ВКР_Basharov — копия (2) — копия. Программа Уголовноправовой

• Название: Программа Уголовноправовой
• Анкор: wefhjkl;lkjhfdsdfghjkl;iuytrewqertyuio
• Дата: 21.01.2023
• Размер: 0.49 Mb.
• Имя файла: ВКР_Basharov — копия (2) — копия.docx
• Тип: Программа; #897881
• страница: 3 из 11

Глава пятая Уложения «О взломе тюрем, уводе и побеге находящихся под стражею или надзором» ранее включала 10 статей, четко описывающих составы побега. Их можно было условно можно разделить на три группы в соответствии с субъектом преступного посягательства, что отражено на рисунке 1.



Рисунок 1 - Группы статей в соответствии с положениями Соборного Уложения 1845 года¹⁹.

Виды преступлений, отражённые на рисунке 1 подчеркивают направленность преступных деяний, поскольку в них основным и непосредственным объектом являлись интересы правосудия в сфере уголовно-правовых отношений. В них же можно выделить еще и дополнительные объекты - здоровье и телесная неприкосновенность сотрудников объектов заключения виновных в преступных деяниях лиц (тюрем, колоний и т.д.) и отношения их к государственной собственности. К преступлениям против правосудия.

В соответствии с положениями Уложения, объективная сторона преступления, прежде всего заключалась в совершении осуждёнными побега из-под стражи или из мест заключения. При этом преступление считалось оконченным с момента незаконного их покидания места заключения и фактического отбывания наказания (тюрем, колоний, мест предварительного ареста и т.д.). при этом ученые в соаторстве С. Л. Никонович, Д. Н. Кожухарик и М. Д. Давитадзе отмечали следующее «Для состава преступления безразлично, освобождён ли арестант во время пути из-под стражи или из места заключения»²⁰.

Общественная опасность совершения преступления в первую очередь была связана с избираемым винновыми лицами способа совершения преступления. Например, преступлений могло было быть совершено с насилием над стражей, взломом места заключения, а также убийством и поджогом. При этом последствий побега законодательно не было предопределено, как и их базовые признаки. В качестве форма вины выступал прямой умысел виновных лиц. Мотив и цель совершения преступления не были законодательно определены.

Субъект преступления выступал непосредственно осуждённый к лишению свободы. Его уголовная ответственность за совершения побега с насилием над стражей арестантом, состоявшим под следствием, устанавливалась в статье 312 Уложения. Таким образом, в рамках данного законодательного акта уголовная ответственность за побег осуждённых к лишению свободы и лиц, заключённых под стражу, устанавливалась в разных нормах. Аналогичную уголовно-правовую характеристику побега давали и такие авторы, как и Е. В. Калинина и Р. С. Марков ²¹.

Вторая половина 19 века характеризуется продолжением формирования норм уголовно-исполнительной системы в отношении побегов с мест заключения и ареста виновных в преступлениях лиц. В таком документе, как «Устав о ссыльных» впервые было дано понятие побега. Ак например, в соответствии с данные документом под побегом следовало понимать самовольную отлучку лиц либо из мест их работы, либо с места их проживания на период дольше трёх суток. Однако, если отлучившийся после данного срока будет пойман или, если он сам возвратится не ранее, чем спустя семь дней с момента побега²².

Данный Устав подробно и четко регламентировал наказание за совершение виновными лицами побега в процессе обязательных работ или в процессе направления их в ссылку.

Причем, существовали различные определения побега для Северных районов страны и всех остальных (в Сибири и вне ее). Причем, законодательно определялась абсолютно разная ответственность для отдельных категорий сосланных лиц. Еще одной особенностью наказание за побег в то время являлось условие количества совершения данных побегов. данное условие предусматривало совершение побегов однократно, либо дважды, трижды либо четырежды и в последующие разы. Максимальное наказание, предусмотренное Уставом за совершение данного преступления, составляла от 80 до 100 дней в одиночном заключении виновных лиц с условием содержание данных лиц специальным отряде на срок от 15 до 20 лет.

Уставом были отмечены некоторые нормы уголовно-процессуального права, например, в отношении побегов ссылаемых людей было отмечено что их осуждение должно происходить у тебя в местах, где они были задержаны.

В соответствии со статьей 405 «Устава о содержащихся под стражей» на начальника места заключения была возложена обязанность постоянного наблюдения за исправностью тюремных зданий и за точным исполнением установленного в законе порядка относительно содержания арестантов в целях предупреждения их побега²³.

Данный Устав также предусматривал порядок исчисления наказания за побег в главе 8 «О дисциплинарной ответственности содержащихся под стражей в тюрьмах и в исправительных арестантских отделениях и о предупреждении побега арестантов»: «в том, случае, если кто-то из заключённых в процессе отбывания наказания за преступление или проступок, до окончания отведенного ему срока, совершает побег, то, когда он будет пойман, срок заключения ему будет вновь добавлен, с нового задержания виновного лица для исполнения приговора». При этом за поимку беглых арестантов и беглых ссыльных предусматривалось денежное вознаграждение в соответствии со статьей 415²⁴.

К концу XIX века завершается формирование рассматриваемой законодательной системы. В 1879 году в Министерстве внутренних дел образуется Главное тюремное управление; создаются крупные тюрьмы с центральным подчинением; возрастает число каторжных тюрем, главным образом в Сибири; в 1895 году тюрьмы переходят в ведение Министерства юстиции. Устрашение остаётся главной целью наказания, но уже изменяются его формы²⁵.

Шире применяются тюремное заключение, каторга, ссылка в Сибирь и другие отдельные места. Развитие социально-экономических отношений в стране ставит вопрос о необходимости совершенствования уголовного законодательства, и в 1881 году начинается работа над проектом нового Уголовного уложения, которое было утверждено Николаем II в 1903 году. Однако, несмотря на высокий уровень законодательной техники, полностью Уголовное уложение не было введено в действие²⁶.

