О сложности. О сложностности by Морен Эдгар (z-lib.org). О сложностности
 Скачать 1.29 Mb.
|
|
ИНФОРМАЦИЯ/ОРГАНИЗАЦИЯ Благодаря кибернетике мы уже сталкивались с поня- тием информации. Мы могли бы также столкнуться с ней благодаря теории систем, но нам следует рассматривать информацию не как некий ингредиент, а как теорию, требующую предварительной независимой экспертизы. Информация — центральное, но проблематичное понятие. Отсюда вытекает вся ее неоднозначность: мы можем сказать о ней крайне мало, но без нее не обойтись. Информация появилась благодаря Хартли и особен- но благодаря Шеннону и Уиверу, как, с одной стороны, коммуникационная (мы говорим здесь о передаче сооб- О сложностности 99 щений, как она интегрирована в теорию коммуникации), а с другой стороны, как аспект статистики (имея дело с вероятностью или, скорее, к невероятностью появле- ния того или иного элементарного единства, несущего информацию или двоичное число, бит). Первая область ее применения, область, где она возникла — телеком- муникация. Однако очень скоро, благодаря связи с кибернетикой, передача информации стала пригодной и для организа- ции. Фактически, «программа», несущая информацию, не только передает сообщение компьютеру: она управляет определенным числом операций. Еще более увлекательной была возможность весьма эвристично экстраполировать эту теорию на биологию. Как только было установлено, что само-репродукция клетки (или организма) может начинаться с дублирова- ния генетического материала или ДНК, как только было пóнято, что ДНК представляет собой разновидность двойной спирали, чьи витки состоят из химических квази-знаков, из которых целое может конституировать наследственное квази-сообщение, тогда репродукцию стало возможным рассматривать как копию сообще- ния. Другими словами, репродукцию можно постичь как [процесс] передачи-приема, описываемый теорией коммуникации: каждый химический элемент можно уподобить дискретным единицам, пустому значению (подобно фонемам или буквам алфавита), объединяя их в сложные единства, носители значения (таких, как слова). Более того, генетическую мутацию можно упо- добить «шуму», мешающему воспроизведению сооб- щения, провоцирующему «ошибку» (по крайней мере, в отношении исходного сообщения) при составлении нового сообщения. Та же информационная схема может быть применена к функционированию клетки, где ДНК Эдгар Морен 100 составляет своего рода «программу», которая ориенти- рует и регулирует метаболическую активность. Таким образом, клетка может быть кибернетизирована, и ключевой элемент такого кибернетического объяснения может быть обнаружен в информации. Здесь снова тео- рия коммуникативного происхождения [информации] была применена к организационной реальности. И при таком применении организационную информацию не- обходимо рассматривать как память, как сообщение, как программу или, скорее, как все их сразу. И далее: если понятие информации, с одной стороны, могло интегрироваться в понятийную или биологиче- скую организацию, то, с другой стороны, оно может каким-то удивительным образом связывать термодина- мику или физику с биологией. Фактически, второй принцип термодинамики был сформулирован с помощью вероятностного уравнения, выражавшего тенденцию к [росту] энтропии, другими словами, к росту беспорядка над порядком в сердцевине системы, к росту дезорганизованного над организован- ным. Но уравнение информации Шеннона (H=KlnP) подобно зеркальному образу, негативу уравнения эн- тропии (S=KlnP) в том смысле, что энтропия обратно пропорциональна информации. Отсюда возникла идея, разъясненная Бриллюэном, что существует эквивалент- ность между информацией и отрицательной энтропией, или негэнтропией. Здесь мы снова находим связь между организацией и информацией, добавив теоретическое основание, которое позволяет нам понять связь и разрыв между физическим и живым порядками. Таким образом, информация — это концепт, устанав- ливающий связь с физикой, но в то же время принципи- ально неизвестный в физике. Информация неотделима от биологической организации и сложностности. Она О сложностности 101 привносит в науку возвышенный объект, имевший ме- сто только в метафизике. Это довольно важное понятие, гордиев узел, но, как и гордиев узел, оно переплетено и не может быть распутано. Информация — проблемный концепт, а не концепт решения. Она — незаменимый концепт, но она еще не является проясненным или про- ясняющим концептом. Потому, давайте вспомним, что то, что возникло из те- ории информации, коммуникативного и статистического аспектов, похоже на небольшую верхушку огромного айсберга. Коммуникативный аспект никоим образом не учитывает полископический характер информации, которая представляется, на наш взгляд, как память, как знание, как сообщение, как программа, как организаци- онная матрица. Статистический аспект игнорирует, даже в рамках коммуникации, смысл