Философия. Лега В.П. История философии. Ч.1.. Православный святотихоновский гуманитарный университетбогословский
 Скачать 1.39 Mb.
|
|
§ 3. И УСТИН Ф ИЛОСОФ Для первых христианских философов вопрос об отношении к античной культуре был чрезвычайно важен. С первых лет свое- го существования христианство вынуждено было решать вопрос: отрицать ли античную культуру как языческую по своей сути или видеть в ней и положительные моменты. Подавляющее большинс- тво христианских философов пошло по второму пути. Решительно порывая с языческими верованиям и всем, что было с этим свя- зано, они высоко ценили достижения греческой и римской циви- лизаций: математику, медицину, физику, географию, философию. Однако это уважение не было взаимным, и античный мир под- вергал христианское учение серьезной критике. С целью отстоять, защитить истинность христианства перед лицом античной культу- ры и философии разворачивают свою деятельность христианские апологеты — Иустин Философ, Татиан, Афинагор, Лактанций и др. Основные методы полемики с античной культурой можно най- ти уже в творчестве самых первых отцов-апологетов — Иустина и Татиана, поэтому и рассмотрим учение апологетов на примере творчества этих двух философов. О жизни Иустина Философа известно довольно немного. Родил- ся Иустин около 100 г. н.э. в самарийском городе Сихеме в арис- тократической семье. Иустин смог получить хорошее образование § 3. Иустин Философ 235 и с юных лет почувствовал интерес к философии. Свои творческие поиски он описал в работе «Разговор с Трифоном иудеем»: «…Я сам, когда впервые пожелал познакомиться с одним из них (фи- лософских учений. — В.Л.), отдал себя в руководство стоика; но когда я прожил с ним довольно времени и познание мое о Боге нисколько не возросло (ибо он сам не имел, да и не считал такого познания необходимым), то я отстал от него, и обратился к друго- му, называвшемуся перипатетиком, человеку остроумному, как он сам о себе думал, он потерпел мое присутствие несколько дней, а потом потребовал от меня назначить плату, чтобы наше собеседо- вание не было бесполезно нам. По этой причине я оставил и его, почитая его недостойным имени философа. Но так как моя душа жаждала узнать то, что составляет сущность и главнейший пред- мет философии, то я пришел к знаменитому пифагорейцу, челове- ку, очень гордившемуся своею мудростью. Когда я объявил ему о своем желании сделаться его слушателем и учеником, он спросил меня: “а учился ли ты музыке, астрономии и геометрии? или дума- ешь, можно понять что-нибудь из науки, ведущей к счастью, если ты прежде не занимался основательно тем, что отвлекает душу от чувственного и приготовляет ее к умственному, так чтобы она была способна созерцать красоту и добро в их сущности?” Затем он много говорил в пользу этих познаний и о необходимости их изучения и отослал меня, как скоро я признался в неведении их. Естественно, я опечалился о том, что разрушилась моя надежда, и тем более, что я считал его человеком с некоторым знанием; но с другой стороны соображая, как много времени мне надо было употребить на те науки, я не решился на дальнюю отсрочку. Среди такого затруднения мне пришло на мысль попытать также плато- ников, потому что и они пользовались великою славою… Сильно восхищало меня Платоново учение о бестелесном, и теория идей придавала крылья моей мысли; в скором времени, казалось, я сде- лался мудрецом, и в своем безрассудстве надеялся скоро созерцать самого Бога, ибо такова цель Платоновой философии» (Разго- вор с Трифоном иудеем, 2). Однако неожиданная беседа с неким старцем решительно изменила жизнь Иустина, нашедшего толь- ко в христианстве истинную философию. Крестившись, Иустин полностью посвятил свою жизнь Христу и проповеди Евангелия, однако не порвал с занятиями философией и продолжал носить свою философскую мантию, демонстрируя тем самым, что имен- но христианство есть истинная философия. Иустин странствовал 236 Глава I. Патристическая философия по всей Римской империи, распространяя слово Божие, и главной своей задачей видел защиту (апологию) христианства от различ- ных языческих и философских учений, используя для этого свое знание философии. Последние годы жизни Иустин провел в Риме, где основал христианскую школу, по типу уже существовавших философских школ. Его миссионерская деятельность не осталась незамеченной римскими властями, и Иустин был мученически