черный лебедь. Черный лебедь. Непредсказуемости
 Скачать 2.55 Mb.
|
|
Глава 13. Живописец Апеллес, или Как жить в условиях непредсказуемости 57 Если кто-то хочет дать вам совет, пусть платит. – И мои пять центов. – Никто ничего не знает, но хоть об этом мы знаем. – Больше общайтесь! Грош цена всем нравоучениям Чрезмерно уснащать свои тексты цитатами из прославленных философов – дурная привычка, если, конечно, вы не собираетесь посмеяться над великими или дать историче- скую справку. Не то чтобы в этих изречениях не было смысла, но звучные максимы слиш- ком легко подчиняют себе наш доверчивый ум и не всегда выдерживают проверку опытом. Следующее высказывание такого маститого философа, как Бертран Рассел, привожу здесь исключительно потому, что я с ним не согласен. Потребность в определенности – естественная потребность человека, но одновременно и порок мышления. Если вы собрались с детьми на пикник и не знаете, пойдет ли дождь или будет ясно, дети будут ждать обоснованного ответа, а ваше “я не знаю” их разочарует. Но до тех пор, пока людей не научат (курсив мой, – Н.Н.Т.) воздерживаться от бездоказательных суждений, какой-нибудь 55 Геродот. История. Перевод Г. Стратановского. (Прим. ред.) 56 Рассматривая прошлое, лучше воздерживаться от наивных аналогий. Многие находили сходство между современ- ными Соединенными Штатами и Древним Римом, как с военной точки зрения (разрушение Карфагена часто упоминается как наглядный пример разрушения враждебных режимов), так и с социальной (бесконечные банальные пророчества насчет грядущего падения и заката). Увы, мы должны быть исключительно осторожны, перенося знание из простой среды, близ- кой к типу 1 (той, что существовала в античности), в современную сложную систему типа 2, с ее запутанной сетью при- чинных связей. Другая ошибка – выводить следствия из факта отсутствия ядерной войны: ссылаясь на пример Казановы из главы 8, я повторю, что если бы ядерная война произошла, то нас бы здесь не было; не годится устанавливать “причину”, когда наше существование обусловлено этой причиной. 57 Эта глава – общий вывод для тех, кто сейчас говорит: “Ну хорошо, Талеб, я все понял, а делать-то что?” Вообще-то я считаю, что если вы все поняли, то уже знаете, что делать. Но так и быть, я дам вам наводку. Н. Талеб. «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)» 154 самонадеянный пророк сможет увести их за собой куда угодно… Каждая наука прививает людям свою добродетель; быть сдержанными в суждениях лучше всего учит философия 58 Читатель, может быть, удивится, что я не согласен с этим. Трудно не согласиться с тем, что жажда определенности – порок мышления. Трудно отрицать, что нас ничего не стоит сбить с пути какому-нибудь самонадеянному пророку. Но позвольте мне кое в чем возра- зить великому мыслителю. Я не очень верю в то, что назидательная философия – и впрямь действенное оружие в борьбе с вышеназванным пороком; не верю и в легкую обучаемость добродетели; я также не призываю людей пересиливать себя, воздерживаясь от оценок и предположений. Почему? Потому что люди есть люди, и об этом не нужно забывать. Людей не отучишь судить и оценивать; оценка – один из способов восприятия мира. Мы видим не просто “дерево”, но “красивое” или “уродливое” дерево. И нужно сделать мучительное усилие над собой, чтобы сорвать эти ярлычки, которые мы неизменно наклеиваем на все вещи. Точно так же невозможно удержать в уме ситуацию, не допустив при этом хотя бы малейшей погрешности. Старая добрая “человеческая натура” заставляет нас жаждать веры; ну и что теперь? Со времен Аристотеля философы внушали нам, что человек – мыслящее существо и что мы учимся, рассуждая. Минуло много лет, прежде чем мы осознали, что правда неплохо умеем думать, однако с большей охотой оплетаем нарративом прошлое, создавая иллюзию понимания и