О сложности. О сложностности by Морен Эдгар (z-lib.org). О сложностности
 Скачать 1.29 Mb.
|
|
Фантомный концепт и пилотный концепт В своей двойственной природе система является кон- цептом-фантомом. Подобно фантому, она принимает форму материальных существ; но, подобно фантому, она — нематериальна. Система связывает идеализм и реализм, не позволяя себе оказаться в ловушке того или другого. Это ни «форма», ни «содержание», ни элементы, постигаемые изолированно, ни само по себе целое, но все они связаны внутри организации и через организацию, которая их трансформирует. Система — это модель, ко- торая позволяет моделировать себя с помощью качеств, присущих феноменальности. Идея организации — это логическая симуляция, но, поскольку она включает в себя алогичные элементы (антагонизмы, эмерджентное), она в равной мере является рефлексией того, что она симулирует, и тем, что стимулирует ее. Это означает, что концепт системы — не волшебная формула или какое-то средство, способное перевести нас в состояние познания. Он не дает нам никакой безопасности. Он должен быть оседлан, скорректирован и управляем. Он пилотный концепт, но лишь при условии, что он пилотируем. Субъектная/объектная транзакция Концепт системы может быть построен только в тран- закции субъект/объект и благодаря такой транзакции, но не посредством исключения одного термина другим. Эдгар Морен 256 Наивный реализм, принимающий систему за реаль- ный объект, устраняет проблему субъекта; наивный номинализм, принимающий систему за идеальную схему, устраняет объект. Однако он также устраняет пробле- му субъекта, ибо учитывает в идеальной модели не ее субъективную структуру, а степень ее манипулятивной и прогностической эффективности. В действительности, однако, объект, будь то реальный или идеальный, также является объектом, зависящем от субъекта. Благодаря такому системному маршруту наблюда- тель — исключенный из классической науки — и субъ- ект — вычеркнутый и отвергнутый как метафизический мусор — осуществляют их повторное вхождение в са- мую сердцевину physis’а. Это подводит нас к ключевой идее: больше не существует physis, изолированного от человечества, которое может быть изолировано от его понимания, его логики, его культуры и его общества. Нет объектов, независимых от субъекта. Следовательно, так понятый концепт системы ведет субъекта не только к проверке его наблюдения, но и к интеграции его в процесс само-наблюдения. Наблюдающая и Наблюдаемая Системы Таким образом, наблюдение и изучение системы долж- ны быть связаны друг с другом в системных терминах. Физическая организация и организация идей. Наблюдае- мая система — и, следовательно, организованный physis, чьей частью она является, — и система-наблюдатель, наряду с антропо-социальной организацией, чьей частью она является, решительным образом взаимосвязаны: наблюдатель является такой же частью определения наблюдаемой системы, как и наблюдаемая система является частью интеллекта и культуры наблюдателя. О сложностности 257 Благодаря такой взаимосвязи и через нее создается новая системная целостность, становящаяся мета-системой по отношению к обоим, и она допускает возможность найти точку зрения, которая позволяет наблюдать за набором, конституируемым наблюдателем и его наблюдением. Системная связь между наблюдателем и наблюдением может быть понята сложностным образом, согласно которому разум наблюдателя/концептуалиста, его теория и, в более широком смысле, его культура и общество рассматриваются как множество экосистемных оболочек изучаемой физической системы. Ментальное/культур- ное создают рассматриваемую систему, и в то же время это совместное производство питает ее относительную автономию. Это та точка зрения, которую я временно принимаю здесь. Мы можем и действительно должны идти дальше в поисках мета-системной точки зрения: мы больше не можем избегать ключевой эпистемологической проблемы, вовлеченной в отношение между, с одной стороны, поли- системной группой, конституированной субъектом-кон- цептуалистом и его антропо-социальной укорененностью, а с другой — полисистемной группой, конституированной системой-объектом и его физической укорененностью. Это потребует разработки мета-системы ссылок как локу- са для меж-коммуникативного и меж-организационного взаимодействия обеих групп. Именно с такой точки зре- ния — как отрицаемой, так и запрещаемой классической наукой — расчищается путь для нового теоретического и эпистемологического развития. Данное развитие требует не только того, чтобы наблюдатель наблюдал за своей на- блюдающей системой, но