казнен в середине II в. (почему этого философа часто называют Иустином Мучеником). Мировоззрение Иустина как философа не представляет собой строгую систему. У него встречаются идеи стои ков, Филона и пла- тоников. Вместе со стоиками и платониками он убеж ден в высоком достоинстве человеческого разума и его способности найти истину. В «Разговоре с Трифо ном иудеем» мы можем найти, например, та- кую мысль: «…разум владычествует над всем, и… человек, который сделал его своею опорою и поддерживается им, может смотреть на блуждания и стремления других и видеть, что они не делают ничего здравого, ничего угодного Богу. Без философии и здравого разума никто не может обладать мудростью. Поэтому всякий человек дол- жен философствовать и почитать это делом важнейшим и превос- ходнейшим» (Разговор… 2). В своей первой «Апологии» Иустин, почти цитируя Платоново «Государство», пишет: «До тех пор, пока правители и народы не будут философствовать, государства не бу- дут благоденствовать» (Апология, I, 3). Но Иустин не призывает ни расширять влияние светских философских школ, ни рассмат- ривать в духе стоиков философию как доступный каждому способ жизни. Для христианского апологета, каким являлся Иустин, быть философом — значит быть христианином, а занятие философией означает прежде всего распространение христианского знания и христианской веры. В отличие от киников и стоиков, для которых достижение истины было делом личного, индивидуального усилия, для христианского апологета истина уже содержится в Божествен- ном откровении в готовом виде и не требует специального поиска. Она нуждается скорее лишь в истолковании, распространении и защите. Все эти три задачи в какой-то мере входят в проблематику Иустиновых сочинений, но все же для Иустина главное — защита (апология) христианства. Иустин не отрицает за языческой философией права называться мудростью, но считает ее мудростью низшего порядка по сравне- нию с мудростью христианской. Во-первых, языческая философия, § 3. Иустин Философ 237 по Иустину, не является всеобщей и всегда остается собственнос- тью только малочисленной элиты, христианская же мудрость от- крыта всем. Во-вторых, языческая философия выражает свои по- ложения в труднодоступной форме и сложным языком, в то время как христианская мудрость говорит о том же самыми простыми и понятными каждому словами. В-третьих, языческая философия разделена на многие школы, мнения которых часто противоречат друг другу, но истина и подлинная мудрость должны быть едины- ми. Именно такова, по Иустину, мудрость христианская, ибо она опирается на единый источник истины — Священное Писание. В- четвертых, христианская мудрость имеет превосходство авторите- та, ибо если языческая мудрость есть творение людей, пусть даже частично приобщенных к мировому Логосу, то мудрость христиан- ская есть творение божественное. Наконец, в-пятых, преимущес- твом христианской мудрости является ее бóльшая по сравнению с языческой древность, ибо еврейские пророки изложили свои уче- ния задолго до появления греческой философии. И все же Иустин находил в греческой философии много ис- тинного. Сюда он относил все те античные идеи, и прежде всего идеи знакомых ему платоников и стоиков, которые перекликались с христианскими воззрениями. Среди них учение о едином Боге, создании Им мира, бессмертии души, провидении и т. п. Но эти идеи, по мнению Иустина, не принадлежали собственно язычес- кой философии: «Ибо всякий из них говорил прекрасно потому именно, что познавал отчасти сродное с посеянным Словом Божь- им. А те, которые противоречили сами себе в главнейших предме- тах, очевидно, не имели твердого ведения и неопровержимого поз- нания. Итак, все, что сказано кем-нибудь хорошего, принадлежит нам христианам» (Апология, II, 13). Например, космогоническое учение (по «Тимею») Платон просто заимствует у Моисея (Аполо- гия, I, 59–60), да и вообще «во всем, что философы и поэты го- ворили о бессмертии души, о наказаниях по смерти, о созерцании небесном и о подобных предметах, пользовались они от пророков» (Апология, I, 44). Поэтому «те, которые жили согласно со Словом (Логосом), суть христиане, хотя бы считались за безбожников: та- ковы между эллинами — Сократ и Гераклит и им подобные, а из варваров — Авраам, Анания, Азария и Мисаил, и Илия и многие другие» (Апология, I, 46). Философская позиция Иустина во многом объясняется новиз- ной