Таким образом, основной непосредственный объект определялся в качестве целей и задач правосудия в сфере уголовно-правовых отношений. В качестве дополнительного объекта выступали отношения государственной собственности или телесная неприкосновенность и здоровье персонала мест лишения свободы либо мест содержания под стражей. Данное толкование основного непосредственного объекта заставило законодателя более взвешенно подойти к совокупности уголовно-правовых норм и определении отдельных элементов составов преступлений, прежде всего, объективной стороны.

Так, статья 173 Уложения 1903 года предусматривает ответственность за незаконное освобождение арестанта или содействие в процессе побегу. Статья содержит 4 части, и к определению наказания законодатель подходит в зависимости от совершенного осужденным преступления²⁷. Следующая статья указанного Уложения содержала определение в отношении состава побега «из-под стражи или места заключения посредством насилия над личностью, учиненного в отношении стражи, или посредством повреждения места заключения»²⁸. В итоге, преступлением признавалось деяние, посягающее на два объекта: интересы правосудия и здоровье сотрудников мест лишения свободы либо мест содержания заключенных под стражей²⁹.

Простой побег в то время считался лишь дисциплинарным проступком. При этом форма вины определялась прямым умыслом, круг лиц, которые могут быть субъектами преступления, был расширен законодателем: к ним относились не только осуждённые к лишению свободы, но и лица, заключённые под стражу.

Из этого общего правила сделано два исключения. Во-первых, в соответствии со статьей 175 Уложения 1903 года, была установлена ответственность за побег с поселения, а в соответствии со статьей 176 - за побег с каторги. Оба преступления являются ненасильственными. В следующей статье 177 Уложения 1903 года законодателем предусмотрена уголовная ответственность за самовольное оставление виновным определенного ему по законному распоряжению власти обязательного места жительства, за самовольное пребывание в месте, в котором ему пребывание воспрещено, а также за самовольное пользование правом, которого он лишен по приговору суда. Данная норма была нужна законодателю для того, чтобы отграничить побег от других общественно опасных посягательств на интересы правосудия. Интересна также статья 178 данного Уложения, которая устанавливает ответственность за нарушение виновным требований подписки о невыезде.

Дворянсков И.В., Исиченко А. П. считают, например, что поясняет: «Для уголовной ответственности за самоосвобождение необходима наличность следующих условий: во-первых, чтобы для такого освобождения было совершено освобождающимся повреждение приспособлений, препятствующих побегу, или самого здания тюрьмы, или иного места заключения в коем находился виновный; во-вторых, ответственность за самоосвобождение может иметь место в том случае, когда оно было достигнуто посредством насилия над стражею»³⁰.

Данная характеристика побега сводится к следующему определению: «Побег - это самовольное незаконное оставление места отбывания наказания, связанного с лишением свободы, или места предварительного заключения, а также незаконное самоосвобождение арестованного из-под стражи»³¹.

Поэтому побег может быть совершен из тюрьмы, с объектов работы, во время пересылки, из кабинета следователя и т.д. Моментом окончания этого преступления признается момент, когда арестованный или осужденный самовольно оставил место лишения свободы или предварительного заключения, либо уже вышел из-под контроля стражи.

Причем наказуем только побег оконченный, покушение же на побег не наказуемо и влечет за собой лишь применение дисциплинарных взысканий. Побег не является длящимся преступлением. Форма вины - прямой умысел. Мотивы могут быть различными, а цель прямо вытекает из признаков объективной стороны - активное противодействие отправлению правосудия (либо назначению наказания, либо исполнению вступившего в законную силу приговора суда). В Уложении 1903 года указано, что исходя из непосредственного объекта и учитывая, что цели и задачи правосудия в сфере уголовно-правовых отношений объединяют цели и задачи следствия, суда, а также органов, исполняющих наказание, связанное с лишением свободы, субъектом данного преступления может быть как осужденный, так и лицо, заключенное под стражу.

Основные недостатки позиции законодателя в Уложении 1903 года сводятся к следующему: во-первых, нелогично определение простого побега дисциплинарным проступком при одновременном признании содействия побегу преступлением; во-вторых, нецелесообразно отнесение к субъектам преступления лиц, административно арестованных; в-третьих, не выработана четкая позиция законодателя в том, что считать «побегом».

Так, в статье 175 данного Уложения побегом признается как самовольное незаконное оставление осужденным поселения, так и самовольное невозвращение в места поселения лиц, которые были отпущены на законных основаниях. В-четвертых, основной нормой, обладающей большей по сравнению с побегом общественной опасностью, является незаконное освобождение арестованных другими лицами (статья 173). На это указывает и то, что преступлением признается ненасильственное незаконное освобождение (часть 1 статьи 173), и то, что здесь наказуемо покушение на преступление в отличие от побега, а также сами виды и размеры наказаний.

Таким образом, развитие уголовного законодательства, устанавливающего ответственность за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи, в России до 1917 года прошло в два этапа, показанных на рисунке ниже.



Рисунок 2 – Основные этапы

Первый этап сводится к тому, что в части 3 статьи 336 была впервые сформулирована норма, определяющая уголовную ответственность за побег осуждённых или заключённых под стражу. Объектом в данном преступлении являлся порядок управления. Объективная сторона заключалась в незаконном самовольном оставлении осуждённым места лишения свободы, не сопряжённом с повреждением инженерно-технических средств охраны и применением насилия к персоналу мест лишения свободы. Для лиц, заключённых под стражу, в части 1 статьи 339 за побег устанавливалась лишь дисциплинарная ответственность. Дифференциация уголовной ответственности проводилась в зависимости от вида пенитенциарных учреждений.

