Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, кто получит что, когда и как 978 5 91129 059 7
 Скачать 1.94 Mb.
|
|
РЖ: То есть тогда вы не верили нив какую революцию? Б. К Абсолютно. «Красно-коричневая угроза — это пошлая, хотя оказавшаяся эффективной идеологическая манипуляция власть имущих. Не знаю, сознательно или бессознательно ей подыгрывали вожди и люди типа Анпилова. В политическом плане важно другое. Наступил крах 1998 года. Модель показала свою недееспособность даже на уровне элементарного самосохранения. Власть в полной растерянности чего стоит назначение Примакова премьером И никаких существенных политических действий низов Эпидемическое разрастание бедности — и резкий спад и до того весьма скромной стачечной, да и любой другой протестной активности. А вы о революции… РЖ: Но ведь были же стачки. Транссиб перекрывали итак далее… Б. КУ нас пик забастовок приходится чуть лине на 1997 год. Но катастрофа года дала резкий их спад. На уровень 1997 года сопротивление низов так больше и не поднялось. Подлинный триумф де- политизации, по Шмитту, достигается все жене западным либерализмом, а периферийными капиталистическими обществами типа российского. Посмотрите, как на последних евровыборах голосовали наши бывшие соседи по социалистическому лагерю. Они — рекордсмены по политической апатии и абсентеизму. А ведь еще 20 лет назад считалось, что именно они возродили практику гражданской политики, изрядно истлевшую на либеральном Западе. Тут явно есть общие закономерности, которые нельзя упускать, рассуждая о нашей управляемой демократии X hZbX[Xh]À-¸]Y¹À! РЖ: Выговорите об открывающемся окне возможностей, которое ни двадцать лет назад, ни сегодня использовано не было. Но так, как вы рисуете интеллектуалов, они все время запаздывают, они плетутся в хвосте, они всегда неготовы. Не закрывается ли тем самым сама возможность перемен То есть окно открывается, а мы всегда неготовы ничего сделать. Нет ни субъекта, ни идеологии итак далее Вот у Лукача в Истории и классовом сознании есть представление о субъекте и о том, во имя чего он должен действовать. Соответственно, они лишь поджидают подходящую возможность, чтобы рвануть в открывшееся окно… Б. К Если резюмировать все сказанное мной о ситуациях неопределенности водной фразе, то она будет следующей субъекты изменений не предшествуют таким ситуациям, а создаются ими. А иногда не создаются, но тогда ситуации неопределенности затухают, не успев произвести исторически значимых структурных результатов. В этом и только в этом я вижу антитезу метафизике субъекта, которая существует, конечно, не только в декартовско-фихтеанско- гуссерлевской версии, ставшей излюбленной мишенью упражнений «деконструктивистов», но ив, казалось бы, противоположных ей и политически ориентированных формах теории праксиса как самореализации некоего исторического субъекта. Лукач времен Истории и классового сознания — ярчайший пример подходов такого рода. Суть их — в предположении об уже имеющемся в наличии субъекте освободительной практики до того, как данная практика началась. Готовый для осуществления данной практики субъект как бы стоит передней (в плане исторической последовательности практика эмансипации идет за формированием субъекта эмансипации, он реализует в ней свои потребности, чаяния, устремления — например, к снятию отчуждения. У Лукача он — ищущее самого себя и, наконец, находящее себя сознание, причем это найденное сознание в буквальном смысле — создается марксизмом. Практика эмансипации, несомненно, важна для воспитания субъекта в плане его подготовки к вступлению в бесклассовое общество. Точнее сказать — к той его самоликвидации, посредством которой исчезает различие между субъектом и объектом, и таким образом осуществляется окончательный триумф философии сознания. Номы сейчас обсуждаем не этот конец истории и самоупразднение субъекта, а предыдущую фазу перехода субъекта, так сказать, из пассивного в активное состояние. А для этого, как видим, нужен удар мол ² См. Лукач Д. Проблема духовного лидерства и работники умственного труда. В кн. Лукач. Д. Политические тексты. М Три квадрата, 