и срочностью той задачи, которую он решал,— соединить фи- 238 Глава I. Патристическая философия лософию с христианством без ущерба для христианства. Решая эту задачу, Иустин брал в качестве материала для построения христи- анской картины мира все то, что не вредило христианству. Многое он берет у стоиков, особенно в области этики: стоическое учение о добродетелях и естественной (природной) основе нравственнос- ти, о заложенных в самой человеческой природе общих понятий нравственности («всякий народ знает, что прелюбодеяние, блуд, человекоубийство и все прочие тому подобные дела — зло» (Разго- вор… 93)), и особенно на прирожденности всем людям «естествен- ного понятия» о Боге. Одобряя в целом гераклитовско-стоическое учение о логосе, он не согласен с фатализмом и материализмом стоиков и обращается за поддержкой к Платону и платоникам. У последних он находит учение о свободе воли и творении мира единым Богом («Тимей»), о непостижимости Бога. Иустин опира- ется на платоников и в учении о душе, отстаивая ее бессмертие и божественное достоинство, но отвергает мнение платоников, что душа бессмертна по природе, и их учение о переселении душ. Та- ким образом, основная позиция Иустина состоит в том, что гре- ческая философия находится в гармонии с христианским учением и подтверждает его своими лучшими образцами. § 4. Т АТИАН Одним из учеников Иустина был Татиан. О жизни его известно очень мало. Был он младше Иустина, родился в Сирии примерно в 120 г., получил приличное эллинское образование и впоследствии много путешествовал. По прибытии в Рим в середине столетия становится христианином и знакомится с Иустином. После смерти Иустина уезжает в 70-е гг. на Восток, где основал гностическую сек- ту, отличавшуюся аскетическим образом жизни. Умер около 175 г. В отличие от Иустина, занимавшего умеренную позицию по отношению к греческой философии, Татиан рассматривал фило- софию как сплошное заблуждение, или, выражаясь его словами, «творение дьявола». В своей «Речи против эллинов» Татиан пред- принимает нашествие на языческую культуру. «Ваши книги,— пи- шет он, обращаясь к эллинам,— подобны лабиринтам, а читающие их — бочке Данаид… Вы разорвали мудрость на части, ли шив себя истинной мудрости... Бога же вы не знаете и, споря друг с дру- гом, опровергаете сами себя. Поэтому все вы ничтожны, и хотя присваиваете себе дар слова, но рассуждаете как слепой с глухим» § 4. Татиан 239 (Речь… 26). Этой разорванной на части мудрости языческих фи- лософских школ Татиан противопоставляет «мудрость варваров», которая, по его убеждению, выше эллинской и в смысле своего единства, и в отношении универсальности, простоты, авторитет- ности и древности, но особенно в отношении своей моральности. Уличая эллинскую философию в без нравственности, Татиан ука- зывает, что у эллинов учения всегда расходились с реальным пове- дением: Диоген умер от обжорства, Аристипп был развратником, Платон был продан Дионисием в рабство из-за того, что тот не мог насытить его жадности, Аристотель льстил Александру и т.п. (Речь… 3). Не только философы, но и всё эллинское изображается Татианом почти исключительно в черных красках. Но такое отно- шение Татиана к греческой культуре есть реакция на их негативное отношение к христианству, а не агрессия. «Зачем вы присваиваете мудрость только себе,— говорит Татиан грекам,— не имея ни дру- гого солнца, ни других звезд над собой, ни лучшего происхождения, ни даже смерти, отличной от других людей?..» (Речь… 26). Татиан осуждает Аристотеля за то, что тот в своей этике лишал права на счастье всех тех, кого злая судьба не одарила ни знатностью проис- хождения, ни телесной силой и красотой, ни богатством (Речь…, 2). Татиан развивает взятую у Иустина идею о плагиате греков. Всё, чем похваляются греки как своим личным достоянием, они украли у варваров: алфавит они взяли у финикиян, геометрию и историю — у египтян, астрономию — у вавилонян и т. д. (Речь… 1) Что же касается филосо фии, то и ее греки похитили у варваров, а именно у иудеев, но, не добавив к этому ничего, кроме ошибок и заблуждений, до неузнаваемости ее испортили: «…Многие из их софистов, по своему любопытству познакомившись с писаниями Моисея и подобных ему философов, старались переделать их уче- ние, во-первых, для того, чтобы думали, что они говорят что-ни- будь свое, во-вторых, для того, чтобы то, чего они не понимали, прикрыть вымышленной словесной оболочкою, придавая истине вид басни» (Речь… 40). Так, Аристотель неразумно положил предел Провидению, стоики учили о всеобщем возвращении и т.