разумности своих тогдашних действий. Как только мы забыли об этом своем открытии, Просвещение снова принялось усиленно взывать к нашему рассудку. Я бы все же поставил человека хоть и чуть выше прочих живых тварей, но отнюдь не вровень с идеальным олимпийцем, способным усваивать философские доктрины и посту- пать сообразно им. В самом деле, если бы философия была столь действенным средством, тогда местный книжный магазин, уставленный мудрыми книгами, превратился бы в обитель утешения страждущих душ. Но этого почему-то не происходит. Когда человеку тяжело, ему не до философий. Этот раздел о предсказаниях я закончу двумя рекомендациями: одна краткая (на каж- дый день), вторая довольно длинная (касающаяся серьезных и важных решений). Об уместном дуракавалянии Рекомендация на каждый день такова: оставайтесь людьми. Смиритесь с тем, что вы человек, и во всех ваших начинаниях есть доля эпистемической самонадеянности. Не запре- щайте себе судить и оценивать; мнения – это вещество жизни, ее содержимое. Не отказы- вайте себе в удовольствии делать прогнозы. Да-да! После собственной диатрибы в адрес предсказаний я не скажу: хватит валять дурака! Просто нужно знать, когда дуракаваляние уместно, а когда нет 59 Чего следует избегать, так это ненужной зависимости от губительных крупномасштаб- ных прогнозов – и только-то. Держитесь в стороне от глобальных проектов, которые могут разрушить ваше будущее; позволяйте иногда одурачить себя в мелочах, но не в главном. Не слушайте экономических и социологических прогнозов (ну разве что для развлечения); а предсказать погоду на день пикника вы должны и можете сами. Не сомневайтесь, что пик- 58 Эта глава – общий вывод для тех, кто сейчас говорит: “Ну хорошо, Талеб, я все понял, а делать-то что?” Вообще-то я считаю, что если вы все поняли, то уже знаете, что делать. Но так и быть, я дам вам наводку. 59 Дэн Гилберт в знаменитой статье “Вера и системы мышления” показал, что мы отнюдь не рождаемся скептиками и что не верить – серьезное для нас умственное усилие. Н. Талеб. «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)» 155 ник непременно состоится; но только не вздумайте поверить правительственным прогнозам по соцобеспечению на 2040 год. Научитесь в оценке верований исходить не из их видимой убедительности, а из того, сколько вреда они могут принести. Будьте готовы Убедившись, что попытки предвидеть будущее обречены на грандиозный провал, читатель наверняка почувствовал себя неуютно и теперь не знает, что ему делать. Но ведь даже расставшись с иллюзией полной предсказуемости, можно делать очень и очень мно- гое, просто не нужно забывать о пределах своих возможностей. Всего предугадать нельзя, однако кто сказал, что вы не можете извлекать выгоду из неопределенности? Главное: будьте готовы! Прогнозы обладают терапевтическим, обезболивающим дей- ствием. Помните, как одурманивает магия цифр. Будьте готовы к любым возможным слу- чайностям. Понятие счастливого случая Вспомните эмпириков из древнегреческой школы эмпирической медицины. Они счи- тали, что врачеватель всегда обязан широко смотреть на болезнь, позволяя случаю сыграть свою роль в исцелении. По счастливой случайности больной может излечиться, например, съев что-нибудь такое, что окажется лекарством, – и впоследствии облегчит страдания дру- гих пациентов. Счастливая случайность (вспомните побочный эффект средства от гиперто- нии, которому мы обязаны созданием виагры) была для врачей-эмпириков главным источ- ником медицинских открытий. Этот подход применим и к жизни: пусть вокруг вас будет как можно больше серен- дипити. Секст Эмпирик рассказывал притчу о живописце по имени Апеллес, который хотел изобразить пену, падающую с губ коня. Сколько он ни бился, ничего не выходило. В ярост- ном отчаянии художник схватил губку, которой вытирал кисти, и швырнул ею в