микеладзе вино коты. Покаяния и сохранения личной и социальной памяти в современной литературе. 80
 Скачать 467.08 Kb.
|
21. Проблема свободы в современной литературеКочующая экзистенциалистская структура: субъект, стремящийся выйти за пределы ограниченного существования, – вновь и вновь выстраивается в романах Хандке, Зюскинда, Рансмайра, Крауссера, Шнайдера. Не соглашаясь быть безропотной частицей хаоса, экзистанс бросает ему вызов: или радикальное отчуждение от холодного, враждебного мира, или решительный поиск того, с чем он смог бы соединиться, достигнуть дружественного союза. Таким образом, в современной литературе, в том числе немецкой, актуализируется центральная категория экзистенциализма – проблема свободы выбора С точки зрения исследуемой проблемы поставим рядом с «Историей господина Зоммера» другую историю Зюскинда – «Историю одного убийцы». В ней та же ситуация вытесненного существования: Гренуй – ребенок, юноша, подмастерье «выдавлен на обочину» своим низким происхождением, социальным статусом, физическим уродством (болезненный горбун, отсутствие запаха и т.д.). Герой романа наделен также сверхъестественными способностями (различает людей по запаху, видит через камень и дерево, предчувствует грозу и пожар), сталкиваясь с которыми, люди испытывают к горбуну абсолютно негативные чувства: отвращение, презрение, страх. «Новый Отверженный», как и Квазимодо, как Зоммер, представлен в ситуации тотального отчуждения. На первый взгляд, пропасть между субъектом и всем остальным миром делает их родственными фигурами. Но на второй, если иметь в виду нравственно-аксеологический аспект, их позиции, их выборы различны. Зоммер отстранился от всего и всех, ничего не требуя взамен; само абсолютное отчуждение говорит о недолжности окружающей действительности. Горбатый карлик, ощущая враждебность мира, решает ответить ему тем же оружием; «из чистого упрямства, чистой злобности чудище»7 выбирает жестокую конфронтацию, исповедуя «чистую» ненависть, идет в атаку. В романе нарисован беспощадный поединок двух монстров: «дурно пахнущего мира» и решительно перешагнувшего за сферу нравственности, свободного «от нравственности»8 Гренуя. Какие страшные удары наносят они друг другу! Какие уродства и болезни посылают Греную боги, какие несчастья, обиды, беды, страданья – люди! И какой ужасный урон наносит он, «носитель несчастья» им: устраивает катастрофы и пожары, уничтожает все живое, сеет гибель и смерть. При этом используется самое разрушительное оружие: ложь, обман, злое коварство, мимикрия, самая сатанинская, демоническая брутальность. В этом сражении нет и не может быть победителя, его главный итог – увеличение хаоса. Итак, Гренуй предстал перед нами в своем свободном выборе. Однако очевидна подчеркнутая автором его антигуманная перевернутость и ущербность. В нем нет отрицания или вызова абсурду – напротив, его продуцирование и расширение. Свой талант Гренуй ставит на службу бесчеловечным целям. Его выбор сделан узким, эгоистическим, несвободным сознанием, находится за пределами человеческой нормальности. Его отчуждение – отчуждение от человеческой природы; он не сумел – в этическом плане – отделить себя от враждебного мира, остался его органичнейшей частью. 22. Специфика жанра романа-антиутопии и его место в современной литературеВводочка: В литературе начиная с античности осуществлялись попытки смоделировать проект идеального государства. Примером этого может служить работа Платона «Диалоги о государстве». Такие произведения об идеальном мире получили название «утопия». Утопия — жанр художественной литературы, близкий к научной фантастике, описывающий модель идеального, с точки зрения автора, общества. В отличие от антиутопии характеризуется верой автора в безупречность модели. Впервые этот термин появился в книге Английского писателя-философа и общественного деятеля шестнадцатого века Томаса Мора. В романе Мора «Остров утопия» был описан идеальный социальный строй без угнетённых и угнетающих на некоем несуществующем