2006, с. 35. ³ Там же, с. 38. Kapustin.indb 414 Kapustin.indb 414 25.01.2010 20:07:00 25.01.2010 20:07:00 415 \YZÈZ[ Z YepXb¿¸Z¹ нии мысли (марксизма, а не формирующая сам субъект практическая деятельность. Неизменная сущность субъекта и передается идеей его постоянной «философско-исторической миссии, которая совершенно не зависит от любых эмпирических условий его существования, оттого, побеждает ли он в классовых битвах или терпит разгромные поражения, прозябает ли в мещанском довольстве или полон решимости штурмовать небо. Такие условия определяют только тактику его борьбы, только выбор средств и приемов, посредством которых реализуется его постоянная миссия. Эту логику Маркс и Энгельс отчетливо выражают известной формулировкой в Святом семействе Дело не в том, в чем в данный момент видит свою цель тот или иной пролетарий или даже весь пролетариат. Дело в том, что такое пролетариат на самом деле и что он, сообразно этому своему бытию, исторически вынужден будет делать» ⁵ Я не хочу сказать, что взгляды Маркса на революционный субъект не претерпевали изменений после написания Святого семейства, хотя у меня нет сейчас возможности разбирать такие изменения и причины незавершенности разработки им самой концепции класса. Но Лукач в Истории и классовом сознании, а также ряд других радикальных неомарксистов остались в трактовке этого вопроса на уровне Святого семейства, даже если в позднейших концепциях на месте пролетариата оказывались проклятьем заклейменные крестьянские и люмпенские массы третьего мира, бунтующее студенчество, этнические меньшинства или кто-то еще. Только уяснив это, мы можем разобраться с вашим вопросом о запаздывании интеллектуалов. С исполнением какой функции они могут запаздывать Молодой Маркс (чуть раньше Святого семейства) отвечает так Как только молния мысли основательно ударит в эту нетронутую народную почву, свершится эмансипация немца в человека. Нетронутая народная почва — это тот самый революционный субъект, который уже предназначен для былинных подвигов, но которого подвижники еще не успели исцелить от бездействия, подобно сидевшему сиднем Илье Муромцу, силой своего духа и чудодейственного слова. И при таком исцелении в человека может превратиться, конечно, не только немец. Важно лишь основатель ⁴ См. Лукач Д. К вопросу о парламентаризме. Там же, си далее. ⁵ Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Т. 2. М Политиздат, 1955, с. 40. ⁶ Там же. Т. 1. М Политиздат, 1955, с. 428. Kapustin.indb 415 Kapustin.indb 415 25.01.2010 20:07:01 25.01.2010 20:07:01 416 WXYZ[ \]^_[`Za. \YZ`Z\] ^XbZ`Zde[\Xf нее ударить молнией мысли — посредством газеты-искры, мифа овсе- общей забастовке, боевого очага в горах, революционного карнавала на столичных площадях и университетских кампусах — это уж кто что в меру своего разумения и понимания обстоятельств придумает. Только запаздывать с ударом молнии мысли нельзя, ибо субъект всегда готов к эмансипации — не только в Германии, России, Китае или на Кубе, но ив Эфиопии, Афганистане, Боливии или Париже и Калифорнии. Запаздывающие с этим — по определению социал-преда- тели, ренегаты и оппортунисты. А громовержцы мысли — авангард, обладатели уникального достояния — Истинного Знания, которое народная почва, именно вследствие ее нетронутости культурой, собственными силами выработать никак не может. Поэтому и необходимо ударять ее молнией. Или привносить в нее как бы ее собственное сточки зрения приписываемого ей сущностного бытия) классовое сознание. Этими занимаются революционные «философы-ца- ри», которые от своих античных предков отличаются по преимуществу тем, что стремятся оперировать в динамичной, а не статичной ситуации, направляют стражей и трудящихся в светлое будущее, а не наставляют их всеми средствами подражать той жизни, которая была при Кроносе», как говаривал мудрец Афинянин в платоновских «Законах» ⁷ Колоссальная энергетика и молодецкая удаль лукачевской Истории и классового сознания проистекают от иллюзии той верификации, которую будто бы дала таким представлениям Октябрьская революция. Даже провалы в Венгрии, Баварии и т. дне остужали пыл, поскольку