д. Впро- чем, критиковать эллинскую философию тем легче, пишет Татиан, что они сами уже проделали эту работу: разделенные на разные школы, они постоянно спорили друг с другом, так и не найдя еди- ную истину. Таким образом, Татиан осудил греческую философию, не успев ее понять, и стал на защиту христианства, не успев разобраться в 240 Глава I. Патристическая философия Писании. Результатом было множество философских противоре- чий и догматических ошибок. Последние в конце концов увели его за пределы христианства и сделали еретиком, основателем секты энкратитов, которая проповедовала абсолютный нравственный ригоризм, запрещала брак и предписывала полное воздержание от мяса и вина, считая их употребление тяжким грехом. Татиан так далеко зашел в исполнении этих предписаний, что в таинстве Евхаристии заменил вино водой. § 5. К ЛИМЕНТ А ЛЕКСАНДРИЙСКИЙ В конце II в. христианская Церковь укрепляется, и перед хрис- тианским богословием встают новые задачи. Христианству необхо- димо уже не просто защищаться от язычества, иудаизма и других религий, распространять и проповедовать учение Христа. Необхо- димо систематизировать христианское богословие, более глубоко его осмыслить. В это время появляются богословы, заложившие основы цер- ковно-христианской философской мысли. Это прежде всего Кли- мент Александрийский, Тертуллиан, Ориген. Именно эти мысли- тели, хотя они и не были причислены к лику святых, во многом способствовали формированию будущей христианской филосо- фии. Климент Александрийский (ок. 150 — ок. 215 гг.) в довольно ран- нем возрасте стал христианином. Много путешествовал, стремясь утолить свою жажду знания. У Пантена, главы христианской кате- хизической школы в Александрии, он нашел то, что искал, и ос- тался в этом городе. После Пантена Климент возглавил эту школу, однако в начале III в., когда начались гонения на христиан, вынуж- ден был уехать из Александрии. Наиболее известные произведения Климента — «Увещание к грекам» («Протрептик»), «Педагог» и «Строматы». Эти работы являют собой фактически трилогию, три связанных между собой произведения. В «Протрептике» Климент обращается к язычникам, уговаривая их оставить свои заблужде- ния и принять христианство, в «Педагоге» он обращается к тем, кто уже поверил во Христа, но еще не стал настоящим христианином, т.е. не изменил всю свою жизнь согласно заповедям Спасителя, а в «Строматах» научает христианина истинной мудрости. Необходи- мость такого обучения обусловливалась для Климента тем фактом, что в это время были чрезвычайно распространены мнения тех, § 5. Климент Александрийский 241 кто «предпочитают ни с философией, ни с диалектикой дела не иметь, ни даже естественных наук не изучать, довольствуясь лишь простой и чистой верой» (Стром., 1, 43). Основную свою задачу Климент видит в том, чтобы показать, что «философия есть некоторым образом результат действия божест- венного Промысла» (1, 18). Поэтому те, кто изучают философию, «понимают, что она является ясным подобием истины, которое даровано эллинам Богом. В результате они не только не удаляются от веры, увлекаемые этой колдовской магией, но напротив, как го- ворится, ограждаются ею как неким прочным оплотом, открывая в ней своего рода союзника, помогающего утвердиться в вере. Че- рез сопоставление различных учений истина выясняется полнее и глубже, а за ней следует откровенное знание (гносис)» (1, 19). Между христианством и философией нет противоречия, наобо- рот, они дополняют одна другую. Климент одним из первых в ис- тории христианской Церкви попытался соединить философию с христианством и разработать собственно христианскую филосо- фию. Разумеется, задача философии, по Клименту, совсем иная, чем для греков: «Как свободные искусства ведут к их госпоже фи- лософии, так и сама философия [“любовь к мудрости”] в конечном итоге приводит к мудрости. Ведь философия является средством изучения [мудрости], сама же мудрость есть знание вещей божес- твенных и человеческих и их причин. Следовательно, мудрость — госпожа философии, подобно тому как философия — госпожа всех предварительных наук» (1, 30). «…Философия также ищет истину и исследует природу вещей. Истина же — это сам Господь, изрекший: “Я есмь истина”» (1, 