Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, кто получит что, когда и как 978 5 91129 059 7
 Скачать 1.94 Mb.
|
|
Social Research, 2007, vol. 74, no. 4. ¹⁰⁸ См. Магун А. Указ. соч, с. 159. Такая концепция есть противоположность идее Бадью о верности событию (уже завершившемуся, благодаря которой возникает истина этого события в виде существующего в настоящем субъекта. Такой верный субъект способен к мышлению и, как можно предположить, к действиям, аналогичным по типу (ноне по конкретному содержанию) тем, которые характеризовали субъекта прошлой революции. См. Badiou, A., «On a Finally Objectless Subject», p. 27. ¹⁰⁹ См. Магун. Указ. соч, с. 17. Kapustin.indb 168 Kapustin.indb 168 25.01.2010 20:05:17 25.01.2010 20:05:17 169 X ^Yen¾e`e Z _^X`YeWbeaZ¹À ^Xa¹`Z¹ сил. Что в той же России после октября 1993 года ничего в этом плане не изменилось, что публичная политикане стала быстро угасать, а вначале х годов не исчезла практически полностью. Нет, революционные события не бесконечны, но они, действительно, своими следствиями, вокруг которых продолжается политическая борьба, входят в настоящее. Свойство так входить в настоящее есть атрибут политического, тем более — революционного, события, и именно его я назвал их зависимостью от будущего. На языке Бадью тоже самое можно выразить так одним из определяющих революционное событие свойств является его способность вызывать к себе верность (см. сноску Эту способность нельзя понимать никак имманентное свойство революций, которое в качестве безотказно действующей причины вызывает в нас в качестве своего следствия верность, никак то, что всецело зависит от нашего произвола — оттого, как нас угораздит отнестись к революции или как мы предпочтем это сделать. Революция как событие, воплощающее свободную причинность, обладает императивностью вызова и, если угодно, соблазна. На вызов приходится так или иначе отвечать нам, живущим в логике другой, естественной причинности объективированных и повторяющих себя социально-экономических и политических порядков, но осознающим, что сами эти порядки есть продукты отрицания и самоотрицания революций. Соблазну свободы можно противостоять или поддаваться, но это тоже требует выбора. Императивность революции проявляется в ничем не остановимых спорах о ней, и ими же подтверждается ее сила. Поэтому конец споров о революции, достижение окончательного и бесспорного ее определения и понимания я возвращаюсь к тому, о чем писал в самом начале эссе) засвидетельствовали бы смерть революции как события, способного проникать в настоящее и влиять на него. Нелегко представить себе, что в этом случае осталось бы от нашей Современности. Возможно, как раз то, что Куренной назвал перманентной буржуазной революцией». Нет числа попытками практикам окончательно похоронить революцию. Наиболее яркие среди них — официальные чествования революций (кое-кто из нас, наверное, может припомнить, как праздновались годовщины Октября в ). Грандиозный праздник 200-летия Французской революции прошел под знаком революция окончена. Даже в том смысле, что о ней больше нечего спорить либерально-умеренная истина революции, устанавливающая ее суть в Декларации прав человека и гражданина и видящая ее главного героя в Кондорсэ (уже не в Дантоне и, боже упаси, не в Ро 169 Kapustin.indb 169 25.01.2010 20:05:18 25.01.2010 20:05:18 WXYZ[ \]^_[`Za. \YZ`Z\] ^XbZ`Zde[\Xf hZbX[XhZZ беспьере), утвердилась окончательно. Но после парада, прошедшего подо, тем же маршрутом двинулась контрреволюционная колонна с муляжом гильотины, который она намеревалась водрузить на той самой революционной площади Франции, на которой сек головы его исторический оригинал. А потом прошли китайские юноши с велосипедами, напоминая о зверстве на другой площади — Тяньанмень, о несостоявшейся революции, подавленной во имя другой, якобы победоносной коммунистической революции. И получилось так, что споро революции