картину. Взглянув на след, оставленный губкой, он увидел очень достоверное изображение пены, которого никак не мог добиться. Метод проб и ошибок в том и состоит, чтобы пробовать как можно больше. Мир без генерального плана, мир, который движут, постепенно накапливаясь, крохотные случайные изменения, блестяще воссоздал Ричард Докинз в “Слепом часовщике” 60 . Уточню, что мы с ним слегка расходимся во мнениях: я считаю, что мир движут, постепенно накапливаясь, крупные перемены. Дело в том, что нам психологически и интеллектуально сложно встать на путь проб и ошибок и смириться с тем, что полосы мелких неудач – неотьемлемая часть жизни. Мой коллега Марк Шпицнагель подметил, что почти все люди предубеждены против неудач. Его девиз: “Учитесь любить поражения”. Я сразу почувствовал себя своим в Америке именно потому, что американская культура поощряет даже неудачные попытки, тогда как восточная и европейская культуры считают поражения постыдными и клеймят их позором. Рисковать в мелочах за весь остальной мир стало “профессией” Соединенных Штатов, и поэтому Аме- рика сохраняет безоговорочное первенство в мире по количеству инноваций. Другие страны только доводят до совершенства продукты и идеи, которые рождаются в Штатах. 60 В 2008 г. в издательстве “КоЛибри” вышла книга Ричарда Докинза на схожую тему: “Бог как иллюзия”. (Прим. ред.) Н. Талеб. «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)» 156 Неустойчивость или риск напороться на Черного лебедя Часто люди, заведомо стыдясь поражений, выбирают стратегии, почти не подвержен- ные колебаниям; однако такие стратегии таят в себе опасность больших потерь – это все равно что подбирать десятицентовые монетки на пути парового катка. В японской культуре, плохо адаптированной к случайностям и не допускающей мысли, что бывают проигрыши по неудачному стечению обстоятельств, убытки могут серьезно подорвать репутацию чело- века. Люди не выносят неустойчивости и подчас выбирают стратегии, грозящие крахом, а потом некоторые кончают самоубийством, потеряв все, что было. Более того, это предпочтение риска неустойчивости рушит даже абсолютно ста- бильные на первый взгляд положения, вроде должностей служащих в “Ай-би-эм” в 90-е годы. Наемный работник в случае сокращения остается на бобах: идти ему некуда. То же относится к обладателям защищенных профессий. У независимого консультанта доходы, конечно, нестабильные, так как доходы его клиентов колеблются, но и голодным он не оста- нется, потому что его навыки востребованы; его карьера fluctuat пес mergitur 61 (“зыблема, но непотопляема”). Другой пример – страны с диктаторским режимом, такие как Сирия или Саудовская Аравия, где на первый взгляд все очень стабильно. Однако риск того, что страна сорвется в хаос, гораздо выше для этих государств, чем для той же Италии, где со времен Второй мировой войны в политике творится нескончаемая чехарда. Я вплотную столкнулся с этой проблемой в финансовой сфере: часто “консервативные” банкиры сидят на порохо- вой бочке, но упорно не замечают этого, потому что их работа кажется спокойной и вполне устойчивой. Стратегия “штанги” Итак, стратегия “штанги”. Сейчас я расскажу о ее применении в реальной жизни. Эту стратегию я использовал, будучи трейдером, а суть ее такова. Вы понимаете, что ошибки прогнозирования могут вам дорого обойтись и что методы оценки рисков несовершенны, следовательно, вам нужна стратегия либо предельно консервативная, либо предельно дерз- кая, а не серединка на половинку. Не стоит вкладывать средства в проекты “со средним уровнем риска” (откуда вам знать, что он средний? поверить “экспертной” тусовке?). Лучше вложите 85–90 процентов капитала в максимально безопасные ценные бумаги, скажем, в казначейские векселя, это ведь финансовые векселя правительства – стабильнее их не бывает ничего. А 10–15 