информации. Он не схватывает ничего, кроме вопроса о вероятности-невероятности: он не учитывает структуру сообщений и, конечно же, игнорирует весь организационный аспект. Теория Шеннона находится на уровне энтропии, деградации информации. Она располагается в рамках такой фа- тальной деградации и позволяет нам найти способы уменьшить фатальный эффект шума. Другими словами, современная теория не способна понять ни рождение, ни рост информации. Таким образом, у концепта информации большие пробелы и большие неопределенности. Это не повод отвергать его, а скорее повод углубить наше понимание его. Под оболочкой данного концепта заложено огромное богатство, которое хотело бы обрести тело и форму. С другой стороны очевидно, что именно крайности ин- формационной идеологии овеществляют информацию, субстанциализируют ее, превращают в некое сущее той Эдгар Морен 102 же природы, что материя и энергия — короче, они за- ставляют этот концепт регрессировать к тем позициям, которые предназначены ему для того, чтобы выйти за их пределы. Информация — это не конец-пути концеп- та [end-of-the-line concept], а, скорее, отправной-пункт концепта [point-of-departure concept]. Она раскрывает нам ограниченный и поверхностный аспект феномена, который, одновременно, является радикальным и по- лископическим, неотделимым от организации. ОРГАНИЗАЦИЯ Как мы только что увидели, кибернетика, теория систем, теория информации в их одновременной по- рождающей способности и недостаточности, каждая по-своему, взывают к теории организации. Параллельно, современная биология перешла от организма к органи- зационализму. Согласно Пиаже это уже сделано: «Мы, наконец, пришли к пониманию концепта организации как центрального концепта биологии». 8 Напротив, Фран- суа Жакоб отчетливо видит, что «общая теория органи- зации» не разработана и еще должна быть построена. Смею сказать, что организация, решающее, но едва мельком замеченное понятие, — еще не организован- ный концепт. Это понятие может быть разработано с помощью сложностного расширения [complexification] и конкретизации систематизма, а затем может появиться как еще не достигнутое в развитии теории систем. Оно также может быть декантировано * от «органицизма» при * Декантация, декантирование — в химической лабораторной прак- тике и химической технологии механическое отделение твёрдой фазы дисперсной системы (суспензии) от жидкой путём сливания раствора с осадка. Жидкость, отделённая от осадка методом декан- тации, называется декантат (викbпедия). — Прим. пер. О сложностности 103 условии, что существует процесс, который делает явной организацию организма. Важно сразу указать на различие в уровне между организационализмом, который, как мы думаем, не- обходимым, и традиционным органицизмом. Органи- цизм — это синкретический, исторический, запутанный, романтический концепт. Его отправной точкой является организм, понятый как организованная, гармоничная совокупность, даже если он несет в себе антагонизм и смерть. С этой отправной точки органицизм превраща- ет организм в модель как макрокосма (органицистский концепт вселенной), так и человеческого общества. Поэтому в прошлом столетии целое социологическое течение хотело найти в обществе аналог животного организма, тщательно отыскивая соответствие между биологической и социальной жизнью. Организационализм, с другой стороны, стремится обнаруживать не феноменальные аналогии, а найти об- щие принципы организации, принципы эволюции этих принципов, характеристики их разнообразия. Отсюда, и только отсюда, феноменальные аналогии могут, в ко- нечном итоге, иметь некоторое значение. Но, какими бы противоположными они ни были, у ор- ганизационализма и органицизма есть общее основание. Новое кибернетическое осознание больше не отступает в аналогию, и как раз не потому, что органицизм основан на аналогии, оно должно беспокоить нас. А больше пото- му, что аналогия была плоской и тривиальной, поскольку в этой аналогии не было теоретического обоснования, которое мог бы критиковать органицизм. Как говорит Джудит Шлангер в своей замечательной работе по органицизму: «Скрупулезные эквивалентности между биологической жизнью и социальной жизнью, очерченные Шаффле, Лилиенфельдом, Уормсом и даже Эдгар Морен 104 Спенсером, эти сравнения термин за термином не яв- ляются средой (опорой) аналогии, а, скорее, поднима- ющейся вверх пеной» 9 . Напротив, такая среда, как мы уже говорили, — это запутанная, но богатая концепция органической совокупности. Мы осудили романтизм данной концепции. Теперь мы должны подправить себя. Романтический органи- цизм, подобно органицизму эпохи Возрождения, и как он обнаруживается в китайской мысли (Needham, 1977), всегда придерживался того, что организм подчиняется сложной и богатой организации, что его нельзя свести к линейным законам, к простым принципам, к ясным и отчетливым идеям, к механистическому