продолжился в рамках того самого представления, смысл которого был превратить ее в музейный экспонат. Окончательно похоронить революцию, пока продолжается Современность, в самом деле, очень непросто ¹¹⁰ Я использую описание празднования 200-летия Французской революции в книге Lusebrink, H-J. and R. Reichardt, Op. cit., pp. vii-ix. Kapustin.indb 170 Kapustin.indb 170 25.01.2010 20:05:18 25.01.2010 20:05:18 РАЗДЕЛ ПРАКТИКИ 171 Kapustin.indb 171 25.01.2010 20:05:18 25.01.2010 20:05:18 Kapustin.indb 172 Kapustin.indb 172 25.01.2010 20:05:19 25.01.2010 20:05:19 ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ИСТИНЫ È]¾e`\Z X À]Y]\`eYa²À deY`]À X`ede[`peaaX¯X nZ[\_Y[] X a]¸ZZ Z Тематический номер Логоса Нация и национализм (2006, № 2), конечно, не отражает весь спектр отечественных трактовок данного сюжета. Однако подбор материалов является достаточно репрезентативным для той части этого спектра, которую характеризуют интеллектуализм и теоретическая рефлексия. Я не являюсь специалистом в этой области. К написанию данных заметок меня подтолкнуло одно наблюдение, которое я сделал, знакомясь с блоком статей российских авторов. Оно состоит в следующем в плане содержания их суждения различны до противоположности, однако в их позициях имеются поразительные идеологические и методологические сходства (я не удивлюсь, если сами авторы, о которых пойдет у нас речь, с этим наблюдением не согласятся. Эти сходства тем не менее не проходят совсем бесследно и для содержания выдвигаемых нашими авторами концепций. Собственно, мою задачу я и вижу в том, чтобы, во-первых, выявить идеологические и методологические сходства в позициях российских авторов, представленных в указанном номере Логоса, во-вторых, раскрыть то, как они отражаются содержательно. Этому будет посвящена первая и основная часть моих заметок. Она сфокусирована на идеологической и методологической критике взглядов российских авторов данного номера Логоса и не содержит мою собственную альтернативную концепцию наций и национализма, которую я некомпетентен выдвигать. Во второй части заметок ятем не менее позволю себе сделать отдельные содержательные выводы в отношении понятий нации и национализма, которые, намой взгляд, напрашиваются из изложенной впервой части критики. Разумеется, они тоже далеки от претензий на то, чтобы служить хотя бы эскизом альтернативной теории нации и национализма 173 Kapustin.indb 173 25.01.2010 20:05:19 25.01.2010 20:05:19 174 WXYZ[ \]^_[`Za. \YZ`Z\] ^XbZ`Zde[\Xf Логика моих заметок определяется стремлением обосновать три центральных тезиса. Первый тезис. Вопреки многочисленным утверждениям противного наши авторы не отказываются от позиции и роли господ дискурса пользуясь терминологией В. Куренного, от прерогатив законодателей истины в отношении понимания нации и национализма, если иметь ввиду противопоставление законодателей и интерпретаторов, подобное тому, которое делает, к примеру, З. Бауман ¹ Второй тезис. Позиция и роль законодателей, с одной стороны, ле- гитимируются стратегией поиска Истины (не говоря уже об обладании ей, ас другой — выражаются в такой стратегии. Соответственно, дискурс о национализме разворачивается в модальности вопроса что такое национализм — вместо вопросов типа функцией чего является национализм, как национализм работает в качестве способа (само-)конституирования неких политических субъектов, рационализацией ив тоже время организацией какого рода практик является национализм. Вопросы второй группы предполагают фигуру интерпретатора, а не законодателя и обращение к средствам герменевтики и исторической понимающей социологии в гораздо большей мере, чем строго научной, базирующейся на субъект-объ- ектной оппозиции методологии познания. Эксплицитно выраженная или имплицитно присутствующая приверженность наших авторов строго научной концепции Истины представляется серьезной помехой в понимании явлений нации и