они мнились досадными осечками уже вставшего на ноги тотального революционного богатыря. Но потом от его бездействия стало нарастать уныние, переросшее в беспросветную тоску хоркхаймеровско-адорновской Диалектики Просвещения. И хуже того — эта тоска была густо замешана на обиде на тотального богатыря. Ну что ему, в самом деле, еще нужно Он весь был осыпан блистательными молниями изысканно-революционной философской мысли, а в человека все равно не превращался. Получается, что запаздывал, те. оказывался предателем, ренегатом и оппортунистом именно она вовсе не интеллектуалы-авангардисты. Видите, как перевернулась поставленная вами проблема «запаздывания»? А, может быть, это ложная проблема, сама постановка которой возможна лишь в контексте метафизических представлений об истории, об ее онтологии и сущностных законах, противопостав- ⁷ Платон. Законы, е. Собрание сочинений в 4 томах. Т. 4. М Мысль, 1994, с. 165. Kapustin.indb 416 Kapustin.indb 416 25.01.2010 20:07:01 25.01.2010 20:07:01 417 \YZÈZ[ Z YepXb¿¸Z¹ ляемых обманчивой зыби ее эмпирических явлений, о предначертанных миссиях ее субъектов, открываемых единственно верной теорией, и земных соблазнах, сбивающих этих субъектов с пути истинного Может быть, никто никуда не опаздывает, ибо нет заданий, поставленных нам историческим провидением, с исполнением которых грех промедлить, и никого ненужно ударами молний мысли срочно превращать в «человеков», ибо и не будучи облагодетельствованы нами, интеллектуалами, они, как умеют, существуют в качестве «человеков». И не они предают нас тем, что живут не в соответствии с нашими представлениями о должном, а мы предаем их тем, что брезгуем помочь им жить лучше в соответствии сих представлениями о хорошем. Возможно, в каких-то ситуациях помощь в осуществлении их представлений о хорошем потребует нашего участия в революции. А в иных ситуациях — и они бывают гораздо чаще — от нас потребуется добросовестное исполнение малых дел — вроде тех, которые Вацлав Гавел описывал применительно к условиям восточноевропейского коммунизма, а Мишель Фуко — западного демократического капитализма. Быть «философами-царями» не очень прилично. Готовить революцию, когда не начались могущие привести к ней события, непросто политически бесплодно, но и эгоистично. Ведь это значит тешить свою гордыню (в ее самом радикальном проявлении гордыни мученика революции) и любоваться собственным доктринерством. РЖ: А Ленин У него была программа, он знал, что нужно делать. Дайте нам власть — мы это сделаем. Вот была его позиция… Б. К Ленин Давайте подумаем С какой, или лучше сказать — с чьей, программой победили большевики в Октябре Ленин не скрывал этого Мы победили потому, что приняли не нашу аграрную программу, а эсеровскую и осуществили ее на практике. Наша победа в томи заключалась, что мы осуществили эсеровскую программу вот почему эта победа была так легка. Это — программа тех, с кем Ленин решительно воевал с самого своего первого крупного политического памфлета Что такое друзья народа …». Что касается собственной ленинской программы революции и постреволюцион- ного развития, какой, вероятно, следует считать его книгу Государство и революцию, сочиненную буквально накануне Октября, то эту программу никто никогда на всем протяжении существова- ⁸ Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 44. М Политиздат, 1982, с. 30. Kapustin.indb 417 Kapustin.indb 417 25.01.2010 20:07:01 25.01.2010 20:07:01 418 WXYZ[ \]^_[`Za. \YZ`Z\] ^XbZ`Zde[\Xf hZbX[XhZZ ния советской власти и не пытался реализовать. Если реализацией ее не считать ритуальных идеологических реверансов в сторону отмирания государства, которое будто бы произойдет в неопределенном будущем и которое нужно готовить наращиванием мощи государственного Левиафана. Тоже самое можно сказать о реверансах в сторону диктатуры пролетариата как идеологического камуфляжа диктатуры над пролетариатом, о замене постоянного войска всеобщим вооружением народа (я беру эту формулировку из Программы ! , принятой еще вторым ее съездом) и всем прочем, что мы можем найти в собственной ленинской программе. Если же большевики