фвф. 16707646975743_пр 7 + кр Социология культуры. Написать конспект текста на листочке Тема Социология культуры Виды культуры
 Скачать 2.02 Mb.
|
|
Шестерки служат для общих услуг: передают записки, собирают деньги, ежедневно проводят влажную уборку возле нар вора, достают сигареты и спиртное, доносят о непорядке, трудятся за вора, обстирывают и даже вслух читают книги. В зоне шестерки обязаны защищать вора, исполняя роль телохранителей. Авторитеты часто набирают в прислугу лиц, имеющих опыт охранной деятельности. Быки — прямые исполнители наказаний. Их также называют солдатами и посылают туда, где нужна грубая физическая сила. К примеру, опустить, отдубасить, а иногда и прикончить неугодного зэка. Ряды быков стараются пополнять здоровенными детинами, которые могут напугать впечатлительного мужика или суку одним своим видом. Умом быки не блещут, и среди них даже встречаются дебилы, признанные судебными экспертами психически здоровыми. Самые опасные среди быков — так называемые торпеды. Как правило, это молодые люди, получившие за содеянное ими преступление максимальный срок наказания — 15 лет, т.е. уголовники, проходящие по статье, связанной с убийством. На зонах их называют коцапами, хомутниками, рогометами, мокрятниками, роялистами, утюгами, полпотами. Уважением они не пользуются, но всегда находятся под рукой у коронованного вора. Торпеды — это смертники, камикадзе, которые выполняют задание любой ценой, даже если придется расстаться с жизнью. В торпеды может попасть карточный игрок, проигравший свою жизнь. Торпеды могут убивать не только в зоне, но и на воле. Последний уровень воровской пристяжи — громоотвод. Он защищает авторитета с юридической стороны: берет на себя его преступления. Подставу стараются проводить очень тщательно и грамотно, так как самих признаний громоотвода для следствия мало. Следователь может пришить и липовое  дело, записав плюс в свой ак тив, но тогда оно имеет большие шансы развалиться на суде. Роль громоотвода могут исполнять шестерки или торпеды, реже быки и пацаны.Самая презираемая каста зоны — опущенные и обиженные (эти понятия иногда различаются, иногда употребляются как синонимы). Весьма распространено заблуждение, что в опущенные попадают только пассивные гомосексуалисты, лица, осужденные за половые преступления, и жертвы насилия в самой зоне. Это не так: по неписаным законам зоны обиженным может стать каждый из тех, кто совершил позорные, с точки зрения правильных понятий, преступления (изнасилование детей, зверское изнасилование женщин, зверское немотивированное убийство, развратные действия с малолетними и т.п.). Опущенных называют петухами, маргаритками, вафлерами и отводят для них отдельную территорию, так называемый петушиный угол. В казарме петухи ложатся у дверей, в камере — у параши или под нарами. Иногда их заставляют сооружать ширмочки, дабы полностью оградиться от лагерного изгоя. В столовой есть петушиные столы и лавки, где питаются лишь опущенные. Если обычный зэк сядет в петушиное гнездо, он становится закон-таченным и лишается былого уважения. Обычно петух одет неопрятно и грязен (ему запрещается мыться в бане и туалетных комнатах вместе со всеми). В столовой он пользуется специальной посудой: в мисках, кружках и ложках сверлятся дырки, и, чтобы суп или чай не выливался, петух затыкает дырку пальцем. Уголовники часто вместо «опустили» говорят «подарили тарелочку с дырочкой». Опущенным поручают самую мерзкую работу: чистить туалет, выносить парашу, обслуживать помойные ямы. Если петух отказывается, его могут избить ногами (бить руками нельзя), окунуть лицом в парашу, или даже убить. Многие опущенные не выдерживают истязаний и сводят счеты с жизнью. К обиженным относят зэков, которых отвергли, но не опустили. Например, законтаченных в общении с петухами, карточных должников, отцеубийц, развратников или просто доходягу, не умеющего за себя постоять. Таких называют парашниками. Они по лагерному рангу выше петухов, но уборка туалета их не минует. Парашника в любой момент могут наградить посудой с дырками. Долгое время опущенные были полностью бесправными. Их ставили ниже легавых, сук и козлов. Но их клан стал приспосабливаться к зоне, создавать свой устав и свою иерархию. Это происходило не во всех лагерях и тюрьмах. Опытные зэки считали, что больше всего петухов на общем и усиленном режимах, и называли такие зоны козлиными. Верхушка тюремного мира ревностно следит за чистотой своих рядов и соблюдением субординации. Каждому определено свое место. Если какой-нибудь «фраер» возьмет на себя полномочия «вора в законе», его быстро снимут с пьедестала и накажут так, чтобы впредь неповадно было. Таких выскочек в тюрьме называют «сухарями». О прибытии на зону авторитета уголовной среды узнают заранее. Информация о нем летит по всем этапам быстрее курьерского поезда. С воли, откуда забрали «автора», в места лишения свободы приходит «объективка», подтверждающая важность персоны и его положение в преступном мире. «Князем» зоны обычно становится «вор в законе». (Королем его не называют, потому что на лагерном жаргоне «король» — это активно-пассивный гомосексуалист.) «Князь» прибывает с этапа один. Но в считанные дни обзаводится свитой и утверждает свою власть. Отныне у него две основные задачи: не допускать беспредела на зоне и обеспечивать сбор средств в «об-щак». Кроме того, вор в законе выступает в роли судьи и карает виновных. Разумеется, по своим, воровским законам. В местах лишения свободы особенно ярко наблюдается диверсификация осужденных на криминальные касты, подгруппы, формируемые по тому или иному признаку, в том числе по землячеству. По данным А.А. Тайбакова, 80% осужденных при опросе пояснили, что подразделение на касты имеется и признается преступным сообществом, 54% респондентов отметили, что у каст имеется целый комплекс обычаев и традиций, которые строго соблюдаются. Возможен переход из одной группы в другую (75% подтвердили это), причем чаще это происходит в сторону понижения статуса осужденного (62% утвердительных ответов). Авторитет на зоне занимает высокое положение благодаря: обладанию большим преступным опытом (3%), наличию прежних судимостей (1%), справедливости и честности в отношении окружающих (8%), знанию преступной среды (3%). В последние годы в тюрьмах наблюдается резкий рост числа мастей, своеобразная инфляция этой категории, которая распадается на множество специфических кличек: «козлы» и «дятлы» (доносчики), «барыги» (спекулянты), «фуфлыжники» (отказавшиеся платить карточный долг), «черти» (грязнули), «крысы» (ворующие в самой тюрьме), «петухи» (опущенные, педерасты). Как отмечает В.Ф. Пирожков, стратификация зоны налагает существенный отпечаток на психологию личности и обладает рядом свойств: жестким делением на «своих» (соблюдающих  криминальные нормы) и «чужих» (нарушающих криминальные нормы); ролевыми предписаниями и экспектацией (ожиданиями) в зависимости от принадлежности к той или иной страте; наличием клеймения (ярлыков, кличек), отражающего социальный статус представителей преступного сообщества («пахан», «босяк», «чушка» и т.п.); автономностью функционирования каждой страты, невозможностью, запретом дружеских контактов между представителями нижних страт; относительной устойчивостью криминального статуса; ограниченным продвижением вверх (самых достойных) и легкостью «скатывания» вниз («изгой» никогда не может продвинуться вверх); субординацией межличностных отношений между представителями различных страт; наличием у высшей «касты» определенных привилегий («мелких исключений»)13.Первичной ячейкой тюремного сообщества выступает группа сотоварищей, достаточно долго и хорошо знающих друг друга (на тюремном арго — «семья», «кентовка», «однохлебки»). В «семьях», включающих от двух до десятка человек, живут свыше половины (53,4%) российских заключенных. Члены «семьи» ведут общее хозяйство, совместно проводят досуг, помогают и поддерживают друг друга. Описывая состав своих «семей», 53% респондентов в исследовании А.Н. Олейника отмечали, что в нее входят те, кому они доверяют. Символом доверия является даже совместный прием пищи («ломать вместе хлеб»). ОБЫЧАИ И ВЗАИМООТНОШЕНИЯ Сплоченная воровская среда в России — явление очень древнее. Ее истоки относят к концу XV в. В XVIII в. существовали уже целые селения воров и разбойников, причем практически в каждой обжитой области страны. Тогда же сложились и обычаи преступников: вносить вклад в «общак» — общую кассу, проводить инициацию новых членов сообщества, наделяться кличками, общаться между собой на жаргоне («блатной фене» — и сами преступники стали называть себя «блатными»), ограничивать свободу возвращения членов воровского сословия в общество. Все эти обычаи сохранились по сей день. У тюремной субкультуры свои законы и представления о нравственности , которые не обязательно идут вразрез с общечеловеческой логикой. В неволе подследственные живут по одним и тем же внутренним законам. Без «причин» никто никого, как правило, не притесняет и не бьет. Никто, конечно, не заинтересован в том, чтобы администрация ужесточала внутренний режим в изоляторе. В тюрьмах живет плохо та категория подследственных, поведение которых идет вразрез с арестантскими представлениями о морали. Недостойным считается попрошайничество — человек сразу попадает в касту неприкасаемых. Долгожители тюремных стен считают: в этом замкнутом мире