Второй этап развития уголовного законодательства сводится к тому, что в Главе VII «О противодействии правосудию» содержала статьи 173-177, в которых законодатель значительно изменил свой подход. Прежде всего, был изменён видовой объект. Судебная реформа 1864 года привела к тому, что видовым объектом стали являться цели и задачи правосудия, а не порядок управления, как это было в Уложении 1845 года. Кроме того, законодатель стал одинаково расценивать побег из места лишения свободы и побег из места заключения как преступление.

2. 
   Уголовная ответственность за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи по законодательству России в период с 1917 по 1996 годы
   

Строительство советского государства примерно к 1922 году закончено. Сознательное исключение В.И. Ульяновым-Лениным из построения и деятельности государственного механизма принципа разделения властей закономерно привело, в частности, к тому, что не выделялась судебная ветвь власти, а значит, не мог существовать такой объект уголовно-правовой охраны, как цели и задачи правосудия.

В 1919 году вышел декрет ВЦИК от 15 апреля 1919 года «О лагерях принудительных работ»³². Данный документ предполагал что что наказание будет наиболее суровым для тех кто бежал и за лагерей и с обязательных работ это касалось арестован лиц и лиц отбывающих заключение. в отношении указанного декрета вышла постановление ВЦИК «О лагерях принудительных работ» от 17 мая 1919 года. данное постановление предполагал увеличение срока заключения с учетом его умножения в 10 раз, чем был назначен первоначальный срок заключения за побег а также предполагалось в заключение виновного в преступлении лица и суд над ним в рамках деятельности Революционного трибунала³³.

Указанное нововведение шло врознь с принципом вины. Так, авторы Прозументов Л.М. и Шеслер А.В считают, что: «анализ социально-политической ситуации, сложившейся в тот период, отражает потребность государственной власти в максимально короткие сроки организовать слаженную работу своих составных частей, что и обуславливает рассматриваемое выше мероприятие» ³⁴.

Положение «Об общих местах заключения РСФСР» от 15 ноября 1920 года³⁵ посвятила проблеме побегов заключённых достаточно много внимания. Преимущественно в целых семь пунктов данного положения регламентировало ответственность за совершение побегов заключенными. Кроме указанной ответственности, бежавшие по задержании и возвращении их в место заключения переводились в штрафной разряд и подлежали тщательному наблюдению.

В начале 20-х годов возникает необходимость в кодификации накопившегося несистематизированного правового материала. Результатом усиленной кодификационной работы становится принятие основных кодексов, в том числе и Уголовного кодекса РСФСР, утверждённого ВЦИК в 1922 году.

Дальнейшее развитие данная норма получает в Уголовном кодексе РСФСР 1922 года. Статья 95 предусматривала ответственность за побег осужденного из места заключения, совершенный с помощью поджога, взлома, повреждения стен и т.д. Побег, не сопровождавшийся подобными обстоятельствами, влек за собой лишь дисциплинарную ответственность.

Однако после принятия уголовного законодательства была развернута дискуссия, в ходе которой возобладала точка зрения сторонников отмены уголовной ответственности за побег. Они справедливо отмечали, что общественная опасность побега как преступления против порядка управления может быть связана лишь с посягательством этого деяния на другие дополнительные объекты уголовно-правовой охраны³⁶. Если совершается побег, то это свидетельствует лишь о том, что инженерно-технические сооружения мест заключения и схема охраны не соответствует предъявляемым требованиям либо налицо непрофессионализм охранников.

ВЦИК XI созыва на второй сессии 16 октября 1924 года отменил уголовную ответственность за побег осужденного из мест заключения³⁷.

Первый Уголовный кодекс РСФСР 1922 года не содержит главы «Преступления против правосудия», а интересующие нас нормы должны содержаться в главе «Преступления против порядка управления». Так, статья 94 УК РСФСР 1922 года предусматривает ответственность за незаконное «освобождение арестованного из-под стражи или из мест заключения или содействие побегу»³⁸. Часть вторая этой статьи содержит такой квалифицирующий признак, как применение насилия к страже. Статья 95 УК РСФСР устанавливает ответственность за «побег с места высылки или с пути следования к ней»³⁹.

Анализ этих норм показывает следующее. Во-первых, само наличие данных норм уже говорит об их актуальности в условиях только что закончившейся Гражданской войны. Во-вторых, побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи не признается преступлением.

Статья 94 УК РСФСР во многом повторяет признаки статьи 173 Уложения 1903 года. В-третьих, не определяя побег преступлением, в том числе насильственный побег, признание в статье 95 УК РСФСР побега с места высылки или с пути следования к ней преступлением говорит об отсутствии четкого и взвешенного законодательного подхода. Статьи 94 и 95 УК РСФСР 1922 года представляются не более чем поверхностным копированием норм Уголовного уложения 1903 года, особенно на фоне законодательного определения преступления против порядка управления, которое дается в статье 74 УК РСФСР: «Преступлением против порядка управления признается всякое деяние, направленное к нарушению правильного функционирования подчиненных органов управления или народного хозяйства, сопряженное с сопротивлением или неповиновением законам советской власти, с препятствием деятельности ее органов • и иными действиями, вызывающими ослабление силы и авторитета власти»⁴⁰. Такое широкое и размытое определение преступления против порядка управления как раз давало все основания для принятия и других норм, в частности для признания побега из-под стражи преступлением.

Дальнейшее усиление роли наказания нашло отражение в первом в истории России Исправительно-трудовом кодексе РСФСР 1924 года⁴¹, «высоко оценённом представителями общественности, правоохранительных органов и специалистами⁴². В указанном нормативном акте нарушения порядка исполнения наказания в виде лишения свободы были разделены на две группы:

- «самовольное оставление лишённым свободы места заключения, не сопряжённое со взломом, подкопом или насилием»;

- «побег или покушение на побег, учинённые посредством насилия над стражей, подкопа, взлома или вообще повреждения затворов, стен и т.п., а равно побег из-под стражи при препровождении».

