работа я. О вере, неверии и сомнении Часть I. Детская вера Часть ii. Разумная вера
 Скачать 1.64 Mb.
|
|
16:8 ) привел заблудшую овцу к вере — уж не помню. Но смысл рассказа все тот жене знающий близок к вере, ибо никак не может доказать ни себе, ни другим, что Бога нет. И если уж вы довели кого-нибудь или он сам дошел до ясного убеждения — а это совершенно легко, как мы видели, — чтобы он понял свое не знаю, то такой человек недалек от Царствия Божия. А если ему еще привести для аналогии примеры из жизни, что мы очень многого не знаем, а все же принимаем на веру, тогда ему еще легче прийти к ней или во всяком случае такому человеку легко будет отбить нападения от неразумных безбожников «незнаем-отрицателей». В самом деле, давно уже замечено, что большинство из наших знаний принято нами не потому, что мысами все это узнали, да проверили, да поняли собственным умом, нет большая часть наших знаний принята на веру от других. Это — очевидная истина, но о ней не все знают. А знать крайне легко. Возьму примеры. Все первые знания мы приняли на веру от родителей, а не от собственного опыта не бери, не касайся это можно, а это нельзя здесь обожжешься, там пальчики отморозишь это ешь, а тоне ешь делай тоне делай этого — и прочие без конца советы все это мы приняли от отцов на веру. Потом, поступивши в школы, стали принимать на веру сведения от учителей где какие страны, какие города, народы, их жизнь какова жизнь природы, животных, небесных светил. От Солнца столько-то миллионов верст до Земли верим. Или вот еще лечение как мы верим докторам, совершенно не зная, какие именно лекарства и почему именно они действуют на нас, принимаем их с верою да еще и совершенно слепой. При нашем неведении их любой аптекарь мог бы отравить нас, давши вместо безвредных капель какого-нибудь яду ведьмы жене знаем разницы в лекарствах И прочее, и прочее... И, однако же, никто не протестует против такой веры, не требует непременно собственного знания. И да где же это возможно если самому доходить до всего собственным умом, для этого потребовались бы каждому сотни лет, да и то всего не узнать бы И люди благоразумно принимают на веру большую часть знаний. Но на это можно возразить нам, что все (или хоть многие) естественные знания сообщены нам людьми, которые сами непосредственно узнали их и проверили опытно. Верно. Но ведь совершенно тоже самое и мы, верующие, говорим, что мы, хотя сами не видели, но другие видели и узнали, а потоми нам сообщили. Все Божественное Откровение дано нам через посредников Божиих, получивших его непосредственно. Когда мы читаем Слово Божие, тонет никакого сомнения, что очевидцы сообщают нам то, что они знали. Да и сами они утверждают, что говорят о вещах, им совершенно известных, несомненных. Как-то прежде я не обращал на это внимания, а не очень давно меня удивили слова апостола Павла Я знаю, я знаю Он решился в защиту своего авторитета открыть коринфянам о чрезвычайном видении, о коем он молчал 14 лет. Но так как оно было слишком необычно, то апостол заранее усиленно утверждает, что это не измышление, не фантазия, а истинный факто коем он точно знает. Но одновременно с этим скромно и твердо сознается, что нечто в этом откровении он не понимает, «не знает. И эта оговорка его о незнании еще более убеждает нас в истинности того, что он «знает». Приведу эти слова, полные силы: «Не полезно хвалиться мне, ибо я приду к видениями откровениям Господним. Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле лине знаю, вне ли тела не знаю Бог знает) восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке (только не знаю в теле, или вне тела Бог знает, что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать ( 2 Кор. 12:1 - Апостол несомненно говорит о себе самом. И дальше он прямо дает это понять И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало вплоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился ( 2 Кор.12:7 ). Не говорю уже о видениях ему Иисуса Христа, являвшегося при жизни не менее 5 раз. Так же или подобно этому утверждают свои знания и другие апостолы О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни (Иисусе Христе. — о том (снова повторяет ап. Иоанн, что мы видели и слышали, возвещаем вам ( 1Ин.1:1, И ап. Петр заявляет твердо: «Мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням последуя, но быв очевидцами Его величия. Ибо Он принял от Бога Отца честь и славу, когда от велелепной славы принесся к Нему такой глас Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение. И этот глас, принесшийся с небес, мы слышали, будучи с Ним на святой горе Фаворской ( 2 Пет. Но сильнее всех говорил Сам Господь, постоянно свидетельствуя, что Его учение есть прямое откровение Отца Небесного Я говорил не от Себя но пославший Меня Отец, Он дал Мне заповедь, что сказать и что говорить. И Я знаю, что заповедь Его есть жизнь вечная. Итак, что я говорю, говорю, как сказал Мне Отец ( Ин. 12:49 - Вы (евреи) не познали Его (Бога, а Я знаю Его, и если скажу, что не знаю Его, то буду подобный вам лжец. Но Я знаю Его ( Ин.8:55 ). «Я говорю то, что видел у Отца Моего а выделаете то, что видели у отца вашего диавола» ( Ин.8:38, Мое учение — не Мое, но Пославшего Меня ( Ин.7:16 ). «Я пришел не Сам от Себя, но истинен Пославший Меня, Которого вы не знаете, а «Я знаю Его, потому что Я от Него, и Он послал Меня ( Ин. 7:28, И еще говорил он Никодиму ночью: «Истинно, истинно говорю тебе мы (Господь тут включает и всех апостолов, и всех веровавших Ему христиан) говорим о том, что знаем, и свидетельствуем о том, что видели а вы (евреи) свидетельства Нашего не принимаете ( Ин.3:11 ). Так утверждать о себе могут лишь те, кто действительно знает то, о чем они свидетельствуют. А прежде мы показали, что вообще все Писание написано очевидцами. А если это так, то как жене верить им И если мы верим обычно людям, то многократно более и несомненно сильнее мы должны принимать учение и откровение от святых, не лживых людей, а наипаче от Самого Господа, Который сказало Себе Я есмь путь, и истина, и жизнь ( Ин. 14:6 ). Следовательно, если чего мысами не видели, то за нас видели другие. И совершенно неоспоримо, что наши свидетели без сравнения достовернее земных отцов учителей, очевидцев, рассказчиков: их святость, да еще засвидетельствованная потоми смерть за проповедуемую истину, ручаются за достоверность их свидетельств. И если люди верят другим очевидцам, тотем более должны бы все верить нашим. А если иные не верят им, то совсем не потому, чтобы наши свидетели были недостоверны, а оттого, что не хотят верить, как это было и с евреями: «Иисус возгласил в храме, уча и говоря и знаете Меня, и знаете, откуда Я ( Ин. 7:28 ), ноне хотите принять. Но упорствующие против истины, как и евреи, будут искать все новых возражений и самооправдания. Таки с нашими вопросами о вере отрицатели могут говорить дальше: «Но всякое наше человеческое знание каждый может проверить и сам на опыте и тогда вера обратится у него в собственное знание». Допустим — итак. Но тоже самое можно сказать и про религиозное знание. Если верующий будет искать подтверждения своей веры опытом, то ион доступен ему в разных степенях. Об этом будет особая речь дальше. А пока заметим лишь, что ив естественных знаниях лишь кое-что немногое мы может проверить опытно а большая часть — особенно же о последних основах бытия — останется совершенно недоступною не только почти всему человечеству, но и самым ученейшим людям. Это будет показано в следующем отделе, к которому я и перехожу сейчас. Заканчивая же этот отдел, мы совершенно уверены, что всякому очевидно поставленное раньше положение: Из незнания нельзя делать вывода о небытии. И если это усвоить, то навсегда будет убран с пути к вере этот досадный и детски-наивный камень, коим злоупотребляют или неумные люди, или злонамеренные упорники против истины. Но это тупое оружие их обращается потом против них самих незнайки, осмеливающиеся, однако, отрицать то, чего не