и чтобы он приложили усилия, чтобы знать свое знание. Наконец, системная артикуляция, установленная между антро-посоциальной и физической вселенными Эдгар Морен 258 посредством концепта системы, предполагает, что ха- рактеристика организации является фундаментальной для всех систем. Возможность артикулирования — в системных терминах — организации physis, а также организации знаний, подразумевает изначальную ор- ганизационную гомологию. Такая гомология допустила бы организационное ретро-воздействие (обратную связь) нашего анропо-социального понимания на фи- зический мир, из которого это понимание возникло благодаря процессу эволюции. Здесь я просто хотел бы подчеркнуть, что теория организации будет все больше касаться организации теории. Концепт системы поддает- ся теоретическим разработкам, позволяющим опережать себя. Другими словами, сложностная теория систем преобразует формирующую ее теоретическую систему. Надеюсь, все ясно: речь здесь идет не о гегелевских амбициях доминировать в мире систем с помощью Системы Идей. Речь идет об исследовании скрытой и необычайной связи между организацией знания и зна- нием организации. ССЫЛКИ Ashby, W.R. (1956). An introduction to cybernetics. London: Chapman and Hall. Atlan, H. (1972). L’Organisation biologique et le theorie de l’information. Paris: Herman. Beer, S. (1960). Below the twilight arch. General Systems Yearbook, p. 16. de Rosnay, J. (1975). Le macroscope. (The macroscope.) Paris: Seuil. Guenther, G. (1962). Cybernetical ontology and transjunctional operations, in Self-oiganizing systems. Washington: Spartan Books. Morin, E. (1977). La methode 1 [Method, 1]. Paris: Seuil. О сложностности 259 Needham, J. (1977). La science chinoise et l’Occident [Chinese science and the west.). Paris: Seuil. Maruyama, M. (1974). Paradigmatology and its applications to cross-disciplinary, cross-professional and cross-cultural- communications. Dialectica, 28, 135-196. Spencer-Brown, J. (1969). The laws of form. London: Allen & Unwin. von Foerster, H. (1983). Observing systems. Seaside, CA: Intersystems Publications. П риложение 2 НОВАЯ НАУКА ОБ АВТОНОМИИ Традиционное научное понимание может признавать только детерминизм во вселенной. Каждая социальная наука, основанная на такой модели понимания, может лишь внешне приукрасить идеи свободы и автономии субъекта и агента — в любой форме. Согласно этой мо- дели идеи свободы, автономии, субъекта и агента возни- кают из простого субъективного и интерсубъективного опыта, который наука справедливо исключает. Следовательно, существует безнадежная альтернатива между, с одной стороны, наукой, которая в самом своем видении упраздняет фундаментальные характеристики человеческой реальности, а с другой — сознанием и этикой свободы, которые могут найти только метафи- зическое основание. На самом деле, однако, в последние полвека началась научная революция, которая, исходя из самой сердцеви- ны физики, сделала возможной разработку новой науки об автономии. Я могу только суммировать и каталоги- зировать основные принципы scienza nuova (большую часть Метода я посвящаю этим проблемам). 1. Наука об автономии основана на новом видении физической вселенной. Эта вселенная больше не подчиняется исключительно детерминированному порядку, но повинуется правилам игры порядка/ беспорядка/организации. За последние сто лет в некоторых областях физика признала случайность и О сложностности 261 работает со случайностью. Отныне мы рассматриваем вселенную в терминах вероятности и невероятности, и мы обнаружили, что именно в зонах невероятности может возникать инновация, рыба-лоцман становле- ния. Следовательно, фактически, наша физическая, биологическая и антропо-социальная вселенная, вселенная нашего существования и понимания пред- ставляет собой смесь/комбинацию порядка (законы, регулярности, постоянные структуры, вероятности) и беспорядка (случайности, возмущения, случайные встречи, коллизии, рассеивания). Эта кажущаяся бессвязной вселенная, тем не менее, является един- ственной, где мы можем представить себе становление и инновацию. Мы не можем понять, как изменение и новое могли бы возникнуть в полностью детермини- стической вселенной; мы не можем понять организа- цию в совершенно случайной вселенной. 2. Наука об автономии возникла в самой области физи- ки благодаря кибернетике и теории систем (которые являются частичными версиями) как науки об органи- зации. Организация — это расположение отношений между компонентами или индивидами, производя- щими сложностное организованное единство или систему, наделенную относительной автономией. Организация конституирует и поддерживает авто- номные системы, то есть автономность этих систем. 