острове. С тех пор утопическая философия, как стремление добиться всеобщего блага путём социальных преобразований получила большую популярность, и утопией стали называть все сочинения, содержащие нереальные планы этих преобразований. Примеры утопии: · Томас Мор, «Утопия» («Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия») (1516) · Томмазо Кампанелла, «Город солнца» («Город Солнца, или Идеальная республика. Политический диалог») (1602) · Фрэнсис Бэкон, «Новая Атлантида» (1627) · Николай Чернышевский, «Четвертый сон Веры Павловны» (1863) · Олдос Хаксли, «Остров» (1962) Однако всегда существовали противники утопии, видевшие в ней только пустые идеи, заражающие сознание людей и ищущие толпы фанатиков, чьей жизненной целью становится воплощение практически невоплотимых идей. Борьба с утопией шла постоянно, но ХХ век, богатый революциями и другими социальными катаклизмами, перевернувшими мир, стал временем становления и рассвета жанра антиутопия. По теме: Антиуто́пия — описание тоталитарного государства, в широком смысле — любого общества, в котором возобладали негативные тенденции развития. Антиутопия является полной противоположностью утопии. Антиутопии появились в виде романов-предостережений, сатирических притч, научной фантастики. Впервые слово «антиутопист» как противоположность «утописта» употребил английский философ и экономист Джон Стюарт Милль в 1868 году. Сам же термин «антиутопия» как название литературного жанра ввели Гленн Негли и Макс Патрик в составленной ими антологии утопий «В поисках утопии» (1952). Антиутопия является логическим развитием утопии и формально также может быть отнесена к этому направлению. Однако если классическая утопия концентрируется на демонстрации позитивных черт описанного в произведении общественного устройства, то антиутопия стремится выявить его негативные черты. Таким образом, отличие утопии от антиутопии лишь в точке зрения. Важной особенностью утопии является её статичность, в то время как для антиутопии характерны попытки рассмотреть возможности развития описанных социальных устройств (как правило — в сторону нарастания негативных тенденций, что нередко приводит к кризису и обвалу). Таким образом, антиутопия работает обычно с более сложными социальными моделями. Антиутопия как специфический литературно-философский жанр формируется и достигает своего расцвета в первой половине XX в., в период бурных социально-политических и культурных событий, двух мировых войн и революций, интенсивного развития науки и создания тоталитарных режимов, в которых человека пытались превратить в контролируемый "винтик" государственной машины. Все данные явления нашли свое отражение в литературном жанре антиутопии. Именно в XX веке в разных странах, почти одновременно, появляется множество произведений антиутопий, хотя многие исследователи практически единодушны, называя в качестве литературных источников жанра антиутопии "Путешествия Гулливера" (1726) Дж. Свифта, произведения Г. Уэллса, Дж. Лондона, Ф. М. Достоевского и т.д. В антиутопиях, как правило, выражается кризис исторической надежды, объявляется бессмысленной революционная борьба, подчеркивается неустранимость социального зла; наука и техника рассматриваются не как сила, способствующая решению глобальных проблем, построению справедливого социального порядка, а как враждебное культуре средство порабощения человека. Антиутопия - идейное течение современной общественной мысли, которое в противоположность утопии ставит под сомнение возможность достижения социальных идеалов и установления справедливого общественного строя, а также, как правило, исходит из убеждения, что произвольные попытки воплотить в жизнь справедливый общественный строй сопровождаются катастрофическими последствиями государство и общество - вещи разные. И создатели антиутопий в той или иной степени описывают тоталитарное общество, в которой идеология несвободы, не ограничиваясь реализацией внутри государственного аппарата, проникла на все уровни общественной и