знают, оказываются очевидно неумными, обнаруживают этим самым собственное безумное безумие. Мало того, проявляется в тоже время и их злостное настроение сердца, не желающего принимать истину, заранее злонамеренно хотящего отрицать веру, вопреки логике. А через это они подрывают сами собственное неверие, и тем должны оттолкнуть от себя порядочных честных людей, действительно ищущих истины. Б) Непостижимость не есть небытие Если предыдущее возражение о незнании является поверхностным, то второе, подлежащее нашему рассмотрению, несколько тоньше, хотя по существу является продолжением предыдущего. Доселе говорилось о личном нашем незнании вещей, которые все же могут быть познанными кем-то другими. А теперь нужно рассмотреть тот случай неведения, который нив коем случае не может быть постигнут умом. Предметы веры нашей являются в последней глубине тайнами, совершенно не подлежащими уму. Идолопоклонникам ума захочется заранее торжествовать над таким нашим утверждением о тайнах веры мы-де умные люди, потому и не можем принять веру, что у вас там все — тайны. Мы же никаких тайн знать не желаем, а признаем лишь разумное, понятное! Торжество это — преждевременное и ложное. Но как оно понятно нам, интеллигентам Я и по своему опыту знаю, как мы, воспитанные в поклонении уму, боялись тайн. Хорошо помню, что верить в неоправданные господином умом догматы считалось у нас почти неприличным. И потому, если уж мы не могли чего объяснить, то все же старались делать вид, что-де понимаем. А если уж вынуждены были в конце концов признаваться в непостижимости религиозных тайн, то мы считали это последним делом, проявлением нашей умственной убогости и стыдились ее. Доказывать какую-либо истину веры текстом Слова Божия нам казалось признаком нашей несчастной безвыходности. Да и какое же это доказательство Ведь умом тут ничего не объясняется, а лишь повторяется тайна веры другими словами — от Писания. И верно Писание было лишь свидетельством, а не убеждало доказательством от ума. И у нас образовалась другая боязнь, происходящая от первой боязнь ума привела нас к тайнобоязни. И эта тайнобоязнь, боязнь непостижимости истин, веры, приносила нам огромный вред. И когда я понял ложь этой болезни, то я был этому очень рад, точно разорвал путы на себе. Истой поры я уже не боюсь тайн. Мало того считаю их необходимыми. Еще больше теперь люблю тайны. А бестаинственность считаю неразумием для веры. Слава Богу И я хотел бы теперь помочь и читателям понять все это и придти к таким же успокоительным выводам. Через это мы сбросим с дороги веры гораздо более тяжкий камень, чем два прежних — о неверии ученых и об отрицании незнаек. И это тоже нетрудно. Сначала поясню свою задачу очень простым примером, который мне часто припоминается. Я был студентом Духовной академии. Из Юрьевского университета проездом на родину заехал ко мне товарищ по семинарии, ГМ. Конечно, мы скоро подняли вопрос о вере. Миша Гс самого начала заявил весьма авторитетно Мы (непременно мы, а не я) принимаем лишь то, что понимаем, а никаких тайн и гипотез не принимаем! Всякий знает, что во всех науках и были, и есть гипотезы (прежде ими были атомы, эфир и пр но забудем о них, будем говорить уж прямо о тайнах в собственном смысле, те. о вещах, действительно и очевидно непостижимых для ума. Выслушав товарища, я случайно взглянул на его сапоги (пусть читатели не посетуют на меня за такой грубый пример так было тогда, хорошо блестевшие от ваксы Тыне признаешь тайн. Допустим. А скажи вот, почему блестят твои сапоги Ты это понимаешь — спрашиваю я Конечно свет падает на гладкую поверхность, отражается, падает на наши глаза, и мы видим его Хорошо. Уж тут есть тайны почему именно свет отражается от гладкой поверхности И почему этот угол падения равен углу преломления Да и самое видение — тайна как от раздражения сетчатой оболочки нашего глаза получается точное впечатление предметов, а не сливаются они в пятно Глаз — чудесный аппарат Ноне буду уж говорить об этом, а