процентов вложите во что-нибудь по-настоящему рискованное, предпочти- тельно в венчурное предприятие 62 . При таком раскладе вы перестанете зависеть от ошибок предсказателей рисков; никакой Черный лебедь вам не страшен, потому что у вас есть устой- чивый минимум, запас “на черный день”: это ваши деньги, вложенные в надежные векселя. Или такой вариант: застраховать спекулятивный портфель от убытков, превышающих, ска- жем, 15 процентов (если это возможно). Так вы отсекаете непросчитываемые риски, наи- более для вас опасные. Вместо “среднего уровня риска” у вас есть высокие риски с одной стороны и никакого риска – с другой. В сумме выходит тот же “средний уровень риска” плюс шанс “поймать” счастливого Черного лебедя. На языке специалистов это называется “выпуклая комбинация”. Теперь посмотрим, как она действует во всех областях жизни. 61 Девиз на гербе Парижа (на котором изображена ладья на волнах). (Прим. ред.) 62 Только уж постарайтесь сделать как можно больше таких “микровложений”; не идите на поводу у одного-единствен- ного приглянувшегося вам Черного лебедя. Чем больше мелких вложений, тем выше шансы выигрыша. Даже венчурные предприниматели становятся жертвами искажения нарратива, попадая в плен двух-трех историй, в которых им видится “смысл”; в результате они недостаточно дробят свои капиталы. Если венчурные предприятия процветают, то вовсе не бла- годаря историям, засевшим в головах их владельцев, а потому, что они открыты для незапланированных, редких событий. Н. Талеб. «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)» 157 “Никто ничего не знает” Говорят, что легендарный сценарист Уильям Голдмэн однажды вскричал: “Никто ничего не знает!” Он имел в виду прогнозы продаж кинофильмов. Читателю, наверное, любопытно, каким образом, не делая никаких прогнозов, такой успешный профессионал, как Голдмэн, решал, чем именно ему в данный момент заниматься. Его высказывание ста- вит с ног на голову всю привычную для делового человека логику. Он знал, что отдельных событий ему не предугадать, и в то же время понимал, что непредсказуемое (а именно пре- вращение фильма в блокбастер) способно вознести его до небес. Итак, вторая, и еще более настойчивая, рекомендация: извлекайте выгоду из проблемы прогнозирования и эпистемической самонадеянности! Подозреваю, что успеха в бизнесе добиваются именно те, кто умеет работать в условиях изначальной непредсказуемости и даже эксплуатировать ее. Вспомните мой рассказ о биотехнологической компании, руководство которой пони- мало, что цель исследований – “неизвестное неизвестное”. Помните, как они ценили “угло- вые удары”, эти, по сути, бесплатные лотерейные билеты? Вот несколько (маленьких) хитростей. Хитрости маленькие, но помогают очень хорошо. а) Прежде всего умейте отличать “хорошие” случайности от “плохих”. Есть такие сферы, где непредсказуемость может обернуться крупным выигрышем, и такие, где неуме- ние просчитывать наперед чревато провалом. Да, Черные лебеди бывают разные, и “хоро- шие” и “плохие”. Уильям Голдмэн из мира кинематографистов – а там водятся хорошие Чер- ные лебеди. Случайности в мире кино дарят порой щедрые подарки. Соответственно нужно остерегаться Черных лебедей там, где они могут нанести сокру- шительный удар, обернуться тяжелой потерей. Если вы служите в армии, занимаетесь стра- хованием от катастроф, если вы сотрудник службы госбезопасности, то изначально пред- полагаете возможность каких-то драматических событий. Как мы помним из главы 7, в банковской деятельности и в кредитовании тоже лучше обходиться без сюрпризов. Вы даете кредит и в лучшем случае получаете свои деньги назад – а в худшем, если заемщик обанк- ротился, теряете все. И даже если сейчас ваш должник на пике своей финансовой формы, вряд ли он предложит вам дополнительные дивиденды. Помимо кино, Черные лебеди порой