национализма. Третий тезис. Исследования национализма, производимые с позиции законодателя, ведут к представлениям о нем как об аполитичном в своей сущности явлении. Этот тезис, вероятно, нуждается вне- котором пояснении, так как при первом приближении он выглядит нелепым, — ведь все наши авторы теми занимаются, что рассуждают о значении (позитивном или негативном) национализма для политики и его воздействии на политику. Известно, что для политики имеют значение и на нее оказывают воздействие многие явления, которые по своей природе политическими считать никак нельзя. Недавний ураган «Катрина» или знаме- ¹ См. Bauman, Z., Legislators and Interpreters. On Modernity, Post-Modernity, Intellectuals. Ithaca, ny : Cornell University Press, 1987. Kapustin.indb 174 Kapustin.indb 174 25.01.2010 20:05:19 25.01.2010 20:05:19 175 È]\XaXn]`ebº[`pX Z[`Za² нитое лиссабонское землетрясение, столь поразившее когда-то Воль- тера, — яркие тому примеры. Свойство воздействовать на политику и иметь политические следствия недостаточно для того, чтобы квалифицировать данное явление в качестве политического. Для этого оно должно быть политическим по своей природе, те. нести в себе специфически политическую оппозицию (Карл Шмитт схватывает ее формулой друг — враг, организуемую, движимую и трансформируемую соотношением сил и употреблением власти. Характер используемых при этом ресурсов (экономических, административных, военных, духовных и т. д) имеет в данном плане второстепенное значение. Если же верно то, что нации создаются высказываниями (националистов) (А. Смирнов, с. 162) ² или же то, что они — при нормальном ходе дел — возникают на определенных ступенях цивилизационного роста (А. Согомонов, св соответствии с логикой модернизации и перехода от Традиции к Современности (О. Киль- дюшов, сто и нации, и национализм должны считаться по своей природе неполитическими явлениями, хотя и воздействующими на политику. Ведь ни высказывания, будто бы создающие нацию, ни объективные закономерности цивилизационного роста не кон- ституированы соотношением сил и употреблением власти в логике оппозиции друг — враг. С этой точки зрения они ничем принципиально не отличаются от ураганов и землетрясений, а потому и их порождения (та же нация) должны мыслиться как неполити- ческие явления. Следует вообще заметить, что аполитичное пони ² Все ссылки в тексте заметок даны по Логосу, 2006, № 2. ³ В действительности, конечно, и имеющие общественное значение «перформа- тивные» высказывания, и исторические закономерности отличаются от естественных явлений тем, что первые не могут не быть по своей природе политическими. Чтобы уяснить это, достаточно задуматься о следующем почему в некоторый исторический момент националисты начинают вдруг высказываться о нации, тогда как раньше это им «почему-то» не приходило в голову Почему в некоторых ситуациях самые громкие и настойчивые их высказывания о нации не создают ее (история третьего мира изобилует такими примерами Почему в иных случаях нации возникают без каких-либо специальных рассуждений о ней или призывов к ее созданию (кто среди «отцов-пилигримов» или даже «отцов-основателей» Американской республики призывал к созданию американской нации. Не являются ли высказывания националистов в пользу нации всегда высказываниями против каких-то иных форм организации людей и не вызваны ли они уже происходящей к моменту их появле- Kapustin.indb 175 Kapustin.indb 175 25.01.2010 20:05:19 25.01.2010 20:05:19 176 WXYZ[ \]^_[`Za. \YZ`Z\] ^XbZ`Zde[\Xf мание наций и национализма вытекает отнюдь не только из при- мордиализма», которым наши авторы не грешат. Оно может быть продуктом и «ультраконструктивизма», который точнее было бы назвать лингвистическим идеализмом, и сциентистско-эволюцио- нистских описаний логики истории. Но откуда бы такое понимание национализма не исходило, оно представляется непродуктивным для решения русского вопроса или