уважаем тот, кто умеет устроить свою жизнь так, чтобы не было нужды, и если человек чисто одет, помыт, и находится в состоянии психологического равновесия, значит, этот человек достоин уважения. Смысл их морали — жесткое противопоставление администрации. Для них люди по ту сторону, в некотором смысле, — «лохи». При этом взять у лоха не грех, а даже доблесть. Но это, так сказать, теоретически, потому что так называемые смотрящие никогда не допустят такого беспредела: хочешь, чтобы тебя не обижали, — не обижай других. Воровской устав запрещал законнику окружать себя дорогими вещами — особняком, автомобилем и тому подобным, носить любые украшения (единственным украшением должна быть лишь татуировка) и копить личные деньги. Образ жизни вора старой закваски лаконично выразил главный герой известной комедии «Джентельмены удачи»: «Ты — вор. Украл, выпил — в тюрьму. Украл, выпил — в тюрьму». Действительно, часть своей добычи законник отдавал в общак, а на остальные гулял. Классический вор — почти аскет: ни собственности, ни дома, ни семьи. Ради воровской жизни и воровского братства вор должен отказаться от всего, что привязывает его к «мирской» жизни. Ничто не должно связывать его с миром, который он презирает и который ненавидит его самого. Но он еще аристократ — в специфическом смысле слова. Иными словами, он не должен заниматься физическим трудом — ни в зоне, ни на воле — и держать руки чистыми. Он живет на средства, добываемые кражами. Работа может только унизить его. прибыльной. Так, за три года работы в одной из колоний в Мурманской области некоторые умудряются скопить на «Жигули». Вертухаи, как коробейники приносят товар на себе. Сигареты и чай носить менее опасно, так как всегда можно отговориться, что нес для себя. Водку прячут в грелках, привязывая к поясу, или в выгнутой металлической фляжке, плотно прилегающей под брюками к животу несуна. Обычно туда входит литр спиртного. Всем подряд контролер товар предлагать не будет. В колонии есть оптовики, именуемые на языке колонистов «барыгами». Они принимают товар, прячут и приторговывают, учитывая и свой коммерческий интерес. С «ненадежными» осужденными контролеры предпочитают дела не иметь, только с отпетыми уголовниками. Последние, придерживаясь законов воровской морали, ни под какими пытками благодетеля не предадут. Часто водку проносят в колонию «бесконвойные», т.е. заключенные, которым начальство доверяет выходить за территорию тюрьмы по хозяйственным нуждам. Доверия те добиваются благодаря хорошему поведению, приближающемуся окончанию срока заключения либо незначительности своего преступления. Это мусорщики, свинари, строители. «Наладить дорогу» — главное для зека, желающего скрасить свое существование за колючкой. «Дорога» — на жаргоне заключенных — канал, по которому, как по конвейеру, идут продукты, порножурналы, сигареты, деньги, в общем — все, что требуется. Когда нет денег на «пронос», практикуются «перебросы» с воли. Способ переброса прост. В женский чулок набиваются чай, наркотики, сигареты, для груза кладутся консервы. Разматывается все это над головой и, как праща, посылается в зону. Контролеры очень бдительно следят за тем, чтобы «перебросов» не было, однако из чисто материальных соображений все конфискованные продукты они присваивают. Начальники отрядов тоже имеют «нетрудовые» доходы. Для прикрытия различных неположенных предметов и дел заключенные собирают в отряде небольшие, но регулярные суммы на сувениры «отрядному». Торговать водкой по мелкому отрядный может, но не это его главный приработок. Он торгует дополнительными свиданиями с родными (до 500 долл., хотя можно и рублями), возможностью получить условно-досрочное освобождение (до 5 000 долл.), лишнюю посылку (сумма по усмотрению), передает конверты с деньгами, по «справедливости» оставляя себе половину. «У меня руки аристократа — ни одного мозоля», — рассказывал Е.С. Ефимовой один из осужденных, демонстрируя свои ладони. Руки без мозолей — отличительный знак избранности, но вместе с тем и символ праздности. Кроме того, вор должен уметь не только поступать, но и говорить «красиво». Воровская община имеет свой язык, непонятный для непосвященных. И это — признаки аристократичности, разумеется, как ее понимает уголовный мир. Сегодняшний вор сохранил внешний лоск и внешние атрибуты аристократичности, но аскетизмом себя не изнуряет: разъезжает в дорогих иномарках, возводит трехэтажные особняки, в просторечие называемые «спортзалы». Старым ворам запрещалось служить в армии, интересоваться политикой, тем более состоять в партии или комсомоле, посещать добровольные народные дружины и воевать. Косились даже на тех, кто читал прессу. Вор должен лишь воровать. Пришедшее им на смену поколение воротил не брезгует ничем: носит оружие, проникает в ряды милиции, сотрудничает с чиновниками и подкупает их, крышует, ловчит, ворочает миллионами.  