частной жизни. По мнению авторов антиутопий, проблема несвободы реализуется внешними силами (чаще всего государством), она закладывается в души людей. Особенности жанра: · Антиутопия – роман-предупреждение о пагубности социальных экспериментов; · Проблематика – исследование прав человека в условиях тоталитаризма; · Автор антиутопии утверждает что всеобщее счастье в соответствии с унитарной идеей на деле оборачивается утратой свободы граждан государства; · Антиутопия исследует соотношение понятий «власть» и «свобода», «счастье» и «свобода», «духовность» и «достаток», «выбор» и «подчинение»; · Место действия – условное государство, где правит один человек или идея, которая внедряется насильственным методом; · Категория «свобода» - центральная. Ее утрата – трагедия личности и общества; · Поэтическая палитра – трагифарс, абсурд, сатира, ирония, гипербола, гротеск, фантасмагория, деперсонификация личности. Примеры: 1. Рэй Брэдбери «451 (градус) по Фаренгейту» (Это для того, чтобы блеснуть соплей перед Микеладзе). Полвека спустя в одном интервью Рэй Брэдбери скажет: «Не фашизм, свидетелем которого я был, подвиг меня на написание этой книги. А сожжение библиотек в Александрии 3000 лет тому назад. Библиотека для меня святое место. Я сам никогда не учился в колледже. Я вырос в библиотеке, которая, по сути, стала для меня университетом, и когда в глубоком детстве прочитал про сожжения библиотек в Александрии, меня это глубоко тронуло…» В романе Р. Брэдбери описывает США в будущем. Одной из принципиальных задач государства на определённом моменте его развития стало тотальное уничтожение книг: их полагалось сжигать, а людей, хранивших книги – преследовать по закону. Изначально мотив установления данных порядков был более, чем благороден: высокие технологии поспособствовали значительному повышению качества жизни людей, а оно, в свою очередь, – разрастанию популяции. В этих условиях приоритетным стало недопущение глобального конфликта, до уровня которого могло разрастись даже небольшое волнение. Гарантией спокойствия могло послужить лишь полное единомыслие, добиться которого возможно было, во-первых, насаждением доступной идеологии и жёсткой дисциплины и, во-вторых, устранением факторов, побуждавших людей к свободному мышлению: идеи, изложенные в книгах, сочли наиболее опасными. Нужда в духовном саморазвитии и проявлении индивидуализма у членов общества была вытеснена убыстрением ритма жизни и обилием развлечений, предлагавшихся людям в любую свободную для них минуту. Таким образом, стабильность в государстве была достигнута путём деиндивидуализации общества, переориентировки его интересов на потребление и снижения его общей эрудиции. Однако одной из наиболее ярких черт утопии является статичность описываемой системы, обеспечиваемая вышеупомянутым полным единомыслием. Но систему, описанную в романе, всё же подтачивает назревающий внутренний конфликт: люди, наименее подверженные влиянию идеологии, воспитывавшиеся в семьях, где приветствовались дискуссии, бывшие представители гуманитарных профессий, утратившие работу по причине запрета на книги, и им подобные представляют своеобразную оппозицию приверженцам существующего порядка. К открытому противостоянию последнему по ходу повествования всё более склоняется главный герой Гай Монтэг: желание изменить среду, в которой он пребывает, в конечном итоге толкает его на совершение нескольких преступлений и дальнейшее бегство. До пересмотра собственных взглядов Монтэг работал «пожарным» – сжигателем книг, и его профессия, вероятно, избрана автором неслучайно: пожарный – по сути, блюститель правопорядка – сделавшийся главным бунтовщиком, как нельзя лучше демонстрирует несовершенство механизма системы. Стремление героя к познанию является губительным для утопического мира, поскольку благодаря ему становится возможным выявить специально умалчиваемые факты о государстве и обществе. Ещё одним моментом, явно характеризующим «451 градус по Фаренгейту», как антиутопию, является выход поведения