При первом нарушении заключённые подвергались дисциплинарным взысканиям (статья 212), совершение же второго влекло за собой возбуждение уголовного дела в судебном порядке с обязательным «представлением в распределительную комиссию о необходимости соответствующих изменений в режиме, учинивших побег или покушение на побег заключённых» (статья 213). В соответствии со статьей 214 «время, проведённое вне места заключения, с момента побега до возвращения в срок лишения свободы не засчитывалось».

Многие из этих недостатков были преодолены законодателем в Уголовном кодексе РСФСР 1926 года⁴³. Так, глава вторая включает перечень иных преступлений против порядка управления. В части 1 статьи 81 установлена ответственность за незаконное освобождение арестованного из-под стражи или из мест заключения либо содействие его побегу. Части 2 и 3 данной статьи содержат такие квалифицирующие признаки, как «насилие над стражей и нанесение тяжких повреждений, опасных для жизни»⁴⁴.

Статья 82 УК РСФСР 1926 года впервые в истории уголовного законодательства советской России устанавливает ответственность за «побег арестованного из-под стражи или из места лишения свободы». Причем именно эта норма становится основной по отношению к статье 81 УК РСФСР. Об этом красноречиво говорит санкция части 1 статьи 82 - лишение свободы на срок до 3 лет, а санкция части 1 статьи 81 — лишение свободы на срок до 1 года. Кроме этого, законодатель закрепляет аналогичную санкцию в части 1 статьи 82 и части 2 статьи 81 - лишение свободы до 3 лет - за незаконное освобождение арестованного из-под стражи или из мест заключения, совершенные посредством насилия над стражей.

Показательно, что, устанавливая уголовную ответственность за побег из мест лишения свободы или из-под стражи, законодатель не закрепляет квалифицированные виды этого преступления. В части 2 статьи 82 УК РСФСР предусмотрена ответственность за побег с места обязательного поселения (ссылки) с пути следования к нему, а равно уклонение от исправительно-трудовых работ, присужденных к ссылке. В части 3 данной статьи установлена ответственность за самовольное возвращение высланного в места, запрещенные для проживания.

В 30-е годы происходит усиление карательной политики: появляются постановления ВЦИК и СНК РСФСР по докладам НКВД «О карательной политике и состоянии мест заключения»⁴⁵, «О высылке и ссылке, применяемых по судебным приговорам» от 10 января 1930 года⁴⁶. Согласно «Положению об исправительно-трудовых лагерях» от 7 апреля 1930 года под побегом понимается «отлучка без надлежащего разрешения заключённого из района командировки или места работы, где состоит заключённый, и неявки его к месту постоянного нахождения по истечении 6 часов после вечерней проверки» (статья 50)⁴⁷. Под влиянием указанных нормативных актов статья 82 УК РСФСР, в соответствии с постановлением ВЦИК и СНК РСФСР «Об изменении статьи 82 Уголовного кодекса РСФСР» от 10 июня 1931 года, излагается в новой редакции. Теперь часть 1 статьи 82 предусматривает «побег арестованного из-под стражи или из места лишения свободы»; часть 2 -«побег с места обязательного поселения (ссылки) или с пути следования к нему, а равно уклонение от принудительных работ, присуждённых к ссылке»; часть 3 — «самовольное возвращение в места, запрещённые для проживания»⁴⁸, т.е. законодательно закрепляется уголовно-правовая охрана порядка исполнения наказания не только в виде лишения свободы, но и ссылки и высылки. Кроме того, уголовно наказуемым признаётся любое бегство из-под стражи или из мест лишения свободы, а не только осуществлённое посредством подкопа, взлома и т.д. Размер наказания за побег из места лишения свободы увеличивается до трёх лет, санкция части 2 предусматривает замену ссылки лишением свободы на тот же срок, а часть 3 - замену высылки лишением свободы или ссылкой на тот же срок, причём ссылкой может быть заменена лишь высылка, назначенная на срок не менее трёх лет. Самовольное оставление лишённым свободы места заключения в новой редакции статьи 82 УК РСФСР уже не упоминается.

В дальнейшем ответственность за нарушения порядка исполнения наказания в виде лишения свободы продолжает усиливаться. Исправительно-трудовой кодекс РСФСР 1933 года (далее - ИТК РСФСР) воспроизвёл норму «Положения об исправительно-трудовых лагерях» 1930 года, приравняв к побегу опоздания из отпуска или командировки, которые разрешались лицам, отбывающим наказания в виде лишения свободы. В соответствии со статьей 91 ИТК РСФСР «опоздание лишённого свободы из отпуска или из командировки без уважительных причин в течение не более 24 часов после вечерней проверки рассматривается как самовольная отлучка, а сверх 24 часов - как побег. Побегом считается также самовольный уход на любой срок с внешних работ, из места лишения свободы или с участков работы за пределы колонии»⁴⁹. Постановлением ЦИК и СНК СССР «О дополнении "Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик"» от 8 августа 1936 года⁵⁰ органам НКВД предоставлялось право переводить в тюрьмы лиц, отбывающих наказание в исправительно-трудовых лагерях и исправительно-трудовых колониях и систематически нарушающих в этих местах лишения свободы распорядок, совершающих побеги и т.п. Перевод этих лиц в тюрьму мог иметь место по постановлению начальника республиканского, краевого или областного управления НКВД СССР на срок до одного года с санкции прокурора соответствующего лагеря, по постановлению начальника Главного управления НКВД СССР на срок до двух лет с санкции Прокурора СССР.