любого другого вопроса такого рода. i. Характерной чертой почти всех статей наших авторов является отчетливо декларированная демократическая установка. В дискуссионном блоке тон в этом отношении задает выступление Кильдюшо- ния борьбой неких политических сил Что касается закономерностей цивилизационного роста и модернизации, то их политическую природу, пусть косвенно, признают и некоторые их адепты. Так, Согомонов пишет Нацию можно создать только искусственно, намеренно. По крайней мере, все сегодняшние нации в буквальном смысле были когда-то и кем-то сотворены, созданы искусственным путем (с. 169, сноска 2). Как минимум данное утверждение предполагает, что нации кем-то создавались из кого-то посредством преодоления чьего-то сопротивления (не будь его, нации возникали бы естественно. Все это, конечно же, невозможно без употребления власти и борьбы. Таким образом, выявляется политическая подоплека и составляющая «нациогенеза», и сам он предстает именно событием, а отнюдь не моментом реализации при- родоподобных (действующих помимо воли людей) закономерностей. ⁴ Его квинтэссенцией и общей формулой можно считать высказывание другого российского автора того же номера Логоса В. Мартьянова: Категории описания политической реальности как ничто другое порождают эту реальность (с. 106). Язык здесь оказывается уже не хайдеггеровским домом бытия, а прямо-таки его демиургом. Остается только узнать, чьи описания и чей язык обладают столь сверхъестественной мощью. Ведь очевидно, что политическая реальность описывается в разных и даже взаимоисключающих категориях, и, будь они равномощны, следовало бы ожидать скорее либо возникновения плюральных политических миров, либо ее аннигиляции в борьбе категорий, чем ее — в единственном числе — порождения. Обращу внимание читателя на то, что и далее в моих заметках я буду опираться и нате статьи отечественных авторов в рассматриваемом номере Логоса, которые не входят в дискуссионный блок, посвященный обсуждению выступления Кильдюшова. Kapustin.indb 176 Kapustin.indb 176 25.01.2010 20:05:20 25.01.2010 20:05:20 177 È]\XaXn]`ebº[`pX Z[`Za² ва, по поводу которого и развернулась полемика. Свою сверхзадачу он обозначает как снятие табу с обсуждения общей коллективной идентичности большинства страны, те. этнически или культурно русских (с. 142), наложенного высокомерными либеральными интеллектуалами и злонамеренно используемого в своих низких интересах некими экстремистскими «пролетароидными интеллектуалами». Демократизм Кильдюшова звучит еще звонче, когда статистически удостоверяемое этнокультурное русское большинство незаметно трансформируется в статистически уже неуловимое большинство ограбленных и униженных, выдвигающих свои народные версии ответов на вопросы о двойном — социальном и национальном — отчуждении власти / собственности. Такие ответы у Кильдюшова сливаются в нарратив об идентичности русской нации, и за его истину наш автор отважно вступает в борьбу с двумя упомянутыми группами зловредных интеллектуалов. Главным методом его борьбы, насколько можно понять, оказывается коррекция сложившейся дискурсивной практики. Это должно быть достигнуто посредством прояснения запутанной семантической ситуации вокруг современного русского национализма (с. 141), а также внедрения «ценност- но-нейтрального, технического смысла таких понятий, каким- перия» и «культурно-национально-государственная идентичность с. Яне буду здесь обсуждать то, исполним ли вообще этот замысел Кильдюшова и можно ли обнаружить в истории и делах людей цен- ностно-нейтральные смыслы. Зададимся другим вопросом ка ⁵ Серьезный разговор на эту тему предполагал бы как минимум погружение в великий австро-германский Methodenstreit конца xix века, в полемику вокруг работ Макса Вебера и концепции тирании ценностей Карла Шмитта, в споры Адорно и Поппера, Хабермаса и Гадамера, в ключевые дискуссии под рубрикой критика идеологии и