переломном этапе Столетней войны. Однако очевидно, что в дебатах в Петни» речь идет об иной идентичности, имеющей принципиально иную роль. Это уже не совокупность сходств групп, объединенных в идеально-типическом случае) принадлежностью к политическому телу короля, а интегральная и фундаментальная характеристика сообщества. Соответствие или несоответствие этой характеристи- ³⁰ Классический пример этого дает парцелльное крестьянство (в описании Маркса, обладающее целым рядом одинаковых признаков, ноне образующее конкретной общности или ассоциации того или иного рода. См. Маркс, К. и Энгельс, Ф. Соч, т. 8. М Госполитиздат, 1957, с. 207. Kapustin.indb 194 Kapustin.indb 194 25.01.2010 20:05:25 25.01.2010 20:05:25 195 È]\XaXn]`ebº[`pX Z[`Za² ке позволяет различить его истинных, мнимых и неполных членов. Более того, эта новая идентичность устанавливается и воспроизводится только в логике и на основе взаимного признания, а несу- ществует просто как данность, скажем, как простой факт говорения на (более-менее) одном языке и соблюдения (более-менее) одинаковых обычаев ³² Нельзя быть свободнорожденным англичанином, не будучи признанным в качестве такового другими свободнорожденными англичанами. Но равным образом и стабильность собственности не может быть краеугольным камнем их сообщества и, соответственно, их идентичности, не будучи признанной в качестве таковой всеми. Все — это имущие и неимущие. Спор между Рейнсборо и Айр- тоном и идет о том, что именно должно служить основанием взаимного признания, образуя общую идентичность членов сообщества англичан, не отменяя их специфические отличия, а, напротив, интегрируя их в целое. Итак, ответ на вопрос о том, что значит быть англичанином, в качестве пролога формирования нации (и националистического дискурса) является элементом рефлексивного само ³¹ Именно на основании попрания прав свободнорожденных англичан и чуждости самой идее таких прав король будет казнен в качестве противостоящей сообществу (Commonwealth), враждебной ему и опасной для него силы. ³² Конечно, в духе Витгенштейна или Хабермаса можно сказать, что и говорение на одном языке предполагает взаимное признание — хотя бы в смысле обладания говорящими достаточной языковой компетентностью. Но ясно, что сточки зрения значения для сохранения и изменения политических институтов языковое взаимное признание существенно отличается оттого, которое имеется ввиду взаимным признанием в качестве лиц, обладающих неотъемлемыми правами свободнорожденных англичан ³³ Осмысление частной собственности в логике и на основе взаимного признания сторон отношения собственности достигнуто уже Локком в книге первой Двух трактатов оправлении Власть богатого собственника и подчинение нуждающегося нищего начинаются нес богатства хозяина, ас согласия бедняка И человек, которому он тем самым подчиняется, не может претендовать на большую власть над ним, чем та, на которую он согласился в договоре. Локк, Д. Соч. в трех томах. Т. 3. М Мысль, 1988, с. 170. В позднейшей классической теории частной собственности как следствия взаимного признания членов определенного исторического коллектива (у Гегеля, а до этого — внеисторической контекстуализации — у Канта в Метафизике нравов) можно видеть развитие приведенных рассуждений Локка. См. Гегель, Г. В. Ф. Философия права. М Мысль, 1990, с. 109, 128. Kapustin.indb 195 Kapustin.indb 195 25.01.2010 20:05:26 25.01.2010 20:05:26 196 WXYZ[ \]^_[`Za. \YZ`Z\] ^XbZ`Zde[\Xf конституирования Современности и присущих ей форм общественной организации. Этот элемент возникает и воспроизводится в логике взаимного признания, которая предполагает борьбу по двум главным направлениям. Первое — за утверждение самой этой логики признания в качестве основного метода строительства современных макроколлек- тивов людей, объединяющих их поверх классовых, конфессиональных, статусных и иных различий. Борьба на этом направлении ведется против защитников привилегий, вытекающих из старорежимного одностороннего признания (по Гегелю), каковыми в контексте первой английской революции выступали в первую очередь король, его окружение и, говоря шире, роялистская партия. Второе направление — борьба внутри революционного лагеря. Это борьба между теми, кто, принимая саму логику взаимного признания, придерживался разных представлений о том, что именно должно быть ее отправной точкой — неотъемлемые права или право собственности. Каждая из этих отправных точек, получая материальное выражение в политической практике, порождала новые отношения асимметрии — между собственниками и несобственниками в схеме «грандов» или обладателями и необладателями неотъемлемых прав — в схеме левеллеров. Но для каждого конкретного этапа истории, при недостижимости идиллии полной симметрии, конечно же, громадное значение имеет то, какой именно вид асимметрии утверждается и определяет его облик. Мы не можем сейчас обстоятельно рассматривать то, как в английской послереволюционной истории развивался конфликт вокруг взаимного признания, формировавший и трансформировавший национальную идентичность, и какие именно идентификационные схемы в нем участвовали. Отметим лишь то, что уже в классическом либерализме происходит своего рода снятие оппозиции собственности и неотъемлемых прав, достигаемое посредством признания собственности неотъемлемым правом. Однако было бы наивно ³⁴ Теоретически это было достигнуто уже Локком посредством следующих операций. С одной стороны, он отождествил собственность с автономией человека (собственность, заключающаяся в его собственной личности, ас другой — подвел под понятие собственность другие основные права (собственность, т. е.