Во время Великой Отечественной войны и в первые послевоенные годы нормы, регулирующие уголовную ответственность за нарушения порядка исполнения наказания и процессуального принуждения в виде изоляции от общества, сохранились без изменений. Законодателя в большей степени привлекала сама система исполнения наказания (укрепление основ тоталитарного государства в первую очередь требовало создания прочной системы органов принуждения), а для обнаружения нарушений её функционирования созданные средства считались вполне достаточными.

Изменения в социально-экономической и культурной жизни страны в 50-60-е годы, либерализация общественных отношений, обилие реформ и стремление к децентрализации власти создают предпосылки для активизации правотворческой деятельности государства. Поэтому своего наибольшего развития уголовно-правовые нормы, обеспечивающие порядок исполнения наказания и мер процессуального принуждения, достигают в Уголовном кодексе РСФСР 1960 года. По сравнению с прежним законодательством происходят значительные изменения в уголовно-правовом регулировании рассматриваемого вида преступлений.

Прежде всего, сформирована глава VIII «Преступления против правосудия», а значит, по-другому трактуется видовой объект - это цели и задачи правосудия в сфере уголовно-правовых отношений. Также толкование видового объекта позволяет более точно определить другие элементы состава преступления.

УК РСФСР 1960 года в главе VIII содержал нормы, устанавливающие ответственность за «побег с места ссылки или с пути следования в ссылку» (статья 186), самовольное возвращение высланного в места, запрещённые для проживания (статья 187), побег из места заключения или из-под стражи, совершенный лицом, отбывающим наказание или находящимся в предварительном заключении (статья 188)⁵¹.

Объект данного преступления В.К. Глистин определял как деятельность органов исправительно-трудовых учреждений (ИТУ) или полиции, обеспечивающих отбытие наказания или меры пресечения. Объективная сторона - побег, т.е. оставление виновным лицом места заключения или содержание под стражей. В.К. Глистин считал, что «под побегом из мест заключения следует понимать побег из любого места лишения свободы, где виновный отбывает наказание: исправительно-трудовой колонии, тюрьмы, трудовой колонии для несовершеннолетних, а также из больницы для лишённых свободы, где виновный находился на излечении, из пересылочного пункта, транзитно-пересылочного отделения. Побег из-под стражи имеется в тех случаях, когда лицо, находящееся под стражей, скрывается из специальных мест предварительного заключения: следственной тюрьмы, камеры предварительного заключения при органах полиции, а также из суда, из камеры следователя или прокурора, во время конвоирования или этапирования»⁵². Субъект определялся как лица, отбывающие по приговору суда наказание в виде лишения свободы и достигшие 16-летнего возраста, заключённые под стражу органами суда или прокуратуры в порядке меры пресечения в соответствии со статьей 96 УПК РСФСР, и лица, задержанные следователем или органами дознания в порядке статьи 122 УПК РСФСР.

В части 2 этой статьи квалифицирующим признаком выступает насилие над стражей. Это исторически традиционный признак, и необходимость его выделения в отдельный состав обусловлена посягательством на 2 объекта: интересы правосудия и здоровье персонала мест лишения свободы или мест заключения либо их телесная неприкосновенность.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 марта 1977 года была введена статья 188 УК РСФСР, предусматривающая ответственность за уклонение от отбывания наказания осужденного, которому разрешен краткосрочный выезд из места лишения свободы. Принятие данной нормы важно было для того времени. Законодатель подчеркнул этим, что побег из места лишения свободы — это незаконное самовольное оставление осужденным места лишения свободы или предварительного заключения. Побег необходимо отличать от уклонения от отбывания наказания осужденного, когда осужденный законно оставляет место лишения свободы, но незаконно не возвращается в срок.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 октября 1982 года система уголовных наказаний была дополнена новым видом -направлением в воспитательно-трудовой профилакторий. Одновременно с этим в целях обеспечения неотвратимости исполнения нового вида наказания была установлена уголовная ответственность за уклонение от его отбывания - побег из воспитательно-трудового профилактория или с пути следования в него. Расширено содержание статьи 186 УК РСФСР, которая раскрывала три состава преступления: побег с места ссылки, побег из лечебно-трудового профилактория и побег из воспитательно-трудового профилактория.

Анализ непосредственного объекта показывает, что объект побега из лечебно-трудового профилактория явно отличается от объекта других статей. Направление в лечебно-трудовой профилакторий являлось не уголовным наказанием, а административным взысканием и применялось по определению суда в порядке осуществления административной юрисдикции. Поэтому непосредственным объектом побега из лечебно-трудового профилактория выступают не интересы правосудия, не порядок исполнения и отбывания наказания, а общественные отношения, регулирующие борьбу с алкоголизмом и наркоманией.

Федеральным законом от 18 февраля 1993 года были исключены такие виды наказания, как ссылка и высылка, статьи 186 и 187 УК РСФСР, а статья 188 дана в новой редакции. Часть 1 статьи 188 УК РСФСР устанавливала ответственность за побег из места лишения свободы, кроме колоний-поселений, или из-под стражи, совершенный лицом, отбывающим наказание или находящимся в предварительном заключении. Причем максимальный срок лишения свободы увеличен с 3 до 5 лет.

Рассмотрим квалифицирующие признаки в соответствии с частью 2, оказанные на рисунке ниже.



Рисунок 3 – Квалифицирующие признаки

Санкция части 2 изменена, от 5 до 8 лет увеличено лишение свободы. Этот подход законодателя исключает колонии-поселения из перечня части 1 статьи 188 УК РСФСР и относит их к признакам состава преступления, предусмотренного статьей 188 УК РСФСР с санкцией до двух лет лишения свободы. О том, что уклонение от отбывания наказания в виде лишения свободы по признакам объективной стороны противоположно побегу из-под ареста или из места лишения свободы, мы уже писали выше. Именно побеги из колоний-поселений всегда преобладали среди побегов в целом из мест лишения свободы. По-видимому, одна из целей, которую преследовал законодатель, была цель уменьшить уровень побегов из мест лишения свободы (статья 188 УК РСФСР) за счет отнесения побегов из колоний-поселений к уклонениям от отбывания наказаний в виде лишения свободы (статья 188^! УК РСФСР).

