Лейст. О. Э. Лейст. Сущность права. Проблемы теории и философии права

• Название: О. Э. Лейст. Сущность права. Проблемы теории и философии права
• Анкор: Лейст.doc
• Дата: 03.05.2017
• Размер: 2.1 Mb.
• Имя файла: Лейст.doc
• Тип: Документы; #6772
• страница: 25 из 36

Глава 6. Право, мораль, правосознание 185

тился в Царство Божие, а только в том, чтобы он — до времени — не превратился в ад"¹.

Суждения В. С. Соловьева получили широкое отражение в оте­чественной литературе того времени. С одной стороны, они проти­вопоставлялись учению Л. Н. Толстого, отрицавшего нравственный характер права; с другой стороны, Б. Н. Чичерин замечал, что со­единение Соловьевым правовых и нравственных начал открывает дорогу принудительному насаждению последних. Вторжение вла­сти в область человеколюбия, свободы совести и других начал спо­собно привести, по мнению Чичерина, к иезуетизму, инквизиции и к коммунизму — "идеологии принудительного братства, противо­речащей достоинству человека и приводящей к его полному пора­бощению"². В самом деле: если какая-то часть морали (хотя бы "ми­нимальная") совпадает с правом и поддерживается принуждением, то кто и каким образом устанавливает границы, верхний предел этого "минимума" (тем более, что мораль не поддается количествен­ным измерениям)? Б. Н. Чичерин справедливо замечал опасность теоретической позиции, открывающей верховной власти (государ­ства, партии, церкви) дорогу тотального принуждения во имя нрав­ственности, общего блага, насаждения Царства Божьего.

Дискуссии о соотношении права и нравственности XIX— XX вв. не выходили далеко за пределы сформулированного еще до А. Шопенгауэра сопоставления: право требует никому не вре­дить (neminem laede), нравственность, сверх того — всем, сколько можешь, помогать (omnes, quantum potes, juva). Оба требования со­держатся в Золотом правиле.

Немецкими философами XVII—XVIII вв. было замечено, что Золотое правило в его положительной форме (делай другим то, что хочешь, чтобы тебе делали) соответствует принципам морали, зо­вущей к человеколюбию и благодеяниям, а в форме отрицатель­ной (не делай другим того, чего ты не хочешь, чтобы делали тебе) выражает сущность права, обеспечивающего безопасность.

В этих смыслах на Золотое правило ссылались и сторонники упорядочения и совершенствования правовой системы³, и, наобо-

¹ Соловьев В. С. Указ. соч. С. 454, 458.

² Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб, 1998.
С. 223—223; История философии права. СПб, 1998. С. 444—446; Поля­
ков А. В. Либеральный консерватизм Б. Н. Чичерина // Правоведение. 1993.
№ 5. С. 83.

³ Правило "не делай другому того, чего ты не желал бы, чтобы было
сделано по отношению к тебе" английский философ Т. Гоббс считал осно­
вой естественного права, из которого вытекают все человеческие зако­
ны (см.: Гоббс Томас. Сочинения в двух томах. Т. 2. М., 1991. С. 122).

Российский государственный деятель и либеральный мыслитель М. М. Сперанский писал: "Все постановления, коими государство управ­ляется, составляют неразрывную связь последствий, из одного начала ис-

7 — 6513

186

Сущность права. Проблемы теории и философии права

Глава 6. Право, мораль, правосознание

187


рот, принципиальные противники права, призывавшие заменить его системой моральных норм¹.

Однако в современной научной литературе по этике Золотое правило (в обоих его вариантах) упоминается преимущественно только как категория массового обыденного морального, правового или религиозного сознания. Суть дела в том, что это правило со­держит субъективный, всеми понимаемый по-разному элемент: "желание" ("хотение"). Не станет ли то, что я считаю благодеяни­ем (потому что оно мне нравится), "медвежьей услугой" другому лицу, если то, что я для него делаю, не соответствует и даже про­тиворечит его желаниям? Не оборачивается ли такое нежелатель­ное добро злом для того, кому оно оказывается? Эту опасность четко осознавал И. Кант, утверждавший, что никто не может принудить другого быть счастливым так, как он представляет себе благопо­лучие других людей (см. гл. 2).

Именно уважение к разнообразию характеров, стремлений, желаний различных людей² предопределило так называемый фор­мализм категорических императивов Канта, в которых, тем не ме­нее, воплощены идея всеобщей связи человека с другими людьми (первый категорический императив) и идея высокого достоинства личности (второй категорический императив). "Поступай так, — писал Кант, — чтобы ты всегда относился к человечеству и в сво­ем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству"³.