героев романа за рамки шаблонного. Как известно, все процессы в утопическом обществе, в том числе и общение, протекает по определённым образцам. В рассматриваемом произведении же поведенческие паттерны нарушают не только обладатели свободных взглядов, но и типичные граждане. Не поддаётся рациональному осмыслению с точки зрения системы и формирование за пределами городов группировок людей-«живых книг» – беженцев, некогда заучивших наизусть некоторые произведения в надежде на возрождение потребности в литературе, последующего за крахом существующего строя. Наконец, на антиутопичность общества в романе недвусмысленно намекает сам автор на протяжении всего повествования. Жителей представителей городов он характеризует как недалёких, эгоистичных, часто аморальных людей, живущих в мире иллюзий, навязанных им государством – питающихся «тенями на завтрак, дымом на обед и туманом на ужин» . У героев-обладателей прогрессивного мышления они вызывают либо жалость, либо отвращение. Что касается государственного уровня, то, к примеру, правоохранительные органы не гнушаются вмешиваться в частную жизнь граждан без весомой на то причины, сквозь пальцы смотрят на некоторые совершаемые преступления, в других обвиняют ни в чём не повинных людей. События романа приходятся на момент зарождения непримиримых разногласий, которые при определённых условиях (в частности, если бы инициативные люди, такие, как Гай Монтэг, объединились и внесли в систему хаос, повлекший за собой крах существующей идеологии) могли бы привести к установлению нового порядка. Однако автор решает сделать развязку более однозначной: город, символизирующий собой всё государство-неудавшуюся утопию, где негативные тенденции возобладали над благородными стремлениями, уничтожен противником в только что объявленной войне. Подобный исход указывает на полную несостоятельность предпринимавшихся им действий: общество, взявшее за цель избежание войны любой ценой, в конечном счёте погибает именно от неё. Чудом спасшийся Монтэг же, примкнув к людям-«живым книгам», выдвигается в сторону руин, чтобы попытаться донести выжившим своё видение мира: теперь его с большей вероятностью услышат, а не попытаются убить. Подводя итог, следует сказать, что в произведении отражено общество, на этапе своего создания претендовавшее на безупречность, однако впоследствии пошедшее по негативному пути развития. Его идеалы были подорваны, а абсолютное единомыслие, несмотря на все устремления блюстителей правопорядка и цензоров, либо было утрачено, либо так и не было достигнуто. Внутренний конфликт, возникший в обществе по данной причине, позволяет читателю пронаблюдать его развитие в динамике: от состояния относительного покоя – через волнение – к краху. 2. Энтони Бёрджесс «Заводной апельсин» Берджес создал роман-антиутопию, в котором показано будущее человечества, которое видится автору исключительно в темных тонах. В романе, совсем как в фильме «Банды Нью-Йорка», действуют молодежные криминальные группировки. Юноши, потерявшие веру в собственное будущее и чужие авторитеты, становятся опасной разрушительной силой. Волна насилия захлестывает страну, власти бессильны предпринять что-либо действенное. И тогда появляется гениальное — и страшное — изобретение: «сыворотка добра». Получив инъекцию сыворотки и просмотрев «учебно-воспитательный» фильм о насилии, человек навсегда приобретал иммунитет к насилию. Он не был больше способен не то чтобы ударить человека по лицу, а даже обидеть бродячего котенка. В ответ на попытку применить насилие к любому живому существу, организм привитого отвечал мучительной физической реакцией. Обработанный таким образом главный герой «Механического апельсина» теряет свою былую способность к агрессии. Он не может защитить ни другого человека, ни себя от распоясавшихся хулиганов. И главный герой перестает чувствовать себя полноценным человеком. . В современном мире ведутся научные разработки, призванные найти способы влияния непосредственно на сознание человека, сделать