Недальновидность такого законодательного подхода подтвердила в дальнейшем судебная практика. Все это учел законодатель уже в Уголовном кодексе РФ 1996 года, в статьях 313 и 314 УК РФ.

Так, статья 313 УК РФ устанавливает ответственность за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи, совершенный лицом, отбывающим наказание или находящимся в предварительном заключении. Побег из колоний-поселений законодатель вернул к признакам статьи 313 УК РФ. Верхний предел санкции вновь стал до 3 лет. Санкция части 2 также изменилась: законодатель исключил нижний предел - 5 лет, оставив верхний предел- до 8 лет.

Из перечня признаков части 2 статьи 313 УК РФ исключены следующие: «повторно», «либо способом, создающим угрозу для жизни и здоровья других лиц», «с повреждением инженерно-технических средств охраны»⁵³. Это, на наш взгляд, обосновано. Отсутствие признака «повторно» оправдано уже тем, что осужденные, совершившие побег, ставились на особый вид учета, к ним усиливались режимные требования, которые в своей совокупности должны были исключить повторный побег. Исключение такого признака, как «способом, создающим угрозу для жизни или здоровья других лиц», целесообразно уже потому, что признак «с применением насилия» уже предусматривает ответственность за посягательство на телесную неприкосновенность и здоровье как персонала мест лишения свободы, так и других лиц. Телесную неприкосновенность и здоровье всех людей уголовный закон должен защищать одинаково. Обоснованно исключен признак «с повреждением инженерно-технических средств охраны или путем подкопа». Любой способ совершения преступления, в том числе путем подкопа, ничего принципиально не меняет в общественной опасности побега. Способ совершения преступления может учитываться лишь при назначении наказания, но не должен влиять на квалификацию преступления, если только при этом деяние не посягает на другие объекты.

Ряд признаков также был изменен или дополнен. Все эти изменения были связаны с особенностями институтов Уголовного кодекса РФ 1996 года. Так, вместо признака «группой лиц по предварительному сговору» был принят признак «группой лиц по предварительному сговору или организованной группой», т.к. это самостоятельные формы соучастия. Законодатель приравнивает насилие, опасное для жизни и здоровья, и угрозу применения такого насилия. Этот признак также был дополнен.

Закономерным представляется и изменение формулировки пункта «в» части 2 статьи 188 - «с завладением оружием или его использованием». Такая формулировка давала основание признавать «завладение оружием» как квалифицирующий признак побега из места лишения свободы даже тогда, когда он не являлся способом совершения побега. Новая формулировка пункта «в» части 2 статьи 313 УК РФ - «с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия», — подчеркивает специфический способ совершения преступления.

Таким образом, в истории развития норм уголовной ответственности за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи в России после 1917 года можно выделить четыре основных этапа: 1) с 1919 по 1922 годы; 2) с 1926 по 1958 годы; 3) с 1960 по 1996 годы; 4) с 1996 по настоящее время.

3. 
   Уголовная ответственность за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи в законодательстве зарубежных государств
   

Для дальнейшего анализа существующих объективных и субъективных признаков состава преступление, выражающегося в форме побега из места лишения свободы, либо из-под ареста, а также или из-под -стражи был бы не полным без рассмотрения законодательной конструкции этого состава преступления в Модельном Уголовном кодексе Содружества Независимых Государств и уголовных законах иных зарубежных стран.

Модельный УК для государств-участников СНГ представляет собой рекомендательный законодательный акт. Он был принят постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ в Санкт-Петер­бурге 17 февраля 1996 года.

Можно сделать вывод, что модель анализируемого вида преступлений, которая была предложена в Модельном УК, является более совершенной, чем в УК РФ 1996 года. Прежде всего, в Модельном УК были выделены преступления против правосудия в отдельную главу⁵⁴. Подавляющее большинство государств восприняли эту рекомендацию, только в УК Молдовы соответствующей главы нет, а в УК Украины и Грузии выделены даже соответствующие разделы. Законодатель Молдовы отнес преступления против правосудия к должностным преступлениям. Непосредственный объект побега из мест лишения свободы или из-под стражи в Модельном УК тесно связан с общественными отношениями по привлечению к уголовной ответственности и исполнению наказаний, связанных с лишением свободы.

В Модельном УК содержатся статья 340 «Уклонение от отбывания наказания в виде лишения свободы» и статья 341 «Побег из мест лишения свободы или из-под стражи». Если уголовная ответственность за побег из мест лишения свободы установлена в кодексах всех государств, то ответственность за уклонение от отбывания наказания в виде лишения свободы не предусмотрена только в УК Узбекистана.

Диспозиция части 1 статьи 341 Модельного УК определена как «побег из мест лишения свободы или из-под стражи, совершенный лицом, отбывающим наказание или находящимся в предварительном заключении». В ней определены 2 варианта объективной стороны побега: из мест лишения свободы или из-под стражи. Нет побега из-под ареста, хотя арест как вид наказания установлен и в Модельном УК (статья 55) и в большинстве кодексов стран СНГ, за исключением УК Молдовы и УК Туркменистана. Такое определение объективной стороны побега представляется более целесообразным. Вариант побега из-под ареста присутствует лишь в УК РФ, УК Белоруссии и УК Казахстана. Большинство законодателей стран СНГ восприняли конструкцию объективной стороны Модельного УК. Состав преступления определен как формальный, и преступление считается оконченным с момента совершения побега. Ни в одном УК стран СНГ не предусмотрены общественно опасные последствия и причинно-следственная связь между деянием и наступившими последствиями. Деяние здесь является только таким действием, которое носит ярко выраженный волевой характер. Преступление определено как преступление средней тяжести.