33). Иначе говоря, Климент высказывает здесь мысль (ссылаясь при этом на Филона Александрийского), ставшую очень популярной в западной средневековой схоластике, что фи- лософия есть служанка богословия. Греческие философы не пони- мали истинной задачи философии, но тем не менее «философия изначально была даром Бога эллинам до того, как Он обратился к ним явно. Ибо философия для эллинов — это то же, что закон для иудеев, а именно: наставник, ведущий их к Христу. Итак, фило- софия является пропедевтическим учением, пролагающим путь, по которому Христос приводит ученика к совершенству» (1, 28). Ведь Господь Своим Промыслом ведет все человечество к спасению че- рез Иисуса Христа. Но все народы Он ведет по-разному. Народ Из- раиля — посредством того, что даровал ему Закон через Моисея, а народы Европы — даровав им философию. 242 Глава I. Патристическая философия Элемент философствования Климент видит и в Евангелии во фразе: «Ищите, и найдете» (V, 11, 1). Нужно искать истину, а это возможно только путем философствования. Разум дан людям неслучайно, и поскольку он имеет своим объектом мысль, а це- лью — познание истины; и мы должны искать, философствуя и размышляя. Но не всякая философия хороша, есть и ложные учения — это софистика и материализм. Апостол Павел, предупреждая: «Смот- рите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым оболь- щением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (Кол. 2, 8), имел в виду эпикурейцев, отрицавших про- видение и обожествлявших чувственные удовольствия, и стоиков, лживо учивших о Боге как о телесной субстанции. Но в целом греческая философия все же более истинна, чем ошибочна. Эпи- курейское безбожие и чувственность и тому подобные противо- речащие разуму учения вырастают среди эллинской философии, как незаконнорожденные плоды среди богоданных посевов, воз- деланных греками. Истинная философия учит о Боге и человеке, о том, как человеку вернуться к Богу. Поэтому из всех философов Климент особенно выделяет Пифагора и Платона, даже называя последнего Моисеем, говорящим на аттическом наречии. Климент соглашается с учением Платона об идеях, считая их мыслями Бога. Философ — это тот, кто ищет истину. Истина одна, но путей к ней много. Древним грекам был дарован свет разума, через который они пришли к познанию истины. И свет разума, и Закон, который был дан древним евреям, имеют один и тот же источник — Логос. Климент Александрийский во многом был близок к Платону и в понимании Бога как бесконечного Существа, имеющего ту же природу, что и человеческая душа. Вполне возможно, что это по- нимание Климент взял у своего иудейского предшественника — Филона Александрийского. У него же он взял аллегорический ме- тод толкования и объяснения Священного Писания. В частности, Климент толкует сотворение Богом мира из небытия так, как гово- рит об этом Платон в диалоге «Тимей»: сотворение из некоторого беспорядка, из хаоса. Вторую ипостась Святой Троицы — Иисуса Христа — Климент понимает и как Сына Божия, и как Логос, и как энергию, исходящую от Отца, объединяя в этом видении и стоические, и платоновские, и филоновские элементы. Но было бы неправильно считать Климента рьяным защитни- ком античной философии. Главное дело Климента — это защита, § 5. Климент Александрийский 243 апология христианства, и, защищая философию, он тем самым защищает истинное христианство от тех, кто слишком упрощает его. Поэтому он указывает греческой философии на ее истинное место. Прежде всего, все философские учения, в которых греки приблизились к истине, «заимствованы эллинами у великого Мо- исея» (II, 20, 1). Например, пишет Климент, истинное благочестие состоит в отделении от чувственных удовольствий. «Не потому ли философия именовалась Сократом “попечением о смерти”. Ведь только тот, кто в своем мышлении опирается не на зрительные образы или данные чувств, но обращается к предмету лишь си- лою одного разума, может по праву быть набран истинным фи- лософом... Этот способ философствования лучшие из эллинов позаимствовали у Моисея. Ибо это он заповедовал “снять кожу с жертвы всесожжения и рассечь ее на части”» (V, 11). Более того, не только философию, но и другие науки и искусства также изоб- ретены варварами. Причину достижений и заблуждений греческих философов Кли- мент видит в решении вопроса об отношении веры и разума. Тогда, когда греки основывали свое учение на вере, т.