вот лишь о сапогах. Почему же поверхность их стала гладкой От ваксы Ладно. Но и тут далеко непросто если ваксой намазать лишь сапоги, то они будут темными, а неблестящими и еще нужно ваксу потереть щеткой, чтобы она заблестела. Почему она блестит от трения Знаешь литы это — не знаешь А спрошу тебя я еще дальше почему именно вот вакса натертая заблестит, а если мы смажем сапог дегтем или салом, то, сколько ни три, отражения не будет. Ну скажи почему это Почему вакса блестит Ну, уж это — такое свойство ваксы — ответил более скромно Миша Вот и кончилось тут все твое понимание. И как скоро Да и о каком пустом предмете о сапогах Если уж тыне мог сказать ничего больше, как сослаться на свойство ваксы, то этим самым ты отказался от дальнейших объяснений за этим для тебя стоит тайна, о которой ты никогда не думали не подозревал даже. Сознайся! Он молчал. Да и что тут скажешь Тут и ученейшие люди станут в тупик. Вот другой пример, уже от лица ученого профессора. В нашей СПб академии был философский кружок. Профессора и студенты читали доклады по разным вопросам, а потом происходил обмен мыслей. Однажды на самоуверенное объяснение какого-то вопроса профессором См я — стайным умыслом — задаю ему вопрос дальше В. С А это почему? Он что-то сказал. А я опять дальше А это почему? С великими натяжками профессор выбросили последний балласт своего ума А это почему — намеренно шел я дальше Ну послушайте, Ф. (назвал он мою фамилию, так нельзя спрашивать почему да почему А почему же нельзя — будто в недоумении спрашиваю его Да просто потому, что если так спрашивать все дальше и дальше, тона ваши почему скоро не скажешь ничего Да я вот именно этого и добиваюсь послушать вас, вы будто все знаете, все понимаете. И нам внушаете такую же веру в ум. На самом же деле в конце концов человек стоит перед тайнами. Получается обман Ну конечно — ответил умно ученый профессор. — Мы знаем лишь очень немного; корни же вещей для нас непостижимы. Это из Канта известно мы познаем лишь феномены (явления), а сущность их вне разума Профессор А я думаю, что и феномены мы не познаем, те. в смысле понимаем, а только принимаем, как факты Ну, это другой уже вопрос, — сказал он. И мы воротились к докладу. Довольно и этих примеров, чтобы противники тайн сразу сбили спесь свою. В самом деле, если уж в этом мире мы постоянно сталкиваемся с бесчисленными тайнами, тоне тем ли более мы должны ожидать тайн в мире ином Если скоро не скажешь ничего о мире естественном, то можно ли требовать полного знания о мире сверхъестественном? А что в этом мире все полно тайн для ума, — это нетрудно доказать. И я приведу еще несколько примеров они сильнее запечатлеют в нашем сознании эту простую, но далеко не всем очевидную истину. Не помню — где-то я, вероятно, читал, — как профессор СПб университета Хвольсон, начиная курс физики своих лекций, (сказал) студентам Г.г. студенты Вам в гимназиях ваши преподаватели физики все объясняли, ивы думали, что мы все понимаем. Я же курс лекций начинаю с того, что утверждаю мир есть тайна. И действительно, лишь поверхностному уму может казаться все доступным пониманию. А внимательному наблюдателю — совсем даже непрофессиональному ученому — нетрудно узреть это. Возьмем несколько совершенно очевидных примеров. Мы ежедневно видим небо. Кто не задавался вопросом о том, кончается ли оно (пространство вообще) или не имеет конца И какой бы ответ мы ни приняли, оба будут равно непостижимыми уму. Если мы скажем, что пространство где-то кончается, мы тотчас же спрашиваем себя а что же дальше Ничего мы не можем ни принять, ни вообразить. И как будто кажется легче допустить, что за этим концом начинается снова бесконечное пространство Тайна Если мы примем другое решение пространство бесконечно, то и это представление совершенно не вместимо нашему уму на опыте мы ничего без конца не знаем и допустить не можем а если бы и допустили — по той необходимости, что не можем понять конечности пространства, то все равно вообразить