Субъективная сторона представлена виной в форме прямого умысла. Ни мотив, ни цель не определены в законодательной конструкции и не являются обязательными признаками субъективной стороны.

Это состав преступления со специальным субъектом. Им является осужденный к лишению свободы или лицо, в отношении которого применена мера пресечения в виде заключения под стражу.

В части 2 статьи 341 Модельного УК СНГ в качестве квалифицирующих признаков преступления определены признаки, показанные на рисунке ниже.



Рисунок 4 – Признаки представления в соответствии с Модельным УК СНГ

Большинство законодателей стран СНГ восприняли данные признаки как квалифицирующие обстоятельства, но наряду с ними в УК некоторых государств выделяются и иные: повторность (УК Туркменистана); способ побега путем подкопа, а также с повреждением инженерно-технических средств охраны (УК Украины); с причинением легкого или средней тяжести телесного повреждения; осуществленного особо опасным рецидивистом (УК Узбекистана). Рекомендовано признавать эти преступления тяжкими.

В Модельном УК не заложено основание освобождения от уголовной ответственности, но ряд кодексов содержат такие основания в примечаниях к соответствующим статьям. Так, в примечании к статье 336 УК Кыргыстана определено, что лицо, добровольно возвратившееся в трехдневный срок с момента совершения побега впервые в места лишения свободы или под стражу, освобождается от уголовной ответственности, если оно не совершило нового преступления и, если побег не был соединен с деяниями, предусмотренными в части 2 настоящей статьи.

В примечании к статье 358 УК Казахстана определены следующие условия освобождения от уголовной ответственности: во-первых, добровольное возвращение в семидневный срок с момента совершения побега; во-вторых, несовершение после побега иного нового преступления; в-третьих, отсутствие квалифицирующих обстоятельств побега. При наличии этих признаков лицо также, безусловно, освобождается от уголовной ответственности.

В примечании к статье 365 УК Таджикистана вопрос об освобождении от уголовной ответственности отдается на усмотрение органов следствия и суда: «...лицо может быть освобождено...». В качестве условий освобождения законодатель называет добровольное возвращение в трехдневный срок в места лишения свободы, под арест или под стражу.

Наличие такого основания освобождения от уголовной ответственности имеет позитивное криминологическое значение не только в плане пресечения и предотвращения побегов, но и других преступлений.

Наряду с уголовной ответственностью за побег из места лишения свободы или из-под стражи в статье 340 Модельного УК установлена ответственность за уклонение от отбывания наказания в виде лишения свободы. Диспозиция сформулирована следующим образом: уклонение лица, осужденного к лишению свободы, которому разрешен краткосрочный выезд за пределы мест лишения свободы либо предоставлена отсрочка исполнения приговора, от отбывания наказания после окончания срока выезда или отсрочки.

Перечисленные основные элементы состава преступления воспроизведены во всех УК стран СНГ, за исключением УК Республики Узбекистан.

Анализ УК зарубежных государств показывает, что от общей тенденции отходит законодатель Украины, который уголовную ответственность в статьях 389 и 390 устанавливает за уклонение от таких видов наказаний, как штраф, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, исправительные или общественные работы, а также ограничение свободы. Кроме того, уголовная ответственность в УК Украины предусмотрена как за побег из места лишения свободы или из-под стражи (статья 393), так и за побег из специализированного лечебного учреждения (статья 394). Это единственное исключение в лице Украины лишь подтверждает правильность подхода Модельного УК и большинства законодателей стран СНГ в вопросе установления уголовной ответственности за побег из места лишения свободы или из-под стражи, а также за уклонение от отбывания наказания в виде лишения свободы.

Таким образом, определение признаков побега в Модельном УК является более совершенным, нежели в УК РФ. Обосновано исключение такого варианта объективной стороны, как «...из-под ареста» из диспозиции части 1 статьи 313 УК РФ. Мы разделяем точку зрения Л.В. Лобановой о целесообразности введения законодателем в примечании к статье 313 УК РФ основания освобождения от уголовной ответственности⁵⁵. Примечание предлагаем дать в следующей редакции: «Примечание. Лицо, добровольно возвратившееся в трёхдневный срок с момента совершения побега впервые в места лишения свободы или место содержания под стражей, освобождается от уголовной ответственности, если оно не совершило нового преступления, и побег не был соединён с деяниями, предусмотренными во 2 и 3 частях настоящей статьи».

Например, аналогичный подход наблюдается в уголовном законодательстве ряда европейских государств. В УК республики Польши 2001 года в главе «Преступления против правосудия» законодателем установлена ответственность за побег из места лишения свободы в параграфе 1 статьи 242⁵⁶. Непосредственным объектом преступления являются интересы правосудия в сфере уголовно-правовых отношений. Объективная сторона заключается в добровольном незаконном самоосвобождении осуждённого к лишению свободы на основании решения суда или иного государственного органа. Каких-либо последствий законодатель не предусматривает. Форма вины выражена умыслом, мотив и цель законодателем не определяется. Это состав со специальным субъектом. Им является осуждённый к лишению свободы.

В параграфе 2 статьи 242 УК Польши законодатель установил уголовную ответственность за уклонение от отбывания лишения свободы. Объективная сторона выражена в невозвращении осуждённого в пенитенциарное учреждение или место предварительного заключения, которому было предоставлено временное разрешение покинуть учреждение. В параграфе 3 данной статьи законодателем дано основание освобождения от уголовной ответственности: если осуждённый в течение трёх дней по истечении установленного срока возвращается в пенитенциарное учреждение.

Побег из места лишения свободы отнесён законодателем к менее тяжким преступлениям, т.к. в качестве видов наказаний установлены: штраф, ограничение свободы либо лишение свободы на срок до двух лет. Ответственность за уклонение от отбывания лишения свободы определена более мягкая: штраф, ограничение свободы либо лишение свободы на срок до одного года.