каждого землянина послушным автоматом. Берджес предостерегал от этого еще полвека назад. В то же время писатель приходил в ужас от склонности к насилию, которая обнаруживалась у все большего числа его современников. Это говорило о вырождении традиционной морали, построенной на новозаветных принципах. А еще это свидетельствовало о том, что общество тяжело больно, ведь если молодые не могут найти применение своим силам, то о чем еще это может говорить? Берджес критикует не молодых людей, ставших убийцами, — он вскрывает недостатки современной цивилизации, которая в погоне за прибылью и скоростью забывает о душе человека. Если правосудие берет на себя полномочия Господа Бога, то грош цена такому правосудию. Немногие знают, что Энтони Берджес гостил в Советском Союзе, где пристально и довольно беспристрастно изучал жизнь молодежных полукриминальных группировок в Москве и Ленинграде. Любопытно, что характерный сленг, на котором разговаривают «крутые парни» из «Заводного апельсина», основан на славянских, а точнее, русских словах. К началу XXI века мировой цивилизации, в принципе, удалось преодолеть волну молодежного насилия, рожденную в эпоху «бархатных революций» шестидесятых годов и достигшую пика в восьмидесятые-девяностые. Однако проблем еще остается предостаточно: взять хотя бы молодежную безработицу, атмосферу всеобщей разочарованности, характерную как для развитых, так и для развивающихся стран. 3. Голдинг «Повелитель мух» Философский роман-притча Уильяма Голдинга «Повелитель мух» впервые увидел свет в 1954 году. Первоначально многие издательства отказывались брать рукопись неизвестного автора, но когда произведение было напечатано, оно сразу же завоевало внимание как читателей, так и критиков. Простой сюжет, реалистичные детские образы, психологически выверенная подоплёка поступков персонажей, экзотическое место действия слились в «Повелителе мух» в страшную антиутопию, показывающую «озверение» рода человеческого. На протяжении XX века большинство литературоведов рассматривало «Повелителя мух» как роман-предупреждение, роман – указание на то, чем может закончится для цивилизации приверженность идеям нацизма и фашизма. Между тем, политическая составляющая произведения – всего лишь одна из исторических частностей, в то время как смысл «Повелителя мух» - более обширен и всеобъемлющ. В своём романе Голдинг показал не конкретные, характерные для определённого времени идеи, а вневременную сущность человеческой натуры – греховной, страшной, опускающейся до самых жестоких преступлений в условиях отсутствия позитивной сдерживающей силы. Завязка романа приходится на момент знакомства Ральфа и Хрюши: встретившиеся после авиакатастрофы мальчики пытаются осознать, что с ними произошло, и наметить пути решения проблемы. Собранные трубным гласом морского рога английские дети (малыши, пяти-шести лет и подростки – десяти-тринадцати) поначалу пытаются сохранить на острове культурные и цивилизационные основы своей страны. Мальчики устанавливают правила, главным из которых является постоянное поддержание дымящего костра. Огонь в «Повелителе мух» становится символом жизни – он служит надеждой на спасение, около него греются и разгоняют ночные страхи. Для защиты от дождя дети строят шалаши, для уборной находятся укромное место. Старшие мальчики помогают малышам доставать высоко растущие фрукты. Жизнь на острове идёт почти идеально: двенадцатилетний Ральф воспринимает новый, лишённый взрослых мир как сказку, некую идиллию, в которой всё хорошо. Другие дети поначалу относятся к случившемуся с ними как к игре: малыши строят на берегу песчаные замки, бывшие хористы во главе с Джеком Меридью становятся «охотниками». Всё меняется с первой кровью. Как только Джек понимает, что ему по силам убить поросёнка, охота из забавы превращается в образ жизни. Вслед за своим вожаком бывшие хористы меняется до неузнаваемости: они наносят на лица кровожадные маски и полностью отдаются жажде убийства. Ощущение собственной значимости и власти затмевает