3. Системная идея эмержденции и кибернетическая идея ретроактивности (обратной связи) — две фундамен- тальные идеи сложностного мышления, допускающие концепцию системной/организационной автономии. Эмерджентное — это новые качества/свойства (по отношению к конститутивным свойствам/качествам, взятым отдельно), включая свойства/качества авто- номии, исходящие от организации. Эмердженции Эдгар Морен 262 создают обратную связь в условиях и инструментах их формирования и в этом процессе поддерживают долголетие системы (Morin, 1977). Ретроактивность (обратная связь) — это возвращение следствия к усло- виям, которые его произвели. Таким образом, атомы, молекулы, солнца и, конечно же, живые существа являются организацией/системами, располагающими эмерджентными качествами, которых не существует на уровне конститутивных частей, понятых как изо- лированные. Например, отдельная клетка располагает качествами жизни, отсутствующими в каждой из ма- кромолекул белка и ДНК, а также в цитоплазме или ядре, когда те изолированы друг от друга. 4. Физическая вселенная предоставляет нам активные организации, которые обладают этой замечательной характеристикой само-производить и самооргани- зовывать себя, не разрушая непрерывность своей собственной автономии и существования. Свойство самоорганизации — рекурсивность, то есть она вы- зывает/производит эффекты/продукты, необходимые для ее собственной регенерации. Живая организа- ция — это самоорганизация, производящая и воспро- изводящая себя в соответствии с информационным наследием, записанным в генах. 5. Само-производство производит существо и суще- ствование также, как оно производит составляющие, необходимые для этого существа и существования. Другими словами, сложностное понятие самоорга- низации позволяет нам постигать существа, которые относительно автономны как существа, оставаясь в то же время подверженными необходимостям и рискам существования. 6. Самоорганизующиеся существа — которые на нашей планете по сути являются живыми существами — О сложностности 263 представляют собой системы, не только замкнутые (защищающие свою целостность и свою идентич- ность), но и открытые для своего окружения, от- куда они черпают материю, энергию, информацию и организацию. Самоорганизующиеся существа, следовательно, являются само-эко-организующимися существами, которые ведут к этой фундаментальной сложностной идее: любая автономия конституиру- ется в экологической зависимости и благодаря ей. Что касается нас, то наша экологическая независимость не только естественна, но также социальна и культурна. 7. Живые существа — это существа-машинны, чья само-эко-организация осуществляется посредством исчисления/коммуникации информации. Исчисление включает в себя вычисления и логические операции, позволяющие принимать решения. Каждое клеточное существо на основе своей генетической информации и информации, которую оно извлекает из окружаю- щей среды, вычисляет свою жизнь, свое выживание и свое воспроизводство. Оно исчисляет авто-референ- циальным и эгоцентрическим образом. Это то, что я называю computo, или вычисление от первого лица, которое в каждый момент устанавливает автономию индивидуального субъекта (понятие субъекта опреде- ляется здесь посредством само-референции и занятия эгоцентрической позиции благодаря computo). Таким образом, у нас есть биологическая основа для понятия автономного индивида, который — в самой своей автономии — зависит не только от его среды, но и от его генетической наследственности. 8. Высшие животные обладают нейро-церебральным ап- паратом возрастающей сложностности и производи- тельности, который разрабатывает стратегии (знания и действия) и который, предчувствуя или создавая Эдгар Морен 264 ситуации, требующие выбора, принимает решения. Именно на этом основании у человеческих существ появилась возможность свободы. Такая свобода не падает с небес, но возникает из самой сложной из су- ществующих самоорганизации: антропо-социальной самоорганизации. Итак, как раз не смесь детерминизма и случайности производит свободу — должна быть возможность ре- шения и выбора. Следовательно, должно быть само-э- ко-организующееся существо, способное вычислять и обдумывать ситуации, с которыми оно сталкивается, способное выбирать между сценариями и управлять выбранным действием. Такая свобода подразумевает двойную детерминацию: внутреннюю организационную детерминацию и детерминацию внешних событий; она также