Не менее важно и то, что Золотое правило способно обусло­вить поведение человека его сиюминутными желаниями. Поступок, сообразный предполагаемому желанию других, может быть оста­новлен мысленной уверткой-оговоркой: "Сейчас я не хочу так де­лать, наверное и они не хотят, чтобы я так поступил". Уязвимость Золотого правила состоит в том, что по своей формулировке оно ставит моральное поведение в зависимость от субъективных пред­положений о желаниях других людей и от собственных меняющихся желаний.

текающих. Начало сие весьма просто: не делай другому того, чего не желаешь себе" (Сперанский М. М. Проекты и записки. М., 1961. С. 175).

¹ Идеолог анархо-коммунизма П. А. Кропоткин утверждал, что ос­
новным началом анархизма, т. е. равенства, является правило: "Поступай
в отношении других так, как ты хотел бы, чтобы и другие поступали с
тобой в аналогичных случаях". См.: Кропоткин П. Нравственные начала
анархизма. М., б/г. С. 32, 34—35, 57.

² В работе "Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском пла­
не" Кант писал: "Из столь кривого дерева, из какого сделан человек, не
может быть вытесано ничего совершенно прямого. Природа избрала для
нас лишь [путь] приближения к этой идее" (Кант Иммануил. Сочинения
на немецком и русском языках. Т. I. М., 1994. С. 99).

³ Кант Иммануил. Сочинения в шести томах. Т. 4. Ч. I. M., 1966.
С. 270.

Заслуга Канта — в обосновании того, что человек должен по­ступать нравственно независимо от собственных страстей и сию­минутных желаний. В этом суть нравственного долга как мотива поведения, обусловливающего необходимость морального поступ­ка. Кант признает, что нравственный долг состоит в том, чтобы совершать добродеяния; но добро он определяет через нравствен­ный долг.

Сложность соотношения категорий добра (добродеяния) и нрав­ственного долга породила разнообразные направления этики и обус­ловила ее деление на деонтологию (наука о должном) и аксиоло­гию (учение о ценностях, о добре и зле). Деонтология изучает нрав­ственные предписания, обязанности, моральные нормы, заповеди, соотношение между должным и фактически существующим. Основ­ные проблемы аксиологии — источник понятий добра и зла, идеа­лов, представлений о справедливости и счастье, понятие достоин­ства личности, нравственные оценки ее поступков и общественных институтов. Аксиологии в значительно большей мере, чем деонто­логии, присущи идеологические, психологические, религиозные мо­тивы, поскольку она ориентирована на сопоставление обществен­ных отношений и явлений с идеалами, социальными, природными и иными целями.

Деонтологической этике соответствует в правоведении учение о правовой норме и ее структуре, о системности права, о соотно­шении абстрактного и конкретного в правовых нормах и отноше­ниях, об отраслевом делении права, о формальной определенности правовых норм, о соподчиненности различных источников права по их юридической силе и др. Эти проблемы изучаются преимуще­ственно тем направлением правоведения, которое именуется нор­мативно-позитивным.

Предпринимались попытки аксиологического подхода к пра­ву. Поскольку проблемы права и морали сближаются там, где речь идет о соотношении и духовных связях личности и общества, о на­правлении индивидуальной и общественной деятельности к каким-либо целям, идеалам, благим свершениям, ставился вопрос о "цен­ности права".

В советской литературе внимание к проблеме социальной цен­ности права было привлечено С. С. Алексеевым¹. В процессе об­суждения его книги вскоре было замечено, что, рассматривая пра­во как средство осуществления государственных функций и поли­тики правящей партии, автор практически отождествил понятия "ценность" и "полезность". Резонно отмечалось, что содержание книги не изменилось бы, если в названии и тексте слова "ценность права" были бы заменены словами "роль", "функции", "эффектив-

См.: Алексеев С. С. Социальная ценность права в советском обще­стве. М., 1971.

7»

188 Сущность права. Проблемы теории и философии права

ность правовых норм", тем более, что право рассматривалось как "орудие государства", "одно из орудий государственной власти".