…жизнь, свобода и имущество. См. Локк, Д. Указ. соч, с. 277, 310. Французская Декларация прав человека и гражданина 1789 года в этом отношении много лаконичнее. В статье 2 она объявляет естественными и неотчуждаемыми правами человека свободу, собственность, безопасность и сопротив- Kapustin.indb 196 Kapustin.indb 196 25.01.2010 20:05:26 25.01.2010 20:05:26 197 È]\XaXn]`ebº[`pX думать, будто такое снятие прекращает борьбу за взаимное признание как метод формирования и трансформирования нации. Именно универсализация собственности в качестве неотъемлемого права сообщает ей радикальную двусмысленность. Является ли она в этом качестве правом каждого на собственность — в том смысле, что каждый должен быть собственником, чтобы быть свободными потому выступать как субъект прав (человека Но право каждого на собственность при его действительной реализации не только предполагает радикальную программу перераспределения имущества оно просто несовместимо с капитализмом. Ведь собственники наемный работник — противоположные политико-экономические типажи. Или же универсализацию собственности нужно понимать как право собственности (в противоположность праву на собственность) быть политико-экономическим базисом общества, подчиняя себе все аспекты его жизни, даже если непосредственным исполнителем этого права становится привилегированное меньшинство Чем полнее осуществляется такое право собственности, тем более приближается общество к идеальной модели капитализма, но тем дальше оно оказывается от идеи национальной общности. Начиная с xix века, конфликт интерпретаций универсальности собственности пронизывает политико-идеологическую жизнь Запада и выражается прежде всего в борьбе демократии и либерализма. Поздними и уже чисто демагогическими попытками окончательного преодоления их конфликта являются, к примеру, слоган общества собственников мадам Тэтчер и пиаровские хиты «ваучерной приватизации господина Чубайса. Реальной же исторически выработанной формой амортизации этого конфликта является, конечно, welfare state, государство благосостояния». Снятие им указанного конфликта в томи заключается, что welfare state обобщает собственность на определенные коллективные блага образование, здравоохранение и т. д) и методы страховки от определенных рисков (от производственного травматизма до тех, которые связаны со старостью. Тем самым в этой ее части собственность действительно превращается в неотъемлемое право и примиряет- ление угнетению. Современные зарубежные конституции. Сборник документов. Отв. ред. Б. А. Страшун. М бис Более подробно о противоположности понятий право собственности и право на собственность и их значении для эволюции либеральной политической мысли см. Капустин, Б. Г, Клямкин, ИМ. Либеральные ценности в сознании россиян k Полис, 1994, № 2, с. 58 – 64. Kapustin.indb 197 Kapustin.indb 197 25.01.2010 20:05:26 25.01.2010 20:05:26 198 WXYZ[ \]^_[`Za. \YZ`Z\] ^XbZ`Zde[\Xf hZbX[XhZZ ся с собственностью как привилегией меньшинства. Тамир в уже цитировавшейся статье справедливо указывает на welfare state как на несущую конструкцию современной «нации-государства», разрушение которой (конструкции) глобальным капитализмом угрожает распадом нации-государству и возвратом к классовой войне. В контексте же наших рассуждений следует подчеркнуть, что снятие оппозиции собственности и неотъемлемых прав не прекращает конфликт интерпретаций вокруг национальной идентичности и связанную с ним борьбу за признание, а лишь переводит его на новые витки. Появляются новые отправные пункты спора что считать неотъемлемыми правами на кого и на каких условиях они распространяются Как они сопрягаются с другими принципами, стремящимися утвердить себя в качестве основополагающих (стой же частной собственностью Содержание национальной идентичности, облик нации, направленность и степень накала национализма прямо зависят оттого, как ставятся и решаются все эти и другие связанные сними вопросы. Нация как современная форма организации общественной жизни есть конкретное единство общего и особенного или, говоря языком Гегеля, конкретное всеобщее. Я готов передать мысль, вкладываемую мной в эту формулировку, очень удачным выражением Б. Ан- дерсона: нация — это ежедневная универсалия (Логос, 2006, № 2, с. 68). Как это понимать? Я уже приводил мысль Согомонова о том, что нации создаются искусственно, а не возникают спонтанно из «до-национального состояния. Я согласен с этим утверждением, ив моем понимании оно указывает на политический характер становления, но также и последующего развития, наций. Однако я категорически возражаю против другого утверждения Согомонова — о том, что образование нации представляет собой кардинальный разрыв со всей предшествующей социокультурной традицией (с. 169, сноска Я думаю, что представление о таком разрыве — своего рода естественный плод той модернизационной парадигмы, которой придерживается данный автор. Эта парадигма противопоставляет Традицию и Современность и предполагает универсальный вектор мирового развития к некоему универсальному образцу современной жизни отдельные народы следуют поэтому пути, конечно же, с задержка ³⁶ Подробнее об этом см. в отличной статье Castel, R., «Emergence and Transformation of Social Property», in |