собой всё – в том числе и желание вернуться в привычный мир людей. В начале охотники бросают костёр, затем и вовсе превращаются в дикое племя во главе с Вождём, чьи приказания исполняются беспрекословно. Новая, опьянённая вседозволенностью цивилизация, поглощённая первобытным страхом перед неведомым Зверем, решает умилостивить последнего ужасным даром – насаженной на палку свиной головой. Когда последняя протухает, вокруг неё собираются мухи, превращая и без того омерзительный предмет в материализовавшийся облик Зла. Образ Зверя в романе соотносится с образом Дьявола («повелитель мух» – в переводе с древнееврейского означает «Вельзевул»). Первоначально Зверь появляется в ночных кошмарах малышей, которые видят его как «змея», висящего на деревьях. Оптимистично настроенный Ральф считает Зверя выдумкой, Хрюша отрицает его существование, опираясь на научные знания о мире, остальные ребят в тайне боятся того, кто может их убить, не подозревая, что, в первую очередь, бояться нужно самих себя. Это знание открывается только одному из мальчиков – самому слабому и, одновременно, самому разумному – постоянно падающему в обморок Саймону. Столкнувшись один на один со свиной головой, он начинает мысленно разговаривать с ней и получает чёткий ответ о том, что Зверь – это «неотделимая часть» его самого. Полноценный Зверь складывается из совокупности маленьких «зверей», которыми становятся одичавшие охотники: начав с уничтожения свиней, они заканчивают убийством себе подобных. Первоначально охоту на человека они маскируют под игру: один мальчик изображает свинью, другие делают вид, что загоняют «её» в ловушку и убивают. Затем звериные инстинкты когда-то цивилизованных детей выходят наружу и убийство совершается по-настоящему. Ральф, Хрюша и близнецы Эрик и Сэм, ставшие невольными свидетелями и, возможно, участниками убийства Саймона, настолько потрясены случившимся, что пытаются сделать вид, будто этого не было. Никто из мальчиков не желает вспоминать о «пляске», но когда избежать этого не удаётся, каждый предпочитает остановиться на версии, что произошедшее с Саймоном – всего лишь несчастный случай. Последующее убийство Хрюши, совершённое при свете солнца, и травля Ральфа служат кульминацией«Повелителя мух». Окончательно обезумевшие дети выпускают своего внутреннего «Зверя» на волю и останавливаются только в присутствии более грозной, созидательной силы – высадившегося на остров английского офицера. Последний становится в романе прообразом высшего божественного начала, разом прекратившего все споры и распри и одним своим присутствием победившего Дьявола. Художественные образы мальчиков соотнесены в романе с конкретным человеческим началом: Ральф – добрый, культурный, стремящийся к порядку, не боящийся ответственности; Хрюша – косноязычный, умный, умеющий рассуждать изобретатель; Саймон – слабый, зрящий в корень философ-индивидуалист; Джек – властолюбивый диктатор; Роджер – угодливый слуга и жестокий садист; близнецы Эрик и Сэм – простые, плывущие по течению люди, симпатизирующие добру, но склоняющиеся под грубой силой; малыши – ещё неокрепшие личности, не успевшие сделать выбор между добром и злом, но чувствующие последнее интуитивно. Необитаемый остров в «Повелителе мух» становится символическим изображением Земли, на которой создаются (община Ральфа и Хрюши) и рушатся цивилизации (племя Джека), образуются новые государства (разделение мальчиков на два лагеря), начинаются дипломатические переговоры (Ральф – Джек), происходят войны (Джек, Морис и Роджер нападают на Ральфа и Хрюшу), формируются новые религиозные воззрения (поклонение «Повелителю мух»). Выводы: антиутопия боролась с тоталитарным сознанием, захватывавшим мир, указывая на изъяны и опасность общества, построенного без уважения к личности, к отдельному «я». Строем, основанным на утопической идее всеобщего счастья. Антиутопия по-прежнему осталась жанром-предупреждением, с незавидными прогнозами на будущее, заставляющими нас задумываться над тем, как мы живём. |