что-то и пытались реализовать наделе из ленинской программы, как туже замену постоянного войска народной милицией, то им обычно хватало ума, чтобы заметить катастрофические следствия таких попыток и быстро от них отказаться. Как было стем же восстановлением постоянного войска на основе принудительной мобилизации или нэповским отступлением и своевременным забвением коммунистических принципов ликвидации товарообмена и денежных отношений (к этим принципам, строго говоря, полностью не вернулись и послесталинского сворачивания нэпа). Ленин готовил революцию. Конечно. В том смысле, что писало ней, участвовал в создании небольшой партии, потом распавшейся на многочисленные фракции, борьба между которыми необычайно увлекала его, бесконечно разоблачал ренегатов, оппортунистов и колеблющихся и т. д. и т. п. Вот только почему реальная революция, когда она все же свершилась в феврале 1917 года, настолько застала его врасплох, что он некоторое время даже не мог поверить приходившим о ней сообщениям Роберт Даль в книжке После революции ив связи с событиями х годов на Западе) делает остроумное и исторически верное наблюдение когда о революции говорят особенно много и с особым нетерпением ее ждут, она обычно не случается. У революций вообще есть свойство заставать врасплох — в том числе и даже в особенности тех, кто их готовит. Это свойство очень важно понять для постижения природы революций и соотношения в них сознательных усилий стем, что Юм называл непреднамеренными следствиями, которые, сего точки зрения, образуют основу ткани истории вообще. Нужно думать — и революционных ее явлений ⁹ # в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов A# . Часть 1. М Госполитиздат, 1953, с. 41. Kapustin.indb 418 Kapustin.indb 418 25.01.2010 20:07:01 25.01.2010 20:07:01 419 \YZÈZ[ Z Гений Ленина проявился, я думаю, отнюдь не в том, что он готовил революцию и сочинял ее программы, ив малой толике нереализованные. Его гений — в способности реагировать на события, уже происходящие, уже захватившие в свой водоворот его, его некогда карликовую партию, его огромную страну и весь мир. Он — человек и мыслитель События, ив этом среди современников ему не было равных. Поэтому и Октябрь осуществился по эсеровской, а не большевистской программе, которую, конечно, столь долго готовили и отрабатывали в бесконечных дебатах. Поэтому столь быстро на место Государства и революции пришли О революционной фразе, Очередные задачи советской власти и т. п. Поэтому его публицистика на злобу дня, доклады на партийных съездах и даже телеграммы и проекты постановлений непросто интереснее его теоретических трактатов — они более продуктивны для современной постметафизической политико-философской теории. РЖ: Но отказываясь от любого политического авангардизма, оттого, что вы называете концепцией «философа-царя», не отдают ли интеллектуалы площадку другим группам — бюрократам, демагогам, авантюристами т. д Ведь свято место пусто не бывает»? Б. К Позиция «философа-царя» — ловушка для политически ангажированного и критически мыслящего интеллектуала. Строить стратегию на ударе молнии в нетронутую почву значит, в лучшем случае, обрекать себя на политическую иррелевантность, в худшем — наги- бель. Дело в том, что теоретически в основе такой позиции лежит принципиально ложное представление о способности Истинной Мысли, если хотите, дайте ей традиционное наименование Разума, быть непосредственно Силой, которая может обустраивать и переустраивать действительность. «Философ-царь» и есть эвфемизм для единства Разума и Силы, в котором верховенство принадлежит, естественно, первому из них. При этом минимально трезвый взгляд на политику обнаруживает то, что философ и царь водном лице совмещались разве что во времена Кроноса». Поэтому их соединение представляет собой сложную конструкцию — результат взаимодействия собственно философа и собственно царя. Неустранимая парадоксальность этой конструкции в томи заключается, что политическая власть в ее рамках остается, естественно, в руках царя, но наставником его, те. высшим духовным правителем, оказывается философ. При этом совершенно