е. на откровении, данном Моисею и пророкам, они приходили к истинному учению, когда же основывались только на своих рассуждениях — то ска- тывались к заблуждениям. Он впервые серьезно ставит проблему соотношения философии и религии, веры и разума. Философию и религию он считает не противоречащими друг другу, а дополня- ющими одна другую. Христианство, по его мнению, объединило в себе древнегреческую философию и Божественное откровение. Климент не согласен с теми, кто считает, что вера делает знание излишним, но отрицает и позицию гностиков, утверждавших, что есть некое особое знание, которое делает веру ненужной. Вера и разум не противоречат друг другу. В науках, основанных на разу- ме, существует субординация. Низшие науки ведут к философии, а философия — к богословию. Философия обязательна для бого- слова, поскольку она дает в его руки орудие аргументации, метод спора, чтобы проповедовать и защищать христианство. «…Только те исследования, которые находятся в согласии с верой и на ее основании воздвигают великолепное здание истинного гносиса, можно считать наилучшими» (V, 5, 1). В споре с гностиками Климент отрицает их подход к проблеме соотношения веры и разума. Он говорит, что вера и разум находят- ся в гармоничном отношении. Каждая человеческая способность (и 244 Глава I. Патристическая философия вера, и разум) необходима, они друг друга дополняют, ибо «веры не может быть без знания, равно как и знания без веры» (V, 1, 3). Но вера имеет некоторое преимущество — она открывает объекты поз- нания, она более проста, легка, ибо верой обладают все люди. Она дается в готовом виде, и в познании всегда присутствует элемент веры. Человек принимает на веру многие положения в качестве недоказуемых. Или из книг, или от других людей, или как гипоте- зу — в любом случае все наше рациональное знание основывается на некоторых положениях, в которые человек просто верит. Однако вера как фундамент недостаточна, ибо на этом фундаменте должно быть некое стройное здание, построенное при помощи рациональ- ных аргументов. Поэтому вера и разум не исключают, а дополня- ют друг друга. Вера есть фундамент знания, а рациональное зна- ние — стены, воздвигнутые на этом фундаменте (VIII, 3). Стены без фундамента разрушаются, но и фундамент без стен — это еще не здание. Значит, без веры нет знания, а без знания вера — пуста. И вера, и знание есть проявление одной и той же общей спо- собности — разумности. Поэтому идеал каждого христианина — достичь именно этой разумности, которую Климент именует истин- ным гносисом, вбирающим в себя и рассудочное знание, и христи- анскую веру. Христианский гносис — это христианская вера, дове- денная до понимания с помощью интеллектуального осмысления. И в этом решении вопроса об отношения веры и разума Климент Александрийский стоит в начале той традиции, которой будут при- держиваться потом и блаж. Августин, и Ансельм Кентерберийский, и Фома Аквинский, и другие христианские богословы. Каким образом человек может познать Бога? Как можно понять то, что стоит выше всего и непознаваемо? Климент разделял анти- чный принцип, согласно которому подобное познается подобным. Поэтому если человек может познавать Бога, то он каким-то обра- зом имеет в себе божественную природу. Но поскольку Бог во всем превосходит человека, то процесс познания Бога — процесс бес- конечный и недостижимый в рамках одной человеческой жизни. Следовательно, для истинного познания необходимо Откровение. Потому и существуют две формы мудрости: естественное позна- ние Бога посредством разума (истинная философия или естествен- ная теология) и религия Откровения, которая была дана древнему Израилю. Христианская религия объединяет в себе естественную теологию и религию Откровения и поэтому является истинной и окончательной религией. § 6. Тертуллиан 245 Недостаток древнегреческой философии состоял в том, что она с недоверием и презрением относилась к религии. А недостаток еврейской религии — в том, что она гнушалась философии. Хрис- тианство превосходит все эти формы знания тем, что объединяет и религию, данную через ветхозаветных пророков, и философию, через которую древние греки также познали Бога, которого, как сказал апостол Павел, они, сами того не зная, чтили. Таким образом, Климент Александрийский заложил основы гар- моничного сосуществования христианской религии Откровения и языческой философии. |