подразумевает относительную внутреннюю нео- пределенность (возможность выбора) и наличие случая и риска во внешней окружающей среде (что позволяет ввести свободное действие). Свободное действие зависит от знания и использо- вания детерминант (констант, структур, законов). В то же время свободное действие зависит от случайных возможностей, которые презентируют себя в ситуации, в которую оно вмешивается (стратегия). Свобода является чем-то эмерджентным, она воз- никает в заданных внутренних и внешних условиях, присущих само-эко-организации. В этом смысле свобо- да — раб в этих условиях эмердженции. Она полностью зависит от самоорганизации, которая, в свою очередь, зависит от внешних экологических условий (хотя бы для того, чтобы питать себя, само-реорганизовываться и само-восстанавливаться). Автономия индивидов обрета- ется благодаря бесчисленным зависимостям: мы должны О сложностности 265 питаться и быть любимыми родителями, должны учить- ся говорить и писать, должны ходить в школу, в универ- ситет, и кодировать крайне разностороннюю культуру, чтобы получить как можно больше возможностей для автономии. Таким образом, автономия всегда должна рассматриваться не как противовес, а как дополнение к идее зависимости. Но как только она возникла, автономия ретро-дей- ствует (обратная связь) на сформировавшие ее условия, ретро-действует на организацию, которая ее произвела, и на развитие автономии этой самой организации, стано- вясь все более пригодной для осуществления свободных действий. Таким образом, свобода и детерминизм перестают быть субстанциальными концептами: вместо этого они становятся сложностными концептами, которые — для того, чтобы быть мыслимыми, — требуют принципа физической сложностности (порядок отношение/беспо- рядок/организация), принципа организационной слож- ностности, включающего в себя понятия эмердженции, ретроактивности, и принципа автономии/зависимости. Теперь у нас есть концептуальные инструменты для того, чтобы мыслить вместе, в ассоциации и взаимодей- ствии, — но уже не во взаимном исключении; у нас есть детерминизм и свобода. Действие может быть сразу де- терминированным и свободным. Оно может быть более или менее свободным. Мы более или менее свободны в соответствии с нашими внутренними склонностями к организации нашей свободы, а также в соответствии с экономическими, социальными, политическими и историческими детерминациями, которые закрывают, подчиняют или, напротив, открывают возможности для автономии. Эдгар Морен 266 Теперь мы можем представить сложностную реаль- ность нашего отношения к жизни, биологии, обществу и истории: мы обладаем генами, которые обладают нами; мы проживаем нашу жизнь как судьбу, в то время как формируем ее в опыте; мы создаем общество, которое создает нас; мы делаем историю, которая делает нас … Мы должны перестать рассматривать экономическую и социальную жизнь либо как продукт чистого детерми- низма (каждая идеология благоволит своей решающей детерминанте), либо как театр противостояния свобод- ных воль. Такие видения, по сути, невозможны. Филосо- фия свободной воли признает — снизу — наличие объек- тивных детерминант в социально-политической сфере и должна постоянно принимать во внимание ограничения, сокращающие сферу воли. Вся детерминистская идеоло- гия, со своей стороны, признавая добровольное действие, не имеет возможности теоретически обосновать его. На- пример, марксизм является двухуровневой идеологией. На первом уровне это детерминистская теория, предска- зывающая неизбежный крах буржуазного общества и наступление социализма; на втором уровне — это этика восстания и освобождения. Вся этика партии основана на сознательной реализации и добровольных действиях; Ленин отводил ключевую роль стратегии и решению, которые в благоприятный момент могли изменить ход истории. Тем не менее, два уровня не совпадают; воля не имеет места в теории и вмешивается, но нелегально. Сегодня необходимо более, чем когда либо — и это, наконец, стало возможным — сформулировать научную концепцию, позволяющую осмыслить сложностную связь между автономией/зависимостью и свободой/ детерминизмом, терминами, которые, хотя и становят- ся взаимодополнительными, остаются параллельными и антагонистическими. Отныне мы имеем в своем О сложностности 267 распоряжении парадигматические, теоретические и концептуальные основания для понятий автономии и самоорганизации, без которых антропо-социальные науки были бы иллюзиями — чистыми и простыми — и без которых политическая теория была бы, по самому своему принципу, манипулятивной и порабощающей. |