В качестве квалифицирующих признаков законодателем предусмотрены в параграфе 4 данной статьи следующие: сговор с другими лицами, использование насилия или угроз его применения либо причинение вреда местам заключения. Даже это преступление по категории является менее тяжким.

В статье 243 УК Польши установлена уголовная ответственность за освобождение осуждённого к лишению свободы или содействие в побеге. Это также менее тяжкое преступление. Таким образом, законодатель Польши закрепил уголовную ответственность как за побег, содействие побегу другими лицами, так и за уклонение отбывания наказания в виде лишения свободы.

Несколько отличается от традиционного подход законодателя Австрии. В УК Австрии 1974 года в разделе 21 «Преступные деяния против правосудия» установлена уголовная ответственность за освобождение заключённых в параграфе 300⁵⁷.

Непосредственным объектом здесь являются цели и задачи правосудия в сфере уголовно-правовых отношений. Объективная сторона заключается в освобождении заключённого, содержащегося под стражей на основании решения или постановления суда либо административного органа, склонении его к побегу или оказании в этом помощи. Субъективная сторона заключается в умышленной форме вины, при этом мотив и цель значения для квалификации не имеют. Субъект общий: это может быть любое лицо, за исключением заключённого. Так, в абзаце 2 параграфа 300 законодатель указывает, что заключённый, склоняющий другое лицо к тому, чтобы он освободил его или оказал помощь при побеге, не наказывается в соответствии с абзацем первым. Данное преступление, по сути, является специальной нормой по отношению к преступлению, установленному в параграфе 299 «Укрывательство». Объективная сторона укрывательства выражена в помощи другому лицу, совершившему запрещённое под угрозой наказания деяние, чтобы оно намеренно скрылось от преступления или полностью, или частично уклонилось от отбывания наказания. Санкции этих двух преступлений полностью совпадают: лишение свободы до двух лет или денежный штраф в размере до 360 дневных ставок. Освобождение заключённых является частным случаем укрывательства. Несмотря на то, что уголовная ответственность за побег осуждённого в УК Австрии не установлена, наличие общей и специальной нормы подчёркивает понимание законодателем необходимости защиты уголовно-правовыми средствами целей и задач правосудия.

В УК Испании 1995 года в разделе 20 «Преступления против судебной власти» содержится глава 8 «О нарушении приговора», где в статье 468 определена уголовная ответственность за нарушение своего приговора, меры безопасности, заключения, предупредительной меры поведения или присмотра⁵⁸. Наличие данной нормы не только очень важно в этой главе, но и во многом определяет законодательный подход в целом. Такая норма является достаточно редкой для уголовного законодательства европейских государств. Санкции статьи 468 законодатель определяет так: тюремное заключение на срок от 6 месяцев до 1 года, если лицу была назначена мера лишения свободы, или штраф на сумму от 12 до 24 месячных заработных плат во всех остальных случаях. Возложение обязанности исполнения приговора на самого осуждённого представляется вполне оправданным в свете содержания принципа разделения властей и независимости судебной власти.

В статье 469 установлена специальная норма по отношению к статье 468. Преступлением признаётся совершение побега из мест заключения с применением насилия или запугиванием людей либо участие в мятеже. Непосредственным объектом в данном преступлении являются цели и задачи правосудия в сфере уголовно-правовых отношений. Дополнительным объектом может выступать телесная неприкосновенность, здоровье персонала пенитенциарных учреждений либо порядок в этих учреждениях. Объективная сторона преступления выражается в побеге из мест заключения с применением насилия или угрозы его применения либо совершением действий, дезорганизующих деятельность пенитенциарных учреждений. Субъективная сторона может быть выражена только в форме прямого умысла. При этом мотив и цель значения для квалификации не имеют. Субъект преступления специальный — осуждённый к лишению свободы либо лицо, заключённое под стражу. Анализ этих двух норм позволяет сделать вывод о том, что в случае совершения ненасильственного побега, уголовная ответственность должна наступать не по статье 469, а по статье 468. Законодателем, по сути, усилена уголовная ответственность за насильственный побег. Санкция статьи 469 содержит только один вид наказания - тюремное заключение на срок от 6 месяцев до 6 лет.

В статье 470 установлена уголовная ответственность частных лиц, которые подготавливали побег осуждённого, заключённого или задержанного из места его содержания либо во время его перевозки. В части 2 статьи 470 предусмотрена ответственность за те же деяния с применением насилия или угрозой его применения, а также подкупом. В части 3 статьи 470 смягчена ответственность для близких родственников осуждённого, заключённого или задержанного. А в статье 471 установлена повышенная ответственность для должностных лиц и государственных служащих, ответственных за перевозку или охрану осуждённого, заключённого или задержанного, за подготовку побега или содействие ему.

Таким образом, в УК Испании мы наблюдаем очень стройную систему норм (изложенных в самостоятельной главе), устанавливающую уголовную ответственность за побег как самих осуждённых, заключённых и задержанных, так и за содействие побегу их близких родственников, частных лиц и государственных служащих.

Итак, сравнительный анализ законодательной конструкции побега из места лишения свободы или из-под стражи в Модельном УК, в УК стран СНГ и ряда европейских государств показывает следующее:

1. 
   Установление уголовной ответственности за побег из места лишения свободы или из-под стражи является объективной необходимостью для законодателя правового государства с целью обеспечения должной уголовно-правовой защиты целей и задач правосудия в сфере уголовно-правовых отношений.
   
2. 
   Для достижения целей общей и частной превенции целесообразно законодателю предусмотреть основание освобождения от уголовной ответственности за побег. Это делает большинство законодателей европейских государств и стран СНГ.