Коронация нынешних воров в законе, поправших все старые нормы и правила, — довольно редкое событие Согласно кодексу чести, вору категорически запрещается всякое сотрудничество с администрацией. В разряд запрещенных действий входили: сведения о других заключенных; принятие лидерства при поддержке администрации; участие в строительстве тюремных помещений; принятие оружия или любой другой деятельности, которая могла интерпретироваться как сотрудничество с правительством или тюремной администрацией. Вор в законе обязан беречь свою честь и заботиться о своем авторитете. На любое оскорбление он обязан ответить. Чтобы стать вором в законе, мало быть уголовным авторитетом и чтить воровской кодекс. Нужно пройти коронацию, или посвящения в законники. Это непросто — нужно соблюсти ряд формальностей, которые сохранились и по сей день. Процедура «коронации» заключается в том, что «сход» (собрание авторитетных воров) собирает всю информацию о кандидате: по каким статьям был судим, сколько лет находился в заключении, в каких колониях (лагерях) и тюрьмах, как себя показал в качестве заключенного и т.д.  По всем «зонам» рассылаются специальные запросы («малявы»), получаются ответы, выслушиваются свидетели. «Крестных отцов» коронуют как за колючей проволокой, так и на свободе. О деталях самого процесса известно немного. О самой воровской короне также ничего не известно. Скорее всего, это символ, а не ритуальный инструмент. Далее следует клятва новоиспеченного вора в законе. Он обязуется соблюдать законы и беспрекословно принять смерть в случае предательства. Вору торжественно наносят татуировку: сердце, пробитое кинжалом — «смерть за измену». В воровском клане существуют еще наколки, указывающие на законника. Скажем, парящий орел с короной над головой (его накалывают на груди), карточные масти внутри креста, подключичные звезды. Но их наносят после коронации. Воры в законе избираются в тюрьмах и обязаны обеспечивать исполнение преступного кодекса поведения (воровского закона), судить нарушителей, управлять общей кассой (общаком). Вор в законе должен обеспечивать «воровское благо» — материальную и духовную жизнь членов преступного сообщества и их близких. Предполагается, что вор в законе не продажен, лично честен, скромен. Коронованный вор, получив крещение, обязан: отказаться от всей родни, не иметь своей семьи (при этом не возбраняется иметь любовницу), не работать; помогать другим ворам, используя воровской общак; по решению воровской сходки чинить расправу над провинившимся вором, не сопротивляться исполнению наказания в случае, если сход признал его самого виновным в каком-либо нарушении и вынес приговор; обучать ремеслу молодых начинающих воров; не иметь никаких дел с властями (в частности, с администрацией МТУ), не служить в армии. Вор в законе должен иметь навыки разрешить конфликтную ситуацию без применения физической силы. Оказавшись на свободе, он продолжает принимать самое активное участие в многочисленных разборах, выполняя функции третейского судьи. Иногда авторитеты жалуются на то, что им некогда спать от постоянных встреч, на которые выезжать приходится даже ночью. Таким образом, воровская корона не только свидетельство непререкаемого авторитета. Она обрекает хозяина больше на лишения, чем на блага.  Воровской закон — свод неписаных правил и норм, обязательных только для воров. В 1920—1950-е гг. воровской закон с его правильными понятиями не распространялся на всю массу заключенных, оставаясь сугубо корпоративным способом организации жизни. Весь мир согласно воровскому закону был поделен на своих и чужих, причем чужие имели лишь ту единственную ценность, что за их счет могли существовать и выживали свои. С начала 1960-х гг. воровской закон, постепенно модифицируясь, захватывает в сферу своего действия основную массу заключенных и превращается в тюремный закон. Тюремный закон — свод неписаных норм и правил, действительных для всей массы заключенных. В отличие от воровского закона, на основе которого он и сложился в 1960-е гг., тюремный закон включает в сферу своего действия огромное число людей, а не только избранных; определяет свои нормы, запреты, табу для каждой группы (масти) заключенных, регулирует отношения между представителями этих групп, вводит механизмы решения конфликтов между заключенными. Все конфликты должны решаться по тюремному закону с помощью разборок и апелляций к авторитетам. В табл. 23 сравниваются два типа криминальных законов. Таблица 23 Два типа криминальных законов
|