При таком подходе исследование "ценности права" успешно вытеснялось изучением эффективности правовых норм¹. Попытки отдельных авторов отстоять и развить ту же идею "ценности" (тож­дественной полезности) вызвали еще большие нарекания². Не при­вела к заметному успеху и попытка сконструировать промежуточ­ное понятие "инструментальная ценность" правовых норм. Не слу­чайно научной общественностью была сочувственно встречена ан­нотированная в ИНИОН статья болгарского ученого В. Вылкано-ва³, отметившего ряд отрицательных черт права и связанных с правом побочных явлений. Право как система норм имеет тенден­цию к нарастающему расширению, поскольку каждая правовая норма, решая одни вопросы, порождает другие вопросы, для ре­шения которых требуются новые правовые нормы. Чрезмерное рас­ширение сферы действия права и связанного с ним государствен­ного принуждения ведет к обесценению последнего (слишком час­тая и повсеместная угроза теряет силу) и к тому, что "гипертро­фированное право" оказывается не в состоянии реализоваться (не­постижимость чрезмерно обширной правовой информации ведет к тому, что следуют не нормам права, а собственным представлениям о добре и зле). Как и всякий внешний регулятор, право порождает отчужденное к нему отношение, конформизм, снижает чувство лич­ной ответственности, унифицирует людей. Оно противопоставляет людей как истцов и ответчиков, управомоченных и обязанных. Куль­тивируя государственное принуждение, право культивирует при­нуждение вообще. Существование права — "декларация бессилия морали", гласное и официальное признание того, что мораль не способна урегулировать отношения между людьми. В заключение автор отмечает, что право является средством регулирования об­щественных отношений, имеющим исключительно высокую соци­альную полезность и безусловно необходимым на нынешнем этапе развития общества. Задача законодателя и всего общества состоит в том, чтобы, не забывая о некоторых отрицательных сторонах правового регулирования, искать условия его оптимальной дей­ственности⁴.

¹ См.: Никитинский В. И. Эффективность норм трудового права. М.,
1971; Кудрявцев В. Н., Никитинский В. И., Самощенко И. С., Глазы-
рин В. В. Эффективность правовых норм. М., 1980.

² Так, ценность права обосновывалась, в частности, тем, что каж­
дая правовая норма является оценкой, а некоторые нормы, сверх того,
содержат оценочные понятия (см.: Рабинович П. М. Социалистическое пра­
во как ценность. Львов, 1985. С. 17, 27 и след.).

³ См.: Вълканов В. Някои противоречия в правото // Философска
мисъл. София, 1980. Кн. 3, год 29. С. 46—56.

⁴ См.: Там же. С. 56.


189
Глава 6. Право, мораль, правосознание

Правовые нормы необходимы, многие из них полезны, эффек­тивны, справедливы; однако еще древние не без оснований утвер­ждали: summum jus, summa injuria (чрезмерно точное следование праву порождает наивысшую несправедливость). Проблема ценно­сти правовых норм усложняется еще и тем, что ценность не явля­ется общепринятым масштабом, ибо зависит от идеологии. Как за­мечают современные исследователи, "в любом обществе существует определенный конфликт ценностей, и выбор между ними соверша­ется в сфере права и морали"¹.

Мораль не лучше права, а право не хуже морали. Они — раз­ные. В отличие от морали право дает возможность на насилия зло­вредных людей ответить силой государственного принуждения, за зло воздать злом, к чему мораль неспособна. С помощью права мож­но заключать договоры с незнакомыми людьми, даже с лицами со­мнительной репутации, обеспечив исполнение обязательств зало­гом, неустойкой и другими правовыми средствами. Многовековые моральные сентенции о духовном равенстве людей право перевело в область практических жизненных отношений, в правопорядок гражданского общества. Моральные призывы к благотворительно­сти и помощи нуждающимся право переводит в систему социальных прав личности, содействуя социализации гражданского общества.

Право грубее и злее морали, оно чаще подвержено злоупот­реблениям, особенно власть имущих, составляющих законы и при­меняющих их на практике. Но мораль, при всей ее духовности и эстетической красоте, практически не в силах обуздать злых, по­рочных и бессовестных, вредящих другим людям.

Ни право, ни мораль не воплощают сверхъестественную волю или космический замысел природы². Будь так, они были бы гораз­до совершеннее. Они — человеческое творение и несут на себе бес­численные отпечатки слабости человеческой природы, преоблада­ния чувств над разумом, несовершенства общества, неумелости за­конодателей, недостатков государственного строя. Но именно по­этому они более подходят для повседневного человеческого бытия, чем, скажем, химически чистая гармония Космоса или математи­чески безупречное Божественное Провидение.

Право и мораль по-разному стремятся социализировать лич­ность, подавляя природную агрессивность, умеряя эгоистические инстинкты и страсти, побуждающие людей к деяниям, опасным и вредным для других людей и данного общества. Эти страсти и ин­стинкты остры в любом социально неоднородном обществе, особенно

¹ Сурия Пракаил Синха. Юриспруденция. Философия права. Краткий
курс. М., 1996. С. 283.

² См.: Алексеев С. С. Право: азбука — теория — философия. Опыт
комплексного исследования. М., 1999. С. 430 и след., 668 и след.

190 Сущность права. Проблемы теории и философии права

в таком, которое разделено на антагонистические классы. Здесь уме­стно напомнить слова Ф. Энгельса о государстве и причинах его возникновения: "А чтобы эти противоположности, классы с проти­воречивыми экономическими интересами, не пожрали друг друга и общество в бесплодной борьбе, для этого стала необходимой сила, стоящая, по-видимому, над обществом, сила, которая бы умеряла столкновение, держала в границах "порядка"¹.