вполне к нам благосклонны в некоторых сферах издательской деятельности, в научных исследованиях и венчурных сделках. Здесь вы проиг- рываете в мелочах ради огромного выигрыша. На издании книги вы много не потеряете, зато любая книга может взлететь в рейтингах продаж в любой момент по причинам необъясни- мым. Опасность провала невелика, и ее легко предусмотреть. Конечно, у издателей есть свои трудности: за книгу обычно приходится платить вперед, из-за чего шансы на удачу падают, а риск безмерно возрастает. (Если издание обойдется в 10 миллионов долларов, то любая книга, не ставшая бестселлером, будет вашим Черным лебедем.) То же касается высоких технологий: ваши вложения могут окупиться с лихвой, но можно и отдать деньги за дутую сенсацию: так люди вкладывались в мыльный пузырь доткомов. В случае подобного неве- зения минусы случайности практически обесценивают плюсы. Выиграет от встречи с Чер- ным лебедем владелец венчурного капитала, который вложит деньги в компанию с неопре- деленным будущим и продаст акции лишенным воображения дельцам, а не те инвесторы, что действуют по принципу “я как все”. Если вы заняты в подобном бизнесе, то ваше счастье – в незнании, особенно если ваши конкуренты тоже ничего не знают, но в отличие от вас об этом не догадываются. А лучше Н. Талеб. «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)» 158 всего, если вы понимаете, что именно вам неизвестно, если вы – единственный, кто помнит, так сказать, о непрочитанных книгах в своей библиотеке. Это отлично совпадает с особен- ностями “стратегии штанги”: быть максимально открытым для “хороших” Черных лебедей и при этом остерегаться “плохих”. Чтобы быть открытым для удачи, не обязательно доско- нально изучать структуру неопределенности. Мне не всегда удается это объяснить, но, когда убытки сведены к минимуму, настает пора действовать как можно более дерзко, а иногда и “безрассудно”. Посредственные умы иногда уподобляют эту стратегию коллекционированию лоте- рейных билетов. Полная чушь. Во-первых, лотерейный выигрыш не масштабируется; его верхняя граница определена раз и навсегда. Здесь налицо явная игровая ошибка, ведь в реальной жизни призы в отличие от лотерейных не ограничены в размерах или эти размеры нам неизвестны. Кроме того, в лотерее есть четкие правила и изначально выверенная, будто в лаборатории, вероятность того, что будет происходить; а в жизни мы не знаем правил, и эта дополнительная неопределенность может сыграть нам на руку, если она не вредоносная 63 б) Не гонитесь за точностью и конкретикой. Проще говоря, учитесь мыслить шире. Великий ученый-новатор Пастер, утверждавший, что удача любит тех, кто готов к ней, пони- мал: чтобы сделать открытие, изо дня в день ищут не что-то конкретное, искатели трудятся в поте лица, чтобы расчистить место для счастливой случайности. Как говорил другой вели- кий мыслитель, Йоги Берра: “Если идешь сам не знаешь куда, будь осторожнее, иначе можно туда и не дойти”. По тем же причинам не пытайтесь предсказать конкретного Черного лебедя – это только лишь усугубит вашу беззащитность перед теми из этих пернатых, которых предска- зать не сможете. Мои друзья Энди Маршалл и Эндрю Мейс из Министерства обороны знают об этой проблеме не понаслышке. Многим военным вообще свойственно бросать все силы на прогнозирование грядущих трудностей. Мои друзья исповедуют иной подход: не пола- гаться на прогнозы, но быть готовыми к любым неожиданностям. В конце концов, невозможно все время быть настороже. в) Хватайтесь за любую возможность или за все, что смахивает на возможность. Возможности выпадают редко, намного реже, чем мы думаем. Чтобы поймать счастливого Черного лебедя, нужно самим искать встречи с ним. Люди часто даже не подозревают, что им подвернулся счастливый случай, и упускают его. Если крупный издатель (торговец