непонятно, почему и зачем обладатель политической власти будет подчиняться духовному наставнику, если наставления последнего расходятся с интересами первого. А если они не расходятся, то наставник оказывается в действительности всего лишь идеологическим лакеем властителя. Платон, который не хотел быть лакеем, оставил ярчайшие свидетельства тому, чем оборачиваются попытки наставлять властителя на путь истинный, описывая в своих знаменитых письмах горький опыт конструирования двуглавого «филосо- фа-царя» вовремя своих скандально провальных вояжей в Сиракузы. Успешных примеров подобных экспериментов прошедшие тысячелетия, кажется, не дали. После Французской революции критические интеллектуалы направляли философское просвещение (тот самый удар молнии мысли) преимущественно на демос, который в состоянии отчуждения столь же мало обладал Разумом (или истинным классовым сознанием, как и несостоявшийся воспитанник Платона тиран Сиракуз Дионисий-младший. При расхождении интересов демоса с содержанием революционно-философских наставлений, что обычно и бывало, к современным критическим интеллектуалам столь же мало прислушивались, как к Платону в Сиракузах. Нов условиях демократического капитализма их не изгоняли и не пытались продать в рабство, а размещали в довольно уютных гетто университетских кампусов, за рамками которых на них мало кто обращал внимание, или даже, если коммерческие соображения это оправдывали, втягивали их в то, что Адорно называл культурной индустрией. Напомним в его концепции она является важным механизмом тотального администрирования. В этом и заключается ловушка. Поскольку интеллектуал, играющий роль «философа-царя» (или его философской составляющей, желает оставаться критическим, постольку он обреченна политическую иррелевантность или даже коммодификацию в логике культурной индустрии. Если же он стремится это преодолеть и всерьез приобщиться власти, то он должен перестать быть критическими не допускать расхождения своих наставлений и интересов властителей, те. пойти на то, что Платон считал совершенно неприемлемым для себя как философа. Впрочем, он придерживался архаического представления о философии, согласно которому она была способом быть, а не только и даже не столько способом знать. Именно поэтому он еще мог рассуждать о философском стыде и совершенно невозможным для нашего просвещенного времени образом определять саму философию Постоянство, верность и искренность — вот что я называю подлинной философией. Преодоление этого устаревшего понимания философии избавляет приобщившихся реальной власти философов от испытанных Платоном трудностей и мучений и превращает их в процветающих экспертов и политтехнологов. Я поэтому и думаю, что отказ от авангардизма и концепции «фило- софа-царя» ничем не обедняет тех, кто, действительно, хочет бороться за освобождение. Пусть роль «философов-царей» играют те упомянутые вами бюрократы, демагогии авантюристы, для кого она органична и кому она принадлежит по праву. А мы будем сними полемизировать и пытаться объяснять читателю содержание того по- литико-идеологического спектакля, которому эта роль принадлежит `Y]a[hXY¾ZY_¿±ZÀ _`X^Zf РЖ: Не так давно вышла книга Странная смесь марксизма американского мыслителя Пола Готфрида. Он утверждает, что марксизм — это трюизм, что он перестал выполнять какую-то важную функцию и превратился в культурный марксизм. Так вот, на ваш взгляд, не являются ли эти самые сегодняшние марксисты теми людьми, которые сознательно отказались от утопии. У них нет идеального видения вещей, они не заострены на борьбу. Один из последних, у кого было это идеальное видение вещей, был Маркузе. Сегодня у марксистов этого нет. Самое классное для них занятие — собраться в Санкт- Петербурге и обсудить, например, Алена Бадью. Можем ли мыска- зать, что сегодняшний марксизм проигрывает потому, что у него нет идеального видения, к которому стоит стремиться? Б. К Давайте не будем говорить о книге Готфрида. Возможно, я ее не понял, но она не показалась мне особенно интересной. Об истощении утопий (эту фразу Хабермас запустил, насколько помню, в е годы, причем не только