этого не можем. И таким образом, мы постоянно пребываем в полной беспомощности ни конца, ни бесконечности мы не понимаем. Вот одна из нагляднейших тайн этого мира! Совершенно подобно этому мы не можем понять и происхождения мира, начала времени. Принимаем ли мы религиозное учение о творении мира из ничего, мы этого не понимаем нисколько из ничего ничего не бывает и мы не можем представить себе это ничего. Если же допустим, что мир существовал вечно, всегда — и это непредставимо: мы ничего не знаем без начала. А у нас всегда будет стоять вопрос откуда же и когда он начался Непостижимо, или как говорят иногда по-латински — «crux super rationem» (крест над разумом. Снова тайна. Если мы обратимся к более частным вопросам, об отдельных силах природы, то замечаем лишь действие их, а понимать самые силы не в состоянии. Что такое закон притяжения тайна это сознавали говорил сам Ньютон что такое электричество, радио — откуда такие силы в них — тайны, нами не понимаемые. Мы даже и не задумываемся над ними, хотя и пользуемся этими силами. А мир животных — разве неполон тайн А особенно — высшее из животных существ — человек Душа и тело, мозги ум сердце и чувства — полны таинственности. Как это серая мозговая кора думает Как красный кусок мяса чувствует Какая поразительно премудрая организация всего нашего существа Да сколько мы в нем не понимаем Например, что такое сон И почему многие органы вовремя сна бесчувственны (слух, осязание и проч, а желудок продолжает работать, сердце бьется, легкие дышат Как происходит, что у одних волосы черны, у других — белы, у третьих — рыжи Разве мы понимаем это Нет — Как зарождается живое начало в существах Не знаем. Естествоиспытатели все хотели бы открыть, что жизнь зарождается самопроизвольно из мертвой неорганической материи им не хочется признавать учение о творении жизни Богом. Но допустим, что они и сумели бы достигнуть этого. Разве чудо было бы от этого меньше Также, как в самом происхождении (или вечности) мира тайна, таки зарождение жизни из материи было бы тайной из мертвого — живое. Да и не перечесть всего дивного и непостижимого в мире Смотрю я на цветы какое чудо! Из одной и той же земли и воды произрастают розы, лилии и прочие бесчисленные цветы. И как это из зеленого ствола вдруг выходит совершенно иного цвета какой-то венчик И почему именно такого, а не иного цвета И почему одни розы — красны. Другие — белы, третьи желты, четвертые — розовые Никакая наука не открыла разницы в существе розовых семян а цветы из них разны. Разве кому-нибудь это понятно А если бы и открыли какую-нибудь разницу в семенах, тогда станет последующий вопроса почему эта разница в семени производит желтый или красный цвет И опять ум остановится опять на почему скоро не скажешь ничего. А трудолюбие и мудрость пчел и муравьев Известно ли, например, всем, что форма сотов — шестигранные цилиндры — является идеальной для того, чтобы в известном пространстве положить как можно больше меду, авто же время дать восковым стенкам большую при этом сопротивляемость Круглая форма сотов была бы еще более прочной, но зато между круглыми цилиндрами оставалась бы напрасная пустота или ее нужно было бы бесплодно заливать повыше воском. Четырехгранные соты вместили бы меду не меньше, но стенки их были бы меньше прочны. Восьмигранные соты не могли бы соединяться без промежуточной пустоты. И только шестигранная форма является наилучшей Ну кто их научил? Говорят: инстинкт. Но этим, будто бы умными непонятным словом люди прикрыли лишь собственное бессилие ума Инстинкт означает непонятную нам силу природы. Инстинкт — это означает отказ от дальнейшего рассуждения и понимания. Между тем неверующие не хотят признавать таинственного в мире религиозном, а на каждом шагу вынуждены считаться с бесчисленными инстинктами в мире низшем. Из многих непостижимых инстинктов мне пришлось слышать об особенно поразившем мою память и ум — чуде про петухов. Это — быль Водном из полков Белой армии, эвакуированных