кар- тинами, продюсер, владелец солидного банка, видный ученый) предлагает вам встретиться, отмените все свои дела: второй раз такой случай может и не выпасть. Я иногда поража- юсь людской неспособности понять, что возможности на деревьях не растут. Собирайте как можно больше бесплатных нелотерейных билетов с безлимитным выигрышем, а когда они начнут срабатывать, не спешите их обналичивать. Работайте, не жалейте сил, но не увязайте 63 Здесь мы затрагиваем довольно сложную и тонкую эпистемологическую проблему. В зоне влияния счастливых Чер- ных лебедей практически все, чего до сих пор не случалось в прошлом, должно принести благо. Оглянувшись назад, мы не увидим невероятных достижений, например в биотехнологии, и значит, есть возможность, пускай небольшая, что про- дажи в этой области вдруг станут колоссальными (если изобретут лекарство от рака, или облысения, или головной боли, или от отсутствия чувства 10мора). А в зоне влияния вредоносных Черных лебедей все наоборот. Там, если судить на основе прошлого опыта, есть опасность переоценить хорошие качества. Вспомните банковский кризис 1982 г.: наивному наблюдателю банки казались финансово состоятельными, а на самом деле это было не так. Страховые компании бывают двух видов. Одни – рядовые, из Среднестана, с высоким уровнем диверсификации – например, страхование жизни. Другие страхуют более серьезные, взрывные “чернолебяжьи” риски, которые обычно продаются перестраховочным фирмам. По имеющимся данным, перестраховщики терпят убытки на андеррайтинге все последние двадцать лет, но они прекрасно понимают: могло быть гораздо хуже. За эти двадцать лет не случалось крупных катастроф, а чтобы пришлось распрощаться с бизнесом, им хватило бы и одной. Ученые-финансисты, которые занимаются “оценкой” страховок, как-то упускают это из виду. Н. Талеб. «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)» 159 в рутине, а преследуйте эти возможности, старайтесь попасться им на пути. В этом смысле жизнь в большом городе – неоценимое благо, потому что там больше вероятность неожи- данных встреч; город – это зона концентрированной случайности, и в этом его преимуще- ство. Поселиться в глуши, сославшись на то, что “в нашу эру интернета нет никаких про- блем с общением”, – значит оказаться в туннеле, отгородиться от источников благоприятной случайности. Дипломаты отлично это знают: прорывы в международных отношениях рож- даются из нескольких случайных фраз на коктейльной вечеринке, а не в деловой переписке и не в чинных телефонных переговорах. Больше общайтесь, выходите в свет! Даже если вы ученый, это пойдет на пользу: а вдруг чья-то мимоходом высказанная мысль обернется идеей для нового исследования? Ну а если уж вы человек чрезвычайно замкнутый, посы- лайте кого-нибудь вместо себя. г) Остерегайтесь разработанных государственных планов. Об этом уже говорилось в главе 10: пусть чиновники прогнозируют (раз это дает им чувство собственной значимости и смысл существования), но полагаться на то, что они говорят, опасно. Не забывайте, что главное для слуги народа – выжить и продержаться на плаву как можно дольше, а вовсе не докопаться до истины. Это не значит, что чиновники совсем уж бесполезны; просто надо быть начеку, чтобы не пасть жертвой их “производственных издержек”. Например, этой: в отделах, отвечающих за регуляцию банковской деятельности, остро стоит экспертная про- блема, поэтому там потворствуют безрассудным (хотя и тайным) рискам. Энди Маршалл и Эндрю Мейс спрашивали у меня: быть может, в частном секторе лучше обстоят дела с про- гнозированием? Увы, нет. Вспомните о банках, скрывавших в своих портфелях взрывные риски. Нельзя надеяться, что корпорации защитят вас от кризисов, потому что их служащие, пользуясь тем, что об их успехах нельзя судить по краткосрочным результатам, обязательно будут играть на