марксистского происхождения, Ман- хейм убедительно и ярко писал еще в конце х годов (в четвертой главе его Идеологии и утопии. Культурный поворот, причем опять жене только марксизма, тоже тема, мягко говоря, не новая. Суть дела же в томи здесь я полностью согласен с Манхеймом, что мир без утопии уже не является миром, находящимся в становлении или миром, который делают. Это в огромной мере справедли- ¹⁰ Платон. Письмо Х. Собрание сочинений в 4 томах. Т. 4. М Мысль, 1994, с. 510. См. также письмо vii . Там же, с. 479. Kapustin.indb 421 Kapustin.indb 421 25.01.2010 20:07:02 25.01.2010 20:07:02 422 WXYZ[ \]^_[`Za. \YZ`Z\] ^XbZ`Zde[\Xf во для глобального мирах годов ив известной степени остается справедливым сейчас. Состоит ли выход в том, чтобы придумать новую увлекательную утопию, и упрекать ли интеллектуалов в том, что они этим не занимаются О придуманных или кабинетных утопиях я могу сказать только тоже, что раньше говорило придуманных и кабинетных идеологиях. Увы, маркузеанский Великий Отказ и то будущее, которое должно было за ним последовать, принадлежат к числу таких утопий, какое бы воодушевление они не вызывали участи бунтовавшего в е годы студенчества. Ведь политически значимые утопии, те. такие, которые способны преобразовывать данную историческую действительность, не придуманы. Они, конечно, «трансцендентируют» ее, нов тоже время они не потусторонни ей. Такие утопические представления обволакивают саму действительность, они — ее собственные нормы и идеалы, которые не могут быть реализованы в ее рамках, но имплицируются или даже провозглашаются ею в качестве выражения ее противоречий и пределов. Артикуляция таких серьезных утопий есть в тоже время выражение и даже познание противоречий и пределов самой действительности. Насколько в этом деле преуспели сегодняшние критические интеллектуалы Это очень сложный вопрос, и я бы хотел воздержаться здесь от категорических суждений. Решусь все же заметить, что культурный поворот в марксизме (или культурный поворот нео- или постмарксизма), позволивший прояснить некоторые важные вопросы и поставить другие, все же оказался малопродуктивен в плане артикуляции утопической перспективы. И это я готов приписать отодвижению на задний план, или даже забвению, политической экономии современного капитализма, без которой его ключевые противоречия и пределы вряд ли можно найти. Классическая Марксова политэкономия капитализма девятнадцатого века оказалась в этом отношении гораздо более эффективной. Но ясно, что механически прикладывать ее к объяснению того же нынешнего экономического кризиса нельзя. Мне все же хочется надеяться, что хотя бы он подтолкнет к «политэкономиче- скому повороту современного марксизма (или как его применительно к сегодняшнему дню называть?). Что же касается семинаров по Бадью Я бы, наверное, и сам в них поучаствовал, если бы представилась возможность. Только мне лично было бы интереснее обсуждать не то, чем, к примеру, его трак ¹¹ Манхейм К. Идеология и утопия. В кн. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М Юрист, 1994, с. 166. Kapustin.indb 422 Kapustin.indb 422 25.01.2010 20:07:02 25.01.2010 20:07:02 \YZÈZ[ Z YepXb¿¸Z¹ товка события отличается от делезовской, а то, существует ли или формируется ли сейчас субъект, сохраняющий верность событию революции. И уж под углом зрения этого вопроса оценить то, что нам дает (или чего не дает) — в качестве инструмента познания — философия Бадью. Жаль, что таким образом ориентированных семинаров у нас маловато. Беседовали Александр Павлов и Дмитрий Узланер Kapustin.indb 423 Kapustin.indb 423 25.01.2010 20:07:02 25.01.2010 20:07:02 Формат 70 × 100 ⁄ . Бумага офсетная. Печать офсетная Усл. печ. л. 34,2. Уч.-изд. л. 40,6. Тираж 1000 экз. Заказ № Издательский дом Территория будущего 125009, Москва, ул. Б. Дмитровка, 12/1, стр. Отпечатано в $ Типография Наука Москва, Шубинский пер, Б К # # E Избранные эссе Выпускающий редактор серии Е. Попова Корректор Е. Макеева Оформление серии В. Коршунов Верстка С. Зиновьев 9 7 8 5 9 1 1 2 9 0 5 9 7 Kapustin.indb 424 Kapustin.indb 424 25.01.2010 20:07:02 25.01.2010 20:07:02 |