т. д. Ясно, что у автора сравнительно небольшой статьи по национализму не было возможности сделать это. Но он мог, хотя бы в сноске, указать имена тех теоретиков, чьи доводы в пользу ценно- стно-нейтрального» социального знания представляются ему убедительными. Это дало бы оппонентам возможность теоретически спорить с Кильдюшовым посредством разбора тех эпистемологических и методологических построений, на которые он опирается в качестве базиса собственной концепции. Голословное же и выпадающее из всех философских контекстов заявление о цен- ностно-нейтральных смыслах обрекает оппонентов на совершенно нефило- софскую реакцию типа Яне верю в то, что это возможно 177 Kapustin.indb 177 25.01.2010 20:05:20 25.01.2010 20:05:20 178 WXYZ[ \]^_[`Za. \YZ`Z\] ^XbZ`Zde[\Xf кую идеологическую позицию в отношении как своих злокозненных оппонентов / противников, таки защищаемого им большинства занимает искатель «ценностно-нейтральных смыслов (или их обладатель)? Очевидно, что нив злокозненных (квази-)интеллектуальных продуктах противников Кильдюшова, нив протестных народных нарративах ограбленных и униженных «ценностно-нейтральных смыслов быть по определению не может. Если «ценностно-ней- тральные смыслы ассоциируются с истиной (а иначе зачем корректировать дискурсивные практики, то сознание и бенефициа- риев двойного отчуждения, и его жертв следует признать неистин- ным, те. ложным или превращенным. Истинным оказывается лишь сознание Кильдюшова (и его возможных единомышленников, что доказывается хотя бы присущим ему пониманием того, что именно следует искать. Конечно, одним из следствий этого умозаключения является то, что стихийный национализм, в котором сливаются народные ответы на вопросы о двойном отчуждении, ложен по своей сути. Нонам важнее отметить другое. Само противопоставление истинных цен- ностно-нейтральных смыслов, к которым стремится корректор дискурсивных практики ложных представлений всех остальных их участников, прозябающих в плену ценностей, те. предвзятости и заблуждений, есть классическое выражение авангардистского синдрома. Этот синдром имел в истории массу проявлений, но всякий раз выражался в стремлении просвещенного меньшинства скорректировать сложившуюся дискурсивную практику посредством разоблачения коварных властолюбивых мошенников (или даже их физического устранения, как это делали якобинцы) и наставления на путь истинный обманутых простаков, они же — честное и страдающее большинство. У Кильдюшова это создатели наивных версий народных объяснений бед сегодняшней России. В истории корректоры дискурсивных практик выбирали разные методы для достижения поставленной цели. Платон совершал печальной памяти вояжи в Сицилию к сиракузскому тирану Диони- сию, Вольтер строчил письма Фридриху Прусскому и российской императрице Екатерине ii , Бентам пропагандировал придуманный им проект образцовой тюрьмы Паноптикон, Ленин организовал партию кадровых революционеров, пробуждавших истинное классовое сознание пролетариата, Баадер и Майнхоф хотели добиться того же посредством показательного террора против столпов западногерманской дискурсивной практики того времени 178 Kapustin.indb 178 25.01.2010 20:05:20 25.01.2010 20:05:20 179 È]\XaXn]`ebº[`pX Соответствующая стратегия Кильдюшова, судя по статье в Логосе, выглядит менее впечатляющей. Он рекомендует всем нам срочно отправиться в библиотеки и штудировать отечественную литературу вековой давности по русскому вопросу, а из современных писателей сосредоточиться на Александре Солженицыне и Анатолии Чубайсе. В остальном же остается лишь надеяться, что нынешнему поколению российских политических и интеллектуальных элит удастся совершить национальный и социальный поворот до того, как они вновь окажутся на обочине истории (вероятно, вместе снами иначе зачем нам о них беспокоиться) (с. 148). Упования на элиты как выражение и следствие собственного бессилия — очень типичны для |