струнах системы, изображая хорошую работу, чтобы получить свой годовой бонус. Вот вам ахиллесова пята капитализма: в условиях конкуренции корпораций порой самой “кризисостойкой” кажется та, что меньше других защищена от негативного Черного лебедя. Помните, в первой главе было примечание про Фергюсона, открывшего, что рынок – плохой предсказатель войны. Все мы плохие предсказатели всего. Увы… д) “Есть люди, которым ничего не объяснишь, если они еще этого не поняли”, – однажды сказал Йоги Берра, великий философ неопределенности. Не тратьте время на борьбу с прогнозистами, биржевыми аналитиками и социологами – разве только чтобы подразнить их. А раздразнить их довольно легко: почти все они мгновенно закипают от злости. Не стоит сетовать, что все предсказания бессмысленны; дурацкие прогнозы были и будут всегда, особенно если за них неплохо платят. Вам не удастся положить конец лега- лизованному мошенничеству. Но если уж вас угораздит довериться прогнозу, помните: чем дальше прогноз простирается во времени, тем меньше ему стоит доверять. Услышав, как “маститый” экономист произносит слова “равновесие” и “нормальное распределение”, не спорьте с ним; просто не обращайте внимания – или попробуйте сунуть ему за шиворот крысу. Великая асимметрия Все эти рекомендации имеют один общий знаменатель – асимметрию. Старайтесь выбирать ситуации, в которых благоприятные последствия значительно масштабнее небла- гоприятных. Так вот, суть асимметричности итогов (а это основная идея книги) такова: я никогда не буду знать неизвестное, поскольку оно по определению неизвестно. Но при этом я могу Н. Талеб. «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)» 160 гадать, как оно на мне отразится, плохо или хорошо, и принимать решения исходя из соб- ственных догадок и умозаключений. Рассуждение в таком роде часто ошибочно называют “пари Паскаля”, в честь фило- софа и (думающего) математика Блеза Паскаля. Он высказался примерно так: я не знаю, существует ли Бог, но знаю, что своим атеизмом мало чего добьюсь, если его нет, но очень себе наврежу, если он есть. Это склоняет меня к вере в Бога. Аргументация Паскаля, с точки зрения теолога, крайне некорректна: только наивный человек может считать, что Бог не захочет нас наказать за корысть в вере. Или придется предположить (но это уже, пожалуй, перебор), что Бог тоже наивен. (Бертран Рассел, по слухам, говорил, что Богу пришлось бы сотворить дураков, чтобы аргументация Паскаля оказалась верной.) Но идея, стоящая за Паскалевым пари, может быть широко применима и за пределами теологии. Она переворачивает всю парадигму знания с ног на голову. Она устраняет необ- ходимость (тщетно) ломать голову над закономерностями редкостных событий и позволяет нам целиком сосредоточиться на выгоде, которую можно получить, если событие все-таки происходит. Вероятность очень редких событий невычисляема; воздействие события на нас предсказать гораздо проще (чем маловероятнее событие, тем, конечно, туманнее картина). Мы вполне в состоянии представить последствия события, даже если не знаем, насколько велика его вероятность. Я не знаю, какова вероятность землетрясения, но я могу вообра- зить, что бы оно сотворило с Сан-Франциско. Итак, по Паскалю, для принятия решений вы должны сосредоточиться на последствиях (которые вы можете знать), а не на вероятности события (степень которой вы знать не можете) – это главное правило идеи неопределенно- сти. Многое в моей жизни на этом правиле и основано. На этом фундаменте можно построить общую теорию принятия решений. Все, что нужно делать, – это смягчать последствия. Выше я уже говорил: если мой инвестиционный портфель сильно зависит от стабильности рынка, вероятность денежного обвала я вычис- лить не могу; все, что я могу сделать, – это запасаться страховкой или инвестировать часть капитала, с которой