видению. До- стоинство органицизма в том, что живая организация не может быть понята в соответствии с той же логикой, что и логика искусственной машины, и что логическая оригинальность органицизма проявляется благодаря дополнительности терминов, которые, согласно класси- ческой логике, являются антагонистическими, отталки- вающимися, противоречивыми. Одним словом, органи- цизм подразумевает сложную и богатую организацию, но вовсе не предлагает ее. Организм также является машиной в том смысле, что слово организм означает организованную целостность, но он — машина другого типа, нежели искусственные машины. Альтернатива редукционизму состоит не в жизненном принципе, а исключительно в живой орга- низациональной реальности. Здесь мы видим, в какой степени мы идем совершенно не в ногу по сравнению с традиционными альтернативами: машина/организм, витализм/редукционизм. Однако, если мы решим сделать понятия организации и организма взаимодополнительными, если первое не является строго редуктивным, аналитическим, меха- О сложностности 105 нистическим и если второе — не только совокупность, несущая жизненно важную невыразимую тайну, то мы можем подойти к проблеме живого, потому что именно благодаря жизни понятие организации приобретает организмическую плотность, романтическую тайну. Именно здесь проявляются фундаментальные черты, которых нет у искусственных машин. Существует новое отношение к энтропии, другими словами, есть некая способность, пусть даже временная, создавать негэн- тропию из самой энтропии, есть некая логика, которая намного сложнее и, без сомнения, отличается от логики любой искусственной машины. Наконец, с этими двумя чертами неразрывно связан феномен само-организации. САМООРГАНИЗАЦИЯ Живая организация — то есть самоорганизация — на- много превосходит нынешние возможности понимания кибернетики, теории систем, теории информации и, ко- нечно же, структурализма. Она даже выходит за рамки концепта организации, как он проявляется в его наибо- лее продвинутой точке — у Пиаже, где он, тем не менее, остается слепым к небольшому рекурсивному префиксу «само», важность которого, как феноменальная, так и эпистемологическая, имеет первостепенное значение. Проблема самоорганизации возникает как раз-таки в другом месте: во-первых, в теории само-воспроизво- дящихся автоматов, а во-вторых, в попытке [создания] мета-кибернетической теории само-организующихся систем. В первом случае, именно в блестящих иссле- дованиях фон Неймана изложены основополагающие принципы 10 , а во втором случае, основополагающие принципы излагались в ходе трех совещаний по са- мо-организующимся системам в 1959, 1960 и 1961 годах в Эдгар Морен 106 смелых попытках теоретического прорыва, в частности, у Эшби, фон Фёрстера, Готхарда Гюнтера и некоторых других. Но результат теории самоорганизующихся систем ока- зался вдвойне неудачным по сравнению с кибернетикой. Именно применение к искусственным машинам опреде- лило судьбу кибернетики и истощило ее теоретическое развитие. Однако, даже если в принципе возможно разработать теорию самоорганизующейся и само-вос- производящейся искусственной машины, состояние теории и технологии в то время и даже сегодня сделало невозможным понимание того, как создать такую ма- шину. Тем не менее, теория самоорганизации позволила понять живое, но она оставалась слишком абстрактной, слишком формальной, чтобы иметь дело с физико-хи- мическими данными и процессами, составляющими оригинальность живой организации. Поэтому теория самоорганизации не могла быть практически примене- на еще к чему-либо. К тому же, когда субсидирование перестало подпитывать первые теоретические усилия, исследователи, пришедшие из разных дисциплин, рассе- ялись. Более того, теория само-организующихся систем нуждалась в эпистемологической революции, еще более глубокой, чем в кибернетике, и эта нужда внесла свой вклад в то, чтобы остановить ее прогресс. Но есть отправные точки, даже если мы не можем по-настоящему говорить о теории. 1. Прежде всего, еще в 1945 году Шредингер очертил парадокс живой организации, которая, как казалось, не подчинялась второму закону термодинамики. 2. Фон Нейман обнаружил парадокс в различии между живой (само-организующейся) машиной и искус- ственной (просто организованной) машиной. Фак- О сложностности 107 тически, искусственная машина состоит из весьма надежных элементов (например, двигатель сделан из дважды проверенных деталей, соединенных вместе самым прочным и самым устойчивым из возможных способом в свете рабочих функций, которые эти де- тали должны выполнять). Однако машина, как целое, гораздо менее надежна, чем каждый из ее элементов, взятых по отдельности. Фактически, требуется изме- нение только одной из его составных частей, чтобы це- лое было заблокировано, чтобы оно сломалось так, что могло бы быть восстановлено лишь благодаря внеш- нему вмешательству (механиком). С