из России в 1920 г. в Галлиполи, офицеры разговорились как-то о религии. Озорники мысли начали недостойно шутить над тайнами, чудесами сверхъестественного мира. Среди них, по обычаю, присутствовали священник. Слушая их пустые речи, он вдруг задал им вопрос Вот вы, умники, все хотите понимать о Боге и загробном мире. А я ив этом-то мало чего понимаю. Скажите, пожалуйста, мне вот о чем почему петухи поют по ночами притом в определенные три срока, точно часы хорошие? Офицерам этот вопрос сначала показался смешным. Но священник просил совершенно серьезного ответа частный пример был очень прост сам по себе, но общий вопрос о тайне многих непостижимых вещей этого мира стоял глубоко и неотразимо. И офицеры ничего не сказали отцу духовному Ну вот то-то и есть — кончил батюшка. — Нужно о себе скромнее думать. Где уж нам над небесными предметами глумиться? Прошу и я тех, кто будет когда-нибудь читать мои, в сущности полудетские, эти записки, скажите-ка, почему, в самом деле, петухи поют в ночные стражи — Я ничуть не понимаю этого. А вы? Пришлось мне рассказать про это на одной лекции. Неожиданно (обычно все молчат) инженер-слушатель, с самодовольной улыбкой знатока, стал возражать мне Это объяснимо Петухи — хорошие самцы. И они своим криком и хлопаньем крыльев отпугивают возможных врагов — зверьков от курочек. Я печально подивился и как это умникам не хочется признаться в своей ограниченности? «Умобоязнь» — старая болезнь. Конечно, это выдуманная теория. Но допустим ее на минуту тайна лишь передвинется, а не уничтожится Хорошо. Допустим. Но тогда скажите мне почему же стерегут так своих самок одни лишь петухи А почему не индюки, не гусаки, не орлы, не воробьи Почему не псы, не конине быки И они имеют те же инстинкты самцов, и они могли бы и кричать, и лаять, и ржать. А они спят себе и даже не просыпаются ночью. Но если бы далее допустить, что все самцы охраняли бы своих самок, как петухи, почему же тогда не кричать бы, не ржать, не вопить им с самой тьмы до восхода солнца Разве враги приходят лишь через три часа по ночам Не вся ли ночь в их распоряжении Почему же так А если одни петухи выделяются из всего животного царства, то чем объяснить это чудо — Не знаю Нет, дело совсем не так просто, г. инженер! И читателя своего прошу не глумиться над случаем с петухами. В мире нам многое кажется по привычке простым а наделе мудрено! Почему из совершенно одинакового тела животных у самцов оперение красивее, чему самок Почему у львов грива, ау львиц нет Почему и у людей у мужчин усы и борода, ау женщин нет хотя (на голове) волоса одинаково растут Почему мужчины выше женщин? Кругом — тайны и тайны. Многие из нас замечали, что прежде под телеграфными проводами были белые подставки, а теперь их заменили зелеными Никто и не задумывался Один инженер объяснил мне, что, оказывается, электрическому току проводов зеленый цвет мешает меньше, чем белый. А почему Этого и специалисты не понимают. Случайно заметили такое полезное свойство зеленого цвета и применили его а почему — не знают. Один из ученейших физиков сказал Мы замечаем лишь последовательное сосуществование (порядок одно следует за другим, но ни сущности причин, ни происходящих процессов не понимаем!» Это кажется нам, простым людям, будто уже очень мудреным а наделе все проще. Например, я зажигаю спичку о коробочную корявую стенку появляется пламень. Почему? Произошло трение одного материала о другой получилась, говорят, теплота, а она перешла в огонь. Будто понятно А мне — нет. Тут целый ворох тайн почему теплота перешла в огонь? Почему невидимое сделалось видимым Как это Почему от трения происходит теплота? Почему известным материалам легче нагреваться, чем другим Не понимаю, не понимаю Не вижу процессов при этом. Тайны. Вижу одно всегда следует за другим (последовательное сосуществование и по привычке говорится А (трение спички) есть причина В (огонь. Но слово причина ничего не объясняет тут, а лишь повторяется за А следует В. Только Тайна