я не готов расстаться, в более надежные ценные бумаги. В конечном счете успех свободных рынков зиждется на непрекращающейся работе в режиме проб и ошибок (в моей терминологии – в “стохастическом прилаживании”) конку- рирующих участников, которые подвластны искажению нарратива, но при этом эффективно участвуют в большом общем проекте. Мы все больше и больше учимся “стохастическому прилаживанию”, сами того не замечая, – благодаря слишком самоуверенным бизнесменам, наивным инвесторам, жадным инвестиционным банкирам и воинственным спекулянтам с венчурными капиталами – всем тем, кого сводит вместе рыночная стихия. Из следующей главы станет ясно, почему я лелею надежду на то, что академической науке будет все труднее обуздывать знание и что все больше ненормативных знаний будет генерироваться по вики-модели. В конечном счете мы делаем то, что хочет история, а думаем – что творим историю. Нашу долгую беседу о предсказаниях я бы хотел завершить таким выводом: причины нашей неспособности понять происходящее, как говорится, лежат на поверхности. Вот они: а) эпистемологическая самонадеянность и связанная с ней футурологическая слепота; б) платоновское стремление все втиснуть в категории – иными словами, люди охотно верят упрощенным моделям, особенно если у этих людей имеется ученая степень в дисциплине, где не может быть никаких экспертов; и, наконец, в) негодные методики для конструирова- ния выводов, особенно те, что совершенно не учитывают появление Черного лебедя, мето- дики из Среднестана. Н. Талеб. «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)» 161 В следующем разделе мы рассмотрим эти методики, весь этот “инструментарий” из Среднестана гораздо, гораздо глубже, заберемся, можно сказать, в канализационную систему Среднестана. Кто-то из читателей подумает, что это приложение к книге, а кто-то – что это основная ее часть. Н. Талеб. «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)» 162 Часть III. Серые лебеди Крайнестана Пора разобраться как следует с последними четырьмя проблемами, которые имеют отношение к нашему Черному лебедю. Primo. Я говорил, что наш мир все стремительней опускается в Крайнестан, что им меньше и меньше управляет Среднестан, – на самом деле тут есть множество всяких нюан- сов. Я покажу, почему это происходит, и представлю некоторые идеи относительно того, как и почему возникает неравенство. Secundo. Я упоминал о “гауссовой кривой”, охарактеризовав ее как иллюзию, опасную и заразительную. С этим тоже пора разобраться получше. Terso. Поговорим о том, что я называю мандельбротовской, или фрактальной, случай- ностью. Не забывайте, что событию недостаточно быть редким или каким-то из ряда вон выхо- дящим, чтобы обрести статус Черного лебедя, – оно должно быть неожиданным, выходящим за рамки нашего представления о наборе вероятностей. В отношении него вы должны быть лохом. Многие редкие события обладают неким набором составляющих, все же доступных для изучения: непросто рассчитать вероятность сенсационного происшествия, но можно получить общее представление о возможности с таковым столкнуться. То есть мы можем, так сказать, превратить этих Черных лебедей в Серых лебедей, смягчить драматизм непри- ятной неожиданности. Человек, готовый к возможности подобных событий, переходит в категорию “не-лохов”. Наконец, последняя из перечисленных выше проблем. Я расскажу об идеях тех фило- софов, которые сосредоточиваются на лженеопределенности. Я построил эту книгу так, что самые технические (но не обязательно самые важные) разделы попадают сюда; вдумчивый читатель может без особого ущерба для себя их просто пролистать – особенно главы 15, 17 и вторую часть главы 16. Прошу только обращать внимание на сноски. Читатель, который не слишком интересуется механикой искажений, может смело переходить прямо к четвертой части. |