другой стороны, живая (само-организованная) машина совершенно иная. Ее составные части весьма ненадежны. Есть молекулы, которые крайне быстро разрушаются, а все органы, очевидно, состоят из этих молекул. Более того, мы видим, что в организме молекулы — также, как и клетки, — умирают и обновляются до такой степени, что организм остается тождественным самому себе, даже если все его составные части были обновлены. Итак, в противоположность искусственной машине, есть большая надежность целого и слабая надежность деталей. Это указывает не только на различие между природой и логикой само-организующихся и других систем, но также показывает, что между дезорганизацией и сложной организацией существует консубстанци- альная связь, поскольку явление дезорганизации в жизни (энтропия) идет своим чередом быстрее, чем в искусственной машине. Неотделимым образом суще- ствует и феномен реорганизации (негэнтропия). Здесь и пролегает фундаментальная связь между энтропией и негэнтропией, а вовсе не манихейское противосто- яние двух противоположных сущих. Другими слова- Эдгар Морен 108 ми, связь между жизнью и смертью гораздо теснее и гораздо глубже, чем мы способны метафизически вообразить. Энтропия, в неком смысле, вносит свой вклад в организацию, которую она разрушает, и, как мы увидим, само-организующийся порядок сам не мо- жет усложнить себя, но лишь с помощью беспорядка; а еще лучше, потому что мы пребываем в информа- ционном порядке, но из-за шума (фон Фёрстер, 1983). Это краеугольный камень самоорганизации, и пара- доксальный характер такого утверждения показывает нам, что живой порядок не прост. Он не следует логи- ке, какую мы применяем к механическим вещам, но постулирует логику сложностности. 3. Идея само-организации создает гигантскую мутацию в онтологическом статусе объекта — мутацию, кото- рая выходит за рамки кибернетической онтологии. а. Начнем с того, что объект феноменологически индивидуален. Это конституирует разрыв со строго физическими объектами, данными в природе. Физика и химия изучают, с одной стороны, общие законы, которым следуют эти объекты, а с другой стороны, их элементарные единства, молекулы, атомы, которые, следовательно, изолированы от своего феноменально- го контекста (иными словами, разобщены с окружаю- щей средой, всегда мыслимой как эпифеноменальная). Феноменальные объекты строго физико-химической вселенной не обладают принципом внутренней организации. Однако, для само-организующихся объектов существует полная эквивалентность между феноменальной формой и принципом организации. Этот пункт, опять же, иллюстрирует радикальную дифференциацию между живым и не-живым. Конеч- но, кибернетический объект, в случае искусственной машины, имеет индивидуальность, связанную с его О сложностности 109 принципом организации. Но такой принцип явля- ется внешним, он создан человеком. Именно здесь индивидуальность живой системы отличается от индивидуальности других кибернетических систем. б. Фактически, она наделена автономией. Конечно, такая автономия относительна — и мы должны посто- янно помнить об этом. Но, тем не менее, она — органи- зациональная, организмическая и экзистенциальная автономия. Само-организация на самом деле является мета-организацией по отношению к порядкам предсу- ществующей организации и, очевидно, по отношению к искусственным машинам. Такое странное отноше- ние, такое совпадение между мета и само заслуживает размышления [meditation]. Здесь, гораздо глубже, чем в кибернетике, мы привле- чены к тому, чтобы гарантировать объекту некоторые привилегии, которые до сих пор были зарезервированы для субъекта. Это также позволяет нам получить неко- торое представление о том, как человеческая субъек- тивность находит свои источники, свои корни в мире, который мы называем «объективным». Но в то самое время, когда само-организующаяся си- стема отрывается от окружающей среды и выделяет себя благодаря своей автономии и индивидуальности, она все более связывает себя с окружающей средой, увеличи- вая свою открытость и обмены, сопровождающие весь прогресс сложностности: она само-эко-организуется. Не смотря на то, что закрытая система имеет небольшую индивидуальность и не обменивается информацией с окружающей средой, само-эко-организующаяся система обладает собственной индивидуальностью, связанной с крайне богатыми и, следовательно, зависимыми отно- шениями с окружающей средой. Она более автономна Эдгар Морен 110 и менее изолирована. Она нуждается в запасах, в мате- рии/энергии, но также она нуждается в информация, в порядке (Шредингер). Окружающая среда внезапно оказывается внутри нее, и, как мы увидим, она играет со-организующую роль. Следовательно, самоорганизу- ющаяся система не может быть достаточной в себе, она не может быть полностью логичной, кроме как путем введения — в себя — внешней среды. Она не может достичь себя, завершить себя, быть само-достаточной. |