же процесса остается! А теперь — радио. Что за диво Слышим за десятки тысяч верст Весь мир полон бесчисленнейших звуков, а нам он кажется тишиной поставьте же дивный приемник радио — и все запело, заиграло, загудело, зашумело, зашептало, зазвенело. Диво Отчего — Таково свойство радио — ответят нам. А почему — тайна. И тайна ничуть небольшая, чем случай с сапогами Такое свойство ваксы там, тоже самое — и здесь. «Дивны дела Божии!» — говорит русский мудрый народ. А раньше его Псалмопевец в 103-м псалме дивился миру. Он даже дивился такому привычному явлению, как вино вино веселит сердце человека...» Истинное непостижимое чудо вольет в себя человек воды, молока — веселья нет выпил вина — веселье Пьяному и море по колено. Скажут, спирт, алкоголь. Хорошо, ну почему у спирта такое свойство Почему в иных жидкостях спирт? И восхищенный пророк заканчивает Вся премудростию сотворил еси, Господи!» Премудро все Больше непостижимо все Все дивно, чудесно И лишь слепой упорец не хочет видеть этого. Теперь очень легко сделать вывод если уж в этом земном мире столько тайн, тотем более их должно быть в другом мире, высшем нас. И следовательно, если кто дерзает думать и говорить, что из непостижимости следует вывод о небытии, тот рассуждает (совсем не рассуждает, а вопреки рассудку лжет) не только по- детски, а просто бессмысленно. И такому человеку следовало бы сначала отречься от этого мира, столь непостижимого для него. Но он этого не делает благоразумно. Из я не понимаю» не делает вывода я не признаю. Один профессор немец встретил бывшего своего студента по университету. Молодой человек с самохвальной развязностью скоро заявил прежнему учителю, что теперь он уже не верит виной мир Почему же — спокойно вопрошает опытный профессор Яне признаю ничего непонятного А вы мясо кушаете Кушаю Какое сырое или вареное и жареное Не сырое же А почему То вкусное, сырое — противно А вы понимаете, отчего это Не задумывался никогда Ну, в таком случае я бы вам посоветовали тут быть последовательным не принимать мяса, раз вы его не понимаете. А когда уже поймете, тогда и ешьте! Смутился молодой умник, но, вероятно, и потом продолжал есть мясо, не понимая ничего: не любят люди беспокоить себя думами, да еще — о непостижимом а отрицать, хотя бы вопреки смыслу, любят дерзка душа легкомысленного человека Глубоко же умный человек никогда не спешит делать этого он знает, сколько тайн разлито вокруг него ив нем самом, даже в порядке естественном. Тем более — в сверхъестественном. Да и просто неглупому человеку очевидно, что вообще непостижимость не есть небытие. Непостижимость есть только непостижимость не больше. Тайна есть только тайна, а не отрицание ее. Можно бы на этом кончить поднятый вопрос разумному человеку довольно с избытком: это совершенно очевидно. Ноя нахожу практически полезным коснуться одного частного вопроса веры чудес. Очень уж часто легкомысленные люди злоупотребляют им в борьбе с религией. На этом споткнулся и Толстой. Его повторяют рядовые интеллигенты дерзко издеваются и неграмотные рабочие, особенно партийные безбожники. О чуде есть целые исследования (в русской литературе есть магистерская работа архим. Феофана, впоследствии епископа Калужского. Но вопрос совсем несложен считаю нужным его добавочно разъяснить, хотя все главное уже дано в предыдущем если в этом мире столько непонятного и дивного, то чему же удивляться в сверхъестественном И если непостижимость сил и явлений этого мира не ведет к отрицанию его, то еще более чудесность другого мира никак, нив коем случае не свидетельствует против его бытия. Наоборот, утверждаю я, эта чудесность не только неизбежна вином мире, но составляет одно из непременнейших условий и форм его бытия. Чудесность не только не говорит против иного мира, а, наоборот, подтверждает истинность и реальность его. Без чудесности был бы не только сомнителен, но и просто невозможен тот мир. Все это, собственно, очень ясно. Я даже стесняюсь доказывать вещи очевидные... |