Право определяет, поддерживает и регулирует внешний по­рядок; мораль формирует социальные качества личности. Монопо­лизировав принуждение в руках государства, право сдерживает зловредных людей угрозой его применения. Мораль воспитывает чувство милосердия, устойчивость от соблазнов, от преобладания чувств над разумом, от безволия.

Однако мораль не зовет к смирению, всепрощению, непротив­лению злу. Обязанностью нравственного человека является защи­та угнетенных и немощных, нетерпимость к аморальным деяниям и противодействие им. Законное право необходимой обороны осно­вано на моральной обязанности самозащиты и защиты слабых от преступного нападения. Это, однако, единственное основание пра­вомерного применения силы для выполнения морального долга. Во всех других ситуациях моральное воздействие и порицание исклю­чают физическое принуждение, рукоприкладство и даже словес­ные оскорбления в форме, запрещенной уголовным законом. Выс­шая мера морального наказания — бойкот, всеобщее отстранение от безнравственного человека, моральный запрет общаться с амо­ральной личностью.

Моральное оправдание права в цивилизованных странах — в том, что на праве лежит главная тяжесть защиты общества от вред­ных и опасных деяний лиц, пренебрегающих правами и интереса­ми других людей и общества в целом. Поэтому право, в котором сосредоточено и монополизировано государственное принуждение, запрещает и карает преступления против общественной нравствен­ности, т. е. аморальные деяния, вызывающие такое всеобщее воз­мущение, что они могут стать причиной самосуда и самочинной расправы.

"...Существование общества зависит не от совершенства не­которых, а от безопасности всех, — писал В. С. Соловьев. — Эта безопасность, не обеспеченная законом нравственным самим по себе, который не существует для людей с преобладающими противооб­щественными инстинктами, ограждается законом принудительным, который имеет действительную силу и для них"².


191
Глава 6. Право, мораль, правосознание

Отличие права от морали состоит и в том, что правовое регу­лирование действий и отношений возможно лишь там, где объек­тивно существует доказуемость конкретных деяний и исполнимость правоотношений средствами юридического процесса. Поэтому оно оценивает только действия людей, обращаясь к изучению мотивов этих действий лишь тогда, когда мотивы доказуемы и влияют на юридическую квалификацию самих действий или их последствий (убийство из корысти, убийство из сострадания). Для морали мо­тивы поступков имеют первостепенное значение; этика считает, что внешне-нравственное поведение не соответствует морали, если его стимулами являются аморальные побуждения (карьеризм, стяжа­тельство, лицемерие и т. п.).

С правом связаны социальные ожидания, опирающиеся на предположения о стабильности правовых норм и надежды на бес­перебойность их реализации.

Социальные ожидания, связанные с моралью, основаны на нравственном облике лица, с которым общаешься, на его мораль­ной репутации, на репутации его ближайшего окружения¹.

В стабильном обществе нравственный человек — человек по­рядочный, т. е. человек надежный, неизменный в своих положи­тельных качествах, верный своим обещаниям, противник обманов, склок, злодеяний. Разумеется, в критические периоды острой борьбы народа с тиранической властью или с преступными сообществами порядочность требует участия в этой борьбе или помощи ей. Кро­ме того, как отмечено выше, в странах, задавленных террором и беспросветным принуждением, мораль деформируется и зовет к уходу во внутренний мир. В таких странах порядочность сводится к отстранению от участия в делах тиранической власти, попираю­щей право.

Нравственному человеку легче следовать Золотому правилу в обществе стабильного права и законности. Право и мораль напрямую связаны более всего через отрицательную оценку правонарушений. Объективная сторона ряда правонарушений не имеет моральной оценки; таковы, например, несанкционированное изготовление го­сударственного пробирного клейма, совершение сделки, связанной с жемчугом, нарушение правил эксплуатации ЭВМ, повреждение транспортного средства. Однако названные и другие составы дея­ний, запрещенных современным уголовным правом, содержат мо­тивы, осуждаемые моралью (обман, корыстные цели, пренебрежи­тельное или легкомысленное отношение к жизни, здоровью и иным


¹ Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государ­
ства. М., 1938. С. 163.

² Соловьев В. С. Указ. соч. С. 456.

¹ В трудах Макса Вебера показана роль протестантской этики в раз­витии капитализма в Западной Европе и США в том отношении, что при­надлежность к определенным сектам расценивалась как надежная гаран­тия честного выполнения любого, даже устно заключенного договора (см.: Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 273 и след.).

192

Сущность права. Проблемы теории и философии права